Текст книги "Смертный приговор"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 34 страниц)

Глава 5

1

Вымощенная гравием улочка перед домом Декера была ярко освещена фарами множества беспорядочно расставленных машин. Шумели моторы. Похрипывали рации. Устрашающе иллюминированные силуэты автомобилей были повсюду: патрульные автомобили, фургоны, огромный сервисный грузовик «Коммунальное обслуживание Нью-Мексико», отъезжавшая санитарная машина.

Голый, в одном пальто, не прикрывавшем колени, Декер стоял, прислонившись к оштукатуренной стене рядом с открытыми воротами, ведущими во двор. Его била дрожь, он провожал отчаянным взглядом быстро удалявшиеся в ночь габаритные огни «Скорой помощи». Он не обращал никакого внимания ни на полицейских, обыскивавших при свете переносных прожекторов подступы к дому, ни на бригаду экспертов-криминалистов, шествовавших мимо него в дом с кучей оборудования.

– Мне очень жаль, – сказал один из полицейских, коренастый испанец, прибывший первым и представившийся в конце концов офицером[19]19
  Офицер – в США это самое распространенное обращение к любому полицейскому независимо от чина.


[Закрыть] Санчесом. – Я знаю, что вы хотели бы поехать вместе с вашей подругой в больницу, но нам необходимо ваше присутствие здесь, так как мы должны задать вам очень много вопросов.

Декер не ответил, продолжая смотреть вслед огням санитарной машины, которые становились все меньше и меньше.

– Медики из «Скорой помощи» сказали, что, по их мнению, с ней все обойдется, – продолжал Санчес. – Пуля прошла навылет через правую руку. Кость, судя по всему, не задета. Кровотечение они уже остановили.

– Шок, – произнес Декер. – У нее шок.

У полицейского был такой вид, будто он испытывал неловкость и не знал, что на это ответить.

– Вы правы. Шок.

– Шок тоже может убить.

Огни «Скорой помощи» скрылись из вида. Повернувшись, Декер заметил какое-то движение между фарами фургона и массивной глыбой грузовика службы коммунального обслуживания Нью-Мексико. Прищурив глаза, он разглядел двоих гражданских людей, сопровождаемых парой полицейских. Эта группа стремительно приближалась к нему. Неужели полиции уже удалось захватить кого-то, причастного к нападению? Декер с сердитым видом шагнул в открытые ворота, игнорируя Санчеса и полностью сосредоточив внимание на подходящих людях.

Мужчина и женщина. Декер разглядел их лица, когда люди прошли перед фарами ближайшей машины, и его гнев сразу улетучился.

Двое полицейских, конвоировавших гражданскую пару, решительно подвели своих подопечных к воротам.

– Мы нашли их на дороге. Они утверждают, что являются вашими соседями.

– Да. Они живут на противоположной стороне улицы. – Резкий звон все еще продолжал звучать в ушах Декера, хотя уже не забивал все остальное. – Эти люди – мистер и миссис Хансон.

– Мы услышали выстрелы, – сообщил Хансон, невысокий бородатый мужчина.

– И вашу сирену, – добавила его седовласая супруга. И она, и муж были растрепаны и выглядели так, будто одевались второпях и набросили на себя первые попавшиеся вещи. – Сначала мы решили, что, должно быть, ошиблись. Ну какие могли быть выстрелы в вашем доме? Мы не могли поверить в это.

– Но мы все же никак не могли успокоиться, – подхватил Хансон. – Мы позвонили в полицию.

– Вы даже представить себе не можете, насколько я рад тому, что вы это сделали, – ответил Декер. – Большое вам спасибо.

– С вами все в порядке?

– Похоже, что так. – Все тело Декера болело от напряжения. – Хотя я в этом не совсем уверен.

– Что случилось?

– Именно этот вопрос я и хотел задать, – произнес чей-то незнакомый голос.

Изумленный этими словами, Декер оглянулся и увидел неподалеку от ворот приближавшегося к нему мужчину, ярко освещенного фарами. Это был высокий жилистый человек, одетый по-ковбойски – кожаная ковбойская шляпа, джинсовая рубашка, некогда синие, но теперь выцветшие почти добела джинсы и запыленные ковбойские ботинки. Офицер Санчес навел на него луч своего фонаря и тут же отвел в сторону, но Декер успел разглядеть, что очередной незнакомец был испанцем. У него было продолговатое красивое лицо, задумчивые глаза и темные волосы, ниспадавшие на плечи. Было ему лет тридцать пять.

– Луис. – Вновь прибывший приветливо кивнул офицеру Санчесу.

– Фредерико, – кивнул в ответ Санчес. Затем Фредерико обратился к Декеру: – Я сержант-детектив Эсперанса. – Он говорил с отчетливым испанским акцентом, раскатисто выговаривая звук "р".

«Эсперанса» по-испански значит «надежда», – вдруг вспомнил Декер.

– Я знаю, что это было для вас ужасным испытанием, мистер?..

– Декер. Стивен Декер.

– Вы, несомненно, очень испуганы. Вы расстроены. Вы волнуетесь о вашей подруге. Ее имя?..

– Бет Двайер.

– Она живет вместе с вами?

– Нет, – ответил Декер. – В соседнем с моим доме.

Эсперанса что-то мысленно прикинул и, по-видимому, сделал логическое заключение.

– Видите ли, чем скорее я смогу разобраться в том, что здесь случилось, тем скорее вы сможете навестить свою подругу в больнице. Так что, если вы согласны потерпеть, пока я задам вам несколько вопросов...

Внезапно над входной дверью зажглась лампочка датчика движения. Одновременно зажглась лампа и в вестибюле, и через открытую дверь на дорожку хлынул поток яркого света.

Декер услышал одобрительные возгласы полицейских, осматривавших участок вокруг дома.

– Наконец-то, – похвалил Эсперанса. – Похоже, что бригада «Коммунального обслуживания Нью-Мексико» сумела решить проблему вашего электричества. Вы не могли бы сказать офицеру Санчесу, где находятся выключатели наружного освещения?

В горле у Декера саднило, как будто он вдохнул много пыли.

– Совсем рядом с парадной дверью.

Санчес надел пару резиновых перчаток и вошел в дом. Через мгновение зажглись огни вдоль стены участка и под порталом парадной двери. Затем Санчес включил освещение в гостиной; долгожданный свет хлынул в окна, озаряя двор.

– Превосходно, – заявил Эсперанса.

Теперь, когда зажегся свет, Декер разглядел, что на поясе у него висит девятимиллиметровый пистолет «беретта» в кожаной кобуре. Детектив выглядел еще более худощавым, чем казался в неверном свете фонарей и автомобильных фар. У него было обветренное лицо любителя туристских походов, чуть рябоватая смуглая кожа. Он, похоже, только собрался задать вопрос, как к нему подошел полицейский и указал на стоявшего перед открытыми воротами рабочего в комбинезоне с надписью: «Коммунальное обслуживание Нью-Мексико».

– Да, я хочу поговорить с ним. Прошу извинить меня, – сказал он Декеру и зашагал к рабочему.

Хансоны казались совершенно ошарашенными всей этой деятельностью.

– Не могли бы вы пройти со мной? – обратился к ним один из офицеров. – Я должен задать вам несколько вопросов.

– Любая помощь, какая только в наших силах...

– Я вам глубоко благодарен, – совершенно искренно произнес Декер. – И остаюсь вашим должником.

Мимо стариков прошел вернувшийся Эсперанса.

– Уверен, что нам будет удобнее переговорить обо всем этом внутри, – сказал он Декеру. – У вас, наверно, замерзли ноги.

– Что? Мои ноги?

– Вы же не обуты.

Декер посмотрел на свои босые ноги, стоявшие на кирпичах двора.

– Из-за всех этих ужасов я совсем забыл об этом.

– И, вероятно, вы захотите надеть что-нибудь другое вместо этого пальто.

– У меня в спальне была стрельба.

Эсперансу, похоже, удивила резкая смена темы.

– И в гардеробной, – добавил Декер.

– И что? – Эсперанса вопросительно посмотрел на него.

– Всю свою одежду я держу как раз там.

Теперь Эсперанса наконец-то понял его.

– Вы правы. Пока команда экспертов не закончит работу в спальне, боюсь, вам нельзя будет ни к чему там прикасаться. – Смерив Декера еще одним пристальным взглядом, Эсперанса жестом предложил ему пройти вместе с ним в дом.

2

– Злоумышленники перерезали провод на ближайшем к вашему дому столбе, – сообщил Эсперанса.

Они с Декером сидели за столом на кухне, а в это время полицейские, криминалисты и судебно-медицинский эксперт осматривали спальню и прачечную. Там сверкали фотовспышки – полицейские фотографы делали снимки места происшествия. Барабанные перепонки Декера все еще болели, но звон в ушах почти прошел. Он теперь мог слышать резкий скрип передвигаемого по кафельному полу оборудования, отдаленные голоса, среди которых отчетливо прозвучала реплика высокого мужского голоса: «Настоящая война».

– Столб находится в тридцати ярдах от дороги и скрыт несколькими деревьями, – продолжал Эсперанса. – На улице, как вы знаете, ни одного фонаря. Дома стоят далеко один от другого. Среди ночи никто не мог увидеть человека, который залез на столб и перерезал провод. Почти то же самое и с телефоном. Они оторвали провод прямо от коробки, расположенной на стене дома.

Декер кутался в пальто, но все равно его продолжала сотрясать дрожь – последствие резкого и сильного выброса адреналина. Он то и дело поглядывал в гостиную, по которой деловито сновали взад-вперед криминалисты, и продолжал думать о Бет. Что там происходит, в больнице? Все ли в порядке с Бет?

– У людей, которые к вам ворвались, были в бумажниках удостоверения личности, – продолжал рассказывать Эсперанса. – Мы проверим их прошлое. Возможно, это поможет нам понять, в чем тут дело. Но... Мистер Декер, что вы думаете обо всем этом?

«Да, вопрос так вопрос, нечего сказать, – подумал Декер. – Боже всемогущий, что он может иметь в виду?» Во время нападения Стив был настолько поглощен необходимостью сохранять хладнокровие и защищать Бет, что не имел ни времени, ни возможности обдумать подоплеку происходящего. Кто, горели бы они в аду, эти люди? Почему они ворвались к нему? Несмотря на растерянность, он был уверен в двух вещах – в том, что нападение имело какое-то отношение к его прежней жизни, а также в том, что по соображениям национальной безопасности он не мог никоим образом поведать Эсперансе ничего об этой самой прежней жизни.

Декер изобразил на лице недоумение.

– Я полагаю, что это были грабители.

– Вооруженные грабители домов обычно работают по одному или парами, – ответил Эсперанса. – Иногда по трое. Но я никогда не слышал, чтобы их было четверо. Даже если они намереваются украсть что-нибудь крупное, мебель, например, – но в таких случаях они пользуются фургонами, но мы не нашли ничего подобного. Больше того, мы не нашли поблизости никакого транспортного средства, которое не имело бы всех оснований находиться в этом районе. К тому же они выбрали совершенно неподходящее время, чтобы ворваться в ваш дом. Минувший вечер был началом фиесты. Большинство людей отправляются куда-то веселиться. Самым разумным с их стороны было бы проследить, как вы покидаете дом, и ворваться в него, как только стемнеет. Эти парни были достаточно толковыми для того, чтобы перерезать электрический и телефонный провода. Я не понимаю, почему в таком случае у них не хватило ума правильно выбрать время?

Кожа лица Декера чесалась, как после сильнейшей усталости. Напряженный и измученный, он потер лоб.

– Возможно, они просто не могли ясно думать? Накачались наркотиками, или что-нибудь в этом роде. Разве может нормальный человек понять, что думают грабители?

– Грабители с обрезом дробовика, двумя «узи» и «МАК-10»? Неужели они ожидали, что им придется во время ограбления столкнуться с командой спецназа?

– Сержант, я прежде работал в Александрии, штат Виргиния. И часто ездил в Вашингтон. Так из того, что я видел по телевизору и читал в газетах, определенно следует, что у каждого торговца наркотиками или угонщика автомобилей в сумке лежит «узи» или «МАК-10». Для них автоматы – это символ положения в обществе.

– Это там, на востоке. Но мы-то находимся в Нью-Мексико. Вы давно здесь живете?

– Около года с четвертью.

– В таком случае вам еще предстоит это узнать. Хотя, может быть, вы уже поняли, что нас называют Особенным городом вовсе не за просто так. Здесь мы еще во многих отношениях остаемся Диким Западом. Мы поступаем по старинке. Если мы хотим кого-то застрелить, то пользуемся пистолетом или охотничьим ружьем. За все пятнадцать лет, которые я прослужил в полиции, мне ни разу не приходилось встречаться с преступлением, где было бы задействовано так много оружия нападения. Кстати, мистер Декер...

– Да?

– Вы никогда не служили в правоохранительных органах?

– Правоохранительных? Нет, я торговал недвижимостью. А почему вы подумали?..

– Офицер Санчес сказал, что, когда он нашел вас, вы действовали так, будто хорошо знаете полицейскую процедуру, и понимали, что чувствует офицер в потенциально опасной ситуации. Он сказал, что вы особо подчеркнули, что выйдете из прачечной с поднятыми руками и что покажете руки, прежде чем выйдете на открытое место. Это очень необычное поведение.

Декер снова потер ноющий лоб.

– Мне просто казалось, что это будет логично. Я опасался, что офицер подумает, будто я могу представлять угрозу для него.

– А когда я посоветовал вам одеться, вы сами решили, что не можете войти в спальню, чтобы взять одежду, пока там не закончат работать криминалисты.

– Это тоже кажется мне совершенно логичным. Я видел по телевизору множество репортажей о преступлениях.

– А где вы научились так хорошо стрелять?

– На военной службе.

– А-а, – протянул Эсперанса.

– Видите ли, я должен узнать, как дела у моей подруги.

Эсперанса кивнул.

– Я так волнуюсь о ней, что с трудом могу соображать.

Эсперанса снова кивнул.

– А я вам вот что предложу: почему бы нам не заехать в больницу по дороге в наше полицейское отделение?

– Полицейское отделение? – переспросил Декер.

– Чтобы вы смогли сделать заявление.

– А разве сейчас я его не делаю?

– Официальным считается только заявление, сделанное в отделении.

«Телефон, – подумал Декер. – Я должен добраться до телефона-автомата и позвонить своему прежнему начальству. Я должен рассказать им о случившемся. Я должен узнать, что они собираются предпринять в этой связи».

В кухню вошел полицейский.

– Сержант, медицинский эксперт говорит, что он закончил и мистер Декер может войти в спальню и взять какую-нибудь одежду.

Декер поднялся.

– Давайте, пока мы еще здесь, пройдемся по дому, – предложил Эсперанса. – Будет полезно, если вы точно покажете нам, как это происходило. Также...

– Да?

– Я знаю, что это будет трудно, но вряд ли ситуацию можно считать обычной. Это сбережет нам много времени, если мы разберемся сразу, а не станем ждать до завтра.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал Декер. – Что еще вам от меня нужно?

– Чтобы вы посмотрели на лица.

– Что?

– Трупов. Здесь, а не в морге. Возможно, вам удастся идентифицировать их. Раньше, в темноте, вы, вероятно, не смогли рассмотреть их. Теперь, когда освещение снова включено...

Декер и сам хотел посмотреть на трупы – именно в надежде узнать кого-нибудь из убитых, – но он должен был сделать вид, что ужасно боится этого.

– Я не думаю, что мой желудок... Боюсь, что меня вырвет.

– Вы не обязаны это делать. Есть и другие пути. Криминалисты сделали много фотографий. Вы можете поработать с ними. Или посмотреть на трупы позже, в морге. Но фотографии не всегда обеспечивают хорошее сходство, a rigor mortis[20]20
  Трупное окоченение (лат.).


[Закрыть] может так исказить лица трупов, что вы не узнаете их, даже если с кем-то из них вам когда-то довелось мельком встречаться. А вот сейчас, сразу после нападения, всегда есть шанс, что...

Декер не мог даже на мгновение отрешиться от мыслей о Бет. Он должен был попасть в больницу. Продолжая симулировать нежелание, он сказал:

– Да поможет мне бог. Ладно, я посмотрю на них.

3

Декер, одетый в джинсы и серый хлопчатобумажный пуловер, сидел на жестком стуле в почти пустой комнате ожидания отделения скорой помощи больницы Святого Винсента. Часы на стене показывали почти шесть тридцать. От света люминесцентных ламп на потолке болели глаза. Слева, возле двери, Эсперанса разговаривал с полицейским, который стоял возле привязанного к каталке подростка с разбитым лицом. В растоптанных ботинках, истертых линялых джинсах, кожаной ковбойской шляпе и с волосами до плеч Эсперанса был похож на кого угодно, но только не на полицейского детектива.

Когда дежурный санитар через распашные двери, которые тем не менее управлялись электронным устройством, увез подростка на каталке внутрь, Эсперанса вошел в ярко освещенное помещение. Благодаря длинным ногам и сухощавому сложению он двигался изящными большими шагами, которые ассоциировались у Декера с движениями пантеры. Детектив указал вслед каталке.

– Жертва несчастного случая. Пьяные за рулем. Уик-энд фиесты. Типичный случай. Есть какие-нибудь известия о вашей подруге?

– Нет. Регистратор сказал, что доктор выйдет ко мне. – Тело Декера расслабленно обмякло на стуле. Голова у него болела; казалось, будто кто-то обвязал ее тугим ремнем. Он то и дело потирал лицо ладонью, ощущая неприятную отросшую щетину, обоняя запах пороха на руках. И все время думал о Бет.

– Иногда под действием волнения человек вспоминает не сразу, – сказал Эсперанса. – Вы уверены, что люди, тела которых вы осматривали, не показались вам знакомыми?

– Насколько я знаю, прежде я никогда их не видел. – В ноздрях Декера все еще явственно ощущался прилипчивый запах крови. Всем убитым было на вид от двадцати до тридцати лет. Они были смуглыми, носили темную уличную одежду и имели средиземноморские, возможно, греческие или французские черты лиц. Или они были?.. Как раз накануне вечером, во время приема по случаю фиесты, Декеру так и лезли в голову воспоминания о его последнем задании от Управления. Рим. Смуглокожие бандиты, возможно, были итальянцами? Неужели нападение на его дом имеет какую-то связь с тем, что случилось в Риме год с четвертью тому назад? Если бы только Эсперанса оставил его в покое на некоторое время, чтобы он смог сделать телефонный звонок.

– Мистер Декер, я не без основания спросил вас о том, не служили ли вы в каких-то правоохранительных органах. Я не могу не удивляться тому, что вы смогли сделать. К вам в спальню врываются четверо мужчин с автоматическим оружием. Устраивают сущий ад в вашем доме. И вам удалось убить всех четверых из маленького пистолетика. Вам самому это не кажется странным?

– Мне все это кажется странным. Я до сих пор не могу поверить...

– Большинство людей настолько перепугалось бы, что немедленно спряталось, едва только услышав, как кто-то лезет в дом.

– Именно поэтому мы с Бет побежали в гардеробную.

– Но перед этим вы успели схватить пистолет, который держите в ящике прикроватного столика. Вы же сказали, что вы агент по продаже недвижимости.

– Да.

– Почему же вы считаете необходимым держать пистолет рядом с кроватью?

– Для самозащиты.

– Должен отметить, что согласно моему опыту от пистолетов, приобретаемых для домашней самозащиты, не бывает никакого толку, – сказал Эсперанса. – Дело в том, что их владельцы, как правило, совершенно не умеют с ними обращаться. Обычно пули попадают в кого-нибудь из членов семьи или невинных свидетелей. О, да, у нас в районе есть множество стрелковых клубов. И множество охотников. Но я не спрашиваю, насколько часто вы тренируетесь с пистолетом на огневом рубеже или насколько часто ходите на охоту, – когда к вам среди ночи являются четверо бандитов с тяжелой артиллерией, то можно считать, что вам повезло, если перед тем, как быть убитым, вы успеете с перепугу намочить штаны.

– Но ведь я действительно очень испугался.

– Но это не помешало вам действовать. Если бы у вас был опыт службы, скажем, в полиции, если бы вы прошли проверку огнем, я еще мог бы это понять.

– Я же сказал вам, что был на военной службе.

– Да. – Морщинки вокруг глаз Эсперансы сделались резче. – Вы действительно говорили мне об этом. И в каких же войсках вы служили?

– Я был рейнджером. Послушайте, я не могу понять, куда вы гнете, – нетерпеливо произнес Декер. – В армии меня научили обращаться с пистолетом, и мне здорово повезло, что, когда приспичило, я смог вспомнить, как им пользоваться. Я слушаю ваши вопросы, и мне все время хочется спросить: я что, сделал что-то не так? Неужели защитить себя самого и свою подругу от банды, которая врывается в мой дом и начинает стрелять, это преступление? Похоже, все теперь поставлено с ног на голову. Бандиты – это хорошие парни, а приличные граждане...

– Мистер Декер, я вовсе не говорю, что вы сделали что-то не так или допустили какую-то ошибку. Будет следствие, и вам придется дать показания. Таков закон. Любое применение оружия, все перестрелки, даже оправданные, должны быть расследованы во всех подробностях. Но вообще-то я восхищаюсь вашей изобретательностью и присутствием духа. Мало кому из обычных граждан удалось бы выжить в такой переделке, которую вам выпало пережить. Если говорить честно, я далеко не уверен, что я сам сумел бы сохранить такое самообладание в подобных обстоятельствах.

– В таком случае я вообще ничего не понимаю. Если вы не считаете, что я сделал что-то не так, то о чем же вы говорите?

– Я лишь отмечаю то, что кажется мне необычным.

– Тогда позвольте и мне кое-что отметить. Единственная причина, по которой я смог остаться в живых, состоит в том, что я разозлился. Пришел в ярость. Эти подонки ворвались в мой дом. Сучьи дети. Они ранили мою подругу. Они... Я настолько разозлился, что позабыл о боязни. Я хотел только одного – защитить Бет, – и видит бог, мне это удалось. Я горжусь этим. Я не знаю, стоит ли признаваться вам в этом, но я горжусь. И пусть это такая вещь, которую не стоит говорить полицейскому, но я уж скажу. Если бы понадобилось, я сделал бы все это снова и продолжал бы гордиться этим. Поскольку я не позволил ублюдкам убить Бет.

– Вы замечательный человек, мистер Декер.

– Да что вы, никакой я не герой.

– А я этого и не говорил.

– Я просто везучий человек, только и всего.

– Совершенно верно.

У внутреннего входа в комнату ожидания появился доктор – невысокий и хрупкий человек лет тридцати пяти в зеленом хирургическом костюме. На шее у него висел стетоскоп. Он посмотрел на ожидавших сквозь маленькие круглые очки.

– Кто из вас Стивен Декер?

Декер тут же поднялся.

– Вы можете сказать, как дела у моей подруги?

– Она получила пулевое ранение в мышцы чуть ниже плеча. Кровотечение остановлено. Рану обработали и зашили. Она хорошо принимает лечение. Если не случится непредвиденных осложнений, она должна вскоре поправиться.

– Слава богу! – пробормотал Декер, закрыв глаза.

– Да, вам есть, за что его благодарить, – отозвался доктор. – Когда ваша подруга прибыла в больницу, она находилась в шоке. Кровяное давление было низким, а пульс очень неровным. К счастью, жизненные показатели вернулись к норме.

«Вернулись к норме», – повторил про себя Декер. Он боялся, что жизнь не вернется к норме никогда.

– Когда она будет в состоянии возвратиться домой?

– Я пока не знаю. Посмотрим, как пойдет выздоровление.

– Я могу увидеть ее?

– Ей необходим покой. Я могу позволить вам зайти к ней лишь на несколько минут.

Вперед выступил Эсперанса:

– Скажите, в состоянии ли она дать показания полиции?

Доктор покачал головой:

– Если бы я не считал, что увидеть мистера Декера может быть полезно для больной, я не позволил бы даже ему посетить ее.