Текст книги "Эволюция чувств (СИ)"
Автор книги: Диана Морьентес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Ты хорошо целуешься!
– Ох, какие комплименты она мне делает! – воскликнул мужчина. – А ты в этом уже хорошо разбираешься?
– Ладно, я неправильно выразилась, – смутилась девушка. Исправилась: – Было приятно, просто супер.
Когда вернулись за столик, Костик, красноречиво взглянув на Макса, вальяжно отправился танцевать. Наташе вдруг стало неловко: лучше бы никто из друзей этих «моментов слабости» не видел… Андрей тоже отправился на танцпол вслед за другом, но вовсе не так высокомерно, а напротив, деликатно оставив их одних.
Макс сидел напротив и робко поглядывал на свою спутницу. Она отводила взгляд, делая вид, что разглядывает присутствующих. Потом решила, что ведет себя не по-взрослому, и прятать глаза перестала. Тогда он виновато обратился к ней:
– Наташ, на полном серьезе – прости. Я не хочу играть твоими чувствами. Не хочу, чтобы у тебя возникали какие-то неосуществимые надежды. Я просто потерял голову. Ты мне нравишься как девушка, но между нами не должно ничего быть…
– Я понимаю. Все нормально.
Нет, нормально не было. Но Наташа гордилась собой оттого, что ответила именно так. Ведь он ничего не обещал ей, так что…
– Все равно, спасибо! – улыбнулась девушка «его» очаровательной улыбкой, ей даже почудилось, что от этой улыбки у нее так же, как и у него, появляются ямочки на щеках… Так глупо… И тут же засмущалась: вдруг он распознает в ее манерах свои собственные.
– Не сердишься на меня? – спросил он скромно.
Наташа мотнула головой.
– И обвинять в эгоизме не будешь?
– Не сейчас.
– А можно, я познакомлюсь вон с той блондинкой? – Максим указал куда-то Наташе за спину.
Даже не оглянувшись, девчонка невозмутимо пожала плечами. И заявила:
– Нельзя.
Учитель прищурил глаз:
– А на каких основаниях ты мне запрещаешь?
– На тех, что Вы у меня спросили разрешения.
И только сейчас по его реакции Наташа поняла, что знакомиться ни с кем он не собирался. Это была проверка. Экзамен, который она успешно провалила… Ведь как подруга – просто подруга – запрещать ему флиртовать с другими девушками она не имеет права. А говорила, что смогла бы быть «просто любовницей»!
– Знаете, я собственница, – призналась Наталья. – Я всегда ужасно ревную, когда мои друзья заводят себе девушек, и даже когда просто кокетничают с кем-то в моем присутствии.
– Может быть, ты сама имеешь виды на своих друзей? – предположил учитель.
– Даже на Андрея? – удивилась девушка. – Да нет, вряд ли. Мне очень немногие парни нравятся, я чрезвычайно придирчива.
– Тогда, может, ты ревнуешь потому, что твои знакомые парни исчезают с девушками и для друзей становятся недосягаемы? Я по детству так делал. А однажды девчонка меня бросила, я оглянулся – а друзей рядом нет, всех растерял. И без того хреново было: как же, от меня, такого бесподобного, ушла девушка! Так еще и пацаны привыкли, что меня в компании не бывает, и я им стал не нужен.
– Зато теперь Ваша компания высоко ценит Ваше общество. Ошибки нужны человеку, чтобы становиться мудрее.
Максим ласково улыбнулся:
– Поэтому ты так и жаждешь их совершать?
Наталья опустила голову, кивнула. В ее коробочке с коллекцией интересных мыслей был такой стишок:
Умей поставить в радостной надежде
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том!
– Может быть, я и веду себя иногда необдуманно, – призналась она, – но я никогда ни о чем не жалею. Чего и Вам советую!
Разговаривать с этим человеком всегда было интересно. Наташа не раз ловила себя на мысли, что он становится ей все ближе, но не как парень, по которому она сходит с ума, а как друг, которому она безгранично доверяет.
Музыка вокруг, множество чужих голосов, полумрак «деревенских сумерек» – все это создавало уютную мирную обстановку и дарило ощущение, что ты находишься в стороне от посторонних глаз, что на тебя никто здесь не обращает внимания. Наталья смело спрашивала у своего учителя обо всем, что ее интересовало, как всегда, не думая ни о последствиях, ни о том, что, возможно, лезет не в свое дело…
– А Вы когда-нибудь были влюблены настолько, чтобы захотеть жениться?
Мужчина возвел руки к небу:
– Ну вот, поцеловал девушку разок, так она уже про женитьбу! – и кивнул: – Было такое. Вообще-то, я в разводе. У меня ребенок есть.
Наташины глаза от удивления стали круглыми. Но отреагировала она достаточно стойко и даже с юмором:
– Это предупредительный выстрел в голову?
Хотя герой упал с пьедестала. Герой – обычный человек, со своим характером, со своим прошлым… Девушке показалось, что герой сказал: «Если можешь, люби меня таким».
– Мальчик, девочка? – спросила она своего друга.
– Девочка.
– Маленькая?
– Четыре года.
– Уже взрослая, – усмехнулась Наташа. – На Вас похожа, или на маму?
– Да мы с женой друг на друга похожи были. Так что ответ очевиден. На меня, конечно! Кстати, это моя бывшая жена меня Вампиром окрестила.
Максим отвечал ей так же, не задумываясь, доверчиво. Хотя, если бы Наташа вознамерилась использовать против него все, что она о нем знает, то получился бы неслабый компромат на школьного учителя физики.
Как только Наташа вышла в дамскую комнату, и Максим остался за столом один, к нему тут же подскочил Костик, все это время не спускавший с него глаз.
– Зачем ты это сделал? – начал Костик без подготовки.
– Я не обязан перед тобой отчитываться! – огрызнулся Макс.
– Я не прошу отчитываться. Я хочу понять тебя! Зачем?
– Хотел проверить, что я чувствую.
– Ну, и к какому выводу ты пришел?
– Не знаю, – пожал Макс плечами. И добавил: – Но мне понравилось. «Моя» девушка. Она меня легко понимает.
– Макс, оставь девчонку в покое! Ей четырнадцать лет! У нее совершенно другие представления об отношениях мужчины и женщины.
– Ты это педагогу объясняешь? Я пять лет в институте изучал психологию школьников.
– Макс! – снова взвыл Костя. – Педагог не стал бы целоваться со своей ученицей!
Максим отвернулся и молчал. Если бы подошел Андрей, он бы отвлек Костика, но Андрей направо и налево вежливо улыбается женщинам на танцполе.
– Макс, тебе поразвлечься бы только… Ну переспишь ты с ней, и что? И остынешь, она будет больше тебе не нужна. А у нее будет сердце разбито!
– Я? – воскликнул Максим, с отчаянием показывая удивление. – Пересплю? С ней?! Кост, ты что, совсем рехнулся?! Я и пальцем ее не трону!
– Разве не ты говорил, что мечтаешь об этом?
– А тебе известно, что мечты и реальность – это разные вещи? – вспылил пацан. И нервно добавил: – Ты меня достал! Какого черта ты вообще вмешиваешься?! Ты что, старше, опытнее или мудрее меня?! Если кому-то из нас и есть до нее дело, так это мне, а не тебе!
Максим поднялся из-за стола, обошел друга, взял свои вещи и зашагал к выходу.
А в холле, прямо у дверей его догнала Наташа.
– Максим Викторович, Вы куда собрались? – смотрела она растерянно на ключи от машины у него в руке.
– Покурить, – ответил он неприветливо.
Вышел на улицу и тут же «стрельнул» сигаретку у случайного прохожего. Наташа, как на поводке, следовала за ним.
– Курить вредно, – аккуратно вставила свое слово девушка.
– Я сам решу, что мне делать, ладно?! – рявкнул Макс, словно перепутал ее с Костиком. И вздохнул, поняв, что она не виновата в том, что он ругается с другом.
Ей стало обидно от его грубости, но девушка знала, что это неспроста. Предложила ему компромисс:
– Давайте, я не стану спрашивать, в чем дело, а Вы не будете мне грубить? Вы покурите, и мы поболтаем о чем-нибудь нейтральном.
Наташа стояла рядом и поглаживала его по плечу. Мужчина согласился, хоть и без особого энтузиазма. Ему стало приятно и легко на сердце от того, что она не сделала из его поведения проблему.
– Пойдем вон туда, в парк, – попросил он, и зашагал в темноту ночи. Наташа послушно отправилась следом.
Переходя через дорогу, ослепляемая фарами, тревожно дернула его за рукав:
– Максим Викторович, остановитесь, пусть машины проедут.
– Не бойся, они нас не заметят, – «успокоил» учитель и взял ее за руку.
Забрались в беседку неподалеку от дороги. Максим присел на перила беседки и медленно и размеренно курил сигарету, а Наташа стояла рядом и исподтишка разглядывала его. Надеялась, что в темноте он этого не заметит. На нем был темно-синий облегающий свитер со сквозной «молнией», немного расстегнутой сверху, и его фигуру можно было представить довольно правильно. Наташа первый раз поймала себя на том, что интересуется телосложением взрослого мужчины, а не мальчишек из класса, за которыми девчонки обычно наблюдают на физкультуре. И мужское тело ей все-таки нравится больше, чем пацанское, главным образом, потому, что плечи у мужчины крупнее и шире, чем у пацана-школьника. Он кажется надежнее, чем любой школьник.
Когда Максим подносит сигарету к губам, и тлеющий пепел освещает руку и лицо, Наташино внимание целиком переключается на его пальцы. Интересно, о каких чертах личности говорит привычка держать сигарету указательным и большим пальцами, а не между указательным и средним? Красивые пальцы. Аккуратные ухоженные ногти. Огонек отражается в его глазах и напоминает блеск во взгляде.
– Нравлюсь? – вдруг спросил он с улыбкой.
Наташа, наверно, покраснела. Кивнула ему смущенно, ведь не отрицать же это! Он погладил ее по волосам свободной рукой.
– Тебе не жалко тратить на меня время?
– Нет, – ответила девушка уверенно. – На кого же тогда его тратить?! Я никого лучше Вас не знаю.
– Ты и меня особо не знаешь.
– Я Вас чувствую. Этого достаточно.
Максим не очень понял, что это значит, но на интуитивном уровне поверил: этого, действительно, достаточно. Хотя, возможно, именно это он и обозначил недавно словами «она меня легко понимает». Затушил об перила остаток сигареты и метко забросил окурок в мусорку.
– Холодно, да? – спросил он, глядя, как Наташа, оставив кофту в клубе, старается побороть зябкую дрожь. – Иди сюда.
Идти ей никуда было не надо, она и так стояла на минимальном расстоянии; Максим обнял ее обеими руками, крепко прижав к своей груди, и Наташа с охотой пристроилась у него на плече. Даже объективно стало теплее, не говоря уже о том, что осознание этой желанной близости греет душу.
– Когда решишь ехать домой – скажи, я тебя отвезу, – напомнил учитель, и Наташа, чуть отстранившись, заглянула ему в глаза.
– Мне здесь хорошо, – сказала она тихо. – А там – плохо. Вам завтра рано вставать?
– Нет, буду спать до обеда. Просто о тебе беспокоюсь.
– Я сама о себе побеспокоюсь. Можно, я сама выберу, что мне лучше?
Максим неохотно кивнул и, поглаживая ее по спине, робко признался:
– Я не уверен, что ради нескольких часов со мной стоит жертвовать отношениями с мамой.
– Давайте, как-нибудь обойдемся сейчас без моей мамы? – потребовала Наташа, ясно дав понять, что берет лидерство на себя.
Парень ничего не ответил, да и вообще разговаривать уже не хотелось. Когда она рядом, к тому же в его руках, желание только одно: заботиться о ней, согреть, защитить. Боясь спровоцировать его на очередной отказ, Наташа лишь сдержанно прижималась лобиком к его подбородку, и они так и стояли, тесно сомкнувшись и беседуя вполголоса – звенья одной цепи.
– Щетина не колется? – спрашивал он, целуя ее щечку-яблочко.
– Да почти нет, нормально.
А если и сильно «да», она все равно в этом не признается.
– Я так тебя люблю! – прошептала она с отчаянием, смущенно опустив голову.
Ощутив, как он взамен обнял ее крепче, вдохнула поглубже прохладного сладкого воздуха: не плакать! Ну как он может сдерживаться, весна же?! Наташа тянулась к нему каждой клеточкой своего тела, пытаясь спровоцировать на продолжение поцелуев, и он понимал, чего она хочет.
– Не спеши, – сказал он тихонечко. Наташа почти не расслышала, но послушалась.
В темноте не видно выражения его лица, но по коже скользит его легкое дыхание, а это значит, что он не отстраняется и не отворачивается.
– Я вообще не уверен, что могу разрешить себе это делать.
– А есть хоть одна причина, по которой нельзя? – Наташа почувствовала, как у нее сами собой нахмурились брови. – Потому что я мелкая? Или потому что волей судьбы мы обитаем в одной школе?
– Ты удивишься, но совсем не поэтому, – признался он и чмокнул ее в кончик носа.
Наташин оскорбленный тон моментально исчез:
– А почему тогда? Я не понимаю.
Согревшись, робко попыталась его обнять, котеночек: карабкается лапками по свитеру на плечо. Максим взял ее руки и по-хозяйски положил себе вокруг шеи.
– Знаешь, когда после свадьбы ты плакала в машине… Мне выше крыши хватило одного того дня. Я не хочу, чтобы ты так переживала из-за меня, но ничего другого из наших свиданий не выйдет. Ты будешь жалеть.
– Жалеть о том, что делает меня счастливой? – уточнила она в своей любимой каверзной манере.
Неподалеку по дороге шуршали машины одна за одной, прерываясь на время, чтобы дать парочке в беседке послушать шум листвы от ветерка. Из клуба еле-еле доносились низкочастотные биты, даже не громыхая, а всего лишь напоминая о себе. По тротуару иногда стучали каблучки и проходили мимо голоса веселой молодежи, а беседка так густо оплетена по-весеннему разыгравшимися лианами, что весь мир остается за ее пределами.
Он просил не спешить, и Наташа не спешила. Терпение довело ее до этой ступени и терпение же поможет шагнуть еще дальше. Наташа, пожалуй, впервые чувствовала себя с ним так спокойно и уверенно.
– Максим Викторович, – начала она совершенно серьезно, стараясь не превышать ситуацией установленный лимит громкости, – я не живу в розовых очках и не верю в любовь до гроба. Я прекрасно знаю, что люди расстаются, если понимают, что не подходят друг другу. И это нормально. И я отдаю себе отчет, что Вам может быть со мной не интересно, потому что я значительно младше… Но сейчас разве это важно? То, что было в зале, на танцполе… Я не пожалею об этом никогда! И то, что Вы меня сейчас обнимаете – я так мечтала об этом! Даже если завтра этого не будет, я останусь рада, что это было вчера!
Наташа, не стесняясь, смотрела ему в глаза – смелая девочка, и Максим ее внимательно слушал, слегка склонив голову на бок и глядя на нее с таким искренним интересом, которого Наташа не находила раньше ни в одном человеке на всей земле. Уяснив, что можно, продолжала философствовать:
– Я вообще считаю, что любовь – это не чувство, а комплекс отношений между людьми. Признаваясь кому-то, мы говорим «я тебя люблю», потому что это общепринятые слова, которые могут объяснить, какие именно отношения ты хочешь строить с этим человеком. Возможно, у нас с Вами никогда не будет таких отношений, если не будет какой-нибудь составляющей этого комплекса. Но это не означает, что между нами не должно быть просто романтики. Тем более, если мы оба этого хотим…
Максим не очень верил, что девочке может быть достаточно «просто романтики», обычно девочки хотят еще и замуж, но сопротивляться обаянию этого маленького человечка уже совсем не мог. С каждой минутой, проведенной в опасной близости от нее, «причин, по которым нельзя» становилось все меньше и меньше. Максим не любит те чувства, которыми не может управлять, и поэтому не доволен тем, что испытывает к Наташе. Она терпеливо ждала его действий, не настаивая на поцелуях и позволяя себе лишь «гулять» носиком по его лицу. Может, это лишь уловка? Она слишком уверенно себя ведет, словно понимает, что еще чуть-чуть – и он уже не сможет отказаться.
Нет ни волнения, ни беспокойства. Обниматься с другом, с любимым, с учителем – не важно, с кем. С ним – Максимом – это легко и приятно. Может, потому, что полчаса назад она уже перенервничала, впервые танцуя с ним так же близко друг к другу? Или потому, что ночь не оставляет места мелочам? Максим нежно водил слегка подсушенными ветерком губами по ее щечкам и подбородку, иногда касаясь и губ, и Наташа повторяла его действия, потому что боялась, что будет «неправильно» целоваться.
– Я этого еще не говорил, но мне тоже понравилось – в зале… – похвалил парень и пояснил: – Ты целуешься так же, как я.
Еще бы, смутилась Наташа! Я все делаю так же, как ты.
– Впрочем, – добавил он, – я не буду против твоей самодеятельности.
Обнял ее покрепче и положил ее голову себе на плечо, попутно поцеловав куда-то в волосы. Наташа стыдливо хихикнула:
– Нет, ты хороший учитель, я лучше буду за тобой повторять, так спокойней.
Милая, его девочка… Ее волосы такие мягкие и так странно-приятно пахнут апельсинами вперемешку с сигаретным дискотечным дымом… И ушко прохладное где-то здесь чувствуется. Максим раскопал ушко и нежно-нежно помял его пальцами. А почувствовав там же его губы и теплое дыхание, Наташа промурлыкала:
– М-м… Это моя эрогенная зона…
Лучше бы молчала. Мужчина отстранил ее от себя и, строго взглянув ей в глаза, скорее потребовал, нежели попросил:
– Давай, об эрогенных зонах будем разговаривать лет через пять!
В темноте он не видел, как стремительно наполняются ее глаза слезами, но догадался об этом по голосу, обиженному и сдавленному:
– Конечно, ведь в четырнадцать лет дети и не подозревают о существовании эрогенных зон!
Она силой вырвалась из его объятий и только так, отвернувшись, позволила себе красноречиво промокнуть слезы пальчиком.
– Твой сарказм здесь вообще не в тему! – рявкнул мужчина. – Если бы я сейчас думал о твоем возрасте, делал бы я вот это все?! Пора бы уже уметь видеть ситуацию глазами другого человека!
Наташа невозмутимо стояла в сторонке, разобиженная и заинтригованная одновременно. Без него моментально становилось холодно, и девчонка уже полноценно жалела о том, что надумала демонстрировать свой характер. Может, поэтому он и не хочет с ней серьезных отношений, потому что знает, как вспыльчивы подростки?
– Вас злит слово «эротика»? – подколола она иронично.
– Я не хочу провокаций, – пояснил Максим примирительно и честно. – Это защитная реакция. Извини, я постараюсь не срываться из-за этого, но и ты постарайся не дразнить.
– А почему нет? Вы считаете, что мне еще рано думать о сексе?
– Ну ты неугомонная! – злился Макс. Просишь ее не дразнить, так она вообще разговор о сексе заводит! Впрочем, теперь это не казалось таким уж сложным. – Думать вообще никогда не бывает рано: это тренирует интеллект.
Она улыбнулась ему в поддержку: молодец, Максим Викторович, уже терпимее. И хитро закусила губку:
– Меня интересует Ваше мнение по любому вопросу. И про секс в том числе. Это же просто разговоры, чего Вы боитесь?
– Да, для тебя это просто разговоры…
– А Вы бы хотели, чтобы было иначе?
Он сидел на перилах, скрестив руки на груди, и Наташе не нравилась эта закрытая поза.
– Нет, – сказал он.
– Вы так и не ответили на мой первый вопрос, – напомнила девушка тихо. – Вы считаете, что мне еще рано?
Максим задумчиво опустил голову. Действительно, это же просто разговоры. Не зная практики, логично, что ей интересна теория. Он тоже был подростком и жалеет, что в то время секс был запретной темой, потому что очень хотелось поговорить не с друзьями, а с кем-то постарше, кто знал бы больше, чем он.
– Зайчик, только ты можешь знать, рано тебе или нет, – ответил учитель. – Лично я считаю, что рано – это до восемнадцати лет для девушки и до шестнадцати – для парня, но это так… макет. В смысле психологической готовности. На самом деле надо смотреть по ситуации.
Наташа подошла поближе – он больше не кусается. Заставила его разжать руки – ну не хочется ей, чтобы он так их держал!
– Я, знаете, как думаю? – начала она делиться. – Это как бы формула. Наилучший возраст вступления девушки в половую жизнь напрямую зависит от возраста ее парня, от его сексуального опыта…
– Я бы сказал, от его терпения, – подтвердил Максим.
– Да, – кивнула Наташа, – а терпение, как я понимаю, чаще всего пропорционально возрасту… Хотя исключения бывают и в одну сторону, и в другую…
Улыбнулись оба, глаз друг с друга не сводя… Максим чувствовал, как она теребит кисти его рук, и умолял ее мысленно: «Не продолжай! Не продолжай…»
– Я думаю, – продолжала она терпеливо, – если девушке четырнадцать, а парню пятнадцать – то лучше не надо. Но если девушке четырнадцать, а парню двадцать восемь…
– Все, хватит, Наташ!
Крыша, постой! Максим решил не слушать дальше. Он и сам не подозревал, какое серьезное влечение испытывает к этой девушке. Не побоявшись собственной страсти, опрокинул ее на себя и перебрался с ласками на ее губы. Она ничуть не возражала. Запустила пальцы в его волосы и попыталась управлять поцелуями. Приятно было ощущать, как мужчина чутко реагирует на малейшую корректировку. Чуть медленнее, чуть быстрее, чуть нежнее, чуть крепче… Иногда в порыве «самодеятельности» позволяла себе больше, чем он.
Он остановился и прошептал:
– Я учу тебя физике, а ты меня – химии…
– Как это? – улыбнулась девчонка, хотя догадалась об эротическом значении слова «химия».
– Когда ты делаешь вот так, – Максим повторил поцелуем ее «фирменное» движение языком, – я забываю, кто ты! Я даже забываю, кто я, – добавил он.
Наташа млела с каждой секундой – такое моральное удовольствие! Он такой взрослый – и с ней! А Максим вдруг представил, как она будет хвастаться подружкам о том, что сегодня было, и что он ей говорил… Он как-то неосознанно отшатнулся от нее, и Наташа тут же поймала его ускользающую нежность:
– Вы уже не в первый раз откровенны со мной… Я Вас не подведу.
Наташа сама не поняла, что хотела этим сказать. Но Максим мягко улыбнулся:
– Я не люблю, когда читают мои мысли.
Их взгляды словно пересеклись на перекрестке и побежали дальше – каждый по своей дорожке. Только Наташин задержался на мгновение – оглянуться вслед.
Поставив подбородок на ее макушку, Максим сказал ей вполголоса:
– Кост прав только в одном: пока я так себя веду, к тебе не подойдет ни один парень. Я отбираю у тебя шанс познакомиться с кем-то, кто сможет сделать тебя счастливой.
– Ты сам делаешь меня счастливой, – прошептала Наташа.
В клуб вернулась одна. Тайком – только чтобы забрать свою кофту и снова бежать к Максиму. Но исчезнуть незамеченной не удалось. Костик появился на ее пути, когда она уже покидала зал.
– Ты куда? – спросил парень и принял такой вид, как будто если к Максу, то он ее не пустит.
– Я ухожу, – ответила девушка и только собралась попрощаться, но Костик взял ее за локоть и остановил.
– Наташ, – он старался подобрать правильные слова, но это было трудно: никогда раньше так откровенно не лез ей в душу. – Не позволяй Максу… Зачем тебе разочарования? Живи своей жизнью.
– Я так и делаю! – резковато подтвердила она. – Но кто-то стоит у меня на пути и мешает!
Она сейчас на каблуках, почти ростом с Костика. Хорошо видела его глаза – они выражали такое искреннее беспокойство, что Наташа не удержалась и принялась его успокаивать:
– Костя, все будет хорошо. Мы с ним только друзья. Просто хотим поговорить – на улице, в тишине…
Подошел Андрей:
– Кост, оставь их в покое.
Девушка воспользовалась моментом и упорхнула. Зашла в туалет причесаться, поправить макияж… Было непонятно, почему Костик так против, а Андрей, наоборот, так «за». Застыла у зеркала, глядя себе в глаза. Волновалась. Сейчас она сядет к Нему в машину, и они уже точно останутся одни. Может быть, сегодня ночью у них что-то будет? Чисто по-дружески, как с Кучерявой. Пыталась разобраться, хочет ли она этого. То, что он с ней делал полчаса назад, – это, безусловно, приятно. Наверно, он прекрасно подходит на роль первого мужчины. Наташа много читала в Интернете про секс и знала, что во многом зависит от мужчины, будет ли девушке больно. Макс ведь сможет сделать так, чтобы ей понравилось?
Чуть не рассмеялась вслух. Макс… Она до сих пор краснеет, случайно сказав ему «ты». О том, чтобы назвать его Максимом, и речи быть не может. Только Максим Викторович. Секс с Максимом Викторовичем… Что за чушь?! Тряхнула головой, чтобы выкинуть эти мысли. А заодно, чтобы волосы стали пышнее. Так и вышла на улицу – с улыбкой на лице.
Пусть все идет своим чередом. А она просто должна сделать вид, что согласна играть по его правилам.
В машине с ним очень уютно. Максим привез девушку на пляж – заехал на открытую смотровую площадку, выключил фары… Наташа дрожала, но не от холода. Нервное напряжение заставляло ее без умолку болтать. Здесь нет ни одной живой души, кроме них. Темно. На улице не горит ни одна лампа, потому что не для кого освещать дорогу: в это время года тут безлюдно. Единственный свет – от дисплея магнитолы. Вдруг он, действительно, захочет соблазнить ее? Он просил не дразнить, а она… Там, в беседке, в общественном месте это было совсем не страшно…
Перебрались на заднее сиденье. Наташина взволнованная болтовня принесла ей немало положительных моментов. Во-первых, девушка стала понемногу приобщаться к миру мужчин. Выяснила, что Максим бреется через день, потому что чаще ему лень, да и будет раздражение на лице. Уразумела, что разнообразие существует даже в мужской одежде. Узнала, что для того, чтобы машина тронулась с места, надо медленно нажимать педаль газа и постепенно отпускать педаль сцепления. А если коробка передач автоматическая, то педали сцепления вообще нет! Во как! Еще спросила, сильно ли волосатая у него грудь, и Максим, не зная, сколько для нее «сильно», просто расстегнул молнию свитера и показал ей. Было плохо видно в темноте, и она в шутку потрогала.
Во-вторых, все-таки не смогла скрыть своего волнения, что перевело их беседу в более доверительное русло. Немножко успокоилась, когда Максим признался, что пробовал заниматься любовью и на песке, и на капоте, и на заднем сиденье, но песок скрипел «на зубах», капот оказался раскаленным, да еще под неудобным наклоном, а сиденье – тесным, так что повторять эти трюки он не хотел бы. Стала нескромно выяснять, где же тогда ему нравится. На большой кровати.
В-третьих, Максим сказал, что от таких откровенных бесед сходит с ума, и закрыл ей рот не менее откровенным поцелуем. Теперь сходили с ума молча и вместе.
Заметив, что Наташа по-прежнему с опаской ждет его «приставаний», улыбнулся:
– Не бойся, я же сказал: лет через пять! Я могу держать себя в руках, не сомневайся.
Пару раз отвлекался и спрашивал себя вслух: «Что я делаю?!» Тогда Наташа использовала на полную мощность свой дар убеждения и уверяла его, что ей тоже нравится именно так – по-дружески, без обязательств. Просил ее пообещать забыть все, что сегодня было, но Наташа сказала, что забывать не хочет. Просто поклялась, что никогда не напомнит ему об этой ночи и никогда не предъявит претензий…
Пришла домой в четыре часа утра и долго плакала в подушку.
* * *
«Мои мечты – это ты. Сны по ночам – это ты. Школьная жизнь – ты. Компания друзей – тоже ты. И мои песни – о тебе. Вся моя жизнь – это ты. Жить своей жизнью – значит, жить тобой. Что я и делаю.
Ищу тебя на улицах города. Жду тебя даже там, где ты никогда не был. Чтобы увидеть тебя, мне достаточно просто закрыть глаза…
А я пытаюсь строить из себя твоего друга. Я стараюсь быть для тебя таким другом, которого лично я считаю идеальным. Но в итоге – просто копирую поведение твоих настоящих друзей. Причем, копирую плохо. Надеюсь, когда-нибудь придет время, когда я смогу назвать тебя Максом, как называют они. Когда я смогу вместе с ними спокойно обсуждать твоих девушек, не мучаясь ни ревностью, ни завистью…
Я почти привыкла к этой роли, а ты взял и одним своим прикосновением там, в клубе, перечеркнул месяцы моей работы над собой…
Что ж, начну все заново.»
* * *
В понедельник, во вторник и в среду встречались мимоходом в коридоре школы. Робко говорили друг другу: «Привет», и расходились каждый по своим делам. Учитель хотел бы поймать момент, когда она будет одна, а Наташа нарочно пряталась в толпе одноклассников, чтобы не было одиноко наблюдать его равнодушие.
В четверг, проходя во время перемены мимо 9 «Б», сидящего на подоконниках в ожидании химии, Максим Викторович просто взял Наташу за руку и повел за собой. Этого жеста было достаточно, чтобы возбудить любопытство школьников. И то, что парочка остановилась у свободного окна и официально повернулась лицом друг к другу, ситуацию не исправило.
– Красивый костюм, – вежливо улыбнулась Наташа. – Вам очень идет!
Максим скромно отвечал: улыбкой на улыбку и «спасибом» на комплимент. А Наташа, хотя и чувствовала себя не в своей тарелке, говорила абсолютно искренне:
– Цвет хороший, темно-синий, такой холодный… И полоски… Здорово! Не такой строгий, как Ваши однотонные. И без галстука тоже классно!
Она разбирается в моде и могла бы еще долго говорить о костюме, до тех пор, пока мужчина не перебил бы ее и не сказал что-нибудь другое. Проходящая мимо учительница поздоровалась с Максимом, и Наташа замолчала. Ее друг, похоже, тоже не знал, что еще можно обсудить. Потом тихо, чтобы никто вокруг не слышал, спросил ее совета:
– Как ты считаешь, нам надо поговорить, или оставим все, как есть?
Такого вопроса девушка от него не ожидала. Она готовилась только к равнодушию. Вообще своим детским умом не предполагала такого развития событий: верила в то, что он все решит сам и не станет перекладывать на нее ответственность за их отношения.
– Я думаю, – продолжал мужчина, – если не поговорим, то испортим то, что между нами уже сложилось. Давай? Как ДРУГ с ДРУГОМ.
Наташа кивнула. Но никаких взаимных предложений с ее стороны не поступило.
– Зайдешь ко мне после уроков? – настаивал учитель.
– Максим Викторович, меня за это ругают.
– Меня тоже. Что будем делать?
Подошла молоденькая учительница географии.
– Ой, Максим, я как раз Вас искала, – защебетала она ласковым голосочком. – Мой брат не прогуливает физику?
Даже Наташа поняла, что брат – это только предлог… Стало так противно! Как же трудно быть его другом! Может, у него и с географичкой что-нибудь было? Или пока еще нет, но при такой самоуверенной настойчивости с ее стороны – обязательно будет. Она симпатичная… И так смело ведет себя с мужчиной: кокетничает и не скрывает этого! Почему-то Наташе казалось, что кокетничать правильно – так, чтобы мужчина этого не заметил.
– Извините, отвлеку на секунду, – скромно подала голос школьница. – Максим Викторович, можно, я пойду, у меня скоро урок?
Из ревности не став дожидаться ответа, девушка развернулась и быстро пошла прочь.
– Зайдешь ко мне? – спросил Максим вслед.
Не останавливаясь, только замедлив ход, Наташа оглянулась. Неуверенно пожала плечами.
Наверно, географичка рада, что она уходит!
Как только вернулась к своим одноклассникам, девчонки обступили ее со всех сторон. «Ты его знаешь?», «Ты с ним общаешься после уроков?», «Вы что, дружите?» – сыпалось на нее слева, справа… «Расскажи о нем что-нибудь!», «Познакомь нас поближе!», «У него есть девушка?»…
