Текст книги "Факты и реальность"
Автор книги: Диана Ольховицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Без сил прислонившись к спинке кровати, слышу громкий, зловещий, заполняющий всю комнату стук собственного сердца. Да, я знаю имя, написанное под портретом мерзкого волколака. Я встречала его в энциклопедии по человеческим королевским династиям, когда пыталась больше узнать про милого. Да и Гретта говорила. Снова перевожу взгляд на дрожащую, расплывающуюся строчку: «Принц Альфред из Северных земель». Мамочки, это же отец Адриана!
Быстро натянув первое попавшееся платье, прыгаю-падаю в открытый портал.
– Адриан, почему ты меня не разбудил? – обиженно смотрю на милого, появившись в его кабинете. – Я чуть не опоздала!
– Ты так сладко спала, – смущается Адриан, – что я просто не смог. Мне нравится по утрам смотреть, как ты спишь. Нежная, умиротворяющая картинка. Если помнишь, я даже как-то попытался выразить ее в стихах.
Точно! Было! Чувствую в груди сладостный трепет. Ах, вот что означает то таинственное послание!
– Так ты что, действительно ночевал у меня все это время? – подхожу к Адриану.
– Да. – Он усаживает меня на колени. – Я знал, что исполняющий придет к тебе, но не знал, зачем и когда именно. Но по вороху желтой листвы догадался, что осенью. Хотел посидеть один перед боем, но побыть с тобой – это еще лучше.
– Адриан, я все знаю, – решительно шепчу, обнимая милого за шею. – И кто такой принц Альфред, и кем он тебе приходится. Я утром случайно увидела картинку.
– Понятно, – горько усмехается Адриан, поставив меня на пол. – Я честно давно собирался тебе сказать, но так и не нашел подходящего момента. Или просто не хватило мужества? Что ж, если ты теперь захочешь забыть все, что было между нами, я пойму. Да, действительно пойму и отнесусь к этому спокойно.
– А почему… – взволнованно начинаю я.
– Потому, что я знаю, что такое ощущать себя связанным с подобным чудовищем, – резко прерывает милый. – Это боль, ненависть, презрение и постоянное ожидание, что кто-нибудь догадается.
– Но ты же ни в чем не виноват! Каждый отвечает только за себя!
– Я тоже так думаю, – грустно улыбается милый. – Но это теория. А в жизни… Вот ты бы вышла замуж за человека, отец которого – грязный оборотень, людоед и поклонник Смерти? – И, уловив что-то в моих глазах, нежно привлекает меня к себе. – Нашел у кого спросить! У ребенка! Думаю, твои родители рассудят по-другому. Так же, как это понимаю я. К тому же читал в твоей медицинской энциклопедии про генетику. Вдруг частичка зла есть и во мне? Дремлет, спрятавшись глубоко в душе, ожидая назначенного часа?
– Адриан! – Вновь устроившись на коленях милого, делаю глубокий вдох. Да, тяжело говорить о таком, но откровенность за откровенность. – Среди моих предков много достойных. Но не все… – Отведя глаза, запинаюсь, но все же произношу: – Мой прапрадед был вором и наемным убийцей. По заказу темных эльфов он уничтожил целый магический род, включая детей и стариков. Его имя проклято в Храмах семи магических покровителей. А ты говоришь – оборотень! Подумаешь, ерунда какая. – И, прижавшись к милому, выдаю совершенно бестактно: – Кстати, Гретта сказала, что ты незаконнорожденный! И этого твоего отца вообще никто в глаза не видел!
– Слышал такую версию, – добродушно усмехается Адриан. – Но она не соответствует действительности. Между моими родителями был официально проведен обряд бракосочетания, запись об этом есть в летописи Храма. – Адриан прижимается губами к моей ладошке. – Имя отца на северном наречии звучит иначе, Альфред – перевод на наш язык, причем довольно вольный. Естественно, под этим именем он никому не знаком. Даже в вашей дотошной магической энциклопедии он упоминается только как мой родитель.
– Вот как… – тяну я, опуская голову на плечо милому. – Путаница получилась.
– В дворцовых делах это обычное явление. Тайны, сплетни, интриги. Как я был счастлив, когда оттуда вырвался! Дед, видать, быстро сообразил, что из себя представляет зять, а может, политическая ситуация изменилась. В общем, они договорились. В летописи появилась запись, что принц Альфред умер через несколько месяцев после моего рождения, оставив матери два ветхих замка в восточных провинциях. А на самом деле этот человек продолжал спокойно жить на севере под настоящим именем.
– И давно ты узнал, что он жив?
– Давно, – опустив голову, признается Адриан. – Мне лет двенадцать было. Конечно, все было покрыто плотной завесой тайны, но я же способный… Вот и связал воедино мамины дневники, письма деда, королевскую летопись и даже бабушкины оговорки. А потом случайно услышал рассказ фрейлины-северянки про кровавого монстра-людоеда.
Сочувственно прижимаюсь губами к щеке милого. Да уж, нелегко с таким знанием жить – не позавидуешь.
– Стой! – вздрагиваю от пришедшей на ум догадки. – Тебе нельзя участвовать в этом поединке! Ни в коем случае!
– Я знаю. По закону Древних поднять руку на своего отца – величайшее зло. Я избранный пророчеством, но силы Жизни будут против меня. Что ж, от судьбы не убежишь.
– Какой еще судьбы! – возмущаюсь я. – С чего ты решил, будто…
– У меня насчет этого боя плохое предсказание, – перебивает меня милый, зарываясь в мои волосы. – А ладно, забудь. Я люблю тебя…
– Адриан! – испуганно тормошу милого, с трудом сдерживая слезы. – Что значит – плохое? Ты… тебя…
– Предсказание гласит, что после боя не останется никого из нашего рода, – неохотно признается Адриан. – Так что, надеюсь, не только меня.
Резко вскочив, гневным движением отбрасываю назад кудри.
– Адриан! Я тебя люблю и хочу, чтоб ты мне предложение сделал! А ты вместо этого тролль знает чем занимаешься! Я хочу свадьбу! И платье! И торт! И вообще… – Схватив с диванчика круглую подушечку, со злостью швыряю в милого. – Я тебе покажу – ритуальный поединок! Попробуй только не победить – да я такое устрою! Да я тебя… – И, всхлипнув, добавляю тихо: – Я не смогу без тебя.
– Вот это темперамент! – ласково улыбается милый, убирая подушку на место. – Чувствую, меня ждет много приятных открытий. Слушай, Лика, вот объясни, почему ты на меня так действуешь? Сразу полнейшая уверенность, что все будет хорошо, и плевать на предсказания! Умом понимаю – что глупо, но все равно верю. Ни одна психологическая техника такого эффекта не дает. И, кстати… Что за кольцо у тебя на пальце?
– Так это же… – бормочу, разглядывая свою руку. – Я слышала, ты сказал, что это, чтобы меня от пророчества защитить.
– Для защиты, – многозначительно заявляет милый, – я мог бы тебе его вместе с цепочкой на шею надеть. Ну или на указательный палец, например. Лучше скажи-ка, почему кольцо на безымянном пальце?
– Помолвка?!
Мысли в голове мгновенно закипают, как варево в чугунном котле. Это что, мы уже два дня как помолвлены? Вот почему Мэт так на нас смотрел! Ой, родители узнают… А Лорэль? Что, Адриан ее не любит? Мамочки! Хватаюсь за голову. И на кой тролль я ему приворот вчера сделала? И… Перевожу взгляд на часы – без пятнадцати девять. Еще волчара этот – как он не вовремя!
– Адриан! Но почему ты ничего не сказал?
– Потому, что, пока я не разберусь со всем этим, – серьезно отвечает милый, – я не могу тебе ничего обещать. Но от маленького «хулиганства» не удержался. Так приятно почувствовать тебя своей.
Уф… Тяжело вздыхаю. Да уж, натворила я дел… Ладно, об этом позже. Решительно подойдя к милому, обнимаю его.
– Ты не прав, что все силы жизни будут против тебя, – уверенно произношу я, прижимаясь щекой к его щеке. – Я тоже сила жизни, и я буду с тобой.
На миг закрываю глаза. Мы с Адрианом стоим у подножия знаменитых Северных гор. Я – из видения – осторожно беру милого за руку, моя ладошка нагревается, еще сильнее, я чувствую легкое покалывание в кончиках пальцев.
– Что это? – спрашивает милый, разглядывая свою руку. – Такое приятное тепло.
– Жизненная сила, – отвечаю я. – У людей – горный поток, а у магов – чистая энергия. Я поставила тебя на прямую подпитку, так что ты сегодня тоже немного маг Жизни. – И, заглянув в синие глаза, добавляю твердо: – Мы будем вместе, что бы ни случилось. Мы теперь всегда будем вместе, никуда ты от меня не денешься.
ГЛАВА 18
Никогда не любила читать о пророчествах и ритуальных поединках. Даже в исторических романах эти эпизоды благополучно перелистываю, чтобы скорее добраться до описания чувств героев. А представить, что собственными глазами буду смотреть, как любимый… Гордым движением расправляю плечи. Думать и рассуждать нужно было раньше, а искать виноватых можно и позже. Если боя нельзя избежать, значит – придется его выиграть. Интересные мысли для мага Жизни.
Бр-р-р! А здесь на высоте холодно. Зябко кутаюсь в шерстяную накидку. И почему-то никакого предчувствия страха и опасности от открывающейся с крепостной стены картины.
Плоская лужайка, изрядно вытоптанная копытами лошадей, древние оборонительные стены с одной стороны, армия северян – с другой. В тревоге облизываю губы – конечно же не вся армия, а несколько передовых отрядов.
В центре лужайки темно-бордовой звездой ритуальная пентаграмма. Какая она маленькая отсюда, совсем игрушечная, словно значок одной из иномирских молодежных субкультур.
Прижимаюсь щекой к прохладе серого камня. Пентаграмма – символ смерти. Но она же – и символ жизни! Зависит от того, с какой стороны посмотреть или как встать внутри нее. Да, каждый из поединщиков видит перед собой знак своей силы.
Осторожно шевелю пальцами, вспоминая уже знакомое чувство оружия. Да, мы с Адрианом сейчас вместе – мыслями, ощущениями, энергетическими потоками. Сиамские близнецы? Ребенок в утробе матери? Небрежно заправляю под капюшон лезущую в глаза кудряшку. Нет, просто влюбленные! Ведь именно им с древности дано священное право – слышать и чувствовать друг друга на расстоянии. Эх, и почему до меня раньше не дошло? Ведь столько любовных романов перечитано.
– Ой, Адрианчик драться пришел! – слышу насмешливый голос ночного гостя. – Сейчас ведь букашку увидит, заплачет и убежит. Да он же темноты боится! И как такую размазню на службу взяли?
Ну ни тролля себе! Возмущенно выдыхаю! Где приветствие, поклон? Рука лихорадочно шарит вокруг, выискивая, чем бы запустить в урода. Царапнув ногтями по каменной кладке, удрученно вздыхаю. Не отколупывается! А жаль…
«Успокойся, это тактика такая, – ласково шепчет внутренний голос. – И, что интересно, я этого человека той ночью у тебя первый раз в жизни увидел. А он, гляжу, неплохо осведомлен о моем детстве. Так и знал, что во дворце у него шпионы».
«Адриан, а ты что, действительно боишься…» – прикусываю язык. А я сама просто образец такта!
«До пяти лет жутко боялся, особенно пауков».
Виновато улыбаюсь. И вдруг… Картинка передо мной привычным движением распадается на два слоя. Я здесь, на крепостной стене, и в то же время…
Узкая глубокая трещина рассекает огромную скалу, словно разрез, нанесенный скальпелем умелого хирурга. По каменистому руслу неукротимо несется горный поток, монотонно бормоча неясные слова, будто читает древнее заклинание. Вздрагиваю от неожиданности, крепче цепляясь за руку милого. Да, мы с ним стоим рядом.
«Ущелье призраков. – Внутренний голос подтверждает мою догадку. – Значит, настало время и мне пройти через него».
Адриан уверенно запрыгивает на каменистую тропу, высеченную в отвесной скале.
«Давай руку, этот участок мы быстро преодолеем, а с пауками я еще в пятилетнем возрасте разобрался».
«И как?» – вскарабкавшись на тропинку, заглядываю в синие глаза.
«Очень просто. Пошел ночью в старую башню, наловил в бабушкину хрустальную вазу мерзких насекомых и поставил под кровать».
«Герой! А они не вылезли?»
«Нет, – весело отвечает милый, уверенно шагая по тропе. – Я за ними потом наблюдал. И понял, что у пауков все, как у нас во дворце: по головам лезут, ядом брызжут, даже сожрать готовы друг друга».
«Это ты в пять лет мыслил подобными ассоциациями?»
«Я способный, вроде говорил уже».
– Да, все именно так, – скучающим тоном произносит Адриан, стоя на лужайке. – Ты еще забыл про холодную воду – ее я тоже боюсь. Вот только не вижу, как все это помешает мне тебя убить?
– Ну да, боится он, – со смехом комментирует рядом кто-то из воинов Адриана. – Оттого каждое утро водой ледяной из колодца обливается. И темноты… У-ха-ха!
Зажимаю уши. Оглохнуть от такого хохота можно!
«Знаешь, – прислонившись спиной к скале, доверительно шепчу я-видение, – у меня страхов не было. Зато я ревновала родителей к брату. Мне казалось, что они его любят, а меня нет. Целые истории выдумывала и доказательства находила. А когда подросла, поняла, что это бред полнейший».
«Это хорошо, – серьезно заявляет внутренний голос. – Значит, сумеешь показать детям, что всех любишь одинаково. Кто сам пережил – острее чувствует».
– Да я тебя одним пальцем! – нахально оскалившись, обещает исполняющий пророчество.
Хм… Вот вроде и в человеческом облике, а зверь зверем. Презрительно морщусь. Нет, не животное! «Зверь» – как гордо звучит!
– Надо же, какое совпадение! – Замечаю легкое напряжение тела милого, принимающего боевую стойку. – Моя невеста тоже с утра грозится меня побить. Но у нее шансов побольше.
Вокруг снова оглушительный взрыв хохота. Щеки начинают пылать от направленных на меня изучающих взглядов. А, подумаешь! Царственным движением сбрасываю капюшон. Пусть смотрят – я барышня видная!
Резкий выпад! Удар! Тонкий обиженный звон стали. Адриан, мягко отведя руку противника, уклоняется в сторону.
– А колечко зря девчонке отдал, – ехидно ухмыляется оборотень. – Никакая она не избранная. Это я специально придумал, чтобы до тебя добраться. А ты, дурачок, поверил!
Ах вот он что! Гневно прищуриваю глаза. Я – маг Жизни, но руки так и чешутся его придушить. Хм… А может, он нечаянно угадал и я тоже избранная пророчеством?
– Не волнуйся, я бы все равно ей его подарил, – спокойно отвечает милый, уверенно останавливая грозный полет вражеского оружия. – К девушке и без подарка? Что я, альфонс? Да и надоела мне вся эта история хуже горькой редьки.
Ночной гость злится, по-волчьи морщит нос. Презрительно улыбаюсь. Угу, еще язык пусть высунет! Удар! И опять! Я где-то слышала термин «глухая защита», кажется, это именно оно. Камень? Скала? Стена? Да, живая стена из сверкающих клинков, созданная умелой рукой Адриана.
Тяжело дыша и брызжа слюной, мерзкий оборотень выдает все новые и новые подробности жизни Адриана-подростка: промахи, глупые ситуации и даже… Заливаюсь краской с головы до ног. Любовные похождения! Смущенно опускаю взгляд. Не хочу я этого знать! Не желаю! Гадко, будто в замочную скважину подглядываешь… Ха! Решительно щелкаю пальцами. Глухая защита? Да, именно так.
«Я не слышу того, о чем он говорит. – Я-видение доверчиво заглядываю в глаза милому. – Отключила восприятие. Если захочешь о чем-то рассказать, я выслушаю. А так мне не нужно!»
«Спасибо. – В синих глазах благодарность и уважение. – Но, поверь, в моей жизни нет ничего сверхужасного. Я просто хотел отличаться от отца, доказать всем, что я другой, лучше. Кажется, за последний месяц я натворил больше глупостей, чем за всю юность. Давай руку, чудо магическое, будем прыгать через водопад».
«А мы сможем?» – испуганно бормочу я, неуверенно нащупывая ногой край обрыва.
«Конечно! По сравнению с настоящими призраками детские страхи и подростковые обиды кажутся смешными беззаботными воспоминаниями, уютными, словно домашние тапочки».
Я-настоящая не слышу ни лязга оружия, ни голосов сражающихся, но… Что-то неправильное есть в разворачивающейся перед глазами картине. Но Что?
А в другой реальности…
Мы с милым стоим у входа в лабиринт. Свод пещеры растрескавшейся полусферой массивно нависает над длинным коридором, уходящим в глубь скалы.
«Адриан, исполняющий – серьезный противник?»
«Неплохой, – спокойно отвечает Адриан, стряхивая с моих волос серебряный бисер водопада. – Но я выше ростом, моложе и в последние годы занимался делом, а не кровь по подвалам сосал. Хоть у него и сила оборотня, но техника оставляет желать лучшего».
«Тогда почему ты только защищаешься? – изумленно заглядываю в любимые глаза. – Или это тактика такая? Да?»
«Да, – тихо произносит милый, зарываясь в мои волосы. – То есть нет».
Ласковые руки гладят мои плечи, спину, жаркие губы прижимаются к упрямой завитушке над ухом.
«Если, нарушив древний закон, я буду по-настоящему драться с собственным отцом и убью его… То чем я лучше? И разве подобное преступление не заслуживает смерти?»
«Адриан, не пугай меня!» – резко отстранившись от милого, топаю ножкой.
«Проклятый род должен прекратить свое существование, как и предсказано, – твердо заявляет Адриан. – Значит, мы умрем оба, если…»
«Что „если“? – настойчиво тереблю милого за плечо. – Отвечай!»
«А я знаю, почему в тебя влюбился! – неожиданно беззаботно произносит Адриан, целуя меня в нос. – Рядом с тобой я верю, что чудеса все-таки случаются! – И, ухватив мою руку, тянет в лабиринт. – Пошли, нужно пройти этот путь до конца».
«…Если чуда не произойдет», – со вздохом заканчиваю оборванную милым фразу. И, подняв глаза ввысь, беззвучно шевелю губами. Чудо! Ты должно! Ты просто обязано… Или… И никаких или!
Отрешившись от монотонной картины боя, полностью погружаюсь в мир видения. Мы с Адрианом мчимся по лабиринту, поворачиваем, ныряем в узкие ответвления. Задыхаюсь от быстрого бега, но продолжаю ускорять темп, чтобы скорее вырваться, убежать, не видеть… Мамочки! Сколько их! Призраки… В каждом коридорчике, в каждой нише. Скалятся, шелестят саванами, бормочут что-то на «потустороннем» языке. Некоторые совсем полупрозрачные, а есть яркие и материальные до боли.
«Не бойся их. Они не злые. Кровь, конечно, пьют, но в душу не гадят. И без них я был бы не я, а кто-то совсем другой».
Со вздохом прячу лицо на груди милого. Понятно… Кажется, я знаю, кто они. Отдышавшись, продолжаем путь. Нырнув под последнюю арку, зажмуриваюсь от слишком яркого света. Ледяной зал! В центре на небольшом возвышении маленький хрустальный шар, чистый сгусток энергии, крошечная живая Вселенная. Ключ. К разуму? К сознанию? К себе?
Пах! Яркая вспышка перед глазами. Глупо хлопая ресницами, неожиданно вылетаю, вываливаюсь из видения. Даже заклинание тишины отключилось!
– Раз ты такой честный… порядочный… благородный, – бормочет оборотень сбившимся голосом, с ненавистью глядя на Адриана, – так скажи прямо и откровенно, чей ты сын! Пусть все услышат! Ну! Или боишься?
«Оглянись и посмотри в глаза», – шелестит жуткий, но такой знакомый голос за спиной. Лихорадочно тру глаза: я опять в двух реальностях одновременно. Я чувствую, как вздрагивает рука милого в моей руке.
Ой! Адриан тоже застывает на лужайке на мгновение, еле успевая отразить сильнейший удар.
«Я не смогу, – печально признается второе сознание. – Даже призраки войны не смоют грязного пятна с родового имени. Свою вину можно стереть кровью, а как избавиться от чужой? Это страшнее смерти. Точнее, позор – это и есть смерть. Самый худший ее вариант».
«Оглянись и посмотри в глаза», – повторяет голос.
«Адриан! – сбивчиво произношу я. – То, что там, – не смерть! Это призрак, тень, боязнь! Ведь я смотрела в глаза своему страху, помнишь? А в тебя я верю больше, чем в себя!»
Подошвы ног скользят по льду. Развернувшись вслед за милым, медленно поднимаю голову. У-у-у! Вздрагиваю, всем телом прижимаясь к Адриану. Жуть жуткая! А тот мой призрак, оказывается, совсем и не страшный. Так, пустячок.
Несколько секунд не дышу, не в силах отвести взгляда. Наверное, так смотрит кролик в глаза удаву. И вдруг… В ярком дневном свете контуры темной фигуры тускнеют, расплываются. Да, страшно! Но как-то… Кукольно? Театрально? Неестественно?
Бесшабашно тряхнув волосами, наконец-то делаю то, что по уму должна была сделать давно. Включаю магическое зрение и тщательно, скрупулезно, детально сканирую ауры обоих участников ритуального поединка.
«Знаешь, – взволнованно шепчу, повторив процедуру несколько раз, – у вас нет ничего общего. Конечно, его аура искажена волколачьим ядом, но хоть что-то все равно должно совпасть! Хоть одна деталька!»
И, переключив внимание на Адриана, неожиданно, внезапно… Мамочки! Словно что-то щелкнуло в голове. Сложились части головоломки? Сошелся пасьянс? Родилось научное открытие?
«Адриан!» – чувствую, как у меня-видения текут горячие слезы.
Ой, и у меня-настоящей – тоже!
«Адриан! – запинаюсь, краснею, бледнею, улыбаюсь. – Адриан! Я поняла, что казалось странным в твоей ауре! Нет, ты – стопроцентный человек, но твои энергетические поля расположены не совсем обычно. – Обняв милого за шею, кричу ему прямо в ухо: – Необычно для нашего мира, но я вспомнила, где видела точно такие же! Когда была в гостях у родителей! И еще… – Глотая слова, выдаю последний довод: – Наши имена произошли от языка Древних, еще до того, как миры разделились, поэтому такие же или похожие можно встретить в разных измерениях. – Победоносно улыбаюсь. – Но не твое! Адриан означает „житель Адриатики“, но на нашей карте нет подобного названия. Зато оно есть в мире, где сейчас мои родители. Эта блохастая шавка не имеет к тебе никакого отношения. Твой отец – иномирец!»
«Чудо магическое, ты даже не представляешь, что сделала для меня. Я только что заново родился…»
«Если бы ты не пришел сюда и не нашел силы встретиться с твоим врагом лицом к лицу, – горячо возражаю я, – я бы тоже ничего не увидела. Чудеса происходят лишь с тем, кто сам сделал все возможное, чтобы они наступили!»
Тонкий, острый, золотистый луч откуда-то сверху… Или сбоку? Летит, преломляясь, отражаясь от стен, как от тысячи зеркал, и, коснувшись призрака… Вот и нет его! И никогда не было! Изумленно оглядываюсь вокруг. Да ведь это же Храм Жизни! Точно! И как я могла забыть? Ох и дырявая у меня память.
Всплеск! Рывок! Ошеломленный выдох. Ночной гость лежит на земле, а его горла касается тонкое серебряное лезвие. Да, прав Адриан – в настоящем бою нет красивостей и публичных эффектов. Даже я с магическим восприятием не успела толком разглядеть, как все произошло.
– Моя мать действительно была замужем за этим человеком, – спокойно произносит милый, глядя в глаза противнику. – Но он мне не отец. Поэтому второе условие пророчества ему сегодня не исполнить. Не говоря уже о третьем.
– Да, эта потаскушка уже была беременной, – злобно хрипит исполняющий пророчество. – И вообще – брак существовал лишь на бумаге. – Оборотень гордо ухмыляется. – Но то, что было нужно от этого союза, я получил. – И, послав милому убийственный взгляд, добавляет со страстью: – По крови ты мне не сын, но ты законный наследник нашего рода. Его будущее.
Исполняющий яростно царапает ногтями по траве, чем-то напоминая зверя, роющего землю перед дракой.
– Сейчас придет помощь! Маги, эльфы… – Глаза оборотня сверкают, наполненные мистическим безумием. – Я призываю… призываю… тьма… врата… кровь… призываю…
Вздрогнув от омерзения, плотнее прижимаюсь к надежной крепостной стене, со страхом ожидая… Хм… Вздохнув, подпираю щеку рукой. Как ни странно, ничего нового не происходит. Крепость, лужайка, отряд северян, исполняющий пророчество, темным пятном распластанный на земле, и Адриан с серебряным кинжалом.
– Я не вступал в права наследства, – произносит милый, опускаясь на колени рядом с оборотнем. – Не сражался под твоим знаменем, и на моей карете нет твоего герба. Кроме того, по закону усыновление возможно лишь с согласия усыновляемого, а я не согласен. Но чтобы окончательно…
Подняв глаза к небу, Адриан четко и уверенно произносит на древнем языке старинную формулу отречения. Облегченно выдыхаю. Да, теперь они и впрямь ничем не связаны – ни кровью, ни законом.
– Кстати, я благодарен тебе, – совершенно искренне заявляет милый, переводя взгляд на побежденного противника. – Не будь тебя, я не стал бы тем, кем стал.
Адриан бережно подносит к губам серебряный клинок. Сейчас будут произнесены ритуальные слова, предваряющие последнее действие. Торжественные и витиеватые, но смысл их прост: «Прошу прощения, прощаю и отпускаю душу с миром». Да, жизнь просит прощения, даже когда убивает, защищаясь.
Но у меня вовсе нет желания это слышать и видеть! Забравшись в маленькую обзорную башенку, опускаюсь на покрытый соломой пол. Верхние веки, налитые тяжестью, закрываются. Ух, что-то устала я. Подкладываю ладошки под щеку. А мир перед глазами бежит по кругу, ускоряясь, словно иномирская карусель, все быстрее и быстрее. Сладко зевнув, погружаюсь в волшебный сон.
