Текст книги "Открытый сезон"

Автор книги: Дэвид Осборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Там никого, она это знала. Она пустилась бегом. Упала, поднялась, снова споткнулась. Добравшись до хижины, она подтянула себя по каменным ступеням, потом пробралась внутрь и на кухню. Схватив вскрытую бутылку бурбона, она сделала глубокий глоток прямо из горлышка. Ее обожгло и снова вырвало. Выходить из нее уже было нечему и, немного постояв, согнувшись над краем стола, она нашла стакан и набрала воды из крана, выпила ее и удержала внутри.

Потом она вернулась в гостиную к их арсеналу. Тот был заперт. Но ведь должен быть топор, не так ли? Разве Грэг не рубил дрова? Она нашла его снаружи и принесла в дом и расколола шкаф с оружием. Когда запоры поддались, убрав их, она распахнула дверцу ц выбрала охотничье ружье. Это было что-то знакомое для нее. У Эдди было такое. Там была еще зеленая коробка. Может быть, это патроны? Она очень мало знала об оружии. Она разодрала коробку и они высыпались; короткие, толстые, зеленые цилиндрики с плоскими концами и медным основанием. Такие Эдди использовал для охоты на уток. Она заряжала для него, могла и это зарядить. Он даже давал ей стрельнуть однажды. Она знала как. Она втолкнула патрон в магазин, потом еще один, всего пять. Затем сунула дюжину себе в рубаху и пошла на кухню сделать еще глоток. А что если ей сесть прямо перед входной дверью. Она сразу пришлепнет одного из них, как только они вернутся. Но, скорее всего, только одного. А вдруг она уснет?

Она нуждалась в воде. Она нашла флягу, наполнила ее, захватила коробку бисквитов и сушеных фиников. Снаружи она постояла в нерешительности, прислушиваясь к отдаленным голосам ворон и соек. И к тяжелым громыхающим ударам ее сердца.

Солнце было теплым, а кусты и лес пахли осенью. Куда ей пойти? Где безопаснее? Слишком далеко нельзя. Боль пульсировала в глубине ее глаз, входила и выходила в глубину ее тела накатывающимися волнами. Ей необходимо прилечь – она знала, что у нее сломаны ребра.

Она спустилась по ступенькам не упав, обронила флягу, подобрала ее, медленно пошла через опушку к кустам.

Где-нибудь на лесопилке? Там вроде были поленницы из старых бревен. Может среди них? Или позади проржавевших механизмов?

Подул ветер, не сильно, но унес с собой теплоту осеннего солнца. Он пошелестел несколькими бурыми листьями еще цепляющимися за ветки и наклонил верхушки елей и сосен, Бледный свет сочился сквозь ели и дыры в потолке, проливаясь на разрушившиеся доски пола и давно сгнившие стружки. Напротив Нэнси находились массивные матовые контуры паровых механизмов, принадлежавших другой эпохе и с которых давно уже сняли все, что имело хоть какую-то ценность. Она доковыляла до этой машины, нырнула под гигантское с железными спицами колесо и очутилась в круге света от дыры в крыше. Где-то под крышей стрекотали цикады. Она двинулась назад в тень и увидела небольшой открытый квадратный колодец со стороны печи. По нему вниз спускалась старая железная лестница, а внизу, в основании печи, была ржавая железная дверь. Она осторожно спустилась. А не загнала ли она себя в ловушку? А вдруг здесь они станут искать прежде всего? Тут она заметила другую дверь на другой стороне колодца. Она подошла и толкнула ее. Дверь с натугой открылась. Она очутилась в темном, усыпанном галькой помещении, а над ее головой виднелись распотрошенные внутренности машины, Нэнси перешагнула через обуглившиеся балки и кирпича и внезапно почувствовала себя в безопасности. Ей необходимо прилечь. Она не в силах идти дальше. С усилием, отнявшим все оставшиеся силы, она забралась на каменную полку стены в задней части помещения и устроилась в узком пространстве между балками, поддерживающими пол верхней комнаты. Развернувшись ногами вперед, она скользнула во все сгущавшуюся тьму. Что-то протестующе заворчало неподалеку, какой-то маленький зверек, как ей показалось, В глубине были смятые листья и запах грызунов. И проникающее ощущение присутствия пауков.

Ей было уже все равно. Сзади и сверху она была защищена, разве что они выломали бы доски пола. Она могла поспать и прийти в себя.

Она пристроила ружье, нацелив его в сторону слабого света из комнаты под машиной. Она поднесла свою флягу поближе к лицу, пытаясь отвинтить крышечку. Но сделать этого ей не удалось. Она потеряла сознание.

Когда Мартин увидел первый всплеск воды, вызванный выстрелом Грэга, это как-то не дошло сразу до его сознания. Это рыба проскочила у поверхности. Но второй фонтанчик взметнулся сразу перед ним и так близко к берегу, что даже замутилась от грязи вода. Тут он понял. И услышал запоздалый отдаленный разрыв первого выстрела, разнесшийся по зеркальной глади озера, потом второго. Он слегка повернулся и увидел лодку с Кеном, Грэгом и Артом. Жестокий непроизвольный спазм содрогнул его тело и отшвырнул в кусты. Ростки раздвинулись и сомкнулись вокруг него, он услышал глухой стук врезавшейся в дерево пули, и камень под его ногой издал топкий свист. И снова позади над водой прогрохотало ружье.

Плюнув на всякую осторожность и тишину, он ожесточенно пробивался все глубже и глубже, пока легкие его не стали гореть, а ноги не сделались резиновыми и ему пришлось остановиться. Он припал к дереву, стоя на коленях. По мере того, как жизнь возвращалась в него, он оценивал ситуацию.

От Нэнси он отделался, она все равно, что мертва, оставшись в западне на острове. На некоторое время они могут забыть о ней. Только он. И они, наверное, ужа причалили, если уже не на берегу. Где же они? Конечно же, где-то позади него. Как далеко его занесло? И в каком направлении? Наконец, поверх уменьшившегося бега его сердца, он мог слышать. Сначала была тишина, потом несколько болотных птиц, дребезжание дрозда и высоко над головой крики напуганных уток. Потом позади отдаленный и слегка приглушенный звук навесного мотора, когда тот завелся.

Он снова двинулся вперед. Он должен был двигаться по прямой со стороны берега, подумал он. Прошел, наверное, ярдов сто. Надо только продолжать движение. Его скорость противостояла их. Какая разница куда он забредет? Когда наступит ночь, найдется место для ночлега, упавшее дерево с гнездышком из листьев под ним или каменная пещера, где можно укрыться от ветра. Если сначала его одежда не примерзнет к телу.

Он начал ощущать глубокий холод, такой глубокий, что казалось он начинается где-то внутри и постепенно пробирался наружу его тела. А его промокшие ноги начали натираться в сырых туфлях. Скоро пятки его будут содраны.

Внезапно он остановился. Кустарник поредел. Прямо перед ним было широкое открытое место, где под ветром трепетала редкая, пучками трава. Это оказалось болото. Надо было пройти по нему ярдов сто, прежде чем он смог бы достигнуть темной стороны густого леса на противоположной стороне, вправо оно распространялось до тех пор, пока, изгибаясь, не встречалось с берегом озера, а влево терялось где-то в порослях кустарника.

Значит, то, через что он пробирался, был не лес на настоящей большой земле, а своего рода отмель, фальшивый берег.

Насколько нетвердой была земля впереди? Можно ли вообще идти по ней? Он сделал шаг вперед и немедленно увяз по самые колени в засасывающей жиже. Вокруг его ног черными лужицами проступала ледяная вода. Он сделал еще шаг и провалился еще глубже, Уцепившись за дерево, он выкарабкался назад. Значит, вперед пути нет. Придется идти влево или вправо.

Это была катастрофа. Если он станет огибать болото слева пли справа, то будет прекрасной мишенью. Они просто сядут в кустах и будут ждать, прислушиваясь, чтобы определить его местонахождение, задача не из сложных, если он будет прижиматься к этой невероятной болотистой границе. Единственный выход – двигаться назад.

Он повернулся и сделал шаг, стараясь не качнуть ни одного ростка и не хрустнуть ни одной сухой травкой. В голове его стал складываться план. Они ожидают, что он будет уносить ноги подальше. А он вовсе и не станет этого делать. Что, если он вернется назад, к озеру, а если возможно, и на остров? Если ему удастся сделать это незамеченным, он сможет вооружиться. Как и предлагала Нэнси. Но сейчас в этом появился смысл, ведь их то не было на острове. Они находились по ту сторону и не стали бы искать его там.

Но только пока он останется незамеченным. Он низко пригнулся, передвигаясь на руках и коленях, каждые несколько футов останавливаясь, чтобы прислушаться. Где же они? Может ли он надеяться заметить их сквозь густые, даже в это время года, заросли? Или наступит ужасный момент, когда они просто споткнутся об него и начнут смеяться, а у него останется лишь ужасный миг перед смертью.

Он лежал абсолютно тихо. Или они тоже выжидают? Предоставляют ему сделать первый ошибочный шаг? Они наверняка знают, что он дошел до болота и не может двигаться дальше, чтобы пересечь его. Они знали, что путь лежит только влево, вправо или назад. Точно также как они должны знать каждый фут территории на многие мили вокруг. Тут он, заметил как движутся верхушки кустарника, Это было где-то в тридцати футах от него. Движение было легкое, едва заметная дрожь тонкого ствола. Птица? Был ли звук?

Вдруг он понял, что должен делать. Пальцы его тихо пошарили среди опавших листьев, отыскали маленький камешек, выковыряли его из промерзлого лежбища. Он тщательно прицелился в сторону болота, где-то позади себя и перед тем, кто двигал куст. Потом швырнул камень.

Звук, когда камень опустился в двадцати ярдах, получился ощутимый и естественный. Именно такой звук издаст человек, когда спотыкается и ломает что-либо.

Это был именно тот звук, который мог бы издать любой человек, если бы он только не лежал замерев и прижавшись к земле в схватке за свою жизнь. Кен, Арт или Грэг, которые пошевелили куст, должны будут принять один из двух возможных вариантов. Либо они поверят в этот звук и последуют за ним, но тогда он свободно может достигнуть берега. Либо, не поверив звуку, решат, что это намеренное отвлечение и вернутся к озеру, справедливо полагая, что он вернется к нему. И в этом случае он будет их ждать, загнанное животное, еще более осторожное, чем охотники, раненый дикий кабан, готовый прыгнуть из куста и пустить в ход клыки, прежде чем грянет выстрел.

Если бы там был один, а не двое. Но ведь они должны же были разделиться?! Один наверняка в лодке, другие двое прочесывают берег ярдах в ста или двести друг от друга. Но с кем же в таком случае он имел дело? И где конкретно находится этот человек?

Мартин двигался старательно, медленно и в полной тишине. Время не в счет. Глаза его быстро двигались – голова вертелась из стороны в сторону, внимательно оглядывая кусты. Ничего. Кроме спокойной воды озера. Всего лишь в ярде или около того впереди. На полпути между островом и берегом взад и вперед медленно курсировал Грэг в резиновой лодке. Значит человеком, шедшим за ним, мог быть Кен или Арт.

Мартин задержал дыхание и стал ждать. Он молился, что бы кто бы там ни был совершил ошибку.

И тогда он увидел обутую ногу. Он мог дотянуться до нее рукой. Шнурованный ботинок и толстый охотничий носок, опущенный поверх него. А ведь он даже не слышал, как эта нога появилась здесь. Она ведь почти наступила на него. А там выше есть и бедро, и тело, и мозг, готовый отдать команду пальцу нажать курок.

Он не был готов к этому. Это нечестно. Внезапные, не поддающиеся контролю слезы перехватили дыхание, задыхаясь, он начал выпускать из груди всхлипывания. Вдруг что-то щелкнуло и рыдание перешло в вопль. Он вцепился в ногу и тащил, пытаясь подняться на ноги. Ствол ружья крепко врезался в его голову, послышался страшный грохот. Но это не он, в него не стреляли. Все пришло в фокус. Над ним стоял Кен, широко раскрыв глаза в шоке от того, что попался и яростно боролся, не позволяя вырвать у себя ружье.

Там, на озере, Грэг вытянулся во весь рост в лодке, пытаясь разглядеть, что происходит.

И он сам, царапающий и колотящий руками лицо Кена. Кен валится, он сверху, слепо отталкивая ствол ружья от своего лица. Наконец, незащищенные половые органы Кена и удары кулаком еще, еще и еще.

Раздался пронзительный вопль Кена. Он выпустил ружье в попытке освободиться. Через секунду ружье оказалось в руках Мартина и тот резко повернул его, чтобы выстрелить, сильно отдернув назад, чтобы не помешало деревце, оказавшееся между ним и Кеном. Было уже слишком поздно, Кен с побелевшим от страха лицом, скакнул назад в длинном отчаянном броске и шлепнулся в озеро. Когда Мартин выстрелил, он скрылся под водой. Потом всплыл. Мартин выстрелил снова, слишком поспешно. Кен исчез еще раз, сильно загребая руками.

Птицы вопили. Сверху послышался звук врезавшейся в дерево пули, которая тут же с воем унеслась куда-то вдаль. Потом раздался шлепок выстрела Грэга и по озеру разнеслось эхо. Еще пуля и еще – Грэг быстрым огнем прикрывал Кена, и выстрелы его слились в один раскатывающийся грохот.

Мартин нырнул в гущу кустарника. Кен появился на поверхности и выкрикнул:

– Арт! Берегись! У него мое ружье, Арт!

Остановись же ради бога. Остановись и подумай. Не паникуй и не выдавай себя. Он вцепился в сосну, переводя дыхание. Обжигающая боль разлилась с тыльной стороны его кисти, там, где его кулак напоролся на поднятое для защиты колено Кена. Он подумал – сволочь, чтоб ты околел в этом озере, грязная презренная траханная сволочь. Дикая радость выплеснулась в триумфальном кличе, крике спасенного. Он хотел рубить, причинять боль, стрелять. Они у него в руках. Один в воде, один в лодке. Значит, между ним и спасением остался всего лишь одни. И он, вдобавок, вооружен.

Где этот Арт, чтобы он прикончил его, поганого педика. Он ждал, прикусив губу, чтобы сдержать гром своего дыхания. Лес молчал, а навесной мотор работал вхолостую, выжидая. Где бы ни находился Кен, скорее всего за каким-нибудь выступом в озере, он не двигался.

Он заставил себя мыслить трезво и ясно. Если он снова шевельнет куст, он может все испортить. Как он чуть не испортил все с Кеном. Надо же было так близко подпустить его незамеченным. Во всяком случае, ползти в кустарнике очень трудно и медленно. Кен будет иметь возможность прийти в себя и последовать за ним. А если вернуться назад к болоту, спрятаться от Грэга и направиться к югу по середине отмели, разве не этого как раз и ждет от него Арт? Потому что только дурак воспользовался бы самим берегом, полностью открытым Грэгу с лодки.

Только дурак.

Вот так они и рассуждают.

Он вздохнул, стараясь производить как можно меньше шума и двинулся по диагонали назад к озеру. За несколько футов от берега он остановился, прежде чем выйти на открытое пространство. Никаких признаков Кена. Прячется за выступом или корягой. Но Грэг всматривался в точку ярдах в пятидесяти выше по озеру, где он оставил Кена.

Мартин двинулся в противоположную сторону, вниз по озеру. Вблизи от воды. Там кустарник гораздо реже.

Он играл сам с собой, повторяя снова и снова:

– Один ярд, тебе повезло, два ярда тебе повезло, три ярда, ты добьешся своего. – А потом начинал снова. – Один ярд, тебе повезло…

Пока он добрался до небольшой с острыми выступами гряды скользких камней. За ней рельеф берега менялся. У края воды была узкая полоска пожульканного, глинистого сланца, которая тянулась извиваясь на несколько сот ярдов. Он оглянулся, Грэг каким-то чудом до сих пор не заметил его.

Он пересек, гряду, вступил в полосу и пустился бежать, согнувшись и шаркая ногами, стараясь держаться в прикрытии прибрежной растительности, выступавшей на высоту груди над водой.

– Один ярд, тебе повезло. Два ярда, тебе повезло, три ярда, тебе повезло – ты добьешься своего.

Первая пуля просвистела очень близко. Почти одновременно раздался шлепок выстрела и раскатывающееся звуковое эхо ружья Грэга.

Еще одна, но на этот раз поднялся фонтанчик из воды прямо перед ним.

Продолжать бежать, несмотря ни на что. Пусть мишень для него будет трудной. Не забывай – он в лодке, а лодка не стоит спокойно, не забывай – он в паре сотен ярдов. Не паникуй. Продолжай беж-ать. Быстрее. Один ярд, тебе повезло, два ярда, тебе повезло. Скажи это тридцать раз и ты спасен. Навсегда. Один ярд, тебе повезло.

Еще быстрее, на этот раз выше. Пуля с треском оторвала щепку от клена.

Нависший кустарник поредел. Он слегка выпрямился. Попытай счастья. Беги, беги, беги. Один ярд, тебе повезло, два ярда… ты своего добьешься. Полоска сланца стала глаже, превратилась в твердый озерный песок. Сейчас он уже вошел в тот ритм, только бы легкие не подкачали.

Опять шлепок выстрела и раскатистое эхо, но на этот раз никакого звука пули поблизости.

Поверх своего дыхания он услышал, как поднялись обороты двигателя лодки. Грэгу пришлось положить свое ружье.

Он победил, он победил, он победил. «Один ярд, тебе повезло, три ярда – ты своего добьешься»!

Половина дистанции остается по длинному пляжу, вот уже четверть, песок распространяется, деревья становятся чаще и выше. Полоска земли выступала в воду ярдов на двадцать, вся опутанная серыми и покореженными останками прибитого течением дерева. Начиная от нее шел густой вечнозеленый лес, ограниченный по эту сторону небольшим ручьем. Через ручей и не останавливаясь до темноты. Он свободен, он сделал это. Кен в воде, Грэг занят мотором, Арт позади возле болота, обследует лес.

Свободен, свободен, свободен, его бегущие топающие ноги ворвались в ручей, вода была ледяная и прозрачная. Глаза его заметались в поисках надежного места для ступни. Оступиться нельзя.

Вот уже половина ручья позади. И вот он, темный лес.

– Мартин!

– Господи Иисусе!

– Мартин, хэй!

Откуда это? Он повернулся наполовину, как раз в тот момент, когда Арт поднялся из-за огромного валуна в двадцати футах посреди потока.

Арт улыбался поверх маленькой дырочки своего ружья.

– Сейчас ты умрешь, Мартин, и никогда больше тебя уже не будет.

Последовал страшный удар, вспышка света и Мартин стал проваливаться в длинный темнеющий коридор. Ноги его еще пробежали несколько метров по ручью по инерции, подкосившись, он рухнул грудью прямо в ручей. Голова ушла под воду, которая окрасилась темно-красным, а чуть дальше розовым цветом. Ноги его продолжали дергаться.

Арт приблизился, приставил ствол ружья к задней части шеи Мартина и нажал курок, ноги Мартина остановились. Тогда Арт отошел, присел и закурил.

Он подумал: должен же быть какой-нибудь способ убедить Грэга и Кена попробовать большие города. Они могут придумать какой-нибудь выверт в сексе, чтобы ублажить Грэга. Как только он привыкнет к новому виду охоты, он будет поражаться, почему они не бросили эти чертовы леса многие годы назад. Со всей этой их простейшей предсказуемостью. Вот как с этим сосунком, который там валяется. За последние четыре года, даже этот уже пятый, все мужчины получили свое именно на этом месте. Все они мыслили абсолютно одинаково. Они или вообще забывали о нем? Или думали, что он отправился куда-то к болотам. Это действие берега. Он гипнотизирует. Все как один решали, что если они могут бежать, то они спасены.

Грэг с лодкой приблизился.

– Кен в порядке?

– Думаю, да.

– Точно как в прошлом году.

– Я только сейчас об этом подумал. И в позапрошлом, – Арт сказал это настолько значительно, насколько осмелился. Спорить с Грэгом в присутствии Кена, это одно дело, но наедине – совсем другое. Грэг был вспыльчивым. Без Кена, контролирующего его эмоционально, он мог быть неожиданно жестоким. Даже с другом.

Арт вытащил пластиковую пленку с кормы лодки, разложил ее. Она должна была предохранить все содержимое от контакта с мозгами и кровью жертвы.

Грэг взял Мартина за кисти, приподнял. Они вытянули тело из ручья и бросили на пленку. Арт принялся заворачивать Мартина.

– Как же ты это промахнулся? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду? – Грэг сразу же стал агрессивным.

– Черт, ты же был в двухстах ярдах от него, – Арт произнес это с улыбкой и обезоруживающим дружелюбным тоном.

Грэг оглянулся и равнодушно ответил:

– Что ж, для начала он бежал, как кролик с раскаленным железным прутом в заднице, а во-вторых, он был в тени и пробивавшийся сквозь деревья свет постоянно искажал его очертания. И в третьих, я же находился в этой чертовой трясущейся и прыгающей лодке.

Арт решил не развивать дальше эту тему. Металл в голосе Грэга был очевиден, он расстегнул брюки и мочился. Толстая, в палец толщиной, струя жидкости изливалась в озеро. Арт подумал: «Ах ты, шизик несчастный, интеллигентная девушка не позволит тебе даже дотронуться до себя, ее стошнит».

– Где Нэнси?

– Не знаю, – сказал Грэг, – осталась на острове, я думаю.

– Внизу, в крысиной норе.

– Скорее всего. Отсыпается. – Грэг с усилием убрал свой орган и застегнул брюки.

Погрузив Мартина в лодку, они поплыли к озеру.