Текст книги "Эволюция чувств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Есть! – очнулась Наталья. – Оставьте меня в покое!
Выбралась из толпы и отошла в сторону. Девчонки обиделись.
– Какое разное воспитание, – задумчиво произнес Максим Викторович, глядя Наташе вслед. Потом перевел взгляд на географичку: – Мы с ней разговаривали, Вы пришли, помешали, а извинилась почему-то Наташа!
– Ой, – спохватилась учительница и закокетничала еще больше, пытаясь сгладить неприятное впечатление: – Я так обрадовалась, когда Вас увидела, что забыла обо всем на свете!
– Людмила, я сейчас вообще-то занят. Поговорим потом.
– Может, вечером? – девушка обольстительно улыбнулась.
– Нет. Не стану Вас обманывать и выдумывать причины. Просто нет.
Зайти к нему в кабинет после уроков Наташа так и не решилась. Не смогла придумать, что же она ему скажет. И задерживаться у Андрея тоже не стала, как и все три дня до этого, чтобы не столкнуться с Максимом, когда он будет уходить. Сегодня Андрей на прощание сказал ей:
– Вы такие смешные после «Мельницы»! Прячетесь друг от друга… Макс боится здесь задержаться на пару минут, и ты точно такая же! Я спрашиваю у Макса: «Тебе что, стыдно?», а он мне: «Нет». Тогда, говорю, чего ты так себя ведешь? А он плечами пожимает.
В пятницу с трудом выдержала первый урок физики, а впереди еще второй. Все сорок минут чувствовала себя неловко, встречаясь с учителем взглядом. Неловко даже скорее оттого, что так и не пришла к нему вчера. Собственно, ведь и не обещала…
Сейчас перемена. Максим Викторович куда-то ушел, хотя обычно оставался в классе. Но так даже лучше. Так легче будет собраться с мыслями перед второй физикой.
Ему, наверно, проще. Он уже знает, как себя вести с подружкой после таких «пустяков». А у Наташи все в первый раз: танцы с ним, поцелуи с ним… С единственным любимым человеком… Как можно выкинуть это из головы?! Обещала не предъявлять претензий, а сама готова в любой момент не сдержаться и упрекнуть: Вы же понимаете, как сильно я Вас люблю! Неужели совесть позволяет Вам так жестоко играться моими чувствами?! Предложить после такой романтической ночи остаться друзьями… Неужели, он просто не влюблен в нее?! Неужели, она сама себе все напридумывала?! Как же понять этих взрослых, если у них собственные правила к любой игре?!
Я хочу быть Вашей девушкой. Я не хочу быть игрушкой, как Кучерявая! Да, Вы были правы – мне всегда нужно больше, чем возможно… Наташа сложила на столе гнездышко из рук и спрятала там лицо. Нос почти касался раскрытой тетрадки. Ну и почерк! Каракули расплывались, и условные обозначения уже не угадывались. Закрыла глаза. Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней… Я всё Вам прощу за одну Вашу улыбку, за ямочки на щеках… Просто будьте рядом! Будьте моим другом, и у меня все получится! Получится сдержать свое слово…
Собственный внутренний голос звучал намного громче, чем двадцать голосов в кабинете плюс шум за открытой дверью. Кто-то просил: «Ленка, не надо!», но Наташа не обратила на эту фразу внимания, как и на все, что творилось вокруг. Лежала на столе, закрыв глаза, пока в какое-то мгновение не почувствовала, как на коже головы завибрировало: «хрррясь», и струнки волос порвались одна за другой. Наташа вскинула голову. Ленка, вздрогнув, видимо не рассчитывая, что Наташа это почувствует, стояла с острыми маникюрными ножничками и прядью длинных темных волос в руках. Наташа растерянно пощупала голову: на гладких, шелковистых волосах сантиметрах в десяти от макушки отчетливо ощущались неровно срезанные кончики.
– Это тебе за физика! – объяснила Ленка и кинула прядь на парту.
Наташа почувствовала, как ее медленно заполняет ярость. Она растила волосы столько лет, ухаживала за ними, даже не красила… А эта идиотка осмелилась… Наташа вскочила и шлепнула одноклассницу ладонью по щеке. Та взамен толкнула Наташу в плечо. Мало кто знал, что злить Наташу опасно – она всегда считалась тихоней. Девушка размахнулась и отшвырнула ее – ударившись об угол стола, Ленка неудобно рухнула на стул. Одноклассники встали в кружок и с интересом наблюдали. Но их интерес вскоре сменился испугом: Наташа отобрала у Ленки ножницы, прижала ее к парте, схватила одной рукой за горло, поднесла острие ножниц к Ленкиному носу… Та боялась пошевелиться, только завизжала:
– Отпусти, дура, больно!
Наташа сжала пальцы еще сильней. Ленка вцепилась в ее запястье и попыталась оттянуть руку, но ничего не могла поделать. Глотала ртом воздух, откашливалась и не сводила глаз с ножниц…
Наташа уже хотела с размаху засадить ножницы Ленке в лицо, занесла руку… Только на мгновение замерла – заметила, что держать ножницы больно… Это отвлекло ее от всего! Охладило голову. Удивительное ощущение – как в жаркий майский день ныряешь в еще ледяное море… Все тело занемело, оружие зависло в воздухе…
– Ты что делаешь?! – учитель схватил ее руку. – Отпусти ее! Сумасшедшая!
Наташа оставила напуганную Ленку, отшатнулась от нее… Надя тем временем объяснила учителю:
– Ленка ей волосы отрезала.
– Отдай ножницы! – потребовал Максим Викторович. Но девушка не слушалась.
– Клянусь, я бы убила ее! – прошептала Наташа, ища спасение в его глазах. Только сейчас оценила всю жуть своего гнева. Всхлипнула. Стало страшно самой. По щекам покатились слезы.
– Отдай ножницы, – повторил Максим. – А то я заберу сам, и могу случайно тебя поранить.
Наташа послушно разжала пальцы. Правая ладошка была в крови, а между большим и указательным пальцами сиял глубокий колотый источник. Ножнички маленькие, чуть больше ладони. Она порезалась, когда вытаскивала их из Ленкиной хватки, ведь взяться тогда можно было только за лезвия, а это – правая рука, которой Наташа плохо владеет. Максим достал платок и приложил к ранке. У Наташи дрожали руки. Кружилась голова.
– Я бы ее убила… – шептала она себе с ужасом. – Я бы убила человека за прядь своих волос…
– Пойдем в медпункт, – предложил учитель.
Девушка только плакала в ответ. Поднимала на него глаза – и отворачивалась: это все из-за него… А что взамен?
Надя стояла рядом и гладила ее по голове:
– Наташ, не переживай, можно сделать стрижку и длину сохранить. Здесь совсем чуть-чуть.
Ленка нервно поправляла одежду, ее трясло, как осиновый лист. На нее никто не обращал внимания – королевой вечеринки была Наташа. Девчонки шептались только об одном: о том, как нежно Максим Викторович обнимает Фролову.
Медсестра перевязала руку, смазав ранку йодом, и дала Наташе успокоительного.
– Ты, наверно, несколько дней ручку держать не сможешь, – предположила врачиха.
– Я левша, – улыбнулась девушка. – Так что халява отменяется…
Здесь было тихо и спокойно и пахло лекарствами. На стенах висели плакаты, и нарисованные Наташей в том числе: о вреде курения, о СПИДе, о способах предохранения от нежелательной беременности. Медсестра оставила их одних и ушла в маленькую комнатку, где обычно делали уколы в попу. А здесь, в «предбаннике», Наташа сидела в креслице, вытирая забинтованной рукой последние слезы, а другой рукой выясняла, насколько коротко теперь придется стричься. Максим сидел рядом и гладил ее коленки.
– Почему Никитина это сделала? – спросил он.
Девушка задержала на нем взгляд.
– Вы не догадываетесь?
Максим понял, на что она намекает. В груди похолодело – Макс поклялся себе начать бороться со своей природной доверчивостью: знал же, что эта школьница не станет хранить его непедагогичное поведение в тайне… Тихо, чтобы не слышала медсестра, уточнил:
– Кто знает про нас?
– Никто, – Наташа оскорблено отвернулась, но у Максима стало легко на сердце. – Я не совсем чокнутая, чтобы рассказывать кому-то, что веду себя, как шлюха!
– Что за глупости?! – возмутился учитель.
Наташин голос звучал с такой досадой, что «претензии» прослеживались без труда:
– А как еще назвать девчонку, которая целуется «без обязательств»?
– С любимым мужчиной?
– С мужчиной, который хочет забыть об этом наутро!
– А к вечеру мечтает прожить ту ночь заново…
Наташа не стала препираться. Максим улыбнулся: она перестает быть упрямой спорщицей. А главное – вот и поговорили!
– Так, если ты никому ничего не рассказывала, как они узнали?
– Да они ничего и не знают. Просто вчера Вы взяли меня за руку и при всех увели из компании, а еще во всеуслышание спросили, приду ли я к Вам! Девчонки потом на меня накинулись, просили сосватать их Вам… Хорошо, что Вы не придумали что-то более романтическое, а то мне бы не волосы отрезали, а сразу всю голову.
Максим чувствовал себя виноватым. Он вчера даже не задумался о последствиях. Мог ведь просто сказать ей: «Наталья, можно тебя на секунду?» А он вместо этого по привычке взял ее за руку… Как и сейчас.
– Что я могу сделать для тебя взамен?
– Я Вам как перечислю! Мало не покажется! – с упреком заявила девушка.
Максим улыбнулся, вставая, чмокнул ее в нос.
– Мне пора на урок. А ты, если хочешь, можешь прогулять – я запишу в твоей тетради все, что надо.
– Этого мало! – приняла Наталья выжидательную позу.
– Я могу отпросить тебя с остальных уроков, отвезти в парикмахерскую, потом в кафе. Сегодня же пятница, тебе домашние задания делать не надо. Согласна?
– Да, – кивнула девушка. – Встретимся у Андрея часа через два.
Учитель недоуменно покачал головой:
– Почему ты мне нравишься? Ты же такая наглая!
– Наоборот. Я наглая потому, что нравлюсь Вам…
Наташа вытащила из кармашка брючек скомканную бумажную денежку. Купила простой карандаш. Попросила его заточить. Теть Нина, продавщица канцтоваров в школе, долго охала, когда Наталья в лицах рассказывала ей только что пережитую историю, пытаясь в это время замаскировать новую «стрижку» – скрутить волосы в пучок и заколоть его карандашом. Ничего не получалось: кисть правой руки болела от любой попытки. Теть Нина пришла ей на помощь, и совместными усилиями было изобретено нечто, напоминающее фонтан.
Молодой охранник научил Наташу нескольким приемам айкидо, с помощью которых можно сделать человеку больно, не причинив его здоровью никакого вреда. А Андрей только признал, что Костик был прав: Макс приносит девушкам одни проблемы.
– Никитина, у тебя мозги есть? – спросил учитель, вернувшись в класс. – Или в твоей голове столько всякого хлама, что мозги пришлось выкинуть?
Школьники сидели тихо, как мышки, боясь шелохнуться, как будто ругали их всех.
– Между прочим, то, что ты сделала, подходит под статью Уголовного кодекса. Не боишься? Я ведь могу помочь своей подруге подать на тебя в суд.
– А она меня чуть не задушила! – промямлила Ленка.
– А какую реакцию ты от нее ожидала? Что она тебя похвалит? Ты вообще подумала о последствиях? Что мне теперь с тобой делать? Отвести тебя к директору, чтобы ты ему объяснила причины своего поведения?
Ленка сидела смирно, не отрывая взгляда от тетради. Она уже второй раз за сегодня успела пожалеть о содеянном.
Максим Викторович не стал больше ничего говорить. Директор когда-то не хотел брать Максима на работу из-за его внешности. Говорил, девчонки передерутся… А Максим отвечал: «Они и так передерутся. Зато физику учить будут самоотверженнее». Ну и кто оказался прав?
Нет, к директору Никитину нельзя – вдруг она осмелится сказать ему, в чем дело.
Увидев «творение» Никитиной в зеркале парикмахерской, Наташа расплакалась. Так жалко себя стало, жалко свои волосы, которыми она так гордилась…
– Это что, неудачная попытка подстричься самостоятельно? – спросила парикмахерша.
– Бандитская пуля, – вздохнула Наташа, пытаясь успокоиться.
– Ничего страшного, не переживай, – улыбнулась женщина и объяснила: – Можно сделать стрижку слоями, будет очень красиво, а самый нижний слой получится всего лишь чуток короче, чем сейчас. Можно «Маркизу», но тогда верхняя половина головы будет вся короткая. Но, думаю, первый вариант тебе вообще классно пойдет. К тому же, не надо будет делать укладки, просто расчесалась, и всё.
Максим сразу заплатил за стрижку и вышел на улицу.
Чтобы не видеть, как срезают ее волосы, Наталья закрыла глаза. И открыла их только тогда, когда парикмахерша выключила фен. Из зеркала на нее смотрел совершенно другой образ. Всё тонкими перьями торчало в разные стороны, волосы были словно накручены на очень крупные бигуди: получились крупные волны. Но на голове точно нет никакой укладки! Наташа чувствовала каждое движение парикмахерши – только фен! С каждой секундой новая прическа нравилась Наталье все больше и больше. На ее волосах как будто отразили весь ее характер, отнюдь не гладкий!
Когда Наташа вышла и села в машину к Максиму, он, конечно же, преувеличенно, восхитился:
– Наверно, я должен сказать Никитиной «спасибо» за то, что у меня свидание с такой потрясающей девушкой!
То, что в этом торговом центре каким-то образом спрятано кафе, Наташа не догадывалась. Раньше, в Советские времена, здесь был аквариум: огромный бетонный цилиндр со стеклянными иллюминаторами, стеклянной крышей и смотровым балконом, вторым этажом располагающимся вокруг – на рыбок можно было смотреть либо в окошки, либо сверху – сквозь крышу. Потом этот аквариум превратился в обшарпанное заброшенное строение в непосещаемом углу торгового центра, и Наташа совсем забыла о его существовании. Когда Максим привел ее именно сюда, девушка аж растерялась: учитель вдруг на секунду представился ей маньяком, заманивающим свою жертву в темное безлюдное место. Когда он открыл перед ней дверь и по-джентльменски пригласил ее войти в этот аквариум первой, Наташа готова была с перепугу мотануть отсюда во все ноги: маленькая комнатка была страшно темной! Потом глаза стали понемногу привыкать к такому освещению, и в зале начали проявляться светящиеся объекты: барная стойка, декорации на стенах (бывшие иллюминаторы, а теперь объемные картины с водой и рыбками), маленькие узкие лампочки, свисающие на тоненьких проводках с потолка (уже не стеклянного, как раньше, а оформленного деревом). Здесь столиков шесть… Нет, восемь. Почти все заняты. Максим окинул зал более привыкшим к этому кафе глазом и повел девушку за свободный стол.
Наташа признавала, что все-таки надо разобраться, что между ними происходит, даже если ей тяжело об этом говорить.
– Вы считаете, что это нормально – такие отношения между учителем и ученицей? – спросила Наташа, когда они сделали заказ.
– Я считаю, что это отвратительно, – кокетничал Максим. – Я постоянно думаю, что лучше бы мы познакомились на улице.
– На улице мы бы не познакомились! – уверенно возразила девушка. – Если бы Вы рискнули ко мне подойти, я бы Вас отшила. А сама не подошла бы.
– Интересно, почему? Я недостоин? – улыбнулся учитель.
– Вы красивый.
– Это плохо?
– Незнакомые красивые парни мне всегда кажутся наглыми, излишне самоуверенными. Идет такой, смотрит на меня, и мне кажется, он даже и не сомневается, что я буду его, как только он поманит пальчиком.
Максим рассмеялся и пересказал эту историю по-своему:
– Идет такой, смотрит на тебя, потому что ты ему очень понравилась, и он хотел бы прожить с тобой всю оставшуюся жизнь! А сколько раз ты уже знакомилась на улице?
– Один, – призналась Наташа. – И не по своей инициативе. Вы его видели, это с ним я пришла на свадьбу к Вашему другу.
– А я-то думал… – поддразнил ее Максим.
– Я же говорила Вам, у меня высокие требования к кандидатам. Наверно, такие на дороге не валяются…
Максим сразу подумал: «Такие работают в школе учителями?» Он просунул ладонь под Наташину забинтованную руку на столе и осведомился:
– Как твоя раненая лапка? Болит?
– Не так сильно, как мое раненое сердце! – надула Наташа губки.
Не отрывая от нее взгляд, Максим спросил задумчиво:
– Часто флиртуешь?
– Что Вы! Я не умею!
– Понятно, – ухмыльнулся парень. – Я, не задумавшись, попытался бы познакомиться с тобой на улице, потому что в жизни бы не подумал, что тебе четырнадцать лет.
– Мне скоро пятнадцать.
– А выглядишь на восемнадцать, как минимум. Особенно с этой прической.
В поликлинике Наташу недавно спросили, почему она не привела своего ребенка, и долго удивлялись, что она пришла сама с собой и со своими нервами.
Музыка звучала тихо и ненавязчиво, и Наташа тоже говорила тихо, чтобы в этой маленькой комнатке ее не услышали посетители за соседними столиками.
– Максим Викторович, – девушка забрала у него свою руку и, опустив взгляд, стала теребить свой бинтик, – я так много думаю в последнее время о жизни… Знаете, по-моему, я Вас обманываю: я не смогу привыкнуть к таким отношениям. Мне обидно. Мне приятно с Вами, но обидно, что для Вас это только развлечение…
Наташа запнулась. Сказать это вслух было очень непросто, а посмотреть ему в глаза – вообще выше ее сил.
– Развлечение? – удивился Максим. – Ты так думаешь? Что для меня это развлечение?
– Разве нет?
Наталья решилась поднять на него взгляд. Разве нет? Сейчас для него самое время признаться ей в любви. Ну хотя бы только из-за того, что она так напрашивается на это! Ему достаточно просто сказать «я люблю тебя», даже если это не так, – и она снова будет играть в его игру и по его правилам. Но Максим вообще ничего не ответил, только отрицательно покачал головой.
Официантка принесла салаты, и Максим воспользовался этим поводом для молчания. Так трудно говорить: нужные слова просто не приходят на ум. Наташа ковырнула салатик вилкой и бесстрашно спросила:
– Вам, наверно, было смешно, как нелепо я себя вела, когда Вы меня целовали в клубе? Я так волновалась… – и выжидательно взглянула на учителя.
Он улыбнулся, но не с подколкой, а с пониманием. Приятно, что она ведет себя так искренне: не только сейчас, всегда. Чтобы как-то поддержать ее, спросил взамен:
– А тебе не смешно, что я с моим опытом, с принципами не могу перед тобой устоять?
– К сожалению, можете, – вздохнула Наталья.
Она права. И именно потому, что он пока не сдается, он может предложить ей:
– Смотри, есть два варианта: либо исключительно дружба, либо такая вот неофициальная романтика. Выбирай сама, все будет так, как ты захочешь.
– Я хочу быть Вашей девушкой! – быстренько нашлась школьница. Но наткнулась на резонный вопрос:
– А что это значит – «быть моей девушкой»? Чем это отличается от того, что сейчас?
Наташа долго думала. Так долго, что начала бояться, что он уже забыл, о чем спрашивал. Пришлось признать:
– Не знаю.
– То есть, другими словами, ты не знаешь, чего хочешь, – сделал Максим логический вывод. – Быть твоим парнем – это значит после уроков ходить с тобой за ручку по всему городу, чтобы твои подружки видели, что у тебя есть парень, и сдохли от зависти? Этого не будет. Если ты придумаешь что-то другое, ради бога, поставь меня в известность. Тогда и поговорим. А пока обдумывай ту ситуацию, которая существует на сегодняшний день. Я к тебе не прикоснусь, пока ты сама мне не разрешишь. Хорошо?
Почему такой пустяк, как одна-единственная фраза, может заставить нас пойти на попятную? Наташа за несколько предыдущих дней уже доподлинно убедила себя в том, что надо иметь гордость, что нельзя быть такой доступной. А теперь… «пока сама не разрешишь»… Он не унижает ее достоинства, он не пользуется ее чувствами. Он вполне заслуживает её…
– Я никогда не разрешу, – упрямо ответила Наташа. – «Без обязательств» я больше никогда не разрешу!
Мужчина опустил голову и усмехнулся сам себе:
– Я уже так давно не слышал «нет»… Даже не знаю, как реагировать. Но ты молодец, вызываешь уважение!
Наташа мысленно поблагодарила свою интуицию: уже ведь была готова упасть к его ногам. Вдруг, глянув мимо Максима Викторовича, спросила:
– Это, случайно, не Юрик там сидит?
Учитель оглянулся. Точно, он. Он был с девушкой, которую Наташа сразу стала с интересом разглядывать. Девушка была просто супер! Хотя за столом ее было видно совсем немного, но Наташа сразу отметила, что она худенькая. Этакая хрупкая брюнетка, словно француженка с тонкими чертами лица и короткой модной стрижкой. Ее шея казалась такой красивой и стройной, что Наташа обзавидовалась: у самой ведь длинные волосы, и шею особо не видно. А точеные плечики девушки были совершенно открыты: на ней был топик даже без лямок. Максим кивнул им обоим, и пара ответила тем же.
– Может, надо позвать Юру к нам за столик, а то он обидится? – предложила Наташа.
– Он не обидится, что ты! Тем более, он тоже не один. Но, если хочешь, можно и позвать.
– А кто это с ним? – спросила, наконец, Наташа, стараясь не выдавать своего любопытства.
– Это его жена, Света, – объяснил Максим.
Наташа снова переключила свое внимание на спутницу Юры. Теперь уже с совершенно другим взглядом.
– Так это она была в Вас влюблена?
Максим слегка подвинулся, чтобы загородить Наташе обзор, и строго заглянул ей в глаза:
– Интересно, откуда тебе это известно?
– Из надежных источников! Я вижу людей насквозь! – таинственным голосом добавила она и, пытаясь изобразить проницательный магический взгляд, посмотрела на Максима исподлобья.
Но он был серьезен, таким даже в школе его не увидишь. Он наклонился вперед, к Наташе, облокотившись на стол, и предупредил ее:
– Вообще-то, это запретная тема в нашей компании. Надеюсь, ты понимаешь, почему?
– Юра сам мне рассказал, – робко пояснила девушка.
– Когда он успел? Ты же его видела всего один раз!
– Да-да, как раз, когда Вы гневались на меня в бессмысленном одиночестве у Андрея на балконе.
Максим рассмеялся:
– Ну и выражения ты подбираешь!
– Мы с моим лучшим другом часто состязались в витиеватости формулировок.
Наташин взгляд стал таким ностальгически-задумчивым, словно она перенеслась в приятное прошлое. Учитель не выдержал:
– А это просто «лучший друг» и ничего больше?
Наташа отвлеклась и внезапно обнаружила, что Света ею тоже заинтересовалась. Девушка за столиком напротив явно разглядывала Наташу, пока та не заметила это, а теперь отвела взгляд. Наташа почувствовала, что ревнует, и захотелось того же и любимому мужчине устроить. Уже собралась во всех подробностях похвастаться своими отношениями с Кареном, даже открыла рот, но в последний момент передумала. Вдруг Максим Викторович подумает, что у нее кто-то есть, и решит отойти в сторону.
– Да, ничего больше, только друг. К тому же еще и бывший.
– Почему? – с искренним интересом спросил Максим. Для него дружба – это святое.
– Рассорились, – вяло объяснила Наташа.
Ей уже не хотелось говорить о Карене: в голове созрел очередной хитроумный план. Надо пообщаться с этой Светой, проанализировать ее поведение и сделать выводы, каковы ее взгляды на Максима Викторовича. Эта идея завладела Наташей настолько, что, ни секунды не размышляя, она выбралась из-за столика и отправилась в путь.
– Добрый вечер, – поздоровалась она со приятелями Максима еще раз, только уже лично. – Я возглавляю дипломатическую делегацию по переводу друзей за общий столик, – ворковала она с улыбкой, поглядывая попеременно то в глаза Юре, то в глаза Свете.
– Что за бинты у тебя, дипломат? – поинтересовался Юрик снисходительно.
– У нас в классе за воровство отрубают руку, – пояснила девушка. – Меня наказали за попытку присвоить всеобщего учителя физики.
Наталья сверкала улыбкой, как звезда Голливуда, и внимательно следила за Светой. Света кивнула Юре в знак согласия, и, забрав свои бокалы с пивом и сырные шарики, все трое присоединились к Максу. Юра пожал ему руку, а Света нерешительно сказала «Привет». Наташа только сейчас вспомнила – Юра говорил, что Свете до сих пор стыдно смотреть Максиму в глаза… Почувствовала себя сволочью. Правда, ненадолго.
Максим подвинул свой стул ближе к Наташе, чтобы Юра с женой могли сесть рядом друг с другом, и теперь Наташа время от времени клала голову ему на плечо: специально ради Светиной реакции. Но Света не проявляла ровным счетом ничего, и Наташа старалась еще больше! Порой брала Максима за руку (он сидел слева от нее, а левая рука – здорова, к тому же, ведущая). Куда подевалась вся ее недавняя гордость и неприступность?
А порой уставала притворяться, и замолкала, теребя бинт, не реагируя на шутки других и не произнося своих. Света старше нее. А значит, Света умнее. Света опытнее в постели, а Наташа еще девственница. Света замужем, а Наташе еще даже нет восемнадцати… Вот именно: Света замужем! И не за Максом! А Наташа пытается ей ловушки ставить. В чем смысл?
Под столом Наталья гладила учителя по ноге выше колена. Намного выше колена. Медленно и задумчиво. Это получилось случайно: просто она села вполоборота к нему, и держать руку на столе стало неудобно. Неосознанно нашла своей ладони удобное место – и вздрогнула, осознав это. Казалось, кровь приливает к голове и уже шумит в ушах; почувствовала, как горят щеки… Хоть бы в темноте кафешки никто этого не заметил!
Но Максим-то заметил в любом случае! Максим обнял ее одной рукой за плечи, привлек ее к себе и тихо сказал на ухо:
– Значит, тебе можно это делать, а мне нет?
– Извините, я задумалась, – пробормотала Наташа.
– Если это оправдание, то я тоже буду так оправдываться!
Девчонка сидела растерянная, сгорающая от стыда, и совершенно не знала, чем еще можно защитить свое поведение. Ей повезло: Максима отвлек Юрик. Вставая из-за стола и помогая встать Свете, он сообщил голосом таинственного разведчика:
– Если мы не вернемся через пять минут – подождите еще.
Наверно, выпитое пиво давало о себе знать. Хотя кафе и называется «Аквариум», все же туалеты здесь не поместились, и надо было идти в торговый центр. Парочка в обнимку вышла из кафешки, запустив на несколько секунд в темноту зала пучок солнечных лучей с улицы, и Максим укоризненно покачал головой Наташе, но не с намеком на ее «распутное» поведение, а скорее на что-то другое:
– Наталья, ты коварная женщина!
– Я? – открыла она глаза широко-широко.
– Ты. Конечно, кроме меня никто здесь не знает, как ты вела себя до того, как Юрка со Светкой к нам присоединились. Но я-то эту разницу вижу!
Он говорил спокойно, без упрека, но Наташе стало жутко неловко. Она оглядывала зал, чужие столики, населенные незнакомыми людьми, и ей казалось, что ее глупое поведение вызывает усмешку у всех вокруг. Она упрямо молчала – это всегда было для нее способом избежать ответственности. И Максим говорил сам. Причем, ни грамма не ошибаясь:
– Ты не заставишь Светку ревновать, как бы ты ни старалась. И завидовать тебе она не будет. А знаешь, почему? Потому что ты проявляешь себя абсолютно по-детски, и те, кто постарше, относятся к твоим выходкам толерантно (Наташа не поняла этого слова, и учитель тут же исправился: терпимо, снисходительно). А лицемерить ты пока не очень умеешь, и это заметно. Ты вызываешь не ревность, не зависть, а улыбку.
Вот дура! Дура, дура и еще раз дура! Так старается выглядеть взрослой, а в итоге получается быть малолеткой. Когда осознаешь, что делаешь глупости, и когда то, что ты делаешь глупости, осознает кто-то еще, самое лучшее (Наташа уже не раз в этом убеждалась) – признаться во всем искренне и откровенно.
– Я ревную, – прошептала она. – Я боюсь, что Ваши знакомые девушки будут считать меня ребенком и не станут воспринимать меня всерьез. Они будут кокетничать с Вами в открытую, и Вы будете думать, что нравитесь им больше, чем мне.
– Милая, сейчас кроме Светы никаких знакомых девушек с нами нет. А Светка любит Юрика. Успокойся.
– Поэтому она и хотела уйти от него к Вам?
– Да у вас, девчонок, такое часто бывает: как только у вас возникают сложности с собственным парнем, вы уже видите идеальными других мужчин. И думаете: «Вот, Максим такой весь хороший, зачем мне такой плохой Юра?!»… А прикол весь в том, что Максим хороший только в глазах девчонки. И стоило Максиму поступить не так, как ей хотелось, и девчонка сразу очнулась. Может, когда-нибудь ты сама столкнешься с такой ситуацией, и вспомнишь, что однажды Максим Викторович тебе об этом говорил…
Из «Аквариума» ушли все вместе: Юра с женой живут на Мамайке, а это по дороге к Максиму в Дагомыс. Наташа уверенно села на переднее сиденье: рядом с водителем. Хотелось бы, чтобы это место – рядом с Максимом – всегда было только ее. Стоя в пробке, Максим и Юра обсуждали намечающиеся шашлыки на природе, и Максим предложил Наташе:
– Поехали с нами в воскресенье?
Девушка скромно улыбнулась, стараясь скрыть свое удовольствие: Максим Викторович САМ ее приглашает! Но ответила совсем не так, как он рассчитывал:
– Я не смогу. В воскресенье у бабушки день рождения, надо обязательно ее поздравить: она уже старенькая и живет совсем одна.
– Ну, ты же целый день там, наверняка, не будешь, – настаивал учитель. – И я работаю в субботу. Я бы как раз выспался утром, а ты бы сходила поздравить бабушку. А в обед поехали бы на пикник к остальным.
Наташа мечтательно задумалась. Максим включил первую скорость, вторую и снова нажал на тормоза: пробка продвинулась вперед на несколько метров.
– Ну, так что? – напомнил Наташе, что все еще ждет ее решения.
– Нет, Максим Викторович. В другой раз.
– Максим Викторович! – фыркнул Юра сзади. – Наталья, да он же младше меня!
– Он пока еще не разрешал мне обращаться к нему иначе, – объяснила девушка и ласково посмотрела на красивый четкий профиль Максима.
– И не запрещал! – сказал профиль грустно, и, повернувшись, окинул девушку взглядом. – Вне школы можешь обращаться ко мне, как тебе хочется.
Он, расслабившись в кресле, повесив левую руку на руль, долго смотрел Наташе в глаза. Она сначала отвечала ему тем же, но вскоре стала нервничать под его взглядом.
– «Вне школы» бывает так редко… – задержав дыхание, сказала тихо.
– Ты же сама отказываешься, – напомнил ей Максим, и Наташа почувствовала по его интонации, что она его этим обидела.
– Так вот кто создает эту пробку! – прервал их Юра. – Макс, поехали уже! И не будь эгоистом! Девчонке надо поздравить бабушку, и она вовсе не обязана бросать все, и бежать с тобой на край света!
Когда машина остановилась прямо возле Наташиного подъезда, Юрик радостно запрыгал на заднем сиденье:
– О! Я теперь вперед сяду! Можно? Можно? – жалобно уставился он на свою прекрасную жену.
Наташа весело вывернулась посмотреть этот спектакль. И Максим тоже оглянулся.
Света с шутливым снисхождением разрешила:
– Можно, можно.
Юра нежно взял ладонями Светино лицо и в благодарность принялся бесконечно чмокать ее в губы, произнося в перерывах: «О, Свет моей жизни! Луч-Света в темном царстве! Да будет Свет!» Максим и Наташа вместе выглядывали между спинками передних сидений, потом случайно посмотрели друг другу в глаза. Теперь Наташе совсем не страшно, когда его лицо находится так близко. Она не волнуется ни капельки! Он как будто говорит ей совсем без слов: «Покажем им, как надо целоваться?» Наташа смущенно опустила взгляд, и сама не поняла, почему улыбнулась Максиму.
– Давай, я провожу тебя до двери? – предложил он ей негромко, чтобы не отвлекать тех, кто сзади.
