Текст книги "За пределами лун"

Автор книги: Дэвид Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Расспрашивая Снежка, Телдин узнал, что на этом уровне было четыре лестницы. Поскольку только одна из них была забаррикадирована и охранялась, времени на остальные было мало. Фермер сделал случайное предположение и назначил самого разумного на вид гнома командовать этой точкой обороны. Тщательно объяснив, что он хочет сделать, Телдин приказал нескольким из своей команды оставаться на страже, затем собрал остальных, хотя некоторые уже успели уйти, и поспешил к следующей лестнице. Откуда-то сверху доносились грохот и шум битвы, которые, казалось, становились все громче.

На второй лестнице задача осложнилась обнаружением катапульты причудливой конструкции. Это была баллиста, предназначенная для одновременного выстрела десятью стрелами, так, что стрелы, по словам одного из гномов, тащивших устройство по коридорам, «даже поворачивают за угол». Инженеры катили ее к центру, когда Снежок обнаружил их. – Это как раз то, что нам нужно! – крикнул привратник, и, прежде чем Телдин успел его остановить, артиллеристы были призваны на помощь. На лестнице фермер попытался расположить баллисту как можно дальше от защитников, но гномы настояли на том, чтобы поставить ее в первых рядах. С мрачными предчувствиями Телдин направился к третьей лестнице.

В то время как они были в разгаре создания защиты на следующей точке обороны, гном, оседлавший горку сверху, внезапно отвернул на их уровень и выскочил прямо в них. Скользя по полу, он врезался в стену из матрасов с громким флюп! и вихрем перьев. Оторвавшись от мягкой обивки, беженец, пошатываясь, вернулся на площадку, чтобы осмотреть горку. Телдин и другие гномы, которым было любопытно посмотреть, на что смотрит новоприбывший, столпились в дверях. Из-за поворота лестницы показалась струйка воды и побежала вниз по центру горки.

– Вот незадача, – воскликнул вновь прибывший гном, заметив воду. У собравшихся гномов насторожились уши.

– Незадача? – спросил Телдин. Стоя спиной к Снежку и другим гномам, человек не заметил, что те, кто были позади его группы, уже повернулись, чтобы бежать. «Незадача» была универсальным сигналом опасности для гномов. Позади Телдина Снежок и несколько оставшихся гномов осторожно отошли от площадки.

Гном поднял голову. – Да, незадача, – ответил малыш, кивая головой. – Похоже, что Гильдия Воды попыталась смыть врага. В отдалении послышался слабый грохот. За это время струйка воды немного расширилась.

– Смыть? Как же так? – спросил Телдин, не понимая, что имеет в виду гном. Снежок, единственный оставшийся гном из команды Телдина, тихо повернулся и побежал.

– Ну, я не член Водной Гильдии, заметьте, – начал гном на бегу, его речь постепенно набирала скорость, – но я бы предположил, что они открыли главные клапаны на водопроводе из большого озера, и теперь там, давайте прикинем… Гном остановился, чтобы сделать какие-то вычисления, шевеля пальцами и думая: – Льется много воды! Пока! Прежде чем человек успел возразить, гном прыгнул на горку и исчез.

– Подожди! – крикнул Телдин. – Ты это серьезно?

– Да! – эхом отозвался ответ, почти заглушенный нарастающим грохотом сверху. Для фермера этого было достаточно. Повернувшись, чтобы предупредить свою команду, он обнаружил, что все они сбежали. – Снежок,– закричал он, – черт возьми, вернись!

Затем последовал удар водной стихии. Сначала это была всего лишь волна, омывшая ноги Телдина. Лестница позади него превратилась в водопад, вода плескалась вниз по ступеням и кружилась в спиральной шахте. Большая часть потока с ревом пронеслась мимо, чтобы исчезнуть дальше вниз по лестнице. Затем, внезапно, давление резко наросло, и каскад превратился в сплошной взрыв. Богатая водорослями озерная вода ворвалась в дверь и ударила фермера прямо в лицо. Не имея ни малейшего шанса даже попытаться удержаться на ногах, Телдина отбросило назад в коридор. Он барахтался и боролся, стараясь не утонуть, но бурлящая вода швыряла его от стены к стене, огибая углы в бесконечной спешке. Телдин задыхался, отплевывался и пытался вырваться на поверхность, но весь проем коридора был заполнен водой. Течение тащило его по шершавой каменной стене туннеля, которая рвала его рубашку и кожу о похожую на наждачную бумагу поверхность. Его тело врезалось в дверные косяки и обломки, почти лишив чувств.

Наконец, наполовину утонувший, и ободранный до крови, Телдин вынырнул на поверхность, давясь и отплевываясь. Гребень потока миновал, но течение быстро несло обмякшего человека по коридорам. Он едва осознавал, что происходит, и слабо цеплялся за пролетающие мимо уступы, пытаясь остановить свое продвижение.

Затем он услышал гулкий рев, более глубокий, чем пронзительный грохот волн, рев, который доносился откуда-то спереди. Телдин извернулся и увидел конец коридора, который обрывался в центральную шахту горы Маунт Невемайнд. Несущийся поток хлынул на выступ и нырнул через край в темноту. В отчаянии Телдин попытался упереться ногами в дно, но их тут, же оторвало от опоры. Он плескался и уцепился за какой-то предмет, но это был всего лишь ящик, который затонул под его рукой. Обернувшись, фермер увидел, что находится всего в нескольких секундах от края пропасти.

На самом краю Телдин увидел слева бочку-подъемник. Он рванулся вперед, и его пальцы задели за деревянный край, а затем соскользнули. Он отчаянно взмахнул рукой и ухватился рукой за веревку. Фермер изо всех сил цеплялся за тонкую веревку, его тело раскачивалось над открытым пространством. Вода обрушилась на человека сверху, словно пытаясь оторвать его. Маленькое тельце ударилось о его плечо и исчезло в темноте.

Посмотрев сквозь брызги, Телдин увидел прямо над собой бочку, за которую он пытался ухватиться. Веревка, за которую он держался, была второй половиной подъемника, и где-то вверху она была переброшена через большой шкив и заканчивалась у бочки. Где-то внизу находился противовес.

Телдин обхватил пеньковую веревку ногами и начал осторожно сползать вниз. Веревка скрипела и стонала, но фермер не обращал на это внимания, пока, к своему изумлению, не понял, что движется вверх, а не вниз. Пока его ошеломленный мозг пытался понять это, бочка на другом конце веревки пролетела мимо него. Деревянная гондола была до краев наполнена водой, и по мере того, как сверху в нее обрушивались новые волны, сила тяготения гнала ее вниз все быстрее и быстрее. Телдин, в свою очередь, поднимался все выше и быстрее. Прежде чем он попытался как-то остановиться, он взлетел на верхние уровни.

Телдин хотел закричать, но крик застрял у него в горле. Подняв глаза, он увидел массивный диск, возникший из темноты. И тут он внезапно понял, что это был шкив. Он мельком подумал о том, как его руки попадут в металлическое колесо. Диким, неистовым рывком он отбросил веревку к внешнему краю шахты, и на максимуме качка отпустил ее, молясь, чтобы инерции хватило, чтобы унести его в безопасное место.

Бешеный бросок отнес Телдина к одной из площадок. Он попытался приземлиться на ноги, но, промокший и скользкий, рухнул на пол. С почти слышимым треском его висок ударился о камень. В глазах Телдина внезапно вспыхнули яркие искры, затем на него опустилась тьма.

Глава 21

– Отнеси мясо в Палату Боли,– прошептал неоги, идущий впереди, обращаясь к красно-коричневой твари, несущей Телдина. Человек, лишенный своего оружия, был перекинут через плечо твари. Он вытянул шею, чтобы увидеть снующих вокруг неоги. В голове у Телдина пульсировала боль, и он никак не мог сосредоточиться. Ужасное маленькое существо поплыло у него перед глазами.

Безвольно повиснув на плече коричневого громилы, каким бы он ни был, грудь Телдина колотилась о костлявую шкуру твари. Постепенно голова его перестала кружиться, и он снова мог видеть все вокруг, хотя и вверх ногами и через спину вонючего, покрытого пластинами существа. Со своего места, однако, человек имел довольно хороший обзор задней части ног зверя, и почему-то он не был удивлен, увидев когти существа, выдалбливающие твердый каменный пол, как мягкий песок. Каждый проблеск потрескавшихся желтых когтей подчеркивал сильную боль от не менее сильной руки, которая вонзилась в спину Телдина, удерживая его на месте.

Телдин мельком увидел перевернутые вверх ногами коридоры и комнаты, мимо которых они проходили, но понятия не имел, где находится. Он насчитал пятерых своих похитителей. По крайней мере, один неоги и четыре причудливых коричневых громилы были в этой группе, в этом он был уверен. Эскорт брел по коридорам, с каждым шагом слышался треск ломающегося камня и щелканье жвал. Как только Телдин подумал, что знает, где он находится, караван достиг лестницы, все еще мокрой от потока, устроенного гномами, и это снова сбило его с толку.

Поднявшись на несколько ярусов, группа снова двинулась по коридорам. Движение было быстрым; очевидно, неоги старались как можно быстрее унести своего пленника из лабиринта гномов. По дороге виднелись явные следы сражения: разрушенные стены, сломанные машины, пятна крови и тела. Большинство убитых были гномами; лишь немногие были коричневыми громадинами, и не было ни одного неоги. В некоторых случаях вождь неогов приказывал своим рабам собирать трупы до тех пор, пока они не были нагружены телами. Кровавые полосы темнели на их ржаво-коричневых шкурах.

Когда кровавый караван, наконец, вышел на открытый воздух, Телдин обнаружил, что снова смотрит на озеро кратера. Выбор направления для неоги теперь был ясен, потому что над водой внизу парил огромный корабль – или существо. Глядя со своего наблюдательного пункта, Телдин ни в чем не был уверен.

Что бы это ни было, корабль, или существо, оно походило на гигантского паука, разделенного на три части. Задняя часть, кроваво-красная и более крупная, чем остальные, имела яйцевидную форму с подбрюшьем, если его можно было так назвать, покрытым прожилками. Это брюшко выглядело жирным и пухлым в звездном небе над крошечным «Неистощимым». Из широкого конца корабля простиралась меньшая часть, очень похожая на голову. Толстая, изогнутая, серая мантия покрывала переднюю часть, в то время как светящиеся полусферические иллюминаторы создавали впечатление злобных глаз, смотрящих вниз на свою жертву – несчастное маленькое создание с боковыми колесами.

К передней части головы была прикреплена плотная группа тонких штанг, соединенных, как гигантские ноги. Четыре штанги уходили к корме, выгибаясь над и под основным корпусом, и каждая сужалась к концу. Еще четыре были вытянуты вперед, словно вглядываясь в темноту. Телдин смог рассмотреть эти штанги, как ноги паука, завершая образ огромного, раздутого паука, парящего в небе. Легкие паруса, сплетенные, как огромная паутина, натянутые между вершинами, дрожали от малейшего дуновения ветерка. Еще больше паутины, натянутой, как лестницы, протянулось от брюха парящего существа к берегу. Корабль был злобным пауком, плетущим свою паутину над беспомощным «Неистощимым».

Скачка Телдина, хотя и вынужденная, становилась все более грубой по мере того, как коричневая громадина карабкалась вниз по осыпающемуся склону. На этот раз фермер был благодарен твари за ее цепкие когти, хотя ее костлявая шкура расцарапала ему грудь почти до крови. Наконец, тварь добралась до подножия склона и ухватилась за сотканный из паутины трап. Фермер ожидал, что массивный зверь прорвется сквозь тонкие волокна, но они оказались гораздо прочнее, чем казались. Трап раскачивался и колыхался, когда громадная туша поднималась к брюху корабля. Телдин ясно видел, как внизу, в воде плавает судно гномов с колесами на боках. Хотя он догадывался, что корабль не поврежден, он выглядел не более чем плавающими обломками.

Покачивание прекратилось, и вокруг Телдина сомкнулась темнота, когда коричневая туша с трудом спустилась по трапу в трюм корабля неогов. Очевидно, неоги не чувствовали необходимости в освещении, поскольку ни одна из нескольких команд, которые прошипел лидер, не упоминала освещение. Слова были чужими, но Телдин чувствовал, что понимает их. – Мертвое мясо отнесите в пищевые камеры,– сказала маленькая, мерзкая тварь своим рабам. – Живое мясо отнесите в Камеру Боли. Живое мясо охранять хорошо, и не позволить его сбежать.

– Повинуюсь, маленький лорд, – пророкотал страж Телдина, и его грудь задрожала под его ногами.

– Сделай это, ничтожный слуга. Скребущая серия щелчков сообщила Телдину, что неоги ушел. Телдин не мог следить за их передвижением в темноте, и он не мог ничего сделать, кроме, как посвятить себя какой-то новой цели. Где-то по пути коричневый громила вскарабкался по лестнице, вонзив когти в спину Телдина и заставив теплую кровь просочиться в ткань его рубашки. Оказавшись беспомощным, он отказался от своих мыслей о побеге.

Коричневая громадина дошла до другой палубы, не ярче предыдущей, прошла небольшое расстояние и остановилась. Телдин услышал скрежет замка, затем слабый скрип хорошо смазанной двери. Яростно вцепившись в его лодыжки, зверь сбросил человека со спины и швырнул его через дверной проем на пол, обдирая кожу еще сильнее. Телдин услышал, как хлопнула дверь, и замок, щелкнув, встал на место.

Телдин корчился на полу в темноте, не понимая, как долго это продолжалось, так как его разум отключился от шока. В конце концов, инстинкт самосохранения взял верх, и фермер попытался подняться. – Не сиди так! Делай что-нибудь! – выругался он себе под нос. Телдин осторожно пополз на ободранных коленях по полу тюрьмы, нащупывая дорогу. Пробираясь на ощупь, пленник наткнулся на несколько столов, каждый из которых был пуст, хотя он чувствовал, что столешницы покрыты шрамами и царапинами. В воздухе стоял какой-то запах, слабый намек на сладкий густой запах. Что это было, что казалось таким знакомым? Изучая размеры камеры, бывший погонщик мулов вспомнил этот запах, давно забытый запах войны. Это была кровь, засохшая и несвежая, но все равно кровь. Внезапно почувствовав страх в темноте, Телдин прижался к стене, пытаясь раствориться в ней, борясь с паникой, которая поднималась из его сердца.

– Двигайся! – зарычал фермер на самого себя, прошептав эти слова сквозь стиснутые зубы. Он подумал об Амдаре, когда он хмуро смотрел на своего слабого сына. Ему вспомнилось разочарование, так ясно отразившееся на лице отца. Мрачное воспоминание укрепило решимость Телдина; на этот раз он не подведет. Он оправдает все ожидания своего покойного отца. Мучительно медленно дрожащий фермер двинулся вперед, цепляясь пальцами за стену. Он отчаянно пытался не думать о запахе крови, изуродованных столах, «человеческом мясе», как называли его неоги. Поцарапав металлическую поверхность, фермер, наконец, коснулся чего-то другого. Пальцы жадно ласкали поверхность, пока не стало ясно, что это дверная петля. Возникло почти ощущение надежды, что шарниры могут предложить какой-то шанс на спасение.

Пока он ощупывал дверь, Телдин услышал слабые голоса с другой стороны. Он прижался ухом к металлу и напряг слух, пытаясь разобрать, о чем идет речь.

– … я нашел и принес человека. Он – моя собственность. Я ему сделаю тату! – прорычал первый голос. Телдин мог только догадываться, что говоривший был его неогским пленителем. В то время как он волшебным образом понимал их речи, нюансы разговора были по-прежнему недоступны. Хотя слова были достаточно отчетливы.

– Ты бросаешь вызов повелителю, М’фей. Человеческое мясо принадлежит повелителю, пока не найден плащ. Хотя и не повышая голоса, второй голос говорил с явной угрозой. – Повелитель верит, что плащ здесь. Сообщали, что гифф с гномами. Гифф ушел с человеком, говорили земляне.

– Если повелитель хочет мое мясо, я встречу повелителя в яме, – пообещал М’фей. – Посмотрим, кому достанется человеческое мясо и плащ. Если плащ будет у меня, он принесет большую пользу моим друзьям. С этим плащом повелитель мог бы поработить весь мир.

Последовала долгая пауза. Второй голос заговорил, мягче, чем раньше, так, будто говоривший чего-то опасался. – … не говори так громко. Повелитель где-то рядом.

Первый голос заговорил снова, громче и сильнее, чем прежде. – Повелитель стареет. Скоро во флоте может появиться еще один «иртни маади». Телдин едва понимал значение слов «иртни маади». Буквальный перевод, который был как-то связан с плащом? – «великий старый повелитель».

–…плащ нашли? Слова звучали протяжно, искусительно.

– А, плащ. Главное, есть человеческое мясо, и это главная добыча, остальное будет. Даже не разбираясь в нюансах, нельзя было не заметить торжествующего злорадства в голосе неоги.

Телдин бессознательно поднес руку к горлу. Серебряная цепочка и застежка были на месте. Нащупав сзади шею, он понял, что плащ все еще был не более чем полоской ткани, и все это было похоже не более чем на ожерелье или амулет. Фермер задумался, что будет, если он просто отдаст плащ – если он сможет его снять. Сможет ли он убедить неоги отпустить его? Телдин снова сосредоточился на том, чтобы слушать дальше.

– Я пока не буду обсуждать… Телдин понятия не имел, о чем сейчас говорят два голоса, но это не имело значения, так как голоса затихли. Пленник прижал ухо к двери, но больше ничего не услышал.

Фермер медленно опустил свое тело на пол, его длинные конечности медленно сгибались под ним. Часть его души погрузилась в отчаяние. Смысл слов неоги казался ясным; Телдин не мог представить себе никакого другого «человеческого мяса» на борту черного корабля. Очевидно, существа знали о плаще. Похоже, они знали о его назначении больше, чем он только мог себе представить. Неоги отчаянно хотели заполучить его, так как проследили за ним через полконтинента и убили несметное количество невинных людей. Теперь, когда твари завладели им, Телдин почти не сомневался, до каких крайностей они дойдут, чтобы достичь своей цели. Фермер подумал о «Пенумбре», Лиаме, Вандурме и бог знает о скольких еще гномах. Скольких еще неоги убили в поисках плаща? Телдин старался не думать о кровавой ответственности, которая легла на его плечи, но ему не удалось изгнать эту мысль из своей совести. На мгновение мысли человека погрузились в смирение, капитуляцию и самопожертвование, чтобы предотвратить новые смерти.

Тем не менее, была небольшая искра надежды, которая удержала Телдина от полного отчаяния. Очевидно, хотя он и был у них, неоги не знали, что плащ находится у их пленника – человека. Это, как догадался фермер, и было единственным, что поддерживало его жизнь. Телдин присел на корточки у двери и еще раз попробовал защелку цепочки, надеясь, что она откроется. Когда плащ будет снят, рассудил онемевший разум, он освободится от его бремени, и неоги, возможно, даже отпустят его.

Пока он возился с цепочкой, перед его мысленным взором возникло лицо умирающего инопланетянина. Капитан звездного корабля погибла, но не сдалась неоги. Она повела на верную смерть целый корабль и всю команду, причем сделала это по собственному выбору. – «Сколько еще людей погибло, чтобы уберечь этот плащ от цепких маленьких рук неоги»? – с удивлением подумал Телдин. Может ли он сдаться, или сдача сейчас будет предательством капитана и, возможно, других, даже его отца? Хуже того, неоги намекали, что плащ может поработить целые планеты. Сколько же тогда будет убито невинных людей? Почти с грустью он понял, что плащ нельзя отдавать, по крайней мере, им. Казалось, что Амдар и сотни других людей направили на него свои призрачные глаза – на одинокого человека, плененного на вражеском корабле.

По полу пробежала глухая вибрация. Насторожившись, Телдин прижался к двери и прислушался. Без света ничто не могло отвлечь его слух, и человек обнаружил, что это чувство было более острым, чем он подозревал. Сквозь стену глухие удары сменились щелчками, и Телдин догадался, что это шаги огромных слуг, жукоголовых коричневых громадин. – Открой дверь, – прошипел чей-то голос. Тщетно пытаясь спрятаться, Телдин пополз назад в темноте, пока не ударился головой о край стола. Тюремная дверь распахнулась, и свет фонаря хлынул через дверной проем, ослепив ошеломленного фермера, который мог только сидеть, моргая от яркого света. В дверях виднелись силуэты двух коричневых громадин, а позади и между ними – маленький неоги с высоко поднятым фонарем. Еще дальше виднелось еще несколько таких же, как он, извивающихся существ, желающих увидеть свою добычу. Свет фонаря отражался от жвал слуг и желтых глаз неоги.

– Слугам взять мясо, не убивать, – приказал неоги. Два коричневых громилы неторопливо двинулись вперед, уверенные в своей мощи. Телдин избегал пристального взгляда их многогранных внешних глаз, сосредоточившись вместо этого на маленькой, похожей на бусинки паре глаз в центре каждого из их широких лиц. Тем не менее, фермер не мог не взглянуть на странные шарообразные глаза, и в ту же минуту его разум затуманился и запутался, как в тот раз, когда он получил солнечный удар, работая в поле. Ему было трудно думать, действовать, но разум отказывался повиноваться, и слуги набросились на него прежде, чем он успел сформулировать хоть какую-то мысль. Грубо схватив человека, когтистые руки вспороли кожу, и звери швырнули свою жертву на стол, а затем безжалостно связали его руки и ноги. Плечевые суставы напряглись, когда один из слуг прижал руки Телдина к краю стола.

– Поднять меня, – проскрежетал зловещий голос. Вне поля зрения Телдина третий слуга безмолвно поднял неоги туда, где человек мог увидеть существо – комок плоти и ног, мягко лежащий в руках монстра. Маленькое тельце было покрыто блестящими красными и золотыми татуировками, явно отличавшими его от существа, захватившего Телдина. Неоги вывернул шею и посмотрел на исцарапанное, порезанное и кровоточащее тело своего пленника. Глаза существа горели диким голодом.

– Где находится плащ, который ты знаешь, – произнес неоги с неторопливым шипением, его клыкастая пасть была всего в нескольких дюймах от лица фермера. Это было утверждение, а не вопрос. Неоги наклонил свою змееподобную голову к одному из слуг. Почти раздавив запястья Телдина, коричневая туша надавила на раскинутые руки человека. Фермер услышал, как скрипнули его плечевые суставы, а зрение затуманилось, проваливаясь вниз, пока он не увидел только черные, блестящие зубы своего мучителя. Боль ревела в его голове – секунды или минуты, Телдин этого не осознавал. Затем давление постепенно спало. – Ты скажешь, где находится плащ, – пообещала ухмыляющаяся угреподобная морда. – Но не сейчас. Сначала я должен поиграть с тобой. Он улыбнулся или, по крайней мере, обнажил зубы в отвратительной насмешке дружбы, а затем снова подал знак слуге.

Боль снова нахлынула на Телдина, искажая его чувства. Он остро ощущал пот, стекающий по вискам, пропитывающий волосы, и ревущий шум, который вернулся, чтобы наполнить его разум скрежетом и стуком молотков. Плечи трещали и лопались, мышцы горели. Он мог видеть только одну точку на потолке. Время стало бессмысленным. Наконец, разрывающее давление снова ослабло и сменилось постоянным жжением его измученных мышц.

– Еще раз, – приказал неоги шепотом, достаточно громким, чтобы его услышал Телдин.

Снова нахлынуло мучение, поглотив фермера. Оно исчезло еще раз, а затем снова вернулось при одном слове. Цикл продолжался бесконечно – покой, давление, страдание, затем снова покой. Пытка вырывала крик из уст жертвы, который он не мог остановить, даже когда его горло было вконец ободрано.

– Хватит, – снова скомандовал неоги. Телдин, его руки были вывернуты, едва ли заметил разницу, когда коричневый гигант отпустил его. Он не чувствовал, что лежит на столе, задыхаясь в судорогах. Лицо неоги медленно поплыло у него перед глазами. Зверь протянул вниз свои паучьи лапы и провел ими по его груди. Они оказались на удивление острыми, разрезая остатки рубашки Телдина и стягивая пропитанные потом и кровью лохмотья с обнаженной человеческой кожи. В своем нынешнем состоянии фермер мог только смотреть на неоги с немым ужасом и яростью.

– Может быть, теперь ты и заговоришь, – пробормотал неоги, прижавшись лицом к уху Телдина, – но я пока не хочу слушать. Острые как бритва кончики конечностей врезались в содрогающуюся грудь Телдина, медленно создавая сеть тонких порезов на коже.

– Повелитель, – прошипел знакомый голос, – это мое мясо! Разъяренный неоги прекратил наносить свои кровавые следы и вонзил кончики когтей в грудь Телдина. Хотя проколы были неглубокими, они вызвали сильную боль. Фермер скорчился от этого прикосновения, но огромные слуги тотчас повалили его обратно на стол.

– Смелый мой квастот, М’фей, рабской породы, смелеет, как я вижу. Бросит ли он вызов повелителю? – сказал палач скрытому говорящему. – Это мясо возьму я, потом уберу ненужные части – сначала язык. Неоги свирепо уставился на своего противника.

Рядом с головой Телдина раздался скребущий звук – щелкающая походка другого неоги. – Повелитель все перепутал. Без языка мясо никогда не расскажет о плаще, – резко ответил голос М’фея. – Возможно, ты готов присоединиться к «иртни маади», повелитель.

Златокожий неоги, капитан и верховный правитель, насколько это понял Телдин, с хриплым шипением вскинул голову. Барахтаясь в руках своего слуги, неоги рванулся наружу, делая резкий щелчок в воздухе в направлении М’фея. – Я и есть верховный правитель. А ты, квастот – раб. Не смей мне угрожать!

Медленно двигаясь, Телдин с трудом повернул голову, чтобы увидеть другого неоги. По татуировкам и шипящему голосу он понял, что это и есть та самая тварь, которая захватила его в плен. – Это мое мясо, а не повелителя, – холодно ответил М’фей. Верховный правитель ощетинился от ярости. – Если только, – продолжал претендент, – все квастоты не захотят узнать об ошибках повелителя, о том, что он хочет.

Телдин не совсем понял почему, но неоги – повелитель внезапно остановился, а затем медленно вернулся в вертикальное положение. – Ты получишь человеческое мясо, квастот М’фей, но я требую плащ. Слова прозвучали ледяным, ядовитым тоном, ясным даже для неискушенного слуха хозяина плаща.

– Тогда сделай это быстро, повелитель, – сказал М’фей с такой же горячностью, – или я снова вспомню о твоих ошибках.

Золотистый повелитель яростно щелкнул зубами и снова повернулся к Телдину. Угрюмая тварь опустила голову, пока ее острые, как бритва, зубы не коснулись уха фермера. Она прошептала: – Где плащ Рейгара?

Крепко стиснув зубы, чтобы подавить бурлящие в нем потоки муки, Телдин с трудом сдерживал дрожь. Он чувствовал зловонное дыхание неоги на своей шее, заставляя мышцы напрягаться в судорогах, как будто части его собственного тела пытались отползти от существа. – Я не знаю, – медленно произнес человек, тщательно выговаривая каждое слово, чтобы не дать другим чувствам вырваться наружу. Величайшим из них было желание предъявить плащ в надежде, что это сможет защитить его. Телдин отчаянно отогнал эту мысль, пока не подействовала магия.

Раздался хруст и внезапная жгучая боль в ухе. Спина Телдина рывком выгнулась, но только для того, чтобы темно-коричневые громадины снова прижали его вниз. Неоги снова выпрямился, его рот был окровавлен, а кусок уха Телдина болтался между его челюстями. – Где плащ?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь! – закричал Телдин, его лицо исказилось от боли. Слуги дернули его за руки, пробуждая резкие мучения. Тускло освещенная комната начала сереть, погружаясь в забытье.

– Повелитель, не покалечить мое мясо! – пронзительно заорал голос М’фея. – Мясо должно быть цельным, иначе я доложу о твоих ошибках. Мое мясо должно работать. Ни сломанных костей, ни оторванных конечностей.

– Переломов нет,– угрюмо согласился повелитель, – пока нет.

Для Телдина говорящие становились все более далекими и слабыми, а боль все меньше и меньше. Он лишь смутно слышал голос повелителя, полный отвращения. – Он еще не говорит. Слуги, наполните мясо болью, но не калечьте тело.

Послышался странный щелкающий и жужжащий голос, когда один из коричневых громил ответил. – Да, маленький господин. Твои рабы сделают то, что приказывает маленький господин. С этими словами пришла жгучая боль, затем темнота и больше ничего не осталось.

Глава 22

Это было позже. Сколько прошло времени, Телдин не знал, ибо время сменилось колесом боли и оцепенения. Проходили столетия, когда слуги неоги возвышались над ним, щелкая жвалами, когда они растягивали и крутили неподвижное тело Телдина. Столетия прерывались часами, когда верховный правитель, казалось, задавал Телдину единственный вопрос на своем неестественном языке: – «Где плащ?» Иногда Телдин думал ответить, просто, чтобы прекратить боль, но каждый раз что-то в нем останавливало ответ.

Фермер изо всех сил старался удержать плащ на мысленном расстоянии, чтобы не дать ему ничего сделать. Телдин знал, что если он сорвется и позволит накидке подать хоть малейший знак, то все будет потеряно, его жизнь и, возможно, даже его мир. До сих пор человек умудрялся отказывать верховному правителю в его добыче, но каждый отказ приносил еще одно столетие боли, за которым следовало забвение бессознательного состояния.

В какой-то момент фермер смутно испугался, что все его сопротивление было напрасным. Коричневые громилы, ищущие новых мучений, заметили на шее Телдина тонкий шнурок и серебряную застежку – все, что осталось от плаща, который искали неоги. Опасаясь, что слуги попытаются снять его и раскрыть его тайну, он слабо попытался поднять руку, чтобы оттолкнуть их, но лучшее, что он смог сделать, это слабо взмахнуть рукой. Одно из существ высокомерно ударило его по руке взмахом собственной клешни, положив конец этой попытке. Рука фермера закостенела от жестокого удара.

Несмотря на всю его боль, удача не покинула Телдина. Застежка была маленькой по сравнению с гротескными когтями коричневых громадин, и они не могли справиться с серебряной пряжкой. Они также не могли просунуть свои когти между цепочкой и его шеей, разве что перерезав горло Телдину. Получив приказ не калечить и не убивать, громилы сдались и вернулись к более понятным мукам своего ремесла. Это было то, что, наконец, привело к блаженству. Телдин вырубился и не приходил в сознание.

С этого момента Телдин через какое-то время стал медленно просыпаться и приходить в себя. Он все еще лежал на столе, весь в пятнах собственной крови. Фонарь в углу бросал тусклый свет на бойню. К оцепенелому удивлению пленника, его мучители исчезли; действительно, комната, насколько мог видеть фермер, была пуста. Они оставили его одного и не связали, но это мало что значило, поскольку у Телдина едва хватило сил повернуть головой из стороны в сторону.