Текст книги "Император и шут"

Автор книги: Дэйв Дункан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

2

К середине зимы день в Краснегаре угасал, едва успев начаться, зато на небе сияла луна. У краснегарцев не водилось привычки следить за временем, так что часы горожане считали лишней роскошью. Дел набралось много, и все они оказались сверхсрочными. Королева трудилась в поте лица, забывая поесть и поспать.

Она почти не видела Рэпа. Периодически колдун появлялся и усаживался за ее обеденный стол. Чтобы не тратить время на препирательства с фавном, Инос проглатывала то, что перед ней выставлялось, не замечая, какая именно еда находится в тарелке, и спешила вернуться к прерванным делам.

За время ее долгого отсутствия многие отошли в мир иной. С огорчением Инос узнала, что епископ скончался от удара; мать Юнонини погибла, зарубленная пиратом, когда пыталась предотвратить насилие; та же участь постигла сержанта Тосолина; канцлер замучен в темнице; сенешаль Кондорал умер от разрыва сердца.

Госпожа Аганими, экономка, выжила. Теперь она рьяно взялась за наведение порядка в замке.

Сквозь пальцы Инос тек нескончаемый поток золотых монет. Не беспокоясь, что источник иссякнет, королева нанимала горожан сотнями, пристраивая к работе и мужчин и женщин. Обычно в зимние месяцы люди изнывали от безделья, но жажда обогащения расшевелила даже лентяев. Город, впитывая золотой дождь бурлил. Портные, плотники, прочие мастеровые, купцы и купчишки – все старались успеть заработать побольше. Но и цены упорно росли ввысь. Королеве пришлось издать особый декрет против спекуляций.

Иносолан созвала Совет, обновила его состав и увеличила число советников с восьми, как предпочитал ее отец, до двадцати четырех человек, введя в состав нового Совета несколько женщин и юношей, своих ровесников. Одним из таких юных советников стал кузнец Кратаркран, импульсивный и чрезвычайно энергичный великан. Старики каждое нововведение встречали в штыки, но Иносолан осаживала их с уверенностью адепта и истинно королевской надменностью, Рэп в конце концов признался, что наложил на нее чары величия, о чем нисколько не сожалел. Так что пристальный взгляд зеленоглазой королевы гасил любые вопросы или споры.

Памятуя о нехватке продовольствия, неизменно возникавшей к весне, Инос приказала произвести учет продуктов на всех складах. Но это распоряжение оказалось практически невыполнимо, потому что списки всегда грешили неточностью. Путаницу устраивал Рэп, который тихо бродил вокруг, наполняя склады снедью, а амбары зерном. Делал он это тайком от горожан и подобными шуточками довел бедного Форонода почти до безумия. Инос понимала, откуда что берется, но не спешила успокоить старика, предпочитая, чтобы управляющий маялся в неведении и не вмешивался в ее действия. Постепенно королева пришла к выводу, что побои, искалечившие Форонода, достались ему от джотуннов, а не от импов, но пострадало не только тело, но и его душа. Форонод стал совсем другим человеком, и Инос решила подыскать замену управляющему.

Ее очень заботило, сколько у нее подданных. Никому и никогда не приходило в голову интересоваться количеством населения Краснегара, но королева приказала исправить это упущение, тем более что в предыдущий несчастный год слишком многие погибли. Для краснегарцев перепись стала любопытным новшеством.

Помня, что джотунны – народ воинственный и любой праздник способны закончить потасовкой, Инос задумала обратить их вспыльчивость себе на пользу – собрать королевскую гвардию наподобие императорской. С восторгом обнаружив, что капрал Опари, то ли раскаявшийся в своем дезертирстве, то ли устав от жены, вернулся этим летом на одном из немногих завернувших в краснегарскую гавань купеческих кораблей, Инос произвела его в сержанты и назначила командовать не только гвардией, но и ополчением из добровольцев, набираемых из горожан. Опари не обманул надежд королевы, быстро управившись с последствиями мятежа, но зато основательно наполнив тюрьму. Король Холиндарн сам всегда выступал в роли судьи, но Инос эта обязанность не прельщала. Она назначила судей, объявив суд независимой инстанцией.

Джотунны Гристакса порядочно выжгли город. Так как Краснегар был не богат лесом, бревна и доски в прошлом всегда ввозили. Этой зимой жилищная проблема встала особенно остро.

Едва утвердив состав Совета, королева сразу же указала, где можно достать лес в неограниченных количествах. Запас его находился в нескольких днях пути к югу от города.

– Что толку, что он там лежит, – огрызнулся Форонод, – сюда-то его не доставишь!

– Почему нет? – заулыбалась Инос. – Поставим телеги с колес на полозья, вот и все.

Хор возмущенных голосов пожилой части Совета поднялся со всех сторон, как дым от сырого торфа: вспомнили и гоблинов, и гребень дамбы, и переменчивость погоды, и нехватку фуража для лошадей, и еще много чего другого. Инос взглянула на презрительные ухмылки молодежи и поставила вопрос на голосование. Решено было увеличить краснегарский гарнизон с восемнадцати воинов до восьмидесяти, вооружить их мечами и срочным образом обучить людей тем способам защиты от гоблинов, какими издавна пользовались бригады дровосеков.

Зимой ездить по дамбе никто никогда не пытался. Сделать это предстояло впервые, и к тому же ломовых лошадей требовалось много. Распорядившись смастерить сани, Инос приказала, чтобы были восстановлены конюшни на материке, потому что задуманная беспрецедентная экспедиция обязательно состоится.

Иносолан собиралась должным образом почтить прах восьмерых краснегарцев, павших в битве за освобождение города, а также ей хотелось, чтобы в храме особой службой возблагодарили Богов. Нужен был епископ. Мастер Порагану – добросовестнейший и честнейший учитель принцессы, как нельзя лучше подходил на этот пост. Он пришел в неописуемый ужас, услышав приказ королевы. Глядя на его расстроенное лицо, Инос почувствовала угрызения совести как за сегодняшнее повеление, так и за прошлые хулиганские выходки на его уроках.

И еще одно напоминало краснегарцам о пережитых несчастьях. Все женщины, не считая, конечно, старух и маленьких девочек, были беременны, и большая часть из них на сносях. Кто подвернулся имперскому легионеру, а кто джотунну-пирату, но младенцев в Краснегаре вскоре должно было появиться множество. Вот только помощи роженицам ждать было неоткуда. Поэтому Инос приказала превратить в родильное отделение целое крыло замка. Это заставило ее задуматься о наличии повитух. Понимая, что двум-трем бабкам с таким количеством родов не справиться, Инос пришла к выводу, что нужна специальная школа обучения этой профессии, а также королевское общество попечения о детях на летний период, когда женщины потребуются для работы.

Пока еще можно было выйти в море, из Краснегара от бед и напастей сбежали все, кто только мог, то есть добрая половина рыбацкой флотилии. Чтобы не голодать весной и не остаться с пустыми закромами на следующую зиму, нужно было уже сейчас строить лодки. Опять возникал вопрос о лесе и плотниках.

Дела, вопросы, споры, проблемы, распоряжения и приказы вынуждали Инос крутиться как белка в колесе все первых три дня ее правления.

3

– Пора отдохнуть, – непререкаемым тоном заявила госпожа Аганими. – Сейчас ты пойдешь и как следует выспишься.

– О, я бы с удовольствием, но...

– Никаких «но». Наконец-то я привела в порядок твою спальню и разожгла там камин. Огонь пылает давно, так что помещение хорошо прогрелось. Сейчас же ступай туда! Не годится, чтобы наша дорогая королева извела себя работой до смерти...

Ребенком Инос недолюбливала эту занудливую старую экономку за то, что та частенько приставляла ребят к работе, отрывая от игр с принцессой, и устанавливала свои порядки. Однако в эти три дня грозная Аганими была королеве столь же необходима, как Рэп.

Порывшись в усталой, раскалывающейся от боли голове в поисках аргументов против выдвинутого предложения и не найдя ни одного более или менее вразумительного, Инос сдалась. Действительно, если королевство не могло пережить одну ночь без своей королевы, что в нем проку?

Над южными холмами мерцало слабое зарево. Оставалось гадать, закат то был или рассвет, время ложиться спать или вставать. Ясно, что половина дня миновала, неизвестно только какая. Все же света, просачивавшегося в окна, было вполне достаточно, чтобы в виде исключения обойтись на этот раз без фонаря.

Покинув тронный зал и устало поднимаясь по лестнице, Инос спрашивала себя, хватит ли у нее сил добраться до кровати. Спальня королей Краснегара всегда располагалась на верху башни Иниссо. Никто не задавался вопросом, почему это стало священным законом.

Инос миновала большую гардеробную, где споро трудились, наводя порядок, девочки.

Пересекая вестибюль, Инос вспомнила свой разговор со старшиной цеха кузнецов. В какой ужас пришел почтенный мастер, когда королева предложила ему расплавить мечи гномьей работы, чтобы выковать полозья к саням для подвоза строевого леса. Так как иного подходящего железа в Краснегаре на сегодняшний день не было, а полозья были необходимы, Инос предложила старшине не раздумывать, а просто выполнять приказ.

«Если уж мы сможем построить лодки, то было бы стыдно не сделать приличную мебель, а не такую, которая годится лишь для троллей», – убеждала себя Инос.

Конечно, столярничать краснегарцам особой необходимости не было. Инос всегда могла ускользнуть в Кинвэйл через волшебный портал и заказать там все, что нужно, а весной корабли доставят ее заказ в Краснегар.

Мысли о делах по-прежнему не оставляли ее. Безусловно, лес можно привезти, но гвозди на деревьях не растут. Рэп снабжал ее золотом, с тем же успехом мог бы обеспечить и гвоздями, но без крайней нужды просить Рэпа о помощи Инос не хотела.

«Если они появятся, вопросов не оберешься, – проворчала Инос. – Любопытно, сколько я могла бы протащить через портал, прежде чем люди станут задумываться, откуда что берется?»

Удивительнее всего было то, что контрабанда через магический портал не воспринималась Инос как мошенничество, иное дело – колдовство Рэпа.

Инос поднялась на последнюю ступеньку лестницы. Перед ней маячила дверь спальни. Она налегла на нее всей тяжестью тела и, повиснув на ручке, ввалилась вместе с дверью вовнутрь. Не оборачиваясь, Инос закрыла ее и задвинула засов.

– Все! Мир и покой! – блаженно прошептала она.

Как и обещала экономка, в камине весело потрескивал жаркий огонь. Меблировка спальни все еще оставалась скудной: только линялый старый ковер на полу и узкая кровать У стены. На кровати сидел Рэп.

Одежда на колдуне осталась прежней, он был чисто вымыт, выбрит и без гоблинских татуировок.

Рэп поздоровался.

– Я хочу показать тебе кое-что наверху, – сообщил он.

Инос чувствовала себя такой усталой, что ей уже все на свете стало безразлично.

– Нет! Не сейчас! – трясла она головой, чуть не плача от одной только мысли, что опять нужно двигаться.

– Хорошо, – кивнул Рэп. – Он действует!

– О чем ты?

– Я восстановил магический щит.

Инос бросила равнодушный взгляд на грозную дверь.

– Мне все равно. Сейчас я туда ни за что не пойду. Пока не отдохну... Может, завтра...

Но ее мрачность и равнодушие исчезли, сменившись любопытством к тому, что мог приготовить колдун.

– Пошли! – Рэп единым махом соскочил с кровати. – Пока ты в замке, никто не сможет за тобой шпионить. Над щитом только самая верхняя комната.

Фавн распахнул перед королевой дверь, и они принялись подниматься в комнату Иниссо.

– Мне показалось, что со времен Иниссо дамба немного осела; я приподнял ее и, кроме того, сделал ее непроницаемой для гоблинов. Так что и ездить станет удобней, и для королевства безопасней. И наконец, я восстановил заклятье незаметности на все королевство и увеличил его действенность настолько, насколько сумел. Чуть сильнее – и корабли забудут вход в гавань, – продолжал Рэп.

– Ты много и плодотворно поработал.

– Ты тоже славно потрудилась.

Наконец Инос вошла в комнату своего великого предка. Там было удивительно тепло, без сомнения, заботами Рэпа. От мусора не осталось и следа – снова работа Рэпа – чем, кроме колдовства, можно столь кардинально избавиться от пыли?

На южной стене черной кляксой выделялся волшебный портал. Сквозь стекла лился призрачный свет то ли восхода, то ли заката.

Мебель отсутствовала; лишь у одной из стен возвышался массивный сундук. Наверное, именно на него ее привели смотреть. Инос молча пересекла комнату, подошла к сундуку и потянула вверх крышку – напрасный труд.

– Другой пароль, – коротко предупредил Рэп, – Шанди.

– Почему «Шанди»? – спросила Инос, все еще держась за крышку. Сундук распахнулся от малейшего ее прикосновения.

– Трудно угадать, зато легко запомнить.

Инос пошевелила один из сотен и сотен кожаных кошельков. Увесистый мешочек звякнул, переваливаясь с боку на бок.

– Золото, – сообщил Рэп, стоявший сбоку и чуть позади нее. – Никогда не знал более расточительной женщины, чем ты, но на какое-то время эти запасы избавят тебя от финансовых проблем. В том большом мешке – твоя корона. Оригинал исчез – даже мне не удалось отыскать его. Скорее всего, корону забрали и давно переплавили, но мой дубликат – точная ее копия.

«Корона? – с нехорошим предчувствием спрашивала себя Инос. – Кому до этого дело?»

Тяжелая крышка выскользнула из-под пальцев и со стуком захлопнулась, но Инос ничего этого не замечала – она повернулась к Рэпу и голосом, в котором дрожали слезы, промолвила:

– Рэп, если это означает...

– Да, означает, – твердо ответил фавн и поспешно добавил: – Теперь пойдем.

От его слов у Инос ноги подкосились. Обняв ее за талию, Рэп подвел королеву к порталу. Едва зазвучало: «Холиндарн!», как мрак сменился ярким солнечным светом, заливавшим будуар Кэйд.

– С ней все в порядке, – поспешил успокоить старушку Рэп. – Просто от усталости она едва держится на ногах. Эти дни она слишком мало спала.

– Все отлично, тетя, – подхватила Инос, испытывавшая острые угрызения совести за то, что так долго оставляла Кэйд в неведении.

– Конечно, дорогая, я не сомневаюсь, – заверила та. – Ты у меня молодец! А теперь присядь.

Кэйд вместе с Рэпом подвели Инос к креслу. За эти дни девушка так устала, что ноги не держали ее. Все косточки Инос ныли.

– Она недавно поела, – говорил Рэп, – но горячая ванна ей необходима, а десяти часов сна в мягкой постели будет вполне достаточно, чтобы восстановить силы. Ее бы и в замке не потревожили, но здесь она отдохнет лучше.

Инос смотрела из кресла обиженными, полными слез глазами, в то время как Кэйд торопливо скрылась за дверью, спеша распорядиться относительно ванны для племянницы. Рэп устроился на подлокотнике другого кресла, упираясь; одной ногой в пол и свесив другую. Татуировки на простоватом лице его, по-видимому, исчезли безвозвратно, зато волосы по-прежнему торчали во все стороны, а в глазах застыла тоска.

– Я ухожу, Инос.

– Вижу.

Инос была так измотана, что уже не могла спорить. Колдун сумел выбрать подходящий момент, чтобы избежать пререканий. Впрочем, переубедить Рэпа всегда было практически невозможно.

«Упрямый идиот!» – чуть не всхлипнула Инос.

– Ты отлично со всем справишься, – заверял колдун. – До сегодняшнего дня ты действовала великолепно, и дальше так будет.

– Без тебя я бы ничего не смогла сделать, – возразила она, – и не смогу.

– Возможно, в какой-то мере это верно, но с той, первой, ночи я мало что делал, кроме как снабжал тебя деньгами. Разве я давал тебе советы? Нет, в этом не было нужды, ты сама вовремя угадывала все, что требовалось делать. Я буду следить за твоими успехами... издалека...

– Я люблю тебя. Ты любишь меня. И все-таки ты уходишь.

– Конечно же ты хочешь знать почему, а я не могу сказать тебе. О, Инос, дорогая, если бы я только мог, я обязательно сказал бы! – Он смотрел на нее с болью и смятением. – Знаешь, волшебные слова – они больше чем просто слова. Они – имена демонов, или стихий, или чего-то еще. Я не знаю точно, но судя по всему, это так. Стихия связана своим именем и обязана служить тому, кому ее имя известно. У меня есть предположение, что, когда ты делишься с кем-то волшебным словом, ты даешь демону стихии еще одного господина, которому он вынужден служить. Так что... Не знаю, сумел ли я достаточно хорошо объяснить, но надеюсь, основную мысль ты поняла.

Сидя в уютном кресле и опираясь головой о мягкую подушку, измученной Инос трудно было бороться со сном. Она пыталась сосредоточиться на лице Рэпа, но не могла. Ласковое тепло камина убаюкивало ее.

– И еще – слова сами способны о себе заботиться. Например, прячутся от магии. – Рэп потер лоб, словно у него голова разболелась. – Им даже не нравится, что о них рассказывают.

«Зачем мне твоя лекция, Рэп? – с горечью подумала Инос. – Обними меня! Мне это так нужно... И не уходи, останься со мной. Будь рядом всегда».

– И уж конечно произнести их нелегко. – Рэп соскочил с подлокотника. Выпрямившись, он продолжил лекцию: – Но они не хотят забвения, кто-то обязательно должен помнить их. Когда я умирал в темнице Азака, одно из моих слов заставило меня цепляться за жизнь, как будто само боялось смерти. Думаю, в тот момент я с легкостью поделился бы им с кем-нибудь, подвернись такой охотник.

Инос порывалась что-то спросить, но никак не могла вспомнить, что именно. Кроме того, она сильно сомневалась, что ей удастся вымолвить что-нибудь вразумительное.

– Так что иногда слова ведут себя так, будто они живые существа.

Рэп глубоко и прерывисто вздохнул, и Инос смутно стала осознавать, как нелегко ему рассказывать ей о волшебных словах.

«Больно? Говорить об этом больно? Промолвить слово больно? Может быть, носить в себе слово больно?»

– Что значит – обладать пятью волшебными словами? – вспомнила наконец свой вопрос Инос. – Объясни, что произошло с Рашей и чуть было не случилось с тобой, – пробормотала она.

Рэп попытался ответить, но слова не шли с языка. Наконец он сдался:

– Прости, не могу! – Он повернулся к окну и, вглядываясь в яркое сияние зимнего солнечного дня, задумчиво произнес: – Однажды мне сказали, кто – не важно, что Зиниксо – могущественнейший колдун со времен Трэйна. А я его одолел! Но я не могу... – И Рэп снова умолк.

– Олибино постоянно твердил, что случившееся невозможно.

– В какой-то мере это так, – согласился Рэп. – Гном – ничтожный пустяк по сравнению с этим. Но тогда я был в бешенстве. Если бы он меня не разозлил, я бы не смог... справиться... но я был в такой ярости... Я практически себя не помнил от гнева и ненависти...

Инос вернулась к прежней теме:

– Так ты не расскажешь мне, почему уходишь?

– Инос... – не поворачиваясь, простонал Рэп. – Когда двое любят... Им приятно касаться друг друга, держаться за руки, обниматься, целоваться и... Ну, проявлять нежность друг к другу самым интимным образом.

– Ох, Рэп! – широко зевнула Инос.

– Извини, если прозвучит грубо, но я колдун и способен видеть сквозь стены. Ну, в общем, я видел, что происходит...

– Меня достаточно просвещали на эту тему.

– Вот как? – изумленно откликнулся фавн. – Ну... я ухожу именно поэтому. Я не верю себе, боюсь потерять контроль над самим собой... полностью!

Нелепость ситуации так встряхнула Инос, что она почти проснулась:

– Рэп! О, Рэп! Так теряй же его поскорее, теряй этот свой дурацкий контроль!

Рэп обернулся и, медленно покачивая головой, ошеломленно уставился на нее:

– Я не совсем это имел в виду, – пробормотал он. – Ну да, это, конечно, это. Но есть кое-что еще, что требует контроля, и я... не смогу... не...

Инос снова стала ломать свою бедную, измученную, отяжелевшую голову, почему же Рэпу так трудно вымолвить то, что он хочет сказать.

– Женитьба колдунам не заказана, – упорствовала она.

– Не всегда, – горько усмехнулся Рэп.

– Иниссо был женат, – напомнила Инос. – Его жену звали Оллиола.

– Но у них было не больше... – Он застонал и умолк.

– Когда ты вернешься? Скоро? – Видя его колебания, она потребовала: – Обещай!

– Хорошо, я обещаю. Перед зимой.

– Раньше!

– Нет. О, Инос! Дело не в тебе, любовь моя! Верь мне! И не в Краснегаре. Нас ведь помотало по белу свету, не так ли? И ты и я, мы оба повидали немало стран. И я уверен, что не нашел бы для себя места лучше невзрачного маленького Краснегара. Он неяркий, но честный и дружелюбный. Ты согласна со мной, не так ли?

Она устало кивнула.

Рэп подошел к ее креслу, опустился на колени... он был рядом, но его шепот доносился словно издалека.

– Инос... Если бы я позвал тебя с собой... Если бы я сказал, что мы можем уйти туда, где жизнь чудесна, земля прекрасна, где мы никогда больше не узнаем ни тревог, ни забот... Что бы ты сказала на это, Инос?

– А как же долг? – пробормотала она. Глупый вопрос!

Уже в полузабытьи она почувствовала на своем лбу очень нежное прикосновение...

Потом Кэйд долго трясла ее за плечо, нудно твердя, что ванна готова. Рэп исчез.