Текст книги "Обретённая память (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Ллевеллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава седьмая

Подвал D-4, согласно данным из архива, был укомплектован в январе 1942 года. В других хранилищах заканчивалось свободное место, и Торчвуд впервые нашёл частных подрядчиков, чтобы построить ещё два больших помещения уже в 1910 году.

Это была очень масштабная работа – строительство таких больших помещений так глубоко под землёй, и строительной фирме хорошо заплатили. Сначала, в 1915 году, работа началась на вспомогательных пространствах, и Торчвуд сообщил фирме, что всё это учреждение финансируется Министерством обороны, поэтому эти вопросы запрещено с кем-либо обсуждать.

Конечно, это не обязательно было неправдой. Многие из приборов, хранившихся в Кардиффском Торчвуде, могли бы помочь, пусть и минимально, Великобритании в Первой мировой войне, и там были найденные на местах сражений в Европе предметы, которые не принадлежали ни Антанте, ни Центральным державам, и эти предметы тоже хранились в Торчвуде.

К началу Второй мировой войны два новых хранилища были заполнены до отказа, поэтому в 1941–1942 годах было построено ещё два склада в той же части Хаба, известной в то время как уровень D, снова под прикрытием служения Министерству обороны. Подвал D-3 был заполнен «материалами» к 1949 году, поэтому в употребление вошёл подвал D-4.

– Да, всё это просто восхитительно, – сказал Оуэн, садясь обратно на своё место и демонстративно зевая. – Хотя я уверен, что история Торчвуда могла быть включена в программу моего обучения, и я мог бы не заморачиваться и не делать это с…

– Подожди… я кое-что нашла, – сказала Тошико, сидя за соседним столом и показывая на экран компьютера. – Ревизия, март 1954 года. Похоже, что они провели ревизию всего того, что хранилось у них в архивах. Это заняло них пятерых почти целый месяц. Было очень много инопланетных игрушек, которые нужно было посчитать.

– Не уверен, что понимаю тебя.

– Здесь, – сказала Тошико, прикоснувшись к экрану. – Это каталог всего, что было собрано до марта 1954-го. Майкл сказал, что он помогал выгружать ящик, и что этот ящик взорвался. Разве ты не считаешь, что, если бы в том ящике было что-то необычное, это принесли бы сюда?

Оуэн взглянул на неё и оценивающе кивнул.

– У тебя нестандартное мышление, Тош, – сказал он. – Держу пари, ты хорошо разгадываешь кроссворды.

– На самом деле, я ненавижу кроссворды, – ответила Тошико. – Но я действительно очень хотела бы увидеть, что хранится в этом подвале.

* * *

– Тош?

– Да, Оуэн?

– Ты когда-нибудь чувствовала себя как персонаж из «Скуби-Ду»[30]30
  «Скуби-Ду» (англ. “Scooby-Doo”) – цикл мультипликационных сериалов студии «Hanna-Barbera». Главные герои фильма расследуют происшествия, связанные с привидениями, монстрами, чудовищами и прочей нечистью.


[Закрыть]?

Тошико засмеялась. Они спускались по лестнице к подвалу D-4 – или, скорее, очень осторожно ступали по ступенькам. Освещение в этой части здания было слабым; флуоресцентные лампочки не меняли уже много лет, и лишь немногие из них до сих пор работали. Большая часть их была грязной или облепленной паутиной и дохлой молью.

– Иногда, – сказала она. – И кем бы ты был?

– О, Фредом[31]31
  Фред, или Фред Джонс – главный в команде персонажей сериала «Скуби-Ду», красавец-блондин, храбрый и очень хвастливый.


[Закрыть], конечно, – ответил Оуэн.

– Правда? Я думала, что ты больше напоминаешь мне Шегги[32]32
  Шегги, или Норвилл Роджерс, один из главных героев сериала «Скуби-Ду». В мультсериалах Норвилл «Шегги» Роджерс выступает в качестве человека, который очень боится монстров, ведьм, привидений, но зато он очень любит поесть. Свое прозвище (Шегги) он получил в честь того, что ненавидит чистоту, и переводится оно как «лохматый».


[Закрыть].

– Да? – спросил Оуэн. – Ну, знаешь, как говорят. Лохматый по имени, лохматый по своей природе[33]33
  Впрочем, в данном случае Оуэн вполне мог иметь в виду слово “shaggy” как производное от глагола “shag”, означающего «заниматься сексом, совокупляться».


[Закрыть].

– А что насчёт меня? – поинтересовалась Тошико. – И если ты посмеешь сказать «Велма»[34]34
  Велма, или Велма Динкли – один из персонажей фильмов из серии «Скуби-Ду» – археолог, хозяйка книжного магазина, хорошо разбирающаяся в науке.


[Закрыть], я…

Тошико модифицировала один из своих счётчиков, чтобы он мог улавливать электромагнитные волны, которые она отследила и от Майкла, и от подвала, и внезапно этот прибор начал потрескивать немного громче.

– Сигнал слабее того, который я получила от Майкла, – сказала она. – Я никогда раньше не видела ничего подобного. Насколько я понимаю, это что-то вроде разновидности радиации, которая безвредна для людей…

Теперь они стояли у входа в подвал D-4. Тошико набрала код на панели безопасности, и дверь открылась во второй раз за ночь.

– Дамы вперёд, – сказал Оуэн, осторожно вглядываясь в темноту.

– О, – отозвалась Тошико. – Ты такой джентльмен.

Она вошла в хранилище, и Оуэн вслед за ней.

– Ноябрь 1953-го, – сказала Тошико. – В этом месяце было только одно приобретение. Нет ни одного реального описания, не считая того, что это был артефакт, обнаруженный во время Британской полярной экспедиции. Источник неизвестен. В записях говорится, что изначально предполагалось, что он будет храниться здесь временно, после того, как его привезут прямо из Арктики. Его должны были хранить здесь, чтобы провести первоначальные тесты, прежде чем перенаправить в Лондонский Торчвуд, но этого не произошло.

В трёх стенах комнаты было восемьдесят отдельных дверей, вроде тех, что бывают в сейфах, и в каждой двери была замочная скважина.

– Мы ищем контейнер два-три-семь, – сказала Тошико.

Они начали проверять номера на каждой двери, пока Оуэн наконец не произнёс:

– Нашёл.

Он указал в верхний угол, на дверь, расположенную в восьми футах над полом.

– Отлично, – сказала Тошико. – Ты прихватил с собой стремянку?

Оуэн сардонически приподнял бровь.

– Ладно, – сказала Тошико. – Ты будешь моей стремянкой.

– Что?

– Я залезу к тебе на спину.

– Сколько ты весишь?

Тошико сердито на него посмотрела.

– Что это ещё за вопросы?

– Ну, если ты собираешься на меня залезть…

– Я не настолько тяжёлая.

– Я принесу лестницу…

– Я не настолько тяжёлая, Оуэн. Давай, это единственный способ. Вряд ли можно как-то по-другому туда забраться, правда?

– Эй… я не настолько высокий. – Вздохнув и покачав головой, Оуэн встал перед стеной, полной контейнеров, и напрягся, готовый к тому, чтобы Тошико вскарабкалась на него.

Тошико огляделась по сторонам, словно ожидая, что кто-то будет наблюдать за ними, и вскочила к нему на спину.

– Эй, полегче, – выдохнул Оуэн. – Что это по-твоему, долбаное родео?

Тошико потянулась с ключом к дверце.

– Не могу достать, – сказала она.

– Я пойду поищу лестницу, – заявил Оуэн, уже повернувшись, как будто он собирался куда-то идти с по-прежнему сидящей у него на спине Тошико.

– К чёрту, – сказала Тошико. – Я встану на твои плечи.

– Что?

– Просто повернись обратно, и я встану к тебе на плечи.

Вздохнув, Оуэн сделал так, как она сказала и, обеими руками опираясь на его голову, Тошико взобралась к нему на плечи. Он качался из стороны в сторону, пытаясь найти равновесие, но всё-таки устоял на ногах.

Тошико снова потянулась, и на этот раз обнаружила, что может достать до контейнера, сунуть ключ в скважину и повернуть его. Дверь открылась. Тошико ощутила волну тёплого воздуха и какой-то запах, возможно, статического заряда, как после грозы.

Она заглянула в сейф. Внутри была деревянная коробка, на которой стоял штамп: «ОБЪЕКТ 4797 24/11/53». Она обеими руками обхватила коробку и пододвинула её ближе к открытой двери, подняв тучу пыли.

– Лучше надейся, что я не чихну, – сказал Оуэн.

– Коробка очень тяжёлая, – сказала она.

– Насколько тяжёлая?

– Очень, очень тяжёлая.

Коробка стояла на краю сейфа. Надо просто чуть-чуть приподнять её, подумала Тошико, всё равно что взять в руки телевизор, прижать к груди…

Когда Тошико вытащила коробку из сейфа, быстро стало понятно, что она тяжелее, чем казалось. Неожиданная дополнительная тяжесть заставила Оуэна пошатнуться. Коробка с грохотом упала на пол, а вслед за ней – и Оуэн с Тошико.

– Ой! – воскликнула Тошико. – Я упала прямо на копчик.

Оуэн захихикал.

– Ты сказала ко…

– Это не смешно, – сказала Тошико. – На самом деле, это довольно-таки больно.

Оба посмотрели туда, куда упала коробка. Она развалилась и не подлежала восстановлению, её обломки разлетелись по всей комнате. Артефакт лежал точно на том же самом месте, куда упал, на плитке пола, которая теперь треснула посередине.

– Насколько эта штука была тяжёлой? – спросил Оуэн.

– Я же сказала тебе. Очень тяжёлой.

– Держу пари, не такой тяжёлой, как ты…

– Эй!

Это была металлическая сфера размером примерно с футбольный мяч. Сначала она казалась довольно гладкой, но когда Тошико и Оуэн подползли ближе, они увидели, что поверхность сферы покрыта искусно выполненными гравюрами. В одной из сторон шара была дыра, но никто из них не мог увидеть, что там внутри.

– Это мы только что сделали? – спросил Оуэн.

– Нет, – ответила Тошико. – Посмотри на края дыры. Они оплавлены, как будто что-то прожгло сферу изнутри.

* * *

Оуэн поднимался по лестнице в Хаб, прижимая металлический шар к груди. Ему нравилось думать, что ему свойственен определённый юношеский атлетизм, но даже при этом он выбился из сил. Шар весил, должно быть, как минимум килограммов сорок, а дорога из подвала D-4 в Хаб была долгой.

Гвен и Йанто сидели на своих местах, их взгляды были прикованы к экранам. На третьем мониторе, между двумя рабочими местами, демонстрировалось изображение с камеры видеонаблюдения в конференц-зале, где спал Майкл.

– На чём это Майкл спит? – выдохнул Оуэн, по-прежнему сражаясь с весом шара.

– На надувном матраце, – ответил Йанто, повернувшись на своём стуле. – Остался от нашего турпохода. Одна из немногих вещей, которые мы не выбросили. Я не смог найти насос, так что Гвен надула его. У этой девчонки отличные лёгкие. – Он указал на металлический шар. – Это подарок для меня? – спросил он.

– Нет, вообще-то нет, – тяжело дыша, выдавил Оуэн. Он добрёл до ближайшего стола и положил шар. Тот опустился на поверхность стола с тяжёлым стуком. – Так что, пока я рвал кишки, таская эту штуку по чёртовым лестницам, чем вы двое занимались?

– Майкл сказал, что там было двое мужчин, – сказала Гвен. – Кромвель и Валентин. Они навещали его в больнице. Задавали ему какие-то странные вопросы. Мы пытались разобраться, кто они такие.

– Есть успехи? – спросила Тошико.

Гвен кивнула.

– В нашей базе данных нет ничего о Валентине, так что я провела перекрёстную проверку всех данных с 1953 года. Намного более успешно.

Она повернулась обратно лицом к экрану.

– Кеннет Джеймс Валентин. Родился в 1921 году в Ньюпорте. Работал плотником с пятнадцати лет до 1941 года, когда он присоединился к Королевским гвардейским драгунам. Принимал участие в операции «Повелитель», также известной как «День Д», когда в составе Двадцать седьмой вооружённой бригады совершил высадку на пляж «Меч». Был ранен в бою и отправлен обратно в Британию, где провёл остаток Второй мировой войны, находясь на лечении. Вступил в полицию Кардиффа в 1947 году, а потом… В общем, это всё.

– Всё? – переспросил Оуэн. – Что случилось? Он умер?

Гвен покачала головой.

– Нет никаких записей о том, что полиция Кардиффа платила ему после 1950 года, но нет и свидетельства о смерти. Ничего. Он просто исчез.

– А что с Кромвелем?

Гвен повернулась к Йанто. Йанто перевёл взгляд с Гвен на Тошико и Оуэна. Вид у него был уклончивый.

– Я вроде как уже знал, – тихо сказал он.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Гвен. – Что ты уже знал?

Йанто показал на свой монитор, и остальные собрались вокруг него. На экране была фотография мужчины лет тридцати с небольшим; цепкие глаза-бусинки смотрели в камеру. Это было стандартное чёрно-белое портретное фото, сделанное в 1950-е годы, вроде фотографии на паспорт. Рядом с изображением помещалась микрофиша[35]35
  Документ в виде микроформы на прозрачной форматной плёнке (реже на непрозрачной основе) с последовательным расположением кадров в несколько рядов.


[Закрыть] с напечатанным резюме:

ИМЯ: ЧАРЛЬЗ АРТУР КРОМВЕЛЬ

ДАТА РОЖДЕНИЯ: 06/03/1915

ДАТА СМЕРТИ: 14/02/2006

СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ: Разведён, иждивенцев нет

ОБРАЗОВАНИЕ: Гимназия Брунел, Порт-Талбот, 1926–1933

Эксетерский колледж, Оксфорд, 1933–1941

ВОЙСКА и проч.: Королевский морской флот, 1938–1941, лейтенант-коммандер

МИ-6, 1941–1945

Торчвуд, 1945–1975

– О Господи, – сказал Оуэн. – Он был одним из нас.

– Но что насчёт Валентина? – спросила Гвен. – Если здесь есть данные о Кромвеле, почему нет данных о Валентине? Как будто кто-то его уничтожил.

– Есть ещё одно, – сказал Йанто, поворачиваясь к своему монитору и показывая на фотографию Кромвеля. – Я встречался с этим человеком.

Глава восьмая

Глядя в грязное окно вагона лёгкой железной дороги DLR, Йанто Джонс размышлял, удастся ли ему когда-нибудь поселиться в шикарной квартире в Доклендс. Квартирка с балконом была бы хорошим вариантом. Квартира, где они с друзьями могли бы попивать модные коктейли и слушать такую музыку, какую люди слушают, стоя на балконах и попивая модные коктейли.

Возможно, новая работа могла бы помочь. Он пока не получил свою первую зарплату, но, может быть, за несколько месяцев на этой работе он заработает достаточно, чтобы купить хорошую квартиру с впечатляющим видом из окон. Но не сейчас. Сейчас поезд вёз его из Каннинг Таун[36]36
  Промышленный и жилой район Лондона.


[Закрыть] к Кенари-Уорф, и многоэтажные жилые дома-башни с их балконами и консьержами казались сейчас не более чем дразнящими кинеографами[37]37
  Приспособление для создания анимированного изображения, состоящего из отдельных кадров, нанесённых на листы бумаги, сшитые в тетрадь. Зритель, перелистывая особым способом тетрадь, наблюдает эффект анимации. Кинеография является одной из форм мультипликации.


[Закрыть].

По крайней мере, работа представляла собой нечто впечатляющее. Он хотел работать в Кенари-Уорф с тех пор, как только переехал в Лондон и, если быть предельно честным, он хотел работать в небоскрёбе с самого детства. Работа в небоскрёбе казалась более приличной по сравнению с тем, что считал приличной работой его отец – вроде сталелитейного завода или ремонта автомобилей.

Кенари-Уорф выглядел так, словно кто-то взял маленький кусочек Нью-Йорка и поместил его в лондонский Ист-Энд. Йанто любил абсолютную вертикальность этой части города; почти расстраивающее ощущение головокружения, которое овладевало им, когда он задирал голову, чтобы посмотреть на гигантские стрелы из стекла и металла.

Когда двери поезда открылись, Йанто вышел на улицу, был подхвачен потоком пассажиров и побежал по эскалатору к Кенари-Уорф.

Она ждала его у фонтанов на Кабот-сквер.

Лиза.

– Всё в п’рядке, д’рогой? – спросила она со своим чудным акцентом «мокни»[38]38
  Фальшивый акцент, похожий на кокни (один из самых известных типов лондонского просторечия, на котором говорят представители низших социальных слоёв населения Лондона).


[Закрыть]. Йанто задумался, не покраснел ли он. Он был знаком с ней всего неделю, но между ними что-то было, какая-то искра. По крайней мере, он надеялся, что это так.

– И чем ты занимался прошлой ночью? – поинтересовалась она. – Сексом?

– Не-а, – ответил Йанто. – Мы начали домашний Джеймс-Бондафон. С несколькими парнями.

– Джеймс-Бондафон?

– Да. Мы смотрели наши любимые фильмы про Джеймса Бонда в хронологическом порядке. Дошли до «Голдфингера».

– Звучит захватывающе, – саркастически произнесла Лиза. – Как твоя вторая неделя?

Йанто пожал плечами.

– Думаю, нормально, – сказал он. – Нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

Лиза засмеялась.

– Ага, расскажи мне об этом. В первый месяц здесь я только и делала, что пугалась. Я имею в виду, вот ты подписываешь все эти официальные секретные материалы, а потом… бух!

Йанто понимал, что она хочет этим сказать. Собеседование не дало ему ни единой подсказки относительно того, чем он на самом деле будет заниматься. Они, конечно, сказали ему, что по большей части это будет административная работа: работа с документами, фотокопирование, написание ответов на электронные письма, организация встреч и всё такое. Он даже знал, что сюда включается тайная правительственная работа, и всё это было строго засекречено. Ему пришлось подписать Официальный закон о тайнах во время самого собеседования, что дало ему какую-то подсказку относительно того, насколько секретно всё это может быть, но единственным, о чём никто не удосужился упомянуть во время того первого собеседования, а также во время любого из последующих, были инопланетяне.

Он не вполне мог описать то, что почувствовал, узнав об этом. Он пытался сравнить это с моментом, когда он узнал, что Деда Мороза не существует, но он не слишком хорошо помнил то чудовищное разочарование. В любом случае, это было похоже на то открытие, только наоборот. Как будто кто-то привёл его в тихую комнату и сказал, что да, Дед Мороз существует, он живёт в Лапландии и, более того, компания, где Йанто теперь работает, создана исключительно для того, чтобы заниматься проблемами его существования.

Хуже всего было осознание того, что он никогда не сможет поговорить о своей работе с друзьями, а потом он подумал, что знает очень мало о том, чем по жизни занимаются его самые близкие друзья. Он знал, что Гэвин занимается чем-то, связанным со страхованием, и что Натан работает в туристической компании, но если бы ему пришлось описать их повседневные задачи, он бы не смог этого сделать. Так почему его работа должна быть другой?

Купив кофе и печенье в киоске «Старбакс», они вернулись к фонтану и сели на скамейку. Это был их утренний ритуал перед тем, как влиться в гвалт и упорядоченный хаос Института Торчвуд, или, по крайней мере, это было так последние несколько дней.

– О, послушай… – сказала Лиза, словно собираясь рассказать ему какую-то непристойную сплетню. – Прошлой ночью я разговаривала с Трейси, да, и она сказала, что, когда она работала в ночную смену, произошло что-то странное.

Трейси была одной из коллег Лизы с двадцать восьмого этажа.

– У них явно был код 200.

– Что такое код 200?

– Это вторженец. Кто-то умудрился преодолеть всю нашу систему безопасности, пройти мимо всех камер, детекторов движения и всего остального.

– В самом деле?

– Да. Видимо, это произошло сразу после того, как мы ушли. Он просто появился. Никто не знает, как он вошёл. Трейси сказала, что они отправили его к тебе, в отдел поиска информации.

Йанто засмеялся.

– Ага, – сказал он. – Но ты же знаешь Трейси. В прошлую среду она сказала мне, что у них в подвале был настоящий Хищник, как в кино.

– Она этого не говорила. Она сказала, что у них были фотографии чего-то, немного похожего на Хищника. Но не настоящий Хищник.

– Подожди… Нам разве следует разговаривать так громко, когда мы на улице?

Теперь засмеялась Лиза.

– Ты прав, – сказала она. – Это умственное. Я почти забываю о том, что больше никто об этом не знает. Это так сложно. Знаешь, это как когда ты звонишь маме и она спрашивает, как прошёл рабочий день. Я всегда говорю: «Всё по-старому».

– Я тоже, – сказал Йанто. – Но я всё равно всегда так делал.

Некоторое время они сидели молча, попивая кофе и глядя на фонтан. Йанто не был уверен, что ему когда-нибудь удавалось так крепко сдружиться с новым человеком – когда ему не нужно было стараться как-то заполнить тишину, когда у него не было ощущения, что он должен продолжать говорить. Ему это нравилось. Ему это больше чем нравилось.

– Тогда пойдём, Валлиец, – сказала Лиза. Это прозвище она дала ему, когда они впервые встретились, во время его обучения, и она произносила это слово как имя супергероя. – Пора работать. Ещё один день, ещё один доллар.

* * *

– Йанто, мы должны взять на себя расходы по поиску информации за третий квартал и довести это до сведения Грэма Ившема из UNIT. Он сказал, что это понадобится ему к одиннадцати часам. Понял?

Голос принадлежал непосредственному руководителю Йанто, Бев Стэнли. Именно Бев проводила у него первое собеседование при приёме на работу. Тогда она излучала благодушие и очарование, но эта оболочка вскоре дала трещину. Сейчас, проработав здесь всего неделю, Йанто начинал понимать, что Бев использует это только для собеседований. В остальное время она была занята отчаянными попытками превратить себя в клон начальницы – Ивонн Хартман. Она покупала одежду в тех же магазинах, что Ивонн, причёсывалась примерно так же, как Ивонн, и вечно пересказывала другим что-то забавное или остроумное, услышанное от Ивонн, обычно на тех мероприятиях, куда её крайне редко приглашали.

«О, однажды Ивонн сказала презабавнейшую вещь на церемонии вручения Премий Разведывательного управления в “Гросвеноре”».

«Мы с Ивонн на днях беседовали, и она сказала…»

Всё в таком духе.

Теперь она крайне раздражённо выдавала ему инструкции, которые для него, всего шесть дней проработавшего в отделе, почти ничего не значили. Его предшественник, нервный парень по имени Саймон, ушёл со скандалом, почти ничего не сказав Йанто, кроме одной вещи:

– Следи за Бев. Ты не представляешь себе, на какие подлости она способна.

Он смутно представлял себе, о чём говорит Бев. Это было как-то связано с происшествиями, в которых UNIT наравне с ними имел дело с людьми, проходившими через поиск информации, а также с тем, как эти две организации должны были делить расходы на исполнение и трансфер, однако всё остальное до сих пор было для него тайной.

Когда он искал бюджет за третий квартал на разных дисках своего компьютера, Бев снова вышла из своего кабинета.

– О да, Йанто. Сегодня днём мы ждём посетителя из Кардиффа. Его зовут мистер Кромвель. Если он появится раньше, предложи ему чай или кофе, а если меня не будет на месте, позвони мне на мобильный немедленно, ладно? Его нужно встретить, как особо важную персону. – Она замолчала, как бы призадумавшись. – В самом деле, предложи ему чай или кофе и печенье. И не эти дешёвые дерьмовые шоколадки. Дай ему «ХобНоб»[39]39
  Торговая марка, под которой выпускается овсяное печенье, в основном продающееся в Великобритании и Ирландии.


[Закрыть].

Йанто выдавил улыбку и кивнул. Когда дверь кабинета Бев снова закрылась, он хихикнул и вернулся к работе.

* * *

Ресторан для сотрудников располагался на сорок восьмом этаже дома номер один по Канада-сквер, и из окна можно было увидеть весь город. На самом деле, это было так высоко, что можно было видеть даже то, что находится за пределами Лондона – зелёный пояс, окружавший границы города. Из-за этого Лондон, огромная столица, казался странно маленьким.

Когда Лиза встретила там Йанто, у неё в руках была коробка шоколадных конфет.

– Смотри, что у меня есть! – сияя, воскликнула она.

– Конечно, – сказал Йанто. – Я забыл. День святого Валентина. У тебя появился поклонник?

Лиза засмеялась.

– Нет, дурачок. Мне их Колин дал. Потому что за двенадцать месяцев я ни разу не брала больничный.

Йанто кивнул на коробку.

– И что, это то, что мы получаем? – спросил он. – За хорошее здоровье в течение года? Коробку шоколадок?

– Да. Ну… Это ведь лучше, чем удар по зубам, правда?

– Думаю, да.

Лиза посмотрела на нижнюю часть коробки.

– Настоящий бельгийский шоколад, – прочитала она вслух надпись на упаковке. – Сделано в Ирландии.

Они оба засмеялись.

– Как прошло твоё утро? – спросила Лиза. – Оно было полно смеха и веселья?

– Ага, – с сарказмом отозвался Йанто. – Я только и делал, что смеялся. Ты вообще собираешься открыть эти конфеты, или ты просто принесла их, чтобы похвастаться?

– На самом деле, и то и другое, – сказала Лиза. – Эй, слушай, я разговаривала с Трейси, и она считает, что ты не единственный валлиец в отделе поиска информации.

– Что ты имеешь в виду?

– Того мужчину, который появился? Который проскользнул сквозь систему безопасности? Она сказала, что он тоже из Уэльса.

Йанто нахмурился.

– Почему я работаю в отделе поиска информации и не знаю об этом, а Трейси работает в отделе обработки данных и знает?

– Трейси знает все сплетни.

– Так он из Уэльса?

– Она так сказала.

– Захватчики из Уэльса?

– Что-то вроде того. Так ты хочешь шоколадку или как?

* * *

Йанто не совсем понимал, какой смысл был в том, чтобы он подписывал открытку. Это была открытка для Линды Уэллс – поздравление с рождением здорового мальчика, Джоша, вес 7 фунтов 3 унции[40]40
  Приблизительно 3,300 кг.


[Закрыть]. Всё дело было в том, что Линда Уэллс ушла из Торчвуда больше трёх недель назад. Он никогда её не видел.

Даже при этом он ощущал некоторое давление со стороны коллег, считавших, что он должен подписать открытку, особенно когда Мартин, сидевший через три стола от него, сказал:

– Саймон подписал бы, но его ведь здесь нет, верно?

Потом Йанто не мог решить, что написать.

Он пытался придумать что-то остроумное, но потом понял, что не знал Линду и поэтому не знает её чувства юмора. В конце концов он остановился на «Поздравляю, Линда. Йанто». И никаких поцелуев. Это было бы совершенно недопустимо, учитывая, что они никогда не встречались.

Он передавал открытку обратно Мартину, когда в офис вошёл пожилой человек. Очень пожилой мужчина в длинном кашемировом пальто и мягкой фетровой шляпе; Йанто думал, что такие шляпы уже много лет никто не носит. При ходьбе он опирался на чёрную трость, и чтобы дойти от двери до стола Йанто, ему понадобилась целая вечность.

– Я пришёл, чтобы увидеться с Бев Стэнли, – сказал старик. – Меня зовут мистер Кромвель, из Торчвуда-3.

Йанто нахмурился.

– Кардифф, – резко произнёс старик.

– О, конечно, – сказал Йанто. – Э-э… Присаживайтесь, если хотите… могу я предложить вам что-нибудь? Чай? Печенье? У нас есть «ХобНоб». – Он закрыл глаза и задумался, не покраснел ли. Он действительно только что спросил у пожилого человека, не желает ли он «ХобНоб»?

– Всё в порядке, спасибо, – сказал Кромвель. Это было фактически рычание.

– О… хорошо… Присядьте, если хотите… Я сейчас позвоню Бев.

Он взял телефон, позвонил в кабинет Бев и сообщил, что пришёл мистер Кромвель. Бев появилась в дверях спустя несколько секунд, и Йанто предположил, что, хотя она выглядит спокойной, она буквально сорвалась со своего рабочего места.

– Мистер Кромвель! – воскликнула она, улыбаясь достаточно фальшивой, по мнению Йанто, улыбкой. – Ваш приезд – это такая честь для нас. На самом деле. Йанто предложил вам чай или кофе?

Кромвель кивнул и издал какой-то резкий горловой звук, видимо, означавший утвердительный ответ.

– Так он здесь? – спросил он.

– Да, – ответила Бев. – Он в приёмной номер 4. Прямо как в книгах. Мы сначала подумали, что это кто-то другой, но потом он сказал кое-что… Мы провели параллель. Сколько лет это продолжалось?

– Слишком много, – сказал Кромвель. – И я уверен, что мне не нужно напоминать вам о том, что случилось в прошлый раз.

– Ну да, – согласилась Бев. – Хотите увидеться с ним? Уверена, вам двоим будет о чём побеседовать.

Бев провела Кромвеля через весь отдел к бронированной двери в другом конце помещения. Чтобы пройти сквозь эти двери, требовался уровень доступа А5 или выше – самым высоким в организации был уровень А1. У Йанто был уровень доступа С10.

– Как ты думаешь, что всё это значит? – поинтересовался Мартин, наклонившись над столом, чтобы посмотреть, как они уходят. – Всё очень загадочно. Очень тайно.

– Это касается вторженца, – сказал Джейсон, прыщавый молодой человек, который обеспечивал большую часть резервного копирования в области информационных технологий для отдела поиска информации. – Кто-то пробрался сюда прошлой ночью. Это всё, что я знаю.

Йанто промолчал. Он сосредоточился на данном ему задании завершить электронную таблицу запланированных расходов отдела на следующий квартал. Это была бесконечно нудная работа, но, как он не прекращал напоминать себе, кто-то должен был этим заниматься, по крайней мере сейчас, и этим кем-то был он.

Он проработал не больше пятнадцати минут, когда зазвучала сирена, и из расположенных под потолком динамиков послышалась запись голоса:

– Пожалуйста, имейте в виду, что в здании возникла чрезвычайная ситуация. Просим всех сотрудников пройти к ближайшим выходам, сохраняя спокойствие и порядок, и встретиться в назначенных местах сбора.

Йанто посмотрел на своих коллег. Все они сильно побледнели.

– Что это? – спросил Йанто. – Пожар?

– Нет, – ответил Джейсон, который уже надел куртку и торопливо направлялся к дверям. – Пожарная тревога не такая. Это что-то другое.

Йанто оставался в офисе последним, и прежде, чем скрыться за дверью, Мартин повернулся к нему и сказал:

– Давай, Йанто. Мы должны уйти.

Они вышли из отдела поиска информации и обнаружили, что холл двенадцатого этажа уже переполнен людьми, некоторые из которых выглядели испуганными, а некоторые – просто удивлёнными.

– Такое уже случалось раньше? – спросил Йанто.

– Однажды, – ответил Мартин, который комфортно устроился между двумя очень толстыми женщинами. – Года два назад. Но тогда оказалось, что ничего страшного не было.

Как только Йанто начал успокаивать себя мыслью о том, что здесь снова может оказаться «ничего страшного», ужасный гул сотряс здание, из-за чего висящие на стенах картины в рамах с грохотом попадали, а некоторые люди, пробиравшиеся к выходу, застыли на месте.

– О нет… – простонал Мартин. – Я в самом деле, в самом деле не хочу умереть на работе. Не могу представить себе что-либо хуже этого.

Его слова не помогли успокоиться остальной части толпы, которая теперь была на одной из лестничных площадок. Один мужчина был бледным и дрожал, и Йанто заметил женщину, сжимавшую в руке распятие. Кулон казался странно бросающимся в глаза в таком месте, как Торчвуд.

Йанто посмотрел на лестничную площадку и увидел сотни, если не тысячи сотрудников, столпившихся на лестнице вверх. Йанто задумался, не было ли среди них Лизы.

Снова послышался гул, и теперь кое-кто из стоящих на лестнице людей начал кричать.

– Что с Бев? – спросил Йанто. – Она ведь была в приёмных. И тот старик…

– Забудь о них, – сказал Мартин. – Может быть, там они в большей безопасности, чем мы здесь. О… О, Господи… не дай мне умереть в этом чёртовом месте.

Йанто попытался успокоить Мартина, но это было бесполезно. Он, как и многие другие из стоящих на лестничной площадке, находился в состоянии крайней паники.

Им понадобилось около получаса, чтобы выйти на Канада-сквер, и всё это время сирена выла, и каждые несколько минут слышались звуки, похожие на взрывы. Одна из нижних дверей на нижнем уровне была заперта, и по обе стороны от неё стояли вооружённые охранники, которые кричали на сотрудников, чтобы те продолжали идти. Йанто мимоходом посмотрел на каждого из них и, прежде чем продолжить идти, задумался, не остался ли кто-нибудь запертым по другую сторону этих дверей.

На площади он услышал, как кто-то зовёт его по имени, и увидел, к своей радости, что это была Лиза.

– Слава Богу, ты в порядке, – сказала она. – Я так волновалась.

– Я тоже, – сказал Йанто. – Что происходит?

Лиза не ответила, как будто не услышала его. Она просто смотрела на него и улыбалась – он не вполне понимал, что означает эта улыбка, но ему безумно хотелось улыбнуться в ответ.

– Это код 200.

Йанто посмотрел мимо плеча Лизы и увидел Трейси, которая покуривала сигарету и выглядела так, словно «момент» Йанто и Лизы доставил ей какие-то неудобства. Трейси была невысокой блондинкой с выкрашенной розовой полосой на голове и тремя серьгами в левом ухе, что должно было очень огорчать её менеджеров в отделе обработки данных.

– Мы не знаем, – сказала Лиза.

– Это точно код 200, – заявила Трейси. – Очевидно, если код 200 длится дольше сорока пяти минут, они имеют право нажать на кнопку.

– На какую кнопку? – цинично поинтересовалась Лиза.

– Самоуничтожения, – ответила Трейси, видимо, стараясь, чтобы это прозвучало как нечто само собой разумеющееся. – На каждом этаже есть такая кнопка, но к ней имеют доступ только сотрудники с уровнем А2 и выше. Если ситуация под кодом 200 не может быть решена менее чем за сорок пять минут, они могут взорвать всё здание.

– Откуда, чёрт побери, ты всё это знаешь, Трейси? – воскликнул Йанто.

– Я знаю людей, – сказала Трейси, прикоснувшись к своему носу и глубоко затянувшись сигаретой. – Я всё знаю.

Йанто и Лиза хотели засмеяться, но услышали звук бьющегося стекла и выстрелы примерно двадцатью этажами выше.