Текст книги "Стражи полуночи"

Автор книги: Дэвид Уитли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Внезапно Лили почувствовала, что больше не может здесь оставаться. Казалось, даже статуи, стоявшие в аллеях сада, смотрят на нее неодобрительно. Ей трудно было дышать воздухом, пропитанным ароматом богатства. В этом мире она была чужачкой, и он не желал ее замечать. Она могла кричать во все горло, этот мир не желал ее слушать. Лили схватила с бортика маску и очки и повернулась к Марку.

– Боюсь, борьба, о которой ты говоришь, никогда не закончится. Никогда не принесет результата, – отчеканила она, буравя его взглядом так, словно хотела выжечь эти слова в его душе, отравленной погоней за успехом. – В этой борьбе не бывает победителей. Только проигравшие.

Лили стремительно повернулась. Ей не хотелось видеть глаза Марка. Не хотелось слышать, как в ответ он повторит ей расхожие мнения, взятые напрокат у людей, находившихся в плену самообмана. У нее было одно желание – расстаться с ним как можно скорее.

Лили проталкивалась между гостями, не замечая их недовольных взглядов и сердитого шипения. Мысленно она упрекала себя за неуместную вспыльчивость. Ей следовало быть терпеливее. Нужно было объяснить Марку, что он не прав. Но за последние месяцы она так устала. Девочка работав с утра до ночи, не давая себе передышки, но все складывалось совсем не так, как ей хотелось бы.

Тео по-прежнему рыскал по городским трущобам в поисках пропавшего деда. Этому занятию он посвящал редкие свободные часы, которые ему удавалось выкроить между приемом пациентов. Боль, которую причинило доктору известие об исчезновении графа, судя по всему, улеглась, но он упорно продолжал поиски, потому что не мог смириться с поражением.

Тем временем Лили и Бенедикта шли на отчаянные ухищрения, пытаясь накормить толпы бедняков теми жалкими запасами, которые имелись в их распоряжении. Каждый новый день не приносил никаких изменений.

Нет, кое-что все-таки меняется, угрюмо возразила себе Лили. Выйдя из кованых железных ворот сада, она в изнеможении прислонилась к стене первого попавшегося здания. День ото дня Дом милосердия беднеет, похлебка в котле становится все более жидкой, а одеяла на койках – более ветхими. Помощи супружеской четы покровителей явно недостаточно для того, чтобы поддерживать его деятельность.

Еще одна безрадостная перемена состояла в том, что Лили пришлось прекратить поиски своих родителей. У нее просто-напросто не оставалось на это ни времени, ни сил. В результате она была вынуждена отказаться от намерения узнать хоть что-то о своем прошлом. Лили покачала головой, отгоняя прочь горькие мысли. Она твердо решила никогда не поддаваться унынию, в самой печальной ситуации не сетовать и не жалеть себя. От подобных занятий нет никакой пользы. Неудавшаяся встреча с Марком – не повод растравлять себя.

На улицах района Льва, по которому шла Лили, царила непривычная тишина. Бал, по всей видимости, закончился, и гости бесшумно растворялись в теплых сумерках. О, если бы она могла вывести всех этих людей из бесконечного забытья, в котором они пребывают, вздохнула про себя Лили. Если бы могла разъяснить им то, что ей самой представляется таким очевидным! Жаль, что в храме, в котором она живет, давно уже не возносят молитв. Сейчас ей особенно нужна поддержка свыше.

Неожиданно внимание Лили привлекло странное зрелище.

Впереди, на слабоосвещенной улице, она увидела дородную фигуру лорда Рутвена. Он говорил о чем-то с двумя людьми в черных одеждах. Лили мгновенно насторожилась. Людям, занимающим столь высокое положение, как лорд Рутвен, незачем таиться по темным углам. Он может открыто творить все, что ему заблагорассудится, – ведь никто и никогда не осмелится ему противоречить. Стараясь держаться в тени домов, Лили подошла ближе.

– Встреча назначена на сегодняшнюю ночь, – донеслось до нее. – Члены общества уже ждут вас, милорд.

– Я думал, им известно, что сегодня я занят, – прошипел лорд Рутвен, снимая маску и оглядываясь по сторонам.

Лили затаила дыхание, прижавшись к стене. Судя по всему, лорд Верховный судья ее не заметил. Он поспешно накинул поверх своего роскошного камзола старый потрепанный плащ и заговорил вновь:

– Так и быть, сегодня я присоединюсь к ним в доме с Часовым механизмом. Но им не следует забывать, что именно я являюсь главой общества. И они напрасно считают, что могут отдавать мне распоряжения.

Если лорд Верховный судья явно не желает быть узнанным, тому может быть только одна причина, пронеслось в голове у Лили.

Он задумал нечто, противоречащее закону.

Лорд Рутвен двинулся по улице, и Лили почувствовала, как ноги сами несут ее вслед за ним. Стараясь ступать как можно тише, она подняла капюшон плаща. Лили понимала, что ввязывается в опасную авантюру. Но она была уверена, что не напрасно подвергает себя риску. Если неблаговидные деяния Верховного судьи выйдут наружу, это станет для жителей города настоящим потрясением. Возможно, благодаря этому потрясению некоторые из них очнутся от беспробудной спячки. Не исключено, что таинственный замысел всемогущего вельможи может причинить вред множеству других людей. Самую главную причину, заставившую ее пуститься вслед за лордом Рутвеном, Лили предпочитала не называть даже мысленно. Причина эта была слишком банальна. Девочкой овладело жгучее любопытство.

Лорд Рутвен шагал широко и стремительно, и следовать за ним по пятам оказалось совсем не просто. Задача еще усложнилась, когда вельможа, миновав заставленную прилавками Центральную площадь, углубился в трущобы района Рыб. В грязных, узких переулках, несмотря на поздний час, царило оживление. Здесь было так многолюдно, что лорд Рутвен вполне мог затеряться. К счастью, благодаря своему высокому росту и широким плечам он выделялся из толпы худосочных обитателей квартала, бесшумно снующих в темноте.

Проходя под аркой, ведущей в район Рыб, Лили невольно вздрогнула. Ей показалось, что две огромные рыбины, украшающие арку, смотрят на нее угрожающе. Лили успокаивало лишь то, что за последний год эпидемия серой чумы явно пошла на убыль. Конечно, время от времени болезнь вспыхивала среди обитателей трущоб, но случаи эти были относительно редки. В разгар эпидемии Лили ни за что не решилась бы войти в квартал, считавшийся очагом смертельного недуга. Сколь ни велико было ее любопытство, оно, несомненно, отступило бы под натиском страха.

Впрочем, страх не оставлял ее и сейчас. Она привыкла к тому, что город никогда не спит, но в темноте он казался совсем другим, чем при свете дня. Днем Лили не замечала, что в городе так много подворотен и мрачных закоулков, таящих в себе опасность. Из кабаков и публичных домов до нее доносился хриплый смех, сточные канавы распространяли одуряющее зловоние. Она старалась ни на что не обращать внимания и не терять из виду высокую фигуру, закутанную в старый, но слишком добротный по здешним меркам плащ.

Лорд Рутвен все дальше и дальше углублялся в лабиринт узких улиц. Позади остались Рыбацкий проезд и улица Прочных сетей. Лили отчаянно напрягала память, пытаясь запомнить дорогу, особые приметы и вывески, которые встречались ей по пути. Как-то раз, оглянувшись, она с содроганием убедилась, что является не только охотницей, но и добычей. Какие-то мужчина и женщина шли за ней по пятам. После этого Лили поворачивала голову постоянно и всякий раз видела своих преследователей. Лица их были закрыты капюшонами, расстояние, отделяющее их от Лили, неумолимо сокращалось.

Несмотря на то что девочка опасалась потерять лорда Рутвена, она решилась на уловку и неожиданно свернула в боковой переулок. Обернувшись через несколько мгновений, она увидала позади световой круг от фонаря, который держала в руке женщина. Сердце у Лили бешено заколотилось. Ей пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не пуститься бегом.

Нельзя показывать неведомым врагам, что она напугана, твердила себе девочка. Что, если это слуги лорда Рутвена? Вряд ли им понравится, что она следит за их господином. По ночам по улицам города расхаживали патрульные отряды контролеров, но сейчас их нигде не было видно. Впрочем, вряд ли представители власти взяли бы под свою защиту особу, которая осмелилась шпионить за лордом Верховным судьей.

Против воли Лили ноги ее шагали все быстрее. Из дверей какого-то питейного заведения на улицу вывалилась целая толпа гуляк, хрипло выкрикивающих непристойные песни. Лили смешалась с ними, едва не теряя сознание от одуряющего запаха джина и пота. Ее толкали со всех сторон, наступали ей на ноги, но все это было сущей ерундой. Хуже было другое – обернувшись, Лили увидала преследователей, тоже затесавшихся в ораву пьяниц. В течение нескольких жутких мгновений девочка не могла двинуться с места, с обеих сторон зажатая двумя здоровенными рыбаками. Затем, сообразив, что надо действовать решительно, она двинула локтем в грудь ближайшего горлопана. Тот возмущенно взревел и обернулся, подняв кулаки, но Лили успела опуститься на землю. Ползая на четвереньках, она лавировала между чужих ног. Своим ударом она спровоцировала драку, и теперь недавние собутыльники самозабвенно награждали друг друга затрещинами и зуботычинами.

Лили удалось выбраться из толпы, тогда как ее преследователям, затянутым водоворотом драки, повезло меньше. Не тратя времени на то, чтобы отряхнуть платье, девочка свернула на Замочную улицу. Там она остановилась, перевела дыхание и увидела, что темный силуэт лорда Рутвена по-прежнему маячит впереди. Здравый смысл твердил Лили, что преследование становится слишком опасным и ей необходимо вернуться домой. Но она не желала прислушиваться к доводам здравого смысла.

Словно зачарованная, она снова двинулась вслед за лордом.

Узкая улица упиралась в небольшую круглую площадь. Река Ора, по всей вероятности, протекала совсем близко, до Лили доносился тихий плеск воды. Судя по всему, лорд Рутвен завел ее на дальнюю городскую окраину, туда, где река исчезает за серыми стенами и теряется в пустоте. Из всех жителей города лишь капитанам речных судов были точно известны места, где стены расступались, пропуская речной поток. Ходили даже слухи, что некоторые капитаны знают, как покинуть Агору. Впрочем, в большинстве своем жители города не слишком любили передавать друг другу эти пугающие и невероятные истории. Мир живых людей ограничен городскими стенами, это известно всем и каждому. Об умершем в Агоре говорили, что он оставил город.

Лили мгновенно вынырнула из потока размышлений, увидав, что к лорду Рутвену приблизились три черные фигуры. Лорд сделал рукой некий знак – расстояние не позволило Лили как следует рассмотреть его – и вошел в дверь обшарпанного дома из серого камня.

Девочка замедлила шаг, теряясь в догадках. С какой целью одно из самых высоких должностных лиц Агоры оказалось здесь, в сердце городских трущоб? С кем лорд Рутвен намерен здесь встретиться?

А потом она увидала своих преследователей. Мужчина и женщина, лица которых по-прежнему были скрыты капюшонами, вышли на площадь по другой улице. Лили резко подалась назад, в сумрак. Содрогаясь всем телом, она наблюдала, как они подходили все ближе. Лили выбирала момент для того, чтобы пуститься наутек и затеряться в запутанном лабиринте узких переулков.

Судя по всему, преследователи до сих пор ее не заметили. Лили повернулась и бросилась бежать.

В следующее мгновение она врезалась в человека в темно-синей одежде.

– Гонитесь за несостоятельным должником, мисс Лили?

Запыхавшаяся Лили подняла голову и увидала сержанта Полдрона. Тень от треугольной шляпы падала ему на лицо, однако нетрудно было догадаться, что лицо это выражает отнюдь не дружеские чувства.

– В квартале Рыб обитает много несчастных, лишенных крова, – произнесла девочка, изо всех сил стараясь ничем не выдать охватившего ее смятения. – Некоторые из них так ослабели, что не могут самостоятельно добраться до Дома милосердия.

– Мне это известно, мисс Лили. Контролеры не лишены наблюдательности, хотя вы, очевидно, уверены в обратном. – Сержант приблизился к девочке почти вплотную, буравя ее колючим взглядом. – Я был немало удивлен, заметив, как вы спокойно проходите мимо своих обожаемых бродяг. Похоже, сегодня у вас нет настроения заниматься благотворительностью?

– Я… я искала одного человека… – пробормотала Лили, с ужасом сознавая, что дрожь в ее голосе может вызвать еще больше подозрений.

– Какого же?

Металлические нотки, звеневшие в голосе сержанта, не оставляли сомнений в том, что вопрос его требует четкого и определенного ответа.

– Молодая леди искала меня, сэр… Прощения просим, ежели из-за меня поднялся весь сыр-бор…

Хриплый, но решительный голос, прозвучавший в тишине, заставил Лили и сержанта одновременно повернуть головы. Рядом с ними стоял мужчина, преследовавший Лили. Женщина, его спутница, тоже была здесь. Она сбросила капюшон, и водопад рыжих кудрей рассыпался по ее плечам.

– Мне удалось поймать его первой, Лили, – сказала она, сопроводив свои слова мимолетной улыбкой. – Надеюсь, ты не в претензии.

– Разумеется, нет, Глория, – поспешила заверить Лили, едва сдержавшая вздох облегчения. – Рада видеть вас… э-э…

– Пит, мисс, – подсказал мужчина.

В свете фонаря, который держала в руке Глория, Лили узнала его. Этот старый рыбак, чья одежда насквозь пропиталась запахом реки, несколько раз появлялся около Дома милосердия. Они предлагали ему переночевать, но он отказывался – возможно, из гордости, если только подобное чувство ведомо обитателям трущоб.

Лили повернулась к сержанту, взгляд которого по-прежнему был исполнен подозрительности.

– Что ж… нам пора возвращаться домой. Простите, что доставили вам столько беспокойства, сержант, – заметила она, одновременно радуясь тому, что благополучно выбралась из переделки, и сожалея о том, что не сумела довести до конца свое расследование.

– Будьте осторожны, мисс Лили, – напутствовал ее сержант. – Трущобы таят в себе множество опасностей.

Лили вздрогнула.

– Да-да, конечно. Идем, Глория.

Шагая по узкой, плохо освещенной улице, Лили заметила, что Глорию словно подменили. Рыжеволосая девушка внезапно утратила всю свою живость и словоохотливость. Она выслушала от Лили слова благодарности, ни разу не перебив ее, не улыбнувшись и не издав ни одного из тех насмешливых восклицаний, которые обычно срывались с ее губ.

– Это всего лишь удачное совпадение, – проронила она, когда Лили смолкла. – Я возвращалась с бала и увидала, как Пит бредет в свои трущобы. Решила, не стоит упускать шанса затащить его к нам.

Пит издал невнятное, но дружелюбное ворчание.

– По правде говоря, всю мою жизнь молодые леди воротили от меня носы, – заявил он. – И уж если так случилось, что они просят составить им компанию, я не могу им отказать.

Лили вскинула бровь.

– Да вы настоящий джентльмен, Пит.

Старый рыбак пренебрежительно фыркнул.

– Кем-кем, а джентльменом отродясь не бывал. Но и бездомным бродягой до сей поры не бывал тоже. Жизнь согнула меня в бараний рог.

Лили задумчиво кивнула. В последнее время она видела слишком много печальных примеров того, что жизнь бывает беспощадна. Ей так хотелось сделать окружающий мир менее жестоким и равнодушным. Но пока все ее усилия не приносили результата. Сейчас она придет домой и увидит изнуренных оборванных людей, стоявших в очереди перед дверями ночлежки. Увидит Бенедикту, которая наверняка валится с ног от усталости. Конечно, Бенедикта, несмотря на усталость, встретит подругу своей обычной улыбкой. Однако Лили невольно отмечала, что с каждым днем эта улыбка становится все менее лучезарной. Возможно, бодрость духа, которую Бен изо всех сил старалась вселить в окружающих, начала изменять ей самой. Лили знала: они не могут позволить себе впасть в уныние. Какие бы трудности ни вставали на их пути, нельзя опускать руки. Но она знала также, что взгляд ее все чаще выдает сомнения, обуревавшие ее душу. Для этого ей не требовалось глядеть в зеркало.

– Лили… – шепотом произнесла Глория, когда они пересекли мост и оказались в районе Стрельца. – Ты сделаешь мне большое одолжение, если никому не станешь рассказывать о… о моей ночной вылазке. Лод будет вне себя от злости, если узнает, что я ходила в трущобы.

Лили кивнула, и Глория, явно успокоившись, обменялась взглядами с Питом. Лили подавила тяжкий вздох. Неужели Глория действительно надеется, что цель ее ночного визита в район Рыб останется для всех тайной? Не надо особой наблюдательности, чтобы заметить – она больше не заглядывает в лавку мисс Дивайн. Наверняка нашла менее дорогого поставщика необходимого ей товара.

– Я никому ничего не скажу, – проронила Лили, коснувшись руки Глории. – Но тебе не следует ничего скрывать от брата и сестры. Они оба очень за тебя волнуются.

Глория грустно улыбнулась.

– На то и родные, чтобы волноваться, – пробормотала она. – Все мы только тем и занимаемся, что волнуемся друг за друга. С тех самых пор, как умерли наши родители. Можешь мне поверить, дня не прошло, чтобы я не изводилась от тревоги за Бен и Лода. Я пыталась заменить им мать, но, боюсь, это у меня не слишком хорошо получилось.

Некоторое время они шли в молчании. Потом Лили заговорила вновь, пытаясь выразить словами обуревавшие ее мысли.

– Мне кажется, им обоим уже не нужна мать. Им нужна старшая сестра. Нужна такой, какова она на самом деле. Без чувств и эмоций других людей.

Глория медленно кивнула.

– Ты не представляешь, как трудно отказаться от этого пристрастия, Лили. До тех пор пока мы не ввязались в эту канитель с Домом милосердия, я постоянно… – Глория, судя по всему, намеревалась рассказать Лили о чем-то важном, но внезапно передумала. – Потом поговорим. Мне очень хочется поделиться с тобой, но, наверное, прежде я должна открыться Лоду и Бен.

Она вновь улыбнулась, и на этот раз улыбка ее ничуть не напоминала печальную гримасу, скользнувшую по ее лицу несколько минут назад.

– Ждать осталось недолго. Скоро все изменится, вот увидишь.

Взглянув в ясные глаза Глории, Лили поняла, что та не кривит душой.

Они почти пришли. Лили издалека увидала свет фонаря, который они называли путеводным. Этот яркий светильник они установили на улице специально для того, чтобы люди могли без труда отыскать их дверь. Идея принадлежала Лоду. Он придавал фонарю символический смысл. Лод утверждал: увидав этот яркий светильник, всякий поймет, что Дом милосердия – отнюдь не последний приют для несчастных, потерпевших полное жизненное крушение. Это маяк, указующий путь к спасению, пристань, где человек может набраться сил для новой борьбы. Правда, установив фонарь, они обнаружили, что он освещает также и лавку мисс Дивайн, причем кусочки стекла очень выигрышно сверкают в его отблесках.

Несмотря на поздний час, лавка была открыта. Мисс Дивайн стояла в дверях, скрестив руки на груди. Увидав Лили, Глорию и Пита, она кивнула, сохраняя на лице непроницаемое выражение. Недавно она снизила арендную плату за бывший храм. Лили хотелось верить, что в душе мисс Дивайн проснулось желание сотворить благое дело. Но она понимала: причина кроется в другом.

Дом милосердия в немалой степени способствовал расцвету торговли мисс Дивайн. С тех пор как он открылся, люди, которым нечего было продать, кроме своих чувств и эмоций, непрерывным потоком устремлялись в двери ее лавки. Мисс Дивайн пользовалась случаем и за бесценок скупала единственный товар, который остался в распоряжении этих несчастных. В последнее время некоторые из обитателей Дома милосердия погрузились в тупое равнодушное молчание. Все их чувства перекочевали в стеклянные пробирки предприимчивой лавочницы.

Глория и Пит скользнули в дверь, а Лили осталась на улице, желая немного подышать ночным воздухом. Она надеялась, что Тео уже дома. Теперь они с доктором виделись так редко, что буквально не успевали перемолвиться парой слов. Но может быть, сегодня ей удастся рассказать ему о странном поведении лорда Рутвена. Говорить о сегодняшнем приключении с Бенедиктой и Глорией вряд ли имело смысл. Впрочем, сейчас Лили была готова поделиться своими переживаниями с кем угодно, даже с Лодом. Пусть он обрушит на нее град своих обычных колкостей, это поможет ей отвлечься.

Поможет хотя бы на время позабыть о словах Марка, которые упорно звучали у нее в голове. О словах, которые пронзили ей сердце.

– Лили!

Откуда ни возьмись рядом с Лили возникла Бенедикта. Глаза ее сияли от возбуждения.

– Доктор нашел его! – выдохнула она, крепко сжав руку подруги. – Кто бы мог подумать! Мы уже потеряли всякую надежду!

Увлекаемая подругой, Лили вошла в дом. Ей открылось зрелище, уже ставшее привычным: множество людей, которым некуда было больше идти, людей, свернувшихся на жестких скамейках, людей, у которых не было охоты разговаривать друг с другом. Людей, продолжающих жить, несмотря ни на что.

А потом она увидела нового постояльца. Он сидел на стуле в дальнем углу, и Тео кормил его супом, бережно поднося к бледным старческим губам каждую ложку. Волосы бродяги повисли космами, а одежда превратилась в лохмотья. Тем не менее Лили узнала его в первое же мгновение.

– Граф Стелли, – выдохнула она.

Тео взглянул на нее с усталой улыбкой. Он казался более счастливым и довольным, чем когда бы то ни было.

Лили почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит. Обернувшись, она увидала Лода, взиравшего на деда и внука без малейшего умиления.

– Старикан не заслужил того, чтобы с ним так возились, – прошипел Лод. – Всю свою жизнь он почитал лишь собственную персону, а всех прочих людей ни во что не ставил. А с доктором и вовсе поступил подло. Ни за что ни про что лишил его наследства.

– Я знаю, – откликнулась Лили. – Но тот, кто платит злом за зло, загоняет себя в тупик.

Некоторое время Лод молчал, раздумывая над ее словами. Наконец в уголках его рта что-то дрогнуло.

– Возможно, вы правы, – пробормотал он.

Стоя рядом, они наблюдали, как доктор Теофилус поднес к губам старика очередную ложку супа.