Текст книги "Билет в страну дождей (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 56 страниц)

– Мастер – Универсал Элизабет Грейс Матао. Товарищ воен – инженер! У Вас на палубе присутствует член нашего экипажа, обратившийся ко мне, за помощью! Разрешите оказать помощь?

– Конечно! – Расплылся в улыбке инженер. – Вон он сидит, ваш "Конструктор"!

Наблюдая за этой смесью официальщины и вольницы, я снова начал закатываться от смеха.

Стоящий за спиной Элизабет, инженер, погрозил мне кулаком.

– Не обращайте внимания, он с бухгалтерией пообщался! – Объяснил моё состояние, инженер.

– Ну, показывай, что наделал! – Элизабет, в парадке, с грозным тоном не вязалась никак. Что добавило мне ещё секунд сорок смеха.

– Сейчас, пройдет... – Сквозь смех, прохрипел я.

Отдышавшись, подвёл Элизабет, к накрытой тентом, "терьке", гостеприимно открывая кабину.

Через минуту, раздался тихий рык. Через две – Элизабет, в расстёгнутом кителе, высунулась из кабины и потребовала кофе, тоник и пару часов покоя.

Получив требуемое, Элизабет скрылась в кабине, а через пять минут и вовсе закрыла её. Отправив мне сообщение: "С тебя "печено вепрево колено""! И, следом – "Убью", без единого знака препинания.

Инженер, благоговейно трепеща, устроился рядом со мной на ящике из – под курсовой пушки.

– Ну, "Конструктор", теперь понятно, откуда, такие знания! – Выдохнул он, когда кабина закрылась. – А то: "из головы, из головы"! Сразу бы сказал из чьей головы – быстрее бы всё сделали!

– Не поверите, товарищ воен – инженер, всё действительно – из моей головы. Просто очень сильно хотелось на "Терьке", по лётать. – Признался я. – Да и обидно было, что регламент завалил. Черт с ней, циферкой, "Терьку" жалко стало.

– И сколько у тебя, циферок? – Улыбнулся Орешин.

– Эта – седьмая, должна была быть.

Инженер присвистнул. Окинул меня взглядом, с головы до ног и присвистнул еще раз.

В этот момент калитка ангара открылась, впуская высокого, седого мужчину.

– Кто здесь? – Начал он, но присмотревшись, заметил, что сержант всего один, а значит задавать вопросы – смысла нет.

– Майор Кирхоев, Азат Мамедович! – Представился мужчина. – Я за накладной!

– Здорово! -Обрадовался я. – Давайте заполним её вместе! Вот, товарищ воен – инженер, утверждает, что я работу снова не правильно посчитал!

Орешин хрюкнул и побледнел.

Кирхоев радостно потёр руки.

– Сейчас всё проверим! Люди любят деньги, а деньги любят счёт! – Принимая у меня из рук планшет, с расчётами, бухгалтер, быстро прокрутил список запчастей и остановился на последней графе.

– Товарищ воен – инженер, сколько человек принимали участие в работах? – Начал танцевать от "печки", майор.

– Восемнадцать, товарищ майор!

– Список, перешлите мне на терминал!

– Есть, товарищ майор!

– Далее, здесь указано, что работы велись три рабочие смены. Это верно?

– Так точно!

– Была привлечена дополнительная техника?

– Четыре погрузчика, домкрат и аппарат сварки.

– Вот, товарищ сержант! Вот и первая не точность! Никогда не спорьте со старшими по званию! Старшие товарищи, для того и нужны, чтоб их слушали!

– Так точно, товарищ майор! – Согласился я, наблюдая, как цифра превращается в 10.050.000

– Так – с! Уборочные работы будете проводить своими силами? Или "мусорщиков" будете вызывать? – Кирхоев загадочно уставился на Орешина.

– А как будет лучше, чтоб бригада больше получила? – Совершенно "бесхитростно" задал я вопрос.

– Значит – сами! – Цифра стала 10.127.000

– Амортизацию вы учли, это здорово! Что ж, молодой человек, – обратился ко мне майор, – Приятно видеть, что вы, в своем молодом возрасте, можете обратиться за советом, к человеку более опытному! И ещё более приятно, что вы беспокоитесь о благе окружающих! Всё, можно заполнять накладную.

– Подождите! – Остановил нас Василий Петрович. – Вы ещё один момент не учли!

– Да? Это какой же? – Обрадовался бухгалтер.

Палец Орешина указал на кабину "Терьки", в которой сидела Элизабет.

– Это кто там? – Начал присматриваться Кирхоев.

– А это – приглашенный специалист! Навигатор первого ранга, Мастер – Универсал! Специалист по компьютерам! – Торжественно провозгласил инженер.

– Вот даже как! – Майор задумался. – Однако, сержант, у вас и связи... Вы понимаете, что работа такого специалиста, в неурочное время, оценивается, минимум, по тройной таксе?

– Лучше – больше! Она – безупречный специалист! – С гордостью согласился, я.

Цифра превратилась в 10.684.593.

– Вот теперь – всё правильно! – Обрадовался майор Кирхоев.

Распечатав накладную, на заранее приготовленном бланке, он, аккуратно свернув его, спрятал в карман.

– Извините, товарищ майор! – Обратился я. – А можно сделать так, чтоб люди премию получили, как можно скорее? А то работали 24 часа, торопились, а когда деньги получат – не известно...

– Сегодня, после обеда – премия будет! Фамилию и звание, привлеченного специалиста, так же, отправьте мне на терминал.

Поглаживая нагрудный карман, Кирхоев развернулся и исчез, словно его и не было.

Пискнул мой коммуникатор, принимая сообщение от Элизабет: "Данн, я все записала. Жду премию."

– Вот гнида, севильская! – В сердцах сплюнул на пол, Орешин, проводив взглядом Кирхоева. – Крыса канцелярская! После обеда – будет! Как же!

– Спорим, что – будет! – Улыбнулся я, протягивая руку.

– И спорить не буду. Сегодня и так, всё по твоему получается. – Рассмеялся инженер. – А если парни премию получат, ох, трясись, Мошна, мы на штурмовку идем!

Так, устроившись на обрывках упаковки и болтая ни о чем, мы с Орешиным, благополучно провалились в сладкий сон.

Разбудил нас бродящие по ангару, техники, собиравшие упаковку и прочий мусор в огромные контейнеры.

Впрочем, мне повезло – я вывалился, из упаковки, едва её потянул на себя, один из техников. А вот Орешина, благополучно скатали и понесли в контейнер. Только мой грозный рык, спас воен – инженера от полёта в мусорный бак.

Элизабет тоже беззастенчиво дрыхла, активировав массажер в кресле пилота и расстегнув китель.

Приборная панель "Терьки", переливалась тусклыми огнями спящего режима, сигнализируя, о штатности происходящих процессов.

– Стучать надо, когда дама спит! – Сообщила Элизабет, дав мне щелбана и застёгивая китель.

Подоспевший Василий Петрович, подхватил её на руки, помогая выбраться из кабины.

– Учись, сержант! – Попеняла мне навигатор, поцеловала в щёчку воен – инженера, заставив того покраснеть до корней волос. – Готов твой штурмовик. Уж и не знаю, кто будет летать на нём, но, я ему не завидую! Особенно – после твоего вмешательства. У него БК – чертов параноик получился! Кроме своих – хрен кого подпустит!

Элизабет гордо продефилировала через весь ангар, открыла калитку и повернувшись, послала воздушный поцелуй, Орешину.

– Да, сержант, вот это мы зверька сделали! – Присвистнул Орешин, заглядывая по тент.

– На полста лимонов, зверёк! – Отозвался, довольный я, заныривая под тент с другой стороны. Очень хотелось стянуть весь тент, к чёртовой матери, и, полюбоваться нашим творением всласть. А ещё лучше – дать на нём кружок – другой, вокруг базы.

Но, увы – первый полет всегда делает техник испытатель. А меня теперь, к "терьке", могут и вовсе не подпустить. Слишком мал опыт и слишком дорога машина.

По вздыхав и плотнее укутав "Терьку", тентом, набрал номер Оберина.

– Товарищ Оберин! "Эпсилон – теро", готов к вылету! – Доложил я, едва услышав сонный голос Анастаса, в трубке. – Милости прошу, на смотрины! Только вы, это, пилота, по дороге захватите, а то, тут кажется, скандал начинается.

Повесив трубку, поспешил на шум и спор.

Техник – испытатель, держал в дрожащих руках ремонтный лист, то бледнел, то краснел, переминался с ноги на ногу и громко орал.

– Да я, к этому чудовищу, на пушечный выстрел не подойду! Сам летать не буду и добьюсь, чтоб никто не летал! Пусть он лучше сгниет в ангаре, чем на нём кто-нибудь, шею свернёт! Вы что тут пишите! Какие управляемые, поворотные сопла! Какие восемь подвесок! Да еще и захват, на какой – то х... поставили! У вас что, термоядерная установка под капотом?! Какие – такие пулеметы, какая сдвоенная курсовая пушка?! Вы совсем озверели?! Это должен быть "эпсилон – теро", а не летающая крепость! Да он у вас, развалится на старте!

Орешин стоял и откровенно ржал. Техники, собравшиеся полукругом, за его спиной, тоже не прятали улыбок.

– Так значит – вы отказываетесь? – Спросил Василий Петрович, демонстративно разминая кулаки.

– Да! Отказываюсь! – Техник – испытатель, сунул ремонтный лист, в руки инженера и так же демонстративно направился к выходу из ангара.

– В таком случае, пользуясь Уставом и параграфом 9.3, в вашем типовом договоре, вынужден приказать вас арестовать! – Отчеканил Орешин. – Считаю, что ваши действия являются саботажем и уклонением, от Вашей непосредственной работы. Дежурным по ангару – произвести арест, вызвать службу безопасности и передать задержанного!

Испытатель дёрнулся, но через мгновение, пятеро техников, уже пеленали его в обрывки упаковочной пленки, взятой из мусорного бака, рядом. Старательно завернув подарочек, для СБ, техники, нежно и быстро поднесли его к колонне, подпиравшей потолок и примотали его к ней.

– Мля! Два года мечтал это сделать! – Расцвел Орешин. – Как же он нас задолбал!

Техники, дружным одобрительным, гулом, поддержали своего шефа.

– Если, после обеда придет премия – будет вообще, не день, а сказка!

– А что, еще и премия будет? – Удивился пожилой техник.

– Ну, Вообще – то, Данн сильно постарался. Только вы наших бухариков, сами знаете.

Народ печально покачал головами.

"Ну и база!" – Серьезно разозлился я. – "Уроды, своих иметь!"

– Пошли, "конструктор", чайку, что – ли, вмажем? А то до завтрака еще далеко, а ужин, мы благородно проработали.

– Если ваш "эпсилон", полетит, думаю, кое – кто, накормит вас шикарным обедом! – Голос капитана Баханн, за моей спиной, остановил наше движение в сторону комнаты отдыха.

– Если наша "Терька" не полетит, я первый, кто подаст в отставку. – Круто развернулся Орешин, отвечая моему капитану.

– Вот и проверим! – Вклинился в разговор, Оберин.

Экипаж "Сигона", в полной парадной форме службы Дальней Разведки, все со знаками Мастер – Универсал – впечатляли. Нет, не так – Впечатляли, черт возьми!

За моей спиной послышался дружный выдох восхищения.

– Ну – с, сержант Налезенец, продемонстрируйте своё творение! – Потребовала капитан.

Я молча протянул ей ремонтный журнал.

Матильда изучала журнал долгих десять минут. Если кто – то думал, прочесть что – то на её лице, три раза – ха!

– Анастас, пригласи сюда Карсу. – Попросила она и протянула журнал ... Алекс! – Ознакомься, только Оберину не давай – пусть умрет от любопытства!

Оберин и вправду умирал от любопытства. Судя по раздувающимся крыльям носа, действие капитана, не давшего ему ознакомится со списком изменений, его очень сильно задело.

– Да, Анастас, тебе это читать противопоказано! – Вынесла свой вердикт Алекс и отдала журнал Петровичу.

Док, пробежал глазами по первым страницам журнала и потрясенно уставился на меня.

Я пожал плечами.

Док передал журнал Тимуру.

Хлопнула калитка.

– Что, успел – таки! – Вместо приветствия, обрадовано заявил Карса.

– Тим, отдай ему журнал! – Попросила Матильда. – Пусть, на пару с Обериным, читают!

Карса и Оберин встав бок о бок, начали читать ремонтный журнал. Через пару минут, Карса начал морщить лоб, а Анастас – задумчиво тереть переносицу.

– Данн, это что, такая шутка? – Не выдержал Андрей, отдавая журнал Оберину.

– Всё серьезно. "Терька" готова к вылету. Только техник – испытатель, отказался на ней летать, скотина. – Ответил вместо меня Орешин. – Может, Вы, товарищ подполковник, рискнёте? Или разрешим сержанту первый вылет сделать?

– Ну, нет! – Решился Карса. – Снимай тент! Глянем на вашу "Терьку", да я за костюмом поеду!

Торжественно прибавив верхнего освещения, я, Орешин, пожилой техник и молодой, "броньщик", потянули с "Терьки", тент.

Яркий, матовый, бело – голубой камфляж, смотрелся в ангаре, просто потрясающе. Штурмовик, "похудев" на считанные сантиметры, приобрел очертания дикой, хищной птицы, стремительно расправившей крылья, что бы, вот, прямо сейчас, сорваться в полет.

"Терька" – удалась.

Экипаж "Сигона", сделал вокруг штурмовика, пару оборотов.

– А мне – нравиться! – Заявила капитан Баханн.

– Нам бы эту птичку, на "Сигон"... – Расстроено вздохнул я, зная, что это невозможно.

– А что, у нас и место под неё есть! – Задумчиво заметил Тимур. – Даже под парочку...

– Губы закатайте!– Рассмеялся Карса. – Я за костюмом! Без меня не улетайте!

– А мне, вот это понравилось больше всего! – Стэлла ткнула пальцем на картинку, украшавшую оба борта самолета. – А то, я всё никак понять не могла, почему – "Терька"?

"Странно, а почему Я не помню никаких рисунков?" – Промелькнуло в голове. Я озадачено посмотрел на Орешина. Тот пожал плечами и покачал головой.

– Пошли, посмотрим!

На борту штурмовика, под изгибом брони, прячущей импульсники, красовалась лохматая морда терьера, золотистого окраса. Под мордой, шла надпись – девиз, сделанная ярко красной краской: "Давить, как крыс!"

– Ну, это же – "Терька"! – Пожал плечами Василий Петрович. – Штурмовик. Значит, всё правильно– "Давить, как крыс!"

***

"В кабинете начальника базы, сегодня собралось много народа. Прибывшая на «Байкал» «Большая Тройка», сам комендант базы – генерал Мирзоев Махмуд Абдулкадырович, Майор Кирхоев, Азат Мамедович – от бухгалтерии и Пшеляшин, Марек Андросович – от кадров и, по совместительству, кладовщиков. И девять человек вооруженной охраны.

– Я понимаю, Ваше желание, Азат Мамедович, премировать работников, за честный труд. Желание, прямо скажу – похвальное. Только, Вам не кажется, что премиальные рядовому техническому составу, в сумме по 180 тысяч, каждому, это, мягко говоря – перебор? – Скад Фьюреческу, представитель Европейского сообщества, по прозвищу "Лопата Большой Тройки", улыбался красиво и открыто. От этой его улыбки, дрожь Кирхоева, становилась видимой, а пот, струившийся по его лицу, уже не поддавался платку. – Инженерный состав получил по 250, а что это за "Привлеченный специалист"?

Скад, увлеченно начал изучать записи на планшете главбуха.

– Хм, весьма серьёзный специалист, привлечение таких – дело нужное и важное, но что ж, Вы, господин Кирхоев, поставили ей в премию всего 450 тысяч? Это не порядок! Могли и округлить. Или, вот еще – "Организатор работ", он же – главный конструктор, правда, в чине сержанта, да ещё и приписан – к "Дальразведке", что, снова, таки, странно – получил меньше специалиста! Всего 380. Не порядок! А вы, Азат Мамедович, внимательно изучили дело, этого вашего, конструктора? Ай – яй, а ведь у вас в ведомости, указано, что он "универсал – 7", а это – совсем другие расценки! – Фьюреческу, улыбнулся ещё шире. – Значит так, господин Кирхоев. Ваше последнее, перед арестом, поручение: 180, превратить в 200, 250 – в 300, 450 – в 500, а 380 – в миллион. Все документы, проведёте тем же временем, до прилета комиссии. И, проследите, чтоб все суммы, пришли на счета получателей, полностью, желательно, как вы и обещали, в обеденный перерыв. Надеюсь, вы помните, что премиальные – налогом не облагаются?

Скад улыбнулся и обернувшись к другим представителям "Большой Тройки", демонстративно "умыл руки".

Сообразительная охрана, подхватила майора и вывела за дверь.

– Следующий, у нас – комендант базы "Байкал", генерал Мирзоев. Слово имеет представитель "Большой Тройки", от Германии, Отто Канцин. – Сообщил Фьюреческу.

– Повесить. -Спокойно и веско сказал Канцин. – С полной конфискацией. Сейчас.

Комендант, мешком рухнул на пол.

Канцин, также, "умыл руки".

Веселящиеся силовики, подхватив, не подающую признаков жизни, тушку коменданта, выволокли его за дверь.

– Следующий -господин Пшеляшин. По его вопросу – Афанасий Бродь, представитель России.

Пшеляшин, поняв, что ему достался "Мрак", тихо завыл.

– Спасибо, Отто Генрихович! – Афанасий, как всегда, безукоризненно вежливый и аккуратный, положил на стол перед собой толстую, кожаную папку, украшенную золотым российским орлом. Он, единственный, кто не признавал новомодных штучек, вроде планшетов и голоэкранов. – Марек Андросович, Вам известно, что происходит с людьми, после открытия этой папки?

Дождавшись утвердительного ответа, Бродь начал медленно развязывать темно – бордовые тесёмки, не глядя на стоящего напротив человека.

– У меня есть чистосердечное признание! – Воскликнул кадровик.

– Поздно. Папка – открыта. – Афанасий поднял взгляд.– Пшеляшин, Марек Андросович! Вы обвиняетесь в заговоре против ЕИВ. Как начальник кадровой службы, вы нарушили предписание "О комплектовании удаленных баз". Как начальник службы материально – технического оснащения – саботировали предписание "О модернизации и перевооружении". Члены вашей семьи уже арестованы и дали показания. Всем, достигшим 6 летнего возраста, придан статус спец поселенцев. Всем, достигшим возраста 13 лет – присвоен статус – "предатель Родины". Скоро, Вы их всех, увидите на рудниках спутника Фобос. Особым Рескриптом ЕИВ, вся ваша родня, не признанная виновной, переселяется на вновь открытую планету, в качестве принудительных колонистов. Всем отказывается в дополнительных процедурах омоложения. Так же, всем запрещено, ведение любых коммерческих дел, сроком на одно поколение. Сроком на два поколения – запрещено занимать государственные и выборные должности, вступать в политические партии и общественные объединения, выступать на собраниях, митингах и прочая. И, последнее, обвинения по статьям "Шпионаж", "Сепаратизм" и "Терроризм", с отягчающими факторами, в виде привлечения членов семьи, а также, сотрудников подведомственных вам служб, подтверждены показаниями арестованных. Охрана! Уведите, арестованного.

Афанасий Бродь закрыл папку.

– Уважаемые коллеги, у меня – всё.

"Умыв руки", Бродь довольно откинулся на спинку кресла.

– Что ж, осталось допросить главу Службы Безопасности и главу контрразведки, базы. – Удовлетворенно подытожил Скад. – Думаю, мы обойдемся, словесным порицанием.

Его коллеги дружно кивнули головами.

– Тогда – на обед. – Фьюреческу широко улыбнулся. – Мне, тут, по секрету, сообщили, что на базе появился совершенно фантастический повар!"

"... Цветы пахли отвратительно. Изменили свой цвет, на блёкло – серый, словно подёрнутый пылью. Листья вновь прижались к стеблям. От запаха – болела и кружилась голова.

Она бы давно вынесла их на помойку, но... Сделать это, для неё казалось, равноценным предательству.

"Да что же это такое!" – Стана встала и распахнула окно. Ворвавшийся морозный воздух, освежил воздух в комнате. Дышать стало легче.

"Холодно! Как же холодно!" – Измученно подумала Кейт, кутаясь в тёплый халат. – "Как же я не люблю зиму!"

До начала рабочего дня оставалась пара часов, ложиться спать не имело смысла. Дышать отравленным воздухом – тем более.

Подойдя к встроенному шкафу, девушка начала собираться на работу.

Одна из прелестей её должности – можно придти, как угодно рано – работа всегда найдется.

Укутав шею ярко – красным шарфом, Стана одела кожаную куртку, подхватила ключи от машины и выскочила за дверь.

Участок встретил её привычной суетой. Все – на своем месте, все – при деле. Жизнь в участке кипит в любое время суток.

Согревая о горячую чашку с кофе, озябшие руки, она устроилась за своим столом.

Убойный отдел, её сбывшаяся мечта. Верные напарники, родные лица. Всего этого теперь стало мало. Хотелось и ещё одного человека, встречавшего бы её на пороге ИХ дома.

"Ну, почему, даже в участке, так холодно!" – Мысли Станы, вертелись вокруг странного поведения цветов.

Отпив глоток кофе, девушка взялась за мышку, вызывая поисковую систему.

– Кейт! Превосходно, что Вы уже здесь! – "Волчица" с тёмными кругами под глазами, выглянула из своего кабинета. – Зайдите ко мне!

Оставив кофе на столе, Стана проскользнула в кабинет полковника.

– Тоже мерзнете? – Задала, глядя на нахохлившуюся подчиненную, вопрос начальница.

Стана устало покачала головой.

– Сейчас согреетесь! – Алла Николаевна достала из ящика стола, серебряную фляжку. – Пейте, капитан! Сейчас – можно!

Стана, открутив крышку, сделала добрый глоток. Неразбавленный спирт, ожёг горло и огненной рекой стёк в желудок. Стало значительно теплее.

Отдышавшись, Стана сделала еще глоток и вернула фляжку владелице.

– Эту фляжку, мне подарил супруг, двадцать лет назад. – Вдруг заговорила "Волчица". – Погода тогда стояла такая же мерзкая, как сегодня. И в семье, в тот год – тоже были проблемы. Муж был постоянно в командировках, я дневала и ночевала, на работе. Нас, словно развезли на разные берега реки и ... Бросили. Я уже всерьёз думала о разводе.

"Волчица" усмехнулась. Покрутила фляжку в руках и убрала её в ящик стола.

– Я ехала домой, с твёрдым намерением – поговорить. Разрубить весь этот узел. А он встретил меня ужином со свечами, с подарком и букетом "Граалских тюльпанов". Мы разговаривали всю ночь. Утром он уехал на работу, а тюльпаны, начали смердить... В тот день – я оказалась в больнице, со своим первым пулевым ранением. Потом, их было ещё три. И каждый раз – тюльпаны – воняли, нагоняя холод и тоску. Самое страшное, сейчас, я чувствую знакомый аромат – от Тебя. Я отстраняю Тебя, на два дня. Езжай домой.

"Волчица" отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Стана, в совершенно растрёпанных чувствах, вышла из кабинета.

– Капитан! Ты сегодня раненько! Не спалось? – Жизнерадостный Мигель, поприветствовал своего шефа.

– Да, совсем плохо было! – Сорвалось признание. – А тут еще "волчица", на два дня отстранила...

– Это из – за чего такое наказание?

– Из – за цветов. – Пожала плечами Стана. – Пойду я, а то полковник ругаться будет.

– Погоди! – Начал Мигель.

Страшная сила приподняла здание участка и обрушила его вниз, сминая картонные перегородки и расшвыривая битое стекло, как кусочки шрапнели. Здание наклонилось, провалился пол, обрушиваясь на головы неповинных людей. Словно в замедленной съёмке, Стана увидела, как на голову Сантьяго падает бетонная плита перекрытия, грозя расплющить его, как кусочек пластилина. Потянувшись изо всех сил, она дёрнула Мигеля на себя, вытаскивая из – под неминуемого удара.

Потом, под ними обрушился пол и чёрная пелена окутала капитана Стану Кейт."

***

Праздничный обед, для четвёртого ангара, пришлось делать, мало того, что второпях, так ещё и не на камбузе «Сигона»! От окончательного позора меня спас только Стив – по разрешению капитана, я забрал его с «Сигона», предварительно нагрузив полуфабрикатами, заготовками и специями. Низкий поклон, человеку, создавшему такую удачную модель кухработника! Иначе – всё, прощай честно заслуженное звание мастера!

Шеф – повар "Байкала", сжалился и разрешил занять пустующий блок кухни, под мои кулинарные изыски. Отдельное, огромное спасибо – подполковнику Карсе, помогавшему уломать шеф – повара. Если честно – он его и уломал. Я только глаза котёнка, из "Шрека", строил.

В качестве благодарственного обеда, я решил не выделываться, устроил "мясное ассорти": Мясо печёное, мясо -копчёное, мясо – варёное, мясо – поджареное. Салаты настрогал Стив, ну и куда же без маринованных огурчиков, помидорчиков, грибков!

Всё это великолепие, вывозили в два приема, на машине Элены. Судя по её блестящим глазам – разговор состоялся. А судя по платку, которым она обмотала шею и очень специфичной походке – состоялся не только разговор!

В конце обеда, коммуникаторы всех "ангарских", начали вибрировать и пиликать на все голоса. Пискнули, так же, мой и Элизабет.

Изучив сообщение, полученное на коммуникатор, Орешин, в пол голоса, приказал своим орлам "выкатить по – полной"!

Через пару минут, опытные техники, прикатили столик, уставленный стаканами с прозрачной жидкостью, с резким запахом лимона.

– Разбирайте! – Махнул рукой Орешин. – Сегодня – нужно!

Народ, кто с опаской, а кто с оглядкой разобрали стаканы.

– Сегодня, у нас, в четвёртом ангаре, случилось Два маленьких чуда. – Начал свой тост, воен – инженер. За 24 часа, мы сделали "Терьку". Думаю, эта птичка, ещё не раз, покажет свои возможности. Но, это чудо – наше, собственноручное. Конечно, делаем мы такое – далеко не каждый день, но, тем не менее – штурмовики, это наше – всё! Так что, это – чудо, возможное. А я хочу выпить за чудо, которое, если честно, я – считал не возможным. За создателя "Терьки", пробившего нам премиальные!

Техники, дружно загалдели.

Элизабет, встревожено, полезла за своим коммуникатором. Увиденное на экране, заставило её глаза заметно округлится. А стакан водки, она выпила, одним глотком, как воду.

Глядя на неё, начал волноваться и я. Найдя на коммуникаторе сообщение и изучив его, вдоль и поперек, я громко матюгнулся и понял смысл фразы, сказанной вовремя Орешиным: " Не жадничай и увидишь чудеса армейской щедрости!".

За "Терьку", армия отблагодарила меня миллионом!

– Всё! – Выкрикнул кто – то из техников. – Трясись, Мошна! Братва гулять будет!

Через час, праздничного застолья, я понял – с меня хватит. Сутки выдались бурные. Отпросившись у капитана, я, "по – английски", смылся.

Покачиваясь, от выпитого и съеденного, я пошел по коридорам станции "Байкал", старательно обходя самые широкие и многолюдные. Моя форма "дальразведки" – не шапка – невидимка, попадусь патрулю – будет мало хорошего. Так что, да здравствуют тёмные коридоры и технические тоннели! Блаженное состояние, благодушие и теплота, меня просто переполняли. Хотелось сделать что – нибудь хорошее. Зная, чем обычно заканчивается моё, "что – нибудь хорошее", я старательно тарился в узеньких коридорчиках, не рискуя даже открывать рот и дышал – через раз.

В очередном тоннеле, оказался хмурый патруль, пришлось быстро – быстро сдавать назад и искать обход. Который вывел меня, к знакомому кухонному блоку, на котором я, ещё пару часов назад, готовил праздничный обед.

Собравшись обойти его по другой стороне, я услышал приглушенный женский плач и растревоженные мужские голоса.

– Да поймите Вы, этот блок – резервный! – Объясняла пухленькая брюнетка, вытирая слёзы, краем фартука. – На сегодня, шеф – повар, разрешил им воспользоваться, для четвертого ангара. Не готовят у нас здесь, понимаете?!

Трое представительных мужчин, стоявших вокруг неё, полукругом, попытались её утешить, чем вызвали ещё большую волну слёз.

– Вы думаете – первые, кто сюда на запах пришел? – Молоденькая девчушка, рыдала, не стесняясь. – Я же просто – подавальщица! А меня, уже по – всякому...

Женские слёзы, самое страшное проклятье мужчины. Их нельзя остановить. Нельзя успокоить плачущую женщину. Все слова утешения, что вы ей будете говорить, только разжигают костер. Надо отвлечь. Эти трое, такой простой истины, не знали. Взвесив, все за и против, оценив степень опасности, от одетых в штатское, мужчин, решил вмешаться.

– Здравствуйте, хозяюшка! А вода у вас есть? Пить хочется!

Девушка замерла, хлопая мокрыми ресницами.

Трое штатских, развернулись ко мне, с растерянными лицами.

– Девушка, они Вас обидели? – Перешел в наступление я. – Может, помощь нужна?

– Вода в кране! – Всхлипнула дивчина, приготовившись снова плакать.

– Так может помощь, всё – таки, нужна? – Главное в деле отвлечения – не давать женщине возвращаться к мыслям, вызвавшим слёзы.

– А чем вы поможете? Сюда все за едой заходят! Прилетел залётный, запахи оставил, а сам исчез! – С обидой в голосе, пожаловалась подавальщица.

– И, что, кроме запахов – совсем ничего не оставил? – Улыбнулся я, девушке.

– Ну, так, по мелочи... – Вздохнула она.

– Раз есть мелочи, значит – можно что – то и сготовить! Вы, про "кашу из топора", слыхали?

Все четверо дружно замотали головой.

– Вот! А в сказках – мудрость народная, таится.

– А толку – то, готовить некому! – Растеряно протянула брюнетка, промокая слёзы.

– Как – некому? – Удивился я. – Наш брат, солдат, повар – заправский! Веди, меня, золотце, на кухню, да запасы показывай. А я уж разберусь, как и что готовить!

Вот, честное слово – был бы трезвым – заткнулся бы в платочек, и мимо прошел!

Зайдя на кухню, одел фартук и водрузил на голову, белый колпак.

Девушка, зашла за мной, следом, как собачонка, на привязи. Трое штатских – как зомби.

– Показывай, что есть! – Скомандовал я.

– Фрукты: яблоки, груши, клубника...

– Клубника – ягода! – Автоматически поправил я, подавальщицу.

Та сердито насупилась, грозясь снова перейти в рёв.

Штатские, видя, что их помощь уже не нужна, собрались уходить.

– Да, пообедали! – Тихо сказал один.

– Если подождете, минут пятнадцать – обед будет! – Твердо пообещал я, видя, как из стазис – камеры, девушка достает забытый там кусок свинины, затомленный и пересыпанный специями, из "закрытого списка".

– Салаты будут минут через 15, а горячее – через 30 – 35! – Подтвердил я. – Конечно, экзотику – не обещаю, но – уйдете сытыми, а это уже не мало, согласитесь.

Штатские, переглянулись.

– Идёт! – С азартом в голосе, сказал смуглолицый, худой мужчина, азартно махая руками.

– Тогда, проходите за стол! – Предложил я.

Когда странная троица исчезла за дверями, я ужаснулся тому, что наделал.

– Так, золотце! Давай, умывайся, будешь мне помогать! – Решение пришло, как всегда, само собой.

Импровизация, это очень Великое искусство.

Половина куска мяса, отправилось в духовку, вторая половина – в кипящую на сковороде – воду. Мясо томлёное, готово будет минут через 20.

Брюнетка, вытирая лицо полотенцем, подошла ко мне.

– Так, Умничка! В камере – булка хлеба, нарежь его и мечи на стол!

– Что??? – Её глаза стали похожи на два больших блюдца.

– Неси на стол. Раскладывай приборы, салфетки. А я пока салатами займусь.

На любой кухне, есть НЗ. Просто, надо знать – где его искать. Я – знал.

Пока подавальщица уносила хлеб, накрывала на стол и раскладывала приборы, успел сделать салат из красной рыбы, обычный салат из огурцов, помидоров и сладкого перца.

Мясо на сковороде шкворчало и пыхало, из духовки уже плыл аромат томлёного мяса, сдавая меня с потрохами. Вряд ли, кто нибудь на "Байкале", знал эти рецепты.

Пискнула плита, сообщая, что макароны готовы. Свалив в одну сковороду макароны и мясо, добавил ещё воды – макароны должны напитаться, ароматом специй, а потом я добавлю чуть сметаны, и – все. Выглядит не красиво, зато на вкус – объеденье! У меня на "Сигоне", десантники, такие макароны, через день требовали! А с салатом из огурцов и помидор, так и экипаж трескал за оба уха.

Задумчиво вертя в руках нож, уставился на духовку, прикидывая, что бы еще такого сделать.

– Ой! – Девушка – подавальщица, с ужасом следила, за крутящимся, в моих пальцах, ножом. – Они ещё хлеба просят!

– Хорошо, скажи, что горячее будет через три минуты. – Попросил я, раскладывая макароны с мясом, по тарелкам и выставляя их в окно раздачи.