Текст книги "Ранчо "Счастливое сердце" (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

– Что это за место? – спросила я Сайласа, пока он перебирал свои ключи в поисках нужного, чтобы отпереть висячий замок.

– Это наш Квонсет⁶

– Ха. – пробормотала я, никогда раньше не слышавшая этого слова.

Квонсет представлял собой полукруглое здание без окон, сделанное из гофрированной стали. Он выглядел так, словно гигантская банка овощей без этикетки была наполовину зарыта в грязь. Раздвижные двери спереди должны были быть высотой не менее двенадцати футов, а вершина арки – почти двадцать.

После того, как мы покинули ферму Драммондов, я последовала за Сайласом обратно на ранчо, но вместо того, чтобы остановиться у амбара, как я ожидала, мы продолжили ехать по гравийной дороге к Квонсету. Я понятия не имела, зачем Сайлас привез меня сюда, но мне было любопытно.

С правильным ключом в руке Сайлас отпер висячий замок на дверях и отодвинул одну, чтобы мы могли войти внутрь.

– Подожди здесь, – сказал он, когда я вошла в темную комнату. – Я включу свет.

Запах масла и грязи ударил мне в нос, когда Сайлас прошел вдоль передней стены к световой панели. С каждым выключателем над нами загорался ряд висящих флуоресцентных ламп. После шести рядов в здании было так светло, как будто мы находились средь бела дня.

– Как видишь, именно здесь мы храним наши тракторы и оборудование.

– Да, я вижу. – Я последовала за Сайласом, когда он лавировал мимо множества машин. Некоторые были большими, другие маленькими, но все были зелеными. – Ребята, у вас есть акции John Deere⁷?

Сайлас рассмеялся и продолжил идти, ведя меня к нашей цели в задней части здания. Угол был расчищен, за исключением черной боксерской груши, свисающей с потолка на толстой цепи.

– Вот, держи, – сказал он. – Ты хотела ударить что-нибудь? Бей.

– Круто. – Я улыбнулась и подошла к груше, легонько толкнув ее, чтобы она качнулась. – Я никогда раньше не била по ней.

– Что ж, это твой шанс.

Я была так зла и обижена на могиле Уэса, но долгая поездка на ранчо дала мне шанс успокоится. Сейчас я была в лучшем душевном состоянии, но все же я хотела попробовать эту штуку с боксерской грушей, хотя бы просто для того чтобы посмотреть на что это похоже.

– Что мне делать?

Сайлас подошел к груше и кивком подозвал меня.

– Встань, как я. Вытяни левую ногу вперед.

– Вот так? – спросила я, повторяя его позу.

– Ага. Теперь руки вверх. – В мгновение ока он нанес удар левой в грушу. Прозвучал легкий хлопок, и она покачнулась. – Сожми кулаки, иначе будет больно.

– Хорошо. – Я сильно сжала кулаки.

Он протянул обе руки и остановил раскачивание груши.

– Давай посмотрим, как ты справишься.

Я нервно улыбнулась, затем опустила руку. Мои костяшки пальцев погрузились не больше чем на сантиметр в черную кожу, и груша не сдвинулась с места.

– Ой. – Я потрясла кулаком. – Это намного сложнее, чем кажется. И действительно тяжело.

Сайлас улыбнулся, отступив назад и скрестив руки на груди, ожидая, когда я попробую снова.

– Ладно. Поехали. – Вернувшись в свою стойку, я убедилась, что мой кулак сжат настолько сильно, насколько это было возможно, а затем ударила снова. На этот раз сумка начала раскачиваться. – Я сделал это!

– Хорошо. Теперь сделай джеб, – сказал он, подходя для демонстрации, – а затем хук правой.

Он показал дважды, один раз в замедленном темпе и один раз нормально, чтобы я могла запомнить движение.

– Поняла. – Я наносила удары и улыбалась, когда они попадали. Это было приятно. Действительно приятно. Настолько, что я собиралась завтра купить одну из этих груш и повесить ее у себя в гараже.

– Еще? – спросил Сайлас.

Я кивнула.

– Да, пожалуйста.

В течение следующего часа Сайлас показывал мне больше комбинаций ударов и несколько приемов локтем и коленом. К тому времени, как мы закончили, я вспотела, костяшки моих пальцев покраснели и опухли, а эндорфины от упражнений изменили мое настроение. Ну, они и тот факт, что я была с Сайласом.

Трудно было поверить, что я могу быть так счастлива после того, как начался мой день, и драмы на могиле Уэса. Еще одно доказательство того, что Сайлас был добр к моей душе. Он всегда знал, что мне нужно, даже когда я этого не знала.

– Спасибо. Мне это было нужно.

– Не за что. – Он подошел к мини-холодильнику и достал две бутылки воды. Бросив мне мою, он открыл свою и поднес к губам. Когда он выпил всю бутылку залпом, я уставилась на его горло и подпрыгивающий кадык. Пот блестел на его коже, а влажная футболка прилипла к груди.

Святой ад.

Все в этом мужчине было сексуальным. Всё.

Чего бы я только не отдала за то, чтобы он захотел меня вернуть.

Прежде чем Сайлас смог поймать мой пристальный взгляд, я вышла из транса и открыла воду, сделав несколько больших глотков и позволив холоду распространиться по моему горлу.

– Еще? – спросил Сайлас, направляясь к холодильнику за еще одной бутылкой воды.

– Нет, спасибо. Я в порядке. – Я подождала, пока он сделает еще один большой глоток, прежде чем спросить: – Ты всему этому научился в армии?

– Да. Я и некоторые ребята из моей команды начали заниматься боксом, чтобы поддерживать форму. Я повесил боксерскую грушу, когда вернулся домой, чтобы мне было куда пойти, когда мне нужно выпустить пар.

– И часто бывает это желание, выпустить пар?

Он пожал плечами.

– Зависит от дня. В последнее время я устаю, как собака, к тому времени, как заканчиваю работать, что просто иду домой и заваливаюсь спать.

– Все еще не удалось нанять кого-нибудь в помощь, да?

Он покачал головой и подошел к верстаку для инструментов, подпрыгнув, чтобы сесть на его верхушку.

– Нет. Никакого помощника, а папа главный, так что это значит, что мне крышка.

– Он главный? Я думала, вы управляете этим местом вместе.

Он усмехнулся.

– Я тоже, но поскольку папа ни черта не слушает из того, что я говорю, мне определенно не кажется, что мы наравне.

– Я сожалею. – Мне было неприятно слышать, как в его голосе звучит горечь.

Его взгляд смягчился.

– Не стоит. В любом случае, мне не следовало вываливать на тебя свое дерьмо.

– Я не возражаю. – Я подошла к куче покрышек и села. – Расскажи мне. Я хочу знать.

Сайлас

Черт, с ней было легко разговаривать. Я совсем забыл об этом.

Я не открывался кому попало, только тем, кому доверял, и поскольку этот список людей мог поместиться на стикере, я многое держал при себе.

Но Лис?

Когда она сидела на этих шинах с раскрасневшимся лицом и откинутыми назад волосами, я бы сказал ей все, что угодно.

– Папе нелегко передавать бразды правления. Он ничем не отличается от многих старых фермеров и владельцев ранчо. Он старой закалки, понимаешь?

Она кивнула.

– Он твердо стоит на своем.

– И в этом ошибка. Я не могу представить, как легко отпустить то, во что он вкладывал свою кровь, пот и слезы всю свою жизнь, и я не без сочувствия отношусь к тому, как трудно это отпустить. Его собственные заслуги и упорный труд сделали это ранчо успешным. Но проблема в том, что он лишает меня шанса сделать то же самое.

– Ты говорил с ним об этом?

– Я пытался, но это всегда заканчивалось ссорой.

Мы с папой десятилетиями спорим об одном и том же. Я подкидывал ему новую идею, он отвергал ее без раздумий, и мы оба начинали кричать. У него всегда находилось оправдание тому, почему моя идея не сработает. До того, как я пошел в армию, он говорил мне, что я был слишком молод и не знал, что лучше. После того, как я вернулся домой из Ирака, он говорил, что меня слишком долго не было и я больше не знаю, как здесь все делается. Сейчас ему требовалось больше времени, чтобы придумать оправдания, но в конце концов он придумывал какую-нибудь чушь, чтобы бросить ее в мою сторону.

По правде говоря, ему не нравились перемены.

– А как насчет твоей мамы? – спросила Фелисити. – Могла бы она помочь, поговорив с ним?

Я улыбнулся.

– Мама всегда говорит, что у папы две жены, она и ранчо. Она шутит, что он скорее разведется с ней, чем оставит «Счастливое сердце», и я думаю, она права.

Ее прекрасные голубые глаза расширились.

– Черт возьми.

– В конце концов, все образуется само собой. – Отец не молодел, и в худшем случае сохранял бы контроль до тех пор, пока не станет слишком стар, чтобы управлять ранчо, а затем будет вынужден передать его. Мне просто не нравилось, что на данный момент наихудший сценарий выглядел как наиболее вероятный.

Время сменить тему.

– Спасибо, что выслушала.

Она улыбнулась.

– Всегда.

– Как ты? У тебя был тяжелый день.

Она посмотрела на свои ноги, обдумывая свой ответ.

– Я думаю, что я в порядке. – Она подняла глаза, и я изучил ее лицо, чтобы убедиться, что это правда. – Я чувствую себя… по-другому. Легче, что ли? Я не знаю, подходит ли это описание, но я чувствую, как будто с моих плеч свалился груз. Я винила себя за ту вечеринку и пристрастие Уэса к метамфетамину, и мне больно, что он солгал мне. Я думала, мы любили друг друга достаточно, чтобы не лгать. Потребуется некоторое время, чтобы смириться со всем, но я справлюсь.

Я кивнул.

– Да. Ты справишься. – Я бы сделал все, что в моих силах, чтобы она это сделала.

– Я просто жалею, что у меня не было возможности извиниться.

– За что?

– За, эм, то, что мы сделали. Той ночью. – Она покраснела и снова посмотрела на свои ноги.

– Ох. – Она имела в виду наш секс. Она чувствовала себя плохо и хотела извиниться перед Уэсом за то, что занялась со мной сексом. Она все еще думала, что заниматься со мной любовью той ночью было ошибкой. Что действительно чертовски задевало, потому что я думал, что та ночь была одной из лучших в моей жизни.

Я сделал большой глоток воды, считая пузырьки, когда они появлялись в бутылке, и обуздал боль. Что я действительно хотел сделать, так это швырнуть бутылку через всю комнату и пять минут биться головой о боксерскую грушу. Но когда дело касалось Лис, я всегда старался держать себя в руках.

– Что ты делал на ферме? – спросила она.

– Выписывал чек. Мы купили немного сена у Джека, а мама забыла отправить его по почте. Мне нужен был перерыв, поэтому я решил просто проехать к ним. Я выходил из их сарая и увидел, как ты идешь к могиле Уэса.

– Почему ты последовал за мной?

Потому что я хочу быть рядом с тобой все время. Потому что дистанция, которую я пытался соблюдать, убивает меня. Потому что мне нужно знать, перестанешь ли ты когда-нибудь любить Уэса.

Нет. Правды было бы слишком много для сегодняшнего дня.

– Я просто подумал, что тебе будет нелегко.

Она улыбнулась и прошептала:

– Спасибо.

– Не за что.

Некоторое время мы сидели тихо, прислушиваясь к тихим звукам в магазине. Огни над нами гудели, вентиляционное отверстие дребезжало, когда снаружи дул ветер, а из раковины медленно капало.

Было приятно посидеть для разнообразия. Я не мог вспомнить, когда в последний раз я не спешил сделать следующее в своем списке дел. И было особенно приятно просто сидеть с Фелисити в десяти футах от меня.

Я пообещал себе, что подожду, пока она не окажется в лучшем положении, прежде чем начать свою игру, пока она не забудет Уэса. Я не хотел нарушать это обещание, но и продолжать избегать ее тоже не мог. Я работал до изнеможения, изматывал себя, так что в конце дня у меня не было сил доехать до ее дома и отнести ее в постель.

Должна была быть золотая середина. Способ для нас быть больше, чем друзьями – я чертовски ненавижу это слово, – но меньше, чем любовниками. Нам нужно было время, чтобы просто побыть вместе, но без секса, который бы все усложнил. Я хотел владеть ее сердцем, а не только ее телом.

Наверное, сегодня был ужасный день, чтобы подойти к этому, со всей драмой из-за могилы Уэса, но я собирался быть эгоистичным мудаком и сделать это в любом случае. Я открыл рот, чтобы начать говорить, но она заговорила первой.

– Сайлас?

– Хмм? – мои глаза нашли ее.

– Я все испортила тем поцелуем в твоем грузовике?

Я покачал головой.

– Нет.

Ее спина расслабилась после того, как она выпрямилась, и она вздохнула.

– Хорошо. Как думаешь, мы можем еще раз попробовать стать друзьями?

– Я не знаю, сработает ли у нас когда-нибудь дружба.

– О. – Ее тело обмякло, и вспышка боли промелькнула на ее лице. – Хорошо.

Блять. Мне нужно было поторопиться и объяснить, пока она не возвела стену защиты и не заблокировала меня. Спрыгнув со скамейки, я пересек цементный пол и встал перед ней.

– Это не то, что я имел в виду. – Он откинул голову назад, чтобы взглянуть на мое лицо. – Я всегда буду твоим другом, Лис. Но я чертовски устал повторять, что мы лишь друзья.

– Что?

Несомненно, я шокировал ее, но это был обнадеживающий шок. В конце концов, это может сработать, ты везучий ублюдок. Наклонившись, я нежно положил руки ей на шею, чтобы говорить прямо ей в лицо. Мне нужно было, чтобы она услышала меня, четко и ясно.

– Как насчет того, чтобы мы перестали навешивать ярлыки на наши отношения? Перестань пытаться подогнать нас под определенную форму. Давай просто наслаждаться временем, которое мы проводим вместе, и посмотрим, что будет дальше. Хорошо?

Она моргнула один раз, потом еще. Ее рот открылся, но она закрыла его, не сказав ни слова. Затем еще раз моргнула.

– Кивни, если ты меня поняла.

Она кивнула, и я улыбнулся. Когда ее дыхание сбилось, мой член дернулся. Прежде чем я начну думать своим членом, мне нужно было отступить. Опустив руки и выпрямившись во весь рост, я помог ей спрыгнуть с шин.

– Теперь, когда мы со всем разобрались, – сказал я, – мне нужно вернуться к работе. Когда ты уйдешь, ты собираешься перевернуть все это в своей голове?

– Эй! – Она ткнула меня в живот. – Я не переворачиваю все в своей голове.

Там был огонь. На секунду я забеспокоился, что она подавила его.

– Ты действительно все переворачиваешь. У тебя невероятная склонность все усложнять.

– Я не… – я прижал палец к ее губам, заглушая ее протест. Ее голубые глаза сузились, но я не опустил палец.

– Ты можешь просто позволить этому случиться? Как бы это ни случилось?

Она нахмурилась, но кивнула, и я убрал палец с ее мягких розовых губ.

– Не анализируй каждое слово, которое я только что сказал. Просто знай, что я хочу провести с тобой время, и тот поцелуй в прошлом месяце ни в коей мере не испортил нас. Это был самый яркий момент моей ночи. Или был им до тех пор, пока ты не выскочила из моего грузовика, прежде чем дать мне шанс объяснить, почему я остановился.

Она фыркнула.

– Что я должна была делать? Ты отверг м…

Палец вернулся назад. На этот раз я получил убийственный взгляд, поэтому опустил палец, прежде чем она бы попыталась его откусить.

– Я не отвергал тебя. Я просто не хотел, чтобы мы вернулись к старой рутине. На этот раз мы действуем медленно. Ты со мной?

– Да. – Она поджала губы, чтобы скрыть улыбку, но я все равно уловил ее.

– Хорошо. – Я ухмыльнулся, запечатлев легкий поцелуй на ее лбу, а затем повернулся, чтобы выйти.

Я быстро выключил свет и запер Квонсет. Я открыл дверцу ее машины, чтобы она забралась внутрь, затем запрыгнул в свой грузовик, чтобы отвезти ее обратно на главную дорогу. Съехав на обочину и помахав рукой, она посигналила, проносясь мимо меня в сторону города.

Я надеялся, что довольно скоро перестану следить за ее задними фарами.

Фелисити

Какой странный день.

Этим утром я думала, что несу ответственность за пристрастие моего бывшего парня к метамфетамину и что мужчина, которого я любила, хотел вычеркнуть меня из своей жизни.

Теперь был поздний вечер, и все было по-другому.

Повезло, что Сайлас оказался на ферме. Сколько еще лет я бы провела, цепляясь за свою собственную вину, если бы он не сказал мне правду о том, когда на самом деле Уэс начал употреблять?

Вечно.

Я бы носила чувство вины с собой вечно.

Теперь оно прошло, и я чувствовала себя легче, чем когда-либо за последние годы.

Я поехала с ранчо в город, миновала боковую улочку, которая вела к моему дому, и продолжила движение по шоссе обратно к ферме Драммондов.

Я надеялась, что Джек и Энни не будут возражать против моего возвращения, но мне нужно было сказать Уэсу последнее, и я не хотела ждать. Я должна была сделать это и, наконец, отпустить его.

Свернув с шоссе, я медленно ехала по гравийной дорожке мимо таблички «Драммонды» и вверх по склону к дубу.

В это время года солнце садилось рано, и температура упала. Я дрожала, когда шла к могиле Уэса, но то, что я должна была сделать, не займет много времени.

– Привет. Это снова я, – сказал я его надгробию. – Я была зла раньше и забыла сказать тебе одну вещь.

Я глубоко вздохнула и сказала:

– Спасибо тебе.

Когда навернулись слезы, я просто позволила им мягко скатиться по моим щекам.

– Спасибо тебе за то, что ты был у меня первыми. Спасибо тебе за то, что ты был первым мальчиком, которого я когда-либо любила. Ты был добр ко мне, Уэс. Мне жаль, что все так закончилось, и что мы с Сайласом причинили тебе боль, но я надеюсь, ты знаешь, что ты был особенным, и я никогда не забуду все то замечательное время, которое мы провели вместе.

Я поцеловала кончики пальцев и положила их на холодное гранитное надгробие.

– Покойся с миром.

Глава 10

– У тебя проблемы, – сказала я, отвечая на звонок Сабрины на медиа-панели моей машины.

– Я знаю. Извини. У меня такая история. Последние две недели я работала под прикрытием.

– Ты уже можешь рассказать мне об этом?

– Ответ отрицательный.

Я покачала головой.

– По крайней мере, ты в безопасности?

– Эм, смотря что для тебя значит «в безопасности».

– Не смешно, Сабрина. Я волнуюсь.

Она рассмеялась.

– Не волнуйся. Со мной все будет в порядке.

– Мхм, – проворчала я. – Что ты делаешь сегодня вечером?

Был канун Рождества, и одной из наших давних традиций было проводить его вместе. Последние пару лет я возвращалась в Прескотт на каникулы, и хотя я была счастлива быть со своей семьей, я также скучала по тому особенному времени со своей лучшей подругой. Наш типичный вечер всегда включал в себя выпивку и поедание нездоровой пищи, просмотр мюзиклов и подпевание во всю глотку.

– Мои планы на сочельник печальны, – сказала она. – Я буду пить в одиночестве. Наблюдать за Чикаго в одиночестве. Ужасно скучать по тебе. В одиночестве.

– Сумасшедшая идея. Садись в самолет и приезжай ко мне в гости. Есть ранний утренний рейс в Бозмен. Я подъеду и заберу тебя. У нас будет целый час езды, чтобы поговорить, а потом ты сможешь познакомиться с моей семьей за рождественским ужином.

Она вздохнула.

– Хотела бы я это сделать, на самом деле. Я бы даже смирилась с погодой, но мне нужно быть в Сиэтле. Я так близка к тому, чтобы прорваться к своему источнику, что не хотела бы пропустить это, потому что он решил проболтаться, пока я буду в Монтане.

Я надулась.

– Хорошо.

– Составишь мне компанию на некоторое время? Расскажи мне, что у тебя нового.

– Ну, я, э-э, уволилась…

– Черт! Фелисити, я должна идти. Мой источник звонит.

– Будь осторожна! – крикнула я, но она уже повесила трубку.

Мне это не понравилось. Ни капельки. У меня было плохое предчувствие по поводу этой ее истории.

Сабрина никогда раньше не оставляла меня в таком неведении. Обычно я получала маленькие лакомые кусочки или ее общую идею. Ее молчание по этому поводу, вероятно, означало, что она ввязалась во что-то опасное.

Я бросила свой телефон в подстаканник и продолжила ехать в сторону ранчо Сайласа. По наитию я решила доставить ему рождественский подарок.

Ранее сегодня вечером мы с мамой ужинали с Джессом, Джиджи и детьми. После того, как мы покинули фермерский дом, мы вдвоем обменялись подарками и выпили по бокалу вина, прежде чем она заснула, а я пошла домой. Но в ту секунду, когда я переступила порог своего темного и пустого дома, я схватила подарок Сайласа и развернулась обратно к своей машине.

Мы не виделись с тех пор, как он отвез меня в Квонсет два дня назад, и мой неожиданный визит был рискованным. Мои нервы трепетали, как волшебные прыгающие бобы, но я действительно хотела его увидеть. Нет, мне нужно было его увидеть.

Я воспроизводила его слова, сказанные на днях, и чрезмерно обдумывала их, как он и предсказывал. Мы встречались? Мы держали это в секрете? Что это была за штука? Я понятия не имела. Проведя немного времени вместе, возможно, я смогла бы лучше понять наши отношения. Текстовые сообщения, которыми мы обменивались, просто не подходили для меня.

И даже если бы сегодня вечером все пошло наперекосяк, у меня, по крайней мере, была бы возможность насладиться пейзажем. Луна и звезды были яркими, а свежий снег, который выпал ранее, искрился на равнинах, как сказочные огни. Это было похоже на прохождение сцены из фильма.

Я любила Монтану.

Въезжая в арку входа на ранчо, мои нервы были на пределе, но улыбка тронула мои губы. Учитывая все, что изменилось за эти годы, было приятно видеть, что вывеска не изменилась. Все было также, как я помнила.

Два огромных бревна возвышались на своих каменных основаниях. Поперек них лежало другое бревно, такого же размера, с выбитым в центре Ранчо «Счастливое сердце». С балки свисала металлическая вывеска, раскачивающаяся на двух толстых цепях, на которой был изображен бренд ранчо: простое сердце.

Это не было модно, но это было романтично. Я всегда думала, что это место заслуживает слогана.

Тем, кто пройдет под этим знаком, будет везти в любви и в жизни.

За указателем длинная, усыпанная гравием аллея, обсаженная высокими деревьями, вела к дому Грантов. Я протаранил ограждение для скота и медленно покатил по огромной гравийной площадке, которая соединяла все здания ранчо.

В дальнем конце находился огромный деревянный сарай. Справа от него находился массивный сарай для сена. Слева от него располагался дом Грантов. Как и все другие здания здесь, сам дом был огромным. Я была внутри всего один раз, но была впечатлена сводчатыми потолками и обширным пространством. Это так отличалось от старого, тесного трейлера, в котором я выросла.

Я въехала на посыпанную гравием стоянку ранчо и припарковалась рядом с грузовиком Сайласа у сарая. Ночь была тихой, и мои новые зимние сапоги до колен хрустели по свежему снегу, когда я шла к квартире Сайласа с задней стороны сарая. Однако, когда я услышала голоса, доносящиеся из главного дома, я сменила направление и поднялась по ступенькам парадного крыльца Грантов.

Я протянула руку, чтобы постучать в дверь, но резко остановилась, когда поняла, что это были не просто голоса, это были крики Сайласа и его отца Эллиота.

– Ты действительно собираешься упираться? Даже если это будет стоить нам тысячи? – крикнул Сайлас.

– Это мое решение! – крикнул Эллиот в ответ. – Я занимаюсь этим чертовски дольше, чем ты, и не нуждаюсь в том, чтобы ты все подвергал сомнению. Ради всего святого, я тот, кто научил тебя управлять этим ранчо.

– Остановитесь! – вмешался женский голос. – Вы оба. Сегодня канун Рождества, и вы обещали не ругаться. – Я предположила, что этот голос принадлежал Оливии, маме Сайласа.

Крики прекратились, и в мою сторону донесся глухой звук шагов. Я попыталась отступить, но все еще была близко к двери, когда она распахнулась и Сайлас выбежал наружу.

– Ааа! – Я отшатнулась назад, когда его грудь столкнулась с моей.

Его руки метнулись вперед и поймали меня за руки, поддерживая прежде, чем я смогла упасть или выронить его подарок.

– Фелисити?

– Привет. Извини.

– Что ты здесь делаешь?

Я подняла подарочную коробку между нами.

– Рождественский подарок.

Он отпустил меня и провел рукой по волосам, прежде чем оглянуться через плечо на открытую дверь. Он откинулся назад и захлопнул ее, затем потянул меня за собой. Я молча последовала за ним, когда он повел меня мимо наших машин и вдоль сарая к задней части. Когда мы втиснулись в его квартиру, он отпустил мою руку.

– Выпьешь чего-нибудь? – спросил он через плечо, топая по коридору на кухню.

– Э-э, конечно. – Я задержалась в холле, давая ему время остыть.

Пока он хлопотал на кухне, я осмотрела его квартиру с порога. Я не видела все помещение целиком, но только с порога я могла сказать, что он сделал невероятное количество обновлений с тех пор, как я была здесь в последний раз. Это место было почти неузнаваемо.

Прачечная справа была выложена плиткой и покрашена. Ванная комната слева от меня была совершенно новой. У нее были потрепанные стены из барнвуда, выложенный плиткой душ с водопадным краном и металлическим бачком в качестве ванны на дальней стороне под окном из стеклянных блоков.

Медленно продвигаясь дальше вглубь помещения, я осмотрела широкую главную комнату. На кухне были шкафчики из орехового дерева и столешницы из мрамора. Приборы из нержавеющей стали были новыми и первоклассными. Сайлас отделал полы дорогим шоколадным кленом, а старую мебель заменили диваном и креслом из верблюжьей кожи. В спальне на чердаке, нависающей над нами, в центре стояла огромная кровать-платформа, с одной стороны – шкаф, с другой – книжная полка.

– Это потрясающее место. – Я запрокинула голову к высокому потолку. В его центре стояла старая металлическая ветряная мельница, которую он переделал в люстру.

– Спасибо, – проворчал он, передвигая стакан с кубиками льда и янтарной жидкостью по островку, отделявшему кухню от гостиной.

– Ты хотел бы поговорить об этом?

Он покачал головой и залпом выпил содержимое своего бокала.

– Хорошо, – сказала я. – Итак, э-э, ты сделал всю работу здесь сам?

– Ага, – пробормотал он, снова наполняя свой бокал.

– Хорошо. – Я положила его подарок на прилавок. – Извини, я пришла не вовремя. Я ухожу, и мы сможем поговорить на следующей неделе. Счастливого Рождества. – Я развернулась и пошла к двери, жалея, что не написала сообщение перед тем, как приехать сюда.

Мои пальцы коснулись дверной ручки, но не смогли за нее ухватиться, потому что две сильные руки оттащили меня назад и опустились мне на плечи. Сайлас отвел меня от двери и повел по коридору, подводя к дивану в гостиной, где он пододвинул его, чтобы я села.

– Извини, – сказал он.

Я улыбнулась.

– Не извиняйся. Мне следовало сначала позвонить.

– Я рад, что ты пришла. Папа просто…

– Не нужно объяснять. Я понимаю.

– Спасибо. – Он пошел на кухню, чтобы забрать наши напитки и свой подарок. – Что ты мне подарила?

– Открой это и узнаешь. – Пока он разрывал бумагу и ленту, я потягивала свой скотч, желая увидеть его реакцию на мой подарок.

Он ухмыльнулся, осматривая две пары перчаток из оленьей кожи.

– Они великолепны. Спасибо.

– Не за что. Я попросила продавца в хозяйственном магазине порекомендовать мне что-нибудь, и он сказал, что владельцам ранчо всегда нужны кожаные перчатки.

Он усмехнулся.

– В этом он прав. – Положив их на кофейный столик, он оттолкнулся от дивана. – Сиди смирно. – Вернувшись с кухни, он принес коробку, завернутую в белую крафтовую бумагу. – Это для тебя.

Я улыбнулась, тронутая тем, что он подумал обо мне. Моя улыбка стала шире, когда я взяла коробку и развязала ленту. Я рассмеялась.

– Ты тоже подарил мне перчатки!

Мягкая, маслянистая кожа была того же желтого оттенка, что и перчатки, которые я купила для него, за исключением того, что у моих был пушистый слой подкладки из шерпы. Я натянула их и сжала руки в кулаки. Идеально сели.

– Если ты собираешься помогать мне здесь, тебе это понадобится.

– Ты можешь на меня рассчитывать.

Он откинул голову на спинку дивана и провел руками по лицу.

– Извини за то, что было раньше. Это просто… расстраивает.

– Поговори со мной, Гусь.

– Гусь? – спросил он. – Господи, я и забыл, что ты одержима «Лучшим стрелком»⁸.

– Возможно, в этом фильме лучшие остроты в истории всех фильмов. – Это, а также сцена с волейболом, где все мужчины были потными и без рубашек, легли в основу многих моих фантазий в юности. Пока все они не были заменены фантазиями о Сайласе. Не то чтобы я стала бы делиться этим маленьким лакомым кусочком.

– Ты же понимаешь, что изображение пилотов-истребителей в этом фильме было невероятно неточным.

– Детали, – сказала я. – А теперь перестань тянуть время. Что происходит?

– На днях я рассказывал тебе, мы застряли в одной и той же старой ссоре. Я хочу делать все по-своему. Он хочет делать по-своему. Он хочет уйти в отставку, но не позволяет мне принимать никаких гребаных решений.

– Из-за чего вы, ребята, поссорились сегодня?

– Ну, в прошлом году он купил участок земли рядом с лесной службой. Я хотел использовать его для выращивания однолеток летом, но он одержим идеей посадить люцерну. Чего он не видит или просто игнорирует, так это того, что мы получаем действительно низкие урожаи, поэтому в конечном итоге мы все равно покупаем сено. У нас были бы деньги, если бы там паслись быки, и осенью мы продавали бы их в более тяжелом весе.

Я ошеломленно уставилась на него, понятия не имея, что он только что сказал.

– Итак, эм, я хочу, чтобы ты знал, что я более чем готова слушать. Однако, если ты ожидаешь, что я дам совет или даже пойму, что ты говоришь, ты должен говорить на моем языке. Английском. Я говорю по-английски.

Он расслабился и рассмеялся, одарив меня той улыбкой, которую я так любила.

– Я постараюсь помнить, что ты не жила на ранчо.

– Ценю.

– Есть какой-нибудь мудрый совет?

– Нет, но я могу выслушать тебя с сочувствием.

– Спасибо. Единственный человек, который понимает – мама, но я не хочу все время ставить ее посередине. Итак, это оставляет меня зацикливаться на этом в одиночестве. Я ценю, что ты снова меня выслушала.

– В любое время. – Он часто выслушивал меня, и мне было приятно отплатить ему тем же. Плюс, я почувствовала небольшой укол гордости за то, что он решил довериться мне, а не другим своим друзьям, включая Мейзи.

– Что у тебя происходит? – спросил он. – Как работа?

– Ладно, эм, работа. Я забыла тебе сказать, но я вроде как уволилась с работы на этой неделе.

– Серьезно?

– Да. Если у меня кончатся деньги и меня выгонят на улицу, могу я переночевать в вашем сарае с лошадьми? – Его глаза расширились, а вена на виске начала пульсировать. – Шучу! Ты кажется, чуть не умер от аневризмы.

– У тебя все в порядке с деньгами? – Его тон был настолько полон беспокойства, что я была уверена, что он вот-вот потянется за своим бумажником.

– Да, я в порядке. – Я похлопала его по плечу. – Хотя мне придется отложить покупку того частного острова, на который я положила глаз.

Он улыбнулся, расслабляясь и потягивая свой напиток.

– Что случилось? Почему ты уволилась?

– Перегорела. Я готова к чему-то новому.

– Например?

– Это вопрос на миллион долларов. На этой неделе я немного покопалась в себе. Размышляя о том, что мне нравилось в моей работе, а что нет, затем сужая свои возможности. Мне нравится идея быть самой себе начальницей, но начать собственный бизнес пугает. Я не знаю, хочу ли я управлять чем-то полностью самостоятельно.

– Понятно. Что в твоем коротком списке возможностей? – Он повернулся боком на диване и закинул руку на спинку.