Текст книги "Эволюция чувств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
– Нет, Максим… – Наташа по привычке хотела сказать «Викторович», но осеклась, вспомнив, что теперь можно обходиться без отчества. И хотя «Максим» прозвучало незаконченно и несмело зависло на высокой ноте, но стало так радостно на сердце… А вот осознанно сказать «ты» пока не осмелилась: – Я не хочу, чтобы Вас соседи видели. Если бы было поздно, и они все уже спали… А то будут потом на весь двор обсуждать, родителям доложат…
Максим кивнул, как будто все понимает, но девушка снова заметила, что расстроила его своим «нет». Его рука лежала рядом – на рычаге переключения скоростей, и Наташа нежно прикоснулась к его запястью.
– Спасибо за парикмахерскую, и за кафе. И что подвезли до дома. И за все остальное.
Наташа только потянулась забинтованной кистью к ручке двери, но Максим опередил ее. Придвинувшись к ней близко-близко, он протянул руку мимо нее и открыл дверцу – Наташа ощутила запах его парфюма, несильный и приятный. На улице ее уже ждал Юра: он с радостью помог ей выйти.
– Столько галантности вокруг! – восхитилась девушка. – Это так здорово! – Заглянула в машину и улыбнулась Максиму: – Пока! Света, пока! Рада была познакомиться!
Потом попрощалась с Юриком и скрылась в подъезде.
– За последние полчаса она два раза успела отказать мне! – подвел итоги Максим, когда машина тронулась с места. И с тревогой быстро глянул на друга. – Как ты думаешь, почему?
– Она же объяснила тебе причины! – Юра недоуменно поднял брови.
– И ты ей веришь?
– Я – да. А ты, почему-то, ищешь подвох.
Максим свернул к дому своих родителей и объяснил пассажирам:
– Заберу дочку, раз уж я здесь.
*****
Наталья подошла к окну, вслушалась. Что значит – вслушаться в музыку улицы? Этот апрельский день был, может быть, самым лучшим в этом году. Такой светлый, солнечный, с избытком свежего прохладного воздуха. Небо было нежно-голубое, прозрачное, как вода в бассейне. Такого чистого воздуха Наташа еще никогда не замечала! Солнечные лучи отражались на стенах соседних домов мягким румянцем. Она слышала пение птиц, грохот грузовых машин вдалеке, веселые вопли ребятни. Поезд отбил свой путь по мосту через речку. Этот железнодорожный мост находится по другую сторону от школы и при этом по сочинским меркам – далеко, но поезда, особенно тихой ночью, прекрасно слышно. Если вспомнить расстояния Москвы и Питера, то становится просто смешно от такого несоответствия. Наташа стояла у окна, вслушиваясь и вглядываясь в морозную седину яркого, интересного дня.
Новая школьная музыкальная группа, которую Наташа сама собрала пару месяцев назад, чтобы хоть что-то отвлекало от Максима Викторовича, стремительно процветала. Уже провели в школе целых два концерта! Пели, правда, известные песни, старые и новые попсовые. Но на репетициях Наташа уже осмеливалась петь свои собственные творения о первой любви и о первых разочарованиях.
Девушка улыбнулась, вспомнив об этих дурацких «Операциях по захвату». Восемь месяцев она упорно добивалась своей цели и теперь не без помощи Андрея достигла ее. Что-то было сегодня. Наверно, это можно назвать признанием в любви.
Солнце быстро опускалось где-то за ее домом и ослепляло красными бликами в окнах напротив. Девушка прислонилась к раме открытого настежь окна, закрыла глаза. Легкий прохладный ветерок уносил за плечи ее красивые каштановые волосы, взлохмаченные новой стрижкой. Снова думала о Нем.
…
До начала урока он нарочно подошел и встал у окна, у которого располагается ее парта. Так нарочно, что у Наташи не возникло сомнений в его наигранности. Стоял, держа руки в карманах брюк, а она сидела рядом, пролистывая тетрадь и повторяя формулы. Потом вроде бы невзначай спросил:
– Как дела?
Она улыбнулась, сказала:
– Отлично. Как прошел пикник?
Он показал жестом «так себе» и пояснил:
– Тебя не хватало.
А во время самостоятельной – она сидит одна за первой партой – Максим Викторович подошел к ней, сел рядом на свободный стул и прошептал:
– Хожу по классу, а смотрю на одну тебя.
Наташа тогда заволновалась, ее взгляд засуетился между его лицом и тетрадкой. Так же тихо спросила у него:
– Зачем Вы сбиваете меня с толку? Проверяете надежность моих знаний? Или хотите, чтобы я получила двойку?
Учитель усмехнулся:
– А разве ты когда-нибудь получала у меня двойку? Влюбленный мужчина двойку не поставит, что бы ты там ни написала.
Он сказал это так тихо, никто не слышал, кроме нее. Все девчонки старательно прислушивались, а потом начали шушукаться.
…
Наташа улыбнулась, как во сне. Конечно, это еще не означает, что они теперь будут парой. Но как же приятно осознавать: его слова – это не ее догадки и не мнение Андрея! А ведь всю жизнь считала, что слова – это просто обертка, важнее то, что внутри – поступки и все такое… Впервые в жизни слова значат для нее так много!
Ждала, что после этого он позвонит ей и пригласит куда-нибудь в выходные. Но ничего подобного не произошло. Зато в понедельник…
Домой после уроков идти так не хотелось! Сегодня такой замечательный солнечный и теплый денек! Весна, кажется, стала полноправной хозяйкой в Наташином городе. То, что этот город Наташин, а не чей-то еще, сомнений нет: они расцветают вместе. Она внимательно слушает птиц, потому что понимает, о чем они поют. Она слушает ветер, она вдыхает ветер, и, позволив ветру заполнить все ее существо, едва не плачет, потому что это счастье!
На школьном крыльце, кинув свой рюкзачок с книгами и тетрадями на пол, залезла на перила и уселась на самой верхней жердочке. Андрей стоял рядом и, время от времени прерываясь, чтобы с кем-то поздороваться или попрощаться, или пококетничать со старшеклассницами, рассказывал, как вчера встречался со своим одиннадцатилетним сыном и бывшей женой. Наташа подставляла ветерку лицо и обдумывала, почему так получается: Андрей в разводе, Максим в разводе, хотя у Андрея есть ребенок и у Максима, значит, отношения были весьма серьезными… Почему люди расстаются? Спросила об этом Андрюху сию же секунду.
– Она ушла от меня к другому, – объяснил охранник. – Но я сам виноват.
– А Максим по чьей инициативе развелся? Я так поняла, что ребенок остался с ним.
– Да, так получилось. Макс по своей инициативе. Его тоже жена бросила.
Наташа недоуменно взглянула на друга: что-то он заговаривается. Или она просто чего-то недопонимает. Решила, что лучше пусть Максим сам ответит на этот вопрос. Впрочем, спросить у него – забыла на долгое время. Отныне прошлое не имеет значения; имеет значение лишь сегодняшний день!
Максим присоединился к ним на крылечке, когда собирался уходить домой. Еще пару часиков болтали ни о чем. Наташа сидела на перилах спокойно, не ерзая по обыкновению, и с радостью смотрела на любимого. Ее безмятежный взор вздрогнул только однажды, когда учитель спросил строго:
– Почему ты до сих пор в школе? Тебе разве не надо делать уроки?!
Наташа испуганно задумалась, но через мгновение облегченно вспомнила:
– Нет. На завтра только математика, но я ее сделала еще в пятницу. Географии в прошлый раз не было, поэтому ничего нового не задали, – и улыбнулась. – А Вам какая разница? Физику сделаю к пятнице, не сомневайтесь! Я не нахлебница.
– Я тебе верю! – ухмыльнулся Максим. – Только я не это имел в виду. Хотел подвезти тебя до дома.
– Ну поехали, – невозмутимо отозвалась девчонка.
Заметила, что ее равнодушие заставляет учителя проявлять интерес, и пыталась использовать этот факт на полную катушку. Только вот мимику свою забыла проконтролировать: Максим безошибочно определил удовольствие в ее взгляде. Девушка лениво попрощалась с Андрюхой, заглянула в школу – бросила «пока» молодому охраннику, и вальяжно вернулась к Максиму, готовая послушно следовать за ним на стоянку. Максим взял ее за руку, чтобы она не грохнулась с лестницы на своих «шпильках» – и отпустил, как только наисвятейшая ножка Ее Высочества шагнула с последней ступеньки.
В машине единственная тема, волнующая Максима, превратилась в приятный девчонке разговор:
– Наташ, с тобой все в порядке? Ты такая странная… Вроде не грустная, но задумчивая. В облаках витаешь? Кто-то признался тебе в любви?
– О! А Вы догадливый! – воскликнула девушка, одарив его обворожительной улыбкой.
Водитель чуть было не забыл перевести взгляд на дорогу.
– Кто этот смельчак? Я его убью!
Наташа рассмеялась:
– Тогда я лучше не стану называть его имени. Жалко, хороший парень. Еще школьник, вся жизнь впереди.
Наташа сказала это специально, чтобы подразнить любимого. Но ему не было так весело, как ей.
Остановил машину на привычном месте возле подъезда. Наташа не спешила выходить. Посмотрела на него ласково и совсем не по-детски предложила:
– Поднимешься ко мне? На чай с конфетами.
Максим попал в ее взгляд и не понял, где оказался. Что-то такое непривычное в этих глазах, слегка спрятанных длинными накрашенными ресничками… Такая тишина и покой… Надежность. Любовь.
– Не боишься, что меня увидят твои соседи? – ехидно припомнил ей недавний отказ на этом же месте.
– Боюсь, – тихо призналась красавица. – Я буду все отрицать, скажу: «Он не со мной!»
– Тогда иди вперед, а я пока припаркуюсь.
– Не сбежишь? – лукаво прищурилась Наташа.
– Что ты! Я твой покорный пленник!
Первое, что она сделала, едва войдя домой, так это по обыкновению включила музыку. Потом спешно подошла к трельяжу и подправила прическу и макияж: иначе пленник надолго в плену не задержится.
– С тобой не опасно оставаться наедине в квартире? – с намеком спросила девушка, замыкая за Максимом дверь.
Мужчина слегка наклонился к ней, будто собрался поцеловать, обнял ее за талию одной рукой и повелительно придвинул к себе вплотную, так, что Наташа по-настоящему обеспокоилась своим вопросом.
– Нет, – ответил он, потрепав ее нервы секундной паузой. – А с тобой?
– А со мной опасно! – смело заявила Наталья и побыстрее вырвалась из его объятий.
Ох, знала бы она, как эротично выглядит эта фраза в ее исполнении!
Наташа накрыла для чаепития свой низенький, расписанный под хохлому детский столик, который был ей почти ровесником, но выглядел ярко и празднично. Сделав второй заход на кухню и вернувшись с только что закипевшим электрическим чайником в комнату, закричала испуганно, чуть войдя на порог:
– Что Вы делаете?! Это мой личный дневник!!!
Учитель резво захлопнул красивый кожаный блокнот и положил его на стол.
– Ой, прости! Не беспокойся, я не успел ничего прочитать. Меня обложка привлекла. Не думал, что это что-то запретное – дневники обычно не хранят у всех на виду. Не сердись!
Наташа стыдливо опустила голову. Вдруг он все же успел прочесть…
– Пусть это будет мне уроком, – смущенно поставила она чайник на стол и поспешила спрятать дневник в шкафчик: вертикально, поглубже, за стопку учебников.
Потом повернулась к Максиму и призналась:
– Вы и так знаете почти все, что там написано. А вот если бы на Вашем месте оказалась моя мама…
Девушка вздохнула и покачала головой, представив мамину реакцию.
– Я не пойму, – улыбнулся учитель, раскидав чайные пакетики по чашкам, – по какому принципу ты решаешь, когда обращаться ко мне на «Вы», а когда на «ты»?
– Это интуитивно, – объяснила Наташа, и ее щеки невольно порозовели.
Максим заливал чашки кипятком и рукой пригласил Наташу присаживаться.
– Оставьте чайник в покое! – запротестовала девчонка. – Это мои обязанности!
Но Максим не внял ее словам:
– Сколько тебе сахара? Не надо? Я люблю ухаживать за девушками!
Множественное число Наталье не понравилось:
– Я не хочу быть одной из многих.
Мужчина поднял на нее глаза и вместо утешения произнес:
– Я тоже.
Наташа давно заметила у него такую привычку: говорить «я тоже». И ей эта привычка очень нравилась: так она его лучше понимала, словно вспоминала, что она не пуп Земли; ставила себя на его место и от этого основательно задумывалась над отношениями людей, над тем, что у других тоже есть чувства. Может, он поэтому и не предлагает быть его девушкой, потому что «тоже» не хочет быть «одним из многих»? Что ж, тогда он абсолютно прав…
Наташа задумчиво отправила в рот конфетку.
– Наверно, это достойный мальчик, раз ты постоянно о нем думаешь? – услышала Наташа сбоку и встрепенулась.
– Вы читаете мои мысли? – удивилась она.
– А что, угадал?
– Признание в любви – это так приятно, – не стала Наташа отпираться. – Но я больше переживаю, чем радуюсь. Он, действительно, достойный мальчик. И предложил мне гулять вместе, ну, быть его девчонкой. Я сказала, что хочу подумать, и теперь не знаю, что мне делать.
Наташа рассказывала это вовсе не для того, чтобы вызвать ревность Максима. Так совершенно случайно вырвалось, просто захотелось поделиться с ним. И Максим это понимал по выражению ее лица: не было ни притворства, ни нетерпеливого ожидания его реакции.
– А кто это? – спросил учитель. – Из твоего класса?
Наташа задумалась, имеет ли она право сказать, или тот мальчик хотел бы сохранить свое признание в тайне? Но, логически помыслив, решила, что если она ответит мальчику согласием, всё равно все об этом узнают.
– Да, из класса.
– Не Беляков, случайно?
– Он. Откуда Вы все знаете?!
Наташа распахнула свои прекрасные удивленные глазки, и Максим невольно улыбнулся. Заинтриговал ее и был очень этим доволен. Хотел еще подразнить ее своей телепатией, но сдался и объяснил все как есть:
– А ты не думала, что учителя всегда видят, кто в кого влюблен? Он постоянно смотрит на тебя на уроках. Просто ты сидишь за первой партой и не ведаешь, что у тебя за спиной. Я могу еще двоих назвать, кому ты нравишься. Но там чувства попроще, у Белякова взгляд серьезнее.
– И давно он на меня… смотрит?
– Месяца два. Еще с прошлой четверти.
– Ну вот, – вздохнула девушка, – теперь я еще больше за него переживаю. Решиться сказать о своей любви лицом к лицу – это так трудно, я знаю. Это не написать на бумажке! Так не хочется его обидеть!
– А ты хотела бы с ним встречаться?
– Ну, – принялась Наташа рассуждать, – он хороший пацан, вежливый, совсем не наглый. И внешне он мне тоже нравится. Но я его не люблю, это стопроцентно точно. А встречаться, наверно, хотела бы. Как мне быть? – и вопросительно взглянула на Максима.
Ее глаза были такими растерянными, озабоченными… Она не издевается, а искренне хочет знать ответ! Мужчина помедлил немного, а потом со вздохом сказал:
– Знаешь, ты обратилась за советом не по адресу.
– Почему? Разве мы не друзья?
– Я такой же собственник, как и ты. Думаю, ты меня поймешь. Что бы ты мне посоветовала в такой же ситуации?
Наташа представила себя на его месте и ужаснулась: было бы чрезвычайно жестоко с его стороны посвящать ее в такие же размышления. Она бы расплакалась, может быть, не при нем, но попрощавшись с ним – точно. Но только потому, что она его любит. А если бы на самом деле была ему только подругой, сказала бы, что он должен решать сам, а потом скрепя сердце натянуто улыбалась бы его девушке. Такая вот она ревнивая!
– В любом случае, что бы ты ни решила, – отвлек ее Максим продолжением, – лучше не обманывай. Честно скажи, что не влюблена, но симпатизируешь ему. А там уже как решишь. Что, например, согласна встречаться и надеешься, что он сможет завоевать твое сердце. Или, что не согласна.
Наташа слушала его внимательно и с изумлением: совет получился вполне дружеским. Она бы так не смогла. Правда, через секунду Максим лихо перечеркнул это впечатление:
– А если ты хочешь мое настоящее мнение, то не встречайся ни с кем. Я с ума сойду, если буду видеть тебя в школе на переменах с кем-то в обнимочку.
Девушка замолчала, больше не стала ничего спрашивать. Зачем она вообще начала этот разговор?! Так Максим никогда не станет с ней встречаться, если она постоянно будет напоминать ему, что существуют парни, которые больше подходят ей по возрасту.
– Когда придут с работы твои родители? – перевел Максим разговор на другую тему, так как тоже не хотел больше обсуждать Наташиных мальчиков.
Наташа бросила взгляд на часы. Оказывается, так долго пробыла в школе: уже половина пятого.
– Не бойтесь, они приходят не раньше шести.
Максима эта фраза шарахнула, как удар молнии. С чего она взяла, что он боится?!
– Можно, я их дождусь? – спросил он, внимательно глядя на нее.
– Зачем? – уставилась на него девушка.
– Познакомлюсь, – последовал логичный ответ. – Хочу, чтобы они доверяли мне. Может, тогда будут отпускать тебя в нашу компанию без всяких скандалов.
Наташа вскочила на ноги и нервно засуетилась по комнате, то и дело оборачиваясь на любимого:
– Вы с ума сошли! Или это Ваше опухшее самомнение толкает Вас на такие безумства?!
Максим усмехнулся про себя: наблюдая за Наташей столько месяцев, он уже не раз замечал, что, когда ее цепляешь за живое, она начинает сыпать красивыми замысловатыми фразами. Как адвокат, которому во что бы то ни стало надо убедить окружающих в своей правоте. Или как продавец, который заворачивает товар в наиболее яркую обертку, чтобы выгодно его продать.
– Вы как наивный мальчишка, которому хочется развлечься за чужие нервы!
– Наташ, я думаю, так будет лучше, – спокойно возразил «мальчишка».
Наташа подошла ближе к звучащему магнитофону, и ее голос неосознанно стал громче, словно она пыталась перекричать саму себя.
– Кому будет лучше? Вам?! Вашей безбожной совести?! Не пора ли уже прислушаться и к моему мнению?
– Хорошо, – с издевкой улыбнулся парень. – В таком случае, как ты собираешься меня выгнать раньше шести?
Наташа замерла в оцепенении, закрыла лицо руками и обессилено опустилась на пол возле кресла.
– Это ловушка? – прошептала она безнадежно.
Максим следил за ней взглядом с другого конца комнаты, но даже оттуда понял, что она расстроена не на шутку. Наташа сидела на полу и бормотала себе под нос:
– Вы совсем не знаете моих родителей! С ними невозможно договориться. Меня тогда вообще на улицу выпускать не будут. И переведут в другую школу! Не Вам с ними жить, поэтому Вам и все равно…
Учитель сжалился над ней. Подошел, сел рядом на краешек кресла, погладил ее по голове.
– Малыш, прости. Не переживай, я ничего не сделаю против твоей воли. Но я думаю, что хуже бы не стало. Ты просто боишься их. Но послушай внимательно: все, что они делают, они делают из любви к тебе. Ты их единственная дочурка, и если мама не разрешает тебе ходить на дискотеки, то, наверно, потому, что она считает это опасным, допустим, из-за наркотиков или пьяных пацанов. Если она не разрешает тебе дружить со взрослыми мужчинами, то это тоже можно понять, не буду тебе объяснять, почему. А так она бы, по крайней мере, могла представить, с кем ее дочь ушла сегодня на пикник или к Андрюхе в гости. Она бы рассудила, что, раз я ее не боюсь, значит, у меня нет никаких коварных замыслов. Еще она могла бы записать мой адрес-телефон, и в случае твоего позднего прихода домой все шишки бы падали на меня. А еще я бы показал, что понимаю ее родительские чувства, и с чисто психологической точки зрения тем самым завоевал бы ее доверие. Я тебя не убедил? – заглянул он в глаза голове, примостившейся у него на колене.
Голова качнулась в отрицательном направлении и чуть ли не со всхлипом молвила:
– Максим, она даже слушать не станет.
– Она так плохо воспитана?
– Нет, она отлично воспитана! Только монстрами с другой галактики. Наверно, поэтому она считает ненормальным, как я одеваюсь, какую делаю прическу, как пользуюсь косметикой… Если бы я подстриглась налысо и замазала все лицо зеленым цветом, как обитатели ее планеты, – это бы ее устроило, сто процентов!
– Не говори так. Ты явно необъективно ее оцениваешь! Просто она очень хочет, чтобы ты была идеальной! Я тоже хочу, чтобы моя дочурка была идеальной!
– Идеальных людей не бывает!
– А я?! С моим опухшим самомнением.
Наташа подняла голову и нежно улыбнулась:
– Ну, значит, бывают.
Потом подумала секунду и осведомилась:
– Я не обижаю тебя своими перлами?
– Что ты! Очень забавно бывает послушать. К тому же ты права.
В половине шестого поужинали – Максим приготовил «Нечто по-вкусному» из таинственных ингредиентов, которые нашел на кухне. Таинственных потому, что Наташа распознала на вкус только вареные яйца и на запах – сыр. То, что существует такая вещь как спаржа, не говоря уже о том, что она есть в холодильнике, Наташа узнала только сейчас. Еще и готовит обалденно – ну, чем не идеальный мужчина? Максим подвигал ей на общей тарелке кусочки «повкуснее», а Наташа не могла понять, как он это определяет.
– Дай, я попробую другой для сравнения! – потребовал пытливый Наташин ум. – Амммм… У меня чего-то больше! Чего?
– Не скажу. Это секрет шеф-повара.
– Я бы не побоялась с тобой пожениться! – улыбнулась Наташа и покраснела.
– А с кем бы побоялась? – спокойно поинтересовался Макс.
– Со мной!
– Да уж, – согласился парень. – Никому не пожелаю такого счастья в придачу с бардаком в комнате!
– Слушай, а правда, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок?
– Да, это так. И я этот путь прошел уже давно, – улыбнулся Максим. – Я люблю себя, и это взаимно! Доедай, иначе твои родители поймут, что здесь был кто-то, кто, в отличие от тебя, умеет готовить.
А без пяти шесть уже отправились кататься по городу. На выходе из квартиры Максим потребовал, чтобы Наташа оставила родителям записку.
– Я никогда не пишу им никаких записок! – заявила девушка.
Максим крепко взял ее лицо за подбородок и заставил маленькую Наташу посмотреть в его грозные глаза.
– Так, может, это ты виновата, что у вас такие плохие отношения? Ты вынуждаешь волноваться их, а они не дают спокойно жить тебе. Ты не уважаешь их, а они – тебя. Это же замечательно! Все взаимно!
Наташа вздохнула и послушалась.
Помчались по автостраде в Адлер, опустив стекла в машине и ловя непокорные от ветра волосы. Поначалу Наташа без умолку болтала, но где-то на середине пути вдруг замолчала. И Максим даже, словно вторя ей, сбавил скорость и повел машину тихо и плавно. Когда понял, что ему стало чего-то не хватать, спросил Наташу:
– Что ты притихла?
– Да вот задумалась… – сказала она. – Почему у тебя нет постоянной девушки?
– Не знаю, – пожал мужчина плечами. – И меня, честно говоря, этот вопрос не особо волнует.
– Просто я так подумала: с тобой очень хорошо, и вряд ли это девушки от тебя уходят. Значит, уходишь ты. Почему?
Мужчина долго не отвечал. Смотрел вперед на дорогу с улыбкой на лице.
– Что? Почему ты смеешься? – занервничала Наташа. – Я что-то не то сказала?
– Да нет, солнышко. Просто мне очень нравится ход твоих мыслей. Но, боюсь, что ты на правильном пути в своих размышлениях. Я уже четыре года так живу: месяц-два повстречаюсь, а потом что-то случается. Может быть, я высоко ценю себя, и даже если быть объективным, на то, действительно, есть причины. Наверно, не нашел пока достойную девушку. А вообще, сбегаю сразу же, как только девушка начинает намекать, что хочет замуж.
– Как я на кухне… – смущенно заулыбалась Наташа.
И Максим по-доброму признался:
– Ну, насчет тебя я предельно спокоен: с тобой у меня еще три года в запасе.
– А если я забеременею?
Максим повернулся к ней удивленно:
– Ты гермафродит?
– А разве стандартных путей не существует?
– А о презервативах ты когда-нибудь слышала?
Наташа со знанием дела задрала нос кверху:
– Я делала стенгазету о методах контрацепции! В медпункте висит!
– Ну, так вот я тоже не дурак…
Возле аэропорта съехали на обочину и остановились. Сидели в машине, болтали и смотрели, как взлетают и садятся самолеты. Максим рассказал Наташе о нюансах работы аэропорта: у него там двое друзей – один служит диспетчером, а другой – пилот. Было очень интересно. А еще одна бывшая девушка Максима – стюардесса. У нее было плохое зрение, и, чтобы получить эту должность, ей пришлось сделать операцию на глаза. Теперь она довольна и счастлива. Счастлива потому, что ее очередной любимый, в отличие от Максима, не отказался на ней жениться и, к тому же, не так придирчиво относится к тому, что по долгу службы ей приходится улыбаться пассажирам мужского пола…
– Странно получается, – недоверчиво протянула Наташа, – неужели каждая твоя девушка через два месяца уже желает за тебя замуж? Неужели не попадались такие, которым нравится просто встречаться и не быть связанными штампом?
– Попадались, конечно, – кивнул парень. И объяснил честно: – Вообще, малышка, я не так хорош, как ты думаешь. Я вредный. И ужасный собственник. Мне самому странно – ты права – расстаюсь с девушками я практически всегда по своему желанию. А они, несмотря на все мои недостатки, почему-то терпят. Наверно, до последнего рассчитывают меня перевоспитать. Но уверен, без меня им живется гораздо легче.
Когда стемнело, Максим решился-таки выйти с Наташей «в люди»: отправились гулять в одно из самых «движняковых» мест в центре города, на морскую набережную. Сначала полазили в недавно отреконструированном здании порта, посмотрели на непрезентабельные рыболовецкие суденышки и белоснежные катера олигархов, потом отправились на площадь возле таможни, где в шторм волны красиво взлетают вверх, ударяясь о ровную бетонную стену, а потом, как-то случайно и незаметно взявшись за руки, дальше по пляжам «Маяка». Сейчас конец апреля, и жизнь курортного берега стремительно набирает обороты: спешно открываются новые кафешки, на тротуарах кладется брусчатка, подчищаются пляжи, уже появились лотки с сувенирами и уличные караоке. Правда, уже поздно, и те и другие сворачиваются и собираются по домам.
– Что это? – Максим приподнял их сцепленные ладони и предъявил Наташе.
– Это моя рука, – ответила девушка с довольной улыбкой.
– Как она здесь оказалась?
– Я ее сюда положила!
Максим с ухмылкой покачал головой и оставил все как есть.
Наташа уже не на шутку устала ходить пешком на высоких неустойчивых, но таких изящных каблучках, но сказать об этом своему спутнику никак не решалась. Боялась, что он посадит ее в машину и отвезет домой. А здесь рядом с ним так прекрасно!
– Наташ, только, ради бога, если увидим кого-нибудь из школы – разбегаемся в разные стороны, пока они не пройдут. Хорошо?
Наташа нехотя согласилась и продолжила наслаждаться теплой рукой Максима в значительно похолодавшем вечернем воздухе. А ведь Наташа даже в темноте очень заметна: на ней ярко-ярко-розовая шерстяная кофта. Но, к счастью, из школы они никого сегодня не встретили. Зато встретили Кучерявую.
Максим отпустил Наташину руку… Такой маленький жест, но как же больно он бьет по нежному девчачьему самолюбию! Кучерявая обняла Максима и поцеловала его в щеку, но так близко к губам, что Наташа чуть не заплакала.
– Куда идешь? – спросил парень.
– На свидание. Макс, до тебя реально дозвониться? Я уже устала набирать твой номер, если честно! – приятным голосом поругала его Кучерявая.
– Ты, наверно, специально звонишь, пока я на работе в клубе, – улыбнулся Макс. Он был рад видеть свою «подругу», и от Наташи этот факт не ускользнул. – Давай где-нибудь встретимся в городе?
– Давай, – обрадовалась женщина. – Завтра?
– Нет, завтра я работаю. В среду. Давай попозже, часов в восемь, чтобы я успел еще с дочкой повидаться.
– Бери ее с собой, – предложила Кучерявая, и Наташа внезапно перестала ревновать.
– Тогда можно и раньше. Я заеду за тобой в офис.
– О'кей! Но учти, в офисе я позже шести никогда не задерживаюсь.
– Я знаю!
– Ладно, я побежала, – взволнованно посмотрела Кучерявая на часы у Максима на руке. – Там та-а-акой мужчина меня ждет, Макс! Просто сказка! Я тебе послезавтра расскажу!
Кучерявая снова чмокнула его «в щеку», да еще имела наглость помахать рукой и Наташе!
– Удачи тебе! – крикнул Макс ей вслед. – И приятно провести время!
Кучерявая на ходу обернулась и ярко улыбнулась.
– И тебе того же!
Во время этой беседы, чувствуя себя одинокой и обделенной вниманием Максима, Наташа оглядывалась по сторонам и заметила уединенное темное место: сильно петляющая каменная лестница, ведущая наверх, густо спрятанная соснами и еще какими-то хвойными.
Дернула Максима за руку:
– А что там, не знаешь?
– Там можно подняться в небольшой парк, а оттуда выйти на Курортный проспект.
– А отсюда, с лестницы, красивый вид на море?
– Ну, если сквозь деревья, да еще ночью, что-нибудь видно… Пойдем, проверим.
На самом верхнем пролете лестницы, который был шире, чем все предыдущие, Наташа остановилась. Приятно пахло морской соленой водой и хвоей. Это снизу лес вокруг казался густым и мрачным, на самом деле здесь всего несколько елок. На площадке длиной метров пять в противоположной от Наташи стороне был уличный фонарь, но он не горел. Хоть бы лавочки додумались здесь поставить – такая уютная смотровая площадка!
Наташа ковыряла пальчиком перила, размышляя, какой след останется на ее джинсах, если она решит здесь отдохнуть. Размотала бинт на руке и начала протирать им железку.
– Что, рука заживает? – спросил Максим, поглаживая ее плечи.
– Да она уже зажила, – честно призналась девчонка. – Мне просто нравится с бинтом ходить. Столько внимания сразу от окружающих!
– А я думал, тебе нужно внимание, вызванное восхищением, а не жалостью, – с подколкой протянул мужчина, прочесав пальцами ее пышные волосы.
Наташа залезла на перила и поудобнее уселась лицом к Максиму. И стала машинально обматывать бинтом поручень рядом с собой. Максим стоял неподалеку и любовался ее манерами, плохо различимыми в темноте, но по-детски предсказуемыми. Она быстро вскинула на него глаза, словно ощутив его взгляд, и улыбнулась. Не смущенно, не скованно, а очень даже с пониманием. Ее силуэт на фоне синего, расчерченного веточками деревьев ночного неба с каждым мгновением забирался в его память все глубже. Так приятно видеть ее, смотреть на нее – и сейчас, и на уроках, и встречать ее в школьной столовой, может быть, даже совершенно случайно… Иногда жизнь подкидывает тебе пустячные моменты, которые безвозмездно делают тебя счастливым. Так давно уже он пытается выгнать ее из своей личной жизни, а она забралась в более надежное место – в его сердце. Максим подошел ближе, и через секунду Наташа ощутила на прохладных щеках его теплые ладони. Понимала, что сейчас он ее поцелует, и, вроде, она решила больше не соглашаться на это… Но возразить ему что-то так трудно! Потому что любит его, потому что мечтает об этих поцелуях каждую свободную минуту! Потому что не хочет быть ему просто другом! Почувствовав его губы, не стала мучить его ни сопротивлением, ни безответностью. Только напомнила тихо:
– Ты же обещал больше этого не делать.
– Ты против? – спросил он с уважением.
Наташа занервничала. Если она сейчас скажет, что против, – он остановится. А если скажет, что нет, – она проиграет.
Или выиграет?
От волнения сердце затрепыхалось так сильно, что перестало хватать кислорода. Сидя на перилах, была почти одного роста с Максимом и в упор смотрела ему в глаза, ища там подсказку. Но, слава богу, он не стал ждать ответа.
