Текст книги "Стражи полуночи"

Автор книги: Дэвид Уитли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

– Никаких договоров и контрактов не существует… – выдохнула она.

– Разумеется нет. Но, вне всякого сомнения, вы получали что-то взамен. Контролеры непременно это найдут, можете быть уверены, мисс Дивайн.

Лили по-прежнему не сводила глаз с лавочницы. Та, казалось, за несколько минут усохла и съежилась.

– Вы деловая женщина, мисс Дивайн, – отчеканила Лили. – Вы не станете заключать невыгодных сделок.

В ответ мисс Дивайн разразилась деланым хриплым смехом.

– Все сделки, которые мы заключаем, в результате не приносят никакой выгоды, – заявила она. – Только мы не сразу об этом догадываемся. Внушаем себе, что провернули прибыльное дельце. Сумели извлечь пользу из людских слабостей. – Мисс Дивайн схватила колбу, наполненную дистиллированной злобой, и встряхнула ее так, что жидкость вспенилась. – Секрет состоит в том, что все мы так или иначе впадаем в зависимость. Кто-то не может существовать без чужих эмоций в бутылочках. Другие не мыслят своей жизни без богатства, власти, старых друзей… Можно продолжать до бесконечности.

На лице мисс Дивайн мелькнуло выражение неизбывной тоски. В следующее мгновение она посмотрела на Лили, насмешливо прищурившись.

– Даже поиск правды может превратиться в опасное пристрастие, мисс Лили. Тот, кто отыскал крупицу правды, обязательно начинает желать большего. И в результате превращается в одержимого.

Мисс Дивайн со стуком опустила колбу на стол.

– Этого юношу называют пророком и превозносят до небес. Не берусь судить, насколько велики его способности. Знаю лишь, что он умеет играть по правилам. Поэтому он брал у меня мой товар. Тот, кто хочет, чтобы люди верно ему служили, должен держать в своих руках ключи от их счастья. Если ты сумел подобрать ключи, сможешь подчинить себе тех, кто рядом. Использовать их в полной мере. Не надо быть астрологом, чтобы понимать это.

Потрясенная Лили отступила назад. От ее самообладания не осталось и следа. Все у нее внутри восставало против того, что она только что услышала от мисс Дивайн. Девочка дорого дала бы за то, чтобы признание, которое ей удалось вырвать, оказалось ложью. Но в глубине души она не сомневалась: это правда.

– Если выяснится, что вы меня обманули, пеняйте на себя, – прошипела Лили.

Мисс Дивайн гордо вскинула голову. Былая самоуверенность вернулась к ней, словно никуда и не исчезала.

– Я не имею привычки лгать, моя дорогая. Ложь – это путь в лабиринт, из которого нет выхода.

Лили знала: мисс Дивайн не кривит душой. А еще она знала, как ей следует поступить теперь.

17
Шкатулка

Поднимаясь в обсерваторию, Марк слышал доносившийся снизу стук, но не обратил на него внимания. Он привык к тому, что башню каждый день осаждают посетители. Желающих заказать гороскоп у гениального юного астролога по-прежнему было хоть отбавляй.

По долетавшим из передней звукам Марк догадался, что швейцар впустил пришедшего. Скорее всего, посыльный принес сообщение из какого-нибудь очередного консорциума, решил он, внимательно разглядывая карту звездного неба.

Лишь когда на железной лестнице, ведущей в обсерваторию, раздались шаги, Марк поднял голову и встретился взглядом с Лили.

Девочка замерла в дверях; фартук на ней перекосился, волосы растрепались. Лили тяжело дышала, словно проделала весь путь до башни бегом. Взгляд ее был исполнен такой жгучей печали, что Марк не выдержал и отвернулся.

– Какой приятный сюрприз, Лили, – смущенно пробормотал он, поднимаясь навстречу неожиданной гостье. – Вот уж не думал, что ты решишь ко мне заглянуть.

В ответ Лили не сказала ни слова. Взгляд ее по-прежнему был пронзителен и неподвижен. Марк в полной растерянности переминался с ноги на ногу. Он был в своем доме, куда Лили явилась незваной. Тем не менее под ее обвиняющим взором он ощущал себя вором, застигнутым на месте преступления.

– Может, хочешь чаю? – пролепетал он, сознавая всю неуместность подобного предложения. – Сейчас позвоню Снутворту, попрошу его…

Взглянув на Лили, по-прежнему хранившую молчание, Марк невольно осекся. В свете заходящего солнца, проникающего сквозь окна обсерватории, огонь, полыхавший в глазах девочки, казался невыносимо ярким. Медленно, решительно она сделала несколько шагов по направлению к Марку. Тот подался назад.

– Лили, ради всех небесных светил скажи мне, что случилось! – простонал он, заходя за свой стол, словно тот мог его защитить.

В течение нескольких мгновений Лили осматривала Марка с ног до головы, будто некую диковину, которую видела в первый раз. Потом с губ ее слетело одно-единственное слово:

– Глория.

Марк, окончательно впавший в замешательство, нахмурился.

– Я не видел ее со вчерашнего дня, – сообщил он. – Если она тебе срочно нужна, я могу приказать кому-нибудь из своих слуг поискать ее.

– В этом нет нужды. Ее уже нашли.

Каждое из слов, произнесенных Лили, повисало в воздухе, наполняя его свинцовой тяжестью.

Марк вздрогнул, охваченный дурным предчувствием.

– Что ж, если ты знаешь, где Глория, скажи ей, что она непозволительно пренебрегает своими обязанностями, – заявил он, стараясь говорить как можно непринужденнее. – Сегодня утром Снутворту пришлось сопровождать меня на деловую встречу, потому что мисс Глория не соизволила…

– Ты сказал, что видел ее вчера, – не слушая, перебила Лили. – Когда именно?

– Кажется, на закате.

На мгновение в глазах Лили мелькнуло облегчение, потом взгляд ее снова стал жестким.

– И в каком она была настроении?

Голос Лили звучал спокойно и бесстрастно, но взгляд ее по-прежнему прожигал Марка насквозь. Он беспрестанно ерзал на стуле, не зная, как спрятаться от этого взгляда.

– Ты же знаешь Глорию, Лили. Она… нервничала, по своему обыкновению.

– И ты не сумел с ней договориться?

– Послушай, Лили, я вижу, Глория успела на меня нажаловаться, – пробормотал Марк, отводя глаза. – Я знаю, что вчера был не особенно вежлив. Но пойми, день выдался тяжелый, а Глория, похоже, решила во что бы то ни стало вывести меня из терпения. Тем не менее я признаю свою вину. При встрече я непременно извинюсь перед Глорией. Она была мне очень полезна, и я надеюсь, что в будущем…

– За что ты собираешься извиняться? – не дала ему договорить Лили. – Ты не дал ей то, на что она рассчитывала, верно?

Слова замерли у Марка на губах. Взгляд устремился к небольшой деревянной шкатулке, стоявшей на столе. Не далее как сегодня утром он проверил ее содержимое. Все бутылочки с дистиллированными чувствами были на своих местах. Никто не знал, для какой цели он приобретает эти бутылочки. Никто, кроме него самого, Снутворта и Глории. И разумеется, мисс Дивайн.

Марк заметил, что Лили проследила за направлением его взгляда. Он сокрушенно вздохнул и повернулся к ней, скрестив руки на груди.

– Судя по всему, мисс Дивайн все тебе рассказала. Я знаю, ты против торговли дистиллированными чувствами. Но подобная торговля не противоречит закону. Всякий имеет право предлагать и приобретать этот товар. Как и любой другой. – Марк пожал плечами. – Глория тратила уйму времени на то, чтобы приобрести очередную дозу. Поэтому я решил избавить ее от лишних хлопот. Товар я всегда брал исключительно у мисс Дивайн. Лучшего не найти во всем городе.

Осмелившись наконец поднять голову, Марк вновь встретил обвиняющий взгляд Лили. Стараясь держаться как можно непринужденнее, он пожал плечами. Ему совершенно ни к чему оправдываться перед этой дерзкой девчонкой, твердил он себе. Он действовал в интересах дела. Обеспечивал себе успех и процветание. Молчание становилось невыносимым. Марк совершенно извелся, теребя собственные манжеты. Ему отчаянно хотелось, чтобы Лили хоть что-нибудь сказала. Но она точно проглотила язык. Наконец Марк решился заговорить вновь:

– Пойми, Глория никак не могла без этого обойтись. Лод быт против, я знаю. Но она ничего не могла с собой поделать. Согласись, лучше ей получать эти снадобья от меня, чем самой рыскать по городу, пытаясь найти их по сходной цене.

– А где их можно купить, кроме как у мисс Дивайн? – подала голос Лили. – В трущобах?

– Понятия не имею.

– О чем еще ты не имеешь понятия? – Голос Лили по-прежнему был спокоен, однако в нем слышались угрожающие нотки.

– Выражайся яснее, прошу тебя.

Марк ощутил острый приступ раздражения. В конце концов, кто она такая, чтобы буравить его глазами и морочить ему голову загадками!

– Наверное, ты не имел понятия о том, что Глории срочно требовалась новая доза. И получить ее, не подвергая себя опасности, она могла только у тебя.

– Нет, вот как раз об этом я был прекрасно осведомлен, – пожат плечами Марк. – Не понимаю только, в чем ты меня упрекаешь. В том, что я не потакаю ее пристрастию? Если всякий раз выдавать ей эти снадобья по первому требованию, она окончательно потеряет голову. И от нее не будет никакого толку.

Марк попытался улыбнуться, но улыбка его мгновенно погасла под гневным взглядом Лили. Она сделала еще шаг по направлению к нему и едва слышно произнесла:

– Да, а тебе нужно, чтобы от Глории был толк. Тебе нужно, чтобы она плясала в твоих руках, как послушная марионетка. Поэтому ты сумел использовать ее пристрастие во благо себе. О том, какой вред причиняешь ей, ты попросту не думал. И когда тебе пришла охота немножко ее подразнить, ты воспользовался самым простым и удобным способом.

В глазах Лили, прежде полыхавших гневом, появился проблеск нового чувства, более всего походившего на отчаяние.

– Скажи мне, что я ошибаюсь, Марк, – взмолилась она, и голос ее дрогнул. – Скажи мне, что все было не так. Скажи, что ты дал Глории то, в чем она так нуждалась, и она отправилась в трущобы по какой-то другой причине. – Лили протянула руку, словно желая коснуться руки Марка, но тут же отдернула ее. – Скажи, что ты ни в чем не виноват!

Марк дернулся как ужаленный.

– А по-твоему, я в чем-то виноват?! – почти выкрикнул он. – Вижу, Глория основательно задурила тебе мозги. Всем известно, по этой части она большая мастерица. Не знаю, что ты там себе вообразила, Лили. Да, честно говоря, и знать не хочу. У меня уйма дел, так что будь любезна…

– Ответь мне, Марк! – потребовала Лили, неожиданно возвысив голос.

Марк пожал плечами, давая понять, что этот разговор изрядно ему надоел.

– Не понимаю, что ты хочешь услышать. Да, прошлым вечером Глория требовала у меня очередную порцию снадобья, а я ей отказал. Я не брал на себя обязательства снабжать ее этой ерундой. В контракте об этом нет ни строчки. Да, иногда я снисходил к ее слабости и делал ей одолжение. Вчера она позволила себе разговаривать со мной в недопустимом тоне, и я ей отказал. Что из этого?

В комнате повисло долгое молчание. Лили, судя по всему, лишилась дара речи. Она медленно подняла руку. В какой-то момент Марку показалось, что она хочет его ударить. Но она опустила руку и подалась назад.

– Значит, она отправилась в трущобы по твоей милости, – сорвалось с ее губ. – Вчера у тебя было скверное настроение. И ты решил сорвать злобу на ком-то еще…

– Да что ты несешь! – взорвался Марк. – Даже если ей пришлось побывать в трущобах, велика важность! Насколько я помню, она не имеет привычки разъезжать в золотых каретах. Очень может быть, гоняясь за своим обожаемым снадобьем, она испачкала платье или башмаки. Конечно, это не слишком приятно, но, уверяю тебя, поправимо…

– Увы, Марк, с ней случилось нечто непоправимое, – тихо произнесла Лили. – Она умерла.

Марк ощутил, как все внутри болезненно сжалось. Лили продолжала, и каждое ее слово впивалось в его душу, как раскаленное жало.

– Надеясь найти то, что ей требовалось, Глория отправилась в трущобы. Ты жил там, Марк, и знаешь, сколько опасностей таит этот квартал. Глория тоже знала это. Но благодаря тебе, мисс Дивайн и таким, как вы, она разучилась чувствовать сама и не могла обойтись без чужих чувств. Она пошла навстречу своей смерти.

– Погоди, погоди…

Стоило Марку немного оправиться после полученного известия, им овладело негодование.

– Не понимаю, почему ты обвиняешь в смерти Глории меня? Глории не повезло, это очень печально. Но если на ее пути встретился какой-то сумасшедший или одуревший от голода бродяга, я тут совершенно ни при чем!

– Ты поступил с ней жестоко, Марк. Поддался своему капризу, не думая о том, что можешь довести ее до отчаяния.

– Откуда мне было знать, что ей взбредет в голову?

Пытаясь дать выход раздражению, Марк со всей силы ударил кулаком по столу и несколько раз глубоко вдохнул.

– Послушай, Лили, я очень сожалею о том, что произошло. Но это всего лишь случайность… Несчастная случайность…

– У всякой случайности есть причина, Марк, – произнесла Лили, и задумчивый ее тон напомнил Марку его прежнюю подругу, на мнение которой он привык полагаться. – Мы в ответе за то, что происходит вокруг нас, и ты знаешь это не хуже меня. – Несколько мгновений Лили молчала, потом заговорила вновь: – Марк, я знаю, не ты нанес Глории смертельный удар ножом. Но тебе известно, почему она отправилась в трущобы. Твои показания могут внести в это дело ясность. В смерти Глории обвиняют одного бездомного бродягу, несостоятельного должника. Он уже заключен в тюрьму. Ты можешь доказать, что обвинения несправедливы. У этого человека есть алиби: за час до заката он пришел в наш Дом милосердия. Если ты сообщишь представителям власти, что на закате Глория была здесь, с тобой, они поймут, что ошибались, и…

– Я не советовал бы вам делать это, сэр.

Услыхав голос Снутворта, Лили и Марк буквально подпрыгнули от неожиданности. Пожилой слуга стоял в дверях. По своему обыкновению, он поднялся по лестнице совершенно бесшумно. При мысли о том, что Снутворт, возможно, подслушал их разговор, Марк сердито нахмурился.

– По-моему, вас это совершенно не касается, – бросила Лили, повернувшись к Снутворту.

– Ошибаетесь, мисс Лилит. В качестве ближайшего помощника и советника мистера Марка я считаю первейшим долгом блюсти интересы хозяина.

Снутворт сделал несколько шагов вперед, слегка постукивая по полу своей тростью с серебряным набалдашником.

– В настоящий момент не существует никаких свидетельств того, что мистер Марк имел хотя бы отдаленное касательство к несчастной случайности, прервавшей жизнь мисс Глории. Никто не сможет доказать, что он был осведомлен о неодолимом пристрастии, имевшем для этой молодой особы столь роковые последствия. Признать обратное – означает придать делу огласку… которая сейчас крайне нежелательна.

Марк невольно вздрогнул. Он привык к тому, что Снутворт изъясняется довольно витиевато, и понимал, какое значение его наставник вкладывает в выражение «огласка крайне нежелательна». Слова эти лишь в малой степени выражали меру грозившей Марку опасности. Если обстоятельства, связанные со смертью Глории, станут достоянием широкой общественности, репутации Марка будет нанесен непоправимый урон. Доверие, которое люди питают к молодому астрологу, значительно пошатнется. Не исключено, что разразится скандал, в результате которого Марку до конца жизни придется носить клеймо порченого товара.

– Боишься неприятностей? – осведомилась Лили, презрительно глядя на Марка. – Подумай о том, что грозит сейчас Пи… – Лили осеклась, по лицу ее пробежала тень. – Нищему старому рыбаку, который не сделал ничего дурного.

– При всем уважении к вам, мисс Лилит, должен заметить, что вы ошибаетесь, – хладнокровно заметил Снутворт, извлекая из кармана сюртука свиток пергамента. – Вряд ли стоит утверждать, что упомянутый тип не сделал ничего дурного. Благодаря связям, которыми я располагаю, я узнал об этом трагическом происшествии несколько часов назад. Но решил поставить вас в известность, сэр, лишь тогда, когда буду иметь в своем распоряжении неопровержимые факты.

Сияя самодовольной улыбкой, Снутворт развернул перед Марком свиток пергамента.

– Это протокол обыска, произведенного в жилище обвиняемого, – сообщил он. – Во время этого обыска был обнаружен нож для чистки рыбы, который, несомненно, послужил орудием убийства. Так что ваши показания могут сбить следствие с верного пути и помочь преступнику ускользнуть от возмездия.

Марк с содроганием свернул пергамент, описывающий жуткие детали убийства. На имя обвиняемого он даже не взглянул.

– Хорошо, что ты сообщил мне об этом, Снутворт, – пробормотал он и повернулся к Лили, которая стояла поодаль, полыхая багровым румянцем. – Ты видишь сама, Лили… Убийство – дело рук твоего протеже. Ты напрасно его выгораживала. Будем надеяться, он получит по заслугам. Что касается его алиби, это полная чушь. По всей вероятности, поздно вечером он сумел незаметно выскользнуть из вашей ночлежки. Наверняка это не составляет труда.

Лили молча смотрела на него, сдвинув брови.

– Марк, неужели ты допустишь, что человек этот будет казнен? – наконец произнесла она. – Неужели ты не сообщишь контролерам всех обстоятельств, которые известны только тебе? Неужели в твоей душе нет ни капли жалости к этому несчастному? По возрасту он годится тебе в отцы…

Марк сердито дернул головой.

– Мой отец тут совершенно ни при чем, – отчеканил он. – И не надо приплетать его к этому грязному делу.

– Но у этого человека могут быть дети твоих лет. Подумай о них. Подумай о том, каково им жить с мыслью, что их отец – убийца.

– А почему я должен думать о его детях? Скорее всего, этот бездельник давным-давно их продал. Но даже это не спасло его от участи несостоятельного должника, – злобно процедил Марк. – Все дети в этом городе сироты, Лили. Тебе это известно лучше, чем кому-либо.

– Вы не должны сердиться на мисс Лилит, сэр, – изрек Снутворт, сокрушенно покачав головой. – Попытайтесь взглянуть на это дело с ее точки зрения. – Он бросил на Лили снисходительный взгляд. – Благодаря тому, что мисс Лилит пришла в голову идея устроить ночлежку для несостоятельных должников, ее подруга и помощница мисс Глория постоянно находилась в поле зрения отбросов общества, бродяг, доведенных до отчаяния и готовых на любые крайности.

Снутворт помолчал, давая собеседникам возможность самостоятельно додумать его мысль.

– Как известно, лучший способ заглушить чувство вины – переложить ее на чужие плечи, – наконец молвил он, склонив голову.

– Ушам своим не верю, – выдохнула Лили, повернувшись к Марку. – Разве ты не понимаешь, что тебя толкают на подлость? Если сейчас ты избавишься от лишних хлопот ценой чужой жизни, то позже не простишь себе этого! Марк, у тебя есть возможность спасти невиновного и заставить контролеров отыскать настоящего убийцу. Ты должен это сделать, ты…

– Я никому ничего не должен.

Марк сверкнул глазами на Лили. Слова Снутворта эхом звучали у него в ушах.

– Снутворт совершенно прав, – заявил он. – Ты виновата в случившемся ничуть не меньше, чем я. Взгляни правде в глаза, Лили. Если бы не твоя ночлежка, Глория никогда не встретилась бы с отщепенцем, который нанес ей удар ножом. И я не собираюсь жертвовать своей репутацией, чтобы облегчить твою совесть.

В воздухе вновь повисло молчание. Последние лучи заходящего солнца проникали сквозь окна. В темных глазах Лили Марк видел отражение собственного лица, решительного и надменного. Неожиданно девочка перегнулась через стол и сделала стремительный жест. В следующее мгновение шкатулка полетела на пол, крошечные стеклянные бутылочки разлетелись вдребезги, их содержимое растеклось по половицам.

Никто не двигался с места. Марк не знал, как отреагировать на поступок, столь откровенно выходящий за нормы приличия. Снутворт пришел к нему на помощь.

– Полагаю, в течение ближайшего времени мистер Марк получит контракт, где будет указано, каким образом вы намерены возместить ему непоправимо испорченный товар, мисс Лилит, – изрек он.

Лили, казалось, пропустила его слова мимо ушей. Она не сводила глаз с Марка. Огонь гнева, полыхавший в ее взоре, сменился ледяным презрением.

– Поздравляю, Марк, – произнесла она ровным бесстрастным голосом. – Ты стал настоящим сыном Агоры.

С этими словами Лили отвесила церемонный поклон и, не оборачиваясь более, вышла из комнаты. Вскоре шум ее шагов затих, и до Марка донесся грохот двери, захлопнувшейся за ее спиной.

Некоторое время слуга и хозяин хранили безмолвие. Снутворт сокрушенно взглянул на осколки стекла и потрогал их своей тростью.

– Боюсь, сэр, на этом мисс Лилит не остановится, – заметил он. – Я их хорошо знаю, этих правдоискателей. Она из кожи вон вылезет, но добьется того, что эта неприятная история получит огласку.

Марк уныло глядел на карту звездного неба, по-прежнему расстеленную на столе. Звезды ничем не могли ему помочь. Ничего не могли ему подсказать. Для него они были лишь бессмысленными светящимися точками.

– Что ты мне посоветуешь? – требовательно спросил Марк, повернувшись к своему слуге и наставнику.

– Правда непременно выйдет наружу, тут уж ничего не поделаешь, – пожал плечами Снутворт. – Но мы должны сделать все, чтобы эта правда нам не повредила. Ставка слишком велика, сэр. Если события будут развиваться согласно моему плану, через несколько лет вы станете одним из самых богатых и влиятельных людей в городе. И мы должны устранить все препятствия, возникающие на пути к этой цели. При сложившихся обстоятельствах будет нелишним настроить власти и общественное мнение против так называемого Дома милосердия мисс Лилит. Контролеры должны понять, что этот притон служит рассадником преступлений, которые в будущем будут повторяться с удручающей частотой. Полагаю, мы поступим разумно, если привлечем к этому опасному притону внимание лорда Верховного судьи. Письменное обращение, в котором представитель высших деловых кругов выразит свою озабоченность сложившейся в городе криминальной обстановкой, несомненно, сыграет благую роль. Подобное письмо послужит оправданием для решительных действий, к которым, насколько я могу судить, лорд Рутвен давно уже склоняется. Ни для кого не секрет, что он относится к Дому милосердия с предубеждением, и тревожные донесения контролеров, проверяющих деятельность этого заведения, укрепили его в мысли…

– Если я напишу такое письмо, – перебил Марк, – ночлежку Лили закроют.

– Подобная реакция представляется мне более чем вероятной, сэр.

Марк встал, несколько раз прошелся по комнате и остановился у окна. Солнце уже скрылось за крышами городских зданий, на темнеющем небе зажглись первые звезды.

– Должен быть другой выход, – проронил он.

– Уверяю вас, сэр, я предлагаю вам наиболее приемлемый, – непререкаемым тоном заявил Снутворт. – Вы должны решить, что вам дороже – репутация мисс Лилит или ваша собственная. Один из вас должен понести ответственность за случившееся. Вы сами понимаете: деятельность мисс Лилит подрывает основные устои, на которых зиждется процветание нашего великого города, и, положив конец этой вредной деятельности…

– Я не могу, – перебил Марк, глядя на вечернее небо, на котором уже загорались первые звезды. – Лили – мой друг.

– Не думаю, что особа, для которой интересы каких-то презренных бродяг дороже ваших собственных интересов, заслуживает звания друга, – возразил Снутворт. – Насколько я могу судить, мисс Лилит убеждена, что ваша блистательная карьера, простите мне это простонародное выражение, яйца выеденного не стоит.

Взгляд Марка по-прежнему был устремлен на небо.

– Снутворт, – прошептал он.

– Да, сэр?

– Найди мне адрес лорда Рутвена.

– В этом нет необходимости, сэр. Я лично доставлю ваше письмо.

Марк побрел к столу, тяжело опустился на стул, обмакнул перо в чернильницу и принялся писать. Он чувствовал себя опустошенным, словно внутри у него что-то умерло. Чувства, которые он должен был испытывать, выводя строчки письма, – сожаление, гнев, боль – улетучились бесследно. Смерть Глории, обвинения Лили – все это перестало его волновать. Он думал лишь о скандале, который неминуемо разразится, если он не примет решительных мер. Этот скандал уничтожит все его надежды на будущее. Потерпев поражение, он вынужден будет вернуться в грязный, полный опасностей мир, который раскинулся за пределами башни. Марк был готов на все, лишь бы этого не случилось.

Глории все равно ничем не поможешь, а что касается Лили…

О Лили он предпочитал не думать. Но взгляд, который она бросила на него, прежде чем уйти, все еще жег ему душу.

Вскоре письмо, в котором Марк делился с лордом Верховным судьей своими опасениями относительно Дома милосердия, превратившегося в притон криминальных элементов, было закончено. Снутворт ушел, унося его с собой. Марк продолжал неподвижно сидеть за столом. В комнате было темно, но он не зажигал лампу.

– У меня не оставалось другого выбора, Лили, – едва слышно прошептал он. – Я не мог пожертвовать всем…