Текст книги "Братство Камня"

Автор книги: Дэвид Моррелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

13

В Колорадо студенты – а среди них Дрю, Майк и Джейк – спускались в спортзал к восьми утра, к первому занятию. Они обычно посматривали на двойные двери, через которые Хенк всегда ввозил сверкающий медью ящик, похожий на гроб. В свои восемнадцать лет они считали себя зрелыми людьми и гордились этим, но тем не менее, вели себя как дети в ожидании новых игрушек. Вскоре Хенк откроет “гроб”, раздаст им оружие и устроит соревнование – кто быстрее разберет и соберет его. Джейк управлялся быстро, однако Дрю с Майком оказывались проворнее. Всегда и во всем соперники, они, казалось, пытались выяснить, ограничивается ли их сходство чисто внешними признаками или они похожи и во всем остальном.

В то утро они ждали начала занятий. Хенк Дальтон распахнул двойные двери на пятнадцать минут позже обычного. Без “гроба”.

– Живо на выход!

В его голосе звучали резкие нотки, и студенты решили, что Хенк на них сердится. Приученные к повиновению, боясь рассердить его еще больше, они дружно рванули мимо двойных дверей, по коридору и наконец выбежали на улицу, щурясь от утреннего солнца и рассматривая автобус без опознавательных знаков, припаркованный у полосы препятствий. Мотор был включен.

– Ну, что уставились? – рявкнул Хенк. – Никогда автобуса не видели? – Он ухмыльнулся, почесывая заросшую щетиной щеку. – Пора прогуляться. Залезайте, и поживее.

Обрадованные, что Хенк не сердится, они забрались в автобус, сам Хенк сел за руль. Автобус выехал за ограду и покатил по грунтовой дороге в горы.

Казалось, они едут безо всякой цели. Взгляду не на чем было остановиться – лишь ели да заросли шалфея. Однако через два часа Хенк въехал в ворота и остановился перед самолетным ангаром из рифленого железа. Других зданий не было. Они находились в небольшой, поросшей кустарником долине. Поодаль виднелась грунтовая взлетная полоса.

Оглядеться по сторонам они не успели. Хенк загнал их в ангар, и в следующий раз, как они потом выяснили, они увидели солнце только через двадцать пять дней.

Хенк закрыл дверь и повел их вперед. В темноте они натыкались друг на друга.

– Со зрением плохо? – спросил Хенк. – Ну, это мы исправим. Темнота вам скоро покажется домом родным. – Он добродушно рассмеялся.

И действительно, когда глаза привыкли к темноте, они с интересом огляделись. Сквозь щели в металлических стенах просачивалось немного света, и посреди ангара они увидели что-то большое – настолько большое, что это могло бы быть одноэтажным домом без окон.

– Интересно, что это такое? – произнес кто-то.

– Всему свое время, – ответил Хенк, направляясь в темноту справа от непонятного сооружения. Там оказался ряд коек, на каждой из них было по две темных простыни и темное одеяло, поверх одеял лежала простая черная одежда – штаны и куртка.

– Пижамы?

– Что-то вроде этого, – донесся из темноты голос Хенка. – Переодевайтесь. Это будет вашей формой.

Они повиновались, еще более удивленные. Глаза начали привыкать к темноте, и они смогли разглядеть, что Хенк сменил свои ковбойские сапоги, вытертые джинсы, грубую хлопчатобумажную рубашку и поношенный стетсон на свободную черную пижаму.

– А сейчас вам лучше поспать. Потому что теперь мы будем заниматься по ночам.

Поспать? Среди дня? Дрю не чувствовал себя усталым, однако стоило ему растянуться на койке, как он задремал.

Его разбудил голос Хенка, раздававшийся по громкоговорителю.

– Вставай, небесное светило. Ночью?

– Можно подумать, он бог, – заметил кто-то.

На ужин – или то был завтрак? – у них была рыба с рисом и, судя по вкусу, устричным соусом. Затем чай.

Занятия начались сразу после еды. Хенк повел их в дальнюю часть ангара, где к стене – они определили это на ощупь – были прислонены мешки с песком. Дрю услышал, как Хенк подошел к мешкам, протянул куда-то руку и внезапно позади них, на противоположной стороне ангара, загорелся слабый желтый свет. Свет пробивался сквозь полную тьму и падал на мешки.

В своей черной пижаме Хенк казался уроженцем Востока.

– Даже ночью светят звезды. И луна, хотя она может быть ярче или бледнее. Если нет облаков. И тогда вы начинаете верить в нечистую силу.

Дрю напряг зрение, стараясь разглядеть в неверном свете как можно больше. Его поразило, насколько лучше он теперь видел мешки у стены: он научился мысленно дорисовывать то, что было скрыто тьмой.

Хенк учил их, как правильно держать метательный нож. Он часами заставлял их метать ножи в мешки. Он заставлял их бросать лезвия, японские метательные звезды, даже палки, пепельницы и камни.

Они не думали о том, что учатся убивать, хотя Дрю был уверен, что сильный, глубокий удар его ножа должен поразить противника насмерть. Хенк хлопал в ладоши, и единственное, к чему они, казалось, стремились, – это как можно скорее поразить по команде цель и сделать это как можно точнее.

– Потому что в темноте вы не увидите, убит ваш противник или нет, – вещал Хенк. – Как только вы услышите, что попали в цель, вы должны считать…

Закончил он свою мысль на следующий день, вернее, ночь, потому что у них все было наоборот, а в тот раз он прервался, чтобы поправить стойку одного из студентов.

Он заставил их встать к мешкам спиной. Теперь, когда он хлопал в ладоши, им приходилось развернуться, чтобы сделать бросок.

Он выкрикивал команды. Держать равновесие. Ноги – на ширину бедер. Согнуть ноги в коленях, расслабить их – так легче развернуться. Они научились слегка наклоняться вперед, чтобы и бедра участвовали в развороте.

Часто острые предметы, что они бросали в мешки, со звоном падали на цементный пол.

Это тоже приносило пользу, говорил им Хенк.

– Вы не можете позволить себе отвлекаться на разные звуки. Я хочу, чтобы к концу вашего пребывания здесь вы знали, какой звук издает при падении любое мыслимое оружие. И не только на цементный пол. На песок, на ковер, на траву, на глину.

В то утро Дрю еле дополз до своей койки. За стенами ангара вставало солнце, его свет проникала щели.

Разница во времени не имеет значения, подумал он, когда Хенк выключил тусклый желтый свет и голое тело Дрю очутилось наконец меж темных простыней, под темным одеялом. Единственное, что имеет значение, – это сон. Во сне он метал банки из-под кока-колы в мешки с песком.

В следующую ночь они продолжали отрабатывать броски. Они занимались этим так долго, что Дрю перестал вздрагивать, когда различные предметы падали в темноте на пол.

Потом Хенк отрабатывал с ними другие приемы. Теперь студенты должны были наносить удары фломастером, имитирующим нож. Они бросались на мешки с песком и наносили удар снизу вверх.

После каждого удара Хенк осматривал мешки, освещая место удара ручкой-фонариком с узконаправленным лучом, и оценивал его точность. Он всегда говорил одно и то же. Пользуйтесь имеющимся скудным освещением и учитесь оценивать невидимую часть цели по ее видимой части.

Затем, по приказу Хенка, студенты бросали друг в друга легкие предметы, а потом и наносили фломастерами удары в защищенную подушкой грудь своего противника.

И каждый раз Хенк включал ручку-фонарик и оценивал теоретически нанесенный ущерб.

Наконец студенты были лишены такой защиты, как подушка. И если удар фломастером приходился тебе в живот – следовало быть осторожнее. А если бы это был удар ножом!

Хенк вырабатывал у студентов навыки поведения в темноте своими методами.

Их учили держать нож так, чтобы он был продолжением кисти. А кисть в свою очередь должна двигаться вместе со всей рукой. Кисть с ножом медленно пошла вперед.

Как пригибаться, сдвигаясь вправо или влево, ни в коем случае не расставляя ноги больше, чем на ширину бедер. Перемещать вес медленно, постепенно. Ни в коем случае не вперед, не назад. Бесшумно.

Они изучили части тела и органы: селезенка, надгортанник, яички, клиновидная кость, верхняя челюсть, щитовидная железа, поперечная пазуха перикарда, перегородка, сонная артерия, глазница.

В темноте они наносили удары по мешкам с песком или друг по другу. Фломастерами, а затем и ребром ладони и локтем.

Тренировки ужесточились. Они чувствовали, что Хенк готовит их к последнему испытанию. Ночь следовала за ночью, они сбились со счета и все чаще поглядывали на одноэтажное строение, поджидавшее их посреди темного ангара.

Наконец они успешно продемонстрировали свои достижения в преследовании противника, когда под ногами имитация песчаного пляжа, скользкого натертого паркета, толстого ковра; научились обходить в темноте препятствия или переступать через них с той же грацией, что и в балетном классе, и только тогда Хенк сказал:

– Ладно. Теперь вам пора узнать, что там внутри. Они радостно проследовали до двери. Хенк открыл ее, однако внутри ничего не было видно. Хенк указал на Джейка.

– Я войду внутрь и закрою дверь. Дай мне пятнадцать секунд. Затем заходи сам и закрывай дверь. Джейк заколебался.

– И что дальше?

– Ты никогда не играл в прятки? Постарайся найти меня. Запомни только одно: я – твой враг. Если ты не будешь осторожен, если я услышу тебя или почувствую твое присутствие, то в реальной жизни я смогу тебя убить. Сейчас мы установим такие правила: кто первым неожиданно дотронется до другого, тот и выиграл. Понятно?

– Конечно.

Хенк вошел внутрь. Через пятнадцать секунд Джейк последовал за ним и закрыл за собой дверь. Через тридцать секунд дверь открылась и Джейк вышел. На его лице было разочарование.

– Что там произошло? – спросил кто-то.

– Я не должен об этом говорить. Он хочет, чтобы вы побывали там один за другим.

Дрю стало не по себе. Оказавшись в конце очереди, он смотрел, как другие заходили внутрь. Никто не продержался дольше Джейка.

Настала очередь Майка, но он тоже вышел почти сразу же. Дрю почувствовал, как тот унижен. Полный духа соперничества, Майк, казалось, говорил: посмотрим, как это получится у тебя.

Наконец настала очередь Дрю.

Он открыл дверь, сосредоточился, вошел внутрь и нервно закрыл ее за собой. И почти сразу почувствовал удушье, как будто воздух здесь был гуще и давил своей тяжестью.

И темнота. Он считал, что в ангаре темно, однако только сейчас понял, что такое настоящая темнота.

Здесь была абсолютная тьма. Она давила. От тишины у него зазвенело в ушах. Он не знал, что делать. В поисках Хенка сделал шаг вперед и наткнулся на стол. Ножки стола заскрипели на цементном полу, и тотчас же Хенк дотронулся до его правого плеча.

– Ты уже убит, – прошептал Хенк. – Он стоял так близко, что его дыхание щекотало Дрю ухо.

Дрю вышел из черной комнаты, стараясь выглядеть не слишком ошарашенным. Майк был явно доволен, что Дрю преуспел ничуть не больше его самого.

Хенк собрал всю группу и попросил дать оценку случившемуся. Затем заставил повторить упражнение, заново опросил всех и наконец стал втолковывать им основные правила.

– Вы все слишком хотели быстро найти меня. Вы не успели почувствовать тишину. Вас выдавала нервозность. Не спешите. Может, это последние минуты вашей жизни, так почему бы не продлить их? Насладитесь ими в полной мере.

Хенк учил их, как нужно обследовать комнату, вместо того чтобы слепо идти вперед. Он заставлял их использовать все те навыки, что они уже выработали в ангаре, атакуя мешки с песком и обходя препятствия.

– Но здесь все по-другому, – сказал кто-то.

– В чем именно?

– В ангаре просторно. И не такая кромешная тьма. Кроме того, вы вошли первым. У вас было преимущество – вы успели спрятаться.

– Интересно, а когда вы окажетесь один на один с врагом, вы тоже скажете, что он играет нечестно, потому что у него преимущество? В этой игре вы должны сами дать себе преимущество, – сказал Хенк. – Оказавшись лучше своего врага. Самое главное, что вам нужно запомнить, – помимо того, что я уже говорил вам о правилах поведения в комнате, – так вот, самое главное – двигаться так медленно, будто не двигаешься вовсе.

Они снова и снова повторяли упражнение, и с каждым разом Хенк дотрагивался до них чуть позже. Секунд на пять. Потом на десять. Для них это было большим достижением. Когда Дрю впервые удалось продержаться минуту, он был так измучен, будто пробыл там значительно дольше.

– Вы все еще слишком быстро двигаетесь, – настаивал Хенк. – Все еще не чувствуете темноту. Вы когда-нибудь замечали, что слепой знает о препятствии впереди, даже если он без палки? Потому что он настолько привык жить в темноте, что чувствует, как воздух отталкивается от окружающих предметов. Он чувствует эти предметы, будто они испускают колебания. Этому вам и придется научиться. Компенсировать отсутствие зрения обострением всех других чувств. Джейк, отдаю тебе должное, ты двигался бесшумно. Но ты курильщик. Я почувствовал запах табака и смог точно определить, где ты находишься, хотя не видел и не слышал тебя. С сегодняшнего дня никому из вас не разрешается курить. Не только пока мы здесь. Никогда. Майк, ты пользуешься дезодорантом. Тебя я тоже определил по запаху. Прекращай им пользоваться.

– Но какой-то запах от нас все равно исходит, – сказал Майк. – Запах пота, например. В стрессовых ситуациях это нормальное явление.

– Нет. В стрессовых ситуациях, с которыми мы имеем дело, потовыделительные железы перестают работать. Они пересыхают. Может быть, у одного – двоих из вас эти железы ведут себя нетипично. Это мы скоро выясним. Если таковые найдутся, их отчислят из школы.

Студенты выдерживали упражнение по две, по пять минут. Потом по десять.

Наконец Дрю выяснил, что находится в комнате. Двигаясь медленно и методично, он обнаружил, что комната напоминает гостиную: стулья, диван, кофейный столик, телевизор, лампа, книжные полки. Но однажды мебель переставили, а на цементном полу появился ковер. В другую ночь комната превратилась в спальню. А потом вся комната оказалась заставлена тележками, как в магазине.

– Ни в чем нельзя быть уверенным, – предупреждал Хенк. Наконец каждый из них смог по часу преследовать Хенка, не будучи пойманным. Тогда Хенк изменил условия.

– Теперь вы будете охотиться друг за другом. Сначала внутрь входит один, потом второй. Затем вы поменяетесь местами, второй войдет первым, так что преследующий сам станет преследуемым. И вы будете менять партнеров. Каждый сможет помериться силами со всеми остальными.

Дрю посмотрел на Майка. Тот ответил взглядом, в котором читалось явное желание помериться силами. Сразу это им не удалось. Лишь после четырех других партнеров они встретились в темной комнате. Первый раз выиграл Дрю, преследуемый. Затем преследуемым стал Майк и выиграл.

Потом они опять оказались в паре, и каждый раз счет был равным. В последний раз, когда они оставались в комнате три часа и никто из них не выиграл, Хенк прервал соревнование.

14

Теперь, через шестнадцать лет, они опять оказались в паре. Однако в руках у них не фломастеры и нет Хенка, чтобы прекратить игру. Их соперничество достигло кульминации. Вопрос о том, кто лучше, уже не стоял. И реванша не будет.

Дрю не хотел убивать. Майк ему нужен был живым, чтобы узнать о Янусе. Однако нежелание убивать делало его уязвимым. Потому что Майк колебаться не будет.

Как только Дрю осознал, что Майк заманил его в темную, хоть глаза выколи, комнату в подвале, он автоматически согнул ноги в коленях и принял нужную стойку. Он расставил ноги на ширину бедер и выставил перед собой разведенные на ширину плеч руки, пробуя пальцами темноту. Он раздвинул руки еще шире, исследуя пустоту справа и слева. И сразу же сдвинулся влево всего на ширину тела и остановился.

Этот маневр преследовал одну цель – уйти с того места, где он только что стоял, чтобы Майк не напал на него, пока он не готов к отпору. Теперь Дрю сливался с темнотой, как и Майк. Охота началась.

Дрю еще разубедился, что у Майка не было пистолета, иначе он бы уже давно им воспользовался. В тот момент, когда он влетел в комнату, а дверь за ним еще не захлопнулась, погружая его в полную тьму, Дрю был отличной мишенью.

Однако у Майка мог быть нож. Дрю обдумал такую возможность и решил, что Майк ударил бы им, когда Дрю только-только вошел в комнату. Услышав, что нож попал в цель, он бы бросился в атаку, и, воспользовавшись замешательством, убил бы его руками, если бы нож не сделал свое дело. Эту тактику в них вдолбил Хенк Дальтон. Вторая натура.

Так что у Майка была причина держаться подальше. Объяснение могло быть только одно: оружия у Майка не было и он полагался на свое умение вести рукопашную. Значит, Майк собирался дождаться, пока Дрю подойдет поближе, и внезапно напасть на него.

У Дрю было оружие, маузер, и он сжимал его в руке, однако в темноте оно было бесполезным, даже обузой – правая рука была занята. Приданных обстоятельствах Дрю предпочел бы, чтобы его правая рука была свободна, могла ощущать тишину, слабую вибрацию тьмы. Но он не мог позволить себе опустить пистолет в карман. Звуки могли его выдать.

Сгорбившись, он минут пять напряженно вслушивался в тишину. Похоже, комната находилась так глубоко под землей и у нее были такие толстые стены, что снаружи не проникало ни звука. Он пытался услышать слабое дыхание. Или шуршание шагов. Ничего, только кровь гулко стучала в висках.

Он сделал осторожный вдох, вбирая в себя запахи комнаты, разделяя и анализируя их. Запах скипидара. Краска. Что-то похожее на лак. Слабый запах бензина.

Кладовка, подумал он. Чем больше он принюхивался, тем больше убеждался, что не ошибся. Запасы на случай ремонта. Может быть, даже газонокосилка. Или инструменты.

Скоро он все узнает. Ему пора было начинать охоту. Майк, надо думать, ее у же начал.

Ни в коем случае не направляйтесь сразу в комнату, – внушал им Хенк Дальтон. – Избегайте центра. Сначала проверьте периметр. А значит, у вас только две возможности. Вправо или влево. Держитесь спиной к стене. Расположение комнаты и находящиеся в ней препятствия подскажут, в какую сторону лучше двигаться.

В данном случае ни правая, ни левая сторона не сулили никаких преимуществ. Правда, когда он понял, что попал в ловушку, то сместился влево. Майк мог предположить, что Дрю и дальше будет двигаться влево. И, чтобы обмануть его, нужно поменять направление – чего он не ожидает – и двинуться вправо.

Но в этой игре приходилось думать и дважды, и трижды. Майк может просчитать и такой вариант. И прийти к заключению, что Дрю, начав двигаться влево, поменяет направление. Так что, каковы бы ни были логические построения каждого из противников, невозможно предсказать, с какой стороны начнется охота. Думать об этом слишком долго значило попусту терять время.

Дрю решил и дальше смещаться влево. Очень медленно. Движение руки, кисти. Надо прощупать темноту. Осторожно передвинуть ноги.

Как и в коридоре, пол был земляной и хорошо утрамбован. Дрю осторожно опустил ногу, ничего не захрустело.

Он опять постоял, вслушиваясь, принюхиваясь. Прощупал руками темноту и медленно сдвинулся еще на несколько дюймов влево. Осторожно переставил ногу и замер. Его левый ботинок коснулся какого-то предмета. Давление на левую ногу и бедро было почти незаметным, но Дрю понял, что перед ним большой предмет. Однако левая рука ничего не нащупала. Препятствие было не выше пояса. Опустив руку, он нащупал дерево, все в зазубринах и отметинах от стамески, так что поверхность казалась зернистой на ощупь, местами в масляных пятнах.

Верстак. Осторожно исследуя его руками, он обнаружил с одной стороны металлические тиски. Выщербленные плоскогубцы. Грязную масленку.

Ситуация усложнялась. Судя по всему, Майк поджидал его с другой! стороны верстака, готовый наброситься, как только Дрю обогнет верстак, чтобы вернуться к стене. А может быть, Майк был напротив него, у противоположной стены, и как только он почувствует, что все внимание Дрю приковано к верстаку…

Дважды подумать, трижды проверить. Огибая верстак, Дрю представил себе, о чем размышляет Майк.

“Ну же, Дрю, это почти как в Колорадо, где мы с тобой соперничали.;

Действительно, мы были так похожи, что все гадали, кто же из нас лучше. Но мы так и не разрешили наш спор. Начальство почему-то вбило себе в? голову, что ты лучше. Иначе я не стал бы твоим двойником. Ты был звездой, а я был прикрытием. Дерьмо. Но я пережил тебя. Тебя считают мертвым. И мне пришлось занять твое место. Я стал тобой, и мне это нравится.

Я не собираюсь снова меняться местами. Опять быть второсортным. На сей раз я сделаю все, чтобы ты действительно стал мертвым”.

Дрю дюйм за дюймом огибал верстак, его мышцы болели от напряжения. Ему придется обследовать угол между верстаком и стеной, и если Майк нападет из чернильно-черной глубины комнаты, он, Дрю, будет практически беззащитен. Все его чувства обострились. Он напряженно вслушивался в темноту, стараясь уловить малейший звук или дуновение густого неподвижного воздуха.

Тихо. Он осторожно помахал перед собой левой рукой. Надо вызвать слабое дуновение, чтобы Майк подумал, что Дрю ближе, чем на самом деле и преждевременно бросился в атаку. Из угла или от верстака.

Но атаки не последовало. Дрю уже почти обогнул верстак и приближался к углу. Он поднял пистолет и прицелился. Если Майк все-таки прячется именно там, если он бросится в атаку, Дрю выстрелит, как только почувствует прикосновение.

Но ничего не случилось. Дрю добрался до стены и с облегчением прижался к ней спиной. Он замер, пытаясь сосредоточиться.

“Дисциплина, – повторял им Хенк. – Терпение. Вот секрет успеха в этой игре. Одно непродуманное движение, один неосторожный жест – и ты уже мертв. Вам придется забыть о будущем. Вы не имеете права думать о том, как хорошо было бы выиграть, выйти из комнаты и расслабиться. Потому что главное – то, что происходит сейчас. И если твой противник занят настоящим, а ты витаешь в будущем, что ж, парень, будущего у тебя не будет. Ты станешь прошлым”.

Дрю продолжал двигаться влево вдоль стены. Как и раньше, он ощупывал препятствия ступнями и наружной частью голени и бедер. Держа маузер в правой руке, он вытянул перед собой левую руку, будто ласкал темноту. Двигаясь бесшумно, он нащупал левой ногой препятствие. Естественно, он знал о нем еще до того, как коснуться ногой. Препятствие было из дерева. Оно на шестнадцать дюймов вдавалось в комнату. Он ощупал его левой рукой. Препятствие высилось до самого потолка. Его пальцы коснулись металлического предмета. Вокруг шла бумажная полоса, она была частично оторвана. Запах скипидара стал сильнее. Банка с краской? Да, скорее всего, решил он. Полки до самого потолка, уставленные банками с краской. Он продолжал двигаться влево, касаясь спиной полок.

Он продвинулся не более чем на десять-двенадцать футов, а пробыл здесь минут сорок, может быть, дольше. Не определишь – ужасающая замедленность движений лишала чувства времени. Каждая секунда казалась вечностью.

Стараясь не дышать, он дошел до конца полок, протянул руку, чтобы нащупать за ними стену, но наткнулся на другую. Она уходила влево. Он обследовал угол.

Внезапно что-то врезалось в полки справа от него. Предмет с дребезжанием упал на пол.

Дрю вздрогнул, не смог сдержаться. Казалось, сердце в груди вот-вот разорвется. Дрю затаил дыхание. Собственно, он не издал ни звука. Он автоматически присел, как его учили – очень низко, вжался спиной в угол, поднял руки и прицелился.

Майк мог броситься в атаку. Это был один из приемов Хенка Дальтона. Вспугнуть противника. Что-нибудь бросить. И, пока оно дребезжит на полу, воспользоваться моментом и нанести удар.

Но в комнате опять повисла тягучая тишина, а на Дрю никто не напал. Он ждал. Нервы были натянуты до предела, внутри все сжалось.

Ничего не произошло.

Он попробовал вычислить, откуда был брошен предмет. Не смог. По крайней мере, теперь он знал, что Майк здесь, что он не выскочил из комнаты незамеченным.

Теперь почти наверняка дело кончится смертью.

Но его беспокоило другое. Почему Майк не бросился на него? Дрю обдумывал различные варианты.

Потому что Майк не знает, где я. Он знает, что, если бросится и промахнется, я могу его убить. Он бросил предмет туда, где, по его предположениям, нахожусь я. Он надеялся, что от неожиданности я выдам себя каким-нибудь звуком. Но он не попал в меня и поэтому бросит что-нибудь еще. Если он попадет, то, поняв это по звуку и решив, что отвлек мое внимание, кинется в атаку.

Еще один прием Хенка Дальтона.

Дрю вглядывался в темноту, согнувшись и вжавшись спиной в угол. Еще один предмет ударился о полки справа от него. Дребезжание раздалось значительно ближе.

Но на этот раз шум не был неожиданным. Дрю воспользовался им, чтобы сместиться влево, вдоль новой стены.

Точно, Майк решил, что я двигался в эту сторону. Он хочет зажать меня в “коробочку”.

Как только он попадет в меня, то сразу бросится.

Третий предмет угодил в угол, где только что был Дрю. Он опять воспользовался шумом и сместился вдоль новой стены еще дальше.

Но теперь у него было больше информации. Угол отклонения падавших предметов, направление звука при падении – все это подтверждало, что Майк был на противоположной стороне комнаты, может быть, тоже, как ион, в углу.

По крайней мере, Майк только что был там. Судя по всему, Майк тоже воспользовался шумом.

Но в какую сторону он сместился? К стене, вдоль которой шел Дрю, чтобы встретить его лицом к лицу? Или к стене, вдоль которой Дрю пробирался раньше, чтобы зайти сзади?

Дрю подумал, не сменить ли ему направление. Орел или решка. Пятьдесят на пятьдесят. Думать и передумывать можно всю ночь. Он представил себе, как они до бесконечности кружат по комнате.

Задребезжал четвертый предмет. Но на этот раз он отскочил от стены, вдоль которой Дрю крался в самом начале.

Неужели Майк думает, что я повернул назад? Или он хочет убедить меня, что именно так и думает?

Хенк Дальтон неоднократно повторял им, что это самое главное в упражнении. Сбить противника столку, вывести его из себя, утомить.

А затем убить.

“Правила. Доверяйте им. Придерживайтесь их, – требовал от них Хенк. – Чтобы их открыть, мне потребовалось почти двадцать пять лет. Только благодаря им я до сих пор жив”.

Хенк подчеркивал, что эти правила практически никому не известны. В настоящей схватке его студентам не придется до изнеможения преследовать своего противника. Потому что то, чему учил их Хенк, не преподавали больше нигде.

“Запомните, – говорил он им. – У вас будет преимущество. Самоуверенность ни к чему. Равно как и подавленность. Потому что, усвоив правила, вы приобретаете реальные шансы на победу”.

Ну конечно, подумал Дрю. Просто следуй правилам. Но послушай, Хенк, а как быть, если твоему противнику правила тоже известны? Там, в Колорадо, у нас было много патовых комбинаций. Он не только похож на меня. Его обучали так же, как меня. Что может спасти от пата на этот раз? Только теперь патовой ситуации быть не должно. Скорее всего, усталость сделает свое дело. Я бегу слишком долго, от самого монастыря. Если выносливость – решающий фактор, я скорее всего проиграю.

Он не потерял самообладания. Наоборот, его внезапно осенило. Что делать, если твоему противнику известны те же правила?

Поступить неожиданно. Нарушить правила. Вести себя так, как в Колорадо, когда он впервые попал в темную комнату. Обогнуть комнату, держась стен, как учил Хенк? Нет. Пересечь ее. Притаиться посреди комнаты и ждать, когда Майк еще что-нибудь бросит.

И тогда, точно определив, где он находится, напасть на него.

Он бесшумно направился на середину комнаты. Казалось, его туфли не касаются пола. Он двигался все так же медленно и осторожно, выставив вперед левую руку, держа пистолет в правой. Ощупывая темноту.

Дойдя до середины комнаты, он с максимальным удобством уселся на корточки и стал ждать, что теперь предпримет Майк.

Новый предмет просвистел над самой головой – он почувствовал движение воздуха – и ударился в стену, вдоль которой он шел. Вон там. В противоположном углу. Дрю еще чуть-чуть приблизился.

Еще один предмет пролетел над головой и отскочил от стены позади него.

Дрю продвинулся еще ближе.

Это произошло так неожиданно, что он вздрогнул. Прямо перед собой он почувствовал препятствие. Дрю не коснулся его. Ему это и не требовалось. Так учил их Хенк Дальтон. Когда все чувства обострены, Дрю мог уловить исходившие от препятствия колебания.

Препятствием был человек.

Майк, похожий на Дрю, обучавшийся тому же, что и Дрю, и даже думавший как Дрю. Майк тоже пытался решить, что делать с противником, если у обоих равные преимущества, – опыт Хенка Дальтона.

Все дело в правилах. Значит, их нужно нарушать.

И внезапно они столкнулись. Грудь в грудь. Лицом к лицу.

Они сцепились. Теперь шум был не страшен. Дрю тяжело дышал, ему не хватало кислорода.

Он застонал, когда колено врезалось ему в бедро, чуть не попав в пах.

Дернувшись от боли, он отлетел назад и ударился боком об угол верстака.

– Майк…

Ребром ладони Дрю ударил противника в солнечное сплетение.

Майк застонал.

– Ради Бога, послушай…

Дрю охнул, получив сокрушительный удар по шее.

– Нам надо поговорить!

Но когда острый край отвертки вонзился в его левое плечо – Господи милосердный, как же это больно, хоть пальто и смягчило удар, – он помял, что Майк намерен выиграть.

И что оставалось Дрю?

Он оттолкнул Майка и нажал на курок.

Выстрел.

Еще выстрел.

Он расстрелял всю обойму. От грохота выстрелов заложило уши, вспышки слепили глаза.

Несмотря на ранения, стрелял он отменно. Определив по звуку, что попал, Дрю прицелился точнее. Едко пахло порохом, опаленной тканью и плотью.

Он отправил своего двойника в ад.

Кровь капала на земляной пол, он чувствовал ее, теплую и соленую, на своих губах, а Майк в последний раз бросился на него, все еще намереваясь победить. Но это были предсмертные судороги. Они стояли обнявшись, как любовники.

Майк начал сползать на пол, его подбородок безвольно скользил по груди, животу, ногам Дрю.

– Почему ты не выслушал меня? – прошептал Дрю, хотя ему хотелось кричать. Проклятая дисциплина не позволяла ему расслабляться.

– Ты должен был выслушать. Тебе всего лишь пришлось бы сказать, на кого ты работал. Ты глупый… Ты остался бы жив. Может быть, мы бы стали потом друзьями, а не…

Соперниками? Двойниками?

Янус. Он убил Януса, но тот, кто за ним стоял, был все еще жив!

Бессмысленная эта смерть привела Дрю в ярость. Ему хотелось колотить по трупу, выбить зубы, сломать нос.

Ты глупый…

Он опустился на колени.

Слезы текли у него по щекам. Он молился о душе Майка.

И о своей собственной.