Текст книги "Смертный приговор"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

2

Это казалось невозможным. Бет не погибла! Декер ощутил прилив облегчения и смутной надежды. И одновременно его охватывали все нараставшая тревога и растерянность, вызванные ее непонятным поведением.

– Как вы познакомились с Бет Двайер? – спросил Эсперанса. Они сидели напротив друг друга в гостиной Декера.

– Она пришла в мой офис. Она хотела купить дом. «Этого не может быть», – подумал Декер, резко откинувшись на диване.

– Когда это случилось?

– Два месяца назад. В июле.

«Я, похоже, теряю рассудок», – думал Декер.

– Она была местная?

– Нет.

– Откуда она приехала?

– С востока. – У Декера мучительно болела голова.

– Из какого города?

– Где-то неподалеку от Нью-Йорка.

– Почему она приехала в Санта-Фе?

– Ее муж умер в январе. Рак. Она хотела уйти от тяжелых воспоминаний, начать новую жизнь.

"Точно, как и я хотел начать новую жизнь", – добавил про себя Декер.

– Это дорогой район, – заметил Эсперанса. – Откуда она взяла деньги на покупку этого дома?

– У ее мужа была застрахована жизнь на крупную сумму.

– Похоже, что и впрямь на очень крупную. А чем он занимался?

– Я не знаю.

Эсперанса даже растерялся.

– Мне казалось, что вы были близки.

– Да.

– И при этом вы не знаете ничего важного о ее прошлой жизни.

– Я не хотел задавать лишних вопросов, – сознался Декер. – Не хотел тревожить воспоминания, когда со дня смерти ее мужа прошло меньше года.

– Вроде того, чтобы напомнить, где ты, дескать, жила? Что тревожащего могло быть в таком вопросе?

– Мне просто не хотелось ее расспрашивать. – Это была еще одна ложь. Декер точно знал, почему он не расспрашивал Бет. В своей прежней жизни он взял за непререкаемый обычай выпытывать все мельчайшие подробности личной информации у всех людей, с которыми ему доводилось встречаться, хотя совершенно не знал, когда эти сведения могут ему пригодиться и пригодятся ли они вообще. Но с момента прибытия в Санта-Фе, когда он начал новую жизнь, начал делать из себя другого человека, он стал сознательно подавлять в себе прежний расчетливый образ действий.

– И что, страховка ее мужа была такой большой, что обеспечивала ей жизнь даже после того, как эта женщина купила вот этот дом через забор от вашего?

– Она зарабатывала на жизнь как художник, – сказал Декер.

– О? И какой галереи?

– В Нью-Йорке.

– Но как называется эта галерея?

– Я не знаю, – в который уже раз повторил Декер. – Даже представить себе этого не могу. Но я видел человека, который управляет галереей. Он приезжал к Бет. Его зовут Дэйл Хоукинс.

– Когда это было?

– В четверг. Первого сентября.

– Как вам удалось так точно это запомнить?

– Прошло всего девять дней. Впрочем, я запомнил потому, что именно в этот день Бет закончила оформление всех бумаг насчет дома. – Но у Декера была другая причина для того, чтобы так хорошо запомнить эту дату, – той ночью он и Бет впервые занимались любовью. «Бет! – мысленно воззвал он. – Ради бога, объясни, что происходит? Почему ты убежала по этому чертовому склону за своим домом? Что за мужчина ждал тебя в автомобиле?»

– Мистер Декер.

– Прошу прощения. Я... – Декер заморгал, сообразив, что полностью отключился от реальности, а Эсперанса тем временем продолжал говорить с ним.

– Вы сказали, что кто-то с пультом управления дистанционным взрывателем должен был наблюдать за домом.

– Совершенно верно.

– Почему этот человек не взорвал бомбы, когда вы стояли с миссис Двайер около ее дома?

– Пока я не оказался в доме, у него не было стопроцентной уверенности в том, что от взрыва будет толк.

– И поэтому он решил дождаться вашего отъезда и только после этого устроил взрывы? – спросил Эсперанса. – И какой смысл вы видите в этой тактике?

Декер почувствовал, что у него холодеет в жилах кровь.

– Конечно, если целью были вы, – добавил Эсперанса.

– То есть целью была Бет? – Декеру стало настолько холодно, что он задрожал. – Вы хотите сказать, что и сегодня днем, и вчера вечером они охотились не на меня?

– Она, очевидно, боялась чего-то. Иначе зачем ей было карабкаться с больной рукой по этому склону?

У Декера по коже бегали мурашки.

– Им нужна была Бет? Иисус. – Ничего из его огромного опыта – ни в войсках специального назначения, ни в антитеррористической разведке – не могло сравниться с тем, через что ему приходилось проходить сейчас. Он никогда не чувствовал себя настолько уязвимым в эмоциональном отношении. Но тогда, до приезда в Санта-Фе, он никогда не ослаблял свои защитные механизмы, и ни о какой эмоциональной уязвимости не могло даже быть и речи.

– Вы только что говорили о радиочастотах, которые используют дистанционные взрыватели, – сказал Эсперанса. – Где, интересно, вы узнали, как взрывают дома?

Декер пропустил вопрос мимо ушей. Он был слишком погружен в свои мысли. Более года он пребывал в состоянии отречения от своих привычек и инстинктов, убеждал себя в том, что все, что ему требуется для того, чтобы быть довольным жизнью, это полное отсутствие подозрительности, открытость к настоящему и столь же полный отказ от прежнего образа жизни, целиком базировавшегося на расчетливости. Но теперь все эти привычки вернулись к нему в столь полном объеме, что он поразился. Взяв со стола телефонный справочник, он нашел нужное и быстро набрал номер.

– Мистер Декер, что вы делаете?

– Звоню в больницу Сент-Винсента.

Эсперанса озадаченно смотрел на него.

Когда коммутатор ответил, Декер попросил:

– Пожалуйста, соедините меня с кем-нибудь из медсестер, наблюдающих за палатой три один один шесть.

Дождавшись еще чьего-то ответа, Декер заговорил снова:

– У вас лежала женщина с огнестрельным ранением по имени Бет Двайер, которую недавно выписали. Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из медсестер, которые ухаживали за ней.

– Один момент.

Декеру опять пришлось немного подождать.

– Да, я помогала Бет Двайер, – раздался в трубке приятный женский голос. – Правда, я пришла на работу только в семь. До этого ею занимались другие медсестры.

– С вами говорит один из полицейских, расследующих обстоятельства происшествия.

– Эй, – негромко запротестовал Эсперанса, – вы понимаете, что творите?

Декер вскинул руку, жестом умоляя Эсперансу позволить ему поговорить.

– У нее были какие-нибудь посетители?

– Только один мужчина, ее друг.

«Это, скорее всего, был я», – подумал Декер. Но период, когда он с готовностью принимал желаемое за действительное, уже закончился.

– Как выглядел этот человек?

– Высокий, хорошо сложенный, лет сорока.

– Рыжеватые волосы?

– Насколько я помню, да. Он показался мне таким... спортивным, решительным. А больше я никого не видела.

– А как насчет телефонных звонков?

– О, она очень много звонила.

– Что?

– И ей тоже звонили несколько раз. Некоторое время телефон звонил вообще почти непрерывно. Но если я находилась в палате, она не говорила до тех пор, пока я не выходила.

У Декера сдавило сердце.

– Спасибо, – он с трудом выдавил из себя это короткое слово. – Вы очень помогли нам. – Глубоко задумавшись, он несколько секунд держал трубку в руке и лишь потом медленно положил ее на рычаг.

– Что все это значит? – вскинулся Эсперанса. – Вы знаете, что делают с теми, кто выдает себя за полицейских?

– Бет звонила сама и приняла несколько телефонных звонков. Но, насколько мне известно, я единственный ее близкий друг в этом городе. В таком случае кому она звонила и кто звонил ей?

– Если ее звонки были междугородными и она делала их не за счет абонента, то вызываемые номера должны быть зарегистрированы, – сказал Эсперанса.

– Раздобудьте их. Но я подозреваю, что звонки были местные – что она говорила с тем самым человеком, который ждал ее на Форт-Коннор-лэйн и усадил в машину. Я принес ей какую-то – первую попавшуюся – одежду, чтобы она могла переодеться, когда ее выпишут из больницы, и она сказала мне, что чувствует себя настолько безобразной, что стесняется одеваться в моем присутствии. Она попросила меня подождать снаружи, в коридоре. Учитывая ее рану и то, что ей вполне могла потребоваться помощь, я подумал, что сейчас не самое подходящее время для скромности, но не стал возражать. А теперь я почти уверен, что она воспользовалась этой возможностью, чтобы сделать последний звонок этому человеку, сказать, что ее выписывают, и договориться, в какое время он будет ее ждать. Но, гори он в аду, кто это был?

К эмоциям, владевшим Декером, ободрявшим и сбивавшим с толку – радости от того, что Бет жива, и недоумению из-за ее поведения, – внезапно прибавилась новая: ревность. Помилуй бог, неужели такое может быть? Неужели Бет имела тайного любовника? Неужели все то время, пока я ее знал, она встречалась с кем-то еще? В его мозгу билось множество безответных вопросов. Каким образом она могла встречаться с ним? Мог ли кто-нибудь приехать следом за ней с востока? Кто-то из ее прошлой жизни?

– Этот мужчина, который ждал в автомобиле... Хозяйка собаки, надеюсь, рассмотрела его достаточно хорошо, чтобы дать четкое описание? – спросил Декер.

– Это должен знать Санчес.

Едва Декер успел сделать несколько порывистых шагов в сторону двери, за которой стоял, охраняя вход, Санчес, как дверь резко распахнулась ему навстречу.

Появился Санчес и сразу же ошарашил Декера:

– Вас хотят видеть двое мужчин, которые утверждают, что они ваши друзья.

– Вероятно, соседи или коллеги по работе. Скажите им, что я поговорю с ними позже. Послушайте, я как раз хотел кое о чем вас спросить.

– Они очень настойчивы, – сказал Санчес. – И особо подчеркнули, что они ваши старые, очень старые друзья. Они говорят, что их зовут Хэл и Бен.

3

– Хэл и?.. – Декер попытался не выдать своего удивления. – Да. – Он весь внутренне подобрался. – Я их знаю. Впустите их.

Хэл и Бен были теми самыми оперативниками, которые поджидали Стива в вестибюле отеля «Сент-Режис» после его вызвавшей столько шума отставки без малого полтора года назад. Они расспросили его о причинах такого поступка и в конце концов решили, что он не представляет угрозы для безопасности Управления, и позволили ему продолжить путь в святилище, каким ему представлялся Санта-Фе, не забыв, впрочем, сделать в завуалированной форме предупреждение о том, что он не должен позволить гневу, порожденному римскими событиями, развязать ему язык.

Теперь он мог предположить лишь одно – что они были следователями, присланными его прежним работодателем в ответ на телефонный звонок, которым он сообщил о нападении на его дом и который снабдил кодовым сигналом о чрезвычайном положении. Когда приезжие появились в двери, Декер отметил, что они не очень изменились с момента их последней встречи – аккуратно одетые, высокие – футов шесть, – 190 фунтов весу, близкие по возрасту к Декеру – сорок один, – резкие черты лица, внимательные глаза. Оба одеты в спортивные костюмы цвета хаки и обуты в крепкие уличные ботинки. Окинув беглыми, но цепкими взглядами гостиную, они якобы мельком оглядели Эсперансу и сосредоточились на Декере.

– Что происходит? – спросил Хэл. – Почему у двери стоит полицейский? Что случилось на этой улице?

– Долгая история. Это сержант Эсперанса. Сержант, позвольте представить вам Хэла Веббера и Бена Эйсили. – Фамилии были вымышленными, но на них, как знал Декер, были выписаны фальшивые документы, которыми парни обычно пользовались. – У нас было много общих дел, когда я работал в Виргинии. Они предупреждали, что собираются заглянуть ко мне в один из ближайших уик-эндов, но, видимо, у меня вылетело из головы, что они имели в виду именно уик-энд фиесты.

– Понимаю-понимаю, – отозвался Эсперанса, который, как можно было заметить с первого же взгляда, не купился на эту историю. Он пожал руки незваным гостям, демонстративно оглядев каждого с головы до ног и сравнив их внешность с обликом Декера. – Это, наверно, тоже продавцы недвижимости, хорошо знающие о том, как устроены бомбы с дистанционным управлением?

Хэл вскинул на него озадаченный взгляд.

– Бомбы? Неужели по соседству случилось что-то такое? Произошел взрыв?

– Сержант, вы не дадите мне несколько минут поговорить наедине с моими друзьями? – Не дожидаясь ответа, Декер указал Хэлу и Бену на дверь, выходившую на маленькую площадку для барбекю рядом с кухней.

– Нет, – резко бросил Эсперанса.

Декер остановился и оглянулся на него.

– Извините, не понял?

– Нет, я не дам вам ни минуты для разговора с ними наедине. – Обветренное лицо Эсперансы сделалось суровым. – С самого начала вы вели себя уклончиво и отказывались сотрудничать. Я больше этого не допущу.

– Но, если я не ошибаюсь, вы сами сказали, что ФБР попросило вас передать им расследование этого случая.

– Нападения на ваш дом. Но не взрывов по соседству.

– ФБР? – с озадаченным видом переспросил Бен.

– Мне совершенно не важно, что вы намереваетесь сообщить этим людям нечто существенное, но если вы это сделаете, то только в моем присутствии, – заявил Эсперанса. – Скажите и мне что-нибудь полезное.

– ФБР? – повторил Бен. – Я что-то не врубаюсь. Какое отношение ФБР может иметь ко всему этому?

– Сержант, но мне и в самом деле необходимо поговорить с этими людьми наедине, – настаивал Декер.

– Я арестую вас.

– По какому же обвинению? Хороший адвокат снимет все обвинения сегодня же вечером, – сказал Декер. – В самом крайнем случае меня выпустят под залог.

– В субботу уик-энда фиесты. У вашего адвоката будет адски сложная проблема – найти судью, который согласится его выслушать, – резко ответил Эсперанса. – Вы не выйдете из тюрьмы до завтра, а может быть, и до понедельника. Я не думаю, что вы захотите потерять столько времени. Так притворитесь, что меня здесь нет. Что вы хотите сказать этим людям?

«Время, – с тревогой подумал Декер. – Я должен, не откладывая, начать поиски Бет. Я не могу позволить себе потерять два дня. Ужасно!» Он чувствовал, как его разрывает между двумя противоположными устремлениями. До сих пор он был твердо настроен защищать своего бывшего работодателя и не позволить притянуть его к расследованию, но теперь у него появился другой, куда более важный приоритет: он должен найти Бет; он должен узнать, кто хотел убить ее.

– Я в прошлом работал на американское правительство.

– Эй, поосторожнее, – одернул его Бен.

– У меня нет выхода.

– Правительство? – Эсперанса насторожился. – Вы говорите о...

– Я не говорю ничего такого, от чего не смог бы отпереться, – ответил Декер. – Эти люди были моими партнерами. Они приехали сюда, чтобы выяснить, имело ли нападение, случившееся прошлой ночью, какое-либо отношение к тем щекотливым вопросам, к которым я был причастен.

– Успокойся, – сказал Хэл Декеру.

– Именно это намерен выяснить и я, – добавил Декер, пронзив Эсперансу яростным взглядом.

Ответный взгляд Эсперансы оказался не менее пронзительным. Впрочем, выражение лица детектива сделалось мягче. Он кивнул.

Декер повернулся к Хэлу.

– Вы добрались сюда скорее, чем я ожидал.

– Мы были в Далласе. Вылетели на самолете компании. Меньше двух часов полета.

– Спасибо, что прилетели.

– Да просто не оставалось ничего другого, – объяснил Бен. – Нас предупредили, что телефонная связь с тобой небезопасна. Мы хотели, так сказать, пощупать все своими руками, прояснить кое-какие неясности – о них ты говорил, когда сообщил о нападении, – а затем войти в контакт с местными фэбээровцами.

– Что вы уже успели сделать? – вмешался Эсперанса. – Поговорили с ФБР?

– Нет, – отрезал Хэл.

– Пусть не лично, а по телефону, – настаивал Эсперанса.

– Нет, – еще тверже заявил Хэл.

– Но начальник местного отдела ФБР говорил со мной этим утром и официально потребовал передать им расследование нападения, случившегося прошлой ночью, – сказал Эсперанса.

– Вы упомянули об этом раньше, но я тогда не понял, о чем вы толкуете, – сказал Бен. – Ни один человек с нашей стороны пока что не связывался с федералами. Мы хотели самолично изучить случившееся, прежде чем принять решение об их привлечении.

Декер почувствовал, как им овладевает нехорошее предчувствие. Оно прямо-таки физически ощутимо расползалось по нервам.

Впрочем, Эсперанса первым высказал тот вопрос, ответ на который так требовался Декеру:

– Если вы не просили федералов о вмешательстве, то, ради бога, кто же это сделал?

4

Машина резко свернула с Олд-Санта-Фетрейл на Пасео-де-Перальта. Санчес со всей скоростью, которую мог себе позволить, не включая сирены, гнал полицейский автомобиль через центр города, охваченный суетой фиесты. Хэл с непроницаемым лицом сидел рядом с водителем. Декер, ощущавший непрерывное сердцебиение, съежился на заднем сиденье между Беном и Эсперансой.

Эсперанса закончил торопливую беседу по мобильному телефону и нажал кнопку отключения.

– Он сказал, что будет нас ждать.

– А что, если он не скажет нам того, что мы хотим знать? – спросил Декер.

– В таком случае мне придется сделать один-два звонка в Виргинию, – ответил Бен. – Рано или поздно он скажет нам. Это я гарантирую.

– Рано, – сказал Декер. – Лучше бы это случилось пораньше. Прошло уже два часа с тех пор, как Бет спустилась по этому чертовому склону и села в этот чертов автомобиль. Сейчас она уже может быть в Альбукерке. Черт возьми, если она отправилась прямо в аэропорт, то сейчас, вполне вероятно, уже сидит в каком-нибудь самолете.

– Давайте выясним. – Эсперанса принялся нажимать кнопки своего сотового телефона.

– Куда вы звоните?

– В службу безопасности аэропорта Альбукерке.

– А что, если она воспользовалась аэропортом в Санта-Фе? – осведомился Хэл.

– Туда я тоже позвоню. Но из местного аэропорта отправляется лишь несколько пассажирских рейсов. Маленькие поршневые самолетики. Узнать, появлялась ли она там, будет совсем нетрудно.

На вызов кто-то ответил. Эсперанса начал разговор.

А Декер повернулся к Бену. На протяжении всего лишь одного, но показавшегося ему очень долгим мгновения, он испытал тревожное ощущение того, что он снова едет по Манхэттену и Бен с Хэлом снова допрашивают его. Или, может быть, допрос, который он пережил год назад, так и не прерывался и сейчас он находится в каком-то жутком кошмаре наяву.

– Бен, когда вы приехали, ты сказал, что вы хотите прояснить какие-то неясности, о которых я якобы говорил, когда сообщил о нападении. Что ты имел в виду?

Бен вынул из кармана сложенный листок бумаги.

– Это присланная по факсу расшифровка стенограммы части твоего сообщения. – Бен провел пальцем по страничке. – Оперативный дежурный, с которым ты говорил, сказал тебе: «Мы больше не несем за вас ответственности». Ты ответил: «Послушайте, вы так вовсе не считали, когда я вышел в отставку. Вы крутились вокруг меня все это время. Я уже думал, что ваши проверки безопасности никогда не закончатся. Черт побери, вы же еще два месяца назад держали меня под наблюдением».

Декер кивнул, ощущая, как на него с головокружительной силой нахлынуло deja vu[22]22
  Дежа-вю – обман памяти, ложное воспоминание (фр.).


[Закрыть], порожденное его собственными словами, которые он слышал сейчас из чужих уст.

– Так в чем же здесь проблема?

– Оперативный дежурный тогда ничего тебе не сказал, потому что сам не понял, что ты подразумевал в своей последней фразе. Он перепроверил твое досье. Никто из нашей организации не вел наблюдения за тобой.

– Но это неправда, – возразил Декер. – Два месяца назад я видел команду. Я...

– В самом начале, когда ты только-только приехал в Санта-Фе, мы присматривали за тобой, это верно, – сказал Бен. – Но потом мы решили, что легче и дешевле будет контролировать твои финансовые документы. Если бы у тебя внезапно появилось больше денег, чем можно было бы объяснить твоей новой работой, то мы заглянули бы к тебе и поинтересовались, кому ты продаешь тайные сведения и за какие деньги. Но в твоих доходах не было ничего подозрительного. Ты, похоже, совершенно разобрался со своим отношением к тем проблемам, которые заставили тебя уйти. В визуальном наблюдении не было ровно никакой необходимости. Может быть, за тобой кто-то и наблюдал, но команда определенно была не от нас.

– Ты что же, считаешь, что я поверю, будто Брайан МакКиттрик решил последить за мной в свое свободное время от работы на вас?

– Брайан МакКиттрик? – резко переспросил Хэл. – О чем ты говоришь?

– Я говорю вам, что я видел его.

– Два месяца назад?

– МакКиттрик возглавлял команду наблюдения, – сказал Декер.

– Но МакКиттрик не работает у нас с февраля.

Декер не проронил ни слова.

– Его отец умер в декабре, – пояснил Бен. – Когда сыночка стало некому защищать, в ответ на наши жалобы на него начали обращать внимание. Он провалил еще два задания. И его вышвырнули из организации.

Эсперанса прикрыл рукой микрофон своего сотового телефона.

– Эй, парни, нельзя ли потише? Я из-за вас ничего не слышу. Луис? – Он наклонился вперед, к Санчесу. – Полиция Альбукерке хочет знать, есть ли у нас описание автомобиля, в котором уехала Бет Двайер. Свидетельница описала тебе его?

– Старая леди мало что понимает в автомобилях. – Санчес плавно поворачивал баранку, вписываясь в изгиб переполненной кривой Пасео-де-Перальта. – Она сказала только, что машина была большой, серой и показалась ей новой.

– Это все?

– Боюсь, что да.

– Отлично. Просто отлично! – воскликнул Эсперанса. – А как насчет человека, который сидел за рулем? Может быть, она все-таки догадалась посмотреть на него, пока он убирал чемодан Бет Двайер в багажник.

– Когда дело доходит до описания людей, зрение у леди делается на все сто. Парню было немного за тридцать. Высокий. Плотного сложения. Показался ей похожим на игрока в футбол. Квадратная челюсть. Белокурые волосы.

– Квадратная челюсть? Белокурый?.. – Декер нахмурился.

– Что случилось?

– Похож на игрока в футбол? Это очень напоминает...

– Ты знаешь кого-то, кто подходит под это описание?

– Этого не может быть. – Декеру вдруг стало нечем дышать. Все, что он сейчас услышал, не имело никакого смысла. Вообще ничего не имело смысла. Брайан МакКиттрик.

– Описание полностью соответствует Брайану МакКиттрику. Но если он не работает на вас, – Декер взглянул на Бена, – то на кого же он работает?