Текст книги "Не верь мне. (СИ)"
Автор книги: Диана Грейс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Хотя, если посмотреть на него с другой стороны, то можно было бы назвать его вполне симпатичным, если бы не эта борода, – мелькнула в голове мысль.
Да, но с таким отношением к внешнему виду как у него, и с таким взглядом на жизнь, навряд ли у него будут большие успехи среди женского пола. Ему больше подходит работать агентом. Преступников допрашивать.
Тихо хмыкнула.
Да, с такими глазюками он всех на чистую воду выведет.
Подошла моя остановка. Выскочив с машины, отправилась в универ, чувствуя, как настроение слегка поднимается. Павда, длилось это не долго. Стоило только мне сделать несколько шагов к дороге, как тут же мимо меня на огромной скорости промчалась дорогая иномарка, ополоснув меня чуть ли не полностью в грязи. Резко втянув в себя воздух, я замерла на месте. Перестала дышать, пребывая в шоковом состоянии и медленно осознавая, что меня только что облили грязной водой. Медленно, начала считать до десяти, впиваясь ногтями в ладонь. Через дорогу, возле которой я стояла, гордо возвышался мой университет, в который толпами шли студенты. Глаза мои были закрыты, но, даже не открывая их, я знала, что сейчас меня с любопытством разглядывают множество глаз.
Раз. Два. Три...
Послышались тихие смешки, которые были словно пинок, заставивший меня открыть глаза и пойти дальше. Сотни насмешливых выражений встретили меня, стоило мне войти в универ. Дальше смешки уже превратились в хихиканья, а некоторые и вовсе открыто смеялись.
Сцепив зубы, постаравшись не обращать внимания, я все таки добралась до туалета, но там меня ждало большое разочарование в виде поломанного крана.
– Что?! – воскликнула я. – Это что еще за превратности судьбы?! – уже рычала на табличку с надписью «кран не работает» во втором санузле. Поскольку выбора у меня не было, то следующим моим пунктом был мужской туалет. Но стоило мне только подойти к нему, как передо мной туда быстро юркнул молодой паренек, громко хлопнув дверью перед моим носом.
– Что за... – мою ругань заглушил прозвеневший звонок. Фыркнув, потянулась к ручке, чтобы открыть дверь, но та не поддавалась. – Твою мать! – прошипела я, пнув злосчастную преграду. – Фак!
Возвращаться домой чтобы помыться или... ?
Плюнув на все, отправилась на пары.
– Степанова, ваше хихиканье уже раздается трелью в моей голове. Если вы знаете мой предмет лучше меня, то можете продемонстрировать свои знания прямо сейчас и... – наставительное возмущение Марьи Ивановны вмиг прервалось, стоило мне появиться в аудитории.
– Здрасте, – кинула ей, сразу идя к задней парте.
– Смотрите, кто явился, – прошипел женский голос, как я позже определила, это была Мельникова. – Маленькая лягушка выбралась из своего болота.
Молча я села позади всех, стащив со спины свой рюкзак и поставив его рядом с собой на свободный стул. И в таком же молчании вытаскивала тетрадь и ручку.
– Сидела бы лучше в своей дыре и не высвечивалась, – бросила мне блондинка, яростно сверля меня взглядом. – Откуда приехала? Из мухосранска?
Послышались едкие смешки ее подруг.
– Да по ней и видно, – хохотнула одна из них.
– Слышала, тебя вытурили из старого университета? – продолжала Степанова, не замечая нарастающей в моих глазах бури. – Что, не захотели иметь больше дело с такой замарашкой?
Подруги ее, очевидно, уловили угрозу в моем взгляде, оттого и замолчали, поглядывая на Карину. Ту же явно понесло.
– И что в тебе нашел Даня? – фыркнула моя одногруппница. – Чмошница чмошницей...
– Смотрите, – прервала я Карину, скопировав ее интонацию, когда она меня поприветствовала. – Маленькая шлюшка, которую так и распирает от злости, что она так и осталась маленькой неприметной шлюшкой, и ей предпочли какую-то замарашку, – в руке я вертела ручку, которую чертовски хотелось сломать на части. – И теперь она поносит грязью, от недостачи внимания, – склонив голову вбок, я приподняла бровь. – Что, принцесса? Давит жаба, что тебя опередила замарашка из Мухосранска?
Видимо, это был сильный удар по ее самолюбию, так как лицо блондинки покрылось багровыми пятнами, а карие глаза засверкали злобой.
– Да чтобы ты знала, кикимора, для меня Даня пройденный этап, – я видела, как побелели ее костяшки, когда она буквально вцепилась в свой стол. – Мы встречались с ним, – коварная улыбочка сверкнула на ее накрашенных губах. – Он не рассказывал тебе? Не удивлюсь, если он снова прибежит ко мне.
«Твою ж мать», – пронеслось в голове.
Вот откуда ветер дует. То, что блонда без ума от моего навязавшегося мне друга, это я поняла, но чтобы эта стерва была его бывшей? Вот черт. И во что ты только ввязалась, Миша?
Для эффекта я наигранно тихо рассмеялась, после чего, оперевшись о свою парту, наклонилась, чтобы быть ближе к Степановой, так как она сидела в соседнем ряду, но чуть ближе на парту.
– Вернется? Ха! Детка, расслабься, – теперь улыбалась я. Нагло и вызывающе. – Ты – всего лишь удобрение. Переработка второго сорта. Нет, – ухмыльнулась. – Напрасно только тешишь себя иллюзиями, что Данил к тебе вернется. Смирись с тем, что ты всего лишь отверстие, для слива лишней спермы.
По-видимому, я сказала это слишком громко, так как в кабинете стояла прямо-таки громогласная тишина, нарушаемая лишь звуком шаркающего мела о доску. Чуть глуховатая на ухо, Марья Ивановна продолжала писать, не замечая того, что шум прекратился. Ненадолго. Секунды через четыре кабинет огласили громогласные звуки общего хохота.
Широко растянув губы в усмешке, откинулась на стуле, наблюдая за тем, как Карина выпучив огромные накрашенные глазища, жадно хватала ртом воздух. Возможно, она, как и я, впервые стала свидетелем ее полного опущения.
– Ты, маленькая тварь, – рыкнула она. – Да я тебя...
– Ты думаешь? – перебила блондинку, надменно подняв брови. – Или забыла прошлый опыт? – напомнила ей о той стычке в раздевалке.
Степанову уже чуть ли не колотило от злости.
– Это мы еще посмотрим! – она отвернулась.
– Действительно.
– А ну-ка тихо! – перевела взгляд на пожилую преподавательницу, которая пыталась утихомирить хохочущих студентов. – Да что это с вами?!
– Эй, Мухосранск, – услышала я сбоку. Нахмурившись, посмотрела на соседний ряд, где мне махал мой одногруппник. Он широко улыбался, показывая мне большой палец.
– Откручу, – сказала ему.
– Что? – слегка опешил парень, удивленно распахнув глаза и уставившись на меня голубыми глазами.
– Откручу палец, если еще раз услышу про Мухосранск, – пригрозила ему, снова переводя взгляд на возмущенную преподавательницу.
– А-а, понятно, – протянул он. – Ну, ты прости, – возникла пауза. – Меня кстати Мишей зовут, тебя ведь тоже, да?
Вот же совпадение.
– Просто Лина, – отрезала я.
– Хорошо-хорошо, – протараторил он, соглашаясь. – Черт, вот это ты круто ее уделала! – Посмотрев на него, я увидела веселое выражение на худощавом миловидном лице, а в глазах восхищение. – Никогда не видел, чтобы с Каринкой кто-то так разговаривал, а тут она даже ответить ничего не может! – он снова поднял большой палец вверх. – Теперь твой фанат!
На это заявление я лишь закатила глаза, устало опустив голову на сложенные на столе руки.
Не знаю как, но перемена наступила намного быстрее, чем я того ожидала, казалось, кто-то сверху смилостивился, дав спасительный звонок, чтобы убраться побыстрее. Мокрая футболка липла к коже, создавая гадкое ощущение, на голове так же ощущались слипшиеся, из-за грязи, волосы. Сорвавшись с места, я двинулась в коридор.
– Слушай, почему я не замечал тебя раньше, – раздалось рядом, отчего мне пришлось слегка притормозить.
«Он что, теперь собрался преследовать меня?!», – захотелось мне крикнуть догнавшему меня одногруппнику.
– Это действительно странно, – проворчала в ответ.
– Нет, в смысле, я заметил тебя, ну да, – хихикнул. – Как такую не заметишь... Ну, я имел в виду, что ты очень яркая на внешность... Была, – поспешил исправиться он, заметив мой яростный взгляд. – А ты, оказывается, вон какая...
– Слушай, – прервала его, повернувшись к нему лицом. На секунду задумалась над тем, как бы послать его подальше. Уж чего-чего, а новых друзей мне явно не нужно. – Я...
Но большего сказать не успела, так как меня грубо толкнули с места, так и не дав договорить.
– Ты! – воскликнула Степанова. – Языкастая дрянь! Да кто ты такая? Чмошница...
– Это я уже слышала, – проговорила спокойно. – Что дальше?
Идущий мимо нас народ начал останавливаться, любопытно глядя на нас.
– Ты нарываешься! – сжав кулаки, блондиночка начала надвигаться на меня, что, по ее мнению, должно было заставить меня пятиться назад. И что, к ее разочарованию, я не сделала. Она была выше меня. Не намного, правда. Сантиметров десять.
Теперь уже вокруг нас скопилось достаточное количество народа, чтобы я не могла видеть коридоры за стоящими людьми. Кто-то, самый активный, выкрикнул:
– Внимание, поединок! «Мухосранск» против «Отверстия». Кто выиграет? Делаем ставки!
Снова послышался очередной гогот, в котором были выкрики имени предполагаемого победителя.
С каждым днем я ненавижу этот универ еще больше.
– Это ты во всем виновата! – завопила Карина, с силой толкнув меня. Не ожидав такого, я повалилась на пол, приземлившись на заднюю часть тела. Раздражение вспыхнуло во мне с еще большей силой, заставив в считанные секунды подорваться с пола и подскочить к Степановой.
– Какая же ты тупая, блондинка! – выкрикнула, притаранив девушку к стене, схватив ее за грудки. Кажется, она сама была в шоке от своего поступка, поскольку все ее эмоции читались в огромных накрашенных голубых глазах. В них скользил страх. – Тебе действительно мало прошлого раза, – сжала кулаки сильнее. – Не на ту нарвалась. Или ты думаешь, что я одна из тех лохушек, которые позволяют себя чмырить? – для эффекта, надавила на ее горло рукой. – Ошиблась, детка. Я просто сожру тебя,– последние слова я говорила так тихо, чтобы слышала только она. – В следующий раз, прежде чем открывать свою пасть в мою сторону, подумай хорошенько..
– Да ты охренела! – заверещала блонда, словно очнувшись ото сна. – Ты хоть знаешь, что могут с тобой сделать? Да я тебя уничтожу! – замахнувшись, моя одногруппница схватила меня за руки, впившись в мою кожу своими ногтями. Я почувствовала боль, которую причиняла мне она. Выругавшись про себя, выпустила ее. В следующее мгновение на мою щеку опустилась тяжелая женская ладонь.
– Получай, дура, – бросила Карина. – Ты и есть лохушка. Кикимора! Да чтоб ты знала, я...
Договорить я ей не дала, обрушив сжатую в кулаке руку на наштукатуренное лицо. Стоило мне это сделать, как взревел вокруг собравшийся народ. Сделать что-то еще мне дали. Кто-то схватил меня за талию, потащив в обратную сторону от распластавшейся на полу Карины. Начали раздаваться крики.
– Прекратите, дуры!
– Вот это удар!
– Офигеть!!
– Лина! – хозяйку этого голоса я узнала мгновенно. Секунда, и передо мной появилось лицо моей подруги. – Ты совсем ополоумела? Что здесь происходит? Да отпусти же ее!
– Сомневаюсь, что отпускать ее нужно именно сейчас, – проговорил насмешливый мужской голос над ухом. Показалось, что руки, державшие меня, сжали еще сильнее. – Так-так, маленькая хулиганка, и снова мне приходится спасать тебя, – хмыкал Данил. Да, его, теперь, я тоже могу узнать где угодно. На мгновение отвлекшись, я потеряла из виду Женьку.
– Эта сука сломала мне нос! – услышала я громогласный крик. – У меня идет кровь! – визгливо раздавалось где-то в толпе, за пределы которой выводили меня. – А ну стой, тварь! – кажется, это было обращено ко мне. – Да засунь свои салфетки себе в задницу, – походу, какой-то добродетель попал под «горячую руку» разъяренной Степановой. – Мне нужен врач! Что вылупилась, овца?
Выдернутая Данилом из толпы, я облегченно вздохнула, чувствуя, как успокаиваюсь. На крики Карины, разносившиеся из общей массы я бы и дальше не обращала внимания, если бы меня не привлек Женькин возмущенный возглас.
– Тебя что, корова, вежливости совсем не учили? – ответ Карины не расслышала, но поняла точно, что та послала мою подругу на далекие, очень далекие, края. Что-то мне подсказывало, что представление еще не закончилось.
Черт. Дважды черт.
***
Женя была премного благодарна Данилу за то, что вовремя успел, забрав Лину под руки, и увел из этого сборища, потому как на шум из кабинета начали выходить преподаватели. И если бы они увидели драку, то ее подруге не поздоровилось. Они с Василисой как раз шли к Мише, когда, вдруг, увидели толпу, в центре которой была Климова. Силантьева понимала, что чтобы вывести Мишу из себя, нужно сильно постараться, так как хоть Климова и не обладала спокойным характером, то к рукоприкладству приступала очень редко.
Собираясь пойти вслед за Михайлиной и ее другом, Женя остановилась, глядя на то, как Василиса подходит к одногруппнице Миши, с которой та сцепилась. Блондинка стояла в стороне, прикрыв ладонью нос и яростно матерясь. На подбородке виднелась тоненькая дорожка крови. Возле нее суетились ее подружки, усердно помахивая тетрадкой у лица пострадавшей и что-то говоря, очевидно, успокаивая. Ни слова не говоря, Вася вытащила из своей сумочки белоснежную салфетку, после протянув ее блонде. Так, сначала не заметила ее, но по затихшим подругам разглядела причину из замолкания. Презрительно оглядев с ног до головы молчавшую девушку, не выдержала:
– Да засунь свои салфетки себе в задницу! – дальше она снова начала что-то верещать. Женя почувствовала, как ее в ней нахлынула волна злости и гнева. Сжав кулаки, она двинулась к блондинке. – Чего вылупилась, овца? – это было уже обращено к ней, так как Мишина одногруппница заметила приближавшуюся Женю.
– Тебя что, корова, вежливости совсем не учили? – процедила Силантьева, вставая вместе с Василисой.
– А ты с какого болота выбралась, кикимора? – раздалось в ответ. Очевидно, подумала Евгения, сочувствие к своей персоне девчонке было в новинку, оттого и воспринимала она его враждебно. И Женя понимала, что вздумай она сейчас завязать драку, то окончится это вряд ли хорошо, поскольку стоявшая толпа студентов начала привлекать внимание персонала университета. А это означало, что вот-вот должны вмешаться преподаватели. Она все это понимала, но злость и злоба, за нанесенное оскорбление в адрес Васи, не давали ей ступить с места. Но стоило только девушке открыть рот, чтобы ответить, как грозный шепот, прозвучавший в самое ухо, заставил ее замолкнуть.
– Лучший вариантом для тебя сейчас будет придержать язык, лягушонок, – непонятно откуда взявшаяся рука обхватила талию девушки. Секунда, и Женя спиной чувствовала твердый мужской торс, к которому была насильно прижата. – Пошли отсюда.
– Что? – опешила Силантьева, ощутив, как ее, словно безвольную куклу куда-то тянут. Она попыталась притормозить, но тянувший оказался намного сильнее.
– Сюда идет декан с небольшим преподавательским составом, хочешь влипнуть в куда большую передрягу, нежели девчачья потасовка? – в голосе ее спутника промелькнуло раздражение, и, хоть она и не видела лица, Женя могла уже точно представить себе, как нахмурились светлые брови.
– Да хватит меня тащить уже, – не выдержала Силантьева, когда они оказались уже на другом крыле университета. В этот раз ее слова были услышаны, и Женя сама не ожидала резкой остановки, отчего, было, чуть не свалилась на пол, если бы не рука, по-прежнему обхватывающая ее талию.
– Ты целая передряга, лягушка, – умилился Артем, слегка потеревшись о макушку Жени. Та в свою очередь потеряла дар речи от такого нахального поведения парня и, недолго думая, пихнула его локтем в бок.
– Так не лезь! – почти выкрикнула Женька, вырвавшись из настойчивых объятий. Почему-то она их опасалась. Его объятий. Уж слишком остро реагировала. Отойдя на пару шагов от блондина, более-менее безопасное, по ее мнению расстояние. Артем же просто стоял, глядя на нее, не делая никаких попыток приблизиться. Его глаза с какой-то грустью рассматривали Женю.
– Не могу, – ответил он, спустя мгновение. Его руки, безвольно опущенные, сжались в кулаки и были спрятаны в карманы джинс. – И не хочу.
– Артем, – с большой неохотой, Женя внезапно поняла, что слова парня вызвали в ее груди маленькую радость. Вторя ему, Силантьева сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. – Хватит, я не игрушка.
– Я знаю, – проговорил Тихонов, смотря прямо на нее, не отводя глаз.
– Тогда отстань от меня, мы не...
– Нет, – внезапно перебил Тема, шагнув вперед, преодолевая расстояние между ними. – А ты не задумывалась, – продолжал Тихонов, нависая над Женькой, отчего к ней в голову закралась мысль, что сейчас они больше похожи на хищника и жертву. И не нужно долго гадать, кто и кем являлся. Она даже и не заметила, как затаила дыхание, глядя в голубые омуты, о которых, в последнее время, она задумывалась куда чаще, чем следовало. – Хоть на минуту, – вернул ее к реальности глубокий голос. – Что ты мне нравишься?
«Что?!»
Наверное, этот вопрос слишком явственно читался на ее лице, поскольку парень ухмыльнулся, изображая по ее мнению кивок, тем самым отвечая ей.
– Да, Женя, – ее имя было произнесено Темой как-то по нежному. Мягко. Тягуче. Без привычной насмешки. – Ты мне нравишься.
Глава двадцать третья
Будучи прижатой к мужской груди, я чувствовала себя не настолько комфортно, насколько описывают чувства всех дамочек в такой ситуации во многих бульварных романах. Нос был чуть ли не впечатан в белую футболку, отчего дышать было трудновато. Попытавшись выбраться, только ухудшила свое положение тем, что Данил еще крепче прижал меня к себе.
– Не двигайся, – тут же прошептали мне на ухо. – Декан идет.
Эта фраза заставила меня замереть, повиновавшись словам парня.
– Я бы был не против, – тихо продолжил он веселым голосом. – Если бы ты тоже меня обняла.
Сказано это было более тихо и в более интимной манере. По всем жанрам вышеприведенных в пример романов я должна была изойтись в целом скопище топотливых мурашек, но такового отнюдь не ощущалось. Меня больше напрягало то, что слишком тесный контакт с Данилом уж слишком нарушает мое личное пространство. Очевидно, Даня почувствовал мое настроение, так как в следующее мгновение я была освобождена из стальных объятий. В первую очередь оглянулась, дабы убедиться в отсутствии главаря этого университета и узнать, куда делись мои подруги. Но, увы, в коридоре никого не было, словно пару минут назад здесь не толпилась целая свора студентов.
– Где девчонки?
– Не беспокойся, они ушли, так же, как и все остальные, – проговорил Миронов, опираясь о находившийся рядом подоконник. – Знаешь, – сложа руки на груди, парень внимательно окинул меня взглядом, остановившись на лице. – Ты чертовски непонятная девушка. То вандалишь, мутузя университетское имущество, потом нарываешься на трех вандалов, которые хотят открутить тебе голову, одногруппники твои... – тут он приостановился, смешно почесав макушку. – Не удивлюсь, если этих трех вандалов наняли они же.
Ничего не отвечая, я просто, молча, уставилась в окно. Ну, а что тут сказать, если сама не знаешь ответа. Моя обыденно привычная колея порушилась с недавних пор, и, теперь, это стало кармой. Образом жизни. На данный момент я сама не знаю, чего ожидать от будущего, не то чтобы, уже и говорить о произошедшем.
– Ах, да, – внезапно хмыкнул парень, привлекая мое внимание снова. – И вид твой первоначальный был такой кошмарный, – приподняв брови, состроил смешную рожицу. – Что им любой стояк прогонять можно.
– Чего? – слегка оторопела.
– Не, ну серьезно, – Даня вскинул руки, дабы быть готовым к любым нападениям с моей стороны, а то, мало ли, мне вдруг приспичит побить его. – Макияж этот кошмарный, – не знаю, кого Миронов хотел изобразить, но вышло у него уж очень артистично, отчего у меня на губах помимо воли расползлась улыбка. – Фу!
– Не переигрывай, – я все-таки добралась до его макушки, но бить не собиралась, а просто взрыхлила ему волосы, как это делают маленьким мальчикам. – И вообще, знаешь о таком умном наречении, что в девушке должна быть загадка. Это ее изюминка.
Данил рассмеялся.
– Ты переусердствовала, девочка-катаклизма, и вообще, – тут он выпрямился, и, спрятав улыбку, попытался изобразить серьезное выражение лица, но пляшущие огоньки в глазах выдавали парня. – Ты заметила, насколько я был супертактичен? Я не задал еще ни одного вопроса о каждой ситуации, – поднял вверх указательный палец. – А надо бы!
– Что-то ты припозднился, – усмехнулась в ответ.
– Но, – не унимался Данил. – Поскольку до звонка осталось пару минут, нам придется отложить все эти задушевные разговоры и перенести их, так скажем, на субботу, – к концу фразы Дан снова улыбнулся, подмигнув мне.
Понимая, что за его просьбой кроется нечто большее, я не сразу нашлась что ответить.
– Хорошо, – в конце-концов выдавила из себя, надеясь, что ни к чему плохому это решение не приведет. Однако внутри уже зародилось непонятное для меня ощущение.
– Вот и отлично, ну, а я пошел, – изобразив шутовской поклон, Данил, повернувшись, пошел дальше по коридору, ведущему к лестнице. Очевидно, туда, где должны проходить его пары. Я же осталась одна, созерцая практически пустой коридор и удивляясь магической особенности декана разгонять весь народ. Что стало с Женей, я не знала, но, почему-то мне казалось, что все в порядке, поскольку Данил упомянул о своем друге. Возможно, это было глупо, но верить Артему хотелось. Что же насчет Васи, то и в ее благополучие я тоже верила.
Трель звонка заставила меня вздрогнуть, выйдя из состояния каменной статуи. Пару секунд ушло на то, чтобы вспомнить о том, какой предмет сейчас должен идти по очереди. Физкультура. Я подавила отчаянный стон, вспоминая, что помимо моей горячо нелюбимой пары, моя одежда сейчас находится, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Нужно все это смыть и идти на свою физкультурную экзекуцию.
Возможно, моя голова была настолько заполнена мыслями о предстоящей паре, либо я просто стала слишком рассеянной, чтобы не заметить позади идущих людей. Я резко повернулась, чтобы уйти, но, очевидно, мое шестое чувство просто отключилось и, в последствии, мой нос снова оказался припечатан к чей-то груди.
– Вот черт, – пробубнила, схватившись за травмированную часть, отошла на пару шагов назад. – Больно.
На секунду в глазах потемнело, но в следующее мгновение все прошло и теперь я могла лицезреть того, в кого врезалась. Но увидев свое препятствие, а точнее хозяина каменной груди, которую прочувствовала носом, сильно захотелось, чтобы помутнение в глазах вернулось, и напрочь убралась возможность видеть этого человека. Данил даже не представлял, насколько глубоко правдивы были его слова о моей тяге к проблемам. И не смотря на сегодняшние передряги, которые, казалось вымотали меня за сегодня, все они даже вполовину не вызывали того беспокойного состояния, которое зарождал во мне напротив стоящий парень. Сейчас жутко захотелось стать маленькой бабочкой, ну, или даже мухой, кем угодно. Главное чтобы этот тип не замечал меня. Зажмурившись, я отчаянно пожелала, чтобы все это мне показалось, но, открыв глаза, поняла, что все это тленно, будь оно не ладно. Мой взгляд блуждал по его одежде, рукам, вычурному рисунку темной футболки. Все что угодно, лишь бы не смотреть в лицо.
– Извини... Я... Это... – наплевав на свои истязания, решилась посмотреть ему в глаза. Решилась и сразу же поняла, что зря. Все слова просто вылетели из головы. Черт, у этого парня просто уникальная способность вызывать во мне фобию и заставлять вставать мои волосы дыбом, только лишь появляясь рядом. А я все стояла, и не могла оторвать глаз, словно загипнотизированная. Где-то, на грани своего сознания, отметила одну очень удивительную и странную для своего понимания вещь. Как вкопанная стояла не только я, но и сам обладатель серых радужек аналогично мне стоял не шевелясь. Если бы на его месте был другой человек, я бы подумала, что он был ошарашен, но такую реакцию у этого типа моя персона явно не может вызвать. Оставалось только догадываться, отчего брюнет, не мигая, глядел на меня, словно я сейчас действительно превратилась в одно вышеупомянутых насекомых. Правда, в отличие от меня, эта игра в гляделки первому надоела ему.
– Ты... – он хотел сказать что-то еще, но замолчал. Но этого хватило мне, чтобы опомниться и заново прийти в себя.
– Я не хотела, – снова отошла на шаг. – Прости, – и, чтобы избежать дальнейшего контакта, просто ринулась рысцой в том направлении, в котором недавно ушел Дан, не смотря на то, что нужно мне было идти совсем в другую сторону. Весь оставшийся путь, что я оббегала по универу в обход, чтобы добраться до туалета, я неоднократно обзывала себя весьма нелестными словами. И на кой черт я, спрашивается, при каждой встрече удираю как кролик от хищника, если учесть тот момент, что недавно этот сероглазый спас меня. А значит, вреда он мне явно не причинит. Добравшись, наконец, до туалета, ополоснула лицо холодной водой и быстро, не снимая с себя, застирала футболку, насколько позволяло ситуация. Теплой воды не было и, теперь, я явственно ощущала, как холодная ткань покрывает кожу, отчего на той проступали мурашки.
– Дура ты, – обратилась к собственному отражению. Оперевшись на умывальник, слегка сжала руками прохладный фарфор. Смотря на свои зеленые глаза, мои мысли занимали совсем другие. Хищные. Как у волка. Демонические. Устрашающие и в то же время какие-то слишком... Захватывающие. Других слов под описание в моей голове не находилось. Нет, он не плохой. Не может быть таковым, ведь помог мне. А я...
Рука сжалась еще сильнее.
Действительно, а что сделала я? Кроме как неблагодарной, назвать себя по-другому нельзя. Стоит ли отблагодарить его? И как это сделать? Да и примет ли он от меня хоть что-нибудь? Так. Решено.
Отклонившись от раковины, я в последний раз посмотрела в свое отражение, твердо пообещав себе, что обязательно найду этого парня и поблагодарю его.
Вот только для начала надо придумать как.
***
«Ты мне нравишься», – слова Артема заставили сердце Жени невольно затрепетать, а щеки ее покрылись румянцем. Но, глядя на уверенного в себе парня, девушка заглушила в себе тот порыв чувств, что пробудило в ней его признание.
– Нравлюсь? – с ехидством переспросила она, сощурив глаза. – Я что, по-твоему, первый день живу на свете? Или ты считаешь меня одной из тех недалеких куриц, что водишь к себе?
Кажется, блондин не был готов к той гневной реакции, что выдала Евгения. Он надеялся, что его слова хоть как-то могут повлиять на девушку и отбить у нее желание собачиться с ним чуть ли не при каждой встречи.
– Ты считаешь меня пустословом? – аналогично сощурив глаза, ответил Тема. – Или то, что на каждую девушку у меня заготовлена именно эта «дежурная фразочка»?
Почему-то его разозлило то, что шатенка явно не собиралась верить ему, хотя, будучи честным перед собой, Артем знал, что говоря Жене, что она ему нравилось, он не блефовал. Возможно, с первой встречи он и забыл о несносной соседке, но последующие их пересечения и ее явное бунтарство по отношению к нему, разожгло интерес парня. Он признавал, что стоящая перед ним Женя была не так красива, как многие из тех, с которыми он проводил время, но пылающие огнем глаза, тонкий точеный носик и пухлые губы, которые она все время кривила, при виде него, не выходили из его головы вот уже последние две недели. О, да, с улыбкой подумал он, глядя на то, как рычит на его Женька, он бы с удовольствием поменял ее огонь в глаза на пламя совсем иного происхождения. Того, что зарождается при обоюдном влечении с вытекающими последствиями на горизонтальную плоскость. И будь он проклят, если Женю не влечет к нему так же. Артем прекрасно помнил, как она отвечала ему на поцелуй, и то, как смотрела на него после. Все это заставляло его не останавливаться на пути к продуманной цели, которой являлась Евгения.
– Я считаю тебя бабником, – слишком резко ответила Женя. – А у таких, как известно, диапазон «дежурных фраз» намного шире, чем представлялось бы.
– Ты начиталась слишком много книжек, солнышко, – склонив голову набок, Тема посмотрел на Силантьеву с каким-то пристальным вниманием. – От тебя так и веет бульварной похабщиной, которой пичкают все бабские романы. Или... – внезапно, он приподнял брови, слегка расширяя глаза, словно в озарении. – Тебе этого и надо? Хочешь, – тут он резко шагнул к девушке, став почти вплотную. – Чтобы я маячил под твоими окнами неделями и раздражал всех своими серенадами и признаниями в любви? – не ожидав такого напора, Женя никак не отреагировала на обвитую вокруг ее талии руку, которая с силой прижала ее к мужскому телу. И даже выставленные вперед руки не были помехой для тесного контакта тел, но теперь, Силантьева четко ощущала тепло парня, под своими ладонями, и с каким-то потаенным трепетом чувствовала, как бьется его сердце, надеясь про себя, что Артем не почувствует, как бешено колотится ее. – Но спешу разочаровать, – продолжил он уже более тихо, практически шепча ей на ухо. – Я не герой книжек, лягушонок. Хочешь красивых ухаживаний и громких дифирамб? Тогда поищи другого. Но вопрос – зачем? – замерев всем телом, Женя ощутила, как его губы коснулись ее щеки, и это не осталось без должного внимания. Словно маленький электрод прошелся сверху вниз по позвоночнику, забирая возможность хоть как-то противиться. – Женька, Женька, – тихо позвал Артем, вызывая еще одну электрическую волну в теле девушки. – Ведь мы оба не маленькие и знаем, чего хотим, но, в отличие от тебя, я умею это признавать. Так не будь же и ты трусихой, – и тут он неожиданно поцеловал в щеку, после чего просто отпустил. Расслабил объятия, отпустив и отойдя на шаг назад. Женя все еще прибывала в прострации, смотря, как Артем лишь улыбнулся одним уголком губ. Улыбнулся, после круто развернувшись, он пошел вперед, оставляя Силантьеву в полном недоумении. И ей лишь оставалось только глядеть в спину Тихонову, молча переваривая сказанное им. Отчего-то даже спорить не хотелось лишь тихо признавая его правоту. Не маленькая ведь, сама понимала, и что тянет ее к Артему, тоже давно поняла, но осознать тот факт не хотела, вот и злилась. А сейчас вдруг поняла, что ни капельки не сердится на него, лишь на себя саму. Именно в этот момент, проклятая память подбросила ей ту картинку, где Артем и Данил спасли их с Мишей. Как Артем прижимал ее, словно маленькую девочку, как успокаивал, и то, как хорошо было ей.
