Текст книги "Жена для политика"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Это когда маленький мальчик наводит ружье на взрослого человека, а тот знает, что ему достаточно нажать на кнопку сигнализации, и у ребенка не будет никаких шансов.

– Он знал: я готов к тому, что меня поймают.

– И он также знал, что ты не отнимешь у него денег. Это и есть «несоответствие реальности». Он тебе не поверил, и потому тебя не испугался. Ты только напрасно потерял время, да еще влип в историю. А твоя бабушка и Ангелина до сих пор сидят дома без еды, и им совершенно некому помочь.

Эмилио уронил голову и расплакался. Джесси даже разозлилась, что была с ним так строга. Но теперь он вел себя как нормальный ребенок. Она посадила его себе на колени, и он рыдал в ее объятиях до тех пор, пока не иссякли все слезы.

Арендовав в аэропорту машину, Джесси посадила в нее еще всхлипывающего Эмилио и повезла домой. По дороге они заехали на рынок и купили какой-то еды. Затем Джесси завернула на заправку, где залила полный бак и, купив карту, позвонила Стефану, попросив его подъехать к дому Эмилио.

Сверяясь с картой, Джесси добралась до городской окраины, а дальше Эмилио сам показал дорогу к жалкому домику, где он жил с бабушкой и сестрой.

Когда они подъехали, Стефан уже их ждал. Он вышел из своей машины и, перейдя улицу, подошел к ним.

– Что происходит?

Эмилио тут же собрался убежать.

– Нет. – Джесси схватила нетерпеливого мальчика обеими руками. – Тебе придется меня подождать. Без тебя я не найду.

– Надо скорее! – заспорил он.

– Твоей бабушке нужен доктор.

– Что же все-таки случилось? – Стефан пошел рядом с Джесси за Эмилио.

– Его бабушка уже несколько дней болеет, и я думаю, ей понадобится твоя помощь.

Джесси уже собралась рассказать Стефану, как было дело, но Эмилио скрылся в темном парадном, и она бросилась за ним. Оглянувшись на Стефана, она чуть не упала, споткнувшись о какие-то вещи. Эмилио уже был далеко впереди.

– Остановись! Я тебя не найду!

– Я вернусь за вами! – прокричал Эмилио, не замедляя бега.

– Нет! Остановись сейчас же, черт побери!

К ее удивлению, он остановился, и она поспешила его схватить, пока он не передумал.

– Стефан, ты здесь? – крикнула она через плечо, не выпуская руки Эмилио.

– Здесь.

– Тут все дома такие? – спросила она, услышав, что Стефан их догнал.

– Большинство. – На лестнице было так темно, что ступеньки приходилось нащупывать ногами. – В этом доме мы с Диллоном принимали роды, когда ты приезжала сюда в первый раз, но я не знал, что Эмилио живет именно здесь.

– Я тоже.

Если бы она знала, то не могла бы спокойно спать. Когда она представила, что за одной из этих дверей сидит голодная Ангелина со старой больной женщиной, Джесси почувствовала, что ей просто необходимо быть здесь.

– Далеко еще, Эмилио?

– Вот сюда.

Она почувствовала, как он подался вперед, и отпустила его. За этой дверью его ждал мир, за который он в ответе. Если за день его отсутствия там что-нибудь случилось, то он никогда себе этого не простит. Все это Джесси прекрасно понимала.

Джесси остановилась на пороге, услышав испанскую речь. Женщина вначале бранилась, но затем ее голос смягчился. Эмилио что-то ответил, и тут же громко расплакалась маленькая девочка. Почти ничего не слыша, Джесси с трудом уловила едва слышный дрожащий голос, повторяющий имя Эмилио.

Через некоторое время суматоха улеглась, Джесси и Стефан вошли в комнату и увидели Эмилио, стоящего на коленях возле кровати бабушки. Ангелина сидела на полу рядом с ним, дергая его за рубашку и, всхлипывая, что-то бормотала. Женщина средних лет стояла посередине комнаты и, заломив руки, смотрела на живописную картину. Завидев Стефана, она тоже бросилась к кровати и торопливо заговорила по-испански.

– Кто это? – поинтересовалась Джесси.

– Роза, его бабушка, очень больна. – Стефан взглянул на кровать. – Сеньора Эствис пришла сюда еще прошлым вечером, услышав плач Ангелины.

Джесси была очень признательна этой женщине за помощь.

Эмилио озабоченно стоял рядом, пока Стефан осматривал его бабушку. Ангелина выглянула из-под руки брата и улыбнулась, встретившись взглядом с Джесси.

– Эмилио, – мягко позвала Джесси. – Подойди сюда.

Джесси понимала, что соседка потратила много времени, а может, и своих продуктов, ухаживая за Ангелиной и Розой. Ее надо было отблагодарить, но, конечно же, так, чтобы не обидеть.

Бросив еще один взгляд на немощное тело бабушки, Эмилио подошел к Джесси. Ангелина следовала за ним, держась за подол его рубашки. В ее темных глазах стояли слезы. Но когда она, выглядывая из-за спины Эмилио, встречалась взглядом с Джесси, лицо тут же озаряла улыбка.

Не поднимая головы, Эмилио встал перед Джесси.

– Что случилось? – спросила она, наклоняясь к нему.

– Все знают о том, что я сделал. Я опозорил свою семью, – ответил он едва слышным шепотом.

– Кто это сказал?

– Она. – Не поднимая глаз, мальчик кивнул в сторону сеньоры Эствис и снова уставился в пол перед собой.

– Эмилио, ты это сделал во имя добра. Конечно, это нехорошо, но не позорно. Иногда люди совершают ужасные поступки, руководствуясь самыми лучшими намерениями. Умные учатся на своих ошибках, чтобы больше никогда их не повторять. Я хочу, чтобы так было и с тобой.

По его нахмуренному лицу и неподвижному взгляду Джесси увидела, что он ее понял.

– Давай с этим заканчивать, – сказала она. – Ты сделал бы то же самое, окажись снова в такой ситуации?

– Нет, – ответил он, энергично покачав головой. – Я жалею о своем поступке.

– Как ты думаешь, сможет тебя что-нибудь заставить сделать это еще раз?

Эмилио медленно покачал головой.

Джесси улыбнулась и обняла его. Ангелина коснулась своими ручками щек Джесси и повернула к себе ее лицо. Она смотрела на Джесси смеющимися карими глазами.

– Помнишь меня?

Удивляясь, что такая маленькая девочка вообще может говорить, а тем более по-английски, Джесси рассмеялась:

– Конечно, моя маленькая. Как я могу тебя забыть?! Я только кое о чем попрошу твоего брата. Ладно?

Ангелина кивнула, и Джесси, вновь повернувшись к Эмилио, прошептала:

– Ты можешь узнать, тратила ли сеньора Эствис деньги на твою бабушку и Ангелину, и сказать, сколько мы ей должны?

Эмилио поднял голову, что-то эмоционально произнес по-испански и получил длинный, не менее эмоциональный ответ. Когда бурный поток слов иссяк, он снова повернулся к Джесси.

– Она кормила их вчера вечером и сегодня утром. Но эта пища у них осталась после того, как они поели сами. Она просто хотела помочь, и никаких денег ей не нужно.

– А она не обидится, если я ей все же что-нибудь дам?

Глаза Эмилио округлились, и он с сомнением покачал головой. Джесси поняла, что спрашивать не стоило.

– Дай мне мой кошелек. – Она указала в сторону, куда положила свою сумочку, и он тотчас его принес.

Джесси отсчитала несколько банкнот, при виде которых глаза мальчика снова стали круглыми.

– Отдай ей и поблагодари. Скажи, что мы никогда не забудем ее доброты. Он протянул руку, но перед тем, как отдать деньги, она мягко сказала: – И постарайся, чтобы твои слова прозвучали искренне. Если бы не сеньора Эствис, еще неизвестно, что бы здесь случилось.

Эмилио направился к женщине, а Джесси взяла Ангелину на руки и вместе с ней подошла к кровати.

– Как она?

– Похоже на пневмонию, – ответил Стефан, посмотрев на Джесси через плечо. – Сколько времени она лежит, и когда ее нормально кормили последний раз?

– Я не знаю. – Она почувствовала, что к горлу подступили слезы: из сострадания, от чувства вины. – Думаю, достаточно давно. Скорее всего, ее вообще как следует не кормили.

– Она слишком больна, чтобы оставлять ее здесь на попечении двух маленьких детей.

– Именно поэтому я хочу, чтобы ты здесь остался, пока я не найду Диллона.

– Но я не могу здесь оставаться. Может быть, попросить соседку…

Джесси покачала головой.

– Придется взять Ангелину и Эмилио с собой к Диллону.

Стефан ехидно засмеялся.

– Если ты хочешь оставить их там и смыться, тебе придется прихватить с собой лом.

– Нет. – Она погладила девочку по черным мягким волосам. – Я не собираюсь их там оставлять. Но мы поедем, потому что все равно ничем не сможем ей помочь. – Джесси показала взглядом на бабушку. – По крайней мере до тех пор, пока ей не станет лучше. Сейчас ей можешь помочь только ты.

– Но клиника не приспособлена для…

– Мы ее сможем прекрасно устроить в комнате Диллона.

– В доме?! Да Флоренс никогда…

– Стефан, у меня нет времени это обсуждать. – Она сказала это скорее устало, чем эмоционально.

Стефан был очень мягким человеком, и с его стороны это предложение не вызвало бы никаких возражений, но на ругань с Флоренс времени у нее не было.

– Послушай. Если бы Диллон был здесь, он наверняка бы согласился. Но его здесь нет, и поэтому я должна что-то делать. Розу нужно кормить, ей нужен врачебный уход. До тех пор, пока она не поправится, ей нужно создать нормальные условия. – У Джесси уже появился план. – Как только Розе станет лучше, я ее устрою. Но до этого с ней останешься ты. И нравится это Флоренс или нет, ей придется согласиться. Дом принадлежит Диллону, и она не имеет права отказать.

– Ты что, и вправду хочешь, чтобы я ей все это сказал?!

– У Эмилио серьезные неприятности, и нам нужно найти Диллона. Сегодня же. – Она понизила голос. – А мальчик и так чувствует себя виноватым, и не надо заставлять его смотреть, как умирает бабушка. Так ты сделаешь это?

– Ладно. Уговорить Литу будет несложно, а она может повлиять на свою мать. Где я смогу тебя найти?

– Ты не сможешь. Там, куда я еду, нет телефона. Но в понедельник суд, и мы там обязательно будем. А может, я вернусь даже раньше.

– Все это звучит крайне загадочно, Джесси. – Кивнув в сторону Эмилио, Стефан спросил:

– Он правда это сделал?

– Да. Но ружье было не заряжено.

Он улыбнулся:

– Это в корне меняет дело. Думаю, Диллон все сможет утрясти. Всем известно, что ради Эмилио он готов на все.

Джесси повернулась к Эмилио:

– Давай, собирай вещи, свои и сестры. Мы сейчас уезжаем.

Она снова повернулась к Стефану.

– Так ты позаботишься об их бабушке?

– Нет проблем. Я отвезу ее в клинику и обследую. А Лита тем временем все подготовит дома. У нее получится.

– Спасибо. Диллон будет тебе очень признателен.

С этими словами Джесси взяла детей и вышла с ними на улицу. Они сели в машину и поехали к восточной окраине Сан-Мигеля, направляясь к хижине. Перекусив бананами с молоком, Ангелина заснула на заднем сиденье, а Эмилио сидел спереди и подсказывал Джесси дорогу через город.

– Где это мы?

Его испуганный голос вывел Джесси из задумчивости. Она оглянулась по сторонам, но не смогла определить, была она здесь раньше или нет.

– Не знаю.

– А тот дом, куда мы едем, хороший?

– Он маленький и старый, но очень симпатичный.

На нее нахлынули воспоминания. Она увидела большую плиту, старую скрипучую кровать и кушетки. Вздохнув, Джесси сбавила скорость, оглянулась по сторонам и развернула машину.

– Почему мы развернулись?

– Потому что это не та дорога. Что с тобой, Эмилио? Что тебя так тревожит?

– Мы едем к Диллону?

– А разве ты не хочешь к нему?

– Он будет меня ругать.

– Ох… – Джесси хотела возразить, но спешить не стала. – Может, увидев Ангелину, он не будет очень сердиться?

– Да, – согласился Эмилио и заметно повеселел. – И ты там будешь.

– Не беспокойся, мой хороший. Я не дам тебя в обиду. А теперь, почему бы тебе не отдохнуть? Тогда ты будешь чувствовать себя лучше, когда мы приедем.

Когда она снова выехала на шоссе, оба ребенка спали. Она проехала немного и свернула на следующую дорогу. Засекла время по часам и через сорок пять минут снова развернулась. На западе появились темные облака, скрывшие заходящее солнце.

Когда она сделала третью попытку, в зеркале заднего вида уже отражались огни фар, а в желудке она чувствовала полную пустоту, но пейзаж наконец показался ей знакомым.

Скоро вдали она различила крышу под деревьями, которую, она была уверена, видела раньше. Когда в свете фар перед ней появились железные ворота и грязная узкая дорога, резко уходящая вправо, Джесси остановила машину и произнесла про себя краткую, но искреннюю молитву. Наконец-то она нашла.

В конце этой длинной, разбитой, извилистой дороги ждал Диллон. Она не знала, ждал ли он ее на самом деле, но она хотя бы сможет переложить свою ношу на его плечи. Когда проблемы Эмилио разрешатся, у нее будет достаточно времени выяснить, нужна ли она Диллону по-прежнему.

Джесси свернула на грязную дорогу и медленно поехала по теперь уже знакомому пути. Хижина выросла перед ней, словно темная бесформенная глыба, еще освещенная сумеречным светом. Внутри свет не горел. Все окна были закрыты.

Остановив машину, Джесси не стала будить детей. Направилась к двери и постучала, подождала и, повернув ручку, шагнула в дверь.

– Диллон! – Джесси шагнула во мрак и почувствовала, что кроме нее здесь никого нет. Хорошо, что дети спят. В одиночестве ей было легче перенести разочарование. Ведь она была уверена, что он ее ждет.

Джесси прошла на кухню и включила свет. Рядом с раковиной высилась груда грязной посуды. На плите стояла кастрюля с остатками супа. Она заглянула в холодильник. Продуктов в нем было, как минимум на уик-энд. Джесси выключила свет и пошла к лестнице, ведущей наверх.

Совершенно очевидно, что Диллон был здесь. Если она найдет его чемодан, это будет означать, что он вернется, если не сегодня вечером, то завтра утром.

Как бы то ни было, жизнь продолжалась.

Поднявшись по лестнице, она включила свет. На кровати кто-то лежал. Он поднял руку, загораживая рукой глаза. Из-под взъерошенных черных волос на нее смотрели ввалившиеся темные глаза, и она услышала слабый, едва слышный голос:

– Джесси…

– Диллон!

12

– Джесси, это ты? – Его голос напоминал шелест сухих листьев на осеннем ветру. Не зайди она в эту комнату, вообще вряд ли услышала бы его.

Он смотрел на нее доверчивыми, как у ребенка, глазами.

– Диллон. Что с тобой? Ты давно здесь лежишь?

Он с трудом покачал головой:

– Не знаю. День? Два? – Он провел языком по пересохшим губам и радостно посмотрел на нее. – Я знал, что ты придешь. – Он попытался улыбнуться, но у него не получилось даже подобия улыбки. – Я знал это.

– Ох, Диллон. – Едва не плача, Джесси прижалась к нему. Она представила, как плохо ему было, когда он лежал здесь один, больной и ждал, что она приедет и поможет ему. – Джесси посмотрела в его пылающее лицо. – Сегодня суббота. Когда ты сюда приехал?

– Не знаю.

Он высвободил руку, обхватил ее за талию, прижался щекой к ее груди.

– У тебя что-нибудь болит?

Она еще никогда не видела его слабым или больным. Он всегда казался ей неуязвимым, и до этого момента она не могла себе представить, что может быть ему нужна.

Диллон кивнул, и Джесси прижалась щекой к его волосам.

– Ты принимал какие-нибудь лекарства?

Он покачал головой.

– Когда ты в последний раз ел?

– Не знаю.

– Ты останешься здесь, – сказала Джесси, укрывая его. – Я найду аспирин и приготовлю тебе поесть.

В ванной она нашла обезболивающие и жаропонижающие таблетки. Джесси положила их на столик и снова пошла посмотреть на Диллона. Он почти засыпал, когда она дотронулась до его щеки, он слегка подался к ней, коснулся губами ее ладони, рухнул на кровать и заснул.

– Поправляйся, любимый, – прошептала она. – Поправляйся, пожалуйста.

На цыпочках пройдя через комнату, Джесси спустилась по лестнице. Дети по-прежнему были в ее машине и, она надеялась, спали. Джесси налила в три стакана апельсиновый сок и сделала два сандвича. Она хотела оставить Ангелину и Эмилио на кухне, чтобы они здесь перекусили, пока она понесет Диллону наверх суп и сок. Сейчас она составляла в голове список дел на сегодня. Сначала она покормит Диллона, потом поможет ему умыться и уложит спать. Затем покормит детей, искупает их и устроит на ночь на тюфяках в гостиной, поближе к огню.

Джесси пошла за дровами. Огонь в печи никак не хотел разгораться. Когда наконец занялся слабенький огонек, быстро разгоравшийся и набиравший силу, на ресницах Джесси заблестели слезы. Однако усталости она не чувствовала.

Несколько минут она постояла на коленях, глядя на огонь. Затем она закрыла дверцу печи и поднялась. Отряхнув колени, она повернулась и увидела стоящего в дверях Эмилио. Протирая глаза, он сказал:

– Ангелина хочет есть.

Джесси подошла к нему и убрала с его лица непослушные волосы.

– Тогда веди ее сюда. Я приготовила кое-что перекусить.

Она не успела договорить, как Эмилио и след простыл. Джесси побежала наверх, чтобы еще раз взглянуть на Диллона. Удостоверившись, что он мирно спит и ему не стало хуже, она поправила одеяло и вновь спустилась в кухню.

Пока дети жадно уничтожали то, что было на столе, и просили добавки, Джесси собрала все одеяла и полотенца, которые только смогла найти в доме, и устроила им на полу некое подобие постели. Потом она разбудила Диллона, дала ему лекарство и сок, и он сразу же снова уснул. Накрыв его одеялом, она спустилась вниз, искупала детей и уложила их спать.

Когда они утихли, она снова разбудила Диллона и покормила его супом. Остаток ночи Джесси металась между печкой, поддерживая огонь, Диллоном, у которого жар снова усилился, и Ангелиной, постоянно просыпавшейся от мучивших ее кошмаров.

На рассвете, смачивая в очередной раз полотенце на голове Диллона, Джесси приложила руку к его лбу и почувствовала, что жар спал. Тогда она спустилась вниз и, наскоро приняв ванну, прилегла между детьми, чтобы немного поспать.

Следующий звук, который она услышала, очень напоминал раненого быка.

– Какого черта?

Джесси испуганно открыла глаза и увидела в окно солнце.

Диллон стоял на лестнице, прислонясь к перилам.

– Джесси?!

– Говори тише.

– Кто это? – спросил он, глядя на спавших детей.

– Эмилио и Ангелина, – сказала она.

– Что они здесь делают?! А что здесь делаешь ты?! Какой сегодня день?!

– Воскресенье.

Внезапно Диллон побледнел и тяжело опустился на ступеньку лестницы.

– Что со мной?

Она наклонилась над ним и поняла, у него вновь поднялась температура.

– Я не пойму. Вчера ты почти не приходил в себя. Ты помнишь, когда заболел?

– В пятницу, где-то среди дня.

– Когда я сюда приехала, огонь в печи не горел, и в хижине было холодно. Ты лежал поверх одеял и был весь мокрый. Скорее всего, ты целый день ничего не ел. – Она коснулась рукой его плеча. Одежда была влажной. – Тебе опять стало хуже. Давай я отведу тебя наверх.

Вопреки ожиданиям, Диллон не стал спорить. Опершись на ее плечо, он поднялся по лестнице и позволил уложить себя в постель. Он был бледный и осунувшийся, но по-прежнему самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала.

– В шкафу лежат майки, – сказал он, – дай одну. Мне нужно принять горячую ванну и хорошенько поесть. После этого я сразу встану на ноги.

– От горячей ванны тебе станет только хуже. – Она протянула ему майку. – Думаю, сейчас тебе надо как следует поесть и хорошенько выспаться.

Диллон посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я буду послушным мальчиком. – Он обхватил ее руками и повалил на кровать. На лице появилась игривая улыбка. – Мне хочется тебя поцеловать, но от меня, наверное, ужасно пахнет.

Джесси погладила его по плечам.

– Я люблю твой запах.

Она любила Диллона всем сердцем. Она любила его так сильно, что это даже ее пугало.

– Ты ведь не хотела приезжать? – мягко спросил он.

Застигнутая врасплох, она взглянула на него и поняла, что выдала себя взглядом.

– А я ждал тебя, – печально сказал он. – Мне становилось все хуже и хуже. Потом я понял, что ты не приедешь. Тогда я отпер дверь и лег. Я подумал, если мне не станет лучше, то не придется ломать дверь, когда придут за моим телом.

Обняв его, Джесси прижалась лицом к его груди.

– Дорогая. – Диллон нежно погладил ее по спине. – Я много думал, но ровным счетом ничего не понимаю. Что случилось? Что я сделал не так?

– Прости меня. – Она готова была вот-вот расплакаться. – Я не могла понять, чего хочу. Казалось, что знаю, но ошибалась. Я так ошибалась! – прошептала она.

– Джесси, – мягко сказал он. – О чем ты?

– Я хотела тебя оставить. Думала, без меня тебе будет лучше.

– Ох, – тихо выдохнул он. – Ты решила меня оставить, чтобы мне было хорошо? – Послушай, если все дело в твоей работе, то не думай обо мне. Пусть ты работаешь ради денег, или из-за независимости, или для самовыражения. Я согласен.

– Нет. На самом деле я не люблю эту работу, да и никогда не любила.

– Тогда в чем же дело? В моей матери? Что об этом станет известно? Что у тебя не будет детей?

Джесси медленно подняла голову. В его глазах она увидела любовь, злость и отчаяние. Она улыбнулась и пожала плечами.

– Тогда это для меня казалось очень важным.

– А сейчас? – требовательно спросил он.

– Ты так напугал меня этой ночью… – Она задрожала при мысли, что, пытаясь сделать ему добро, едва его не погубила.

Диллон крепче прижал ее к себе.

– Ш-ш… Теперь все будет хорошо. Если захотим, у нас будут дети. – Он коснулся щекой ее волос.

– Ох! – Джесси отстранилась от него, вспомнив, зачем приехала. – Не говори так уверенно!

Она прикоснулась пальцами к его губам, мягко заставив замолчать. Хотела повременить с плохими новостями.

– Мне нужно приготовить завтрак. По-моему, все будут довольны, если я сварю большую кастрюлю каши.

Она хотела встать, но Диллон схватил ее за руку и снова усадил на кровать.

– Почему здесь дети?

– Помимо всего, их бабушка заболела, а мне не хотелось оставлять их с кем-нибудь еще.

– «Помимо всего»? Что это значит? – Она поморщилась. Еще никогда она не встречала такого упрямого человека.

– Хорошо, я скажу тебе, если уж ты так хочешь. Но только не расстраивайся и помни, что обещал все обсуждать со мной.

Она глубоко вздохнула и сказала:

– У Эмилио некоторые неприятности. Он попытался совершить вооруженное ограбление.

– Вооруженное ог…

Джесси закрыла ему рот рукой, не дав закончить фразу.

– А теперь послушай меня, – сказала она. – Сейчас у тебя нет сил на переживания, потому выброси это из головы. А Эмилио так тебя боится, что даже не хотел сюда вчера ехать. Я ему пообещала, что ты все поймешь. – По-прежнему крепко держа Диллона, она посмотрела ему в глаза. – Ведь ты поймешь? – Она отпустила руку. – Да?

– И кого же он хотел ограбить?

– Винный магазин. У него было ружье. Только, пожалуйста, не шуми.

– По-моему, это тебя совершенно не расстраивает.

– К счастью, было время прийти в себя. Двадцать четыре часа он провел в тюрьме, Диллон. Тебя не могли найти, а мне позвонили только в субботу. И если тебя это успокоит, то когда Эмилио вышел оттуда, он не насвистывал веселую мелодию.

Диллон вздохнул. Ему удалось взять себя в руки.

– Зачем он это сделал?

– Бабушка заболела. Ангелина плакала от голода, а у них совершенно не было денег. В бабушкином комоде он нашел ружье и решил его продать. Наверное, от голода он уже не очень хорошо соображал, и когда проходил мимо магазина, у него возникла ужасная идея. Но по-видимому, малолетка со старым ржавым ружьем не особенно напугал продавца.

– Черт побери.

– Наверное, сейчас ты думаешь, почему он тебе не позвонил? Наверное, ты догадаешься быстрее, чем я.

– Гордость, – сказал Диллон скорее самому себе. Он печально посмотрел на нее. – Эмилио не хотел сюда ехать?

Джесси улыбнулась и убрала волосы, упавшие ему на лоб.

– Ты сердишься, как строгий отец!

– Когда Эмилио должен быть в суде?

– Завтра в одиннадцать.

Диллон стал обдумывать создавшееся положение.

– Времени у нас не слишком много. – Тут ему в голову пришла другая мысль. – А как тебе удалось добиться, чтобы его выпустили? Ты уже наняла адвоката?

– Мне помог судья Паттерсон. Потом я сразу поехала к тебе. Как ты думаешь, не пора ли мне все-таки заняться кашей? Ты не будешь терзать себя мыслями, вновь оставшись один?

– Ты знаешь, во всем этом есть один плюс.

– Какой же?

Его лицо медленно расплылось в улыбке.

– Ты уже начала говорить как жена.

От этих слов Джесси почувствовала настоящее счастье. Конечно, это еще не предложение, но может, все будет хорошо.

Она услышала пронзительный крик и поднялась.

– Дети проснулись, дорогой. – Она улыбнулась испуганному Диллону.

– Что там такое?

– Ангелина, – объяснила Джесси, направляясь к лестнице. – Ей снятся кошмары. Не знаю, все время или только последнюю неделю. Я приготовлю тебе ванну.

Внизу плачущая Ангелина протянула к ней ручки. Джесси взяла девочку на руки, прижала к себе и баюкала до тех пор, пока она немного не утихла.

Держа Ангелину на руках, Джесси поставила на огонь воду для каши и пошла наливать ванну Диллону. Эмилио стоял рядом.

– Ты слышал, о чем мы разговаривали? – спросила она.

Шум воды заглушал их голоса, и они не боялись, что их услышит Диллон. Эмилио кивнул.

– Диллон расстроился буквально на минуту. Я уверена, ты тоже был расстроен, когда понял, что натворил.

Эмилио понурил голову, но вдруг рассмеялся.

– Он на тебя не сердится, мой хороший. – Они вернулись на кухню, и Джесси засыпала в кастрюлю крупу. – Он переживает и теперь недоволен собой, что не позаботился о тебе вовремя.

– Во всем виноват только я.

– Да, конечно, так или иначе, отвечать за это придется тебе.

Каша закипела, и Джесси уменьшила огонь.

Потом она отвернулась от плиты, по-прежнему держа Ангелину на руках, и увидела стоявшего в дверях Диллона.

Он посмотрел на Джесси, а затем на прижавшуюся к ней Ангелину.

– Я думал, что мне уже известны все твои достоинства.

– Это чисто женское занятие, и поэтому ничего удивительного, что ты меня за ним не видел. Мужчины при этом не присутствуют.

– А вы хорошо смотритесь. – В его глазах и голосе было нечто большее чем простое одобрение.

– Очень рада.

Пока Диллон принимал ванну, она накормила детей и перебрала их одежду, соображая, во что их лучше одеть. Переодев их, собрала остальную одежду, решив ее постирать.

– У тебя здесь есть, где постирать и посушить белье? – спросила она Диллона, когда он вышел.

Он вернулся в ванную и открыл перед ней еще одну дверь. Осмотрев новые владения, Джесси осталась довольна.

– До того, как наступит завтра, нам нужно о многом поговорить, сказал Диллон.

Ее сердце дрогнуло. Если он на самом деле любит ее, то позволит оставить детей. Ведь они так много для нее значат. Как-то и Диллон сказал, что Эмилио ему нужен.

– Сейчас мне нужно поговорить с Эмилио. Ты можешь забрать Ангелину с собой наверх, пока будешь менять постель? – попросил ее Диллон.

– Конечно.

– Хорошо. Пришли Эмилио на кухню, – сказал Диллон. Поцеловав в губы, он выпустил ее из ванной.

Джесси поспешила в комнату за Ангелиной и поднялась с ней наверх. Девочка больше не молчала и не всхлипывала, а тараторила на смеси испанского и английского. Это было очаровательно, но совершенно непонятно.

Некоторое время спустя Джесси услышала тяжелые шаги на лестнице. Показался Диллон, за ним голова Эмилио. Он обхватил Диллона за талию, стараясь его поддержать.

– Насчет ванны ты была права. – Он застенчиво посмотрел на Джесси, а затем на всклокоченную голову Эмилио. – Может, после того, как я вздремну, мы сможем закончить разговор.

– Хорошо. – Эмилио, похоже, не был огорчен задержкой.

– Это обязательно надо сделать, – сказал Диллон, когда они направились к кровати. – Завтра в зале суда я должен знать все.

Джесси опустила Ангелину на пол. Видимо, разговор прошел нормально.

– Ты поел хоть немного?

– Целую кастрюлю. И еще стакан апельсинового сока. Эмилио ничуть не лучше тебя. Он только и занимался тем, что вталкивал в меня пищу. Из-за этого нам даже не удалось как следует поговорить.

Джесси посмотрела на Эмилио и улыбнулась. Он был мал, но, видимо, имел представление о многих вещах.

– Отведи Ангелину вниз, а я уложу Диллона. Пока он будет спать, мы прогуляемся по округе, а потом уложим Ангелину.

Джесси сунула в ладонь Эмилио руку Ангелины и развернула его лицом к лестнице.

– Что ты хотела мне сказать? – мягко спросил Диллон, когда она прилегла рядом с ним.

– Я хочу взять детей к себе. – В ее голосе прозвучал вызов, а сердце громко забилось. Джесси стиснула зубы и, не мигая, смотрела на Диллона.

– Когда ты это решила?

– Я думала об этом давно, а вчера приняла окончательное решение. Больше не позволю им жить так, как они жили до сих пор.

– Я тебе говорил, что люблю тебя?

– Упоминал.

– Хорошо. Я имел в виду что ты – самая замечательная, самая чистая, самая красивая женщина, которую я когда-либо знал.

Он улыбнулся, а затем громко рассмеялся, прижав ее к себе.

– Ты думаешь, что если не можешь пригреть у себя на груди весь мир, как делает твоя сестра, то, значит, ты не такая хорошая. Ошибаешься. Ведь именно ты заботилась о ней, когда она заботилась обо всех остальных. Ты заботишься о тех, кто делает добро. Джесси, ты женщина, которую я ждал всю жизнь. Без тебя я не представляю себя.

– Ты правда любишь меня?

– Да.

– Это так чудесно, Диллон. – Ее переполнила радость. – И что же в связи с этим мы будем делать?

– В связи с чем?

Ему требовалась подсказка.

– Ты любишь меня и… – Она сделала паузу, предоставив ему возможность заполнить пробел.

– Ох! – сказал он. – Я же тебя никогда по-настоящему не просил! Да?

– Что-то не припомню.

Диллон сполз с кровати и встал на колено. Одной рукой он взял ее за руку, а другую приложил к сердцу.

– Я не думал, что когда-нибудь смогу полюбить женщину так, как тебя. Джесси, выходи за меня замуж.

Она шумно выдохнула.

– Да.

Диллон закрыл глаза и тоже облегченно вздохнул.

– Ты думал, я могу ответить что-нибудь другое? – Она наклонилась к нему и провела рукой по его щеке.

– Джесси, ты научила меня не спешить с выводами. В любой момент ты можешь поставить меня в тупик.

– Я постараюсь больше этого не делать, – легко уступила она.

Он покачал головой.

– Не надо. Я уже привык к тебе, и если ты начнешь меняться, это меня только смутит. – Он положил ладонь на ее руку и посмотрел в глаза. – Мы усыновим их?

– Да.

– Ты в этом уверена?

– За всю свою жизнь я только в одной вещи была уверена больше. В том, что я тебя очень люблю. – Она была готова петь от счастья.

Диллон пристально посмотрел ей в глаза и стал медленно, дюйм за дюймом, надвигаться на нее.

– Я хочу тебя, – страстно сказал он.

– Не забывай, что ты болен, – напомнила Джесси. У нее перехватило дыхание. – И кровать скрипит.

– Ерунда. – Он покачал головой, отказываясь принимать ее аргументы. – Я чувствую себя сильным, как никогда, а матрац можно положить на пол.

– Никогда не встречала более упрямого человека. – Засмеявшись от счастья, она посмотрела в лицо, которое так любила. В это бронзовое, мужественное, чувственное лицо. Теперь она будет видеть его каждый день до конца своей жизни.

– Хочу, чтобы ты всегда оставался таким, – нежно сказала она.