Текст книги "Большие неприятности"

Автор книги: Дэйв Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

ДЕСЯТАЯ

– Я слушаю, – Бейкер устроился на заднем сиденье взятой напрокат машины. Сейтц сел за руль, рядом с ним Грир.

– Ну ладно, – согласился он. – Но я рассказываю только потому, что вы коп и ваши полицейские ввязались в это дело. Только учтите, что впоследствии мне, может быть, придется вас убить.

– Ха-ха!

– Вот вам и ха-ха, – Грир переглянулся с Сейтцем. – Как бы то ни было, мы ищем металлический, довольно тяжелый контейнер.

– А какое это имеет отношение к дому Герка?

– Мы полагаем, что вечером он находился там Мы также полагаем, что его выкрали два негодяя, которые в настоящее время направляются в аэропорт. Возможно, с двумя заложниками, один из которых – дочь Герков. Мы считаем, что они едут в патрульной машине.

– Что?! – воскликнул детектив. – А где мои офицеры?

– Один – ее имя, кажется, Моника – следует в аэропорт на частной машине с гражданскими лицами.

– Боже! – не сдержался Бейкер. – А что с другим?

– Он пристегнут наручниками в доме Герка к большому стеллажу. А с противоположного конца пристегнут сам Герк.

Бейкер подался вперед и стиснул Гриру плечо.

– Выходит, вы уехали, не оказав помощи попавшему в беду полицейскому офицеру?

– Полегче, – буркнул федерал и сбросил руку детектива с плеча. – С ним все в порядке. Со стеллажом ему не расстаться, но с ним самим ничего не случилось. К тому же он окажет услугу федеральному правительству – постережет подозреваемого в незаконной торговле оружием.

– Оружием? – удивился Бейкер. – Значит, в контейнере оружие?

– Мы так считаем.

– Огнестрельное?

– Если бы, – вздохнул Сейтц.

– Сказать по правде, – продолжал Грир, – мы и на десять процентов не уверены, что там такое. Но есть определенные догадки. И если они верны, надо сильно спешить, пока какой-нибудь идиот не учудил чего-нибудь с этой штуковиной.

– У меня такое впечатление, что она попала как раз в руки идиота, – заметил детектив.

– Ясное дело, – буркнул Грир. – Поэтому остается надеяться, что контейнер не тот. Хотя надежда слабая.

– А если тот? Что тогда?

– Тогда плохо.

– Что значит плохо? – не отставал детектив.

– Очень плохо, – ответил Грир.

– Плохо то… что лежит в контейнере? Но ведь не атомная же там бомба?

Грир неотрывно смотрел на него.

– Я угадал? – ужаснулся Бейкер.

Грир ничего не ответил.

– Постойте, – засуетился полицейский. – Что вы говорите? Это шутка? – он повернулся к Сейтцу. – Ваш друг меня разыгрывает?

– Если бы, – отозвался тот.

Когда машина наконец остановилась, Пагги вздохнул с облегчением. Автомобиль переваливался с боку на бок, и, скрючившись рядом с контейнером в душном багажнике, он испытывал дурноту. Крышка открылась, и Пагги обрадовался. Зато при виде Снейка воодушевления не испытал.

Бандит показал ему пистолет.

– Знаешь, малый, что это такое?

Пагги кивнул и подумал, что этот парень очень любит демонстрировать людям пистолет.

– Я буду прятать его под этим, – Снейк обмотал руку с пистолетом майкой Эдди. – Но он будет целить прямо в тебя. Стоит тебе ослушаться, и знаешь, что я сделаю?

Пагги снова кивнул.

– И что же я сделаю, малый? Скажи мне, что я сделаю?

– Застрелишь меня, – ответил Пагги.

– Верно, малый, – Снейку понравилось слушать такие ответы. – Я тебя застрелю. А теперь поднимай свою задницу оттуда и бери чемодан.

Мэтт на переднем сиденье «КИА» крепко зажмурил глаза. На заднем – Элиот обнял и прижал к себе Анну. Нина смотрела на свои руки и истово молилась.

Теперь они неслись на север по встречной полосе Ле Жен-роуд – той, по которой транспорт следовал на юг. Дело в Майами не то чтобы неслыханное, но явно противозаконное. И не доставляющее радости встречным водителям. С каменным от напряжения лицом Моника дергала руль то вправо, то влево, уворачиваясь от целящих в лоб, заливавшихся сигналами машин. Сразу за измятыми останками пикапа и такси, где их водители поносили друг друга на разных языках, она резко крутанула руль вправо, и «КИА», перевалив через невысокий разделительный барьер и провизжав покрышками поперек трех полос, устремилась по дороге в аэропорт.

– Никому не рассказывай, что я это сделала, – сказала Моника.

– А я ничего и не видел, – не покривив против истины, отозвался Мэтт.

– Ну что ты будешь делать! – Генри треснул рукой по рулю. И перед машиной, а теперь уже и сзади все движение на Ле Жен-роуд сбилось в неподвижную кучу.

– Не видишь, почему затор? – спросил, вглядываясь вперед Леонард.

– Все забито до того светофора. Там что-то стряслось. Может, скажут по радио, – Генри щелкнул выключателем.

«…ты просто не понял, что я сказал. А я сказал, когда «Гейтор» проигрывает – не только сегодня, а всегда – когда он проигрывает, ваши фанаты молчат в тряпочку».

«Вы тоже не поняли, что я сказал. Я – фан «Гейтора». И я вам позвонил. Ясно? Вот, говорю в трубку…»

Генри вздохнул и выключил радио. Сзади ревели сигналы. Впереди были слышны чьи-то крики. Внезапно рядом с их машиной проскользнула низкая темная тень.

– Слушай, скажешь, я этого не видел? – изумился Леонард. – Скажешь, я только что не видел поганого козла?

– Ну вот, мистер Герк, – сказал Уолтер. – Теперь нам нужно потрудиться вместе. Понесем эту штуковину вокруг дома на улицу. Хорошо? Там мы можем рассчитывать на помощь. О’кей?

Артур с трудом отвел взгляд от Роджера и посмотрел на полицейского. Его глаза походили на черные дыры, подбородок покрывала пена.

– Скажи, пусть она оставит меня в покое.

– Послушайте, мистер Герк, – снова начал Уолтер. – Вы должны меня выслушать. Это собака. Поняли? Собака. Нам придется просидеть здесь всю ночь, если мы не сможем…

– Пусть она оставит меня в покое, – ответил Артур.

– Нам надо…

– Пусть она оставит меня в покое! – проревел Герк.

До полицейского дошло, что единственный способ добиться от Артура помощи – ему подыграть. Он погрозил Роджеру пальцем и сказал:

– Оставь его в покое.

Роджер встрепенулся: уж не о еде ли говорил ему Уолтер?

– Надо назвать ее по имени, – потребовал Артур.

– Господи!

– По имени! – повторил он.

Уолтер снова вздохнул и обратился к псу:

– Оставьте его в покое, миссис Доул.

Обрадованный вниманием, Роджер потрусил к полицейскому и поставил ему лапы на грудь.

– Она желает твою душу, – заскулил Артур.

– Лежать! – приказал Уолтер. – Лежать, миссис Доул!

– Атомная бомба в контейнере? – переспросил Харви Бейкер.

– Угу, – ответил Грир.

– Я думал, они большие, – Бейкер вспомнил ролик старой кинохроники, запечатлевшей сброшенную на Хиросиму бомбу, которая напоминала маленькую подводную лодку.

– Не все, – объяснил федерал.

– Господи! Откуда она взялась? И что ей здесь надо?

– Долгая история, – проворчал Грир. – Но постараюсь изложить ее коротко. В том месте, что ныне именуется Россией, со времен холодной войны осталось много ядерных ракет. Это понятно? Очень много ракет. Согласно договору, в детали которого я не стану вдаваться, русские обязаны вывести из строя известное количество ракет, что именуется снятием с вооружения. Проблема в том, что эти ракеты состоят из многих частей – таких как гироскопы, позиционные индикаторы, акселераторы…

– Акселерометры, – поправил Сейтц.

– Извините, Вернер Чертов фон Браун[8]8
  Вернер фон Браун (1912–1977) – ракетостроитель, создатель немецкой ракеты «Фау-2» времен Второй мировой войны. В 1945 году был вывезен американской армией в США, а затем назначен техническим директором армейского ракетного испытательного полигона в г. Хантсвилле.


[Закрыть]. Как бы то ни было, эти части – именно то, что требуется низкосортной международной заднице, вроде Саддама Хусейна, если он мечтает стать высокосортной международной задницей. Такие ракеты, прямо как новые «Шевроле-Корветт», что плохо стоят, – все так и норовят стянуть их на запчасти.

– Но неужели российское правительство не установило за такими вещами что-то вроде контроля?

– Безусловно, установило, – хмыкнул Грир. – Точно так же, как в городе Майами следят, чтобы инспекторы по строительству не получали взяток.

– Но это же совершенно разные вещи, – возразил детектив. – Дерьмовое подмазывание. А вы утверждаете, что к нам попало ядерное оружие.

– Единственная разница в том, – фыркнул Сейтц, – какая предложена сумма.

– Ну, так вот, – продолжал Грир, – по-настоящему опасная часть ракеты – ее боеголовка: та штуковина, которая устраивает тарарам. И русские довольно строго за ними следят.

– Довольно строго?

– Именно. Иными словами – не идеально. Около двух лет назад кто-то похитил две боеголовки, мы толком не знаем, как – из цеха по демонтажу в этом… как его…

– Сергиевом Посаде, – подсказал Сейтц. – Недалеко от Москвы. Раньше он назывался Загорском. Там еще красивые церкви.

– Спасибо, господин Мишлен[9]9
  «Мишлен» – французская фирма, известная в основном производством автопокрышек; выпускает также туристические путеводители.


[Закрыть], – поблагодарил Грир. – Ну, так вот, этот кто-то хапнул боеголовки, и на некоторое время они сгинули – никто в мире не мог их найти. А потом одна всплыла – догадайтесь-ка где? На Ближнем Востоке. Точнее – в Иордании.

– Боже!

– Вот вам и Боже. Только теперь она усовершенствована – кем-то, кто разбирается в этом дерьме. Уложена в металлический контейнер, который способен нести сильный мужчина. Кладете его где угодно, устанавливаете таймер и убираетесь восвояси. Таймер срабатывает – бум! – и города как не бывало. Взрыв в Оклахома-сити покажется вам хлопушкой.

– И все это размером с чемодан? – изумился Бейкер.

– Сама боеголовка гораздо меньше чемодана, – ответил Грир. – Что-то вроде мусородробилки. Большую часть веса составляет объемный пакет с обычным взрывчатым веществом, которое активизирует боеголовку. Его подрывает детонатор с таймером, который сам по себе не проблема: нечто подобное можно приобрести в радиолавке. Но дело не в размере. Эта штука, парень, снесет все большие дома и на десять миль в округе выжжет глаза.

– И ты утверждаешь, что контейнер в Майами?

– Я утверждаю, – уточнил Грир, – что, когда обнаружили одну боеголовку в контейнере, она находилась в руках людей, которых трудно назвать почитателями Соединенных Штатов. Эти люди были задержаны.

– Кем?

– Вот это определенно я сказать не могу. Разве что намекну: они не тратили времени, объясняя подозреваемым их права.

– Израильтяне, – догадался Бейкер.

Грир кивнул.

– Ты же слышал: этого я сказать не могу. Единственное, что могу, – это то, что они превосходно добывают информацию у людей, которые не хотят говорить. И согласно добытой информации, другой контейнер отправился в Нью-Йорк к какому-то истинному правоверному, который собрался доказать свою приверженность вере, превратив Таймс-сквер и прилегающие районы в радиоактивную пустыню.

– Совсем пустячок, – заметил Бейкер.

– Да, не хило, – отозвался Сейтц. – Значит, это было установлено.

– Но дело в том, – продолжал Грир, – что мы не знали, когда и как контейнер прибудет в Нью-Йорк. Зато знали, кто этот истинный правоверный, и наблюдали за ним. Он у нас под колпаком. Были в курсе, стоило только ему пукнуть. Поэтому, когда он взял такси и рванул в аэропорт имени Кеннеди, мы сели ему на хвост. Вместе, угадай-ка, с кем? С секретными сыскарями из федерального агентства, которое я решаюсь назвать только по инициалам – Ц. Р. и У…

– …которое не имеет даже паршивой юрисдикции, – заметил Сейтц.

– …которое, как справедливо указал наш законник Ренквист[10]10
  Ренквист, Уильям Хаббс (р. в 1924 г.) – юрист. Служил в аппарате Верховного суда, занимался частной практикой, позднее включился в политическую деятельность. Довольно часто выступал против профсоюзных и правозащитных организаций.


[Закрыть], не имеет даже паршивой юрисдикции, – подхватил Грир. – Придурки, никому ничего не сказав, тоже следили за истинным правоверным и, решив, что он сматывается из страны, тормознули такси на шоссе в аэропорт, схватили субчика и все это вместе окрестили тайной операцией.

– Которая была такой же тайной, как представление в перерыве встречи на суперкубок.

– Мы уже видели перед собой терминалы аэропорта и чуть не убили придурков, которые, по большому счету, должны были нам помогать. Естественно, истинный правоверный никуда нас уже не привел. Мы прочесали весь прибывший багаж, но не обнаружили контейнер. Человека с бомбой что-то спугнуло. И готов поспорить, этим что-то оказались секретные агенты. Поразнюхав, мы решили, что он схватил такси и рванул из аэропорта имени Кеннеди в Ла-Гуардию. А оттуда – ко всем чертям – то ли в Атланту, то ли сюда.

– То ли в Хьюстон, то ли в Новый Орлеан, – добавил Сейтц.

– То ли туда, – согласился Грир.

– Ничего себе выбор, – крякнул Бейкер.

– Вот именно, – продолжал Грир. – А у нас только неопределенное описание. «Тип с чемоданом» – это почти все, что мы имеем. Но благодаря расспросам из различных источников стало ясно, что наш приятель наложил в штаны. Хочет избавиться от этой штуковины, подсобрать деньжат и отвалить на родину истинно правоверных. Тогда мы подумали: вот что он сделал – продал бомбу по дешевке незаконным торговцам оружия, которые обычно имели дело с автоматами и всякими подобными игрушками.

– Но зачем им ядерная бомба? – удивился Бейкер.

– Мы полагаем, они толком и не знали, что это такое, – объяснил Грир. – И вот почему: насколько нам удалось проследить, ее перепродали другим торговцам, а те, в свою очередь, владельцам здешнего «Веселого шакала».

– Бара? – спросил детектив.

– В этом баре больше «АК-47», чем «будвайзеров».

– Боже, в нашем городе!

– Беда в том, что мы можем ошибаться, – продолжал Грир. – Возможно, это другой, не имеющий к тому никакого отношения контейнер, например с наркотиками или фальшивыми деньгами. Но основываясь на беседе с шустриком из «Веселого шакала»…

– …которому больше не пошустрить, – перебил его Сейтц.

– Это точно, – согласился Грир. – Так вот, основываясь на нашей беседе, мы полагаем, что это именно тот контейнер. И теперь он едет в международный аэропорт Майами вместе с двумя местными подонками.

Бейкер откинулся на спинку и несколько мгновений смотрел в окно. Потом опять наклонился вперед и сказал:

– Кое-что до меня не доходит.

– Могу себе представить, – проворчал Грир. – Не доходит, почему, если мы думаем, что это именно тот контейнер, то не поручили полиции объявить эвакуацию населения? Так?

– В общем, так.

– По нескольким причинам. Во-первых, хотя подонки и не знают, мы уже блокировали их в аэропорту.

– Как это?

– Прежде чем наскочить на тебя, я кое-куда позвонил, – ответил Грир и показал нечто вроде мобильного телефона, только более плоское и с толстой, короткой антенной. – Без нашего указания ни один самолет не вылетит из аэропорта Майами. Никаких объявлений не последует – посадка будет продолжаться обычным порядком. Но пилоты не получат разрешения на взлет.

– У вас есть такое право?

– Удивляет? – хмыкнул Грир. – Но суть в том, что мы закупорили подонков.

– Тем более, почему не эвакуировать людей из района аэропорта? – спросил Бейкер.

– А это другая причина. Прикинь: стоит объявить, что здесь, то есть практически в пригороде, находится атомная бомба, и что случится с Майами? Полагаешь, мы станем свидетелями образцовой эвакуации: женщины и дети вперед? Повсюду царят спокойствие и хладнокровный расчет? Считаешь, так и поведут себя жители Майами?

Бейкер задумался.

– Нет, все будет по-другому, – продолжал Грир. – Идиоты, которые владеют оружием – а здесь практически все идиоты владеют оружием, – похватают пистолеты, попрыгают в свои или чужие машины и сделают ноги по И95. Через десять минут город превратится в пустыню. А по сравнению с тем, что произойдет потом, Иводзима[11]11
  Иводзима – один из трех вулканических островов в северо-западной части Тихого океана. Место крупного сражения времен Второй мировой войны.


[Закрыть] покажется танцами вокруг майского дерева. Город превратится в иллюстрацию финала романа Стивена Кинга.

– Веский аргумент.

– И третья причина. Стоит объявить, что лежит в контейнере, и об этом, вероятно, узнают придурки, у которых он находится. Пока они в неведении, а судя по всему, так оно и есть, подонки не воспользуются бомбой в качестве предмета для торга.

– Они могут ее взорвать? Я хочу спросить: разве в ней нет чего-нибудь вроде предохранителя?

– Эту штуку мастерили плохие парни, – ответил Грир. – Все совсем не так, как в кинофильмах, где президент сообщает секретный код и двое верных вояк одновременно вставляют ключи. Ее мастерили плохие парни, которые намеревались устроить взрыв в людном месте в крупном городе и хотели действовать по-быстрому. Об этом контейнере мы ничего не знаем наверняка. А вот другой, который был обнаружен, – там всего-то пришлось бы откинуть крышку и щелкнуть тремя выключателями, что запускают сорокапятиминутный таймер.

– Сорок пять минут! – воскликнул детектив.

– Сорок пять, – подтвердил федерал. – Видимо, истинный правоверный рассчитывал нырнуть в подземку, выскочить в Бронксе и рвать на север, когда она бабахнет.

– А теперь она здесь, – Бейкер посмотрел в окно.

– Похоже на то.

– Боже, – полицейский покачал головой. – Видишь такое дерьмо в кино и считаешь, что все выдумки. Теперь я полагаю, это должно было когда-нибудь случиться.

Сейтц хмыкнул.

– Ты что? – спросил Бейкер.

– А почему ты думаешь, что все это в первый раз?

– А разве не в первый?

Сейтц снова хмыкнул.

– Неважно, в который раз, – проворчал Грир. – Дело вот в чем. Я тебе рассказал, потому что ты коп и в это дело ввязались твои копы. Но предупреждаю, как только мы сцапаем этих подонков, мы заберем их с собой – вместе с контейнером. И на этом дело будет для тебя закрыто. Ясно?

– Ты о чем?

– О том, что с точки зрения федерального правительства – а я говорю от его имени, будь оно неладно, – ничего этого не происходило. В Майами не было никакой бомбы. И вообще в нашей великой стране бомбы не путешествуют сами по себе в чемоданах. Потому что если люди начнут думать иначе, вспыхнет паника – да такая, что трудно себе представить. Народ побежит в Монтану, станет запасать продукты, люди снимут деньги с банковских счетов, линчуют всех, у кого борода, – прикинь-ка? Экономика отправится в сортир, цивилизация рухнет, настанет конец истории. Так что этого не было. Понял? Что бы ни случилось, этого не было!

– Но я должен доложить, – возразил Бейкер.

– Никакого дерьма ты не должен докладывать. Только заикнись, и мы с агентом Сейтцем – а нас поддержит ни больше ни меньше, как федеральное правительство, – будем все отрицать. Попрешь на рожон – мы попрем в ответ, и очень не слабо. Ничего личного – мне кажется, ты хороший коп. Но мы сумеем так тебя обгадить, что тебе не доверят ловить даже карманников.

Бейкер снова откинулся на спинку сиденья и выглянул из окна.

– А то, что ты раньше сказал, ну, насчет того, что меня придется убить, если я узнаю, что происходит?

– И что из того? – Грир повернулся и посмотрел на него.

– Ты ведь не шутил?

Федерал снова уставился в ветровое стекло.

– Движение становится трудным.

ОДИННАДЦАТАЯ

Международный аэропорт Майами обескураживает даже авиапассажиров с ветеранским стажем. В нем всегда многолюдно, и он, будто специально, устроен так, чтобы любой пассажир, независимо от того, откуда он приехал или куда следует, обязательно нос к носу столкнулся с каждым из остальных пассажиров. Главный вестибюль напоминает нечто среднее между шумным базаром и лагерем беженцев. Повсюду скопления людей – тургруппы, школьники, ансамбли сальса, футбольные команды, внушительных размеров семьи – все ждут самолетов, которые не вылетают часами и даже целыми сутками. Сесть негде, поэтому скопления плюхаются и растягиваются на ворсистом ковре в окружении гор багажа высотой с Аппалачи, состоящих из чуть не лопающихся чемоданов, купленных в Южной Флориде и предназначенных для транспортировки обратно в Латинскую Америку невероятного множества потребительских товаров: телевизоров, стереосистем, игрушек, громоздких механизмов и полных комплектов автомобильных покрышек. Многие из этих предметов упакованы в плотные коконы из зеленоватого эластичного пластика – мера, направленная против кражи багажа, которая превратилась в важную индустрию аэропорта. Другая важная отрасль – вечные «усовершенствования», заключающиеся в установке изготовленных на века указателей, которые убеждают граждан извинить администрацию за временные неудобства в связи с реконструкцией аэропорта.

Воздух аэропорта насыщен затхлой тропической гнилью и мешаниной на разных языках – в основном испанском, но также английском, креольском, немецком, французском, итальянском и, наверное, самом специфическом – языке пассажира-круизника. Только что прибывшие круизники, как правило, одеты в новые, с иголочки круизные костюмы. Они следуют группами за своими гидами, которые держат в руках названия круиза. Рассказывают друг другу о разных круизах, в которых побывали, громко смеются любой шутке, а кто-нибудь из них шутит каждые сорок пять секунд – о том, сколько им предстоит выпить, просадить в азартные игры или купить. Круизники, возвращающиеся домой, ведут себя потише: они устали, прокалены солнцем, страдают с перепоя и обрюзгли от еды по одиннадцать раз в день, которую приходилось поглощать не от голода, а потому… что все включалось в стоимость тура. Некоторые женщины решились заплести волосы мелкими косичками и украсить бусинками – стиль, прекрасно идущий молоденьким карибским девчушкам, но комичный и даже ужасающий на головах большинства особ, которым перевалило за шестнадцать. Другие пассажиры прижимают к себе дурно изготовленные серийным способом предметы «народного искусства» – особенно популярны громадные, некрасивые, никчемные трости. И великое множество людей тащит самый главный трофей заморского круизника – коробки с дешевой выпивкой! Неважно, что они потратили на путешествие тысячи долларов. Главное – сэкономить десять баксов за бутылку виски, коньяка или ликера, которые они так никогда и не выпьют. Но будут милями носить по аэропортам, перегружать из самолета в самолет, чтобы, вернувшись домой, вынуть из коробки, засунуть в шкаф и месяцы и годы демонстрировать гостям: «Мы это купили за двадцать три с полтиной на Виргинских островах. Представляете, сколько это стоит здесь!»

В тот вечер, когда сюда заявился Снейк со своей командой и с атомной бомбой, в аэропорту царил еще больший, чем обычно, хаос. В Чикаго стояла плохая погода, а это означало, что в Западном полушарии откладывался практически каждый рейс, включая запуски космического «Шаттла». И хотя контрольная вышка не сообщала причины, некоторые авиакомпании уже столкнулись с другой проблемой: не получали разрешения на вылет даже отсроченные ранее рейсы. Билетные стойки осаждали разъяренные пассажиры, стремившиеся протолкаться вперед, чтобы без всякого толку поругаться с разъяренными представителями авиакомпаний. Уже пришлось вызывать полицию, чтобы арестовать возвращавшегося домой круизника, который не на шутку разбушевался и угрожал билетному агенту сувенирной тростью.

Первым в двери аэропорта прошел Эдди. За ним Пагги с чемоданом. И потом Снейк, у которого одна рука была замотана майкой, а другой он держал за запястье Дженни. Снейк раньше никогда не бывал в международном аэропорту Майами и теперь, увидев остервенелую толпу, на какое-то мгновение захотел повернуться и убежать. Но стиснул пистолет – свою волшебную палочку, и это мгновение слабости прошло. Он не станет снова побираться!

– Нам куда? – спросил Эдди, уставясь на бурлящий аэропорт. Никогда он не чувствовал себя настолько чужаком, хотя чужаком он чувствовал себя всегда и везде.

– Туда, – Снейк ткнул наобум в сторону билетных стоек и направил на Пагги укутанный майкой пистолет. – Не отходи далеко, малый. Ни на шаг дальше, чем сейчас.

Они медленно пробирались сквозь толпу – впереди Эдди, за ним Пагги с контейнером, следом Снейк, волочивший Дженни, которая едва переставляла ноги и смотрела вперед невидящим взглядом. Название первой авиакомпании, к которой они подошли, Снейк, как ни силился, не понял. Она летала в города, о которых он слыхом не слыхивал. За стойкой все говорили по-испански. И он кивнул Эдди, чтобы тот двигался дальше. Они миновали еще с полдюжины непонятных авиакомпаний и приблизились к небольшой стойке, у которой человек шесть выстроились в очередь к единственному агенту. Над стойкой висел оранжевый плакат:

АЭРОШОК!

ВАШИ ВОРОТА НА БАГАМЫ

ЕЖЕДНЕВНЫЕ ВЫЛЕТЫ ПО РАСПИСАНИЮ

У Снейка приятно екнуло сердце. Багамы! Он дал знак Эдди, чтобы тот встал в очередь. Они начали проталкиваться вперед: Снейк крепко держал Дженни и время от времени тыкал в спину Пагги пистолетом. Через десять минут они стояли перед агентом.

Агент, мамаша-одиночка по имени Шейла, работала без перерыва вот уже четырнадцать часов, потому что как раз в этот день уволились три ее сослуживицы. «Аэрошок!» испытывал трудности с рабочей силой: задержки с зарплатой были здесь таким же частым явлением, как и задержки рейсов. Авиакомпанией владели два брата из Норт-Майами-Бич, которые преуспели в борьбе с насекомыми и решили завести собственную авиакомпанию, чтобы иметь законный повод летать на Багамы – играть по-крупному и предаваться любви, конечно, не с женами. Авиакомпания существовала второй год, и братья все больше и больше времени проводили на Багамах и все меньше внимания уделяли таким производственным мелочам, как зарплата, расписание и привлечение на работу квалифицированного персонала.

Федеральное управление гражданской авиации особенно заинтересовалось «Аэрошоком!» после того, как получило необыкновенно большое число жалоб пассажиров о задержках и отмене вылетов. А две недели назад у чиновников и вовсе полезли на лоб глаза: борт «Аэрошока!», пилотируемый из Майами в Нассо летчиком с сомнительными правами, приземлился в Ки-Уэст, а даже далекие от авиации люди понимают, что это несколько сотен миль в противоположную сторону. Федеральное управление, по слухам, готовилось закрыть «Аэрошок!», и моральный дух еще не успевших уволиться сотрудников был очень низок. Но ниже всех – у Шейлы. Мало того, что она целую вечность простояла на ногах, общаясь с недовольными клиентами. Только что ей позвонила няня, на которую Шейла с трудом наскребла денег, и сообщила, что ее двухлетнюю дочь вырвало. А до этого механик, ремонтировавший ее «Форд-Таурус» 1987 года, которому постоянно что-нибудь требовалось, сказал, что машине нужен серьезный ремонт ходовой части.

Будь у Шейлы моральный дух повыше, она бы заподозрила неладное, глядя на возникшую перед ней четверку: девушку явно не в себе с тремя замызганными парнями. Но Шейла давно ни на что не обращала внимания.

– Вам что? – спросила она у Снейка.

– Билеты на Багамы, в один конец, на следующий рейс, – ответил он.

– Нассо или Фрипорт?

Снейк нахмурился.

– На Багамы.

– И Нассо, и Фрипорт – оба на Багамах, – «придурок», про себя добавила она.

Снейк задумался.

– Фрипорт, – ему понравилась звучность названия.

– Рейс в десять десять, – Шейла справилась с часами, которые показывали девять пятнадцать. – Четыре билета в один конец, – она постучала по клавиатуре компьютера. – Триста шестьдесят долларов.

Снейк на секунду выпустил Дженни, полез свободной рукой в карман и вытащил толстую пачку банкнот, которую отобрал у Артура в доме. Положил на стойку перед Шейлой и начал вслух отсчитывать двадцатки.

– Двадцать, сорок, шестьдесят… – на ста двадцати ум зашел за разум – Снейк никогда не был силен в арифметике. Пришлось начинать сначала. Он проделал это дважды, выругался и, подтолкнув пачку к Шейле, рассыпал по клавиатуре банкноты. – Возьми, сколько надо.

Шейла собрала их снова в пачку и ощутила вес – этот оборванец носил с собой кучу денег и даже не умел сосчитать. Она отложила триста шестьдесят долларов и бросила взгляд на Снейка – тот нервно озирался по сторонам. Тогда она прибавила к ним еще четыреста восемьдесят – сумму, которую с нее потребовали за ремонт трансмиссии. А потом еще сто сорок – примерно столько, сколько задолжала няне за прошлую неделю. Оставшуюся пачку положила на стойку. Снейк посмотрел на банкноты, собрался что-то сказать, но промолчал: он не хотел нарываться здесь на неприятности. К тому же полагал, что у него осталось достаточно денег. Да еще чемодан, набитый наркотиками. Или изумрудами.

– Мне нужны фамилии пассажиров, – Шейла нажимала на клавиши своего терминала.

Снейк чуть поколебался и ответил:

– Джон Смит.

Она вскинула глаза, но продолжала печатать.

– А других?

– Джон Смит.

Шейла снова посмотрела на Снейка, затем перевела взгляд на Эдди, Пагги и Дженни.

– Вы все Джоны Смиты?

– Все, – отрубил Снейк.

– Покажите фотографии на удостоверениях личности, – попросила она.

Снейк забрал полную горсть банкнот и высыпал на клавиатуру.

Шейла взглянула на деньги. Их было не меньше двух тысяч.

– Хорошо, мистер Смит, – согласилась она.

На дороге в аэропорт Моника просигналила и обогнала бесплатную маршрутку, перевозившую пассажиров от стоянок прокатных машин.

– Вот что, – сказала она. – Мы разыскиваем патрульный автомобиль. Если увидите, кричите во все горло. Поняли?

– Поняли, – ответили Мэтт и Элиот. Анна промолчала. А Нина по-прежнему молилась.

– Увидим машину, станет ясно, в ней они или нет, – про себя она подумала: «Господи, только бы увидеть!» – Если нет, пойдем в аэропорт и будем искать. Там много полицейских. Нам помогут. Все будет хорошо, миссис Герк.

На заднем сиденье Анна ничего не ответила.

Моника бросила «КИА» на пандус под вывеской «Отправление». Быстро надвигалось здание аэропорта. И она, и Мэтт, и Элиот впились глазами в массу автомобилей. Первым патрульную машину на недостроенной стоянке заметил Мэтт.

– Вон там! – он указал рукой.

Моника свернула налево к стоянке, с визгом затормозила позади полицейской машины и прежде, чем «КИА» окончательно замерла на месте, стремглав выскочила из нее. Она сразу заметила, что машина пуста, треснула ладонью по багажнику, круто повернулась и, лавируя между автомобилями, побежала через дорогу к терминалу. Мэтт бросился следом. А за ними – Элиот, который держал за руку Анну.

– Так не пойдет! – заявил Сейтц, взирая на исчезавшую на севере Ле Жен-роуд вереницу неподвижных стоп-сигналов.

– Если удастся свернуть вон там направо, – подсказал Бейкер, – можно уйти на Дуглас и проехать другим путем.

– Посмотрим, пропустит меня тот хмырь или нет, – Сейтц кивнул на «Хаммер» в соседнем правом ряду. Такие автомобили – не редкость в Майами. Особенно они популярны среди тех, кто пыжится вести образ жизни богатых людей и любит разъезжать по улицам в непрактичной, псевдоармейской машине, словно с минуты на минуту поступит приказ идти на Багдад. В том «Хаммере», что застрял рядом со взятой напрокат машиной фэбээровцев, сидели три юнца, чьи стриженные под ежик головы дружно дергались в такт бьющим по ушам, будоражащим басам, которые извергали колонки размером с собачью будку, занимавшие всю заднюю часть автомобиля. Водитель получил машину два дня назад в качестве подарка к девятнадцатилетию от отца – местного преуспевающего и уважаемого торговца кокаином.

Пассажиры «Хаммера» не услышали, как сигналил Сейтц; федерал опустил стекло и, чтобы привлечь их внимание, помахал рукой. А когда водитель посмотрел на него, снова подал знак, что хочет проехать. Юнец опустил стекло; Грир, Сейтц и Бейкер отпрянули – так оглушила их музыка.

 
Хочу твою секс-путьку!
Хочу твою секс-путьку!
Хочу твою секс-путьку!
Хочу твою секс-путьку!
 

Кривясь от бьющего шквала звуков, Грир опять махнул рукой, давая понять, что ему нужно проехать вперед. Водитель «Хаммера» ответил жестом, который означал: езжай-ка ты к ядрене фене. Поднял стекло, и все трое рассмеялись.