Текст книги "Эволюция чувств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
– Не дразни! – взмолился парень. – Вообще, знаешь, она так интересно перечисляла: нельзя целоваться, обниматься, флиртовать, но не сказала, что нельзя заниматься сексом.
– Похоже, она стесняется говорить об этом, – предположила Инесса.
– Да нет, у нас уже был разговор о сексе. Ей интересна эта тема.
– А, ясно, именно как тема для разговора! – уверенно кивнула девушка и закончила мысль за друга. – Она еще не понимает секс как физическое желание, как естественную потребность.
– Да-да, я тоже сделал такой вывод. Мы даже не обсудили, как же мне в таком случае удовлетворять свой сексуальный голод.
– А ты ее хочешь? – Инесса обожала такие разговоры.
– Хочу, – признал Максим. С оговоркой: – Когда ее нет рядом. А когда она со мной, я об этом совсем не думаю. Хотя провокационные моменты бывают. Она меня возбуждает, но я наслаждаюсь самим этим ощущением, не стремясь к продолжению. Это так странно, но мне нравится.
Девушка снова засмеялась:
– Так мы тебя уже потеряли!
Потом поехали к ней. Красили ему волосы и много смеялись. Он сидел на стуле перед зеркалом раздетый, только в трусах, с симпатичной фольгой на голове, с наслаждением пил вино из пузатого бокала и чувствовал, как расслабляется все больше и больше. Слежка за ребенком в парке сильно его утомила, и Инесса, стоя позади него, мяла ему плечи и рассказывала о своем новом поклоннике, время от времени проверяя, как окрашиваются пряди. Инесса нарочно говорила тихим приятным голосом, растягивая слова нараспев, а иногда наклонялась, повиснув на его плечах, и целовала в щеку, в шею.
– Так классно! Я сейчас усну! – промямлил Макс.
– Могу разбудить! – предложила подруга томным голосом.
– Не надо, дорогая. Не надо.
– Будешь хранить ей верность?
– Я хочу попробовать.
* * *
Попытался прочесть до конца хотя бы этот параграф. Да какого черта он вообще что-то читает – четыре выходных дня впереди! Завтра первое мая, праздник, а еще День города и пятница. У Наташи завтра должно было быть два урока физики. А получается выходной. Это и к лучшему. Захлопнул учебник, пошел, положил его в шкаф за стеклянную дверцу. И направился в учительскую.
Услышав в трубке Наташино «Алё», сказал ей только:
– Я сейчас к тебе приеду.
Дожидаться ее возражений не стал.
«Еще недавно казалось, что я согласна быть даже простой игрушкой для тебя. Теперь так не кажется. Хочется, чтобы ты был полностью зависим от меня, чтобы спрашивал разрешения на всё на свете, чтобы ходил за мной по пятам…
Но так не будет. Никогда. Наверно, если я однажды попытаюсь отнять у тебя твою бесценную „свободу“, ты просто бросишь меня. Не пойму, чего ты хочешь? Чтобы и я была при тебе, и ты мог в любой момент изменять мне? Но на это я не согласна. Это замкнутый круг. Наверно, все вокруг правы – мы с тобой никогда не будем счастливы».
Вся школа пользуется добротой Максима Викторовича. Он уже успел стать такой своеобразной «жилеткой» для своих учеников, но, главным образом, для тех, кто дружил с охранником Андреем. В основном это были пацаны – у девчонок совершенно другие ориентиры, и Максим это прекрасно понимает. Те мальчишки, которые помладше, любят учиться у охранников приемам самозащиты. А пацаны-старшеклассники постоянно обсуждают с Андрюхой девчонок, своих собственных или чужих, но очень заманчивых. Андрею нравятся такие беседы: готовится к тому, что его сын-подросток тоже скоро начнет сталкиваться с подобными проблемами. И Андрей понимает, что, к сожалению, не сможет давать сыну Ромке таких дельных советов, как Максим Викторович – совершенно посторонним пацанам.
Максим Викторович практически всегда разговаривает с пацанами на равных. И свысока – с девчонками, когда на переменах те усиленно организовывают вокруг него неофициальную атмосферу. Он всегда идет навстречу мальчишкам и никогда не отвечает взаимностью на девичий флирт, поэтому парни его очень уважают. Теперь, когда лучше его узнали. А в начале этого учебного года недолюбливали своего физика, ревновали, косо поглядывали: ведь все девчонки – без исключения! – начинают вздыхать и перешептываться, когда он входит в класс… Все девчонки как минимум два дня из пяти учебных обеспокоены лишь тем, как произвести впечатление на Максима Викторовича…
…Максим вышел из школы, не замечая ничего вокруг. Был целиком поглощен своими мыслями. Вдруг кто-то несмело позвал его:
– Максим Викторович, Вы спешите? Я хочу поговорить с Вами.
Беляков быстрым шагом приближался к нему. Максим остановился и повернулся к ученику лицом. Но как только поравнялся с ним, пацан замолчал и робко уставился в плиточки тротуара. В другой раз Максим уже давно начал бы подгонять его, но сейчас так же молча стоял рядом и ждал.
– Максим Викторович, – подал голос Беляков, – Вы привлекательный, умный… Я понимаю, что это не изменишь… – и снова замолчал, теряясь и смущаясь.
– Начало мне нравится, – улыбнулся мужчина. – Продолжай, пожалуйста!
Он сказал это с иронией, совсем без надменности, и Беляков даже осмелился поднять на него глаза.
– В Вас влюблена одна девчонка…
Снова наступила пауза.
– Только одна? Я думал, их больше…
Теперь уже настала очередь Белякова улыбаться. Максим обладал довольно располагающей внешностью, к тому же выглядел сегодня по-молодежному, и это само собой настроило пацана на доверительный лад.
– …А я жить без нее не могу! – выпалил Коля. – Я с ума по ней схожу… Понимаете, в прямом смысле: схожу с ума!
– И чем я могу тебе помочь? Давай сходить с ума вместе? – спокойно спросил Максим, прекрасно понимая, о ком Коля говорит, и не особо желая чем-то ему помогать.
– Вы же с ней дружите… Вся школа знает, что вы дружите!
Учитель молча смотрел парню в глаза, ожидая пояснений. Тот долго подбирал слова и, в конце концов, предложил:
– Может, Вы сделаете так, чтобы она Вас разлюбила? Ну, там, допустим, разочаруете ее…
Максим тяжело вздохнул. В нелепые ситуации загоняет его судьба. Разве имеет он право вставать на пути у своего ученика? Но выполнить его просьбу все равно нереально. Он уже столько раз ее разочаровывал! Разве это поможет? Подставив лицо ветру и слегка щурясь от солнца, произнес:
– Ты же сам сказал, мы с ней дружим. Если бы я тебя попросил обидеть друга, ты бы согласился? Тебе надо придумать другой способ.
– Какой? – Коля с надеждой заглянул учителю в глаза.
– Колян, я спешу, – выкрутился Максим Викторович. – Я позвонил своей девушке, сказал, что через десять минут приеду к ней, а сам стою здесь с тобой, – но, взглянув на разочарованное лицо Белякова, пожалел его, добавив: – Ты ей нравишься. Она очень переживала за тебя, не могла решить, что тебе ответить.
Максим медленно направлялся к автостоянке. Беляков топал рядом с ним, словно еще не договорил. Наконец, путаясь в собственных словах, попросил:
– Максим Викторович, может Вы… ну, поговорите с ней… обо мне?
– Я попытаюсь. Подумаю, что можно сделать, – пообещал Максим и, отвернувшись, пошел к машине уже быстрей.
– Спасибо! – крикнул вслед Коля.
Если представить, что просьба Белякова написана на бумажке, то сейчас Максим скомкал эту бумажку и выбросил в мусорное ведро.
Есть вопросы, которые каждый решает сам.
Вставать на пути своего ученика – плохо. Но создавать проблемы самому себе – вообще безумие.
Наташа открыла дверь на его звонок и равнодушно отошла в сторону. Равнодушно – это только внешне: очень старалась изобразить безразличие. На самом деле, о каком равнодушии может идти речь, когда в сердце любовь борется с ненавистью, поклонение – с чувством собственного достоинства, ревность – с желанием обмануть себя…
– Ты одна? – спросил Максим, заметив, что Наташа не собирается приглашать его в комнату.
– Одна, – ответила она, уперев руки в бока.
– Пойдем со мной, – позвал мужчина и, быстро разувшись, направился в ее комнату, схватив по пути девчонку за руку.
Ее постель была, как всегда, разобрана и помята, поэтому Максим посадил ее в кресло. Наташа не особо сопротивлялась. Максим опустился на пол рядом с ней – так красиво: на колени, немного расставив ноги – Наташе так захотелось сфотографировать его в этот момент, и еще снять видеокамерой, потому что само это движение, наполненное грацией и уверенностью в себе, заслуживает быть увековеченным. Хотя бы в ее памяти. В этот момент готова была простить ему все!
– Ты плакала? – спросил он, посмотрев на ее покрасневшие, слегка опухшие глаза почти уже без косметики.
Она ничего не стала отвечать. И так понятно.
Недалеко на полу валялся ее личный дневник в красивой кожаной обложке синего цвета. Она явно писала в нем что-то совсем недавно: блокнот был раскрыт, на левой странице был текст на три четверти сверху, а в сгибе между листами лежала гелевая ручка такая же фиолетовая, как и кривой текст с неправильным «леворуким» наклоном. Записывала свои мысли под грустную, мощную, очень красивую музыку группы «Депеш Мод». Максим пододвинул к себе этот дневник и начал читать. Наташа напряглась, дернулась, чтобы помешать ему, но Максим остановил ее сильной взрослой рукой. И, повернувшись и глянув ей в глаза, привел в свое оправдание:
– Если ты не хотела, чтобы я это читал, надо было хотя бы закрыть. Я ведь предупредил, что приеду.
Наташа села на место. Всхлипнула, ее нижняя губа задрожала, и затряслись руки. Что ж, в этом дневнике она все равно обращается к Нему… Очень боялась его реакции, но он дочитал совершенно спокойно и переворачивать страницы не стал.
– Там даже точка не стоит, – произнес он после некоторого молчания. – Ты, наверно, не дописала. Может, все остальное скажешь мне лично? Только, прошу тебя, не надо делать выводы о том, чего я хочу, потому что только я могу это знать наверняка.
Наташа растерялась и от этого даже слегка покраснела. Столько эмоций было, столько невысказанного! А теперь это все куда-то исчезло. Лепетать ерунду она не хотела, а связных речей придумать не могла.
– Наташа, – начал Максим сам, и Наташа забыла вообще обо всем на свете. Ее имя… Обычно он называет ее зайчиком, малышкой, солнышком… А ее имя в его исполнении так цепляет за душу… – Наташ, – повторил он и вздохнул, словно не мог подобрать нужные слова. А потом сказал откровенно: – Последний раз я занимался сексом месяца три назад.
Ее сердце сразу же безумно обрадовалось, но привычка все ставить под сомнение немного уменьшила положительные эмоции от его слов. Наташа разглядывала его лицо и пыталась понять, что он этим хочет сказать. Это значит, что между ним и Кучерявой этой ночью ничего не было? Или этим он пытается оправдать то, что все же переспал с ней? А он не отводил взгляда, смотрел ей прямо в душу. Наверно, если бы он изменил ей, он бы не вел себя так, решила Наташа. Люди ведь всегда верят только в то, во что хотят верить, поэтому Наташа не стала переспрашивать. Пыталась слушать свою интуицию, а интуиция подсказывала, что Максим ей верен. Или это она сама убедила в этом свою интуицию? Он же ни разу до сих пор не сказал прямо: «Я тебе не изменял»… Что за чертовщина! Выбросить бы вообще все эти мысли из головы, закрыть глаза и в пустоте плыть по течению…
– Я люблю тебя, – продолжал Максим. – Ты можешь понять, что означают эти простые русские слова? Они означают именно то, что я тебе говорю. Я тебя люблю! Признаться в этом тебе было нелегко. Но еще труднее было признаться самому себе. И если бы для меня эти слова ничего не значили, я бы сказал их тебе намного раньше.
По Наташиным щекам потекли робкие слезинки. Он вьет из нее веревки! Он делает с ее сердцем все, что угодно, как с куском пластилина! Все ее жизненные установки просто рушатся: поступки ничего не значат, зато красивые слова способны заставить ее забыть все свои обиды. Сейчас Максим казался ей намного старше, чем он есть. Может, небритость добавляла ему несколько лет, может, выражение лица: немножко нахмуренные брови и взгляд, словно он вглядывается в горизонт.
– Малыш, я устал, – снова нарушил Максим молчание, – мне уже третий день подряд приходится тебя успокаивать. Я так долго не выдержу. Дай мне передохнуть. Поссоримся мы или нет – зависит только от тебя. В твоих силах сейчас сделать так, чтобы у нас все было хорошо, – и небрежно погладил ее по коленке. – Успокойся, у тебя нет повода плакать.
Наташе показалось, что ему, и правда, надоело успокаивать ее – он уже не обнимает ее, не гладит по голове… Стала поспешно вытирать влажные щеки тыльной стороной ладони, а Максим объяснил:
– Любой мужчина хочет, чтобы его девушка улыбалась. Чтобы она сияла, как звезда. Любой мужчина хочет, чтобы рядом с ним была веселая девушка, а не грустная. А грустные никому не нужны…
…«Нет повода плакать» звучит так обнадеживающе! Совсем как «я тебе не изменял»…
– … Я думал, что нашел девушку, которая умеет быть счастливой вопреки всему.
– У меня критические дни, – призналась Наташа оправдывающимся тоном. И от своей откровенности чуть снова не заплакала. – Наверно, я поэтому такая эмоциональная.
Трусливо опустила взгляд и стала ждать его пока еще даже не предполагаемой реакции на свое заявление. Поделиться такой интимной деталью с кем-то, а тем более с мужчиной, – это было похоже либо на подвиг, либо на полнейшее безрассудство. Максим улыбнулся:
– Ну, если все дело в этом, то это не страшно. Критические дни имеют свойство заканчиваться.
Обхватил девчонку за бедра и стащил ее к себе на пол: ее джинсы легко скользили по обшивке кресла, Наташа даже рассмеялась. Взял ее руки, положил их туда, где они должны быть, – вокруг своей шеи, и крепко прижал девушку к себе. Наташа была счастлива, как стадо бизонов, ведь быть прижатой к его груди – это самое комфортное состояние! Подозревала, что выглядит по-дурацки со своей глупой беспричинной улыбкой, но ничего не могла с собой поделать. Смутилась не на шутку, когда Максим посадил ее лицом к лицу себе на колени – верхом – и крепко-крепко надолго обнял. Призналась, что ей такая поза кажется пошлой, но Максим возразил, что это не пошло, а просто удобно. Дочку он тоже так сажает. Подколол ее:
– Малыш, твоя душа, по-моему, так и жаждет пошлости! Ты ищешь ее повсюду! А кто ищет, тот найдет! – и успокоил, пояснив: – Пошло – это если сюда, – указал себе на бедра.
И Наташа успокоилась. Он ни разу не поцеловал ее в губы. Хотя нет, было: в прихожей, когда они уже прощались. А пока никакой эротики, просто сидели на полу в обнимку, и Наташа от счастья болтала о всякой ерунде: о своем фотоаппарате, о репетициях группы, о том, что никак не может сочинить последние две строчки к своей новой песне… Максим слушал с интересом, задавал вопросы. У Наташи было подозрение, что он все же не выспался этой ночью, но она на него почему-то не злилась. Наверно, потому, что он здесь. И даже если ночью что-то там и было – сейчас он обнимает Наташу, и это самое главное!
Через три недели у нее день рождения. Когда Макс напомнил ей об этом, Наташа призналась, что никогда не отмечает этот праздник, потому что это день смерти ее братика, и каждый год она всем сердцем хочет, чтобы этот день быстрее закончился.
«В жизни бывают вещи, с которыми просто необходимо как-то уживаться. Это совершенно разные вещи, но способ борьбы с ними один и тот же – терпеть. Все остальное только причинит тебе еще большую боль. Надо напоминать себе это почаще.»
А завтра в восемь утра Максим уже ждал ее в машине во дворе ее дома. Когда мама узнала, куда Наташа собралась в такую рань, то, к Наташиному удивлению, даже не попыталась удержать свою дочь дома. Впрочем, с какими именно друзьями у Наташи «шашлыки», маме так и не ответили. Благодаря сильнодействующему крему Наташин ушиб на лице уже проходил и почти не был заметен, но мама все же чувствовала себя виноватой и даже предложила помочь собрать сумку для пикника. Наташа не стала упрямиться. Позавтракала вместе с мамой и даже без всяких ссор, но уйти все равно постаралась поскорей.
К счастью, Максим приехал за ней чуть раньше, и ждать его у подъезда, напрашиваясь на внимание заинтересованных в чужой личной жизни соседей, не пришлось. Максим дремал, опустив спинку сиденья и надвинув козырек черной бейсболки пониже на глаза. Наташа быстренько обошла машину и разместилась на пассажирском переднем сиденье. Максим задрал голову посмотреть из-под козырька, кто там пришел, но не успел открыть глаза, как Наташа уже присосалась к его губам. Он с удовольствием отвечал. А когда Наташа отстранилась и сказала «привет», Макс разочарованно и нагло протянул:
– А-а, так это ты, любимая?
Но и Наташа не растерялась:
– Ой, прости, любимый, я обозналась!
На рынке их ждали Кирилл и Юра со Светой. Поскольку мариновать мясо сегодня было на совести Кости и Андрея, то всё дополнительное покупать отправились остальные. Хотя от Наташи помощи в этом деле не много: она особо не разбирается ни в овощах, ни в соленьях. Зато прекрасно разбирается в том, что касается моды и стиля, а Макс – это всегда повод для восхищения! Это уже пятый или шестой вариант Максима Викторовича. Пока Света своей изящной рукой щупала огурцы и перебирала петрушку, а Кирилл торговался с продавцами, Наташин взгляд беззастенчиво шарил по телу любимого. То, что темная бейсболка в сочетании с коротким блондинистым хвостиком ему очень идет, Наташа заметила еще в машине. Теперь же вовсю любовалась им в полный рост. Какой разный парень! У Наташи возникало ощущение, что Максим не просто легко меняет свой стиль, но также легко меняет свое поведение под стиль. Девушке нравилось, как бесшабашно и раскованно ведет себя сегодня ее парень (в школе так не бывает!). Да и как еще может вести себя молодой красавчик в широких, небрежно болтающихся на бедрах черных штанах?! Наташин взгляд так и был прикован к расстегнутой джинсовой куртке, где между штанами и недлинной желтой футболкой то и дело была видна полосочка голого тела.
В молочном отделе, когда покупали сыр, Макс с Кириллом проявляли все чудеса мужского обаяния, выпрашивая у молодой продавщицы скидку. И Наташа ни капельки не ревновала, наоборот, было весело наблюдать этот спектакль. Весело было и Юре, и Свете, только каждому по отдельности. Наташа попыталась вспомнить, слышала ли она сегодня, чтобы они друг с другом разговаривали.
Когда приехали в лес и отыскали уютное место у реки с хорошим подъездом для машин, Наташа нашла подтверждение своим наблюдениям: Света развернулась и ушла сидеть в одиночестве у самой воды. А Юра, как ни в чем не бывало, остался настраивать музыку, доставать пластиковую посуду и устраивать место для мангала.
Макс выгрузил из багажника купленные заранее дрова, укладывал их в будущий костер и о чем-то тихо разговаривал с Юриком. Наташа не слышала: она сидела в машине на заднем сиденье и настраивала свой фотоаппарат с огромным длинным объективом. Все дверцы машины открыты, из колонок разливается музыка, и вокруг свежий, приятный запах влажного леса – кайф, да и только! Максим заглянул к ней и протянул белый пластиковый стаканчик:
– Будешь? Вино домашнее.
Наташа недоверчиво подняла на него глаза:
– А можно?
– Решай сама, – улыбнулся Макс.
Наташа осторожно взяла стаканчик и отхлебнула чуток, сомневаясь в правильности своего решения.
– А ты? – спросила она робко.
– Да я вырублюсь моментально, если выпью. Я после работы только два часа поспать успел. Что это? – игриво воскликнул парень, указав кивком на то, что лежит у Наташи на коленях.
– Фотоаппарат! – объяснила девчонка.
– ЭТО? – Максим обрисовал в воздухе контуры фотоаппарата, значительно преувеличив настоящий размер.
– Значит, фотографии на моей стене тебе понравились, а ЭТО – нет? – Наташа хитро прищурилась. – Можно, я тебя поснимаю?
– Я не фотогеничен.
– Думаю, я смогу доказать обратное! Если только ты будешь внимательно меня слушать и делать то, что я скажу.
Макс рассмеялся:
– О'кей, красотка! Сегодня ты госпожа! Давай так: я посплю, а потом сделаю все, что ты скажешь.
– Ловлю тебя на слове!
– Хорошо, – мужчина залез коленкой на сиденье и поцеловал Наташу в щечку несколько раз. Потом в губы, словно вспомнил, что надо именно в губы. – Пойду поболтаю со Светкой, – кивнул он на одинокую девушку у реки.
Наташа ничего не ответила, но Максим вовсе и не ждал ее разрешения.
Костик позвонил Кириллу на сотовый, чтобы узнать, где их искать, и Кирилл отправился им на встречу – назад на автомобильную трассу. Юрик сидел один за импровизированным столом, созданным из огромного булыжника, а Наташа – тоже одна – сидела в машине и выглядывала между сиденьями, контролируя поведение Макса. Потом вылезла из своего наблюдательного пункта и обратилась за помощью к Юре:
– Я ревную! – заявила она, подсев к Юрику и взглянув ему в глаза.
Юрик оглянулся на речку и ободряюще покачал головой:
– Только не к Светке! Мы с ней поссорились, пусть они поговорят, может, Макс объяснит ей, что она не права.
– А ты уверен, что не права именно она?
– Ну не я же! – воскликнул Юра с такой театрально-заметной уверенностью, что Наташа рассмеялась.
Еще минут десять, постоянно украдкой поглядывая на любимого, Наташа расспрашивала Юру обо всяких жизненных деталях: как они со Светой познакомились, сколько уже женаты, почему не хотят заводить детей. Хотя Наталья видела их вместе только однажды, если не считать сегодняшнего дня, но эта пара почему-то казалась ей идеальной. Они женаты уже год, а в кафе недавно так мило друг с другом общались, как будто только что познакомились и полюбили друг друга с первого взгляда. Призналась Юре в своих к ним симпатиях, а мужчина ответил с улыбкой:
– А я вас с Максом идеальной парой считаю! – и пояснил: – Он очень заботливый, и ему больше подходит не взрослая тетя с успехами в карьере, а маленькая хрупкая девчоночка с большими наивными глазами и такая же искренняя, как он. И знаешь – но это уже так, взгляд психолога – наверно, с тобой он гораздо больше ощущает себя мужчиной, чем со своими многочисленными женщинами. Вы уже давно так… общаетесь? Ну… целуетесь..?
Наташа смущенно заулыбалась: так приятно говорить с кем-то об этом!
– Месяц! – ответила она гордо. Этот срок кажется ей таким большим…
– А кто первый поцеловал? – продолжал Юра расспрашивать, чтобы сделать ей приятное.
– Он.
– Расскажи, как это было! – попросил психолог, и Наташа почувствовала, как элементарно попадается в сети его профессиональных навыков.
Но девчонка с удовольствием поддавалась соблазну поделиться с тем, кто готов слушать. Пересказывала ему простые факты вперемежку с собственными чувствами, стараясь подобрать максимально наглядные слова. И понимала, что вспоминать пережитое и рассказывать – это два совершенно разных удовольствия!
И вдруг внезапно отвлеклась:
– По-моему, они обсуждают вовсе не вашу ссору! – обиженно заявила она.
Юра посмотрел в единственную подходящую к ее реплике сторону: мужчина и женщина на берегу речки весело смеялись. Юра вздохнул:
– Ну пойди, изобрази случайное вторжение и послушай, о чем это они там беседуют. Только учти: так Макс очень скоро от тебя сбежит. Что ж ты такая ревнивая?!
– Я боюсь его потерять, – объяснила девушка. – Я так долго за ним бегала…
Юра помолчал немного, словно обдумывая эту информацию. Потом предложил:
– Давай посмотрим на ситуацию реально. Вряд ли они так откровенно у нас с тобой под носом обсуждают совместные планы на будущее. Вряд ли мой друг кокетничает с моей женой, зная, что я смотрю ему в спину. Вряд ли умный серьезный парень кокетничает с кем-то в присутствии собственной девушки – ведь это лучше делать, когда девушка осталась где-то далеко.
– Он ее обнимает! – завопила Наташа, перебив Юрика.
– О! Теперь я точно ревную! – напористо выпалил Юра. – Он ведь меня всегда так обнимал, а теперь ее! – и посмотрел на Наташу устало. – Ты сама ревнуешь и меня заставляешь сомневаться в двух близких мне людях: в жене и в друге. Угомонись! Обнимает! Руку на плечо положил – уже измена! Давай лучше, помоги мне овощи порезать, а то я не очень-то люблю это делать.
– А я вообще не умею! – грустно призналась она.
– Я тебя научу. Смотри.
Наташа разрезала на четыре четвертинки помидор за помидором, как показал Юра, но думать о чем-то, кроме своей ревности, не могла. Хотя очень старалась не капать Юре на нервы, все же не сдержалась:
– Когда они начнут целоваться, ты и тогда будешь придумывать им оправдания?
Юра снова глянул в сторону речки. Максим сидел перед Светой на одном колене и держал ее лицо в ладонях, видимо, вытирая ее щеки.
– Опять ревет, что ли? – вздохнул мужчина и обратился к своей помощнице по кухне: – Никогда не реви. Мужчины этого терпеть не могут.
– Я это уже знаю, – обреченно и с тоской кивнула Наталья.
Значит, сама не реви, потому что Максим хочет, чтобы его девушка улыбалась, зато других девчонок он с удовольствием будет успокаивать и вытирать им слезы!
– Вот ты своего и добилась! – с тревогой констатировал Юрик. – Что-то мне стало неспокойно… Наверно, именно так друзья и уводят девушек друг у друга.
Наташа повернулась к нему и поняла – теперь они переживают оба. Юрик бросил свое кулинарное занятие, сидел на бревне у камня-стола с ножом в руке и неотрывно смотрел на берег.
– По-моему, в первый раз было точно так же… Она на меня обижалась и шла за сочувствием к Максу…
Максим посмотрел мимо Светы: за ними наблюдали две пары ревнивых глаз. Убрал руки от лица девушки и, опустив голову, виновато сказал ей:
– Кажется, теперь у тебя с мужем будет еще больше проблем…
Поднялся на ноги и, погладив Свету по плечу, извинился и пошел к остальной компании. Наташа видела, что он приближается, и нарочно отвела взгляд, сделав вид, что вся поглощена нарезанием помидоров. Максим обошел бревно-скамейку сзади и, остановившись у Наташи за спиной, присел на корточки и обхватил девчонку за талию.
– Кто заставил мою принцессу взять в руки нож?! – воскликнул он с иронией.
И Наташа начала успокаиваться от его приятной, неторопливой манеры речи.
– Она сама предложила мне помочь! – улыбнулся Юрик. И девушка со скромной благодарностью взглянула на него: это же неправда.
– Вы ведь не помыли овощи? – напомнил Макс с уверенностью.
И повара переглянулись. Юра с преувеличенным негодованием бросил свой ножик и рассмеялся:
– Блин, Макс, ты всегда приходишь так вовремя!
– А вы, наверно, просто были озабочены чем-то более важным, – предположил Максим несмело. Попытался заглянуть в лицо одному, другому. Понимал, что если не поднимет эту тему – то просто признает тем самым свою вину. – Вы оба ревнуете, или только ты одна? – посмотрел он на Наташу и снова на Юру.
Юра ответил сам:
– Макс, если бы ты предложил еще вариант «никто не ревнует», мы выбрали бы его.
– Ну и правильно! Вы же знаете, как я вас люблю!
– Мы тебя тоже, – небрежно по привычке отозвался Юрик.
Наташа молчала и приходила в себя. Было очень приятно ощущать объятия Максима, и ревность, действительно, уходила на второй план. К тому же, всегда было интересно наблюдать за общением друзей из этой компании. Здесь не хватало Кирилла: он бы сейчас изобразил «голубого» и простонал бы нежным чужим голосом: «И меня любите! Еще! Еще!», потом получил бы подзатыльник от Андрея и поморгал бы ему ресничками: «Шалун».
Максим рассказывал Юре, о чем разговаривал со Светой, а Наташа скромно пожирала общий сыр в виде длинных тонких «соплей». Она не понимала, в чем все-таки у этой пары проблема, но расспрашивать не посмела. Только ей показалось, что Максим изо всех сил старается быть объективным, не вставать ни на чью сторону и не вмешиваться. Он просто пытался успокоить друга и повторял, что перевоспитать взрослого человека невозможно, а значит, надо просто принять его таким, какой он есть. А еще он сказал: «Что не гнется – то ломается». Наташе эта фраза так понравилась, что она побежала в машину – записать.
То, что Костя богат, осознала только сегодня, когда оставшаяся часть компании во главе со штурманом Кириллом подъехала к месту пикника на новеньком семиместном внедорожнике Вольво суперсеребряного цвета. Впрочем, когда из джипа начали выходить пассажиры, Наташа не просто расстроилась – Наташа пережила приступ ненависти! Андреев брат с женой и любимой дочуркой Ксюшенькой! И эта мымра додумалась явиться на природу в коротюсенькой мини-юбке и на высоченных каблуках! Наташа возненавидела весь сегодняшний день – поняла, что спокойствия не предвидится.
Максим отправился помогать прибывшим выгружать огромную кастрюлю с мясом и стеклянные бутылки, и Наташа отчетливо слышала:
– Мы вот так нагло упали вам на хвост, – говорила Нина, кругленькая женщина лет сорока, жена Сергея.
– Да ничего страшного! – улыбнулся ей Максим. – Мы будем только рады!
Нина шла дальше, но тут возле Макса остановилась Ксюша.
– Ты, правда, рад? – она самовольно поцеловала мужчину в щеку, как будто они всю жизнь здоровались именно так.
– Мне пофиг! – ответил Максим слегка по-хамски и, забрав кастрюлю и шампуры, зашагал к костру.
Ксюша схватила его под руку:
– Макс, будь джентльменом, не спеши, я не могу быстро идти.
– Убери руку! – грубо осадил он нахалку. – Нашла, что обувать в лес!
– У меня просто вся обувь только такая.
– Убери руку!
Наташа по-прежнему сидела у стола и за всем этим наблюдала. Чувствовала, что по внешним данным проигрывает Ксении. Ксения очень хорошо выглядит, нет сомнений, она много времени проводит на дискотеках в быстрых танцах – слишком уж идеальные стройные ноги, тонкая талия, ни грамма лишнего жира. Волосы короткие – не сравнить с Наташиными – но зато она блондинка. И явно старается выглядеть секси: темно-вишневые губы, заметный макияж на глазах… В первый раз у Андрея дома Наташе показалось, что Ксюха перебрала с косметикой. А сегодня кажется, что это девушка с обложки мужского эротического журнала. Андрюха сам взял Ксюшу под руку и увел ее от Макса.
Максим видел Наташину реакцию, понимал, как ей неприятно, но что он может сделать в присутствии Ксюшиных родителей?
– Потерпи, пожалуйста, – шепнул он любимой, когда проходил мимо к мангалу.
– Наташ, надо чем-нибудь помочь? – неожиданно раздался за ее спиной голос Светы. Свете, видимо, стало неловко отдыхать на берегу, пока другие накрывают стол.
Наташа вдруг растерялась: так странно – взрослая девушка спрашивает у нее, что делать.
– Не знаю, – ответила она смущенно, – я сама жду чьих-нибудь указаний.
Нина доставала из черного полиэтиленового пакета дополнительные запасы еды – прикупили еще, когда выяснилось, что компания сегодня будет больше, чем ожидалось.
– Наталья, сходи к реке, помой, если тебе не трудно, – попросил Андрюха и протянул девушке два прозрачных кулька с огурцами и помидорами.
Наташа улыбнулась, вспомнив, как они с Юрой уже покромсали практически все немытые помидоры, и любезно согласилась помочь. Кирилл догнал ее на полпути и отобрал один из пакетов:
