Текст книги "Благородный принц (ЛП)"
Автор книги: Девни Перри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2
Люк
– Черт возьми, Скарлетт. – Я захлопнул дверцу своего пикапа и вытер хлопья снега с лица. – О чем ты только думала?
Она скрестила руки на пассажирском сиденье, глядя прямо перед собой.
– Я не вернусь в тот дом.
– Что-то случилось? Нейтан…
– Дело не в Нейтане, – огрызнулась она. – Дело во мне. Мне надоело жить в тюрьме.
– Это не…
– Если ты скажешь, что это не тюрьма, я закричу.
Я закрыл рот и сделал глубокий вдох. Эта женщина сводила меня с ума. Как и ее сестра.
Неужели Скарлетт действительно так бесцеремонно относилась к собственной жизни? Она прогуливалась по магазину, как в любой другой день. Неужели она не понимала, какой опасности подвергалась?
«Арроухед Уорриез», печально известная и жестокая банда мотоциклистов в штате, возможно, хотели ее смерти. Им не потребуется много времени, чтобы отследить местонахождение Скарлетт в Клифтон Фордж. От них пока не было никаких вестей, но это было неизбежно. Пятничная дневная прогулка в продуктовый магазин была воплощением безрассудного поведения. У нее было желание умереть?
Я открыл рот, чтобы спросить, но, когда оглянулся, лицо Скарлетт было твердым, как камень. Любая лекция была бы бессмысленной. Она была заперта в своей собственной ментальной крепости, и, если я действительно хотел, чтобы мои предупреждения проникли за эти кирпичные стены, сейчас было не время. Поэтому я завел грузовик, выехал задним ходом со своего парковочного места и поехал в безопасное место.
Напряжение в кабине было гуще, чем серые тучи над головой. Скарлетт сидела неподвижно, как статуя, ее глаза были устремлены на дорогу впереди, и складка между ее бровями углублялась с каждым поворотом.
Она точно знала, куда я ее везу.
Я знал, что она не останется.
Черт возьми. Меня тошнило от этого проклятого бардака. Последние десять дней все, что я делал, это пытался остановить кровотечение, но с каждой раной, которую я закрывал, открывалось еще пять.
Во-первых, расследование ситуации с заложниками и самоубийством. Клифтон Фордж был маленьким городком с такими же малочисленными полицейскими силами. Это дело требовало моего полного внимания, и часы, которые я провел в участке, были долгими. Мэр звонил пять раз в день, чтобы проверить, как дела.
Тем временем средства массовой информации заполонили весь город. Единственным репортером в штате, который не позвонил в участок, был репортер из Клифтон Фордж – но это было только потому, что на месте происшествия был ее муж, и любую информацию, которую хотела Брайс, она могла получить от других людей, которые были в доме Пресли в ту ночь. Брайс имела доступ ко всем аспектам правды, но, по иронии судьбы, ее история была написана на самом поверхностном уровне. Не было никаких предположений. Никаких упоминаний о принадлежности Джеремае к Воинам. Это выглядело как обычный бытовой спор, хотя это было не совсем неточно.
Наконец, десять дней спустя, бесконечные телефонные звонки начали иссякать. Я планировал провести этот день, разбирая гору накопившейся работы. Вот только мне позвонил Нейтан и сообщил, что Скарлетт сбежала.
У меня не было времени разбираться с язвительной женщиной, которой не хватало уважения к собственной жизни, чтобы оставаться в тени.
Чем ближе мы подъезжали к дому, тем сильнее Скарлетт напрягалась на своем сиденье. Ее кулаки были сжаты на коленях, и я ожидал, что она откроет дверь и выскочит наружу. Упрямая женщина.
Где была ее голова? Где была моя? Я вытащил ее из продуктового магазина. Буквально вытащил. Я тащил ее на плече по проходу и через парадную дверь.
Что, черт возьми, со мной было не так? Черт, я был не таким человеком. Вся эта ситуация потрепала мне нервы и подорвала мое терпение.
Я подъехал к конспиративному дому, припарковался рядом с грузовиком перед гаражом. Это даже не было конспиративным домом. Это была моя личная арендуемая собственность, которую я дешево купил в прошлом году и планировал отремонтировать. Красный грузовик рядом тоже был моим. Летом я использовал его для буксировки своего плота и рыбацкой лодки.
У полицейского управления Клифтон Фордж не было спроса – или бюджета – на конспиративный дом, и когда мне понадобилось место, чтобы спрятать Скарлетт, это было логичным выбором.
Конечно, смотреть было не на что. Пока. Но этим летом я планировал начать ремонт и освежить его, прежде чем сдавать в аренду. У Скарлетт было не так много других вариантов. Этот уродливый, но функциональный дом был для нее лучшим местом.
Пока мы точно не узнаем, с какой угрозой она столкнулась со стороны Воинов, лучшим вариантом для Скарлетт было прятаться. Может быть, скоро все уляжется, и она сможет уйти. Но прошло всего десять дней. Десять дней, которые показались мне минутой.
Мой телефон завибрировал в кармане, когда я заглушил грузовик. Я вытащил его. Имя Пресли появилось над сообщением. Она неустанно выпытывала у меня информацию о местонахождении своей сестры, и я не сомневался, что она уже слышала об инциденте в продуктовом магазине.
Тебе лучше знать, что ты делаешь, Розен.
Я посмотрел на Скарлетт, затем быстро напечатал ответ: Она в безопасности.
Я обещал обеспечить безопасность Скарлетт.
Я был человеком слова.
– Пошли. – Я выбрался из грузовика и обогнул капот, открывая дверь Скарлетт.
Она не сдвинулась с места.
Почему с ней было так трудно? Почему? Неужели она не понимала, что я на ее стороне?
Снег почти перестал падать, так что я стоял на холоде и ждал.
Скарлетт придется идти в тот дом самой. Я достаточно потаскал ее сегодня, и, если она хочет просидеть здесь всю ночь, тогда ладно. Я подожду.
На улице было тихо. Соседи в этом квартале были просто находкой, они присматривали за домом вместо меня. Это место пустовало в течение двух лет, прежде чем я его купил, и, хотя я не начинал ремонт, все, кто находился поблизости, были рады, что скоро за ним будет обеспечен столь необходимый уход.
Мужчина, живший по соседству, зимой расчищал тротуар лопатой, хотя его собственный сейчас был засыпан, так что я заподозрил, что его не было в городе. Я приеду позже и расчищу оба. Летом я платил подростку, жившему через дорогу, двадцать баксов в неделю за стрижку газона.
Когда-нибудь это место станет идеальным домом для молодой пары. Или, если я смогу убедить своего отца переехать сюда после того, как он выйдет на пенсию, я с радостью отдам это место ему.
Но сначала нужно было покрасить и заменить полы. Обновить электропроводку. Обновить сантехнику. Ванные комнаты и кухню предстояло отремонтировать. Обычно перспектива проекта придавала мне энергии. Сегодня я просто чертовски устал, чтобы думать о предстоящей работе.
Зубы Скарлетт начали стучать. Она шла в продуктовый магазин под снегом, ее одежда промокла. Волосы тоже были сырыми.
Но я не двигался и не говорил. Я просто ждал.
Шли минуты. Нейтан стоял у окна. Его сменщик должен был прибыть в пять с ужином для Скарлетт. У меня не было с собой графика, но я был уверен, что следующим заступает Чак.
У Скарлетт в корзинке в магазине была жареная курица. Я узнал упаковку, поскольку сам за эти годы сто раз покупал фирменное блюдо. Я достал свой телефон и отправил сообщение Чаку, попросив его зайти в магазин, купить жареного цыпленка, несколько гавайских роллов и шоколадное молоко.
Когда он ответил смайликом с поднятым вверх большим пальцем, я убрал свой телефон и посмотрел на Скарлетт.
Ее бравада улетучивалась. Борьба исчезла из ее глаз, а плечи поникли. А ее зубы просто продолжали стучать, как бы сильно она ни сжимала челюсти.
– Скарлетт. – Я протянул руку.
Она посмотрела на мою ладонь, и печаль в ее голубых глазах заставила мое сердце сжаться. Блять. Она выглядела несчастной. Она выглядела усталой до глубины души.
– Заходи внутрь, – настаивал я. – Давай поговорим.
Скарлетт кивнула, но отказалась от моей руки. Она сама выпрыгнула из грузовика, ее ноги тяжело ступили на снег. Она обхватила себя руками за талию и поплелась к входной двери, ее тело уменьшалось у меня на глазах.
Ее дух не просто угас. Она осушила его досуха.
Я последовал за ней к двери, давая ей достаточно места, приноравливаясь к ее ледяному темпу.
Нейтан распахнул дверь в тот момент, когда ее нога коснулась единственной ступеньки крыльца.
– Шеф…
Я поднял руку, затем махнул ему, чтобы он убирался с дороги Скарлетт. Когда мы все оказались внутри, я закрыл за собой дверь.
– Скарлетт, почему бы тебе не переодеться в сухую одежду.
Она кивнула и зашаркала по коридору в сторону единственной спальни с настоящей кроватью.
– Простите, – выпалил Нейтан. – Она сказала, что хочет подышать свежим воздухом, и я не думал, что это так уж важно.
Я вздохнул.
– Мы поговорим об этом завтра в участке.
– Но…
– Завтра. – Я мотнул подбородком в сторону двери. – В гараже должна быть лопата. Не мог бы ты пройтись по тротуару?
– Да, сэр, – сказал он и исчез за дверью.
Нейтану бы сделать устный выговор за то, что он невнимательно присматривал за Скарлетт, но я не собирался ругать ребенка. Он был новичком и не понимал, что она может сбежать. Черт возьми, я тоже не понимал. Когда я получил сообщение от Брайс, в котором говорилось, что она узнала Скарлетт за прилавком продуктового магазина, я чуть не упал со стула.
Я думал, что Скарлетт понимает серьезность ситуации, но, очевидно, я ошибался.
Возможно, мне следовало надавить на нее сильнее в ту ночь. Вместо того, чтобы позволять ей игнорировать мои вопросы, когда она сидела в моем кабинете, съежившись под одеялом, и смотрела мне в лицо, возможно, мне следовало потребовать ответов. Но требовать чего-либо от женщины в шоке казалось неоправданно жестоким.
Может быть, мне не следовало уезжать на десять дней, не заглянув сюда самому.
Я мерил шагами гостиную, проводя рукой по своим коротким волосам. Все ожидали, что у меня будут ответы, как справляться с подобными ситуациями. Я долгое время был полицейским, но это было в новинку. Я бы не признался в этом вслух, но я несколько дней колебался, полагаясь на инстинкт, а не на опыт. Потому что, если бы я начал переоценивать свои решения, я бы пересмотрел их все.
Поэтому я сосредоточился на фактах.
Десять дней назад бывший Скарлетт и член мотоклуба «Арроухед Уорриез» ворвался в дом Пресли, где она жила со своей сестрой. Джеремая держал их в заложниках под дулом пистолета, требуя денег.
Джеремая признался женщинам, что воровал наркотики из своего клуба и перепродавал их. Он также признался, что повесил кражу на Скарлетт, чтобы избежать наказания и верной смерти от рук своих братьев. Но он надеялся, что, получив деньги, чтобы расплатиться с клубом, на предательство не обратят внимания.
Поэтому он три часа ехал в Клифтон Фордж в поисках Пресли. У нее не было ста тысяч долларов, которые он искал, но Джеремая надеялся получить деньги от бойфренда Пресли, Шоу Вэланса. В конце концов, Шоу был одним из самых высокооплачиваемых актеров Голливуда.
Джеремая был глупым ублюдком. Даже если бы ему удалось раздобыть наличные, неважно, сколько денег он отдал бы Воинам, они бы его так просто не отпустили. Когда Джеремая, наконец, осознал реальность ситуации, трус покончил с собой. Он заманил Скарлетт в ловушку и оставил ее расплачиваться за свои ошибки.
Позади меня Скарлетт прочистила горло. Она переоделась в другую пару спортивных штанов. Темно-синяя толстовка с капюшоном и брюки в тон были вещами, которые я прихватил в участке. Герб полицейского управления был вышит белым на ее груди. Комплект был женский, но все равно свисал с ее тела.
Мне и в голову не пришло проверить, подходят ли вещи, которые я отправил. Когда я впервые поселил Скарлетт здесь, я отправил женщину-офицера в спешном порядке в магазин за самым необходимым. Мыло. Зубная щётка. Дезодорант. Постельное белье для спальни и полотенца для ванной. Я сказал ей взять два комплекта спортивной одежды из кладовки в участке и обязательно купить Скарлетт носки и нижнее белье.
Каждая пересменка была запланирована примерно во время приема пищи, и моя команда должна была приносить Скарлетт еду, но кто-нибудь на самом деле следил за тем, чтобы она ела? Скарлетт выглядела так, будто сбросила пять фунтов, которые ей не нужно было сбрасывать.
Раздался стук в дверь, прежде чем она открылась, и вошел Чак с двумя пластиковыми пакетами продуктов в руках.
– Здравствуйте, шеф.
– Спасибо. – Я подошел к двери, приложил пальцы к губам и свистнул, останавливая Нейтана, прежде чем он успел сесть в патрульную машину и исчезнуть. – Подожди, – крикнул я ему, затем забрал сумки у Чака. – Сегодня моя смена. Съездите в участок и возьмите патрульную машину на ночь. Остерегайтесь пьяных.
– Понял. – Чак кивнул, затем махнул рукой Скарлетт. – Мэм.
Он вышел из дома, спеша по расчищенной подъездной дорожке, чтобы догнать Нейтана, а я закрыл дверь и понес еду в гостиную.
– Присаживайся. – Я указал на пару глубоких кресел, которые стояли в моем старом доме до того, как я перевез и обновил мебель.
После того, как я купил это место, оно стало своего рода складским помещением. Я держал здесь свой плот, чтобы он не загромождал мой гараж дома, и любую запасную мебель на случай, если мой будущий арендатор захочет что-то частично обставить. Эти кресла были невелики, но все же лучше, чем ничего, даже если у одного из них была выступающая пружина, которая впивалась мне в позвоночник. Я сел на неудобное кресло, указав на его соседа.
Скарлетт примостилась на его краешке, пока я доставал упаковку с продуктами и открывал крышку.
Запах жареного цыпленка наполнил комнату, вытеснив стойкий аромат пиццы, которую Нейтан, должно быть, принес ранее. Я протянул ей это вместе с упаковкой гавайских роллов и ее напитком.
– Спасибо. – Она поставила контейнер на колени, но есть не стала.
– Не обращай на меня внимания. – Я кивнул на еду. – Давай.
Не колеблясь она набросилась на курицу и роллы, торопливо откусывая кусочки и запивая их шоколадным молоком. Когда она ела в последний раз? Она умирала с голоду.
А когда она в последний раз спала? Круги под ее глазами были бездонными и черными. Ее кожа выглядела бледной, а скулы впалыми. Глаза Скарлетт должны были быть яркими, ослепительно голубыми, как у ее сестры. Но в них не было блеска. Ни искорки.
Либо она потеряла ее в этом доме. Либо она потеряла ее давным-давно.
Я ждал, наблюдая, как она ест, и когда она закончила, я забрал у нее пустой контейнер и засунул его обратно в пластиковый пакет.
Скарлетт свернулась калачиком на сидении кресла, подтянув колени к груди. Ее руки спрятались в подолах рукавов. Ее обувь все еще была на ногах, хотя она, должно быть, промокла после похода в магазин.
Большинство людей посмотрели бы на Скарлетт Маркс и подумали, что она сломана. Возможно, там было несколько потрескавшихся и поцарапанных частей, но эта женщина не была сломлена. Она была потеряна. Уставшая. Одинокая. Но не сломленная.
– Время поговорить, – сказал я.
Ее глаза метнулись к моим.
– Нет, спасибо.
– Я не спрашивал. Мне нужно знать, что происходит. Правду.
– Ты запер меня в этом месте и фактически выбросил ключ. Что говорит мне о том, что ты уже точно знаешь, что происходит. – Ее глаза вспыхнули, и тот ярко-голубой цвет, который я искал, появился на долю секунды. Может быть, я пропустил его в магазине раньше, когда она была у меня на плече.
– Да, я знаю, что происходит, – сказал я. – Но все равно хочу услышать это от тебя. Твои слова.
– Джеремая воровал наркотики у Воинов. Его поймали, и он сказал им, что это была я.
Ее заявление соответствовало тому, что я уже знал, но я надеялся получить больше подробностей. Не то чтобы я их получил. Скарлетт спряталась за своей крепостью, ее подбородок был поднят, а взгляд бесстрастен.
Задавать вопросы напрямик было бесполезно, поэтому пришло время попробовать новую тактику.
– Ты знаешь Дэша Слейтера? – спросил я Скарлетт.
Она сделала паузу.
– Звучит знакомо.
– Это тот человек, который вынес тебя из дома Пресли той ночью. Он босс Пресли в гараже.
– И?
– Дэш раньше был президентом городского мотоклуба. «Тин Джипси». Слышала о них?
Она моргнула.
Это значит «да». Цыгане и Воины были известными врагами. Несмотря на то, что мотоклуб «Тин Джипси» распался много лет назад, вражда между членами не исчезла. Любой, кто проводил какое-либо время с Воинами, вероятно, слышал название «Тин Джипси». А, по словам Пресли, Скарлетт провела месяцы с Воинами, живя с Джеремаей в их клубе в Эштоне с июня прошлого года.
– Он думает, что Воины нанесут ответный удар, – сказал я. – Я склонен согласиться.
Скарлетт ничего не сказала, хотя тревожная морщинка между ее бровями углубилась.
– Я хочу помочь тебе.
– Почему?
– Потому что твоя сестра попросила меня об этом.
Она моргнула, и выражение удивления на ее лице, ну… застало меня врасплох. Почему беспокойство Пресли должно было стать шоком для Скарлетт?
– Она приходит в участок каждый день. Врывается, требует сказать, где ты, хотя знает, что я ей не скажу. В основном, она хочет знать, что ты в безопасности, и рассчитывает, что я буду оберегать тебя.
Взгляд Скарлетт опустился на колени.
– Позволь мне сделать это. Позволь мне защитить тебя.
– Я не хочу оказаться здесь в ловушке.
– Тогда расскажи мне все. Все до конца. Я не смогу тебе помочь, если ты что-то от меня скрываешь.
Ее губы сжались, а когда она подняла взгляд, в нем был лед.
– Поговори со мной, – взмолился я.
Ничего.
– Ты сделаешь это? Ты действительно будешь бороться со мной из-за этого? Я не смогу обеспечить твою безопасность там, если не буду понимать угрозу. – Я махнул рукой в сторону двери. – Куда ты собираешься идти? А? Если ты выйдешь за эту дверь, куда ты пойдешь? К Пресли? Ты принесешь неприятности прямо к ее двери.
– Я бы никогда намеренно не подвергла опасности свою сестру.
– Тогда у тебя нет выбора. Ты должна остаться здесь. Ты должна поговорить со мной, чтобы я мог тебе помочь.
Скарлетт покачала головой и подтянула ноги ближе к груди.
– Нет.
Чертовски упрямая женщина.
– Скарлетт…
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь. – В ее шепоте слышалась боль. Отчаяние.
– Ты должна где-то остановиться. Пока мы не узнаем больше. Пока я не пойму, с чем мы имеем дело. – Пока ты не доверишься мне. – Это не просто так называется «Программа защиты свидетелей».
Хотя это была временная версия для маленького городка.
Скарлетт перевела взгляд на стену, показывая мне свой профиль. Она отгородилась от меня.
У меня не было на это времени. Неужели так чертовски сложно было посотрудничать? Я встал со стула и пошел на кухню, глубоко вдыхая, пытаясь вернуть спокойствие.
Господи, как же здесь воняет. Я подошел к мусорному баку и открыл крышку, сморщив нос от вони внутри. Нейтан, должно быть, принес из пиццерии печально известное блюдо с чесноком во фритюре. Я не позволял ребятам приносить его в участок, потому что от него ужасно воняло в комнате отдыха. Выбор еды будет еще одним вопросом, который я обсужу завтра с Нейтаном.
Захлопнув крышку мусорного бака, я рывком открыл заднюю дверцу и выставил все это наружу. Затем я закрыл ползунок и осмотрел кухню.
Линолеум потрескался в нескольких местах и истончился перед раковиной. Мой план состоял в том, чтобы настелить паркетные полы по всему дому и избавиться от виниловых покрытий и изношенного, рваного ковра. Холодильник был желтым. Был ли он когда-то белым, я не мог сказать. Шкафы были выцветшими и тусклыми. На одном из ящиков не хватало ручки.
Была причина, по которой я купил этот дом. Это место было дырой. Самый уродливый дом в квартале.
Неудивительно, что Скарлетт сбежала. Я бы тоже не хотел здесь оставаться.
– Иди собирай свою сумку, – сказал я, возвращаясь в гостиную.
– Хм? – пробормотала Скарлетт.
– Бери свою сумку и иди собирай вещи.
Это была глупая идея, о которой я наверняка пожалею, но в данный момент у меня не было других вариантов.
Она вскочила с кресла, прошмыгнув мимо меня по пути в спальню, оставляя за собой шлейф своего запаха. Запах ветра и снега пропитал ее волосы, но под ним чувствовалась цитрусовая сладость.
Мне нравился этот запах.
И это хорошо.
Потому что он какое-то время пробудет в моем доме.
Глава 3
Скарлетт
Я не была уверена, куда Люк меня везет, но пока он петлял по пустым, заснеженным улицам Клифтон Фордж, я не спрашивала. Пока я не в том конспиративном доме, я буду в порядке.
Люк не повез бы меня к Пресли, только не после его речи о том, что я могу подвергнуть ее опасности.
Тем не менее, мое настроение поднялось, когда он сказал, что она спрашивала обо мне. Не один раз, а каждый день. Это был единственный луч надежды, который я увидела за последние десять дней, и я цеплялась за него мертвой хваткой.
Может быть, когда все это закончится, я все-таки верну свою сестру.
Я изо всех сил старалась запомнить названия улиц, пока мы проезжали перекрестки, отмеченные знаками. Я хотела знать, где нахожусь, не на случай, если решу сбежать – мне некуда было идти, как любезно напомнил мне Люк, – а потому, что тогда я могла бы не чувствовать себя такой потерянной.
Уолнат Лейн.
Мэйпл стрит.
Эш Корт.
Я мысленно повторяла названия, когда свет фар освещал их. Небо над головой было черным как смоль, но золотистый свет фонарей на крыльце и уличных фонарей отражался от свежевыпавшего снега, прогоняя часть темноты.
Люк включил обогрев для меня, и внутри его грузовика было тепло по сравнению с замерзшим миром за ветровым стеклом. Несмотря на теплый воздух, дующий через вентиляционные отверстия, я дрожала, в основном от нервов и адреналина. От страха.
Я всю свою жизнь старалась не дрожать. Старалась не показывать, когда мне страшно. В большинстве случаев это было легко. После двадцати восьми лет притворяться счастливой было моей специальностью. Но сегодня у меня не было сил сдержать дрожь.
И я задрожала.
Глубокие, сотрясающие кости толчки. Они казались бесконечными. И исходили из моей души.
Я уже трижды сидела в грузовике Люка, но раньше не замечала различий между ним и обычным транспортным средством. Между нами к консоли был подключен компьютер. На приборной панели были ряды кнопок и переключателей. Вспышки зеленых огоньков двигались вверх и вниз рядом с радиогарнитурой, как будто кто-то говорил, но Люк выключил громкость.
В кабине пахло Люком. Сандаловым деревом и землей. От него не исходил пряный аромат, и он не обливался одеколоном, как делал Джеремая, независимо от того, сколько раз я говорила, что одного нажатия будет достаточно.
Запах Люка не был подавляющим или заметным, если не стоять близко. Он просто успокаивал. Насыщенный и глубокий. Стойкий.
В грузовике так же пахло резиной. Потому что все в нем, казалось, было покрыто слоем черного материала, от пола до накладок на дверях. Резина имела смысл. Если подозреваемый истекал кровью или его рвало в машине, резину было легко промыть из шланга.
Жаль, что в нашем доме в Чикаго не было больше резины.
Кровь было нелегко вывести из волокон ковра или хлопчатобумажных рубашек. Если только Пресли не занималась уборкой. Она освоила удаление пятен крови к тому времени, когда мы стали подростками. Тем временем я была тем, кто научился накладывать повязку-бабочку, чтобы свести к минимуму шрам. Я могла перевязать сломанные ребра меньше чем за пять минут.
Телесные раны было легко залечить. Раны сердца и души, что ж… это уже совсем другая история. Обычно я лечила их игнорированием. К лучшему это или к худшему, но отталкивание суровой правды было моим предпочтительным механизмом преодоления.
Люк умолял меня довериться ему. Доверять ему.
Я подавила смешок. Каждый мужчина, который когда-либо просил моего доверия, предавал его. Мой отец. Джеремая. Возможно, Люк был другим, но я, конечно, не собиралась проверять эту теорию.
Доверять? Нет, спасибо. Я сохраню свои секреты. От них зависит слишком многое, особенно моя жизнь.
Если о видео на моем телефоне станет известно, я умру медленной, мучительной смертью от рук Воинов. Или это будет означать билет в один конец к новой личности.
Возможно, я не любила Скарлетт Маркс. Может быть, она была трусихой всю свою жизнь. Может быть, ей следовало бороться упорнее, делать лучше. Но она была мной. И однажды я найду способ искупить ее вину.
Программа защиты свидетелей не была вариантом. Пока нет. Не раньше, чем я исчерпаю все другие возможности убедить Воинов, что я была козлом отпущения для Джеремаи.
Как? Понятия не имею. Но я во всем разуберусь. Я исправлю эту лажу и перестрою свою жизнь заново. А до тех пор лучшим способом защитить себя было держать рот на замке.
Я полагала, что должна благодарить своего отца за мою сверхъестественную способность скрывать свою боль. Он учил нас в детстве, что улыбка может быть величайшим обманом.
Никто никогда не подозревал, какой была жизнь у нас с Пресли. Учителя. Соседи. Пасторы. Когда они смотрели на нас, все, что они видели – двух маленьких девочек, которые были одеты в розовое и завивали свои длинные светлые волосы в красивые локоны. Они видели в моей матери застенчивую женщину с тихим голосом, которая предпочитала проводить свои дни дома. А мой отец был величайшим обманщиком из них всех. Он был монстром, который пожимал вам руку в церкви по воскресеньям и отпускал лучшие шутки во время барбекю с соседями.
Прости, Люк. Мои суровые истины были не твоим чертовым делом. Рассказывать их было все равно, что наносить порезы по шрамам.
Люк сбросил скорость и повернул направо. Из-за поворота я пропустила дорожный знак, но фонари в этом квартале, казалось, светились ярче. Чище. Даже счастливее.
Этот район был новее, чем тот, по которому я шла ранее. Мы миновали открытую стоянку, где земля вокруг большой вывески «Продается» была покрыта снегом. Рядом с ней находился дом в середине строительства. Стены были возведены, установлены окна с наклейками, но снаружи не было обшивки, а входная дверь представляла собой лист фанеры.
Любопытство взяло верх, и я больше не могла молчать.
– Куда мы едем?
Люк не ответил, наливая мне дозу моего собственного лекарства. Туше, шеф.
Он притормозил перед двухэтажным домом с мансардными окнами, выступающими из крыши. Свет внутри был выключен, но наружные светильники ярко сияли.
Сайдинг был цвета яичной скорлупы, в некоторых секциях из досок и вагонки, в других – горизонтально прямой. Окна были выкрашены в черный цвет вместо стандартного белого, а деревянная входная дверь была выкрашена в серовато-белый цвет, чтобы соответствовать гаражным воротам.
Это был семейный дом. Он не был экстравагантным, хотя и казался немного больше, чем другие дома в квартале.
Люк потянулся к козырьку и нажал кнопку, чтобы открыть одну из дверей гаража, проскользнув внутрь. Затем он заглушил двигатель грузовика и закрыл за нами дверь, не двигаясь, пока она не опустилась на землю. Именно тогда он вышел и обошел машину со стороны пассажира, открывая для меня дверь.
Люк протянул мне руку, как он делал это у конспиративного дома.
Было бы так легко скользнуть моей ладонью по его. Чтобы немного утешиться человеческим прикосновением. Но если я поддамся его руке, то, возможно, перестану отказываться от его помощи. Шаг за шагом он будет изматывать меня, пока моя решимость не пошатнется.
Так что я схватила свою сумку, темно-синий рюкзак, в котором хранились мои мирские пожитки, и выпрыгнула из грузовика, приземлившись на собственные ноги.
Люк вздохнул, но ничего не сказал, направляясь к внутренней двери. Он открыл ее и включил свет.
Я последовала за ним, войдя в дом через прачечную.
Люк повесил ключи на крючок рядом с дверью, затем оперся рукой о стену, используя ее для равновесия, когда снимал ботинки.
Это его дом. Он привел меня к себе домой. Почему?
Я уставилась на него, ожидая объяснений.
Люк ничего не сказал. Он просто ушел, включая свет, когда проходил по своему дому.
У него была уверенная походка, каждый шаг был решительным и неторопливым. Без ботинок манжеты его джинсов волочились по полу, и джинсовая ткань по-другому ниспадала на его длинные ноги, подчеркивая силу его бедер. Облегая рельефную задницу. Я все еще чувствовала жар в своем кулаке, в том месте, которым я ударила его ранее.
Мои щеки запылали. Было ли это от смущения? Или от вожделения? Нельзя было отрицать, что у Люка Розена было чертовски привлекательное тело и чертовски привлекательное лицо.
Не время, Скарлетт. Определенно, сейчас было не время изучать упругий зад Люка.
Я опустила подбородок, изучая кирпичный узор на кафельном полу, исчезающий под стиральной машиной. У меня замерзли пальцы ног в ботинках, а носки немного хлюпали, но я не стала снимать ни то, ни другое. Вместо этого я осторожно вышла на кухню, следуя за Люком по деревянному полу.
Внутри его запах был не таким сильным, как в грузовике, но он все еще был там, как постоянное напоминание о том, что это его личное пространство. И по какой-то причине он пригласил меня внутрь.
Яркий свет на кухне освещал пространство. Черные подвески висели над блестящей столешницей из серого кварца. Приборы из нержавеющей были расставлены на белых шкафчиках.
У него была раковина в деревенском стиле.
За последние пять лет мы с мамой пристрастились смотреть шоу по благоустройству дома. Мы вместе сворачивались калачиком на диване в гостиной, делили миску попкорна и смотрели HGTV (прим. ред.: HGTV – американский платный телевизионный канал, принадлежащий Warner Bros. Discovery. Сеть в основном транслирует реалити-шоу, связанные с обустройством жилья и недвижимостью). Мой отец читал, не спуская с нас пристального взгляда, но это был единственный канал, который он был не против включить на заднем плане.
Если бы она увидела это место – эту раковину – она бы упала в обморок. На кухне Люка были все цветовые решения и элементы, которые она любила больше всего.
Мое сердце сжалось, когда я представила лицо моей матери. Пережила ли она мой побег? Сожалела ли она о том, что выставила меня за дверь?
Люк взял пульт дистанционного управления с деревянного журнального столика в гостиной и нажал кнопку, отчего шторы на всех окнах опустились. Затем он повернулся ко мне, его лицо смягчилось, когда он глубоко вздохнул.
– Это мой дом, – сказал он. – Ты можешь остаться здесь. Пока мы не найдем долгосрочного решения, это место будет лучше, чем то.
Я моргнула. Он это серьезно?
Люк провел рукой по своим темно-каштановым волосам, растрепав аккуратно зачесанные пряди. Я была не единственной, кто устал за этот день.
– Проходи. Чувствуй себя как дома.
Я не отходила от кухонного островка.
Диван выглядел уютным, а на стене над камином висел большой плоский экран. Здесь было по-домашнему тепло. Декор был мужественным, в нем преобладали смелые кожаные диваны и темные тона деревянной мебели. Стены гостиной были выкрашены в насыщенный коричневый цвет, напомнивший мне шоколадную глазурь.
