Текст книги "Будущее вещей. Как сказка и фантастика становятся реальностью"

Автор книги: Дэвид Амброуз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Существует много моделей, которые предлагают человеку укромный уголок для частной жизни и одновременно возможность совместного пользования общественными благами. Примеры «микрожилья» встречаются повсюду – университетские общежития, купе в поездах, каюты яхт, самолеты, домики на колесах, турбазы, палаточные лагеря и так называемые «малые дома». Последний феномен представляет из себя общественное движение в поддержку строительства маленьких домиков с жилой площадью в несколько десятков квадратных метров, но оснащенных всеми удобствами. Некоторые даже умудряются упаковать все в прицеп площадью 7 м2.

В стране, всегда жившей по принципу «чем больше, тем лучше», начинается новая эпоха, в которой малые формы и компактность тоже могут быть оценены по достоинству. Любопытно, что микрожилье, будь то домик или яхта, привлекает таких людей, которые как раз в состоянии позволить себе что-то просторное. Миллионеры обожают свои походные палатки, а миллиардеры временами сбегают в свои избушки на берегу озера. Да, избушка Билла Гейтса обошлась ему в $9 млн2, но все же она похожа на таковую, особенно на фоне его особняка на озере Вашингтон жилплощадью 6131 м2 и стоимостью $63 млн.

Мораль такова: жилища малого размера обладают своеобразным потенциалом волшебства и очарования. В автомобильной индустрии тенденции схожие. В Америке долгое время только массивные автомобили рассматривались как возможный инструмент очарования. Со временем, однако, мы уяснили то, что было известно европейским производителям на протяжении десятилетий, – небольшие автомобили могут быть ровно настолько же практичными, привлекательными и обладать такими же интересными историями, как крупные.

Чтобы лучше разобраться в том, как придать волшебные свойства малым жилым помещениям, группа разработчиков CityHome провела опрос на тему того, чем именно люди чаще всего занимаются дома. Мы узнали, что можно выделить шесть основных типов деятельности, которым тут же дали шутливые названия и расположили по порядку – от наиболее трудоемкой до наиболее пассивной:

1. Генерируй (работа).

2. Руби и жуй (готовка и питание).

3. Порви их всех (тренировки).

4. Откинься и расслабься (повседневное общение).

5. Развлекай меня (просмотр кино с эффектом погружения).

6. Провались в сон и отрубись (послеобеденный сон).

Наш подход основывался на том факте, что людей не интересует пространство как таковое – за исключением богачей, для которых жилища являются главным символом их благосостояния. По большей части люди ищут для себя такое окружение, которое помогало бы им воплощать фундаментальные стремления человеческой натуры: давало бы чувство защищенности, обещало долгую, счастливую жизнь и не мешало творческому самовыражению.

Даже дом Билла Гейтса – гигантский, словно озеро, на берегу которого он стоит, – бесспорно, обладает чертами волшебного очарования. Подобно квартиркам CityHome, он взбирается на вторую cтупень очарования благодаря способности к персонализации. Все жители дома, а также гости получают специальный брелок, при помощи которого могут контролировать некоторые свойства комнат: температуру, освещение и музыку, но самой известной возможностью дома является демонстрация оцифрованных шедевров мировой живописи. Такое использование стеклянной пластины, приспособленной специально для демонстрации предметов искусства, а не иконок приложений, мне кажется любопытным и не лишенным очарования. Это привычный объект – рама для картины, но дополненная. Простая в использовании, фоновая по своей подаче. Браво, Билл Гейтс! И ведь можешь сделать что-то простое!

Некоторые из этих идей используются в продуктах и услугах, фактически готовых к коммерциализации (некоторые – уже на рынке), и если еще не служат прямо для создания волшебных домов-систем, то закладывают основу для будущих компонентов и подсистем, которые помогут нам в достижении цели.

Bang & Olufsen: утонченная красота и прозрачность

Когда я был ребенком, в моем родном Мэдисоне на Стейт-стрит было три магазина, особенно пленявших мое воображение: магазин велосипедов Yellow Jersey; магазин фототехники, забитый под завязку объективами, осветительными приборами и химикатами для обработки пленки, и магазин электроники Happy Medium. Я вечно переделывал и чинил велосипеды, как свои, так и друзей, и потому настолько часто бывал в веломагазине, что однажды продавец крикнул хозяину: «Эй, Энди, пора бы уже нам нанять этого парня!». Он согласился.

В магазине фототехники я все время мучил продавца вопросами о лучшем оборудовании для своей домашней фотолаборатории, которую я устроил в подвале нашего дома. Она была оборудована просмотровым столом для негативов и зловещей красной лампой для просмотра отпечатков перед отправлением их в ванночку с фиксажем.

Но самым заманчивым был магазин электроники: отчасти потому, что я ничего не мог себе в нем позволить, но в основном из-за некоего устройства, от одного вида которого у меня дух захватывало. Это была великолепная башня из прохладного матового стекла. Когда кто-то к ней приближался, она расходилась на две половины по тончайшему, почти невидимому шву, открывая вашему взору кассетный магнитофон. Конечно, это было детище Bang & Olufsen. Нигде в то время я не встречал технику, которая ощущала присутствие человека. Это было для меня настоящим волшебством.

Прошли годы, прежде чем я оказался в состоянии позволить себе аудиосистему B&O Beo9000, которая состояла из проигрывателя компакт-дисков, тюнера и предусилителя. Другие бренды предлагали системы, состоявшие из раздельных компонентов – черных плоских коробочек, усеянных рифлеными ручками, окошками индикаторов с кроваво-красными стрелочками и мигающими диодными индикаторами. Их холодный механистический стиль был по-своему красив. Beo9000, однако, закреплялся на стене или полированной алюминиевой ноге-подставке и смело выставлял на всеобщее обозрение панель проигрывателя на шесть дисков, каждый из которых закреплялся лицевой стороной наружу, так что вы могли разглядеть ее. B&O демонстрировал диски, а не утягивал их в тонкий паз проигрывателя, как стандартные системы того времени. Механизм воспроизведения передвигался по панели к выбранному диску, закручивал его, подсвечивая по краям, и из колонок раздавалась музыка. Проигрыватель был завораживающе функциональной системой, устроенной просто и ясно, но более всего меня привлекали в нем черты произведения искусства – он воплощал мое стремление к творчеству в своей строгой пластике механической скульптуры.

Критически важным является тот факт, что Bang & Olufsen в разработке своих продуктов – аудиосистем, колонок, телевизоров, телефонов и многого другого – во главу угла ставит системный подход и человеческие потребности. Девиз компании описывает этот подход так: «Bang & Olufsen. Мы существует, чтобы радовать вас долгоиграющими волшебными переживаниями».

Составные части работают как система и потому приносят в дом эффект волшебства. Словно уменьшенная версия Интернета вещей, различные компоненты систем B&O наделены взаимопониманием и реагируют друг на друга. Если вы слушаете музыку на своем плеере от B&O (вне зависимости от того, кто вы – Билл Гейтс в его 300-метровой гостиной или Марк в его CityHome) и вдруг звонит телефон BeoCom, аудиосистема автоматически делает музыку потише, чтобы не мешать вам разговаривать. Пока телефон находится в активном режиме, маленькое колесико на трубке, основная функция которого заключается в прокручивании списка номеров, превращается в контроллер громкости для других компонентов системы B&O в вашем доме. Таким образом человеческая тяга к общению получает приоритет над электроникой. Глядя на этот относительно скромный пример волшебной системы, становится легче представить себе дом, в котором все предметы обихода осведомлены о присутствии друг друга и подстраиваются один под другой, но в первую очередь – верно служат нам, людям.

Садоводство на дому

Как я уже говорил, волшебный дом должен быть местом, где человек проживет долгую здоровую жизнь, и важным элементом успеха в достижении этой цели является питание. Раньше дом и источник пищи были либо одним и тем же местом (ферма), либо источник пищи находился в непосредственной близости (рынок или ферма недалеко от дома). Сегодня же наши продукты питания сами свозятся со всего света, чтобы оказаться на прилавках супермаркетов.

В качестве ответа на глобализацию появилось движение в поддержку потребления продукции, выращенной поблизости от дома, благодаря которому в городах и поселениях стали появляться специальные сады-источники такой местной продукции. Также получило распространение так называемое «городское собирательство» – практика сбора диких растений и грибов, крапивы, плодов, улиток и даже охота на белок. Хотя самому мне таким собирательством заниматься не доводилось, меня всегда поражало, как много съедобной и даже вполне аппетитной пищи можно обнаружить в парках, пустырях, на обочинах дорог и у заборов.

Может ли найти свое применение один из принципов технологического волшебства – дополнение привычного объекта – в реализации нашего стремления к здоровому питанию у себя дома, пусть даже речь и идет о маленькой городской квартирке? Дженнифер Брутин Фара, член группы «Изменение среды обитания» из медиалаборатории, увлечена идеей восстановления воспроизводства пищи в среде обитания человека. Ее концепт SproutsIO делает возможным огородничество и экологичное питание в стенах вашего дома или офиса.

Дженнифер описывает SproutsIO как «интерактивную систему культивации, которая дает людям возможность выращивать и ежедневно потреблять здоровую пищу. С использованием этой системы можно гарантированно вырастить много различных фруктов и овощей, начиная с клубники и заканчивая китайской капустой»3.

SproutsIO – это модульная система горшков или кассет для рассады, расставленных на нескольких уровнях. Растения питаются взвесью питательных веществ, которая подается в дно горшочка, – при этом земля не используется, что позволяет тратить на 98% меньше воды и на 60% меньше удобрений. Автоматическая система сенсоров отслеживает рост, сравнивает урожайность различных типов растений и собирает эти данные на сервере, доступ к которому вы можете получить через мобильные устройства и даже поделиться отчетами в социальных сетях. Что растет быстрее и лучше? Овощи и саженцы быстрее растут на аэропонике, чем в почве, что позволяет собирать больше урожаев – до шести в год с одного горшка.

Следующим этапом после создания таких волшебных систем станет домашнее выращивание здоровой пищи в масштабах кварталов и городов. Представьте себе город, в котором каждый дом – это миниатюрная ферма, а жители делятся друг с другом знаниями о садоводстве, следят за успехами друг друга, подбадривают тех, кому нужна поддержка, радуются выдающимся достижениям и работают все вместе как одна слаженная система воспроизводства продовольствия. Нужна петрушка? Зайдите на сайт системы и проверьте, есть ли она в наличии. Гадаете, созреет ли урожай к приезду гостей через пару недель? Загляните на сайт и сверьтесь с графиком созревания. Проблемы с фитофторой? Салат-латук пошел пятнами? Загляните на аналитический портал SproutsIO, где собраны данные со всех садовых сенсоров в округе, чтобы выставить оптимальные настройки для оздоровления ботвы.

Только представьте себе – мегаполис, превращающийся в общественный сад, где невидимый каркас технологий создает чувство безопасной и здоровой жизни.

Термостат 2.0

В 1941 г. индустриальный дизайнер Генри Дрейфус создал первый термостат Honeywell – простой и удобный в обращении прибор. Его описание в экспозиции музея Купер-Хьюит гласит:

«К 1953 г. термостат обрел свою современную форму, известную под простым именем Round (круглый). Низкая цена и универсальность сделали модель одной из наиболее успешных разработок Дрейфуса. Легкость пользования и обслуживания, простота формы, понятное управление и забота об удобстве конечного потребителя позволили Honeywell стать лидером в области систем управления как бытовой, так и индустриальной техникой»4.

Однако сегодня энергосберегающий потенциал программируемого термостата пропадает впустую из-за сложности пользования. По степени неудобства современные терморегуляторы приближаются к стеклянным пластинам. На смену модели Дрейфуса пришли прямоугольные коробочки с экранами, множеством параметров настройки, непонятным интерфейсом и часто крошечными кнопками.

Алан Майер, старший научный сотрудник Национальной лаборатории им. Лоуренса в Беркли и один из руководителей Центра энергоэффективности Калифорнийского университета, в 2010 г. опубликовал статью «Интерфейс и удобство пользования термостатом: исследование», в которой описал проблему следующим образом:

«Порядка 50% всех программируемых термостатов находится в перманентном режиме ожидания, так и не получив от своих хозяев никаких инструкций. Согласно другим исследованиям дома́, оборудованные такими термостатами, потребляли в среднем больше энергии, чем те, чьи хозяева полагались на термостаты с ручной системой управления. Обладатели программируемых термостатов нередко считают их слишком сложными в обращении, так как производители часто предлагают непонятные, а порой просто противоречащие друг другу символы, термины, операции и иконки. Судя по всему, многие не в состоянии использовать самые базовые возможности своих термостатов, даже когда речь идет о назначении периодов обогрева и кондиционирования»5.

Тони Фадель готов изменить ситуацию. Он является автором порядка 300 патентов и разработчиком (сейчас он занимается предпринимательством), которому довелось возглавлять команду, породившую Apple iPod6. Ему не приходилось задумываться над устройством термостатов до того момента, как он начал строить дом на берегу озера Тахо. Его поразило, что прибор повсеместного пользования (в США установлено порядка 250 млн термостатов) был представлен фактически в двух вариантах: самом простом, традиционном; и в виде уродливой стеклянной пластины, излишне сложной и по сути такой же примитивной. Учитывая, что, во-первых, стоимость электроэнергии растет, а во-вторых, все больше людей работает не выходя из дома, Тони увидел возможность изобрести термостат заново.

Фадель решил опереться на свой главный принцип: «Если дизайн прибора не привлекателен эмоционально, никто не будет обращать на него внимания». Вооружившись этой идеей, он создал «обучаемый термостат» – HVAC[43]-контроллер под названием Nest. По форме корпуса его изобретение стало реинкарнацией традиционного «круглого» термостата. Выводимая информация подана просто – температура, статус и расписание. Термостат можно настроить вручную, просто поворачивая его как дверную ручку. Nest запоминает время настройки и встраивает его в свой алгоритм. Также возможно управление при помощи приложения для мобильных устройств. Nest постепенно изучает ваши предпочтения, обнаруживает ваше присутствие и подстраивает температуру в помещении под ваши привычки.

Я установил две системы Nest – одну в нашей квартире в Бостоне, а другую в нашем домике на берегу озера в Нью-Хэмпшире. Со временем выяснилось, что Nest помогает экономить деньги, включая обогрев только тогда, когда хозяева дома, а также дает возможность тонко настраивать климатконтроль под любые нужды. Зимой я настраиваю обогрев нашего загородного дома на минимальные значения на время нашего отсутствия. Когда мы отправляемся из Бостона в двухчасовое путешествие на север, я использую приложение, чтобы термостат поднял температуру в домике от обычных +7 до +20 градусов. К моменту нашего прибытия загородный дом, спрятанный в заснеженных лесах, уже дышит теплом и уютом.

Эта функция Nest на самом деле важнее, чем может показаться на первый взгляд, потому что облегчает нам, людям, перемещение из одной среды в другую. До того, как в нашем загородном доме появился Nest, мы отправлялись туда, заранее готовясь к тому, что первые пару часов нам придется прождать, пока отопление разогреет остывший дом. Иногда мы в спешке разжигали камин, чтобы можно было на минутку погреться, пока мы разбираем сумки и устраиваемся. Даже прекрасный дом не кажется таким уж замечательным, если в нем холодно. Теперь мы можем запереть квартиру, настроить отопление на температуру пониже, чтобы сэкономить электричество и поберечь природу, сесть в машину с обогревом и отправиться сквозь морозный воздух в наш домик на берегу озера, где, приехав, можно будет сразу отдохнуть и расслабиться.

Следующим логичным шагом было бы расширить систему, связав между собой автомобиль, Nest, телефон и GPS. К примеру, если я отправляюсь в свой загородный дом, машина без моего участия сообщает Nest скорость движения, чтобы дома было +20 как раз к моменту моего прибытия. В 2014 г. Google купила Nest за ошеломительные $3,2 млрд, что само по себе свидетельствует о ценности волшебных вещей, сделанных со вкусом и умом.

Подобно обучаемому термостату Фаделя, другие технологии и приборы будут со временем все больше приспосабливаться к человеку. Мы все меньше будем говорить о необходимости развивать компьютерную грамотность и сфокусируемся на том, чтобы наоборот – компьютеры обладали «человеческой грамотностью». Технологии станут изучать нас. Отпадет необходимость сидеть со стеклянной пластиной, тыкая пальцем в иконки и следуя указаниям о дальнейших действиях. Нам не придется отдавать голосовые или жестовые команды. Устройство соберет необходимую информацию, построит алгоритм и само сделает то, что от него требуется.

Рабочее место как помощник

Каким образом наши первобытные стремления проявляют себя в другом масштабе деятельности, в процессе работы? Давайте посмотрим, как волшебные объекты и волшебные среды способны сделать совместную работу более продуктивной, как они могут помочь коллегам, работающим на большом расстоянии друг от друга, или команде за одним столом.

Координация общения в команде

Компании по всему миру подталкивают своих сотрудников к тому, чтобы работать по-новому. Частично эта страсть к переменам объясняется желанием увеличить производительность каждого сотрудника, а частично сократить расходы на командировки, а также на аренду и материальное обеспечение больших офисов. В области экономии существуют две тактики, доказавшие свою эффективность, – виртуализация (работа на дому) и так называемый «хотелинг» – офис, в котором сотрудник занимает любое свободное рабочее место.

Виртуальные команды, члены которых раскиданы по разным часовым поясам, постоянно сталкиваются с разными сложностями в организации работы. Сколько бы они ни пользовались электронной почтой, Skype и т.д., всегда остается чувство неполного контакта. Бывает сложно понять, действительно ли человек занят работой, потому что границы самого понятия «быть на работе» сильно стерлись.

Чтобы помочь виртуальным рабочим коллективам оставаться на связи и общаться с большей эффективностью, я разработал совместно с компанией – производителем офисной мебели Steelcase прототип системы под названием Team Tile. Она представляет собой панель, состоящую из ячеек 3 × 3, которая встраивается в модульную систему рабочего места от Steelcase. Каждая из панелей связана с членом команды, работающим удаленно, и меняет цвет и яркость в зависимости от его статуса – «(не) работает», «не беспокоить», «ведет переговоры». В чем-то это похоже на настенные часы семьи Уизли. Прототип аналогичной системы Team Garden был разработан в МТИ, она выполняет те же функции, но для индикации используется дисплей, меняющий форму. Он представляет собой базу с набором «стеблей». Каждый стебель закреплен за одним из членов команды, чья фотография или визитка венчает его, как цветок. Когда коллега доступен, его фотография подсвечивается, а если он отсутствует или «не в сети», его стебель постепенно увядает в течение 10 минут. Биомимикрия здесь задействована не только для развлечения – такой дисплей меньше отвлекает, чем свечение дополнительного экрана.

Поддержание баланса дискуссии

Любое предприятие заинтересовано в том, чтобы коллективная работа его сотрудников была максимально продуктивной, и волшебные вещи могут в этом помочь.

Любой модератор встреч (да и всякий умный человек вообще) понимает, что некоторые люди от природы склонны подминать дискуссию под себя, в то время как другим требуется дополнительный стимул, чтобы принять в ней активное участие. Интроверты также способны генерировать хорошие идеи, как экстраверты, но не столь часто их высказывают и потому нередко оказываются оттеснены. В итоге от их низкой производительности страдает вся команда. Книга Сьюзан Кейн «Интроверты»[44] (Quiet) заставила меня задуматься об этой проблеме. Кейн пишет: «Если допустить, что у скромных и у самоуверенных людей примерно равное количество верных и ошибочных идей, то постоянное превосходство вторых должно вызывать некоторые опасения»[45].

Чтобы помочь с решением этой проблемы, я изобрел волшебный стол, который визуализирует асимметрию диалога экстраверта и интроверта при помощи фоновой системы с обратной связью. Под тонким слоем шпона в столешницу вмонтировано множество диодов, невидимых в выключенном состоянии. Когда один из сидящих за столом начинает говорить, диоды перед ним начинают светиться, не все сразу, а постепенно разгораясь в течение 15 секунд, чтобы не отвлекать на себя внимание. После 10 минут разговора любому хватит одного взгляда, чтобы понять, насколько дискуссия сбалансирована. Кто говорил больше всех? Кто помалкивал? В процессе разработки стола я сотрудничал с командой дизайнеров музейных экспозиций из компании Tellart, расположенной в городе Провиденс, штат Род-Айленд. Они помогли подобрать нужную яркость диодов и подходящий темп ее нарастания. Если огоньки загораются слишком быстро и ярко, они отвлекают людей от беседы, если же, напротив, слишком медленно, то обратный отклик приходит поздно и не может повлиять на ход дискуссии.

После лабораторного тестирования множеством дискуссий и переговоров, долгих перенастроек параметров и сбора откликов от интровертов и экстравертов мы заметили, что люди, использующие Balance Table, постепенно и едва заметно меняют свое поведение. Они начинают избегать долгих монологов. Каждый чаще подталкивает коллег улыбкой, кивком или другим жестом к тому, чтобы те тоже сделали свой вклад. Мы провели повторное исследование, установив несколько столов в Salesforce – компании, где по большей части работают одаренные, но нередко чуть замкнутые программисты, которых легко может подавить напористый болтун-одиночка. Как выяснилось, столы и правда работают. Они заставляют людей прислушиваться друг к другу. Они подталкивают к соблюдению равновесия и очередности в беседе без какого-либо психологического давления. Сотрудники предпочитают переговорные комнаты, оборудованные волшебными столами. Мягкий свет огоньков, рассеянных по столешнице, чем-то напоминает люминесцентный лес из фильма «Аватар».

Наука спонтанности

В 1940-х гг. МТИ (как и многие другие университеты) построил жилые комплексы для студентов-ветеранов и их семей. Один из таких жилых комплексов под названием Westgate West станет площадкой научной деятельности трех профессоров МТИ – Леона Фестингера, Стенли Шахтера и Курта Бека. Их исследование фундаментально изменит давно устоявшиеся взгляды на человеческие взаимоотношения, близость и важность физического расстояния между людьми.

Фестингер и Шахтер психологи, а Бек – социолог. Их исследование опиралось на теорию психоанализа Фрейда и утверждение, что способность индивидуума выстраивать дружеские отношения базируется на его детских впечатлениях, хранящихся в подсознании. В поисках подтверждения этой теории Фестингер, Шахтер и Бек отправились в Westgate West через несколько месяцев после заселения студентов и, вооружившись лишь общим планом здания, попросили каждого жильца перечислить трех ближайших друзей.

В 42% случаев жильцы назвали своего ближайшего соседа. Одновременно выяснилось, что жильцы комнат 1 и 5, расположенных на противоположных концах холла и возле спусков лестничных пролетов, оказались самыми популярными в здании. Результаты эксперимента привели исследователей к выводу о том, что человеческие взаимоотношения и дружба формируются отнюдь не всегда на основании общих интересов и взглядов, но скорее как результат соседства1. Чем ближе люди живут, тем более близкие, дружеские отношения у них складываются.

Кафетерий – это особое место для сотрудников любого офиса или предприятия. Несмотря на то, что кафетерий часто воспринимают просто как место отдыха, где люди собираются поболтать за жизнь, в то время как работа стоит, мне кажется, что кофе-машина или столовая являются одной из причин, по которой люди могут ехать на работу с охотой. Неформальные разговоры помогают завязать знакомство, наладить контакт с окружающими и почувствовать к ним доверие. Движение от разобщенности к полному и взаимному доверию происходит быстрее в сопровождении напитков и еды.

Как волшебные объекты могут подстегнуть социализацию? Один из способов – это использование длинных общинных столов, как в ресторанах Wagamama и Le Pain Quotidien или как в столовой Хогвартса. Сидение за такими огромными столами пробуждает чувство локтя и подталкивает нас к участию в спонтанных разговорах. В кафетерии Колледжа святого Олафа, где я учился, столы выставлялись длинными рядами, что препятствовало образованию маленьких групп, так как рассадка вынуждала притираться друг к другу.

Вопрос в том, могут ли компании добиться того же эффекта в своих кафетериях. А если компания международная, то как можно стимулировать этот тип общения между различными подразделениями и филиалами без разорительных трат на командировки?

Здесь могут помочь порталы для бесед. Под этим я подразумеваю систему видеоконференции высокого разрешения, экран которой закрепляется у края стола, визуально продолжая его таким же виртуальным столом. Садясь за свой стол, люди видят сидящих «на другом конце стола» сотрудников, которые физически находятся в другом месте. С обеих сторон экрана можно поставить стул, чтобы присоединиться к разговору. Освещение и цвет столов одинаковы, что создает иллюзию цельной поверхности, устраняя чувство разобщенности. Общение «по диагонали» понижает барьер для вступления в межличностный контакт. Люди с большей охотой завязывают разговор, если у них нет ощущения физической оторванности от собеседника.

Согласование вида и общего ощущения от виртуального и реального столов является ключевым моментом для этой технологии. Мы уже знаем благодаря Cisco TelePresence, как именно создать эффект совместного присутствия для большого количества людей, выходящих на связь с разных концов земли. В число директив Cisco входят единообразное освещение, цвет стола и даже одинаковый оттенок краски на стенах по атласу цветов Pantone, и все это для поддержания эффекта присутствия в одном месте для участников видеоконференции, физически находящихся в разных странах и часовых поясах. Портал для беседы задействует весь волшебный потенциал технологий, создавая условия, в которых люди спонтанно генерируют прекрасные идеи. Интроверты взаимодействуют с помощью этой технологии так же успешно, как экстраверты.

Антропоцентричные города

На протяжении десятилетий градостроители и архитекторы стремились усовершенствовать условия проживания в городах. Как сделать их более антропоцентричными и поддержать биение культурной жизни? Как решить проблему перегруженных транспортных артерий, душащих живую городскую среду? Как сделать улицы более пригодными для пешеходов? Как можно посодействовать развитию социальных связей? Как сделать насыщенную жизнь города более безопасной? И, вероятно, самый интересный вопрос – как можно использовать эту урбанистическую насыщенность, чтобы сделать город эстетически привлекательным?

В своей легендарной книге «Смерть и жизнь больших американских городов» (The Death and Life of Great American Cities) Джейн Джейкобс утверждает следующее: «Интенсивно используемая городская улица, как правило, безопасна. Пустынная городская улица, как правило, – зона риска»[46]1. По ее мнению, улица становится оживленной и безопасной, если есть ощущение, что за ней «присматривают». Поток людей делает улицы привлекательными, потому что нам нравится видеть друг друга и мы чувствуем себя защищенными в толпе.

Джейкобс считает, что ключ к решению проблемы – уплотнение городской среды. Люди, переходящие улицу, исполняющие поручения, бегающие по делам, совершающие покупки, сидящие в кафе, – вся эта кипучая деятельность и постоянное присутствие активных и бдительных граждан делают город местом пригодным для жизни. Однако идея о том, что определенная степень насыщенности городской жизни привлекает в города новых людей, «похоже, недоступна пониманию градостроителей и архитекторов-дизайнеров в крупных городах»2. Именно поэтому, создавая волшебные вещи, мы всегда должны помнить, что город, пригодный для жизни пешехода, стимулирует уличную жизнь, общинность, чувство безопасности в социуме, развитие межличностных отношений и ощущение «жизни на виду».

Одной из проблем, с которыми приходится сталкиваться, создавая активную городскую среду, является присутствие автомобилей. Людям необходимы дополнительные стимулы для того, чтобы перестать воспринимать автомобиль как основное средство передвижения. «Человеческое тело и его метаболизм рассчитаны на пять часов ходьбы в день», – утверждает мой кардиолог, врач с хорошей репутацией. Волшебный город будет помогать нам добираться до работы пешком, заводить знакомства, играть, медитировать.

Если дизайнеры начнут испытывать нехватку идей, они могут почерпнуть их у простых горожан. Используя приложение, схожее с игрой SimCity, последние могут задействовать данные из базы открытого доступа, чтобы создавать сценарии развития города и опробовать их в виртуальной модели. По результатам горожане начнут предлагать свои идеи: взимать дополнительную плату за пользование автомобилем в часы пик. Организовывать бесплатную раздачу фруктовых напитков в парке по пятницам. Начислять бонусы клиентам контор, сдающих велосипеды напрокат, за езду на расстояние больше 1,5 км.

Наши города будущего наполнятся волшебством и чудесами. Обратная связь даст потрясающую эффективность. Город, построенный по принципу гиперсвязности, станет местом безграничных возможностей. Конечно, у этого будет и оборотная сторона, скрытая в особенностях функционирования волшебных систем. Однако нам представится возможность испытать совершенно новые аспекты очарования, если мы станем воспринимать город как союз человеческого самовыражения и работы алгоритмов в насыщенной урбанистической среде.