Текст книги "Благородный принц (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 12

Скарлетт

– Ты намазалась солнцезащитным кремом? – спросил Люк.

– Пока нет.

Он полез в рюкзак, лежащий у наших ног, достал бутылочку и бросил ее мне.

– Твои колени и плечи немного порозовели.

Я намочила руки и ноги, затем встала и побрызгала на шею Люка сзади.

– Спасибо, красавица.

– Не за что. – Я поцеловала его в щеку и вернулась на свое место.

Солнце сегодня было теплым, но речные брызги охлаждали мою кожу, вероятно, поэтому я и не заметила, что начинаю обгорать. Мои призрачно-белые ноги и руки не видели солнца месяцами, но ничего себе, как же я по нему соскучилась.

Мои волосы были убраны под ту же бейсболку, которую я носила всю поездку, бейсболку Люка, а мой конский хвост свисал по спине. Я надеялась, что кончики немного выбелятся, потому что я не предвидела похода в салон в будущем.

– Мне нужно подстричься, – сказала я.

Люк нахмурился.

– О какой стрижке мы здесь говорим? Потому что у меня может быть свое мнение. Короткая, как у Пресли?

– Тебе нравятся ее волосы?

– Да. Но твои мне нравятся больше.

– Я просто хочу подстричься. – Моя сестра могла сделать короткую стрижку. Это соответствовало ее индивидуальности, смелой и свободной. Она выделялась, и ее прическа делала заявление.

Я понимала, почему она хотела, чтобы они были короткими. Длинные волосы были одним из требований папы. Но все равно, мне нравились длинные, ярко-русые пряди. Мне было за чем спрятаться. Люку было с чем поиграть. Казалось, его пальцы всегда зарывались в мои волосы, даже когда мы спали.

Мы проснулись, ощущая тепло солнца на стенках палатки и пение птиц, поющих свою утреннюю песню. Люк держал меня в своих объятиях всю ночь, наши ноги переплелись. Как он и обещал, не было никакой спешки, никакой гонки, чтобы добраться до воды. Он разжег костер, чтобы приготовить завтрак и сварить кофе. Затем мы медленно собрали лагерь и отправились в путь.

Люк повернул весло, управляя, пока мы плыли. Его предплечья, бицепсы и плечи напряглись под футболкой. К тому времени, как мы доберемся до лагеря, мне будет так жарко и я буду так раздражена от того, что весь день пускала по нему слюни, что, возможно, не смогу дождаться, пока он установит палатку, прежде чем наброситься. Секс на плоту? О, да.

Но это произойдет только в том случае, если он все еще будет разговаривать со мной.

Я не хотела портить эту поездку, но неприятное ощущение в животе нельзя было игнорировать. Теперь, когда я приняла решение рассказать Люку все, правда вцепилась мне в горло, пытаясь вырваться наружу. Я проглотила ее за завтраком, но сейчас было самое подходящее время, чтобы дать волю словам.

Просто скажи ему. Мои руки дрожали по бокам, поэтому я подсунула их под ноги. Мое сердце бешено колотилось.

Я доверяла Люку и знала, что он сохранит мою историю в тайне. Я доверяла ему и знала, что он поможет мне разобраться в этом.

Я доверяла Люку.

Свою жизнь.

Вот так.

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

Непринужденное выражение исчезло с его лица.

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Нет. – Будет легче обсудить это, если он будет грести. Если мы будем двигаться. – Некоторое время назад ты спросил меня, что произошло в клубе Воинов. Я не была готова сказать тебе. Правда в том, что я не знала, могу ли я тебе доверять.

– Можешь.

Я слегка улыбнулась ему.

– Я знаю.

Он кивнул, чтобы я продолжала, и мне было трудно удержать эти темно-синие радужки. В моей истории был стыд. Сожаление.

– Джеремая жил в клубе Воинов, – сказала я. – Он продолжал говорить мне, что снимает квартиру. Какое-то время я ему верила, но он не собирался переезжать. Кроме того, воровать в клубе было бы сложнее, если бы он там не жил. Я оправдывала то, что жила там, ждала и верила его лжи, потому что была влюблена в него. Я сказала себе, что это временно.

Люк с трудом сглотнул.

– Ты действительно любила его, не так ли?

– Нет, – призналась я. – Я думала, что люблю его. Я любила мальчика, которым он когда-то был, но не мужчину. Я думаю, что оставалась с ним из-за страха. Я боялась выходить на улицу одна. И ирония этого не ускользнула от меня. Я больше похожа на свою мать, чем хочу признать.

– Я не знаю твою маму, Скарлетт. Но я знаю тебя. Ты преданная. Ты упрямая. – Уголок его рта приподнялся. – Ты выдерживаешь все, даже когда это тяжело. Оставаться с ним – не признак слабости. Ты просто не была готова сдаться.

Мое отражение снова было там, сияя в его проникновенных глазах. Каково было бы увидеть себя такой? Эмоции бурлили в моей груди, и я подавила желание заплакать. В моей истории было еще кое-что.

– В любом случае, у меня не было ни работы, ни денег. Каждый раз, когда я заговаривала о том, чтобы найти какое-нибудь место для работы, Джеремая говорил мне подождать. Еще пара недель, и у него будет достаточно денег, чтобы внести залог за квартиру. Тогда я смогла бы найти работу недалеко от нашего дома. У меня не было машины, так что это имело смысл. Но пара недель превратилась в месяцы. Потом еще месяцы. Мне следовало раньше понять, что на самом деле он не хотел покидать здание клуба.

– На что это было похоже?

Я съежилась.

– Это было отвратительно. Мрачно. Грубо. Мне нравилась реалистичность. В некотором смысле, это было освежающе. Они не пытались спрятать своих демонов за цветочными принтами и пастелью. И мне нужна была такая честность. Это было все равно, что забрать мои чувства и страхи из Чикаго и размазать их по стене кровавыми мазками.

Насилие никогда не скрывалось. Женщин толкали и давали пощечины. Мужчины дрались с другими мужчинами.

– Странно думать, что жить там было полезно, исцеляюще. Это место было так похоже на дом моих родителей, но там не было притворства. И поскольку ничего не скрывалось, никто не оправдывался за то, что они били и причиняли боль. Это открыло глаза. Мне нужно было какое-то время посмотреть на уродливое и найти в себе силы срочно изменить свою жизнь.

Это была не та жизнь, которую я хотела для себя. И не та жизнь, которая была у меня в Чикаго. Джеремаю я тоже больше не хотела. Я только жалела, что мне потребовалось так много времени, чтобы понять это. Потому что, возможно, если бы я догадалась раньше, я бы не оказалась в подвале клуба в тот ужасный день.

– Первые несколько недель было весело, – призналась я. – Вечеринки были волнующими. Джеремая уделял мне все свое внимание. Он брал меня покататься на своем мотоцикле, и мы жили в нашем собственном мире. Затем однажды я проснулась и почувствовала, что умираю с голоду. Я ничего не ела накануне. Джеремая все еще спал. Он сказал мне не бродить по зданию клуба, но я подумала, что он имел в виду только во время вечеринок или ночью, поскольку к ним приходило много людей, которые не были Воинами.

Руки Люка крепко сжали весла. Он знал, к чему я клоню.

– С похмелья я вышла из комнаты и пошла на кухню. Я достала кое-что из холодильника, а когда закрыла дверь, там был этот мужчина. Я не узнала его, но он был одет как Воин. – Я все еще могла видеть наконечник стрелы, вшитый в черную кожу сзади. – Он бросился на меня. Я не была уверена, под чем он был, но мне удалось отползти и умчаться обратно в комнату Джеремаи.

– Я надеюсь, что Джеремая надрал задницу этому парню.

Я усмехнулась.

– Джеремая лучше умел терпеть побои, чем их наносить. Он поклялся, что сказал парням оставить меня в покое, но с этого момента я начала видеть вещи такими, какие они есть на самом деле.

С женщинами обращались как со шлюхами. Некоторых насиловали. Некоторых избивали. Мужчины, которых не волновало ничего, кроме наркотиков, денег и насилия. Мужчины, которые убили бы любого, кто встал бы у них на пути. И все это во имя братства.

– Это произошло примерно в то время, когда я хотела увидеть Пресли и приехала в Клифтон Фордж, но струсила. Я не должна была возвращаться. – Глупая, глупая Скарлетт. – Но Джеремая пообещал внести кое-какие изменения, найти нам квартиру и настоящее место для проживания. Все это было ерундой, но я так привыкла верить обещаниям, что осталась в дураках.

– Скарлетт…

– Не надо. – Я подняла руку. – Мне нравится, какой ты меня видишь. Никто никогда не закрывал глаза на мои ошибки и недочеты так, как это делаешь ты. Но я не хочу закрывать глаза на это. Есть ли в этом какой-то смысл? Мне нужны эти ошибки. Мне нужны эти сожаления. Потому что это единственный способ убедиться, что они больше не повторятся.

Люк вздохнул.

– Я понимаю. Но все еще думаю, что ты слишком строга к себе.

Возможно, так оно и было, но строгость была тем топливом, которое двигало меня вперед.

– Джеремая обещал измениться, и я думаю, в каком-то смысле он изменился. Просто не в лучшую сторону. Он стал позже и чаще уходить из дома. Большую часть ночей я смотрела телевизор в его комнате и засыпала за несколько часов до его возвращения. Он был неверен. Он был раздражен. Несколько раз он возвращался избитый до полусмерти, но не рассказывал мне, что произошло. Поэтому я сделала то, что делала всегда. Я приводила его в порядок, как свою мать сотни раз до этого.

Я убедила себя, что нужна ему. Что я была необходима для его выживания.

Совсем как моя мать.

– Я застряла. Деньги, которые дала мне мама, почти закончились. Каждую прошедшую неделю я боялась встретить Пресли. Чем дольше я оставалась, тем труднее было сказать ей, что я была в Монтане с июня. Затем, одним снежным утром, Джеремая спал. Он вернулся домой на рассвете со сломанным мизинцем – он не сказал мне, что случилось. Я предположила, что он был за столиками, но, возможно, он был с другой женщиной. Мы больше не спали вместе, так что мне было все равно. Было рано, и в клубе было тихо. Мне нужно было выйти из той комнаты, это я и сделала, на цыпочках. Я, наконец, решила, что пришло время выбираться. Я собиралась позвонить Пресли.

Люк кивнул, его внимание было приковано ко мне, пока мы плыли. Солнце перестало греть. Небо потемнело. Потому что я снова был в том темном месте.

– Я мало что изучила в клубе. Там была комната с телевизором, где я иногда смотрела фильмы. Кухня обычно была безопасным местом, если я просто ждала до обеда. Было несколько женщин, которые регулярно заходили и готовили еду. Я не очень хорошо их знала, но они были достаточно дружелюбны, как только поняли, что я не собираюсь спать с их мужчинами.

– Помнишь какие-нибудь имена?

– Некоторые, но чаще всего у всех были прозвища. Даже у меня. Они называли меня «Златовласка». – Произнесение моего прозвища вслух заставило меня поморщиться. – Их президент, носил свое настоящее имя, по крайней мере я так думаю. Такер. Его почти не было рядом на вечеринках, но иногда я видела его. Он всегда был окружен одной и той же группой парней. Они отличались от участников вечеринки. От них исходила такая энергия.

– Какого рода энергия?

Устрашающая.

– Все наблюдали за ними. Когда они входили в комнату, все, даже самые страшные засранцы в комнате, затаивали дыхание. – Впервые я увидела Такера на вечеринке. Он вошел в двери клуба, и это было похоже на то, что вечеринку выключили. Музыка все еще гремела. Воздух все еще был влажным и спертым. Но все взгляды обратились к Такеру, когда он прошел через комнату и исчез в длинном коридоре.

– Такер Талбот. – Люк потер челюсть. – Он серьезный ублюдок.

– Ты его знаешь?

– Я знаю о нем. Но это другой разговор. Ты собиралась позвонить Пресли.

Я кивнула, мои руки переместились, чтобы ухватиться за край сидения.

– У меня был тот же телефон, который был у меня в старшей школе. Джеремая купил его для меня. Он купил такой же и для Пресли. Мы прятали их от наших родителей, потому что папа не хотел, чтобы у нас были телефоны. Я хранила его все эти годы. Пресли иногда писала мне. Я никогда не отвечала, но у меня был ее номер. Я знала, что, если Джеремая узнает, он не даст мне уйти, поэтому я хотела быть подальше от его комнаты на случай, если он проснется. Я прошла по этому коридору и спустилась в подвал.

Я выбрала подвал, потому что пыталась спастись от вони. В коридоре пахло алкоголем и потом. Но в подвале было холодно. Стерильно.

– Я была тиха. Я не хотела случайно разбудить кого-нибудь из парней, которые забудут, что я принадлежу Джеремае. Я думала, что подвал пуст, но потом услышала шум. Это был тот же звук, который я слышала дома в течение многих лет.

Звук удара плоти о плоть. Звук ломающихся костях.

– Я подкралась поближе, мне было любопытно. Тупица. И через щель в двери я увидела Такера и трех других Воинов, стоящих вокруг человека, которого они привязали к стулу. Парень был избит, и у него текла кровь из глаз, ушей, носа и рта. Я не знаю, почему я это сделала, но я стала наблюдать. Я наблюдала, как трое мужчин по очереди били его, пока, наконец, Такер не сказал им остановиться.

Люк закрыл глаза, качая головой.

– Они тебя видели?

– Нет.

– Ты уверена?

Я кивнула.

– Они меня не видели. Я была босиком и попятилась. Но…

– Но что?

– Я записала это на свой телефон. – Я сглотнула. – Я сняла все на видео.

Люк вздрогнул.

– Черт.

Именно.

– Такер начал разговаривать со своими людьми. Парень в кресле был не мертв, просто без сознания. Такер сказал, что им нужно было обставить это как самоубийство. Как с Дрейвеном Слейтером. Я не знала, кто такой Дрейвен, но не стала задерживаться, чтобы выяснить.

Лицо Люка было каменным, он невероятно крепко сжимал весла.

– Кто знает о записи?

– Ты.

Люк кивнул и посмотрел мимо меня на реку. Он начал сильно грести, как будто выплескивал свой гнев в воду.

– Кто такой Дрейвен Слейтер? – спросила я. – Он был родственником Дэша?

– Его отцом. Раньше он владел гаражом, и, во всех отношениях, для Пресли он тоже был как отец. Хороший отец.

Мой желудок сжался.

– И он умер. Такер убил его. – Становилось только хуже.

– Очевидно, – пробормотал Люк, качая головой. – Я не знаю, знает ли Дэш. Если нет, это может означать войну между «Тин Джипси» и «Арроухед Уорриез».

– Но я думала, что «Тин Джипси» больше не клуб. Что насчет Пресли? Будет ли ей угрожать опасность?

– Я не знаю. – Он вздохнул. – Я, блять, не знаю. Кто был тот мужчина в кресле? Ты узнала его?

Я покачала головой.

– Я никогда его раньше не видела. Он был старше, может быть, ему было за сорок или за пятьдесят. Но из-за всей этой крови было трудно сказать наверняка.

– У тебя все еще есть видео?

Я кивнула и потянулась за своей сумкой. Все месяцы, что я провела с Люком, я держала свой телефон при себе, спрятав в комоде в своей спальне. И поэтому взяла его с собой в поездку, не желая, чтобы он был вне моей досягаемости. Я достала его из сумки и включила. Затем я включила видеозапись и передала его Люку.

Шум, издаваемый устройством, вернул меня в то место. На холодный бетон. Дрожь в моих руках и страх, пробирающийся по моим венам. Я повернулась боком, лицом к реке и сосредоточилась на всплесках плота с его рябью. Я изучала скалы и их безмятежность.

Это просто кошмар. И здесь, на реке с Люком, я была в безопасности.

Я в безопасности.

Люк прочистил горло, когда видео закончилось, и я повернулась к нему лицом. Он протянул мне телефон, и я убрала его.

– Что ты хочешь с этим сделать? – спросил он.

– Я не знаю, – прошептала я. – Выбросить этот телефон в реку и притвориться, что этого никогда не было. Бежать и никогда не оглядываться. Но я беспокоюсь, что они придут за Пресли. И прямо сейчас это видео – единственное, что я могу использовать против них, если они это сделают.

– Если бы ФБР знало, что оно у тебя есть, они заставили бы тебя дать показания.

– А должна ли я?

Люк долгое время молчал, уставившись на береговую линию.

– Я не знаю. Я не знаю, что делать.

– Насколько я облажалась?

Он повернулся и грустно улыбнулся мне, но не ответил.

Не то чтобы ему это было нужно.

Его молчание было достаточным ответом.

Глава 13

Люк

Мы со Скарлетт больше не говорили ни о видео, ни о Воинах, ни о Джеремае. Мы провели четыре дня на реке, наслаждаясь друг другом и притворяясь, что ее признания не было.

Но оно было у меня в голове. В наших головах.

Я был не из тех мужчин, которые загадывают желания, но, если бы у меня было одно, которое я мог бы загадать, я бы загадал остаться здесь. Остаться с ней на реке навсегда и позволить внешнему миру исчезнуть.

Этого не произойдет. Но… я все равно пожелал.

Потому что я не мог игнорировать то, что увидел на том видео. Насилие. Убийство.

И Кен Рэймонд. Мужчину, привязанного к стулу.

Его лицо было настолько окровавлено и распухло, что мне потребовалось почти все видео, чтобы собрать его воедино. Но ближе к концу один из Воинов схватил Кена за волосы, запрокинув его лицо к потолку. И на нижней стороне челюсти Кена было родимое пятно, фиолетовый кружок размером с десятицентовую монету.

Интуиция меня не подвела. Когда Кена нашли на берегу реки, и мы узнали, что его дом находится в Эштоне, я забеспокоился, что это может быть связано с Воинами. Так это и оказалось.

Они убили его. Эти ублюдки убили его и заслужили расплату. Но зачем его убивать? Как он был связан с бандой? Что он сделал, чтобы заслужить избиение?

Тогда в кресле он не умер. Скарлетт покинула Эштон примерно за две недели до того, как было обнаружено тело Кена. Воины позаботились о том, чтобы Кен был жив и дышал, чтобы, когда они бросят его в реку, его легкие наполнились водой. Причиной его смерти было утопление, но только потому, что кто-то изначально бросил его в реку.

Течение реки скрыло травмы Воинов. Результаты вскрытия не были точными, но коронер предположил, что Кен провел в воде несколько дней, прежде чем его вынесло на берег. Черт, может, они позволили ему немного подлечиться, чтобы он был в сознании, прежде чем столкнуть его в ледяную воду. Больные ублюдки.

Кен управлял крытым стрельбищем и оружейным магазином в Эштоне. Возможно, так он и был связан с Воинами. Возможно, он употреблял наркотики. Согласно результатам вскрытия, в его организме не было обнаружено никаких веществ, но все мои предположения вылетели в трубу в ту минуту, когда я посмотрел это видео.

Знали ли Воины, что Скарлетт была там? Не поэтому ли они были в Клифтон Фордж? Или они ничего не знали и все еще охотились за ней из-за украденных Джеремаей таблеток?

Я предполагаю последнее. Если бы они знали, что у Скарлетт есть улики, которые могут отправить их в тюрьму, они бы не были такими смирными в своих визитах. Они бы перевернули мой город вверх дном, чтобы найти ее, потому что Такер Талбот не сдался бы без боя.

Тюрьма была именно тем местом, где такой ублюдок, как Такер Талбот, заслуживал гнить до конца своей жизни.

У Скарлетт было видео, чтобы это произошло.

Вот только, если отдать его ФБР – это будет означать, что она потеряет все. Они заставят ее дать показания, а затем лишат ее личности и упекут в программу защиты свидетелей. В настоящую программу защиты свидетелей, а не в ту версию, в которой она жила в моем доме.

Скарлетт Маркс перестала бы существовать где угодно, только не в моем сердце.

Два месяца назад я бы не задумывался об этом дважды. Если бы она показала мне это видео, я бы сопроводил агента Марию Браун к себе домой и без вопросов передал Скарлетт.

Но это было несколько месяцев назад, до того, как она покорила мое сердце.

Позже. Я отложу это на потом и буду наслаждаться концом нашего путешествия.

Эта неделя была освежающей. Никакого скрытничества. Никакого притворства. За исключением редких моментов, когда я заставал ее уставившейся в пространство, с глубокой морщинкой беспокойства между бровями, она расслабилась на реке. Она обрела покой.

Скарлетт нуждалась в этом отпуске больше, чем я.

Как и ожидалось, ей здесь понравилось. Она постоянно подставляла лицо солнцу. Она хихикала, когда мы проезжали через пороги, и вода брызгала ей на кожу. Она не спешила ложиться спать, когда звезды сияли во всей своей великолепной силе.

А что касается рафтинга, то это было лучшее время, которое я когда-либо проводил на реке Смит.

Боже, я не хотел, чтобы это было в последний раз. Я не хотел, чтобы это было одним из последних воспоминаний, которые у меня останутся с ней.

Позже. Забудь это.

Не сводя глаз со Скарлетт, я вытащил весло из воды, затем поднял его так высоко, чтобы оно поворачивалось в уключине, прежде чем опустить на воду, обдав ее плечи брызгами холодной воды.

Она ахнула, ее рот сложился в идеальную букву «О», прежде чем распрямиться, когда она одарила меня ухмылкой.

– За что это?

Я пожал плечами.

– Ты выглядела немного раскрасневшейся. Подумал, что помогу тебе остыть.

– Ты заплатишь за это, – предупредила она, беря в руки подол своей майки. Она стянула ее через голову, ее белокурый хвост развевался. Затем она положила ее сушиться на холодильник, оставшись в одном бикини.

В точности как я и планировал.

Скарлетт сейчас была красивее, чем когда-либо. Она становилась красивее с каждым днем. Ее лицо раскраснелось, и за неделю у нее появился загар. На носу проступила небольшая полоска веснушек. У меня вошло в привычку целовать их при каждой возможности.

Ее волосы были в завитках – как их называют женщины? пляжные волны – и текстура гуще, чем, когда они были прямыми. Желание прикоснуться к ним было таким же сильным, как всегда. Я захватил с собой походный душ, пластиковый куб, который висел на дереве. Я наполнял его речной водой, затем добавлял воду, которую кипятил в кастрюле на огне, чтобы она была теплой. Скарлетт мыла волосы и тело, надевала спортивный костюм, затем садилась в свое походное кресло и расчесывала волосы щеткой.

Если и существовала такая вещь, как солнечный луч, то это были волосы Скарлетт. А ее глаза были драгоценными камнями, добытыми с неба.

Вид ее там, почти без одежды и улыбающейся, всколыхнул мою кровь. На участке реки впереди было несколько крутых изгибов, и последнее, что нам было нужно, – это перевернуться, но в противном случае я бы взял ее прямо здесь, на плоту.

Позже. Я овладею этим восхитительным телом в безопасности нашей палатки и покажу ей, что я чувствую, даже если еще не был готов сказать это вслух.

Было слишком рано для слов. Для обещаний. Слишком многое маячило на горизонте.

Должно было быть решение. Просто должно было быть. Я с этим разуберусь. Как-нибудь. Потому что альтернатива была неосуществима. Если я потеряю ее…

– О чем ты думаешь? – спросила Скарлетт, ее пристальный взгляд блуждал по моему лицу.

Я смотрел, погруженный в свои мысли.

– О тебе.

– А что я?

– Просто ты потрясающая.

Она опустила подбородок, прячась от похвалы.

– Это тебя смущает?

– Немного. – Она подняла глаза и пожала плечами.

– Я не делаю незаслуженных комплиментов.

– Ты предвзят.

– Нет. – Я покачала головой. – Я просто вижу то, чего ты пока не можешь. Но оставайся со мной, красавица. Мы доберемся туда.

Ее глаза остекленели, а голова склонилась набок, когда она уставилась на меня с выражением такой благодарности, что это смирило меня. Затем этот взгляд исчез, сменившись такой глубокой печалью, что мне стало так же больно, как, казалось, ей.

– Мы должны поговорить об этом, Люк. Мы не можем продолжать игнорировать это.

– Я знаю. – Я с силой погрузил весла в воду, чувствуя напряжение в плечах и руках, выплескивая свое разочарование в реку. – Я не знаю, что делать. Это не то чувство, которое мне нравится.

Скарлетт ухмыльнулась.

– У шефа Розена всегда есть ответ.

– Или я притворяюсь, пока не придумаю правильный.

– Чтобы ты сделал в данной ситуации?

– Я не знаю, – вздохнул я. – Что ты хочешь сделать?

– Какие у меня есть варианты?

– Спрятаться в моем доме навсегда, – поддразнил я, хотя часть меня была серьезна. Я бы держал ее там, пока мы не состаримся и не поседеем, если бы это означало ее безопасность.

– Заманчиво. – Она рассмеялась. – Но в конце концов тебе надоест, что я переставляю мебель.

– Никогда. – Я подмигнул ей.

– Я могла бы исчезнуть.

– Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами.

– Я могла бы уехать из города и никогда не оглядываться назад. Оборвать все связи с Пресли.

В моем горле образовался комок. Думала ли она об этом раньше? Это было то, что она планировала сделать в ту ночь, когда я поймал ее у двери?

– Это то, чего ты хочешь?

– Нет. – Она не колебалась. – Если придется, я сделаю это. Но я еще не закончила драться.

– Это моя девочка.

Она расправила плечи.

– Итак, как мы будем драться?

– Нам нужно сделать одну или две копии этого видео. Я не хочу рисковать тем, что что-то случится с твоим телефоном. – Я подозревал, что моя электронная почта отслеживается ФБР, но мы найдем способ перенести это видео в облачное хранилище или что-то в этом роде. Может быть, я создам учетную запись под именем папы.

Скарлетт кивнула.

– И что потом?

– Насколько я понимаю, у нас есть два варианта. Первый – это видео исчезнет, и мы найдем способ заставить Воинов поверить, что не ты крала их наркотики.

– А второй?

– Мы передадим это видео в ФБР. Есть шанс, что они не включат тебя в программу защиты свидетелей.

– Но есть шанс, что они это сделают.

Я кивнул.

– Если они думают, что Воины будут мстить и угрожать твоей жизни, да. Если они хотят, чтобы ты дала показания, да.

– Что произойдет, если передать это видео ФБР анонимно?

– Они узнают, что оно пришло от тебя, – сказал я. – Они заставят тебя дать показания.

– Разве я не могу отказаться?

– Они сделают это практически невозможным. Они могут начать угрожать тебе обвинением в соучастии или чем-то еще, чтобы принудить тебя к этому. Они не смогут построить дело только на основе этого видео. Чтобы оно было надежным, они захотят, чтобы человек, который его снял, подтвердил его законность.

Она опустила взгляд на свои босые ноги. Пальцы ее ног шевелились, постукивая по капелькам воды.

Черт, что я делал? У нас даже не должно было быть вариантов. В глубине души моя совесть бушевала, ругая меня за то, что я даже предложил ей первый вариант. Я был полицейским. Единственным вариантом здесь было правосудие. У Скарлетт была сила посадить этих головорезов-убийц. Каждый из Воинов, вероятно, заслуживал тюремной камеры.

Но тогда я потеряю ее.

Я был не просто полицейским, а влюбленным мужчиной, который не был готов расстаться со Скарлетт. Вот почему, когда я наблюдал за ее внутренними размышлениями, мое сердце кричало о первом варианте.

– Вариант первый, – сказала она, вздернув подбородок. Часть меня воспарила. Другая часть опустилась. – Мы пробуем первый вариант.

– Хорошо. Это означает, что нам нужно привлечь парней из гаража. – Даже учитывая частые поездки Дэша в последнее время в участок, я не был экспертом по мотоциклетным бандам. Если мы собирались обратиться к Воинам, мне нужна была вся помощь, которую я мог получить от бывших Цыган.

– Расскажи мне о них.

Я глубоко вздохнул – это была долгая история.

– «Тин Джипси» доставили много неприятностей Клифтон Фордж. В расцвете сил они были похожи на Воинов, хотя, возможно, не такими безрассудными. Но такими же жестокими.

Скарлетт моргнула.

– И Пресли работала на них?

– Она работала в гараже. Им владел и управлял Дрейвен Слейтер. Насколько я понимаю, гараж был на первом месте. Клуб занимал второе. Некоторые ребята из клуба, такие как Дэш и Эмметт, работали в гараже механиками, но технически он был отделен от клуба. Я не знаю, много ли Пресли знала о Цыганах и была ли вовлечена в клубный бизнес. Мое мнение – не очень. Я думаю, Дрейвен хотел защитить ее, поэтому не впутывал в это.

Скарлетт выпрямилась.

– Дрейвен был человеком, которого Такер упоминал в видео. Кем он был? Зачем им его убивать?

Мы отвлеклись в тот день, когда она показала мне видео, и я не хотел вдаваться во всю историю. Но сейчас было самое подходящее время.

– Дрейвен был президентом «Тин Джипсис» и одним из их основателей. Когда он вышел на пенсию, он передал гараж Дэшу. То же самое было с руководством клуба до его расформирования.

– Почему они расформировались?

– Судя по тому, что Дэш и Эмметт рассказывали мне, культура изменилась. – Возможно, это было правдой. Возможно, и нет. Но я никогда не добивался большего, чем они мне говорили. Цыгане были историей, и пока они не нарушали никаких законов, я оставлял историю в покое.

– Отец Эмметта был убит, – сказал я, наблюдая, как Скарлетт вздрогнула. – Я не знаю, кто его убил, но подозреваю, что Цыгане заставили этого человека заплатить.

– Воины, – пробормотала она.

– Возможно. Позже Дэш сказал мне, что клуб изменился. Отец Эмметта был одним из основателей вместе с Дрейвеном, и его смерть действительно потрясла клуб.

– Поэтому, Дэш закрыл его.

– Более или менее. Гараж – довольно прибыльный бизнес. Они делают много байков на заказ, а также занимаются починкой их и других транспортных средств. Их работа качественная и очень недешевая. Я просто предполагаю, но, по-моему, гараж начал компенсировать любой доход, который клуб получал по не совсем законным каналам. Старшие участники, вероятно, ушли. Я точно знаю, что горстка бывших Цыган, которые хотели остаться в клубной жизни, присоединились к Воинам. А ребята помоложе устроились в гараже, работая на Дэша.

Скарлетт приподняла бровь.

– И это все? Что насчет их «братства»? Это все, что я когда-либо слышала в клубе Воинов. Братья. Все было ради их братьев. Это было похоже на культ. Кажется странным просто уйти.

– О, я уверен, что это еще не все, но желаю удачи в том, чтобы заставить кого-нибудь рассказать правду.

Скарлетт нахмурилась, и ее глаза сузились, как будто я только что бросил вызов.

В некотором смысле, она напомнила мне Брайс Слейтер, жену Дэша. Брайс переехала в город много лет назад, чтобы работать со своим отцом репортером в местной газете. У нее была большая карьера в Сиэтле в качестве ведущей новостей, поэтому, когда она приехала сюда и услышала историю о Цыганах, об их внезапном распаде без особых объяснений, она тоже на это не купилась.

Она обратилась к Дэшу за ответами.

Он женился на ней.

Я не сомневался, что она узнала правду, но ни один из них никогда не поделится ею с властями.

Не то чтобы это имело значение. Все, что меня волновало, – это то, что с Цыганами покончено и в моем городе относительно спокойно.

– Они хорошие люди, – сказал я Скарлетт. Я не хотел, чтобы у нее были какие-либо неправильные представления об их характере, потому что нам придется довериться им, чтобы вытащить ее из этой передряги. – Они хотят честной жизни. Я не собираюсь ворошить прошлое и рисковать, забирая ее у них.

Это было то, что стоило последнему начальнику полиции его карьеры. И его жизни. Одержимость Маркуса Вагнера «Тин Джипсис» свела его с ума.

Скарлетт постучала себя по подбородку, разговаривая больше с собой, чем со мной.

– Ладно, итак, Цыгане распались. Ребята пошли работать в гараж. Если они не представляли угрозы для Воинов, зачем Такеру убивать Дрейвена Слейтера и обставлять это как самоубийство? Что я упускаю?