Текст книги "Жена для политика"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

8

Джесси направилась к девочке. Тут сверху по каменным ступеням террасы сбежал мальчик и опустился на колени рядом с плаксой. Он попытался увести ее с собой. Она сопротивлялась и ударяла его маленьким кулачком. Плач усилился.

– Что ты делаешь?! – сурово спросила Джесси. Мальчик поднял голову, и она его сразу узнала.

– Помогите ей, пожалуйста, – попросил Эмилио, – мне она не дается.

– А что с ней? – Джесси тоже опустилась рядом с девочкой.

– Не знаю. Я оставил ее всего на минуту, а она убежала.

Услышав женский голос, девочка подняла голову. Джесси увидела ангельское заплаканное личико с огромными темными глазами, обрамленное черными вьющимися волосами. Всхлипывая, она протянула к Джесси ручки. Девочка была такой несчастной, что при виде ее дрогнуло бы даже самое жестокое сердце. Джесси, не задумываясь, взяла ее на руки. Ребенок тут же прижался головой к ее плечу и зарыдал во весь голос.

Эмилио поднялся и стал внимательно разглядывать девочку, пытаясь понять, что же все-таки с ней случилось.

– Как ее зовут? – спросила Джесси.

– Ангелина. Я приглядывал за ней, но она слишком шустрая. Я отлучился всего на минуту. Она, наверное, упала. Думаю, она ушиблась не сильно. Ангелина! – Он потрогал ссадину на коленке девочки.

Рыдания немного утихли, Ангелина протянула руку и коснулась плеча Эмилио. Мальчик радостно заулыбался.

– Ты ее хорошо знаешь?

– Это моя сестра. – Он взял ее руку. – Я ее воспитываю.

– Я не знала, что у тебя есть сестра.

Когда Джесси заговорила, Ангелина коснулась рукой ее щеки и ласково взглянула на нее большими карими глазами.

– Ну как ты? – спросила Джесси. – Тебе лучше?

Девочка кивнула, молча обхватила Джесси за шею и уткнулась головой ей в подбородок.

– У нее нет матери, – тихо сказал Эмилио и грустно посмотрел на сестру.

– Но у вас ведь есть бабушка?

– Она очень старая, и мы для нее большая обуза. Я думаю, она и болеет из-за нас.

– О, кого я вижу? – Приход Диллона изменил ход разговора. – Я вижу, ты встретила Эмилио?

При приближении Диллона Ангелина еще крепче обхватила Джесси за шею.

– Ангелина, – мягко сказал он, – ты меня помнишь? Мы вместе с тобой и с Эмилио ходили за мороженым. Помнишь?

При слове «мороженое» девочка повернула голову к Диллону, но по-прежнему крепко держалась за шею Джесси.

– Ты меня все еще боишься?

Ангелина покачала головой, подняла ручку и игриво поприветствовала Диллона. Он засмеялся:

– Привет, малыш! – Переведя взгляд на Эмилио, он спросил:

– Отвезти вас домой? – Тот покачал головой.

– Дойдем, здесь недалеко.

– А как насчет мороженого? До обеда вроде еще далеко.

Мальчик улыбнулся, быстро спрятал протянутую ему бумажку и коснулся руки девочки.

– Пойдем, Ангелина. Нам надо идти. Уже поздно.

Девочка печально посмотрела на Джесси. Ей не хотелось отпускать ее, возвращаться в мир, где у нее не было никого, кроме маленького мальчика, который и так нес непомерный груз на своих слабеньких плечах.

Сердце Джесси дрогнуло, она неохотно опустила Ангелину на землю, и Эмилио, взяв ее за руку, повел домой.

– У них все будет хорошо, – сказал Диллон.

– Ты пытаешься успокоить меня или себя?

– Нас обоих. Мне больно каждый раз, когда дети вот так уходят одни.

– Почему же ты не сделаешь с этим что-нибудь?

– На свете много таких детей, как Эмилио и Ангелина. Я делаю все, что могу.

– Я не говорю обо всех. Я говорю об этих двоих.

Наступила долгая пауза. Стоя рядом, они были заняты каждый своими мыслями. Затем он спросил:

– Пойдем?

– Да. Я устала. Наверное, мне стоит немного отдохнуть.

– А если нам перекусить? Я умираю с голоду.

Джесси вдруг поняла, что голодна. Она ничего не ела с самого утра.

– Да, может быть, салат.

Когда они тронулись, Диллон сказал:

– Я хочу извиниться. Я приношу тебе даже два извинения. По поводу поцелуя ты права. Я зашел слишком далеко, не там и не вовремя. Но чтобы признать это, мне надо было сначала унять свою страсть.

– Это одно извинение или сразу два? – холодно спросила Джесси.

– Одно. Другое – за твои фотографии. Ты имела полное право послать меня ко всем чертям.

– Я знаю.

– Ты злишься?

– По крайней мере – не в восторге.

– Я понимаю, но я не хотел тебя снова разозлить. Просто… – Он покачал головой и, пожав плечами, замолчал.

– Что «просто»? – Любопытство взяло верх над рассудительностью.

– Просто все, что ты сейчас делаешь, – это прекрасно. – Не отрывая глаз от дороги, он взял ее руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Все эти дни мне было с тобой очень хорошо, Джесси, – сказал он. – Даже когда мы ссорились, мне было намного лучше, чем до нашей встречи. Прости меня, если я улыбался не вовремя. Просто я счастлив…

– Я… Я даже не знаю, что сказать.

– Не надо ничего говорить. Когда твой самолет?

– В начале шестого. Но мне надо еще заехать в отель и закончить сборы.

– Ты не могла бы остаться еще на одну ночь?

Она могла бы много чего сказать и, возможно, должна была сказать. Но она ответила:

– Хорошо.

Диллон выдохнул. Обняв рукой за плечи, он прижал ее к себе. И держал ее так, касаясь щекой ее волос, пока они не приехали в кафе. Там он неожиданно заказал салат для них обоих. Потом они поехали на восток от города, к хижине.

Когда Диллон остановил машину около хижины, на фиолетовом небе осталась только узенькая розовая полоска. Они взялись за руки и направились к дому.

– Ты очень спокойна. – Диллон распахнул дверь, но в комнату не шагнул. Ты не передумала?

«Или сейчас, или никогда», – сказала она себе. Если она собирается уйти, то это подходящий момент. Если же она войдет в эту дверь, Диллон справедливо решит, что она согласилась провести с ним ночь в полном смысле этого слова.

– А ты? – спросила она, не дрогнув под его пристальным взглядом.

– Нет.

Дрожь прошла по ее телу, перехватило дыхание. Она больше не боялась стать одной из многих. Ее не волновало, что Диллон попользуется и выбросит ее. Она хотела его. И если ее сердцу суждено быть разбитым, пусть так и будет. Она была готова за одну ночь с Диллоном заплатить разбитым сердцем.

Джесси шагнула в темноту комнаты, которая показалась давно знакомой. Старая хижина приветствовала ее, словно давний друг. Ей будет горько уезжать отсюда утром и знать, что она никогда не вернется. Но медлить – еще хуже. Память об этой ночи с Диллоном она пронесет в своем сердце через всю жизнь.

– Джесси. – Он притронулся губами к ее волосам и прижал к своей груди. – Сейчас мне кажется, что я ждал тебя всю жизнь.

– Забавно, но у меня точно такое же чувство.

– Я нетерпелив, словно школьник, – сказал он дрогнувшим голосом и провел пальцами по ее щеке и дальше по шее. – Ты чувствуешь? У меня даже дрожат руки.

Джесси нервно вздохнула. Она не могла ни о чем думать. Ее охватило желание. От каждого касания рук, от каждого сказанного страстным шепотом слова оно разгоралось все сильнее. Ноги сделались ватными, она едва могла стоять.

– Я не хочу спешить. – Его рука легла на живот, сильнее прижимая ее к себе. – Я сделаю это медленно, – прошептал он ей в самое ухо, – чтобы ты испытала муку удовольствия, чтобы в своих самых сладких мечтах произносила мое имя. Я хочу быть мужчиной, которого ты никогда не забудешь.

Джесси повернулась в кольце его рук и посмотрела в лицо, освещенное лунным светом, падающим через открытую дверь.

– С этим не будет проблем. – Ее дрогнувший голос не оставил никаких сомнений.

– Я хочу, чтобы эта ночь стала особенной. Я не хочу быть твоим очередным любовником, которому на следующее утро ты скажешь «до свидания» и никогда больше о нем не вспомнишь. Я ждал этой ночи десять лет, Джесси. В мечтах я тысячу раз занимался с тобой любовью.

Эти слова ее испугали. Она другая. Настоящая Джесси не могла иметь ничего общего с той, что жила в его воображении. Если он не понимает этого сейчас, то не поймет и потом.

– Я не фантазия, Диллон. Я живая женщина.

– Я хотел тебя так долго, что теперь, наверное, не существует никакой разницы.

– Кто же я для тебя? – Ее страсть мгновенно исчезла. Не стоит ли ей уйти? – Охотничий трофей?

– Нет. – Диллон резко притянул ее к себе и жадно припал губами к ее рту. – Реальная или выдуманная, ты десять лет затмевала всякую женщину, которую я встречал. И существует лишь один способ освободиться от тебя.

– Освободиться? – Пораженная и обиженная, Джесси попыталась вырваться. – И сегодня ты решил заняться любовью со мной, настоящей. – Ледяная злость охватила ее. – И если ты сможешь доставить мне то удовольствие, о котором мечтал, ты, как по волшебству, освободишься от моих чар? Да?

Она резко дернулась, стараясь вырваться из плена.

– Да, – автоматически произнес он, думая лишь о том, как удержать ее в своих объятиях. Вдруг до него дошел смысл сказанного. – Нет! Черт возьми, Джесси. Теперь я уже не знаю.

– Значит, по-твоему, я бессердечная. – Она посмотрела на него сузившимися глазами, сердце бешено стучало. – Иначе ты бы поинтересовался, что я сама об этом думаю.

Вне себя от ярости Джесси рванулась, выскользнула из его рук и побежала в непроглядную темноту комнаты.

– Джесси, черт побери!

– Раз я сама пользуюсь мужиками, а затем выбрасываю их, словно грязные тряпки, ты можешь сделать то же самое со мной.

– Я не это имел в виду. Его голос раздался совсем рядом, и она отодвинулась в темноту, крича через плечо:

– Одна страстная ночь и, любимая, прощай навеки?! Неплохая идея, Диллон.

– По-моему, именно ты собираешься уезжать завтра утром. Это ты уже два дня водишь меня за нос!

– Уж не хочешь ли ты сказать, что в самом деле собирался меня соблазнить в первый же день?

Диллон схватил ее в темноте за руки и притянул к себе.

– Я и правда не мог думать ни о чем другом после того, как увидел тебя в клинике.

– Но ведь я тебе даже не нравлюсь!

– Я хочу тебя так сильно, что, когда я на тебя смотрю, у меня сводит зубы. Но я был на тебя жутко зол. Ведь я считал, что ты приехала сюда соблазнить Стефана.

– Так оно и есть, – согласилась она. Вся злость исчезла как воздушный шарик, поднявшийся в воздух и скрывшийся в небе.

– Давай не будем начинать все сначала, Джесси. – Он обнял ее за талию и прижался подбородком к волосам.

– По-моему, мы слишком много говорим.

– Вполне с тобой согласен. – Он поднял ее на руки и понес по лестнице на второй этаж.

– А дверь? – Лунный свет струился в комнату через распахнутую настежь дверь.

– Черт с ней.

Рука Диллона замерла, когда не расстегнутой осталась всего одна пуговица на ее груди.

Страх, страсть, желание охватили Джесси. Она никогда не сможет его удержать. Они жили в разных мирах, и слишком разными были их устремления. Но Диллон останется с ней навсегда. После него она не сможет быть с другим мужчиной.

Последняя пуговица была расстегнута. Обнаженной кожей она чувствовала прохладу ночного воздуха и тепло его жадного взгляда, прикованного к узкой полоске тонкого золотистого шелкового бюстгальтера.

– Сегодня ты моя, – прошептал он. – Только моя.

Он прижал ее к себе, стягивая одежду с плеч. Она припала лбом к его груди и высвободила руки из рукавов. Приподняв ее над кроватью, Диллон вытянул из-под нее одежду и бросил на пол. Только после этого он опустил Джесси на мягкую пуховую постель. Волшебным облаком окружил Джесси аромат свежего льняного, просушенного на солнце белья, смешавшийся с настроением этой лунной ночи.

Диллон стоял, свирепо глядя на нее. Это был взгляд скорее завоевателя, чем любовника. Но страха не было. Этой ночью она вручила себя Диллону, полагаясь на чувство, а не на логику и здравый смысл. Этой ночью она была целиком в его власти.

– Моя золотая девочка, – мягко сказал он, – с меняющимся, как в калейдоскопе, цветом глаз.

– Диллон, по-моему, я должна тебе кое-что сказать.

– Что? – спросил он, не поворачиваясь.

– Может оказаться, что я не так опытна, как ты думаешь.

– Да? – Он провел по ее руке от плеча до локтя.

– Да, вероятно.

Голос не дрожал, но давалось ей это с большим трудом. От волнения она снова почувствовала боль в животе. После его прикосновений было уже все равно, что он о ней подумает.

– Диллон! Я хочу тебя.

Он стянул с ее плеч золотистые бретельки бюстгальтера, наклонил голову и коснулся языком груди. Дыхание Джесси участилось, превратившись в стон. Она провела рукой по его мускулистому плечу, погладила его шею и, запустив пальцы в волосы, прижала его голову к себе.

Диллон не прекращал поцелуя, и наслаждение заполнило ее, становясь с каждой секундой все глубже. Она подалась вперед и прижалась щекой к его волосам, шепотом повторяя его имя. Хаос внутри нее усиливался с каждым новым прикосновением. Дрожь желания электрическим током прошла по ее животу.

– Диллон, – прошептала она, не в состоянии больше ждать.

– Да? – Он поднял голову, коснувшись губами ее соска, розового и влажного от поцелуя. – Ты готова? – Он провел рукой по груди, затем вниз по животу к золотистым трусикам. Она ощутила между ног быстрое и уверенное прикосновение его сильных пальцев. И от этого прикосновения сердце лихорадочно забилось, а тело задрожало от неуемного желания.

– Джесси. – Собственное имя долетело до нее подобно дуновению ветра. Она никогда не думала, что может испытывать такую страсть. Диллон уже поднял ее на самую вершину удовольствия, но она понимала, что самое главное еще впереди.

Он прижался щекой к ее волосам.

– Ты прекрасна, – сказал он. Его голос дрожал от желания, – словно цветок, который расцвел специально для меня. – Он поцеловал ее в лоб. – Ты всегда такая нежная?

– Нет.

– Ах, Джесси. Я очень хотел бы тебе поверить, но все равно, большое тебе спасибо за эту ночь.

Его страстный поцелуй прогнал все мысли. Какая разница, чему он верит, а чему нет? Важно лишь, что этой ночью она его.

Джесси провела ладонью по мускулистому бедру. Рука скользила по шелковистой коже, не встречая сопротивления. Она погладила его по спине и услышала приглушенный звук выдвигающегося и задвигающегося деревянного ящика.

Диллон взял ее руку и поднес к губам. Поцеловав ладонь, он опустил в нее маленький резиновый диск. Она посмотрела на неожиданный подарок и подняла на Диллона круглые от удивления глаза. Он же наклонился и припал к ее губам в долгом умоляющем поцелуе. Потом прервал поцелуй и перевернулся на спину, предоставляя ей всего себя. Это потрясло ее не меньше, чем его бешеная страсть.

Она надеялась, что не выдала себя, когда он, обхватив ее пальцы своей ладонью, помог ей пристроить подарок на нужное место. Не имея ни малейшего понятия, что делать дальше, она откинулась на подушку, а Диллон лег на нее.

– Ах, Диллон… – От страсти у нее перехватило дыхание. – Пожалуйста! – Ей казалось, что сейчас она умрет от желания. – Давай же.

– Я сделаю это медленно, – прошептал он в ответ. И медленно, как и обещал, стал ею овладевать.

Когда он достиг еще не разрушенного барьера, ее пронзила неожиданная боль. Она вздрогнула, и Диллон застыл как изваяние. Его лицо стало суровым, на нем отразилось недоумение. Он снова попробовал, и вновь судорожный вздох Джесси послужил ему сигналом, что что-то не так.

– Это невозможно, – сказал он каменным голосом.

– Пожалуйста! – Она сильнее прижалась к нему.

Как бы ни сильна была боль, остановиться сейчас будет еще больнее. Она могла его ждать всю жизнь, но ни дня больше.

– Нет!

– Я хочу тебя, – прошептала она.

– Так нельзя. – На его только что каменном лице появилось отчаяние, и он вновь попытался спастись бегством.

– Я тебе не позволю, – сказала она, и обвила его ногами. При каждой новой попытке она усиливала хватку, все глубже утягивая его на дно экстаза, пленниками которого были они оба.

– Боже, Джесси, нет! – простонал он в последний раз, но по глазам она видела, что он уже не остановится.

Подчиняясь желанию, которое мучило их обоих, Диллон напрягся в последний раз, и Джесси закричала от боли и счастья.

– Черт бы тебя побрал, – прошептал Диллон, покрывая ее лицо страстными поцелуями. – Ты мне наврала!

– Ты никогда не спрашивал, – прошептала она. Ее пальцы гладили его спину, она обхватила его руками и прижала к себе.

– Я не должен был этого делать. – Он слепо повиновался ее рукам. – Я должен был знать, – произнес он, тяжело дыша.

Но останавливаться было уже поздно. Дрожь все сильнее охватывала их, движения учащались, и настал момент, когда Джесси оказалась на вершине счастья.

Она закричала, Диллон обвил ее руками, и они устремились в прекрасный головокружительный полет.

9

Джесси отодвинулась от Диллона и натянула на плечи простыню. Еще никогда она не чувствовала себя так одиноко. Сейчас надо было сказать Диллону, как приятны были его объятия, поклясться ему в вечной любви. Но ее заветные мечты и надежды были разбиты в считанные минуты.

– Ты девственница?

Казалось, узнай Диллон, что она международная террористка, он удивился бы меньше.

– Была. – Она натянула одеяло до подбородка и уставилась в стену, стараясь скрыть свою печаль. – До недавнего времени это не было преступлением.

– Я не знаю, смеяться мне или плакать.

– Я тоже.

Но на самом деле она знала. Ей хотелось ударить его и закричать от отчаяния. Все это она представляла совсем не так.

– Надо было сказать.

– Зачем? – Она повернула голову и посмотрела на него.

– Зачем?! – Диллон резко повернулся. – Затем, что ты согласилась стать моей, и я имею право это знать! До тебя не доходит, что для меня это тоже имеет некоторое значение?

– Уже давным-давно я перестала говорить мужчинам, что я девственница. Мне не нравится, как они на это реагируют.

– И из-за этого я подумал, что ты…

– Опытная женщина? – подсказала Джесси слово, которое он, казалось, не может найти. – Я думаю, Диллон, что именно поэтому ты меня и хотел.

Он наклонился и, схватив ее за плечо, повернул к себе.

– Может, я ошибался. Но ты должна была мне сказать. Тогда бы я сделал это приятнее для тебя, приятнее для нас обоих. В первый раз это надо делать по-другому.

– Это… – Она замолчала, не дав вырваться правде. Это было прекрасно, это превзошло все ее ожидания. Но теперь такого чувства у нее уже не было. Теперь он просто выбросит ее, как ненужную вещь. – Спасибо, все было неплохо.

– Ну и хорошо, – злобно сказал он. – Но я имел право знать. Все-таки я не производитель, которого ты наняла на одну ночь. У меня есть еще и чувства.

– Да? – холодно спросила она. Джесси была глубоко задета и попыталась отстраниться, но он ей не позволил.

– Да! – выкрикнул Диллон. – Теперь я не знаю, что мне делать. Почему это произошло сейчас, почему со мной?!

Она посмотрела в его черные глаза и увидела в них страх. Ей хотелось сказать, что он стал частью ее души, что он предназначен ей самой судьбой. И еще о том, что она тоже очень хотела его и никогда не пожалеет об этой ночи, как бы потом ни сложились их отношения. Но вместо этого она сказала:

– Диллон, что бы ты ни делал, ты вкладываешь в это всю свою душу, и я хотела, чтобы мой первый мужчина был таким страстным и опытным.

Он отдернул от нее руку, словно обжегся.

– А может быть, я ошибаюсь, – холодно спросил Диллон, – и я только производитель, которого ты наняла на ночь?

– По-моему, ты расставил все точки над «i», – ответила она. Его гнев ее не страшил.

– Я для тебя никто. Я всего лишь исполнил твое заветное желание.

– Мы оба хотели друг друга, и твое желание тоже вызвано не самыми лучшими чувствами.

– Ты получила, что хотела?

– В лучшем виде.

– Видишь ли, Джесси, – сказал он потеплевшим голосом, – я не верю и половине из того, что ты сказала.

– Не веришь?! – спросила она с вызовом, демонстрируя свой гнев, что, впрочем, было всего лишь бравадой.

– Кое-чему я, конечно, верю. Но я ведь не первый мужчина, который тебе понравился. И я тебя снова спрашиваю: почему именно я? – Он пристально смотрел на нее, ожидая ответа.

Чем дольше Диллон смотрел ей в глаза, тем холоднее становился его взгляд, пока наконец, словно найдя там ответ, который ему не понравился, он отвернулся. Когда он снова заговорил, его слова звучало злобно, как никогда.

– Это из-за Стефана? Ты хочешь, чтобы он узнал, что сегодня ночью произошло между нами? Что ты отдала мне то, что все эти годы берегла для него?

Джесси так удивилась, что даже забыла о своем гневе.

– Стефан? Эти дни я о нем даже не вспоминала. Почему бы и тебе не забыть о нем?

– Я не могу. Ведь именно из-за него ты сюда приехала. И именно из-за него ты до сих пор была девственницей. Ты не могла быть с ним и не хотела быть ни с кем другим. – Диллон притянул ее ближе, почти вплотную к себе, и зашептал:

– Тогда ты решила отдаться брату его жены и теперь сделаешь так, чтобы об этом узнал Стефан?

Джесси даже не заметила, что этими словами он хотел ее обидеть. Наоборот, она почувствовала, что надо сказать правду.

– Ох, Диллон, ты даже не представляешь, как ошибаешься. Стефан здесь совершенно ни при чем. Ты мне понравился, потому что в тебе есть что-то Дикое, даже языческое. – Она коснулась его лица. – Я увидела это в твоих глазах. И я знала, что испытаю это на себе, – голос изменил ей, и она закончила хриплым шепотом, – когда мы займемся любовью.

Диллон отбросил одеяло в сторону и крепко прижал ее к себе. Она чувствовала, как рядом бьются их сердца.

– Джесси, – едва слышно произнес он.

– Я это поняла, потому что сама такая же, – пробормотала она, прижавшись губами к его плечу. – Я перевернула еще одну страницу своей жизни, но уехать отсюда не смогла, и теперь понимаю почему. Я встретила тебя. Я ждала тебя всю жизнь.

– Джесси! – Он еще крепче прижал ее к себе, целуя ее глаза, волосы, шею.

– Не надо ничего говорить, Диллон.

Он коснулся ее груди.

– Рядом с тобой моя кровь закипает. Я никак не могу насладиться тобой!

Она провела ладонью по его щеке.

– Ш-ш! Люби меня, дорогой, – прошептала она и страстно его поцеловала. – Люби меня этой ночью так, словно у нас не будет завтра…

Если после того, как в первый раз открыла перед ним душу она почувствовала себя неловко, то теперь оказалась на седьмом небе от счастья и страсти, охвативших ее. В Диллоне она нашла свою половину, осуществление всех своих желаний. В его руках она не испытывала ни страха, ни смущения, ни колебаний.

Всю ночь Джесси не сомкнула глаз и видела, как первый солнечный луч упал на лестницу через открытую дверь и начал медленно карабкаться наверх. Всю ночь они наслаждались друг другом, но и сейчас она хотела его по-прежнему. Она отдала бы все на свете, чтобы рассвет наступил хоть чуть-чуть попозже.

Диллон обвил ее рукой.

– Ночь оказалась слишком короткой, – сказал он.

– Я думаю, мы в состоянии продолжить.

– Я тебя ни о чем не прошу.

Какие бы чувства он ни испытывал, он не произнесет тех слов, которые она так хотела бы от него услышать. Поэтому все свои чувства она тоже оставит при себе.

– Даже не знаю, когда мы теперь увидимся. – Он играл концами ее волос. – Скоро начнется сессия и, вполне возможно, что до Нового года мне не удастся вырваться из Остина.

– Я и сама бываю здесь не очень часто. Съемки все время проходят в разных городах. – Она провела рукой по его груди и животу, словно еще раз вспоминая эту ночь. – Если я уезжаю, в справочной моего агентства всегда подскажут, где меня искать.

– Значит, так или иначе я смогу тебя найти?..

– Так или иначе, – повторила Джесси, чувствуя, как заныло ее сердце в преддверии неизбежной разлуки.

– Ну и хорошо. Значит, после Нового года нам снова удастся встретиться. – Особой уверенности в его голосе не было.

– Может быть.

– С таким распорядком жизни, как у нас с тобой, удивительно, что мы вообще встретились.

– Может быть, это Судьба. – Сердце защемило, и Джесси отвернулась, чтобы он не заметил, как задрожал ее подбородок.

Диллон встал и взял ее за руку.

– Возможно, Судьба нам улыбнется снова. – Он прижал ее к себе. – Я могу потерять тебя, Джесси Кардер! Я могу запросто тебя потерять!

– Для меня это тоже будет неприятно, Диллон. И пожалуйста, не надо об этом лишний раз напоминать.

– Но ты хочешь меня увидеть?

Ее душа, желая чуда, закричала: «Да! Да!». Но она ответила:

– Не знаю. Но, может быть, и да.

– Мне бы тоже этого хотелось.

Поцелуй Диллона у трапа самолета был сдержанным, хотя в его глазах, когда он в последний раз взглянул на нее, бушевало такое пламя, которого она еще не видела.

Последние минуты, которые они провели вместе, были для них мучительны. Следующие два месяца Джесси чувствовала себя немногим лучше. Некоторое время она провела в Саванне со своим братом Хоустоном и его женой Лаурой. Рождество – в Далласе с родителями, двумя другими братьями и их женами, а Новый год встретила в Техасе, в тихом маленьком городке Эдоне у сестры Ребекки и ее мужа Годи.

Джесси окунулась с головой в работу с таким энтузиазмом, которого у нее не было уже несколько лет. Она отказывалась от визитов, когда ее приглашали семейные пары. Ей становилось грустно, глядя на них. Она делала все, чтобы забыть человека, который помахал ей на прощание в аэропорту Сан-Мигеля.

– Джесси, дорогая. Ку-ку! – Она подняла глаза на фотографа Брадли, махавшего ей рукой. – Ты должна выглядеть веселой. Можешь улыбнуться в объектив?

– Прости, Брад. – Она встряхнулась и распустила волосы по ветру. Развела руки в стороны и закружилась на месте. Когда она остановилась, повернувшись лицом к камере, на ее лице уже сияла улыбка. Она была счастлива и влюблена. Каждый раз, приняв новую позу, она поворачивалась к камере и улыбалась невидимому любовнику. Пока наконец Брадли не оценил:

– Великолепно, Джесси! Можешь идти переодеваться.

Сбросив с лица фальшивую улыбку, Джесси повернулась и направилась к пустому магазину, где сегодня была устроена их раздевалка. Опустошенная, она брела, потупив взгляд, полностью погрузившись в свою печаль.

Вдруг она натолкнулась на кого-то. Человек схватил ее за плечи сильными руками и держал, хотя она вырывалась.

– Извини, я не хотел тебя напугать. – Это был тот голос, который она не забудет никогда.

– Надеюсь, я не помешаю, – сказал Диллон. – Мне сообщили, где тебя искать, в справочной твоего агентства.

– Ты в Сан-Антонио по делу?

– Единственное дело, которое у меня тут есть, – это ты.

– Я?!

– Не буду тебя обманывать, Джесси. Я пытался тебя забыть. Старался изо всех сил, но у меня ничего не вышло. А ты? Ты рада меня видеть?

– Да… – Она нахмурилась, не желая обольщать себя надеждой. – Но я не уверена.

– Я никогда тебя не обманывал. Ты рада, что я здесь?

– Да.

– Тогда я счастлив, – произнес он улыбаясь. – Мне показалось вдруг, что я умру, если еще хоть один день не увижу тебя. – Он обнял ее за талию. В глазах горела страсть, и, казалось, сейчас он ничего не видит вокруг себя, кроме нее.

Он ее крепко поцеловал.

– Ты невозможен, – сказала она, чувствуя, как тает в его объятиях.

– Джесси, дорогая. Мы тебя ждем. – С платьем в руке в дверях магазина стояла Флора, редактор фотоотдела. Она протянула руку с платьем в сторону Джесси и потрясла им. – Эй!

Сделав над собой усилие, Джесси отступила от Диллона.

– Долг зовет.

– Не возражаешь, если я подожду, пока ты закончишь? – Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью.

– По-моему, раньше я его не встречала, – сказала Флора, расстегивая молнию на платье Джесси и подготавливая для нее другое платье. – Он фотомодель?

– Нет.

– Ему стоило бы этим заняться. Он очень красив. Он об этом не думал?

Джесси усмехнулась:

– Спроси его сама.

– Поторапливайся, Джесси! – раздался голос из-за двери. – Брадли уже готов.

Выбрав туфли под новое платье, Джесси подошла к зеркалу, подобрала ожерелье и сережки и выбежала на улицу, где ее нетерпеливо ждал Брадли.

– Прости, Брадли. – Джесси встала перед камерой, и на ее лице появилась улыбка, выражающая что угодно, только не извинение. Она представляла, что будет, если Флора попросит Диллона позировать. Джесси улыбалась, представляя его реакцию, до тех пор, пока Брадли не заявил, что она свободна.

Она оглянулась по сторонам, ища взглядом Диллона, но его нигде не было. Она подумала, не пойти ли его поискать, но Флора ее остановила.

– Давай скорее! Я придумала сногсшибательную вещь. Сейчас мы попробуем.

– Хорошо, – ответила Джесси отсутствующим голосом, смотря в сторону и надеясь мельком увидеть Диллона в толпе окруживших их зевак. – Я подойду через минуту.

– Нет, нет, нет! – Флора схватила Джесси за руку и потащила в раздевалку. Нужно торопиться. Брадли почти готов.

– Но…

– Никаких «но»! Я придумала нечто совершенно необычное и не позволю тебе спорить. Доверься мне, дорогая. Если получится, то это будет шедевр!

Джесси пристально посмотрела на Флору. Та улыбалась с довольным видом. «Диллон!» – подумала Джесси, но отогнала эту мысль. Флора могла уговорить кого угодно, но склонить Диллона к такому легкомысленному поступку – стать моделью и рекламировать весеннюю коллекцию одежды – это явно выше ее сил. Он не нуждался в подобной рекламе ни как человек, известный своими похождениями, ни как борец с привилегиями.

Пока Джесси рассуждала подобным образом, ей на лицо наложили грим, а волосы завили. Посмотревшись в зеркало, она признала, что выглядит великолепно. Вечернее платье, которое дала ей Флора, было выше всяких похвал. Сшитое из золотой мерцающей ткани, оно обтягивало тело, словно вторая кожа.

– Флора, ты уверена? – Джесси посмотрела в зеркало, и ей показалось, что она видит перед собой само богатство.

– Джесси, дорогая… – Флора нахмурилась, собираясь ей что-то сказать, но лишь слегка коснулась ее руки. – Все отлично!

Джесси глубоко вздохнула и направилась к шумящим на солнечной улице зевакам, чувствуя себя неловко в платье, предназначенном для прогулок при луне наедине с любимым.

Когда она показалась в дверях, многие зааплодировали. Джесси улыбнулась и кивнула, но сразу потупила взгляд.

С детства она стеснялась восторгов в свой адрес и с годами так и не смогла преодолеть застенчивость. В таких ситуациях всегда хотелось убежать и спрятаться, хотя она никогда не позволяла этому страху взять верх над собой. Некоторые, в том числе и Флора, видимо, уже давно догадались об этом секрете Джесси и старались пореже снимать ее в людных местах.

– Джесси!

Услышав голос Диллона, она подняла глаза, отыскивая его в толпе. Он стоял, прислонившись к дереву, всего в нескольких ярдах от нее. В смокинге, черные волосы легкомысленно зачесаны. Таким она его никогда не видела.

Улыбаясь, он кивнул, подзывая ее к себе. Казалось, он хотел поделиться каким-то секретом.

Она направилась к нему и услышала, как защелкала камера, но не обратила на это внимания. Диллон легко отделился от дерева и подал ей руку. Он обнял ее за талию, и Джесси восхищенно посмотрела на него.

– Как ей удалось тебя уговорить?

– Она разрешила мне с тобой поработать и пообещала за это экземпляр фотографий.

– Ты уверен, что поступаешь сейчас умно?