Текст книги "Ферма "Копперсмита" (ЛП)"

Автор книги: Девни Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

Всю неделю мы с Джессом проводили ночи вместе, узнавая больше о телах друг друга.

Сегодня вечером я лежала на спине в постели, широко расставив ноги и подтянув колени к себе. Он исследовал меня ртом, и я была близка к оргазму. Мои ноги дрожали, и я корчилась на простынях.

Джесс так хорошо знал, как пользоваться ртом. У меня никогда раньше не было партнера, который делал бы мне кунилингус, так что мне не с кем было его сравнивать. Несмотря ни на что, я послала безмолвную молитву благодарности небесам. Это было блаженство.

Его язык ласкал мой клитор, в то время как он двигал двумя пальцами во мне.

– О боже мой, – простонала я. Мои бедра дернулись, когда он жестко всосал мой клитор.

Он ослабил хватку, сделал еще одно движение, и я кончила. Уткнувшись головой в подушку, чтобы не закричать, я позволила своему телу содрогнуться и взорваться.

Я рухнула обратно на кровать, когда кончила, тяжело дыша.

Джесс проложил поцелуями дорожку вверх по моему животу и выровнялся с моим входом. Одним мощным толчком его обнаженный член погрузился глубоко.

Мне нравилось, когда он это делал.

Он начал входить и выходить медленными, глубокими движениями. Ему обычно требовалось несколько минут, чтобы снова возбудить меня, но сегодня вечером я знала, что ему сразу удастся снова довести меня до оргазма.

Так и произошло.

Он продолжал свой неторопливый темп, пока я не оказалась на краю.

– Я почти, Джесс, – выдохнула я.

– Да, детка, – сказал он. – Черт, ты так хорошо ощущаешься. Такая тугая и влажная. Люблю трахать свою Джорджию.

Грязные слова, которые он шептал мне на ухо, довели меня до предела, и оргазм пронзил меня. Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить свои стоны, и крепко сжала член Джесса.

Он отказался от своего медленного темпа и начал толкаться быстрее и сильнее, пока не застонал мне в шею и не кончил.

Наши сердца колотились синхронно, когда он навалился на меня всем своим весом, вдавливая в кровать. Мне нравилось чувствовать, как он лежит на мне. Я не могла долго его выдержать, но наслаждался этим, пока могла. Мои ноги обвились вокруг его бедер, и я провела руками по его мускулистой спине, вниз к его заднице.

У Джесса была такая классная задница. Я хорошенько сжала ее и почувствовала, как его член ожил внутри меня.

Он усмехнулся мне в шею.

– Так рад, что мы покончили с презервативами, детка.

– Мхм, – промычала я. – Я тоже.

Сегодня вечером у нас закончились презервативы, и мы решили попробовать без них. После рождения Роуэн я принимала противозачаточные таблетки, чтобы регулировать месячные, плюс до Джесса у меня не было секса полдесятилетия. Джесс заверил меня, что всегда пользовался презервативами. Всегда. И поскольку он был образцом ответственности, я знала, что мы в безопасности.

Джесс поцеловал меня в шею и медленно отстранился, чтобы мы могли пойти в ванную.

Каждый из нас привел себя в порядок, и пока я натягивала пижамные штаны и майку, он забрался обратно в постель в своих черных боксерах.

– У тебя есть боксеры другого цвета? – спросила я.

Он усмехнулся.

Думаю, это означало «нет».

Улыбаясь, я прижалась к Джессу.

Сегодня вечером мы провели тихий вечер вместе. Мы втроем отправились на короткую прогулку, чтобы насладиться сентябрьской погодой. Горы были ярко окрашены. Зима была не за горами, и скоро должны были опасть листья, так что мы воспользовались возможностью понаблюдать за осенним сезоном.

– Мне понравился этот поход, милый. И закат. – После нашего похода мы поехали на смотровую площадку и наблюдали за заходом солнца, попивая какао.

– Да. Горжусь Роу за то, что она прошла весь этот путь пешком, – сказал он.

– Она становится такой большой. Такое чувство, что вчера она только начинала ходить. – Прежде чем я успела расплакаться, думая о том, как растет моя малышка, я сменила тему. – У тебя все хорошо? Это была тяжелая неделя, Шериф.

Во вторник вечером кто-то пришел в участок и проколол шины на всех лэнд крузерах. Конечно, большинство помощников шерифа забрали свои машины домой, но три дополнительных автомобиля, оставленных на задней парковке, пострадали. Двенадцать проколотых шин.

Джесс был в ярости. Он сотни раз просматривал записи с камер наблюдения и до сих пор не смог разобрать ублюдка, который это сделал. Кто бы это ни был, он точно знал, где находятся камеры. Проколов последнюю шину, он подошел к камере, шутливо отсалютовал ей, показал средний палец и поклонился.

Кто-то насмехался над Джессом. Он предположил, что это был Уэс, и я была уверена, что он был прав. Но он ничего не мог сделать без доказательств.

– Мне нужно было провести сегодняшний день в тишине, детка. Побыть вдали от участка, чтобы проветрить голову. Чтобы увидеть моих девочек. Это помогло. Это была дерьмовая пара недель. Такое чувство, что я ничего не добиваюсь и теряю контроль над своим городом.

Положив подбородок ему на грудь, я посмотрела в его голубые глаза.

– Ты докопаешься до сути. Я знаю. Просто это может занять некоторое время.

– Да, – ответил он, но не похоже, чтобы он мне поверил.

– И мы будем рядом всякий раз, когда тебе понадобится убежище. Хорошо?

– Хорошо, – сказал он, поглаживая мои волосы.

Я уронила голову ему на плечо и переплела свои ноги с его.

– Спокойной ночи, милый, – прошептала я.

– Спокойной ночи, Веснушка.

Джесс был так измотан, что заснул раньше меня.

Прежде чем заснуть, я решила начать новую пятничную традицию, пока не выпал снег. В одну пятницу ходить в кафе. В другую в поход, чтобы насладится красотой Монтаны и комфортно провести время нашей маленькой семьи.



Джесс

– Шериф Клири, – ответил я на свой рабочий телефон.

– Джесс. Это Фрэнк из ломбарда. Думаю, тебе лучше приехать сюда прямо сейчас. У меня в магазине парень пытается продать мне украшения «Big Sky Jewellry»⁴.

– Сейчас буду, – сказал я и помчался в единственный ломбард Прескотта.

Парню в магазине было, наверное, шестнадцать или семнадцать. Он стоял у прилавка, разглядывая коллекцию золотых монет, запертую в витрине. Рядом с ним лежала небольшая кучка серебра. С первого взгляда я узнал один из браслетов, которые владелица ювелирного магазина описала в своем списке украденных вещей.

Я подошел к парню сзади и хлопнул его рукой по плечу, заставив его обернуться с широко раскрытыми глазами.

– О, черт, – пробормотал он.

– Да. Думаю, тебе лучше начать объяснять, что ты делаешь с этими украшениями, малыш.

– Я, э-э, просто… – запнулся он.

– Ты просто пытался продать кучку краденого серебра. Время съездить в участок. Мы позвоним твоим родителям, когда доберемся туда, – сказал я, потянувшись за наручниками.

Несколько часов спустя ребенок признался во всем и был отпущен со своими родителями. Я только что отправил предварительный отчет окружному прокурору, и завтра суд примет решение о его наказании.

– Привет, босс. У тебя есть минутка? – спросил Сэм с порога моего кабинета.

– Конечно, старина. Заходи, – я собирал вещи, но остановился и сел, чтобы Сэм тоже немного отдохнул.

Он плюхнулся в кресло напротив моего стола.

– Ценю, что ты сидел там со мной сегодня. Знаю, долгие часы на этих чертовых металлических стульях тяжело сказываются на твоей спине, – сказал я.

– Ах, это не проблема. Я просто не могу поверить, что мы теперь ищем еще одного дилера, – сказал Сэм.

– Ситуация становится все хуже.

После того, как я привел Зандера Бейкера и его родителей в комнату для допросов в участке, я узнал, почему он украл драгоценности.

Чтобы купить незаконные таблетки, отпускаемые без рецепта.

Зандер сам принимал пару таблеток, обычно оксикодон, а затем перепродавал остальные с наценкой своим друзьям.

Так что теперь я не только пытался отследить деятельность Уэса по производству метамфетамина, но и искал фабрику по производству таблеток.

Черт. Бы. Меня. Побрал.

Выслушав признание Зандера, у меня появилось больше вопросов, чем ответов.

Зандер не знал, у кого он покупал таблетки. Обмены осуществлялись через сообщения и в удаленных мест, которые менялись каждый день. Под скалой у фонарного столба. За мусорным баком магазина в центре города. В конверте, приклеенном скотчем под почтовым ящиком.

Все телефонные номера были привязаны к одноразовым телефонам, отчего было невозможно отследить дилера с помощью текстовых сообщений. И таблетки всегда забирали за городом. Также в разных местах во время каждой сделки.

– Ты веришь, что не он избил Сайласа? – спросил Сэм.

– Он признался во всем остальном. Даже сказал нам, что ходил туда за таблетками. Не знаю, зачем ему лгать об этом. Возможно, продавец и был тем, кто убил животное.

– Или еще хуже. Это может быть целая куча других детей, которые принимают таблетки, – сказал Сэм, качая головой.

– Черт, Сэм. Я не хочу, чтобы дети Прескотта принимали наркотики. Мы должны добраться до этих гребаных дилеров.

– Каковы шансы, что Уэс стоит и за таблетками?

– Сомневаюсь в этом, – сказал я. – Нет смысла расширяться. Он контролирует все аспекты своей деятельности по производству кристаллического метамфетамина. Он занимается производством, поэтому не зависит от поставщика. Вероятно, оставляет себе от восьмидесяти до девяноста процентов прибыли. Таблетки – внешний источник. И сокращение прибыли. Я просто не думаю, что он бы стал это делать.

– Да, – сказал Сэм. – Наверное, ты прав. Мы поймаем обоих, босс.

Я чертовски надеялся, что он был прав.

К выходным ничего не изменилось. Я потратил несколько дополнительных часов на бумажную работу, и решил, что мне нужно выйти на улицы. Мне нужно было больше находиться в городе. Видеть, что происходит своими собственными глазами.

– Работаешь в воскресенье, Брик? Полагаю, нет покоя Доброму принцу Прескотта.

Уэс провальсировал в мой кабинет.

Я поворчал, но ничего не ответил. Вместо этого подумывал уволить своего диспетчера за то, что он позволил подозреваемому преступнику приблизиться ко мне без предупреждения.

– Чего тебе надо, Уэс? Ты здесь, чтобы сдаться полиции? Нарисовать мне карту своего метамфетаминового дома? Пойти на реабилитацию? – спросил я.

– Что ты такое говоришь? – сказал Уэс. – Я просто пришел поговорить со своим старым другом Джессом.

– Выкладывай, Драммонд. Чего ты хочешь?

– Я слышал, ты приходил поговорить с папой на прошлой неделе, – сказал он.

– Ну и что с того?

– Они просто любят тебя. Мама и папа. Так разочарованы, что я не похож на тебя.

– Ты же знаешь, как они относятся к наркотикам. Неудивительно, что они разочарованы. Может быть, если ты получишь какую-нибудь помощь, то заставишь их гордиться собой. Возьмешь на себя управление фермой, как всегда хотел твой отец.

Уэс усмехнулся.

– Я не стану управлять фермой. И мне не нужна помощь.

Я покачал головой. Мы говорили об этом столько раз, что не сосчитать. Никто не мог достучаться до Уэса. Ни его родители. Ни друзья. Может быть, мы все были глупы, что лелеяли надежду, что он изменит свою жизнь к лучшему.

– Чего ты хочешь, Уэс?

– Знаешь, я просто так рад за тебя, Брик. Ты нашел Джиджи. Она сногсшибательна. А эта маленькая девочка? Такая милая.

Мое тело сжалось. Какого хрена он упомянул Джорджию и Роуэн?

– Так уж получилось, что я недавно был в том районе, когда Джиджи забирала ребенка из садика. Это мило. Наблюдать за ними. Очень мило, я думаю, что буду делать это каждый день, – сказал он.

Я вскочил со стула и наклонился над своим столом.

– Держись, блять, подальше от них. Если я услышу, что ты к ним пристаешь, ты покойник. Хоть я полицейский, но я прикончу тебя.

Он усмехнулся и начал пятиться.

Затем шутливо отсалютовал мне, показал средний палец и поклонился. Он сделал это точно так же, как тот человек сделал на камеру в ту ночь, когда порезал шины лэнд крузеров.

Это был Уэс. Я знал это.

И я ни хрена не мог с этим поделать.

Я стоял и смотрел, как он покидает участок. Затем схватил чашку со своего стола и запустил ее в стену, стекло разбилось при ударе.

– Блять!

Я дал себе несколько минут, чтобы успокоиться. Затем схватил совок, чтобы подмести стекло, пока Оукли не порезал себе лапы. Когда закончил, я сходил к торговому автомату за газировкой, прежде чем снова сесть за бумаги.

Я был напряжен по максимуму. Уэс продолжал загонять меня в угол, и все, что я хотел – дать ему отпор. Но я, блять, не мог. Мой значок обязывал меня следовать правилам. Большую часть времени мне нравились эти правила. Законы. Но не сегодня.

Я бы на грани и знал, что мне не потребуется много времени, чтобы взорваться. Я уже жалел человека, который заставит меня закипеть.



Джиджи

Выходные пролетели быстро. Пока Джесс был на работе, мы с Роуэн проводили время за осенними работами во дворе. Мы также убрали весь дом и постирали белье.

Было приятно провести тихие выходные с моей девочкой. Мы освоились с переездом и вошли в хорошую рутину. Наша жизнь официально началась здесь, в Прескотте, и мы стали чувствовать себя как дома.

Этим утром Роуэн сделала короны принцесс, и вместо одной для меня она сделала «корону принцессы-мальчика» для Джесса. Она была украшена зелеными и синими блестящими чернилами, а ее – желтыми и розовыми.

Она не видела его с нашей пятничной прогулки и спрашивала о нем весь день. Был воскресный день, начиналась еще одна напряженная неделя. Несмотря на то, что он работал, мы решили ненадолго заскочить к нему. Чтобы Роуэн могла подарить ему подарок, а он немного отдохнуть от этого безумия.

Роу ерзала на своем сиденье, пока мы ехали в город, едва сдерживая волнение. Ее маленькие ножки дико дрыгались взад-вперед всю поездку.

В участке стояла мертвая тишина. Диспетчер у входа был единственным в здании, кроме Джесса.

Я держала Роуэн за руку, когда мы шли вдоль камер, но, когда приблизились к кабинету Джесса в дальнем углу, она вырвалась и побежала к его двери, размахивая его короной и выкрикивая его имя.

В передней части его кабинета было два больших окна по обе стороны от двери, что давало ему возможность видеть камеры, а помощникам шерифа – его кабинет.

Крик Роуэн напугал Джесса. За секунду до того, как она начала кричать, он поднес банку содовой ко рту. Когда она закричала, он вздрогнул и уронил банку на свой загроможденный стол, пролив содовую на море бумаг.

Дерьмо.

Он встал из-за стола так быстро, что его стул отлетел назад и врезался в стену.

Оукли испугался и начал лаять, как только Роуэн вошла в офис.

Я поспешила за Роуэн, чтобы помочь Джессу убрать беспорядок, но прежде чем смогла добраться до офиса, он заорал:

– Черт возьми, Роуэн! Заткнись!

Между воплями Джесса и лаем Оукли Роуэн расплакалась. Я достигла дверного проема как раз в тот момент, когда она рухнула на колени, а корона Джесса упала на пол.

– В чем, черт возьми, твоя проблема, Джесс? – я наклонилась и подняла Роуэн.

– Моя? Какого хрена вы двое здесь делаете? Посмотри на этот гребаный беспорядок, Джорджия! Неужели так сложно было позвонить и предупредить меня о вашем приходе? – крикнул он.

Придурок Джесс вернулся.

Одно дело было кричать на меня. Но быть мудаком по отношению к моему ребенку? Э-э… нет.

Я протянула руку в его направлении.

– Она принесла корону, которую сделала для тебя сегодня, – сказала я. – Она была так взволнована, мы хотели, чтобы это был сюрприз. Что ж, думаю, сюрприз не удался, потому что потрясена тем, что ты можешь быть таким придурком по отношению к четырехлетнему ребенку. Я знала, что ты можешь быть придурком по отношению ко мне. Но не к Роуэн.

– Джорджия… – начал он, но так как моя рука все еще была протянута, я махнула, останавливая его.

– Нет, Джесс. Не надо. Поживи какое-то время у себя дома. Я позвоню тебе, когда буду готова поговорить. Может быть, – я повернулась и вышла.

Он последовал за нами, а Оукли прямо за ним по пятам.

– Джорджия, подожди.

Но когда Роуэн уткнулась мне в грудь, продолжая всхлипывать, я никак не могла остановиться.

– Давай поговорим об этом, – взмолился он.

– Нет. Никаких разговоров. Думай обо мне как о НАСА. Мне нужно пространство. – Я продолжала двигаться, ноги Роуэн болтались у меня по бокам, когда я выбежала на парковку.

Джесс не последовал за ним.

Пока Роуэн продолжала плакать, я ругала себя по дороге домой. Как я могла быть такой глупой? Разве раньше не было также?

Нейт говорил мне ужасные и противные вещи. Когда я сказала ему, что беременна, он плеснул мне в лицо стакан воды. Я была унижена, сидя в ресторане, плачущая и промокшая насквозь.

После того, как он отказался от своих родительских прав, я поклялась не впускать придурков в свою жизнь. Или в жизнь Роу.

Сначала я думала, что Джесс мудак, но он доказал, что я ошибалась. Но думаю, все в правду было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Если он не мог держать себя в руках, я не могла доверить ему Роуэн. Или свое сердце.

Я снова потеряла бдительность.

Идиотка.

Глава 12

– Мамочка? – позвала Роуэн.

– Я на кухне!

Мы уже успели принять ванну, и обе были одеты для сна. Я пришла на кухню выпить бокал вина и погрузилась в раздумья.

– Что ты делаешь? – спросила Роуэн, когда вошла.

– Просто задумалась, малышка. Я устала.

– Думаешь о Джессе? – спросила она.

– Да. О нем.

Она нахмурилась.

Мы ушли из участка в воскресенье и вернулись прямо домой. После того, как я успокоила Роуэн, мы сели вместе на диван, и я извинился за поведение Джесса. Ее чувства были необузданными. Он причинил ей боль. Мне тоже.

Позже у меня была беспокойная ночь, я ворочалась с боку на бок, малейший шум заставлял меня подходить к окнам, чтобы выглянуть наружу и убедиться, что там никого нет. Что Джесса там нет.

Следующий день был жестоким. Я проверяла свой телефон по меньшей мере сотню раз, ожидая увидеть какое-нибудь сообщение от Джесса. Но там ничего не было.

Это было четыре дня назад, а я все еще ничего от него не слышала.

Я была смущена и зла. Молчание Джесса вызывало у меня тошноту. Просто потому, что я попросила пространство, не означало, что он не мог извиниться.

Я ненавидела то, что не знала, что с нами происходит. Я была зла на него, но это не означало, что мои чувства к нему исчезли. Расставание заставило меня осознать, как сильно было бы больно, если бы мы прекратили наши отношения.

Несмотря на то, что я сказала, что позвоню ему, я не могла набраться смелости поднять трубку. Я не знала, хочу ли я порвать с ним или попытаться все уладить.

Я была напугана. Боялась, что мы снова окажемся в начале.

– Ты хочешь устроить танцевальную вечеринку, мамочка? – спросила Роуэн, вырывая меня из моих мыслей.

– А ты?

Она широко улыбнулась и кивнула, переступая с ноги на ногу.

Когда ей было два года, я придумала танцевальные вечеринки, чтобы подбодрить ее или отвлечь от истерики. И с тех пор мы часто их устраивали.

Я включала музыку, и мы танцевали как сумасшедшие. Мы трясли своими телами и смеялись до боли в щеках. Последняя танцевальная вечеринка, которую мы устроили, была перед смертью Бена.

– Хорошо, – я улыбнулась. – Иди и принеси динамики из кабинета.

Она побежала так быстро, как только могли нести ее ноги, визжа от радости, и встретила меня в гостиной, сунув мне в руки динамик Bluetooth.

– Готова? – спросила я.

– Да!

«The Middle» Джимми Уорлда начал греметь по всему дому.

Пока мы танцевали и смеялись, я подняла руки над головой и расслабилась, прыгая вокруг моей прекрасной дочери, пока она хихикала и танцевала от всей души. Текст песни напомнил мне о том, что мне нужно было услышать.

Все должно было быть в порядке.

Когда песня закончилась, я продолжала смеяться и танцевать так сильно, что у меня перехватило дыхание.

– Это было весело! – крикнула Роуэн, сияя от счастья.

– Да, – улыбка на моем лице была широкой и настоящей.

– Мне тоже понравилось.

При звуке голоса Джесса я отпрыгнула назад и прижала руки к своему колотящемуся сердцу.

Он прислонился к стене, его длинные ноги были скрещены в лодыжках, руки покоились на груди. И на его лице была широкая улыбка.

– Джесс! – Роуэн закричала и бросилась к нему. Либо она забыла об инциденте в участке в воскресенье, либо уже простила его.

Он поднял ее и подбросил в воздух на метр. Она истерически хихикала, когда летела. Он поймал ее и посадил к себе на бедро.

– У нас была танцевальная вечеринка, – сказала она.

– Так вот, что это было?

Джесс опустил Роуэн на пол и опустился перед ней на колени.

– Возможно, я вел себя не очень мило в воскресенье, да?

Она наклонила голову к полу и покачала ею.

– Ты задел мои чувства.

– Мне жаль, Роуэн. Я обещаю, что больше так не сделаю. Я погорячился и просто сорвался. Ты сможешь простить меня? – взмолился он, приподнимая ее подбородок, чтобы она видела его извиняющееся лицо.

– Да, – она улыбнулась, а затем обвила руками его шею.

Я была рада, что он помирился с Роу. Но нам нужно было о многом поговорить, поэтому я прервала их объятия.

– Хорошо, малышка. Пора спать. Давай поднимемся наверх и почитаем сказку.

– Джорджия… – начал Джесс, но я прервала его.

– Мы поговорим после того, как она ляжет в постель.

Он закрыл глаза, опустил подбородок и слегка кивнул мне, прежде чем я повела Роуэн наверх.

Я старалась изо всех сил, но было трудно сосредоточиться на сказке Роуэн на ночь. Мои мысли были о мужчине внизу и о том, что принесет наш предстоящий разговор.

Мы с Джессом сидели на качелях на веранде и смотрели на закат. Скоро наступит зима, и вечера на улице прекратятся до весны.

Он был в своем пальто, в то время как я была завернута в большое одеяло.

Мы сидели в тишине, ни один из нас не хотел начинать разговор.

– Мне жаль, Веснушка. Я облажался, – наконец сказал Джесс.

– Я не знаю, что делать, – тихо сказала я.

– С чем? – спросил он.

– С нами. Она – моя жизнь, Джесс. То, как ты себя с ней повел. Я не могу рисковать, чтобы это когда-нибудь повторилось. Потому что, что произойдет в следующий раз? Что ты скажешь? Что-то похуже? Что-то, что уничтожит ее? В ее жизни нет отца, потому что он мудак, я не позволила ему обращаться с ней так, как он обращался со мной.

Он сделал долгий, глубокий вдох, позволяя моим словам впитаться.

– Ты искала шанс оттолкнуть меня. Сначала, думая, что я был с тобой, чтобы получить ферму. Теперь это. Наши отношения для тебя все еще имеют смысл? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду под «имеют смысл»?

– Это были твои слова, не мои. Ты сказала, что у нас ничего не получится. Так что ты продолжаешь давить на меня. А это значит, что ты все еще не считаешь, что в наших отношениях есть смысл. Если бы это было так, тебе пришлось бы гораздо усерднее бороться, чтобы преодолеть свои страхи.

– Не сваливай это на меня, Джесс. Тебя не было здесь с ней в воскресенье.

– Да, меня не было. Потому что тебе нужно было пространство. Я дал тебе почти неделю, чтобы остыть, хотя в воскресение мне безумно хотелось последовать за тобой от участка до фермы и разобраться с этим. Хотел извиниться перед Роуэн в ту минуту, когда ты вышла из дверей участка, и все исправить. Но я этого не сделал. Так что я ждал, когда ты будешь готова. Молясь, чтобы она простила меня за то, что я был тупицей. И она простила. Сразу. Потому что мне правда стыдно, и она это знает. Так почему же ты не можешь простить меня?

– Это больно, Джесс, – слезы начали наполнять мои глаза. – Не только из-за воскресенья. Как ты обращался со мной, когда мы только переехали сюда? Это тоже было больно. А потом, увидев, как ты кричишь на Роуэн, стало еще хуже. Тот факт, что ты несколько дней не общался со мной и не извинялся, тоже причинял боль.

До этого момента мы не прикасались друг к другу. Но мы и так провели много времени порознь, поэтому он перетащил меня с качелей к себе на колени.

– Прости, детка, – сказал он мне в волосы. – Я не знаю, что еще сказать. Не думал, что ты хочешь, чтобы я тебе позвонил. Знай я это, то был бы здесь в воскресенье вечером. Думал, ты хочешь, чтобы я держался подальше. Я постараюсь, клянусь. Постараюсь, чтобы этого больше не повторилось. У меня было много чего на уме, и я сорвался. Точно так же, как ты пускаешь все на самотек, когда злишься, я делаю то же самое. Мне просто нужно найти способ выплескивать это наружу, не причинив вреда моим девочкам. И я так и сделаю. Обещаю. Просто не отталкивай меня.

Я сидела в его объятиях и обдумывала варианты. Отпустить его или оставить все как есть.

– Ты прав. Мне страшно, – призналась я. – Я не верю, что ты не причинишь мне боль. Что ты можешь держать себя в руках и не разобьешь наши сердца. Но эта борьба, она тоже причиняет боль. Мне не понравилось, что тебя не было здесь на прошлой неделе. У меня болело сердце, когда я думала, вернешься ли ты или с нами покончено. Я не хочу, чтобы с нами было покончено, но в то же время не хочу, чтобы мне причинили боль. Я чувствую, что разрываюсь пополам, и ни одна из сторон не знает, что делать.

Он крепче прижал меня к своей груди, так что мне пришлось повернуть лицо и прижаться щекой к его сердцу.

– У меня есть ты, детка. Клянусь, со мной ты в безопасности. Мне тоже было больно находиться вдали. Мне не очень хочется когда-либо делать это снова. Ты можешь доверять мне, и я докажу тебе это. Но ты не можешь сдаться и оттолкнуть меня. Ты должна дать мне время заслужить твое доверие и доказать, что у нас все в порядке. Прости меня, за то, что я был мудаком? В последний раз?

Может быть, если я поделюсь с ним своими страхами, мне будет легче их преодолеть. Я не была уверена, но попробовать стоило. Он стоил того, чтобы попытаться.

Поэтому я прошептал:

– Хорошо.

После того, как мы закончили наш разговор, Джесс отнес меня прямо в постель. Затем показал мне, в чем суть шумихи вокруг секса после ссоры.

Теперь мы были готовы ко сну, тихо разговаривая и наверстывая упущенное после недельной разлуки. Я лежала не в своей обычной позе, прижавшись к Джессу. Он обвил руки вокруг меня, плотно прижимая мою спину к его груди. Когда он говорил, я чувствовала его дыхание на своей макушке.

– Э-э… сколько из танцевальной вечеринки ты видел? – спросила я.

– Очень много, – его грудь сотрясалась, когда он пытался заглушить смех.

Я была совершенно смущена тем, что он видел, как я трясла задницей, танцуя как дура в гостиной.

Поправка. Я была совершенно подавлена. Мои щеки горели так сильно, что я была уверена, что они красные, как яблоко, поэтому уткнулась лицом в подушку.

– Не смущайся, – сказал он. – У меня была дерьмовая неделя без тебя. Когда я пришел сюда и увидел, как ты смеешься и танцуешь, все исчезло. Кроме того, теперь я знаю, что у тебя есть кое-какие приемы, Веснушка. То, что ты скрывала от меня. – Он немного крепче сжал свои руки вокруг моего тела.

– Что? – спросила я, сбитая с толку.

Он высвободил свои пальцы из моих, и одна рука скользнула под одеяло к моей заднице.

– Ты умеешь трясти задницей, детка.

– О боже мой, – пробормотала я в подушку, теперь еще более смущенная. Джесс ослабил хватку и начал выть. Его смех заполнил комнату. И как бы я ни была подавлена, было здорово, что он вернулся.



Пронзительный звонок телефона Джесса пробудил нас от крепкого сна.

Он быстро потянулся за своим телефоном, в то время как я повернулась, чтобы посмотреть на свой будильник.

2:23 утра.

За все ночи, что Джесс спал в моей постели, ни разу его телефон не звонил в нерабочее время. Последний раз, когда я видела, чтобы ему звонили, было девять часов. Звонок шерифу после двух часов ночи не означал ничего хорошего.

– Да, – ответил он. Десять секунд спустя он пророкотал: – Сейчас буду.

Он откинул одеяло и вскочил с кровати.

– Чрезвычайное происшествие в городе, Джорджия. Горит дом. Я должен поехать туда.

– Хорошо, – сказала я ему в спину.

Я села и стала ждать, когда он выйдет из гардероба.

Я не удивилась, когда он вышел не в той одежде, в которой пришел сегодня вечером. Джесс собирал коллекцию одежды в моем шкафу. Несколько пар джинсов, свитер и запасная рабочая рубашка. Я даже начала складывать его футболки, боксеры и носки в свой верхний ящик. Я не спрашивала, но предположила, что он заезжал к себе домой несколько раз в неделю, чтобы пополнить рюкзак, который принесет с собой на ферму.

– Я не знаю, когда вернусь. Запру, когда буду уходить, – он натянул джинсы и коричневый шерстяной свитер.

– Будь осторожен.

Он положил одну руку на кровать, чтобы наклониться и быстро поцеловать меня. Затем сделал три больших шага и оказался за дверью. Двадцать секунд спустя я услышала, как его грузовик с ревом ожил и помчался по гравийной дорожке. Чтобы так быстро добраться до своего грузовика, он, должно быть, бежал до входной двери. И звук разбрызгивания гравия из-под вращающихся колес грузовика означал, что он не сбавлял скорость.

Сегодня ночью в Прескотте дела шли не очень хорошо.



– Детка, проснись.

Я резко проснулась, и мне потребовалась секунда, чтобы понять, где я нахожусь. В кабинете, в моем кресле.

Джесс стоял на одном колене, присев передо мной. Одна из его рук мягко трясла меня, чтобы разбудить.

После того, как он ушел, я попыталась снова заснуть. Но час спустя все еще ворочалась с боку на бок. В конце концов я сдалась и пришла в офис почитать. Должно быть, я заснула не так давно, потому что последнее, что я помнила, был ранний свет рассвета, проникающий через передние окна.

– Который сейчас час? – спросила я.

– Почти шесть.

Я свернулась калачиком в своем кресле для чтения перед камином. Мои ноги были поджаты, а колени подтянуты к груди. Развернувшись, я повернулась, чтобы осмотреть его.

Он был в полном беспорядке. Его волосы торчали в разные стороны, а лицо и одежда были испачканы сажей. Единственное, что могло убрать все эти черные полосы, – душ. Его фигура была сгорбленной, а глаза налиты кровью и опухли.

И от него разило дымом. Сделав вдох, я сморщила нос.

– Извини, – сказал он.

– Все нормально. Все в порядке?

После долгого вздоха он пробормотал:

– Нет.

Я подняла руку к его лицу, большим пальцем потерла черное пятно на его щеке. Он придвинул ко мне свою голову и закрыл глаза.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила я.

– Как насчет того, чтобы я принял душ, а потом ввел тебя в курс дела?

– Хорошо, – я кивнула.

Он погладил мое колено в последний раз, прежде чем ушел.

Я встала со стула и пошла на кухню, чтобы включить кофеварку. Мне понадобится много кофеина, чтобы продержаться весь день. Когда я услышала, как включился душ, я поднялась наверх, чтобы посмотреть, спит ли еще Роу. Она спала, поэтому я решила залезть в душ вместе с Джессом. Сняв пижаму, бесшумно прокралась в ванную и открыла дверь душа.

Джесс стоял под струями, наклонив голову, позволяя воде стекать по затылку и шее. Его руки были закинуты за голову, опираясь на стенку душа, а глаза закрыты.

Прижавшись к его спине, я обняла его за талию и сделала все возможное, чтобы успокоить беспокойный разум моего мужчины, пока убирала сажу с его тела, заменяя неприятный запах чистым и свежим зеленым яблоком.