Текст книги "Майя. Загадки великой цивилизации "
Автор книги: Дэвид Дрю
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Дэвид Дрю
МАЙЯ. ЗАГАДКИ ВЕЛИКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Введение
Мы сидели на самом краю стены и тщетно пытались проникнуть в окружавшую нас тайну. Кто же выстроил этот прекрасный город? Какими были эти люди? Прогуливаясь по древним руинам Египта и даже позабытой всеми Петры, любой из нас представляет себе, по крайней мере, величие народов, оставивших после себя эти следы цивилизаций.
Америка, по утверждению некоторых историков, была заселена дикарями; но дикари никогда не возвели бы столь величественных строений, варвары никогда не смогли бы превратить каменные глыбы в произведение искусства. Мы спрашивали у индейцев: чьи же это творения? «Quien sabe… – равнодушно отвечали они. – Кто его знает…»
Джон Ллойд Стефенс, 1841 г.
«Потерянная цивилизация», «таинственные майя» – именно эти два устоявшихся выражения чаще всего используют для описания самого блестящего и развитого общества доколумбовой Америки, общества, задолго до Рождества Христова построившего свои первые города на обширной территории, вмещающей в себя современные Гватемалу, Белиз, Гондурас, часть Мексики и Сальвадора.
Величайшие достижения майя – дворцы, храмы и огромные каменные пирамиды – словно спрятались в густых центрально-американских джунглях на тысячу лет и были «открыты» исследователями и археологами каких-нибудь двести лет назад. Первые бесстрашные исследователи, продиравшиеся сквозь густые заросли на своих верных мулах от одного затерянного города к другому, столкнулись с величайшей тайной. Каким образом здесь, посреди негостеприимного, враждебного окружения, могло появиться высокоорганизованное общество? Кто были создатели всех этих артефактов; они жили в этих местах изначально или откуда-то пришли? Сколько лет сохранившимся до сих пор руинам и что означают высеченные на каменных глыбах рисунки? Если это изображения людей, то кого именно – жрецов, царей, героев, а быть может, богов? Кроме того, почему в эпоху испанского завоевания этих территорий в XVI веке знания о таинственных обитателях древних городов оказались утеряны?
Несмотря на все усилия и успехи в изучении древних майя в XX веке, зарождение их цивилизации, развитие и гибель до сих пор окутаны тайной.
Начиная с 40-х годов XIX века, с момента опубликования трудов великого американского исследователя Джона Ллойда Стефенса (который, собственно, впервые и рассказал миру о существовании цивилизации майя), самой большой загадкой, этаким «крепким орешком», считалась письменность этого древнего народа – единственная во всей доколумбовой Америке. Загадочные и красивые письмена майя, похожие на инопланетные послания, состоят из «глифов» – рельефно вырезанных фигур и знаков, объединенных в определенные сочетания. Они вырезаны на камне и других материалах, ими расписана глиняная посуда; мы встречаем их повсюду: на стенах строений, на каменных идолах и, конечно же, в кодексах – некоем подобии книг, страницы которых сделаны из луба фикуса.
Сохранились тысячи всевозможных надписей, и такие люди, как Стефенс, понимали, что их расшифровка позволит ответить на большинство вопросов, волновавших ученых. На языке (а точнее, на производных языках) майя говорят до сих пор, однако искусство иероглифики было утрачено сразу же после испанского завоевания. Это, в частности, объясняет, почему расшифровка надписей велась так медленно (и мучительно). В начале XX столетия осуществилось несколько многообещающих прорывов: ученые, например, смогли понять, как майя обозначали числа. Более того, удалось выяснить, что календарная система древнего народа необычайно сложна, а календарь прекрасно соотносится с календарем наших современников. Все это лишь усиливает впечатление о необычности культуры майя.
В то же время было установлено, что основные памятники культуры майя сооружены в период с 300 по 900 г. н. э. Именно тогда, когда Европа погрузилась во мрак Раннего Средневековья, культура майя – в так называемый классический период – достигла наивысших успехов. Однако расшифровка древних текстов продвигалась настолько медленно (если не затормозилась окончательно), что в 1950-х гг. ученые пришли к неутешительному выводу: древние письмена майя прочитать невозможно. Впрочем, это относилось не только к языку майя, но и к языку этрусков и к письменности хараппской культуры, зародившейся в долине реки Инд.
И все же в последние десятилетия XX века ученые, специализирующиеся на культуре майя, достигли поразительных результатов: письменность этого народа удалось расшифровать окончательно, и теперь мы можем прочитать все, что вырезано на стенах храмов, на лестницах, ведущих к вершинам пирамид, или на стелах, установленных посреди площадей майяских городов. Мы можем, наконец, прочитать хроники царей майя. Сбросив таинственную пелену молчания, камни заговорили, а вместе с ними обрели свою плоть и свои мысли вожди майя. Они предстали перед нами как простые смертные, со своими радостями, надеждами и неудачами. Теперь мы знаем почти все о них самих, их семьях и их достижениях, и самое главное – нам известно точное время, когда произошло то или иное событие. Историк Майкл Коу назвал дешифровку письменности майя одним из «величайших интеллектуальных приключений наряду с освоением космоса и открытием структуры молекулы ДНК». Он сравнивает историческое значение прочтения текстов майя с дешифровкой древнеегипетских иероглифов.
Открытия последних лет вызвали настоящую революцию в восприятии культуры майя, их государственной истории и общественного уклада. В итоге потребовалось переосмыслить все, что мы узнали до этих великих открытий, – от фонетики языка майя до художественного символизма их литературы. Предстояло также по-новому взглянуть на роль и место не только вождей майя – так сказать «императорского двора», но и окружавшей их знати («аристократии»). Прежнее романтизированное представление о тихом, спокойном обществе, возглавляемом просвещенными правителями, состоящем из художников, жрецов и крестьян, которые жили друг с другом и со своим временем в мире и согласии, сменилось совершенно иной картиной – более живой, непредсказуемой и жестокой. Оказалось, что города-государства, возглавляемые воинственными династиями, враждовали и воевали друг с другом, а сами правители и жрецы являлись приверженцами религии, основанной на массовом кровопускании и жертвоприношении людей. Редко бывает, когда вот так радикально меняется сложившееся за десятилетие представление о целой цивилизации.
Но какими бы революционными ни оказались успехи лингвистов-дешифраторов, наши представления о древней культуре изменились не только благодаря их мастерству и интеллекту. Свое слово сказали и археологи, заставившие заговорить немые свидетельства цивилизации майя, дошедшие до наших дней. О чем идет речь? Раньше внимание ученых было сконцентрировано на великих произведениях искусства майя, их письменах и архитектурных шедеврах. Сегодня же, вооруженные новейшими приборами, современными методами датировки и здоровыми амбициями, исследователи занялись и другими артефактами и предметами – например, топорами, глиняными черепками, образцами пыльцы выращиваемых растений и многим другим. Результат не заставил себя ждать. В настоящее время нам известна вся хронология зарождения, развития и заката цивилизации майя буквально с точностью до года. Мы можем реконструировать множество событий, отдельных деталей, счастливых или, наоборот, гибельных эпизодов из истории этого таинственного народа.
Земли майя занимают довольно обширное пространство площадью 325 тысяч квадратных километров и включают в себя полностью полуостров Юкатан, большую часть современных мексиканских штатов Чьяпас и Табаско, всю Гватемалу и Белиз, а также самые крайние западные районы Гондураса и Сальвадора. Вся эта территория весьма разнообразна по своим ландшафтным и природным условиям: начинаясь с дождливого тихоокеанского побережья и покрытого вулканами высокогорья Гватемалы, ареал расселения древних майя охватывает влажные тропические леса Южного Юкатана и заканчивается на северной оконечности полуострова Юкатан – плоской равнине, поросшей чахлым мелколесьем и кустарником.
Северный Юкатан обделен водными ресурсами: там почти нет рек, и вся пресная вода сосредоточена, в основном, в подземных карстовых пустотах, где она скапливается в виде линз и озер и в некоторых местах выходит на поверхность.
Регион расселения майя
Первые люди пришли сюда не позднее, чем за 10 тысяч лет до н. э., в самом конце ледникового периода. Это были первобытные охотники и собиратели, потомки тех, кто когда-то пересек Берингов пролив на пути из Азии в Америку. За 6000–1800 лет до н. э., в так называемый архаичный период, они стали концентрироваться в определенных районах, наиболее благоприятных для жизнедеятельности, – таких, как мангровые заросли в топях и лагунах вдоль тихоокеанского побережья. В этих местах еды хватало круглый год. Постепенно, по мере окультуривания диких растений, собиратели превращались в оседлых земледельцев.
Роспись в Храме воинов. Чичен-Ица
Около 1800 года до н. э., в самом начале доклассического периода, на тихоокеанском побережье появились целые поселения земледельцев, возделывающих культуры, которые стали основными продуктами питания майя: маис (кукурузу), фасоль, тыкву и перец. При этом они занимались ткачеством, плетением предметов обихода и изготовлением глиняной посуды – что является доказательством оседлости древних народов.
Таблица
К 1000 году до н. э. деревни земледельцев появились и в высокогорье нынешнего Гондураса, а некоторые отчаянные поселенцы-первопроходцы, спустившись с перевалов и следуя по поймам извилистых и многоводных рек, таких как Усумасин-та, проникли в девственные джунгли равнинного Южного Юкатана и расчистили от зарослей угодья под посадку маиса. Вскоре в тех краях начался бурный рост населения и стали строиться не только покрытые пальмовыми листьями хижины на сваях. К 500 году до н. э. на той территории, где сейчас находится северная провинция Гватемалы Петен, были построены первые каменные пирамиды из известняка, легкообрабатываемого примитивным топором, сделанным из кремнистого сланца.
Поздний доклассический период, длившийся с 400 г. до н. э. до 250 г. н. э., был наиболее переломным в эволюции майя как общества и как этноса: именно в эту эпоху они проявили признаки цивилизации. Города майя росли, как грибы после дождя, и в высокогорье, и на равнинах. В некоторых из них появились монументальные строения таких размеров, превзойти которые не удалось в последующие века. На самом деле, многие атрибуты и признаки классической цивилизации майя имели место уже в доклассический период, как, например, иероглифическое письмо. Впервые оно появилось в высокогорье (причем до Рождества Христова), а затем очень медленно распространилось по всем равнинам.
Но все-таки именно в классический период цивилизация майя достигла своего расцвета. Как нельзя лучше эту эпоху характеризует появление устойчивых правящих династий, повелевших выстроить в честь своих деяний огромные пирамиды. В это время возникло большинство городов, которые мы можем увидеть и сегодня, например, Тикаль, Паленке, Копан. Это была эпоха, когда цивилизация майя достигла невероятных высот в искусстве и интеллектуальных поисках.
Возможно, большинство людей, каким-то образом прикоснувшихся к истории майя, убеждены, что самых сияющих вершин эта древняя цивилизация достигла в VIII веке нашей эры. Задокументировано существование более 40 больших городов, и в некоторых из них численность населения приближалась к 100 тысячам человек. Общее же число майя в эпоху расцвета некоторые исследователи оценивают более чем в 10 миллионов человек! Цифра просто ошеломляющая. Лишь в современном майя Китае жило больше людей; а что касается Англии того времени или Франции эпохи Карла Великого, то это были попросту захолустья (в сравнении с Китаем и империей майя).
Столь огромное количество людей, живших в одном месте и в одно время, является неоспоримым, фундаментальным показателем продуктивности сельского хозяйства майя. (На это, между прочим, многие не обращают внимания.) Природное окружение уже само по себе являлось прекрасным источником питания: рыба, моллюски и разнообразная прибрежная фауна; густые леса изобиловали не только растительной, но и животной пищей. Известно, что в тропической сельве майя охотились на таких животных, как пекари, олени, обезьяны и тапиры. В рационе майя присутствовали также грызуны, птицы и множество других представителей животного мира. Однако с ростом численности населения многие виды животных были истреблены, а число некоторых существенно сократилось. Одомашнены были лишь индюки и несколько видов съедобных псовых, поэтому мясоедение для большинства населения стало непозволительной роскошью. В подавляющей своей массе майя превратились в вегетарианцев, и главной основой пищевого рациона стал маис.
Наиболее успешно растениеводство развивалось в высокогорье, на достаточно плодородных почвах вулканического происхождения. Возможно, именно поэтому там появились первые многолюдные поселения с гораздо большей плотностью населения, чем в древних прибрежных деревушках рыболовов и охотников. На равнинах Северного Юкатана (если не брать во внимание небольшую холмистую гряду к западу, Пуук, которую природа ничем не обделила) картина была совершенно противоположной: скудная почва глубиной в несколько дюймов за короткое время оказалась совершенно истощена. Что касается джунглей, подступавших с юга, то там все не так просто. Тот факт, что майя занимались осушением болот и вырубкой лесов, а так же разнообразный, варьирующийся от места к месту состав почв вызывают у современных ученых ожесточенные споры относительно урожайности и производительности культурных угодий с течением столетий. Особенно, если учесть многовековые климатические изменения и сезонные факторы, такие как сменяющие друг друга периоды дождей и засухи. Густые заросли джунглей не настолько препятствуют земледелию, как это может показаться, – просто в силу специфики условий от земледельцев требуются особые навыки и продолжительный опыт. И майя в течение столетий, без сомнения, накопили подобный опыт. Перемещение плантаций с места на место, вырубка и выжигание лесов – обычная практика майя. В южных районах Юкатана плантации обустраивались, как правило, на пойменных участках с наносными почвами вдоль многочисленных рек, и урожай там снимали круглогодично. Излишки «экспортировались» в другие районы. На склонах холмов разбивались террасы, а в заболоченной местности – прежде всего, на территории современного Белиза – майя обустраивали насыпные, как бы приподнятые над остальной местностью поля. Заболоченный участок покрывали сетью дренажных каналов, а извлеченный грунт шел на формирование достаточно плодородного выровненного участка. Такая технология применялась в обширных болотистых районах юга Юкатана, а также в местах, затапливаемых во время сезонных дождей. В частности, такие «приподнятые» поля мы видим вокруг Тикаля – во влажных джунглях гватемальской провинции Петен. Таким образом, используя разнообразные агротехнические приемы, древние майя весьма преуспели в выращивании растений и в джунглях, что, конечно же, подстегнуло рост городов, увеличивающееся население которых могло не тратить все усилия на возделывание полей и обратить свои таланты на решение совсем других задач.
Контрастирующие, разнообразные природные условия и ландшафты позволяли выращивать различные культуры. То, что приживалось в одной местности, плохо плодоносило в другой, и наоборот. Появлявшиеся излишки стимулировали натуральный товарообмен между регионами. Торговые связи – локальные и общеимперские – установились на территории майя с доклассических времен, причем обменивались не только продуктовыми товарами, но и предметами утвари и роскоши. Например, с высокогорья на равнины доставлялись гранит и обсидиан, из которого изготавливали копья, ножи и клинки, предназначенные как для бытовых, так и для сакральных целей. В обратном направлении переправлялись перо птицы, пчелиный воск, хлопок и кожа животных. Северный Юкатан «специализировался» на добывании соли, которую выпаривали на солнце в ямах вдоль атлантического побережья. А на склонах, обращенных к Тихому океану, выращивали какао-бобы. Напитки, напоминавшие современный жидкий шоколад, в те времена считались дефицитным, ценным, аристократичным продуктом и желанным товаром.
Правители майя самолично контролировали оборот особо ценных товаров, таких, как кристаллы яшмы, которая добывалась лишь в долине Мотагуа в восточном Гондурасе, или красивейшие хвостовые перья птицы кетсаль, обитающей в дальних лесах на границе высокогорья и джунглей. Статус и величие правителей во многом зависели от обмена этими предметами роскоши. Эти предметы, украшавшие хозяев при жизни, отправлялись вслед за ними в могилу.
Дарение редких, ювелирных изделий и других предметов роскоши приближенным и помощникам во многом формировало политическую обстановку при «дворах» правителей. К таким предметам-подаркам относились и настоящие произведения искусства, например, тонко разрисованная глиняная посуда. Широкое хождение предметов роскоши даже способствовало развитию политических связей между городами-государствами.
Вокруг каждого города майя простиралась зависимая от него в политическом и экономическом плане территория. Границы влияния, простиравшиеся обычно на расстояние не более однодневного перехода, были, конечно же, символическими. Тем не менее в границах определенного города-государства вполне мог развиться самобытный, характерный только для данной местности уклад жизни. Обмен же товарами, идеями и технологиями происходил благодаря узеньким тропам в густых джунглях, либо осуществлялся при помощи выдолбленных из дерева каноэ, плывущих вниз по реке или вдоль океанского побережья. Постоянный обмен идеями и информацией способствовал поддержанию здоровой конкуренции между общинами, высокого соревновательного духа и созидательной энергии всего общества майя в целом.
В начале прошлого века нам казалось, что древние майя жили в полной изоляции от других народов и цивилизаций, либо имели с ними очень ограниченную связь. Однако в реальности этот народ являлся лишь частью большого, интересного мира, состоявшего из многих других, не всегда похожих друг на друга цивилизаций. Этот мир принято называть Месоамерикой (термин введен в обиход немецким философом и антропологом Паулем Кирхгоффом в 1943 г. -Прим. ред.), и простирался он от северной Мексики, от самой границы с современными США, до Никарагуа и Коста-Рики.
Термин этот не столько географический, сколько культурно-логический. Месоамерика – это сообщество народов, живших и живущих на означенном пространстве, говорящих на малопохожих языках, имеющих различную этническую идентичность, но тем не менее разделяющих общие верования, почти одинаковый уклад жизни и, в кокце концов, общую судьбу. Все они пользовались 260-дневным ритуальным календарем, являвшимся составной частью 365-дневного солнечного календаря. Все они верили в определенных богов и имели во многом схожие представления о космосе и мироздании. Все они практиковали человеческие жертвоприношения, и во всех этих культурах выпускание крови из человеческого тела считалось в высшей степени богоугодным делом, исполненным сакрального смысла. Среди месоамериканских народов была чрезвычайно популярна игра в резиновый мяч, проходившая на специальной площадке, и этой игре они придавали огромное ритуальное значение. У некоторых народов Месоамерики существовали так называемые «кодексы» – своеобразные своды законов, записанные на страницах, сделанных из древесной коры или оленьей кожи. Не забудем, что все эти народы культивировали маис – основу своего рациона, дополненного «пищевой триадой» из бобовых, тыквенных культур и некоторых видов перца. Многие из этих общих особенностей сформировались еще в доклассические времена, и, как показывают археологические исследования, по всей Месоамерике во все последующие эпохи происходило постоянное перемещение народов, а вместе с ним – обмен технологиями, навыками и знаниями.
Народ майя расселился в южной части Месоамерики от одного океанского берега до другого, превратившись в самого крупного производителя сельскохозяйственной продукции. Кроме того, торговцев майя можно было увидеть на всех мыслимых торговых маршрутах, протянувшихся на многие сотни километров, в основном, вдоль тихоокеанского побережья.
В некоторые периоды своего существования майя испытали очень сильное влияние соседних народов, впрочем, влияние это было скорее благоприятным и полезным. В первую очередь, это касается ольмеков – цивилизации, возникшей на тихоокеанском побережье Мексики в эпоху рождения Христа. Безусловно, это было довольно развитое общество, и ученые до сих спор спорят о степени воздействия ольмеков на зарождавшуюся цивилизацию майя. Позже, в раннеклассический период, некоторые части империи майя установили тесные связи с большим городом Теотиуакан, что в самом центре Мексики. Связи с этим регионом не прерывались в течение многих столетий; правда, на смену упомянутой цивилизации пришли тольтеки и, в конце концов, ацтеки. Торговля и перемещение большого количества людей были столь интенсивными, что вся южная периферия империи майя – в частности, тихоокеанское побережье – постепенно полностью «мексиканизировалась».
И все же основная часть майя через века пронесла и сохранила свою неповторимую индивидуальность, и этот народ никогда и никем не был покорен. Даже грозная воинственная империя ацтеков, соседствовавшая и торговавшая с майя, никогда не пыталась низвести соседей до уровня рабов или вассалов, в которых они превратили все окружавшие их народы Мексики. Майя удалось сохранить своеобразную политическую систему, религиозные воззрения, неповторимую архитектуру и самобытное искусство, а самое главное, они рассказали нам об истории своего мира, придумав оригинальнейшую систему письма, куда более богатую и развитую, чем у соседей.
Письменные знаки майя
Язык, несомненно, являлся одним из самых главных «склеивающих» элементов в обществе и цивилизации майя, самым главным фактором, характеризующим их культурную идентичность. Сегодня существует более 30 (в точности – 31) языков, принадлежащих языковой семье майя. Наиболее известные и широко распространенные – юкатекский, главный язык Юкатана; языки цель-таль, цоциль и чоль, на которых говорят в мексиканских провинциях Чьяпас и Какчикель; ну а в гватемальских горах можно услышать слова, произнесенные на языках киче и кекчи. Исследования лингвистов показали, что лексическое и грамматическое сходство языков (причем, тем большее, чем ближе друг от друга находятся их носители) говорит о том, что все эти языки вышли из общего праязыка майя, существовавшего около 2000 г. до н. э. Ближе к классическому периоду на Юкатане, вероятно, существовали два основных наречия: чолан – на южном Юкатане, юкатеканна северном. А на каком, собственно, языке сделаны надписи на стенах, посуде, каменных блоках и так далее? Вопрос сложный. Самое последнее предположение ученых, возникшее на базе сравнительного лингвистического анализа, говорит о том, что языком барельефов был язык чольти – ныне исчезнувший диалект языка чолан. Язык чольти, вероятно, нес ту же нагрузку и имел то же значение, что латынь или французский – излюбленный язык дипломатии и аристократического общества, то есть являлся средством общения в аристократической, ученой или богемной среде. Вполне возможно, он был также языком межобщинных связей.
А куда же подевались майя, что с ними случилось? На этот вопрос можно ответить так: цивилизация майя в том или ином виде сохранялась на севере Юкатана и в высокогорье Гватемалы до самого прихода испанцев. А вот с майя, жившими в джунглях, произошло что-то странное: в IX в. н. э. они попросту исчезли. Этот феномен мы называем «коллапс майя», и он, к сожалению, случился именно с ядром, с самым сердцем этой цивилизации. Словно была подведена какая-то черта или подан знак судьбы: в одночасье остановилось строительство городов; вдруг перестали вырезать на камне откровения властителей; на внезапно опустевшие города со всех сторон начали наступать джунгли. Вероятно, перед самым закатом цивилизации поступали какие-то предупредительные сигналы. Всеобщее мнение ученых таково, что главной причиной катастрофы стало разрушение окружающей среды, которая не выдержала агрессивного хозяйственного напора. Природа попросту перестала кормить несколько миллионов человек, разместившихся на относительно небольшом пятачке посреди джунглей. История исчезновения лесных майя преподает нам замечательный урок: пока народ вырастал из своих пеленок, уважая природу, находясь с ней в симбиотическом родстве, все шло прекрасно. Но когда человек стал относиться к окружающему миру в высшей степени потребительски, он уничтожил и природу, и себя. Естественно, это не единственное объяснение цивилизационного паралича майя; мы еще увидим, какой это сложный феномен. Свою лепту внесли и другие события. Мы многое знаем, но еще больше нам предстоит узнать.
И хотя существует множество интереснейших теорий, говорящих об обратном, давайте согласимся с постулатом, согласно которому майя жили в полной изолированности от других цивилизаций Европы, Азии или Африки. При этом никто сегодня не сомневается, что, несмотря на полную «отчужденность», майя создали самобытную цивилизацию, сходную по многим характеристикам с цивилизациями по другую сторону океана. Так же, как и в цивилизациях Старого Света, население в основном концентрировалось в крупных урбанистических центрах и вокруг них. Так же, как в самых передовых обществах того времени, майя пользовались плодами развитого сельского хозяйства и имели сложную иерархическую систему управления и подчинения со всеми характерными атрибутами: свою аристократию и элиту, жрецов и администраторов, писателей и торговцев, а главное – правящие династии, которые контролировали все общество сверху донизу. Правящая элита, например, организовала строительство огромных храмов и пирамид, чего невозможно сделать без развитых механизмов принуждения. Ну и, конечно, нельзя оставить без внимания, возможно, главный признак любой высокоразвитой цивилизации – самобытное, яркое искусство и наличие письменности.
В начале XX века общество майя, хотя ему и не отказывали в наличии многих черт «цивилизованности», считалось этаким «бедным родственником», едва-едва заслуживающим места в почетном списке древних цивилизаций. Однако все большее количество исследователей, впечатленных достижениями майя – особенно в астрономии, математике, архитектуре и искусстве, – стали называть их «эллинами» Нового Света и «классической цивилизацией доколумбовой Америки». Разобравшись в тонкостях устройства общества майя, ученые стали сравнивать его даже с классической Древней Грецией и Италией эпохи Возрождения. Так же, как древнегреческие города-полисы и самостоятельные, блестящие, процветающие итальянские города (например, Генуя, Флоренция и Венеция в свое время), города-государства майя так и не смогли объединиться в целостное, политически монолитное государство. В каждом городе, по сути, существовали свои собственные традиции – как в искусстве, так в религии и политике. Нельзя не упомянуть и об интеллектуальных достижениях майя. Их письменность сложна и разнообразна. Их математики научились обозначать числа, а главное, разработали концепцию нуля, чего не достигли ни древние греки, ни древние римляне. Без телескопов, без всякой техники, «орудуя» лишь невооруженным глазом, они научились рассчитывать движения планет, предсказывать солнечные и лунные затмения и создали календарь, мало уступающий по точности современному.
Храм Солнца (на переднем плане) и Большой дворец (на дальнем плане) в Паленке, VII в.
Исследователям, стремящимся вывести универсальные законы развития человеческого общества, полезно обратиться к истории тех древних цивилизаций, которые росли независимо друг от друга. Возможно, всякая попытка охарактеризовать общество майя, используя параллели и аналогии с другими, хорошо нам известными цивилизациями, потенциально обречена на неудачу. Тем-то майя и интригуют нас – разительными, глубокими отличиями от всех своих современников. Успешная дешифровка и анализ текстов, а также работа антропологов позволили нам глубже понять ментальность и верования майя.
Как и подобает любой цивилизации, майя накапливали и систематизировали знания об окружающем мире, выработав свой оригинальный, неповторимый взгляд на природу и на свое место в ней. Изучая движение планет и звезд, наблюдая за сменой времен года (хотя, в тех краях это два периода – сухой и влажный), а так же за оживлением и угасанием тропической стихии (например, ураганами), майя заключили, что все в мире циклично, все подчиняется определенному ритму. За рождением следует смерть, но затем обязательно новое рождение. Но если в природе все циклично, значит, посредством календаря можно определить эту цикличность и таким образом предугадать новое появление исчезнувшего события. По воззрениям майя, будущее уже хранится в прошлом. Мы привыкли думать, что история не повторяется в деталях, но майя были убеждены, что засухи, наводнения, болезни, войны, все события в жизни человека должны приходить на смену друг другу с неизбежной цикличностью.
Майя жили под сенью целого пантеона своих богов – всемогущих и разноликих. Большинство из них олицетворяли собой определенные природные стихии или явления. Эти боги, как думали майя, не только создали весь мир, но и установили особенную эпоху, одну из многих циклических эпох, в которой появились и жили люди. В общих чертах считалось, что боги живут на небесах, земная твердь предназначена живым людям, а подземное царство – обиталище мертвых. Однако в повседневной религиозной практике столь строгое разделение на царства не соблюдалось, существовали полутона; и уж совсем не различалось то, что сегодня мы называем естественным и сверхъестественным. И боги, и живые, и ушедшие жили своей самостоятельной жизнью, переходя время от времени из одного мира в другой. Так, майя были уверены, что усопшие «восстают» из своего подземного царства, показывая свой нрав и вмешиваясь в повседневную жизнь своих потомков.
Как водится, находились такие люди, которые посредством особенных магических ритуалов могли общаться с богами. Эти люди, стоявшие на нижних ступенях общественной лестницы, походили на современных деревенских шаманов. Считалось, что они наделены особой магической силой и знанием. Главным же проводником в потусторонний мир богов и мертвых был сам верховный правитель. Посредством очень сложной системы обрядов, ритуалов и жертвоприношений он в глазах народа представал защитником и гарантом относительно нормальной и спокойной жизни. Его стараниями основные климатические сезоны сменяли друг друга, солнце высушивало топи, в засуху проливались долгожданные дожди, а главное, на полях рос и плодоносил маис.
