Текст книги "Девяносто девять гробов"

Автор книги: Дэвид Веллингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

12

Хирам Морзе сбежал в суматохе, а Джон Тайлер был мертв. Хуже всего, что пропал мой Билл. Я искал его повсюду, но безуспешно. Я едва мог осознать это. Мы были так близки всю нашу жизнь, и редко проходил день, чтобы я не поговорил с ним. Намного чаще такие дни случались с тех пор, как началась война и нас вместе призвали на нее. Отец запретил мне служить, но Билл выбрал мужской путь, и мне не оставалось ничего другого, как только последовать за ним. В бою, под обстрелом, в дыму, на войне – мы всегда были рядом. Но белый демон в один миг изменил все.

– Капрал Грист! – позвали меня, и я повернулся взглянуть, кто бы это мог быть. Будь это даже наш возвратившийся враг, я бы так не вздрогнул. Но это оказался Немец Пит, который тянул меня за штанину. Его руки были покрыты кровью, а лицо окаменело.

– Джон Тайлер мертв, капрал, – сказал он мне. – Похоронить его сейчас?

Я трясся всем телом, словно какой-то дух вселился в меня.

– Думаю, нужно вернуться к войскам, – заметил Эбен Нудд, напомнив мне о моих обязанностях, и он был прав. Мы стояли в карауле, горстка моих людей и я. Нашей задачей было не привлекать врага, не подвергать себя еще большей опасности, а вернуться и доложить.

И все же мой Билл пропал! Два года мы с ним спали в одной палатке, делили на привале одно и то же кишевшее личинками мясо. С самого детства он был единственным моим другом в целом мире.

– Кто-нибудь видел, что произошло с Биллом? – спросил я.

– Его здесь нет, – ответил Эбен Нудд в своей привычной манере. – Надо думать, он тоже мертв.

– Однако никто не видел, чтобы он был ранен. – Я посмотрел на Немца Пита, который отрицательно покачал головой. – Значит, он все еще жив. Мы его здесь не оставим, не теперь, когда этот демон убежал.

– Это был не демон, – ответил Эбен Нудд.

Я прищурился, глядя на него, но он показал мне сломанные куски своего креста.

– Ни один демон не вынес бы вида Господа нашего.

– Эта тварь – вампир, – утвердительно сказал Немец Пит. – И вы все это знаете.

Он плюнул на землю, слишком близко, как мне подумалось, от того места, где лежал Джон Тайлер.

– Билл тоже стал пищей для него. Вампир! Вампир-мятежник, вот как.

– Нам следует доложить, – сказал мне Эбен Нудд без выражения.

Свидетельство Алвы Гриста

13

Проверка неповрежденных гробов заняла у Кэкстон несколько часов. Ноги сводило судорогой от постоянного сидения на корточках, а руки болели от перебирания костей, но ей не хотелось возвращаться и видеть лицо Аркли до тех пор, пока проверка не будет завершена. Пока она работала, страх постепенно сменяла скука. Чтобы убить время, Лора расспрашивала Монтроза.

– Сколько лет этому месту? – спросила она.

Монтроз пожал плечами.

– Сказать наверняка без долгих лабораторных исследований нельзя, но, согласно химическому анализу, пороховой склад относится к тысяча восемьсот шестьдесят третьему году. Гробы не могут быть сделаны позднее. Это место определенно не открывалось с тех пор.

Кэкстон кивнула. Даже если бы у вампиров все еще оставались нетронутые сердца, им все равно было бы никак не выбраться из своих гробов. Теоретически вампиры жили вечно, но, подобно Жюстине Малверн, чем старше они становились, тем больше крови им требовалось, просто чтобы стоять прямо, не говоря уже о том, чтобы совершать набеги и зверствовать. Любой вампир, достаточно древний, чтобы быть погребенным в пещере, был слишком стар, чтобы представлять опасность в двадцать первом веке.

– У вас есть предположения о том, кто мог захоронить их здесь?

– Ни малейшего. Здесь внизу нет ни единого доказательства, которое бы говорило нам об этом, и в архивах я не могу найти никаких объяснений. Мы открыли пещеру три дня назад, и с тех пор я довольно прочно засел в Интернете, разыскивая базы данных о событиях Гражданской войны. Это еще та работенка! Но когда обнаруживаешь находку вроде этой, хочется разузнать все возможное, прежде чем приступать к вскрытию. Он пожал плечами. – Записей об этом месте нет, впрочем, неудивительно.

– Почему?

Монтроз пожал плечами.

– Мы же говорим о девятнадцатом веке. Люди не хранили каждое письмо и каждый кусочек информации подобно тому, как мы делаем это сегодня. Большое количество записей о войне было уничтожено: то архивы и библиотеки горели, то кто-нибудь просто делал уборку в доме и выкидывал тонны бумаг.

Вскоре после этого Лора закончила свой поиск. Ни у одного из девяноста девяти скелетов в могиле не было сердца. Это было уже кое-что.

– Хорошо, – сказала она. – Больше не вижу никакого смысла откладывать вашу работу. Дайте мне свой номер телефона на случай, если у нас возникнут новые вопросы.

Он дал ей свои координаты и полез по лестнице впереди нее. Прежде чем последовать за ним, Лора бросила на пещеру последний взгляд. Тишины и длинных теней в этом месте хватало, чтобы нагнать необъяснимый страх. От абсолютной неподвижности воздуха и звука периодически капающей с потолка воды легче не становилось. Впрочем, причина была в самих скелетах, которые делали место таким жутким. Их совокупного холода хватало, чтобы волосы у Кэкстон встали дыбом.

Место было загадочным. Как эти скелеты попали сюда? Почему их похоронили на открытом пространстве, каждого в отдельном гробу? Кто-то оказался очень осторожным, чтобы правильно убить вампиров. Кто-то был напуган настолько, чтобы скрыть пещеру, взорвав над ней пороховой склад. Впрочем, почему они не пошли дальше? Почему не стерли кости в порошок и не сбросили прах в море?

Наверное, какой-нибудь давно почивший в бозе предшественник Аркли, какой-нибудь охотник за вампирами из девятнадцатого века заполнил эту пещеру. Наверное, он решил, что мертвые заслуживали подобающего захоронения. Наверное, сотый гроб был оставлен здесь таким, как она нашла его здесь, пустым и сломанным. Наверное, никогда и не было сотого вампира.

Кэкстон знала: задачка окажется непростой.

Когда она поднималась по лестнице, Монтроз отключил свет внизу. Кэкстон застыла на ступеньках и ощутила, как тьма позади нее набухла, словно пещера затаила дыхание, ожидая, когда ее оставят в покое.

Лора, не теряя времени, полезла наверх.

Аркли ждал ее там.

– Теперь в тебе проснулся интерес? – спросил он.

– Думаю, вы можете сказать, что мое любопытство возбуждено, – признала она. – Но не думаю, что нам есть о чем беспокоиться. Эта могила стояла нетронутой больше ста лет. Как вы вообще узнали о ней? – полюбопытствовала она. – Древние захоронения – это не совсем ваш профиль.

– Кое-кто из студентов Гейстдорфера хочет служить в полиции, – сказал он ей.

Лора оглянулась на археолога, который только плечами пожал.

– По крайней мере, она будет этому учиться.

Кэкстон сверилась с записной книжкой.

– Ее не Марси Джексон зовут, случайно?

Аркли кивнул.

– Когда открыли первый гроб и обнаружили внутри вампира, она позвонила в службу судебных исполнителей и попросила, чтобы соединили со мной. Я официально нахожусь в отставке, но у них все еще есть мой номер. Я оставил исчерпывающие инструкции о том, что, когда бы ни произошел подобный случай, меня следует ставить в известность.

Аркли поинтересовался, что она думает о пещере. И одобрительно хмыкнул, когда Кэкстон сказала, что проверила все скелеты и что сердец там нет.

– А что насчет другого? – спросил он.

– Пустого гроба?

Лора повернулась и спросила у Монтроза.

– Был здесь кто-нибудь не из вашего отряда?

– Конечно же нет, – отозвался он. – И нам всем даны строгие инструкции о неразглашении. Профессор очень рассердился на Марси, когда та позвонила вам в… Хотя, конечно же, мы счастливы помочь вам в этом расследовании всем, чем сможем.

Кэкстон кивнула.

– И гроб был пуст, когда вы открыли его?

Выпускник подтвердил.

– Но это не означает, что он всегда пустовал, раз по каким-то причинам в нем не оказалось вампира, – упорствовал Аркли.

– Ну хорошо, а что там могло быть? Вы не хуже моего знаете, что вампир, похороненный под землей столько лет, наверняка не смог бы действовать без крови.

Аркли снова хмыкнул, менее согласно.

– Я лучше поменяю свое мнение потом, нежели недооценю их сейчас.

Лора вздохнула, но ей следовало бы догадаться, что к этому все и идет. Двадцать лет своей жизни Аркли провел, гоняясь за любыми легендами и слухами о вампирах, которые он только мог найти. И дважды за это время он сталкивался с реальными вампирами – и только потому, что никогда не уставал искать. Он полагал, что его увлечение жизненно важно для безопасности общества, и потратил всю свою жизнь на бесконечные расследования. Несомненно, все они действительно были чрезвычайно важными, и все они были полны опасностей, по крайней мере до тех пор, пока он еще мог обнаружить остывший след или давно умершего монстра, который со временем вырастал в местную легенду.

Аркли стал одержим вампирами много лет назад, а теперь ему нечем было заняться. Лора же не позволит, чтобы это произошло и с ней. Она не допустит, чтобы вампиры определяли ее жизнь.

– Это тупик, – сказала она. – Тут было что-то плохое, но это было очень давно. Вы должны отправляться домой. Вам нужно позвонить своей жене.

– Значит, ты не хочешь начать расследование?

Она повернулась, глядя прямо на него. Шрамы на его лице не беспокоили ее так, как прежде.

– Я не уполномочена это делать. Это не моя работа Это даже не моя юрисдикция. Я сделаю несколько звонков. Я дам знать соответствующим органам, сделаю официальное сообщение, чтобы люди были начеку. Просто на всякий случай. После этого я умываю руки. А теперь пойдемте. Я отвезу вас в Ганновер.

– Не беспокойся, – ответил Аркли. – Монтроз подбросит меня до города, а там я сяду на автобус.

– Это смешно, Джеймсон. Моя машина – вот, рукой подать, и…

Но он уже отвернулся и вышел из палатки.

– Ты выразилась ясно. Я на тебя рассчитывать не могу. Так тому и быть.

В груди все горело от его отказа, но Лора дала Аркли уйти. Монтроз послал ей сочувственный взгляд и затем вышел вслед за стариком федералом, оставив ее одну. Минуту она простояла в тишине, пока не услышала, как они отъезжают, потом вернулась к своей «мазде» и направилась обратно в город. На полдороге желудок начал урчать, и она вспомнила, что не ела весь день. Была половина шестого, Клара примерно в это время возвращалась домой, но Кэкстон нужно было поесть, прежде чем возвращаться в Харрисбург. Она припарковалась на общественной стоянке в Геттисберге и зашла в небольшое кафе, которое не было переполнено туристами.

Она заказала круассан с ветчиной и диетическую колу, села поесть, но еда казалась безвкусной. Она откусила пару раз от своего бутерброда и остальное отодвинула в сторону.

14

– Если он ранен, я смогу выследить его, ja,[4]4
  Да (нем.).


[Закрыть] – заметил Немец Пит и потянулся за своим рюкзаком.

Из этого смердящего мешка он вытащил пригоршню черного пороха, несколько небольших жирных кусочков полой кости, которая могла принадлежать какой-нибудь несчастной птице, и пару листьев боярышника.

– Это безумие, – сказал он мне, – шляться в темноте, когда поблизости бродят вампиры, но я сделаю, как вы приказываете, капрал.

Крошечным пестиком он смешал свои ингредиенты вместе с небольшим количеством слюны, потом втер получившуюся пасту в кровь, которая покрывала его ладони. Попросил спичку, и Эбен Нудд достал один из своих коробков и зажег ее. Немец Пит принял огонек в сложенные ковшом ладони и крепко выругался, когда вспыхнул порох. Но как бы то ни было, он дохнул на огонь, и желтое пламя стало красным и тусклым.

Вокруг его ног все тот же адский огонь лизал траву и палую листву. Повсюду, где Джон Тайлер пролил свою кровь, мерцал этот свет, большая часть была на трупе, и на рубашке тоже, впрочем, ее было не так много, как я ожидал. Я видел стольких людей, погибших на этой войне, и всегда кровь хлестала на землю, словно вода из кувшина. А тут остались лишь несколько капель и пятен.

Немец Пит клялся, что наш демон был вампиром, а я знал, что вампиры пьют кровь не ради забавы, они питаются ею. Наверное, раньше я не желал этому верить. Теперь же выбора не оставалось.

– Вон, гляньте туда, – произнес Немец Пит и указал своими светящимися ладонями. Прямо от того места, где мы стояли, тянулась еле заметная огненная дорожка. Маленькие капли, из которых она состояла, уходили направо от нас. Это было то направление, откуда впервые пришел вампир.

– Это кровь Билла? – воскликнул я.

Я был в ужасе, что Военный департамент узнает о произошедшем.

– Вам надо попытать судьбу. Я применил заклинание для ловли раненого оленя, так меня учили, и я никогда не видел, чтобы его использовали иначе. Может, это кровь Хирама Морзе, – пояснил Немец Пит, – а может, и вампира. И все же это след, как вы и просили.

Свидетельство Алвы Гриста

15

Ночь только-только опустилась, небо все еще желтело сквозь черные силуэты деревьев. Уличные фонари были включены, но лишь некоторые из них неуверенно светились оранжевым, время от времени вспыхивая и оживая, только чтобы погаснуть вновь. Воздух на улице становился холоднее, намного холоднее, чем ожидала Кэкстон. Она оставила свою куртку в «мазде» и, направляясь к машине, обхватила себя руками, чтобы сохранить тепло.

Последнее, чего ей хотелось, так это провести в Геттисберге лишнюю минуту. Пора было возвращаться домой. Она подумала о Кларе, которая, наверное, уже ждала ее дома. Она могла вернуться домой, покормить собак, а потом провести вечер, свернувшись калачиком на диване с Кларой, пока телевизор не усыпит их обеих. Это казалось практически идеальным.

Наверное, Клара позволит ей заснуть со включенным светом. После холода, который она ощутила возле могильника вампиров, она не желала снова долго жить в страхе.

Между кафе и тем местом, где она припарковалась, было всего несколько кварталов. Лора шла быстро, пригнув голову. Она не смотрела на окна домов, превращенных в сувенирные лавки, мимо которых проходила. Впрочем, когда она дошла до «мазды», какой-то звук заставил ее посмотреть вверх.

Где-то поблизости звенела сигнализация. Резкий панический звук раздавался, должно быть, в нескольких кварталах отсюда, но это был один из тех звуков, которые она была научена замечать и распознавать. Это была сигнализация от взлома. Не мое поле деятельности, сказала она себе.

Но как бы то ни было, она была тем, кем была. Она была полицейским. Лора шагнула от «мазды» и вернулась на отделенный рядом деревьев тротуар. Сигнализация звенела за углом, решила Кэкстон, вдали от основных туристических маршрутов, ближе к подлинной части города. Чтобы проверить, потребуется лишь секунда. Она не собиралась этого делать, конечно. Полиция штата не вмешивается в городские криминальные расследования. В соответствии с обычной процедурой Кэкстон должна была сделать звонок и оставить все на совести местной полиции.

Впрочем, она была практически на месте. Пешком тут всего минута ходьбы. Она просто глянет, выяснит адрес места, где сработала сигнализация. Она трусцой забежала за угол и двинулась дальше по кварталу. Сигнал раздавался из малопримечательного здания, стоявшего напротив кампуса Геттисбергского колледжа. Истерический звук отражался от больших кирпичных зданий колледжа и разносился по пустынной улице, которая всего несколько часов назад была полным-полна туристов. Поблизости не было ни души. Если бы местная полиция была уже в пути, Лора услышала бы их сирену.

Кэкстон подошла ближе, прячась в тени на тротуаре. Она не слышала ничего, кроме сигнализации, которая была такой громкой, что начала болеть голова. Лора была уже достаточно близко, чтобы увидеть два широких окна витрины, скрытых тяжелыми жалюзи. На черном тенте над входом было написано: «Похоронное бюро Монтегю». Объявление над круглой дверной ручкой гласило: «Закрыто».

Дверь была слегка отворена. Ручка вывернута набок из своего отверстия, и, судя по виду, замок был взломан.

Ну ладно. Это было все, что ей требовалось знать. Лора бросилась через улицу под прикрытие нескольких деревьев и вытащила сотовый телефон. Она набрала номер харрисбургского отделения пенсильванской полиции и попросила, чтобы дежурный оператор связи соединил ее с отделением полиции Геттисберга.

Женский голос ответил.

– Диспетчер департамента полиции. Куда переадресовать ваш звонок?

Кэкстон взглянула на здание через дорогу.

Ни малейшего признака движения в нем не было.

– Это Лора Кэкстон из полиции штата, отряд «Н». Я на Карлайл-стрит, сто пятьдесят пять, здесь сработала сигнализация от взлома.

– Я уже зарегистрировала этот сигнал и сообщила патрульному отряду, – сказала ей диспетчер. – Но спасибо. Вы сможете оказать помощь, если потребует начальство?

Кэкстон нахмурилась.

– Я не при исполнении, впрочем, ладно. Если вам потребуется помощь, я здесь. Ожидаемое время прибытия вашего отряда?

– Ближайшие пять минут. Вы заметили подозреваемых?

– Нет, хотя есть следы взлома. Это бюро ритуальных услуг. Снаружи никого, подозрительных транспортных средств нет, поэтому…

Сигнализация дико взвыла и смолкла. Кэкстон вгляделась в подсвеченный фонарями полумрак, но никаких перемен у здания не заметила.

– Внутри кто-то определенно есть. Они только что отключили сигнализацию и…

Одна из стеклянных витрин взорвалась, зазубренные осколки стекла разлетелись по улице, и тут из разбитого окна высунулся прямоугольный деревянный предмет. Он выскользнул и грохнулся с тяжелым стуком на тротуар.

«Нет, нет, нет», – пронеслось в голове у Кэкстон.

Это был гроб, большой гроб красного дерева. Намного более парадный, чем те, которые она видела днем. Кэкстон прекрасно понимала, что это не какие-нибудь наркоманы забрались в бюро ритуальных услуг, чтобы спереть оттуда что-нибудь этакое, что потом будет так круто продать на улице. У нее была значительно лучшая версия того, кто был там, за проломом. Тот, кому понадобился гроб взамен разбитого старого.

– Патрульный? – зачирикал телефон. – Патрульный, вы там?

Лора прикусила губу и постаралась собраться с мыслями, но времени не было.

– Диспетчер, отзовите патрульную машину. Или нет, не отзывайте. Пришлите сюда столько людей, сколько сможете, велите им очистить окрестности. Уберите гражданских с улицы!

– Патрульный? Вас не понял… что происходит?

– Срочная эвакуация! – завопила Кэкстон.

Вампир вскочил на нижний край разбитой витрины, а потом выпрыгнул на улицу. Его кожа была цвета остывшего молока, глаза красные и тускло мерцающие. На всем теле нет ни единого волоска, а уши заострены кверху. Рот полон острых зубов.

Он выглядел так, словно не ел лет сто. Его тело было истощенным, похудевшим от голода настолько, что он был тщедушнее любого человека, которого она когда-либо видела. Кожа туго натянулась поверх выступающих ребер, а мышцы на ногах и руках превратились в тонкие шнуры. Ребра выпирали, а щеки впали от истощения. Кожа была в темных гнилостных пятнах, а в некоторых местах растрескалась мокрыми ранками. На нем не было ничего, кроме пары рваных серых штанов, расползавшихся по швам.

Он окинул взглядом улицу, потом глянул себе под ноги, словно ожидал увидеть там кого-то. Затем посмотрел прямо на Кэкстон, и она знала, что он мог видеть ее кровь, ее вены и артерии, светящиеся в темноте, сердце, пульсирующее в груди.

Свободной рукой Кэкстон потянулась к бедру, вытаскивая пистолет. Судя по виду, вампир еще не ел этой ночью. Если она будет достаточно проворной, может, она и не даст ему разорвать себя на куски. Ее рука коснулась пояса, но ничего не нашла, и Лора потратила жизненно важную секунду, переводя взгляд вниз, только чтобы понять, что «беретты» там нет. Она лежала в ее машине.

– Диспетчер! Обнаружен вампир – понятно теперь? Обнаружен вампир! – закричала она в телефон. – Немедленно запросите подкрепление!

16

После долгих поисков я нашел того, кого искал, и почти в тот же миг пожалел об этом. Билл лежал, свернувшись на кочке травы и грязи, его тело было вывернуто и изломано. Ранец и мушкет пропали, и их нигде не было, синяя куртка разорвана спереди, а пуговицы разбросаны вокруг него, словно он в безумии отрывал их. Шея и руки были бледными, как рыбье брюхо, но это было еще не самое худшее. Его лицо висело рваными лохмотьями, словно его подрал медведь. Куски кожи свободно свисали со щек, а носовые хрящи высовывались наружу, будто его препарировали в анатомическом театре.

Возле руки Билла я нашел его фуражку. Я поднял ее и все вертел и вертел в руках, оплакивая моего Билла, потому что он был мертв.

Эбен Нудд положил одну руку мне на плечо, и я был крайне благодарен ему за это. Немец Пит присел на рюкзак и сделал большой глоток из своей фляги.

Я опустился на колени, чтобы в последний раз поцеловать в лоб моего друга, и тогда я испытал самый страшный удар в моей жизни. Ибо несмотря на то, что я не чувствовал тепла от него, а он не дышал и не подавал никаких иных признаков жизни, все-таки Билл пошевелился. Он дернулся от моего прикосновения.

– Алва! – сказал он.

Он слабо пошевелился, похоже желая сесть и отчаянно пытаясь убраться подальше.

– Он зовет меня.

– Кто, Билл? Кто тебя зовет? Вставай, давай мы поднимем тебя и вернемся в лагерь. Хирурги помогут тебе.

Вряд ли они смогут восстановить его разорванное лицо, думал я, но множество людей было искалечено в этой войне, и все же они жили, чтобы снова сражаться.

– Вставай!

– Нет! – закричал он, и его голос был высок и тонок, словно свист.

Он ударил меня в плечо и сбил с ног с такой силой, что я упал на задницу.

– Нет! Пусть никто из вас не приближается ко мне! Прочь! Он зовет меня! О, как же вы не слышите его? Он зовет меня даже сейчас!

И с этими словами он вскочил и бросился бежать, крича через плечо, чтоб я не смел идти за ним, что он теперь для меня умер.

Свидетельство Алвы Гриста