Текст книги "Следопыт (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Блэйкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Annotation

Мемуары капитана парашютно-десантного полка Дэвида Блейкли об его участии в составе взвода Следопытов в Иракской кампании 2003 года

Первый в деле – официальный девиз одного из самых маленьких и секретных подразделений британской армии, взвода следопытов 16-й воздушно-штурмовой бригады. Неофициально, они незаконнорожденные сыновья SAS. И подобно их коллегам в Херефорде, работа следопытов заключается в том, чтобы действовать незаметно и незамеченными глубоко в тылу врага. Когда британские войска были развернуты в Ираке в 2003 году, капитану Дэвиду Блейкли было поручено командование разведывательной миссией такой критической важности, что она могла изменить ход войны. Это история о девяти мужчинах, действующих в одиночку и без поддержки, в 50 милях впереди отряда морской пехоты США и направляющихся прямо в осиное гнездо, кишащее тысячами вооруженных до зубов вражеских войск. Это первый рассказ об этой экстраординарной миссии – брошенной командованием коалиции, не оставленной без выбора, кроме как с боем пробиваться с заднего двора врага. И это дает захватывающее представление о самих следопытах, таинственном подразделении численностью всего 45 человек, которое занимается своим ремеслом с небес. Обученный спускаться с парашютом на вражескую территорию далеко за передним краем сражения – сбрасываясь с большой высоты, вдыхая баллонный кислород и используя новейшие технологии прыжков с парашютом – он уникален. Из-за новых правил, введенных с момента публикации «Браво Два ноль», почти десять лет не было сообщений из первых рук о британских силах специального назначения, ведущих современную войну. И ни один член «Следопытов» никогда раньше не рассказывал свою историю, до сих пор. Следопыт – единственный рассказ из первых рук о миссии ЮКСФ, появившийся почти за поколение. И это может быть последним.

Девять человек. 2000 врагов. Никакого подкрепления. Никакой поддержки с воздуха. Никакого спасения. Никаких шансов…

Дэвид Блэйкли

Благодарности

От автора

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Эпилог

notes

1

2

Дэвид Блэйкли

Следопыт

Посвящается моей матери и отцу, которые всегда были рядом со мной

«Важен не критик и не тот человек, который указывает на то, как сильный человек спотыкается или где тот, кто совершает поступки, мог бы сделать их лучше. Заслуга принадлежит человеку, который действительно находится на арене; чье лицо испачкано пылью, потом и кровью; кто доблестно борется; кто ошибается и терпит неудачу снова и снова, потому что нет усилий без ошибок или недостатков; кто познает великий энтузиазм, великую преданность, кто тратит себя в достойном деле; который, в лучшем случае, познает в конце концов триумф высоких достижений, и который, в худшем случае, если и терпит неудачу, то, по крайней мере, терпит неудачу, будучи очень смелым, так что его место никогда не будет среди тех холодных и робких душ, которые не знают ни победы, ни поражения». ПРЕЗИДЕНТ ТЕОДОР РУЗВЕЛЬТ

Речь в Сорбонне, 23 апреля 1910 г.

«Счастье всегда найдут те, кто смел и упорен; странник – не оборачивайся, иди вперед и ничего не бойся». Аноним. Из неофициального собрания цитат Следопытов

Секретные операции в реальной жизни – обязательное условие Фредерик Форсайт

Наши элитные силы в стремительных действиях вопреки всему Беар Гриллс

Поистине экстраординарная книга; динамичная, захватывающая, аутентичная. Натянутый рассказ об элитной миссии, которая помогла изменить ход войны. Я вступил в полк вместе с Дэвидом Блейкли и служил бок о бок с ним в Косово и Ираке. Он был динамичным и вдохновляющим лидером Дэн Джарвис, MBE

Секретные операции в реальной жизни – обязательное условие Большой Фил Кэмпион, автор книги «Рожденный БЕССТРАШНЫМ»

Неизвестные секретные миссии в Ираке

История из рядов Следопытов, незаконнорожденных сыновей Специальной Авиадесантной Службы.

Благодарности

Особая благодарность моим сестрам Анне и Лизе за всю вашу поддержку на протяжении многих лет, особенно когда я был в командировках с военными: я люблю вас, и вы продолжаете вдохновлять меня.

Я хотел бы поблагодарить Дэмиена Льюиса, мастера заварки чая на одну чашку, за время, потраченное на поиски воодушевления, пока я глядел в густой туман южноирландского дождя; издателей Роуленда Уайта и Алана Самсона за их воодушевление, прозорливость и руководство с самых ранних этапов; Джиллиан Янг и всех сотрудников «Ориона», которые так много сделали для того, чтобы эта книга имела успех. Спасибо также Аннабель Мерулло, литературному агенту, и ее помощнице Лоре Уильямс за их поддержку.

Спасибо моим верным друзьям Эвану Россу, Гарету Арнольду, Дэвиду Грину, Азиму Маджиду и Стефану Д'Барту. Самому преданному другу Джимми Чу – спасибо тебе за то, что ты был рядом. Также спасибо Лоре Фрейзер, Элис Клаф, Робу Маццетти, Франческе Муссетти, Мэтту Тейлору, Энди Джексону, Сабине Скала, Дженис Дикинсон, Софи Болл, Лауре Прадельске, Оливии Ли, Бонни Гилмор, Джошу Варни, Эмме Ригби, Ричарду Аллену, Чарльзу Таунингу, Люку Харди, Эндрю Читтоку, Патрику Хэмблтону, Кэти Райс, Чарли Берч и Катерине Конечна. И, конечно, спасибо Еве, Чаббсу, Логсу и Поджу за то, что терпели мои неоднократные претензии к вашему гостеприимству.

Особая и искренняя благодарность бойцам моего патруля, «Погром Три Ноль», с которыми я так многое пережил и о которых рассказано в этой книге, и особенно Трикки, который не раз спасал мне жизнь. Для Следопытов: многие великие люди приложили огромные усилия для создания этого элитного подразделения. Следопыты являются лучшими в мире в том, что они делают, благодаря вашим усилиям. За павших; мы будем помнить вас. Нынешним и будущим Искателям – двигайтесь быстро, не высовывайтесь и наслаждайтесь этим, пока это длится.

Девиз взвода Следопытов: «Идущие первыми».

Дэвид Блейкли, март 2012 года.

От автора

Я изменил имена некоторых солдат, изображенных в этой книге, и несколько географических местоположений по соображениям оперативной и личной безопасности, а также для защиты личности членов элитных войск Великобритании и союзников.

Моя история, рассказанная в этой книге, касается моего путешествия по Ираку, когда я там сражался. Она написана на основе моих личных памяти и воспоминаний о описываемых событиях, а также воспоминаний других сотрудников миссии, с которыми я разговаривал и которые смогли помочь, и моих записей об этой поездке. Я сделал все возможное, чтобы точно и реалистично изобразить события такими, какие они произошли. Однако моя память, без сомнения, подвержена ошибкам, и любые ошибки здесь исключительно по моей вине. Я буду рад исправить их в будущих изданиях.

Пролог

Уже наступил закат, почти пришло время загружаться в C130 «Геркулес» и подниматься в темнеющее небо. Я прогулялся по пустынной взлетно-посадочной полосе, чтобы немного побыть наедине с собой. Солнце опускалось за мятую серую громаду гор в нескольких километрах к западу от нас, а за ней простирались бескрайние просторы великой засушливой полупустыни.

Взлетно-посадочная полоса находилась глубоко в тени затонувшей долины и была скрыта из виду, именно так, как мы и хотели. Высоко надо мной орел издал одинокий, пронзительный крик. Вихрь пыли пронесся над кустарником, поднимая сухую траву и мусор, когда он пронесся по взлетно-посадочной полосе. Сцена была настолько пустынной, что едва ли можно было представить, как все спрятавшиеся бойцы лихорадочно готовились в последнюю минуту.

Вы можете выполнить задачу воздушного десантирования практически с любого пригодного для эксплуатации участка взлетно-посадочной полосы, от лондонского Хитроу до пострадавшего в боях международного аэропорта Багдада или заброшенного аэродрома посреди буша. В основном, обычные военные действия проводятся с одной из крупных авиабаз, и нет особой необходимости скрывать их. С такими задачами, как наша, нам нужно было находиться подальше от пристального внимания общественности и любопытных объективов средств массовой информации.

Эта взлетно-посадочная полоса была именно тем, что мы искали. Она была настолько древней, что на ней даже не было работающей диспетчерской вышки. Там был только потрепанный, выгоревший на солнце, тускло-оранжевый флюгер, безвольно висящий в воздухе, плюс пара полуразрушенных ангаров. С момента его прибытия предыдущей ночью под покровом темноты на стоянке также виднелась толстая, мощная фигура транспортного самолета C130 «Геркулес», выглядевшего совершенно неуместно рядом с изрытой ямами взлетно-посадочной полосой, наполовину заросшей сорняками.

В одном из двух ангаров размещались наши машины – пара укороченных «Лендроверов», ощетинившихся пулеметами, которых мы ласково называли Пинки. Здание было построено в 50-х годах, с кирпичными стенами, увенчанными провисшей крышей из гофрированного железа. Ржаво-красный металл был залатан множеством заплаток, похожих на тусклый серебристый пластырь. Тем не менее, оно прекрасно послужило нашим целям. Оттуда мы могли бы погрузить Пинки на борт C130 для дальних операций или на тяжелый транспортный вертолет «Чинук» для операций на меньшую дальность.

В дикой, пустой тишине я воспользовался моментом, чтобы поразмыслить о том, что меня ждет впереди. Совсем недавно я занял пост заместителя командира нашего подразделения, Следопытов, и вот мы были готовы прыгнуть во тьму и неизвестность. У многих ребят было гораздо больше опыта, чем у меня: без сомнения, я должен был подвергнуться испытаниям, как никогда раньше.

Говорят, что война – это долгие периоды скуки, прерываемые периодами интенсивных действий. Мы ждали добрых несколько дней, пока этот план получит зеленый свет. Но даже сейчас, когда до отключения тормозов осталось два часа – час взлета самолета, – нас все еще могут остановить. На самом деле, нас могли отозвать в любой момент, прежде чем мы бы спрыгнули с открытой рампы самолета «Геркулес», высоко над местностью, занятой противником.

Как только бы мы спрыгнули самолета, мы бы достигли точки невозврата. Никто не мог нас отозвать. Вы не можете использовать радио во время затяжного прыжка с большой высоты, который мы и планировали сделать. Не было никакой возможности услышать радиосообщение или говорить в микрофон при свободном падении с экстремально большой высоты и стремительном падении на землю со скоростью свыше 100 миль в час. В любом случае, поток воздуха сорвет любой наушник или гарнитуру.

Падая, мы были лишены связи с внешним миром. Как только мы окажемся на земле, то окажемся посреди занятой противником территории, поэтому радиомолчание будет иметь первостепенное значение. Самое раннее, когда мы смогли выйти на связь, было бы во время нашего первого «сеанса», одного из двух ежедневных радиосообщений, которые мы должны были делать в штаб операции. Наше первое сообщение должно было быть передано в 08.00 на следующее утро, к этому времени мы достигли бы нашей цели и завершили ближнюю разведку цели (БРЦ), так каковы были шансы на то, что нас тогда отзовут?

Если бы мы могли просто оторвать свои задницы от этого «Геркулеса» и оказаться в воздухе, то могли бы беспрепятственно добраться до цели. Это было потрясающее предложение, и я почувствовал, как у меня учащенно забился пульс при одной мысли об этом. Я направился к «Герку». Том, пилот C130, служил в 47-й эскадрилье Королевских ВВС, их крыла специального назначения. Я хорошо знал его по предыдущей работе, и мы несколько раз ходили вместе по пиву. Он был большим любителем выпить и жизнерадостным человеком, плюс он был превосходным пилотом спецназа – королем в том, что он делал, а именно летал с такими парнями, как мы, глубоко в тыл врага.

При моем приближении он откинул боковое стекло в кабине гигантского самолета и высунул голову наружу.

– В последней метеосводке все в порядке, приятель. Никаких изменений в погодных условиях на аэродроме, и никаких изменений в ТВ, которую мы выбрали.

ТВ была точкой выброски, точным местом приземления, которое мы предварительно определили по картам и фотографиям со спутника.

Я не смог подавить усмешку.

– Похоже, мы договорились?

Он взглянул на часы.

– Отрыв шасси в минус девяносто. Я думаю, что этот вариант прошел.

Отрыв шасси означал время взлета самолета. Я порылся в левом нагрудном кармане своего смока и вытащил компакт-диск. Это был альбом AC/DC «Лезвие бритвы». Я бросил диск ему.

– Третий трек, приятель…

Он закатил глаза.

– Опять, черт возьми, «Сражен громом»? Сколько раз мне еще придется слушать этот грохот, пока вы, ребята, будете вылезать из моей задницы? Разве мы не можем поставить что-нибудь более классное – может быть, «Полет валькирий» Вагнера?

– Придурок из Королевских ВВС, – перебил я. – В любом случае, ты знаешь порядок. Мы всегда выходим под «Сражен громом». Это традиция Следопытов.

Он пожал плечами и повернулся к второму пилоту, стоявшему рядом с ним.

– Пит, ты можешь вставить это дерьмо в проигрыватель и проверить, работает ли система трансляции?

Я поспешил в ангар. Предстояло еще чертовски много сделать, прежде чем мы поднимемся в воздух. Когда я приблизился к зданию, то услышал, как гремит музыка. Трикки, скорее всего, включил тяжелый рок «Foo Fighters» на своем портативном плеере. Здесь, посреди пустынного буша, не имело значения, сколько шума мы производили: единственное, кого мы могли потревожить, – это местных страусов.

Этот высохший до костей горный регион славился своими стадами страусов. Мы видели, как они в диком смятении носились по долинам, размахивая толстыми ногами и хвостами с перьями, когда пытались убежать от одного из наших «Чинуков», летевшего со скоростью 180 узлов на уровне верхушек деревьев. За последние несколько недель наш квартирмейстер стал очень искусным в приготовлении стейков из страуса на импровизированном барбекю, которое мы соорудили в задней части авиабазы. Они были вкусными.

Я шагнул в относительную темноту ангара. Парни были заняты последними приготовлениями. Я в последний раз проверил свое оружие, магазины с патронами, карманы смока и подсумки своей разгрузки. Последнее, чего вам хотелось, – это чтобы один из них раскрылся во время прыжка и жизненно важные вещи для ведения боевых действий выпали на землю. Я засунул свой пояс и нагрудник в свой объемистый рюкзак и закрыл клапан, затянув ремни по максимуму.

Сбоку от меня Джейсон Диккенс, заместитель командира моего патруля из шести человек, запихивал свой массивный рюкзак в большой матерчатый чехол. Он повернулся, чтобы заговорить с высокой, неуклюжей на вид фигурой, стоявшей рядом с ним. Нам было поручено доставить на парашюте дополнительное тело для этой миссии. Он не был Следопытом. Он был каким-то хитроумным таинственным типом, которого мы прозвали Призраком.

– Ты подготовил свой рюкзак, приятель? – спросил он.

Никто из нас не испытывал особой симпатии к Призраку. С тех пор как он присоединился к нам несколько дней назад, он обращался с Джейсоном и другими рядовыми так, как будто они были лишь на шаг дальше от мышей и других паразитов, наводнивших ангар. Ему удалось обменяться со мной несколькими вежливыми словами, но только после того, как он понял, что я офицер и выпускник Сандхерста. Следопыты не носят нашивок подразделения или знаков различия, поэтому чтобы это сделать, ему потребовалось некоторое время.

Его отношение было столь же уместно, как пресловутое голубиное дерьмо в чаше для пунша. В Следопытах, как известно наше подразделение, к каждому человеку относятся как к равному, независимо от образования, класса, происхождения или звания. Никто не может поступить в Следопыты, не пройдя жестокий отборочный курс, который соперничает с курсом SAS. Отбор – это первый великий уравнитель. А оказавшись в Следопытах, патрулем командует самый опытный и способный солдат для выполнения поставленной задачи.

Джейсон был одним из небольшого числа операторов в британской армии, получивших квалификацию ведущего военного тандема. Таким образом, он мог сбросить другого человека на цель с экстремально большой высоты. Мне не разрешено раскрывать, с какой именно высоты мы прыгаем, но достаточно сказать, что это намного выше того, что когда-либо делал любой гражданский парашютист.

В этой миссии Джейсону предстояло прыгать с парашютом вместе с Призраком, пристегнутым к его туловищу. Джейсон был последним человеком, к которому этот парень должен был относиться с пренебрежением. Довольно скоро его жизнь была бы на 100 процентов в руках Джейсона, когда они вместе выпрыгнули бы в темную и воющую пустоту.

– Э-э, полагаю, у меня есть все, что мне нужно, – заметил Призрак, указывая на свой набитый рюкзак. Нам не нужно было знать, что там было или для чего именно он собирался это использовать. Наша миссия состояла просто в том, чтобы вывести нас и его на цель.

– Тогда давай его сюда, приятель, – нетерпеливо подсказал Джейс.

Джейсон засунул рюкзак парня в брезентовый чехол рядом со своим собственным и плотно зашнуровал его. Он падал в свободном падении с Призраком, пристегнутым спереди, и брезентовым мешком, подвешенным под ним на фале. Не считая веса собственного тела, он спускал около 130 кг веса в точку приземления. Это была чертовски трудная задача.

Будучи самым опытным парашютистом из нас шестерых, Джейс должен был вывести нашу группу из C130. Будучи заместителем командира Следопытов и сам будучи опытным высотным парашютистом, я бы последовал за ними.

Джейс повернулся ко мне.

– Отрыв шасси в минус шестьдесят, – проворчал он.

– Лучше всего нам загрузить рюкзаки.

Чтобы дотащить через 200 метров до ожидающего самолета брезентовый мешок с их двумя рюкзаками, потребовалось идти нам троим – мне, Джейсу и Призраку. Мы, пошатываясь, поднялись по открытому хвостовому трапу и бросили его на место Джейсона, ближайшее к хвостовой части. Мы перенесли остальные рюкзаки через стоянку, мой отправился следом за Джейсом, затем Деза, Стива и Джо, а Трикки был последним. Вы всегда ставили одного из своих самых опытных операторов последним, потому что ему некому было прикрывать спину.

Вы размещали тех, у кого меньше всего опыта, между вашими лучшими парнями. Итак, Дез Винсент пошел бы за мной, потому что он был немного туповат и недолго проработал в Следопытах. Следующим пришел Стив Найт, оружейник Следопытов, так что Дез оказался зажат между нами двумя. Между Стивом и Уиллом «Трикки» Арнольдом – непревзойденным оператором Следопытов – у нас был Джо Хэмилтон, который в двадцать три года был в патруле молодым щенком. Никто не мог до конца понять, достаточно ли Джо отслужил в армии, чтобы попасть в Следопыты, но он прошел отбор, и это сделало его одним из нас.

Загрузив рюкзаки, мы направились ко второму ангару. Мы остановились, чтобы нервно отлить на улице, прежде чем надеть наше снаряжение HALO.

Внутри ведущий выпускающий ПДС (парашютно-десантной службы) приветствовал нас с морщинками вокруг глаз.

– Готовы, ребята? – спросил он. – Надеваем парашюты?

Альфи был уоррент-офицером Королевских ВВС. Его единственным делом в жизни было служить выпускающим, которому умело помогали двое укладчиков парашютов ПДС, составлявших его команду. Наши ультрасовременные парашюты BT80 были выстроены вдоль одной стены в том порядке, в котором мы собирались прыгать.

В задней части ангара стояла пара укладчиков парашютов Королевских ВВС. Их задачей было обеспечить надлежащее хранение, ремонт, проверку и документирование наших парашютов. Они распускали и переукладывали их через равные промежутки времени, чтобы убедиться, что они в хорошем состоянии и не спутаны. Они слонялись по ангару на случай, если у кого-то из нас возникнут проблемы с парашютом, хотя такого никогда не случалось.

Эти ребята были непревзойденными профессионалами, и мы абсолютно верили в то, что они делали, что было большой удачей, потому что от этого зависели наши жизни. Мы не могли постоянно носить с собой парашюты, так как часто нам приходилось действовать далеко в тылу врага в ходе операций пешими или на транспортных средствах, и мы не могли тащить на них наши BT80. Они оставались под присмотром укладчиков парашютов до того самого момента, пока один из нас не пристегивался к своей парашютной обвязке.

BT80, по сути, представляет собой огромный продолговатый кусок шелка, который прекрасно сконструирован для того, чтобы перевозить 90 килограмм груза, подвешенного под ним, вместе с еще 60 с лишним килограммами снаряжения. Это чрезвычайно прочное, но в то же время деликатное оборудование, и обращаться с ним нужно соответственно. Каждый из нас открыл верхнюю часть ранцев, в которых были упакованы наши парашюты. Внутри находились две шпильки, каждая из которых была законтрована красной хлопчатобумажной нитью. Мы проверили целостность, что означало, что герметичность не была нарушена с момента последней укладки купола.

Покончив с этим, Джейсон повернулся спиной к своему BT80, и рядом с ним встал Альфи. Его парашютный ранец заметно отличался от наших, поскольку упаковщики парашютов специально сконфигурировали его так, чтобы он мог пристегнуть спереди Призрака.

– Держи, парень, – проворчал Альфи, поднимая тяжелый парашют.

С помощью Альфи Джейсон втиснул в него свою приземистую, мощную фигуру. Он выпрямился и принял вес на себя, при этом плечевые ремни туго натянулись. Он наклонился и начал застегивать ножные обхваты, которые идут вокруг верхней части бедер. К тому времени, как он закончил, Джейсон стоял там с чем-то вроде мешка с углем, привязанного к спине, но не проявлял никаких видимых признаков веса, который он нес. Джейс всегда был одним из последних на тренировочных пробежках, но в беге по холмам с серьезным весом он был непобедим.

Альфи помог ему затянуть парашют до тех пор, пока он не стал неподвижным. Сбоку от нас с потерянным видом стоял Призрак. Вполне возможно, что он никогда раньше не прыгал. Он, конечно, никогда не прыгал затяжным с большой высоты. Он не стал бы пристегиваться к Джейсону до последнего возможного момента, потому что пытаться передвигаться по C130 на высоте, будучи в связке, было совсем не весело. Похоже, до него начала доходить реальность того, что он собирался сделать, и что он влип по полной.

Я был следующим, кто надевал парашют. BT80-ые были у нас всего пару месяцев, и ремни подвесной системы казались жесткими, как будто их все еще нужно было как следует разносить. При росте шесть футов четыре дюйма я не маленький, но плечевые ремни были достаточно большими, чтобы наполовину прикрыть мою грудь. Когда я застегивал тяжелый титановый карабин грудной стяжки – кертханк! – я почувствовал, как давление ремней обвязки заставило наклониться мой торс. К тому времени, как я застегнул массивные пряжки на ногах и туго затянул ремни, на мне словно была смирительная рубашка.

Я хорошо помнил агонию, когда во время предыдущего прыжка перетянул обвязку, и даже сейчас ножные ремни врезались мне в область паха. Но было жизненно важно затягивать BT80 до тех пор, пока он не зажмет вас как в тисках. Последнее, чего вам бы хотелось, – это ослабленной обвязки. Вы начинаете свободное падение, и она немедленно сползает и прорезает в вас себе путь. К тому времени, как вы доберетесь до земли, вы сотрете плечи и пах до крови, что не облегчит вам следующий этап миссии – долгому переходу под сокрушительным весом рюкзака по занятой противником местности.

BT80 был именно тем, что нам было нужно, чтобы заменить нашу предыдущую парашютную систему, GQ360. GQ360 пристегивается вашей спине, а рюкзак был под ним, что означало, что при прыжке ваш вес был смещен за спину. Если вы попадете под сильный воздушный поток, это может привести к сильному вращению, которое, в свою очередь, может привести к потере сознания. Высотомер автоматически откроет GQ360, но если вы лежите на спине, он раскроется под вами. Вы бы провалились сквозь него, купол обвился бы вокруг вас, и вам была бы крышка.

В отличие от этого, с BT80 рюкзак висел у вас на груди, а это означало, что было практически невозможно перевернуться на спину. Даже если бы вы были без сознания, купол раскрылся бы у вас за спиной и все равно функционировал бы должным образом. Мы объединили усилия с SAS, чтобы получить BT80. Вместе нам удалось обойти трудоемкую систему закупок Министерства обороны и обратиться прямиком к французскому производителю парашюта. И слава Богу, что мы так и сделали: это был фантастический комплект, который можно было использовать прямо сейчас.

Многоцелевая система BT80 производится компанией «Parachutes de France». При цене 50 000 фунтов стерлингов за комплект это не так дешево, но, возможно, это лучший военный парашют в мире. У него наилучший коэффициент скольжения, что означает, что он может преодолевать большие расстояния в зависимости от скорости снижения. При падении с предельно большой высоты мы могли скользить на огромное расстояние, пересекая границы и проникая глубоко в занятый противником район. Он также был сконструирован таким образом, что, когда вы выпускали купол, он открывался более или менее бесшумно, так что мы могли спускаться незамеченными.

Подав мне мой парашют, Альфи помог мне закрепить спереди мой личный кислородный баллон. Это сопровождалось затягиванием серии ремней, которые Альфи закрепил петлей ниже и позади ремней обвязки BT80, прежде чем туго затянуть их, так что у меня возникло ощущение, что мой желудок сдавливается. Он передал мне кислородную маску и ввинтил черную ребристую резиновую трубку в сопло кислородного баллона. Я надел маску на рот и нос и закрепил металлические застежки по обе стороны шлема. Следопыты используют легкие шлемы из стекловолокна с открытым лицом, немного похожие на те, что носят байкеры «Ангелов ада».

Я прижал кислородную маску к лицу и глубоко вдохнул. Если бы латексная резина маски не плотно прилегала к моей коже, я бы почувствовал, как воздух просачивается по бокам. Я показал Альфи поднятый большой палец, и он перевел клапан кислородного баллона в положение «включено». Я вдохнул и почувствовал, как холодный, чистый прилив кислорода поступает в мои легкие, а мгновение спустя у меня закружилась голова. Мы не дышали чистым кислородом, но были довольно близки к этому, и это было фантастически. Не было лучшего способа избавиться от похмелья, если вы накануне вечером были в стельку пьяны.

Перед началом курса HALO каждый оператор Следопытов должен пройти тест на гипоксию, чтобы проверить свою способность функционировать в условиях недостатка кислорода в мозге. Вы помещаетесь в компрессионную камеру, которая для начала воспроизводит атмосферу на уровне моря. Постепенно камера поднимает вас на высоту 10 000 футов, где уровень кислорода заметно ниже. Затем вы должны снять маску и выкрикнуть свое имя, звание и личный номер, а также поиграть в хлопки, чтобы продемонстрировать, что с вашей координацией все в порядке.

Они продолжает поднимать вас все выше, пока все в камере не окажутся в полном замешательстве. Люди по-разному реагируют на условия нехватки кислорода, точно так же, как отдельные альпинисты при восхождении на большую высоту. Цель тестов на гипоксию – доказать, что вы можете работать в течение нескольких минут на такой экстремальной высоте практически без кислорода, если ваша маска выйдет из строя.

Альфи выключил вентиль и перешел к следующему парню в очереди. Я схватил свое основное оружие, потрепанную штурмовую винтовку М16, и перекинул ее через левый бок, направив ствол в пол. Мой 13-зарядный пистолет, «Браунинг», лежал у меня в рюкзаке, потому что, пристегнув его к бедру, я рисковал, что он помешает во время прыжка. Мои гранаты и большая часть запасных магазинов с патронами тоже были там. Но вы всегда прыгали с пристегнутым к телу вашим основным оружием, на случай, если вы потеряете свой рюкзак во время падения.

Все мы носили с собой нож, обычно пристегнутый в ножнах к левому предплечью. Вам нужно было, чтобы он был в пределах досягаемости на случай, если одна из многочисленных строп от вашего купола запуталась и вам пришлось бы ее перерезать.

Наконец, я натянул пару тонких кожаных перчаток. При свободном падении с большой высоты может быть очень холодно, но перчатки были больше для защиты рук. Ручки, с помощью которых вы управляли куполом, были сделаны из прочной ткани, и вам часто приходилось много работать с куполом по своему усмотрению. Даже руки кузнеца все равно могут быть изодраны в клочья, а это последнее, чего бы вам хотелось в начале миссии.

К левому запястью у меня был пристегнут высотомер, который показывал мне расстояние, на котором я находился от земли во время падения. Я установил его на ноль перед взлетом, с поправкой на высоту местности, над которой мы прыгали. Если вы не учли это изменение рельефа местности, ваш высотомер может показать, что у вас в запасе много высоты, в то время как на самом деле вы вот-вот врежетесь в землю. Каждый из нас проверял свои высотомеры, когда C130 набирал высоту, чтобы убедиться, что они работают должным образом.

Надев прыжковое снаряжение, мы неуклюже вышли из ангара, выглядя как группа астронавтов, собирающихся подняться на борт шаттла. Когда мы это сделали, я услышал вой стартеров двигателей на четырех турбинах C130, за которым последовал кашель и шипение первого запуска. Том готовил «большую птицу» к запуску. Мы шагнули к «Геркулесу», когда он начал набирать обороты, и я почувствовал, как по коже побежали первые мурашки.

Я протянул руку и снял свои прыжковые очки, которые были пристегнуты к моему шлему и закреплены сзади. Они были очень похожи на маску аквалангиста, со стеклянными линзами и мягкими резиновыми бортиками. Я проверил что у них было хорошее герметичное уплотнение. Если бы это было не так, очки сорвались бы с моего лица во время свободного падения. Наша конечная скорость приближалась бы к 150 милям в час, и было бы невозможно видеть без защитных очков. Это все равно что ехать на мотоцикле на такой скорости без забрала.

Впереди нас ждали Альфи и два укладчика парашютов. Мы были такими тяжелыми и громоздкими, что упасть было бы достаточно легко, и они помогли каждому из нас подняться по открытоой рампе C130 и занять свои места. Альфи усадил меня на красное складное брезентовое сиденье, третье с хвоста, и пристегнул ремень безопасности у меня на коленях. Последнее, что он сделал, прежде чем перейти к Дезу, это подключил мою маску к основному кислородному баллону C130.