Текст книги "Вечная тайна лабиринта"

Автор книги: Дэвид Маккалоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Еще один потрясающий новый лабиринт находится в фешенебельном отеле в Седоне, штат Аризона. Этот лабиринт шириной 60 футов частично вызывает в памяти Джорджию О’Киф[50]50
  О’Киф Джорджия (1887–1986) – американская художница, специализировавшаяся на отвлеченно-абстрактных пейзажах и натюрмортах.


[Закрыть], частично – Сальвадора Дали и представляет собой типичный скандинаво-критский лабиринт типа «булыжники на берегу». Вот только песок на севере Аризонской пустыни – темно-горелого рыжего цвета, вместо гладкой гальки – желтовато-коричневые речные камни, а вместо шума волн – гул ветра. В определенное время дня, когда на небе над пустыней нет ни облачка, лабиринт приобретает вдруг невиданную четкость очертаний – давно ушедшие в небытие моряки Балтийского моря такого и представить не могли.

У каждого уникального образца – такого, как церковный лабиринт в «Новой Гармонии», – благодаря «усеиванию» появились десятки, а то и сотни более неожиданных вариаций. Лабиринт Дори и Чака Бонтински слишком выделяется, чтобы его можно было назвать типичным, но страсть, которую авторы вложили в его придумывание и создание, очень похожа на ту, что движет большинством других строителей лабиринтов. Бонтински живут рядом с городом Хэйуорд, штат Калифорния, в холмах к востоку от залива Сан-Франциско. Свою 84-футовую интерпретацию шартрской схемы они построили на склоне холма между своим домом и дорогой. Начиная строительство, они не знали, что их лабиринт получается в два раза больше привычного размера и что обычно лабиринты бывают плоскими и их дорожки не изгибаются, чтобы обходить встречающиеся на пути деревья. Чак, руководитель отдела развития в крупной инвестиционной компании, и Дори (сокращенно от Дороти), бывший логопед, никогда в жизни не видели – не говоря уж о том, что ни разу не проходили – настоящего лабиринта, прежде чем начать строить свой собственный.

Их лабиринт появился по печальному поводу. В 2000 году их четырнадцатилетняя дочь Си Джей умерла от неизвестной болезни, похожей на лейкемию, и Дори не знала, как справляться с нахлынувшим горем. Она увидела лабиринт в Интернете и сразу же поняла, что должна построить такой у себя перед домом. «Тогда, – говорит Дори, – я еще не знала, что лабиринты – как кошки. Они тебе не принадлежат – ты можешь только кормить их и учиться у них».

Бонтински начали работать на своем склоне холма, где рос небольшой сад из абрикосовых деревьев, яблонь и слив, и любознательный сосед одолжил им книгу Лорен Артресс. Позже они купили себе такую же и, черпая из нее скорее идеи, нежели четкие руководства к действию, выложили узор лабиринта с помощью веревки, по мере необходимости огибая деревья. Тропинку они сначала пытались выложить с помощью пепла из жаровни для барбекю. «Сначала это была моя затея, а Чак мне во многом помогал, – рассказывает Дори. – Но потом, когда мы впервые выложили дорожку и Чак попробовал по ней пройти, он стал моим равноценным партнером в этом предприятии, и, возможно, даже более ценным. Первое, что он сказал, было: «Нам нужен мотоблок».

Говорят, что работа над лабиринтом никогда не кончается, и все же два года спустя у Бонтински был свой собственный лабиринт, мемориал в честь Си Джей, «инструмент» (как называет его Дори), который помог ей справиться с горем. Он открыт семь дней в неделю двадцать четыре часа в сутки – и не только для тех, кто носит траур, но и для всех остальных. «Детям нравится тут бегать, – рассказывает Дори. – Родители все время просят их быть осторожнее, но я говорю им: «Не надо осторожнее, делайте здесь все, что хотите». Ведь лабиринты для того и нужны – чтобы можно было найти свой путь, понять, чего хочешь».

Тропинка шириной два фута покрыта измельченной корой и движется то вверх то вниз по ступенькам, чтобы приноровиться к покатой поверхности склона. Расстояние между каждым кругом – в фут шириной, и здесь вовсю цветут нарциссы, лаванда, гладиолусы, пахнущая лимоном герань (которую не любят здешние олени), декоративная трава и бородатые ирисы, появившиеся здесь еще до постройки лабиринта. Центр шириной 12 футов с шестью шартрскими лепестками вымощен камнями, и в нем есть скамейка, обращенная на восток – ко входу в лабиринт, а также маленькие статуи мальчика и девочки, которые появились здесь в память о родителях Дори, умерших во время строительства лабиринта. У входа на тропу в нижней части склона стоит скульптура пумы в натуральную величину – возможно, единственная во всем мире пума в лабиринте. «Си Джей любила тигров, – говорит Дори. – А пумы – это то же самое, только калифорнийская версия. Теперь мне бы еще хотелось найти скульптуру кролика, чтобы поставить рядом с пумой, – и у нас получилась бы местная версия льва и ягненка, которые мирно лежат рядом».

Не все здешние памятники были поставлены создателями лабиринта. «Люди постоянно что-нибудь добавляют, – рассказывает Дори. – Приносили камни, выгравированные надписи, даже фигурку Человека-Паука и нескольких пластмассовых ангелов. Мы не против». Из дома Бонтитски могут наблюдать лабиринт только через два окна на верхнем этаже, но зато они любят посидеть на террасе (на которой иногда расстилают тряпичный семикруговой лабиринт) и понаблюдать за посетителями лабиринта оттуда. «Замечательное зрелище, – делится Дори. – Иногда они машут нам рукой, но не в том смысле, что они пришли к нам или что им обязательно нужно подойти и поздороваться. В полнолуние у нас тут бывает особая ночная прогулка по лабиринту, а в октябре устраивается целый День лабиринта, но он открыт и во все другие дни. Мне бы хотелось в один прекрасный день взглянуть туда и увидеть, что на дороге остановился желтый школьный автобус и из него вываливаются десятки детей, которые бегут к нашему лабиринту и играют здесь все вместе».

После захода солнца Прекрасный Лабиринт, как они его называют, освещается сотней ламп. «Однажды вечером, – вспоминает Дори. – мы сидели на террасе, и я любовалась всеми этими лампами. Я сказала Чаку: «А знаешь что? Мы с тобой построили посадочную площадку для инопланетян!» Он только засмеялся. Люди иногда спрашивают: «Так в чем тут подвох-то?» А никакого подвоха нет. Всего лишь лабиринт. Но, возможно, в этом-то и подвох».

Девять. Загадка

Поместье Лонглит в Уилтшире славилось некогда своей изящной елизаветинской архитектурой и прекрасно сохранившимся искусственным ландшафтом Брауна по прозвищу Способный, а также уникальной библиотекой редких книг и привидением, которое, как и большинство привидений в английских поместьях, попадалось на глаза в длинном коридоре дома с завидной регулярностью. Несмотря на все неоспоримые достоинства, не очень-то много находилось желающих расстаться с тремя шиллингами и шестью пенсами, чтобы осмотреть это место. Два человека, последовательно владевшие Лонглитом, шестой маркиз Батский и его сын – седьмой маркиз, привнесли на территорию поместья два новшества, и старый загородный дом превратился в популярное туристическое место. Этими новшествами были львы и лабиринт.

Львы появились первыми – в 1966 году. Шестой маркиз поместил их вместе с другими африканскими животными на почтительном расстоянии от самого дома – в той части поместья, которая называлась «Сафари-парк» и была первым парком такого рода за пределами Африки. Приобретя билет, посетители (которым неоднократно напоминали о необходимости держать окна автомобиля закрытыми) могли проехать по территории поместья на умеренной скорости и представить себе, будто они находятся в Кении. Сын маркиза, нынешний лорд Батский, добавил поместью пущей привлекательности, построив здесь лабиринты. «Люди проводили в саду пять минут и уезжали, потому что смотреть больше было не на что, – говорит маркиз. – Нужно было придумать нечто такое, что удерживало бы их здесь подольше». Грег Брайт, дизайнер лабиринтов, предложил построить самый большой в мире лабиринт из живой изгороди, и лорд Батский сказал: «А почему нет?» Он утверждает, что никогда особенно не увлекался лабиринтами и даже ни разу в жизни не прошел ни один из своих лабиринтов от начала и до конца. «Ну, я стою у входа, чтобы проводить внутрь посетителей, но дальше никогда не хожу».

Официальное название лабиринта, построенного здесь в 1978 году, – «Самый длинный садовый лабиринт в мире», и, хотя с тех пор этот титул не раз пытались оспорить (у лабиринта объявились соперники в разных странах, от Уэльса до Японии), он и по сей день остается одним из самых длинных: его тропа тянется на 2,72 километра. И как Эмпайр-Стейт-Билдинг продолжает занимать особое место в сердцах и через много десятилетий после того, как он перестал быть самым высоким зданием в мире, к садовому лабиринту в Лонглите продолжают испытывать уважение как к самому длинному. Спроектированная Грегом Брайтом длинная петляющая тропа сочетает в себе уникурсальную тропу классического лабиринта и загадочную путаницу. И что еще важнее, в конструкцию добавлены шесть мостов (лорд Батский утверждает, что это его собственная идея), которые добавляют лабиринту третье измерение и еще один уровень сложности. Дорожки могут проходить под или над друг другом, не пересекаясь при этом. Что же касается точных данных (а от всего, что называет себя Самым Большим в Мире, требуют точных данных), размеры лабиринта – 360 на 175 футов, и на его территории посажено 160 тысяч английских тисов. Опытный или просто удачливый ходок может пройти его весь за час, большинству же требуется побольше времени, а многим – значительно больше.

Но у лабиринта есть и критики. В статье журнала «Нью-Йоркер», посвященной объявлению 1991 года Годом лабиринта (празднование организовывала британская туристическая индустрия в ознаменование того, что не без натяжки было определено как «трехсотлетие Хэмптон-Кортского лабиринта»), писатель Джулиан Барнс попросил известного дизайнера лабиринтов Эдриана Фишера привести пример «плохого лабиринта». Фишер назвал «Самый длинный в мире». «Он тянется целых полтора часа, и это вовсе не смешно, – сказал он. – В нем все время нужно двигаться в одном и том же ритме, и это тоже совсем не смешно. Эта конструкция ориентирована исключительно на продажу».

Садовый лабиринт в Четсуорт-Хаусе (Дербишир, Англия)

Очевидно, Фишер подразумевает продажу билетов в поместье лорда Батского. И смешно это или нет, но Лонглит на сегодняшний день продает эти самые билеты полумиллиону посетителей в год – о такой цифре владельцы других загородных поместий не смеют и мечтать.

Лабиринт не только помог лорду Батскому не беспокоиться за свою финансовую независимость, но еще и положил начало настоящему буму лабиринтов из живой изгороди: в конце XX века владельцы других поместий тоже не смогли устоять перед соблазном завести себе модную садовую конструкцию. Конечно, совсем они никогда и не пропадали. Всегда был Хэмптон-Корт и несколько викторианских лабиринтов – таких, как лавровый лабиринт в Корнуолле. Несколько новых были устроены даже после Второй мировой войны. В Четсуорте, в поместье герцога Девонширского, была разрушена старая стеклянная оранжерея, построенная Джозефом Пакстоном – тем самым, который спроектировал в 1851 году Хрустальный дворец в Лондоне, использовав при этом многие инженерные новшества, опробованные как раз на оранжерее. На ее месте устроили два теннисных корта, но к 1962 году они пришли в негодность. Один из работников Четсуорта рассказывал: «Трубы отопления, расположенные под площадкой, в некоторых местах выгнулись и мешали игре». Корты убрали, а на их месте построили пятикруговой лабиринт конструкции «круг в квадрате» из 1209 четырехлетних тисов, длиной 257 ярдов, с четырьмя входами (лишь два из которых могут куда-нибудь привести) и одиноким деревом в центре. Восточный и западный входы – обманки, а дорога к центру от северного входа приблизительно на 70 ярдов длиннее, чем южная тропа. План лабиринта нарисовал Деннис Фишер на основе старого дизайна, который, как он утверждает, обнаружил в архивах дома, а значит, весьма вероятно, что новый лабиринт представляет собой восстановление старого, давно позабытого, но когда-то существовавшего в этом поместье.

Этот лабиринт с его тонкими изгибающимися стенами из тщательнейшим образом подстриженных тисов высотой в шесть футов, пожалуй, является самым красивым лабиринтом в Англии – если, конечно, говорить о красоте строгой и простой. Однако его создание было чем-то вроде случайного отголоска давно минувших дней. Это было частное дело, закрытое для публики (по крайней мере, тогда). И больше никто – независимо от того, хорошо ли функционировало отопление под их теннисным кортом – не строил лабиринтов в 1960-х годах, и даже после ажиотажа, вызванного маркетинговым новаторством лорда Батского в 1978-м, новые лабиринты встречались крайне редко. Есть какая-то милая ирония в том, что возрождение садовых лабиринтов началось в Лонглите – на территории сада, разбитого Брауном Способным, архитектором XVIII века, прославившимся – или, скорее, ославившимся – тем, что уничтожал садовые лабиринты ради того, что было, по его мнению, более «естественным» ландшафтом.

Шли годы, и в Лонглите появились другие лабиринты, отражающие революционное развитие лабиринтового дизайна. Например, появился «лабиринт любви» по проекту Грэма Бёрджеса, где тисы и карликовый самшит образуют собой сердца, губы и другие романтические образы (даже сам Бёрджес робко отказывается рассказать, что же там на самом деле еще изображено), дополненные тринадцатью сотнями розовых кустов. Рэндолл Коут построил сразу пару лабиринтов, расположенных рядом друг с другом: «Солнечная путаница» и «Лунный лабиринт» – с узловыми узорами из самшита, с тропинками, одновременно засеянными травой и усыпанными гравием, а также с вымощенными мозаикой заплатками. Солнце светит символическими лучами, даже можно подумать, что оно улыбается. А Луна – строгий полумесяц.

Лабиринт «След» Рэндолла Коутса в Ликлейде (Англия)

Более позднее добавление – спроектированный Эдрианом Фишером «Зеркальный лабиринт короля Артура» – находится в бывшем здании конюшни. Это высокотехнологичное переосмысление старомодного дома смеха из парков аттракционов. С помощью зеркал, оптических приборов, сгенерированных компьютером изображений, дымовых машин и звуковых эффектов вдоль его тропы воспроизводятся сцены из жизни короля Артура («Меч в камне», «Рыцари Круглого стола» и т. д.), и это очень похоже на то, как в XVIII веке лабиринт в Версале проводил своих посетителей по басням Эзопа.

В новых лабиринтах простая – а может, не такая уж и простая – задача добраться до центра и выйти наружу уже не составляет главного интереса. Теперь основная интрига состоит в том, что дорога становилась все сложнее и сложнее, а загадок и секретов в ней оказывалось больше, чем мог ожидать идущий. И в самом деле, иногда казалось, что дизайнер получает куда большее удовольствие от своих тайных шуток, чем тот, кто мимо них проходит. Самую замысловатую придумал для одного частного сада Рэндолл Коут в 1975 году. Это высаженный тисами след гигантской ноги, которая окунает палец в Темзу в Леклейде, рядом с самой верхней точкой судоходной части реки. Этот палец – крохотный остров, присоединенный к ноге длиной почти 63 ярда с помощью моста. Вся эта конструкция призвана олицетворять след, оставленный человеком на Земле, и здесь есть, как нам рассказывали, зашифрованные изображения двух людей (мужчины и женщины), Троицы, четырех первоэлементов, пяти чувств, не говоря уже о (семи) планетах и (двенадцати) знаках зодиака. А еще – специально для детей, которые могут сюда забрести, – в лабиринте-ступне спрятаны изображения Ноева ковчега и тридцати (может, и больше) животных, которые встречаются в английских полях и лесах. Еще более сложный, хотя и не такой веселый пример визуальной загадки был создан несколько лет спустя для поместья шведской баронессы. Лабиринт под названием «Творение» имеет форму яйца размером 55 на 44 ярда, в середине которого вместо желтка сияет солнце. В путаном рисунке дорожек зашифрованы образы Адама и Евы, древа познания, двадцати двух животных, Минотавра и Икара, подлетевшего слишком близко к палящему солнцу-желтку. Мужчины и женщины входят в этот лабиринт через раздельные входы и идут по разным тропинкам, которые соединяются в одном из ребер Адама, дальше мужчины и женщины идут вместе в Райский сад. Те, кто входит в лабиринт, понятия не имеют, что идут по таким сложным и глубоко символичным образам, равно как им и в голову не может прийти, что все числа, которые тут встречаются, кратны одиннадцати – по утверждению Коута, «циклическому числу Солнца».

Сложность, возведенная в высшую степень загадочности, – лишь одна отличительная черта новых лабиринтов. Но есть и вторая: постоянное стремление попасть в Книгу рекордов Гиннесса. «Самый большой в мире символический лабиринт из живой изгороди» находится во дворце Бленхейм, в Оксфордшире, неподалеку от того места, где, как гласит легенда, Генрих и прятал в лабиринте свою возлюбленную. Лабиринт Мальборо занимает площадь в несколько десятков акров, представляет собой высаженную деревьями копию барельефа Гринлинга Гиббонса, украшающего фронтон дворца и олицетворяющего военный триумф. Пролетающие птицы и низколетящие самолеты могут разглядеть гигантский «натюрморт», состоящий из пушки, сложенных пирамидами ядер, многочисленных знамен и военных горнов – и все это высажено живой изгородью. В определенном смысле это что-то вроде пасторального английского варианта линий, обнаруженных в пустыне Наска в Перу – гигантских рисунков, которые так велики, словно создавались исключительно для взгляда с небес.

«Самый большой в мире лабиринт, мощенный кирпичом» – это огромная роза Тюдоров, выложенная из двухсот тысяч кирпичей (целых или расколотых) во дворе Кентуэлл-Холла, в Саффолке. Кентуэлл-Холл – это окруженное рвом елизаветинское поместье, известное уникальной кирпичной кладкой, в окружении которой туристы чувствуют себя перенесенными в эпоху Тюдоров. У символического лабиринта в форме розы, спроектированного Эдрианом Фишером, очень интересная генеалогия. Он был создан, очевидно, для частных нужд, но стилистически во многом перекликается с другой розой, придуманной Фишером чуть раньше (но так и не построенной) для церкви – собора города Сент-Олбанса в Хертфордшире, где роза должна была стать предметом паломничества. На ее лепестках было пятнадцать ромбов, символизирующих пять радостных, пять скорбных и пять славных Таинств. Чтобы дойти до центра (который Фишер в своих сент-олбансских чертежах, воспроизведенных в книге Германа Керна «Сквозь лабиринт», обозначил как «Спасение»), паломнику следовало обойти их все. Этот дизайн, вероятно, был, в свою очередь, подсказан лабиринтом, построенным одним из пионеров современного лабиринтового движения, приходским священником в Котсуолдсе.

Лабиринт отца Гарри Чилза в Уик-Риссингтоне (Котсуолдс, Англия)

Каноник церкви Уик-Риссингтон Гарри Чилз в 1950 году видел мистический сон, в котором некая фигура – может быть, ангел? – стояла у него за спиной и давала подробные указания, как построить религиозный лабиринт в запущенной части церковного двора. Священник поступил как велено: создал тисовый лабиринт, который мало чем напоминал Крит или Шартр, но зато был основан на Розарии и пятнадцати Таинствах. На дорожке лабиринта были расставлены указатели, чтобы идущий знал, в каком направлении двигаться. Например, в точке, символизирующей смерть, было написано, что те, кто верит в загробную жизнь, должны свернуть на одно ответвление тропы, а те, кто не верит, на другое.

К несчастью, преемник Чилза разрушил лабиринт, но в церкви сохранилась настенная мозаика Фишера, сделанная в память о работе каноника и воспроизводящая схему его лабиринта. Фишер встречался с Чилзом, когда был молод и только-только начинал создавать лабиринты, и лабиринт в Уик-Риссингтоне он проходил несколько раз. «Он не был красивым, этот лабиринт, – рассказывает Фишер. – Сегодня ему, пожалуй, ни за что было бы не попасть на страницы какого-нибудь журнала о садоводстве. Но едва ли мне довелось в жизни встречать кого-нибудь, кто мог бы сравняться с его создателем в святости».

Фишер настаивает на том, что план лабиринта в Сент-Олбансе не был первым вариантом более позднего проекта. Он говорит, что это совершенно другой лабиринт. Священные таинства на лепестках кентуэлльской розы не представлены, но вот рисунки, символизирующие достижения Тюдоров – такие, как Великие географические открытия, – здесь присутствуют. Патрик Филлипс, владелец Кентуэлл-Холла, предоставивший средства для строительства розы Тюдоров, говорил, что в центре лабиринтов никогда не бывает ничего такого, ради чего стоило бы проделывать весь этот сложный путь. Совсем иначе обстоит дело с необыкновенно просторным центром его лабиринта. Никакого намека на спасение здесь нет, но зато есть шахматная доска – такая большая, что фигуры на ней могут изображать живые люди, понятное дело – в тюдоровских одеяниях. Что же касается дорожек, то здесь они сделаны из кирпича трех цветов – желтого, красного и коричневого – и благодаря этому могут визуально проходить под и над друг другом, создавая что-то вроде трехмерного эффекта в стиле елизаветинского узлового сада. И у людей, идущих по лабиринту, появляется возможность выбора. Узор можно проходить как одну большую путаницу, а можно – как пять уникурсальных лабиринтов.

Еще один соискатель титула «самый большой…» существует вообще-то уже очень давно. Холм Гластонбери-Тор в Сомерсете возвышается над окрестностями Гластонбери до того наглядно, словно это детский рисунок, на котором изображен волшебный холм. Рядом с верхушкой остались развалины башни XIV века, а у подножия – святой колодец под названием Кровавый источник. Некоторые утверждают, что, стоя у источника, можно увидеть, как раскинулась по бескрайним полям внизу гигантская мозаика с изображением зодиака. Склоны холма исчерчены узкими спиральными тропами: одни говорят, что по ним на холм забираются овцы, другие – что это фермерские делянки (хотя здесь не было средневековой традиции террасного земледелия), третьи – что это остатки проложенной здесь в Средние века дороги, по которой волы втаскивали на вершину повозки со строительными материалами для постройки церкви. А еще говорят, что это – петляющая тропа древнего лабиринта, появившегося здесь еще в третьем тысячелетии до н. э., до того огромного, что на восхождение к его центру, расположенному в 550 футах над поверхностью земли, может уйти целых три часа. Было время, когда существование лабиринта поддерживали преимущественно те же самые люди, что видели узор зодиака в здешних полях. Но в 1979 году Джеффри Эш, уважаемый, но часто оспариваемый ученый, который жил в Гластонбери, написал очерк, доказывающий, что лабиринт – пускай и очень неаккуратный, – вероятно, здесь все-таки был. Он также опубликовал карту, на которой были дорисованы плохо различимые элементы тропы, и участники Международного собрания Общества лабиринтов в 2002 году прошли по этому лабиринту. Когда Джеффа Соуарда, редактора журнала «Каэрдройя», спросили после собрания, существовал ли в действительности лабиринт на Гластонбери-Тор, он ответил одновременно дипломатично и вместе с тем очень точно: «Сейчас – существует». И возможно, именно он и заслуживает в конечном итоге титула самого большого среди всех.

В связи с лабиринтным бумом то и дело всплывали три имени: Эдриан Фишер, Рэндолл Коут и Грэм Бёрджес. Фишер был специалистом по маркетингу, которого в юности так впечатлил пример каноника Чилза, что он построил собственный лабиринт в саду своего отца. Коут был дизайнером, увлекающимся символами и их наслоением друг на друга. Они с Фишером встретились в 1979 году и позже образовали «Майнотур Дизайне»[51]51
  Оригинальное написание – Minotour – каламбурно сложено из слов Minotaur («Минотавр») и «тур» – обычная часть в названиях турфирм.


[Закрыть] – крайне хаотичную компанию, которая считала себя «единственной в мире профессиональной фирмой лабиринтных дизайнеров». В 1983-м к ним присоединился Бёрджес, ландшафтный архитектор и специалист по водяным лилиям, который работал в королевских садах Кью. В конце десятилетия их пути разошлись, но все-таки приятно думать о том, что некоторое время это трио из талантливых и изобретательных людей работало вместе – настоящий «Летающий цирк Монти Пайтона» мира лабиринтов.

Помимо уже упомянутых работ компании «Майнотур Дизайне» – «Следа» (отпечатка гигантской ступни) и «Творения», – этими же авторами были созданы не доживший до наших дней лабиринт «Битлз» в Ливерпуле (королева Елизавета и собственной персоной сфотографирована стоящей с каменным лицом в боевой рубке «Желтой подводной лодки» в центре лабиринта); лабиринт в виде паровоза 1803 года (год здесь зашифрован в римских цифрах – MDCCCIII), построенный в честь железнодорожной компании «Лаппа Вэлли» в Корнуолле; дракон для зоопарка в городе Ньюкуэй и лабиринт в форме эллипса, стилизованный под XVIII век и имеющий в центре мозаичное изображение головы Горгоны, на берегу реки в окружении подлинной архитектуры XVIII века в городе Бат.

После того как компания «Майнотур» распалась, Эдриан Фишер превратился в самого крупного из нынешних создателей лабиринтов, человека, который за свою жизнь построил, пожалуй, больше лабиринтов, чем кто-либо другой за всю историю. В это невозможно поверить, но Фишер утверждает, что каждый год в мире – в Европе, Америках и Австралии – по лабиринту Эдриана Фишера проходит три миллиона человек. И хотя он создал около двадцати пяти уникурсальных лабиринтов, сердце его все же отдано лабиринту-путанице – их он построил не меньше пятисот. Он говорит: «Я создаю лабиринты, чтобы дразнить людей мыслью о том, что самое интересное – вон за тем углом!» За тем углом – в буквальном смысле слова. А еще он говорит: «Я хочу, чтобы люди находили выход из лабиринта еще до того, как он успеет им надоесть». Но только в самую-самую последнюю минуту перед тем, как начать надоедать, – не раньше.

В течение многих лет компания Фишера (в которой занято около десяти сотрудников: три дизайнера помимо самого Фишера, а также рекламный и маркетинговый отдел) размещалась в Виктория-лодж – расположенной в Портсмите вилле XIX века с лабиринтами на кованых дверях. В 2002 году они перебрались в деревню – георгианский загородный дом в Дорсете, окруженный пустынными семью акрами, словно специально созданными для экспериментальных лабиринтов. Сам дизайн почти полностью делается на компьютерах, и Фишер часто консультируется у Эда Пегга-младшего, американского математика, который живет в Шампейне, штат Иллинойс. «Я хорошо знаком со своим ремеслом, – говорит Фишер, – а Эд знает математику, и вместе мы можем сделать то, чего ни один из нас не смог бы сделать в одиночку». Фишер разработал семигранный керамический блок в два дюйма толщиной и систему сочетания его с подходящими керамическими квадратами. С помощью этой системы, говорит он, «мы можем замостить все, что угодно». Хотя на Западе по-прежнему находятся желающие получить мостовую-лабиринт – например, такой заказ поступил от гигантского торгового центра в Атланте, штат Джорджия, с каждым днем все популярнее и популярнее становятся лабиринты для частных садов на Ближнем Востоке. Фишер говорит, что там очень сильна традиция как геометрических дизайнов, так и использования керамической плитки, но лабиринты представляются чем-то новым и даже модным.

Но по-настоящему востребована компания Фишера оказалась в области кукурузных лабиринтов – временных лабиринтов, которые вырезаются в кукурузных полях для развлечения туристов. В 2001 году Фишер сделал восемнадцать таких лабиринтов. Год спустя в полях от Канады до Израиля появилось уже двадцать девять кукурузных лабиринтов его работы – причем в Израиле один из лабиринтов был построен на территории кибуца в долине Эла – на «том самом месте, говорит Фишер, – где Давид убил Голиафа». Темой этого лабиринта, как и большинства кукурузных лабиринтов Фишера в тот год, был юго-запад Америки.

Воображение Фишера и его интерес к изучению рынка куда только его не заводили. Он придумывал и разноцветные лабиринты, в которых секрет навигации заключался в том, чтобы следовать по дорожкам в определенной последовательности цветов, – задача состояла лишь в том, чтобы эту последовательность вычислить. Еще он создавал «лабиринты шести минут», настольные игры, в которые, как он полагал, нужно было играть ровно шесть минут: две минуты оглядывать игральное поле, две – пребывать в полной растерянности, граничащей с отчаянием, и за две оставшиеся – находить решение. Был среди его изобретений и лабиринт из игральных карт. Создавал он и зеркальные лабиринты: один – на пирсе у озера Мичиган в Чикаго, другой – в Китае. А еще – водный лабиринт, через который нужно идти, ступая по камням и уворачиваясь от неожиданно вырывающихся из-под земли струй воды – на пруду в Хивер-Кастле, графство Кент. Но не все изобретения Фишера настолько экзотичны. Он продолжает строить и просто лабиринты из живой изгороди. Работа с тисовыми кустами сильно отличается от работы с кирпичами или семигранной керамической плиткой и даже с зеркалами, потому что тут существенным фактором становится время. Тисы нужно посадить, говорит Фишер, прежде чем они дорастут до трех футов, и пройдет как минимум три года, прежде чем они достигнут необходимой для лабиринта высоты. Поэтому для создания лабиринта в замке виконта де ла Пануз во Франции, которым заказчик желал воспользоваться в 2002 году, Фишер посадил пять тысяч тисовых кустов в 1995 году.

Неподалеку от водного лабиринта в Хивер-Кастле находится лабиринт из живой изгороди, построенный владельцем замка, Уильямом Уолдорфом Астором, в 1905 году в память о том, что предположительно именно на этом месте Генрих VIII встретил Анну Болейн. Это был один из первых традиционных лабиринтов из живой изгороди, построенных в XX веке. А тисовый лабиринт, который Фишер спроектировал для привлечения посетителей в замок Лидс, где находится единственный в мире музей собачьих ошейников, стал одним из последних. Он открылся в 1988 году и на самом деле вовсе не так традиционен, как кажется. Кустарник высажен здесь таким образом, что образуется некий образ, а может быть, даже несколько. В лабиринте прячется контур королевской короны, и Джон Мартино предположил, что пять круговых дорожек и две квадратные означают неделю: пять рабочих дней и два – выходных.

А в центре здесь, как на вилле Пизани, стоит приземистая башня.

Но чем Фишер сильнее всего отличается от других дизайнеров лабиринтов, так это особенной разработкой выхода. В отличие от бедных заблудших героев книги «Трое в лодке», человек, добравшийся до середины лабиринта Фишера, не должен разрабатывать план побега. В большинстве фишеровских лабиринтов выход намного проще, чем вход. В Лидсе сразу рядом с центральной башней начинается лестница, ведущая вниз, в покрытый куполом мозаичный грот с подземным потоком воды, гигантскими гротескными головами, фантастическими ракушками и секретным проходом, выводящим из зарослей лабиринта на свет божий. Возможно, дело тут всего-навсего в заботе о том, чтобы в аттракционе не скапливалось слишком большой толпы, но еще, избавив посетителей от необходимости кружить к выходу тем же путем, каким они дошли до центра, Фишер получил возможность сделать дорогу к центру длиннее и замысловатее, чем это бывало в других лабиринтах до него.