Текст книги "Что знал Сталин"

Автор книги: Дэвид Э. Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Дэвид Э. Мёрфи
Что знал Сталин

Советская разведка с точки зрения «ГП»

Во времена приснопамятной «холодной войны» сокращением «ГП»

– «главный противник», в советских спецслужбах именовались Соединенные Штаты Америки, а также их спецслужбы, в частности – Центральное Разведывательное Управление. Разумеется, что самым главным «ГП» в составе ЦРУ был «советский отдел», работавший, как это тактично формулируют сотрудники спецслужб, «по СССР». В 1963–1968 годах отделом руководил Дэвид Э. Мерфи.

Но это было давно, а после выхода на пенсию г-н Мёрфи занялся литературной и научной деятельностью – в частности, изучением истории советских спецслужб, к которым он испытывает вполне обоснованное профессиональное уважение.

Почему это так, он рассказал корреспонденту газеты «Красная звезда», когда в 2002 году в очередной раз посетил Российскую Федерацию. Говорил г-н Мёрфи и о своей – в ту пору – будущей книге. Хотя за прошедшие годы книга «Что знал Сталин. Загадка плана „Барбаросса“» вышла в США и была переиздана в ряде европейских стран, однако интервью, данное бывшим шефом советского отдела представителю редакции газеты Российской Армии, не утратило своей актуальности. Думается, этот рассказ «от первого лица» – лучшая возможность для знакомства с ее автором и вполне заменит его официальную биографию.

– Господин Мёрфи, это ваш шестой по счету визит в Россию. Когда вы приезжали к нам в первый раз?

– Это было в 1987 году, после того как я вышел в отставку. Следующий раз – в 1993 году, потом – в 1994, 1995 и 2000-м. Тогда я здесь был потому, что вышло русское издание моей книги о Берлине. Причиной предыдущих поездок была работа над этой книгой с моим соавтором генерал-лейтенантом Сергеем Александровичем Кондрашовым.

– Книга «BattlegroundBerlin», а в русском варианте «Поле битвы – Берлин» – об истории «Берлинского туннеля», осуществленного ЦРУ подкопа под линии связи Группы советских войск в Германии. Почему вы обратились к этой теме?

– Я был заместителем начальника и потом начальником нашей резидентуры в Берлине…

– Туннель создавался под вашим руководством?

– Нет! Это было под руководством тогдашнего начальника базы, как мы говорили, – резидентуры, Вильяма Харви, очень известного… по многим причинам. Он приехал в Берлин, чтобы строить туннель в декабре 1952 года. А я был ответственным за обработку материала, который мы получили через туннель от вашей кабельной линии. Я собирал материал, имеющий отношение к нашей работе. Если кто-то звонил: «Я бы хотел говорить с товарищем Питоврановым», то это попадало ко мне. Я включал эти материалы в отдельный архив.

– Генерал-майор Евгений Питовранов был представителем КГБ при МГБ ГДР в 1953–1957 годах… Известно, однако, что наша контрразведка знала об этой операции, которую западная пресса именовала одним из самых выдающихся успехов ЦРУ времен «холодной войны». Как писал в своих мемуарах Джордж Блейк: «Советские власти были детально ознакомлены с операцией „Туннель“ еще до того, как первая лопата вонзилась в землю».

– Я знаю, что есть много людей – особенно на Западе! – которые говорят, что советская контрразведка все знала от Джорджа Блейка, и они использовали все эти линии сообщения для того, чтобы давать дезинформацию американцам…

– Но давать дезинформацию наши не могли и не давали…

– Да, у нас были источники в Карлсхорсте, в вашем главном штабе в Восточной Германии. Я всегда сравнивал ту информацию, что пришла к нам через туннель, и то, что было в нашем архиве из других источников. Если бы мы нашли что-то подозрительное, то сказали бы об этом сразу. И тогда и англичане, и американцы начали бы искать виновника. Уверяю вас, что первый человек, на которого подозрение бы пало, – Джордж Блейк. Он не был урожденным англичанином, побывал в плену у северокорейцев после корейской войны…

– И наша разведка не могла им рисковать…

– Да, в личности Дж. Блейка у них была идеальная возможность иметь молодого человека – умного и талантливого, который мог бы идти выше и выше… Поэтому КГБ не хотел им рисковать. Так говорил мне мой соавтор Кондрашов…

Но для журналистов – простите, что я так говорю, – это неинтересно. Интереснее, конечно, что «американцы растратили столько денег, но ничего не получили, потому что все, что они получили, – сплошная дезинформация». А мы ведь имели доступ ко всей Группе войск – начиная с Гречко, командующего Группой войск, до последнего младшего лейтенанта.

– Известно, что всех предупреждали, что секретные переговоры по телефону категорически запрещены. Но, думается, не все прислушивались к этим рекомендациям… Скажите, мистер Мерфи, вы много тогда узнали?

– Если откровенно, то да. Имейте в виду, что для военных – для нашей разведки, для английских специалистов – это было в первый раз с конца Второй мировой войны, когда они могли иметь настоящую информацию об организации Советской Армии. О ее вооружении, учениях… Например, когда у вас появились новые танки – о них только шепотом говорилось. А тут мы могли узнавать, что едут на полигон с новыми танками, с новой артиллерией… То же самое – с самолетами. Тогда только что были приняты на боевую службу новые реактивные самолеты. Мы имели доступ ко всему этому – и это было очень интересно!

– Обидно все это слышать, но урок – хороший… Господин Мерфи, наших читателей, несомненно, интересует, как вы стали разведчиком…

– Я родился в штате Нью-Йорк. После университета был призван в армию – мне было 20 лет, это был 1942 год, шла война, японцы недавно атаковали Перл-Харбор… А потом меня направили на армейские курсы иностранных языков. Выбрали меня потому, что я хорошо говорил по-французски, и меня хотели направить в университет в Лос-Анджелесе (штат Калифорния). Там я должен был три месяца изучать военную терминологию и так далее. Но армия – как армии везде в мире – ошибается. Меня направили в университет в Беркли.

– Как вы отнеслись к этой замене?

– Во время войны ездить в одиночку – не в дивизии и даже не в роте – это счастье! Я был так рад, что даже не заметил, какая сделана ошибка.

Я прибыл в Денвер (штат Колорадо) и остановился там на два дня – надо было ждать поезда в Калифорнию. Но на железнодорожной станции сержант из службы военных сообщений посмотрел и сказал: «Вам не надо в Лос-Анджелес – ваше предписание и ваш билет только до Беркли». И я поехал…

В Беркли мне предложили изучать китайский, итальянский или русский язык. Я служил в танковой дивизии и как раз посмотрел там русский фильм «Ниночка». Старый, но очень хороший фильм. Поэтому я сказал: «О'кей! Я пойду на русский!» Вот так решается судьба…

– Пришлось ли вам в армии работать с русским языком?

– Да, по окончании войны я был офицером связи с Красной Армией в Германии – на границе между советской и американской зонами. Мы работали с частями из 47-й гвардейской армии в районе Нордхаузен. Большинство офицеров там были украинцы, и я стал говорить как украинец. Потом долгое время, когда волновался или огорчался, говорил с украинским акцентом.

– Тогда вы и решили продолжать службу?

– Нет, я вернулся в Калифорнию, чтобы изучать русскую историю и продолжать заниматься русским языком. Но мой профессор мне сообщил, что государственный департамент ищет людей, говорящих по-русски, для службы в совместной советско-американской комиссии в Корее. Он сказал: «Вот идеальная возможность – вы имеете опыт работы в Европе, а тут будет опыт в Азии». И я поехал в Корею… Однако этой комиссией ничего не было сделано… А потом ко мне пришел один человек, который сказал, что он из УСС…

– Управление стратегических служб, предшественник ЦРУ…

– Именно так, но тогда это назвалось Центральная разведывательная группа. Я согласился и к занятиям историей вернулся только после выхода в отставку. До этого я занимался как оперативной, так и информационной работой.

– Когда же вы руководили советским отделом ЦРУ?

– В 1963–1968 годах.

– А для чего вы приехали в Россию на этот раз?

– Сейчас по предложению Йельского университета я работаю над новой книгой. Книгой о том, что знала советская разведка о немецком нападении на Советский Союз…

– Вопрос, вызывающий ожесточенные споры…

– О да! Есть люди, которые говорят, что советская разведка ничего не знала и не могла дать руководству никакой информации о гитлеровских намерениях. Например, года два тому назад я читал статью вашего историка Михаила Мельтюхова – он писал, что советская разведка не знала ни точных намерений немцев, ни точных дат нападения. Я видел, что автор не понимает ни военного дела, ни разведки… Но он еще написал книгу «Упущенный шанс Сталина». Вы знаете, что это такое? Это свой вариант «Ледокола», я бы сказал, «Ледокол» для взрослых.

– Я вижу, вы хорошо знаете выходящую у нас литературу этой тематики.

– Да, меня попросили читать всю литературу, которая существует, и в течение полутора лет я только это и делал… Конечно, у меня возникло много вопросов. Ответить на ряд из них мне помогла пресс-служба СВР, но я никак не могу найти, кто бы мог мне помочь в «военном вопросе». Это очень жалко…

– Какая же картина деятельности советской разведки у вас складывается?

– Как разведчик, имеющий опыт и оперативной, и информационной работы, я уверен, что советская разведка имела подробную картину происходящего на той стороне. Причем я не говорю только о военной разведке и о разведке ГПУ, но я говорю и о пограничниках, и о ДТУ – дорожно-транспортном управлении, у них тоже была своя агентура. Масса информации!

– То есть вы достаточно высоко оцениваете деятельность советской разведки?

– Абсолютно! Я знаю все трудности любой разведки – они где-то аналогичны. Правильно оценивать количество войск неприятеля, их развертывание, делать такие выводы – очень трудно. Но все-таки ваши разведчики такие оперативные возможности имели. Говорят, что у них не было никаких документов, которые сказали бы, что немцы будут нападать. Но ведь даже немцы не были уверены, что именно тогда они начнут войну против СССР. Весной 1941 года они имели дело с народами Югославии, Греции и не ожидали такого сопротивления…

– Господин Мёрфи, задаю вопрос, который также вызывает споры: как вы считаете, верил ли Сталин нашей разведке?

– Я должен сейчас прыгнуть вперед, потому как еще не окончил мою книгу… Скажу, что Сталин, на мой взгляд, хорошо знал разведку, использовал ее во многих вещах. Но он был уверен, что Гитлер не нападет, он был просто зафиксирован на этой идее, так что если бы ему дали копию плана «Барбаросса», он бы ее выбросил…

– Когда вы собираетесь закончить работу над книгой?

– Примерно через год – полтора.

– Мы знаем, что вы читаете «Красную звезду» в ее электронной версии. А когда вы познакомились с нашей газетой?

– Давно-давно! Еще когда я был студентом, мы уже тогда с большими трудностями получали «Красную звезду». Общество советско-американской дружбы имело свой магазин в Сан-Франциско – мы там ее покупали. По «Красной звезде» я учился читать по-русски.

– Вы долго работали по информационной линии, поэтому интересно было бы получить от вас профессиональную оценку нашей газеты.

– Мое впечатление, что «Красная звезда» – очень активная газета, которая старается быть в курсе всех проблем российских Вооруженных Сил и делает это очень хорошо.

Но основное, что меня сейчас интересует, – это военно-историческая тема, Великая Отечественная война. Когда появляется статья по этому поводу, я ее сразу беру на заметку…

Беседу вел Александр Бондаренко.

Опубликовано в газете «Красная звезда» 14 ноября 2002 года.

Посвящается моей жене Стар

В начале 1920-х годов Сталин с несколькими коллегами, лежа на траве,

отдыхали в парке Морозовка. Кто-то из них спросил:

«Что самое приятное на свете?» «Книги», – ответил один.

«Нет большего удовольствия, чем женщина, твоя женщина», —

сказал другой. Потом сказал Сталин: «Самая сладостная вещь

разработать план, затем, будучи начеку, до-ооо-лгое время

сидеть в засаде, высматривая, где прячется противник.

А затем, поймать его и отомстить».

Миклош Кун «Сталин. Неизвестный портрет».

Признательность

Эта книга является результатом предложения главного редактора издательства «Йейл Юниверсити Пресс» Джонатана Брента, который первым обратил мое внимание на огромное собрание архивных документов по Советской разведке, обнаруженных Александром Николаевичем Яковлевым и членами его Международного демократического фонда в Москве. Брент почувствовал, что ценным вкладом в понимание событий, приведших к нападению Германии на СССР 22 июня 1941 года, будет, если я, кадровый офицер разведки, тщательно исследую, как Советские разведывательные службы действовали в то время, и как Сталин реагировал на информацию, которую они представляли об угрозе Германии. С самого начала Джонатан Брент и его сотрудники в Йельском Университете оказывали мне огромную поддержку в моих усилиях. Особая благодарность моему редактору текста Рослин Шлосс, чей громадный труд преобразил это сочинение.

Мое исследование очень выиграло от совета и помощи друзей и коллег в Соединенных Штатах, которые обратили мое внимание на публикации по этой тематике. Роберт Тарлетон предоставил мне материалы из своей обширной библиотеки, так же как и Хэрриет Скотт, которая продолжает следить за военными вопросами России. Мой старый друг Уильям Дж. Шпар – биограф маршала Жукова – был всегда готов ответить на мои вопросы. Другой друг – Хейден Б. Пик, ныне куратор исторического архива ЦРУ, вдохновлял меня в работе, так же как и историки ЦРУ Кевин С. Раффнер, Дональд П. Стэри и Майкл Уорнер. Сергей Карпович – бывший коллега и давний друг, очень помог мне с обеспечением жилья в Москве, познакомил со своими друзьями и родственниками и помогал разбираться в особо трудных русских выражениях, которые попадались в период перевода.

Особую благодарность хотелось бы выразить Геннадию Иноземцеву и членам его семьи в Москве за гостеприимство и за его помощь в лавировании по извилинам российской бюрократии и русскому Интернету. Очень важной была его встреча, которую он осуществил по моей просьбе, с Лидией Ивановной Морозовой, дочерью генерала Проскурова, которая поделилась воспоминаниями о своем отце. Также заслуживает упоминания Сергей Александрович Кондрашев – мой соавтор по книге «Поле битвы Берлин: ЦРУ против КГБ в „холодной войне“» – за усилия в контактах от моего имени с Российской Службой внешней разведки (СВР) и за его гостеприимство в Москве.

И, наконец, что самое важное, без помощи моей жены Стар эта книга никогда не была бы закончена.

Ее поддержка была постоянной – чтение корректуры, терпеливое преобразование моих необработанных строк в приемлемый для компьютера вид.

Источники

Моим главным источником в исследовании, проводимом в процессе написания этой книги, было двухтомное собрание документов под названием «1941 год», опубликованное в Москве в 1998 году Международным фондом в серии «Россия – XX век». По сообщению главного редактора академика А. Н. Яковлева, сборник был подготовлен в соответствии с директивой, подписанной в 1995 году Борисом Николаевичем Ельциным, тогдашним президентом Российской Федерации. Русские документы были получены из Архива Внешней Политики Российской Федерации (АВП РФ), Архива Президента Российской Федерации (АП РФ), Центрального Архива Службы Внешней Разведки (ЦА СВР), Российского Государственного Военного Архива (РГВА), Российского Государственного Архива Экономики (РГАЭ), Российского Центра Хранения и Изучения Документов Новейшей Истории (РЦХИДНИ), Центра Хранения Современной Документации (ЦХСД), Центрального Архива Министерства Обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ) и Центрального Архива Федеральной Службы Безопасности (ЦА ФСБ). В сборнике также содержатся немецкие документы, относящиеся к этому периоду, из различных архивов Федеративной Республики Германии. В дополнение к основному сборнику А. Н. Яковлева я использовал еще два сборника документов. Один – первый том, «Накануне», сборника «Органы Государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», был опубликован в двух книгах в начале 1995 года Федеральной Службой Контрразведки (ФСК), позднее переименованной в Федеральную Службу Безопасности (ФСБ). Он содержит документы, отражающие сообщения, полученные как органами контрразведки, так и внешней разведкой за период, предшествующий 22 июня 1941 года. Сборник особенно ценен тем, что содержит детальные биографические данные каждого человека, указанного в документах. Второй, «Секреты Гитлера на столе у Сталина», был опубликован позднее, в 1995 году, совместно ФСБ и СВР. В нем помещены документы, отражающие период с марта до 22 июня 1941 года. В обеих книгах встречаются повторения документов из ЦА СВР и ЦА ФСБ. Некоторые документы из обоих сборников можно также найти в книге «1941 год».

Целью данных изданий было продемонстрировать, что в предвоенный период службы внутренней безопасности и внешней разведки предоставляли советскому руководству многочисленные предостережения о неминуемом германском нападении, но их сигналы были проигнорированы. Очевидные причины этого обсуждаются в обеих книгах с несколько разных позиций. К тому же, они обе представляют свои версии событий и обстоятельств, которые привели к германскому вторжению в Советский Союз, утверждая, что Франция и Англия, поддерживаемые Соединенными Штатами Америки, с начала 1930-х годов планировали направить растущую военную мощь Германии против СССР для уничтожения «большевизма». В результате Запад и Советский Союз не смогли создать антигитлеровскую коалицию, и Сталин был вынужден заключить договор о ненападении с Германией. Я не согласен с этой точкой зрения, но она имеет сегодня широкую поддержку в официальных кругах России. Она все еще используется некоторыми для того, чтобы оправдать Сталина за его поведение в последние месяцы перед германским вторжением и объяснить тщетность попыток разведчиков изменить убеждение Сталина, что если только не провоцировать Гитлера советскими оборонительными мерами, то он не станет нападать до того времени, когда СССР будет лучше подготовлен.

В отличие от этих двух сборников, «1941 год» Яковлева прямо возлагает вину на Сталина. Некоторые пеняют, что в своем сборнике документов Яковлев делает упор на тех, кто предсказывал нападение Германии на СССР, а не на других, которые указывали, что германские войска будут использованы против Англии. Эта критика является не совсем правильной, но действительно, в сборнике не обсуждаются соответственные архивные критерии на предоставление документации, или то, какой стандарт составители должны соблюдать в процессе отбора. Однако, нам известно, что «1941 год» является единственной русской публикацией, в которой содержатся официально разрешенные к публикации военные разведывательные донесения и сводки с соответствующими ссылками из Центрального архива Министерства обороны.

Официальная история советской – российской военной разведки (ГРУ Генштаба) еще не опубликована. В 2001 году издательство «Олма Пресс» в Москве опубликовало двухтомный сборник Александра Колпакиди и Дмитрия Прохорова под названием «Империя ГРУ», в котором собрана информация по истории, организации и персоналиях военной разведки, хотя и без указания архивных ссылок. 2002 году в Петербурге в издательском доме «Нева», совместно с «Олма Пресс», была опубликована книга «ГРУ: Дела и люди» в серии «Россия в лицах». Эта работа Вячеслава Лурье и Валерия Кочика, хотя также неофициально, содержит имена более тысячи офицеров военной разведки и, чудо из чудес, снабжена списком персоналий. Однако в ней отсутствуют архивные ссылки, подтверждающие эти данные.

Другие ссылки на разведывательные донесения и различные документы в моей книге были взяты из русских и иностранных книг и журналов, названных в указателе в конце книги. Практически, все эти источники страдают от того же отсутствия архивного документального подтверждения. Таким образом, почти невозможно доказать или опровергнуть помещенные в них утверждения, которые цитируются одними и признаются фальшивыми другими. Хорошим примером является серия статей Овидия Горчакова, озаглавленная «Накануне или трагедия Кассандры: повесть в документах» в 6-м и 7-м номерах журнала «Горизонт»(1988 г.). Горчаков представляет ряд донесений агентов НКГБ по различным иностранным посольствам. Я проверил эти донесения совместно с недавно ушедшим в отставку генерал-майором государственной безопасности, который заявил, что списки псевдонимов агентуры отсутствуют, и выразил сомнение в достоверности Горчакова, добавив, что в любом случае, из-за потерь, понесенных в «чистках», НКГБ было бы неспособно оперировать агентами в таком масштабе. Вполне возможно, однако, обзор 8-й главы «Органы государственной безопасности в предвоенный период (1939 – июнь 1941)» в «Истории Советских органов безопасности» – это совершенно секретный документ, опубликованный в 1977 году под редакцией тогдашнего Председателя КГБ Виктора Чебрикова, для использования в качестве учебника в школах КГБ. Он показывает, что Второе (Контрразведывательное) управление НКГБ было в действительности способно проводить очень сложные агентурные и технические операции против иностранного персонала и дипломатических представительств в Москве. В частности, описывается очень сложная техническая операция по установке подслушивающей техники в резиденции германского военного атташе, включающая в себя прорывку туннеля из соседнего дома. Осуществленная в апреле 1941 года, эта операция предоставила великолепную возможность понять взаимоотношения и происходящее в германском посольстве во время двух последних месяцев перед вторжением.

Моим единственным непосредственным заходом в архив было посещение Российского Государственного Военного архив, где я смог просмотреть личное дело Ивана Иосифовича Проскурова. Характеристики начальства и политработников показывают, что он был испытанным пилотом и преданным коммунистом. Что касается Центрального архива Министерства обороны, то я не смог получить ни доступа в него, ни возможности получить ответы на большое количество вопросов, которые я приготовил по публикациям о военной разведке, которые были в открытой печати.

Я знал, что доступ в Центральный архив СВР, правопреемницы Первого главного управления КГБ, будет невозможен, поэтому приготовил аналогичный список вопросов, также базирующихся на статьях из архива СВР и опубликованных в сборнике «1941 год». Для этого я также включил официальные архивные ссылки и передал их в Бюро по связам с общественностью СВР в октябре 2003 года. В мае 2003 года мне было сообщено, что СВР не раскрывает даже те документы, которые появились в сборнике «1941 год», так как они вновь засекречены. Более того, СВР не будет выдавать архивные документы, относящиеся по вопросам событий или происшествий, освещенных в открытых статьях или собственных несекретных публикациях СВР.

Первый выпуск Бюллетеня Проекта «Международная история „Холодной войны“» (1992 г.) содержит такое предположение: «Для историков „холодной войны“, в течение десятилетий разочарованных секретностью, которая покрывает советские архивы, кажется наступает конец долгого ожидания». Десять лет спустя я, как исследователь, обнаружил, что для моей темы – разведывательная информация, доступная Сталину, о германских планах в 1940 – 41 годах, – не было абсолютно никакого доступа к довоенным архивам советских разведывательных и контрразведывательных служб. Очевидно, что это отсутствие отражает политические решения нынешнего российского руководства гарантировать, что эти службы, и только они, будут иметь возможность использовать свои архивные материалы в интерпретации прошлого.