Текст книги "Жена для политика"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Это продолжалось бы недолго. Я сразу бы сдался.

– Мы могли бы быть парой?

– Вполне.

– Так глупо. Я сейчас заплачу.

– Джесс, – прошептал он и нежно обвил рукой ее плечи, прижимая к себе, – ты всегда напоминала мне птицу, парящую в вышине, счастливую и свободную от забот. С тех пор, как я уехал, ты, конечно, десять раз влюблялась.

– О да! Десять. Как минимум.

Она подняла голову и улыбнулась ему, хотя в глазах стояли слезы. Что угодно отдала бы она вчера за это мгновение. Сегодня же просто налаживалась старая дружба.

Стефан осторожно поднял ее голову за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Влюблялась? Ведь правда?

Джесси ничего не ответила и лишь покачала головой.

– Что с тобой, Джесси? – прошептал Стефан.

– Простите, я нарушаю ваше уединение, – тихо сказал Диллон, выходя на свет, – но мама и Лита заканчивают на кухне.

Стефан немного отстранился, но его тень по-прежнему скрывала ее:

– Через минуту мы придем.

Вместо того чтобы уйти, Диллон подошел к ним ближе.

– Послушай, Стефан. То, что я сейчас вижу – совершенно не то, о чем можно подумать. Я это знаю. Но в доме твоя жена, двое детей и теща. Каждый из них может зайти сюда в любую минуту. И никто не поймет вас правильно.

Стефан отпустил Джесси и повернулся.

– Сегодня днем мы все с тобой обговорили.

– Да, но я понимал: когда вы с Джесси останетесь наедине, к ней вернутся прежние чувства. Но я сейчас не об этом. Просто не хочу, чтобы Лита увидела то, за что тебе придется краснеть перед ней всю оставшуюся жизнь. Но…

– Все нормально, Стефан. – Джесси коснулась его руки. – Со мной все в порядке. Я только минуточку побуду здесь одна.

– Прошу прощения. – Жизнерадостный голос Литы предварил ее появление в дверях. – Я не помешаю?

– Стефан как раз собрался идти, – сказал Диллон.

– Так быстро? – Лита прошла мимо брата и тихонько поцеловала Стефана в щеку. – Мальчики спрашивают, придешь ли ты пожелать им спокойной ночи?

– Конечно, дорогая. – Стефан поцеловал ее в ответ и последний раз взглянул на Джесси. – Увидимся в доме?

– Конечно! – Джесси махнула ему рукой. – Беги!

Стефан ушел, и Лита повернулась к Диллону.

– Ты не займешь маму, пока мы немного поговорим с Джесси?

Несмотря на беззаботный голос и Диллон и Джесси заметили: она чем-то обеспокоена. Он перевел взгляд с Литы на Джесси, готовый в любой момент вступиться за сестру.

Джесси посмотрела на него и кивнула, давая понять, что он может не тревожиться.

– Я думаю, он сам хотел немного побыть с тобой, – сказала Лита, когда Диллон отошел достаточно далеко.

Она повернула выключатель в стене, и сад у подножия лестницы наполнился светом.

– Розы все еще цветут. Давай пройдемся? Невинные слова Литы ни на минуту не ввели Джесси в заблуждение, и она улыбнулась. На месте Литы ее мучил бы десяток вопросов, на которые невозможно ответить.

– Кто у вас занимается садом? – спросила Джесси, помогая Лите начать разговор.

– Мама. Не знаю, чтобы мы без нее делали. Она ведет весь дом, ухаживает за садом, готовит, присматривает за детьми, когда нас со Стефаном нет дома, что в последнее время бывает очень часто. Но когда с ними она, я не чувствую себя виноватой.

– У вас замечательный дом.

– За это нам нужно благодарить Диллона. Он тебе не говорил, что всем этим мы обязаны ему?

– Вряд ли он говорит именно то, что думает.

– Я знаю, но это правда. Он купил этот дом для матери. А когда через год мы со Стефаном организовали клинику, Диллон настоял, чтобы мы переехали сюда.

– Похоже, вы живете дружно.

– Да, конечно! Но Диллон проводит с нами все меньше времени. Когда он женится, наверное, не приведет жену сюда.

– Вашей матери это скорее всего не понравится.

За обедом Флоренс не скрывала своего желания, чтобы Диллон обзавелся хорошей девушкой, а у нее появились еще внуки. Теперь Джесси поняла, идея «правильной девушки» принадлежит вовсе не Флоренс.

– Нет, она не будет против. Но Диллон всегда поступает так, как считает нужным. Даже мама понимает, что никто не в силах этого изменить. Но я хочу поговорить с тобой не об этом.

Лита села на скамью у садовой дорожки. Момент настал.

– Ты хочешь со мной поговорить о чем-то серьезном?

– Да нет. Просто хотела спросить, как твои дела и как ты провела день. Надеюсь, Диллон был очаровательным, а не жестким, как камень. Он может быть как тем, так и другим.

Джесси поняла, Лита решила подойти к основной теме издалека, и не видела причин ее торопить.

– Сегодня он был и тем и другим. Мне показалось, он беспокоится за тебя.

– Он беспокоится за себя. Ты знаешь, мне о тебе впервые рассказал именно Диллон.

– Правда? – Джесси не была уверена, что ей приятно это слышать. – Когда?

– Давно. Они тогда снимали со Стефаном комнату. Он хотел познакомить нас с тобой, но Стефан ему не разрешил. Диллон рассказал о тебе, и я поняла, почему Стефан избегает женщин. Иногда мы с ним случайно сталкивались, а позже, когда работали в одной больнице, стали встречаться.

– Видишь ли. Лита, то, что тебе рассказал Диллон, – это его личная точка зрения.

– Он сказал, что ты самая красивая женщина из тех, кого он когда-либо видел, но показать твою фотографию отказался. И что ты никогда не будешь счастлива со Стефаном. Тебе нужен более сильный человек, который смог бы тобой руководить.

– Руководить мной? – негодующе перебила ее Джесси.

– Это сказал он, а не я. Тогда он был моложе. Но я думаю, описывая человека, который тебе нужен, он имел в виду себя. Он бы меня убил, если бы узнал, что я тебе это рассказала.

– Так зачем же ты рассказываешь? – Она помнила, как утром именно Лита настояла, чтобы Диллон отвез ее в отель.

– Если бы не Диллон, мы со Стефаном никогда бы не были вместе. И я хочу вернуть тебе долг.

– Что ты имеешь в виду?

– Когда я увидела тебя вместе с Диллоном, я почувствовала, что вы могли бы…

– Что? – Джесси в ужасе вскочила. – Диллон?! И я?! Да мы даже не нравимся друг другу!

– Может, ты просто изо всех сил стараешься, чтобы это было так, – осторожно предположила Лита.

– Значит, изо всех сил стараемся мы оба.

– Стараемся? Вы это о чем?

Из тени сада к ним выплыл бархатистый баритон Диллона, а потом и он сам вступил в полоску света рядом со скамьей.

– Я слышал, здесь упоминалось мое имя. Сестра высказывала какие-нибудь предложения?

– Только одно или два, – тихо-тихо ответила Лита.

Он покачал головой и стал медленно подходить, заставив ее подняться.

– Целый вечер я, как угорелый, мечусь между вами и мамой. – Диллон кивнул в сторону дома и тихонько шлепнул Литу пониже спины. – Теперь беги, сестренка. Нам с Джесси надо немного поговорить наедине.

– Мне тоже стоит вернуться. Твоя мать подумает, что я совершенно не воспитана, – запротестовала Джесси, глядя как, не оглядываясь, уходит Лита.

– Я уже передал маме твои извинения. Сказал, что ты не собиралась оставаться после обеда. Твои вещи уже в машине, и она тебя уже не ждет.

– Но Стефан…

– Мы с ним решили, что неплохо было бы завтра вечером пообедать в городе вчетвером.

Надо было что-то ответить, но в голове абсолютно никаких мыслей. Они с Диллоном уже стали парой. Стефан и Лита. Диллон и Джесси. Вчетвером. Она очень старалась, чтобы эта мысль ей не понравилась.

– Давай по дороге в отель остановимся в одном месте. Если ты, конечно, не возражаешь…

Диллон взял ее под руку и повел по садовой дорожке.

– Нет, – прошептала она, – я не возражаю. Нисколечко!

4

Джесси сидела напротив Диллона за столиком небольшого бара. Среди гула звучал нежный голос одинокой гитары.

– Надеюсь, тебе здесь понравится. Это одно из моих любимых мест.

Наливая пиво, он случайно коснулся руки Джесси. На сей раз она с трудом поборола желание удержать его руку. Лишь подняла свой высокий стакан и сделала глоток. Джесси купалась в розовом тумане света, убаюканная мелодичной музыкой. Если немного наклониться и чуть-чуть повернуть голову…

Сделав усилие, она собрала разбегавшиеся мысли и постаралась придать им хоть какое-то направление. Казалось, она попала в чудесную сказку. И лучше не встречаться взглядом с Диллоном, иначе мысли вновь разбегутся.

– Мне кажется, я попала в другую страну.

– Это хорошо?

– Мне здесь нравится.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. В них горел огонь, который она уже видела в саду.

– Я очень рад, – отозвался он. – Ведь сегодняшний вечер был не слишком приятен для тебя.

– Нет, я ни о чем не жалею. Наконец-то была возможность поговорить со Стефаном. Теперь я могу перевернуть еще одну страницу жизни. И я очень рада, что познакомилась с Литой.

– Только с Литой? Больше ни с кем?

– Ох, Диллон. – Смутившись, Джесси отвела взгляд, чтобы он не мог прочитать правду в ее глазах. Но он взял ее рукой за подбородок и повернул к себе.

– Джесси, я не знаю, как мне себя вести с тобой, – мягко сказал он. Скажи мне, ты хочешь правды или игры? Мне притворяться, что между нами ничего нет? Что я тебя не хочу?

– Я не знаю.

– Джесси! – Он сжал ее руку и посмотрел в глаза. Затем перевел взгляд на руки. – Твои пальцы как лед. Ты замерзла?

Сжав зубы, чтобы они не стучали, Джесси кивнула. Она так нервничала, что ее бил сильный озноб. Она хотела Диллона, конечно, она его хотела. Разве сможет хоть одна женщина устоять перед ним? Но не сейчас, не сегодня и не так.

Диллон шутливо растер ее руки, отчего Джесси задрожала еще сильнее.

– Не помогает, – сказал он.

– Мой пиджак…

Он отодвинулся от стола, чтобы встать и подать ей пиджак.

– Нет, подожди. – Что будет, если он ее коснется? – Давай потанцуем.

Она танцевала со многими мужчинами, для нее в танце не было ничего страшного. Они вышли из-за столика. Она обхватила его за талию, а он прижал ее к себе. Когда Диллон, как кокон, обвился вокруг нее, музыка, как по заказу, стала еще медленнее. Джесси почувствовала тепло его тела и тотчас вспомнила его мускулистый торс. Двигаясь вместе с ней под печальные звуки гитары, Диллон прошептал:

– Джесси.

Она подняла голову.

– Да?

– Скажи мне, что ты его не любишь.

Она поняла, о ком говорит Диллон, но не разозлилась.

– Я его не люблю.

– Посмотри на меня.

Теперь ее губы оказались всего в нескольких дюймах от его губ, и она увидела желание, горящее в его глазах.

– Я давно хочу быть с тобой. С тех пор как Стефан впервые рассказал мне о молоденькой девушке по имени Джесси, к которой он питал страсть, не подобающую джентльмену. Тогда я понял, что отдал бы все на свете за то, чего так испугался он.

– Диллон.

– Ш-ш. – Он коснулся пальцами ее губ, и она замолчала. – Я тебя ни о чем не прошу. Не прошу сегодня и, может быть, не попрошу никогда. Ты заслуживаешь куда большего, чем простые фантазии. Но я не знаю, смогу ли дать то, что тебе нужно.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Не знаю. Когда я увидел тебя сегодня утром, то решил, что заставлю тебя сегодня лечь со мной в постель, чего бы это ни стоило. Но теперь я не могу.

Джесси вспомнила истории, которые слышала о Диллоне Руисе. Сейчас она была в его руках и не могла противостоять чувствам, которые он в ней разбудил.

– Ты рассчитываешь меня обольстить таким образом? Я действительно кое-что слышала о тебе.

– Я не ангел, Джесси, и когда был моложе, действительно вел легкомысленную жизнь. Но никогда не обидел ни одну женщину намеренно. И не собираюсь начинать с тебя.

– Большое спасибо. – Она убрала руки и отступила назад. – Ты уже решил доставить мне это удовольствие, или решение мы будем принимать вместе?

– Прости, я не так выразился.

– Если не возражаешь, я хотела бы вернуться в отель.

Сердце Джесси бешено стучало. Она постаралась выбраться из вихря эротических образов, кружащихся у нее в голове и затуманивающих сознание.

– Ты заедешь со мной еще в одно место перед тем, как я отвезу тебя в отель?

– Куда?

Он покачал головой.

– Просто пошли со мной.

– С какой стати я должна тебе доверять, когда все во мне сопротивляется?

– Я никогда не обижу тебя, Джесси. Никогда!

Точно так она однажды поклялась своей сестре Ребекке. Теперь-то она знала, что этого нельзя обещать. Жизнь слишком непредсказуема, а человеку свойственно ошибаться. Но она согласилась и не пожалела об этом.

Диллон остановил машину на проселочной дороге далеко за городом. Вокруг не было ни души. Не говоря ни слова, он взял Джесси за руку и повел к вершине холма, поросшего кустарником. На фоне освещенного луной неба виднелся черный силуэт одиноко стоящего дерева. У подножия холма расстилалась долина, рассеченная серебряной лентой реки.

– Это Рио-Гранде, – тихо сказал Диллон. – Отец переплывал ее в нескольких милях от этого места ночью в проливной дождь.

– Он был…

– Вне закона. Незаконно приехал в США из Мексики, чтобы наняться на работу.

– А твоя мама?

– Ее отец – Харлон Сиддонс.

Это имя было знакомо Джесси. Харлон Сиддонс – один из самых зажиточных людей Техаса. Он когда-то сделал хорошие деньги на торговле скотом. А потом, во время нефтяного бума, охватившего Техас, на участке Сиддонсов была найдена нефть.

– Как же получилось… – Джесси умолкла.

– Как она встретилась с моим отцом? Впервые она увидела его, когда он был временным рабочим на их ранчо. В следующий раз они встретились в Хьюстоне. Он управлял ее кэбом. Она усмотрела в этом знак судьбы, и они стали встречаться.

– Так просто? – Она улыбнулась, стараясь представить Флоренс юной девушкой, настолько романтичной, чтобы отважиться на такой шаг.

– Да, просто. С тех пор они никогда не расставались.

– А как к этому отнесся ее отец?

– Он отрекся от нее.

Джесси была поражена.

– За то, что она влюбилась?

– За то, что забеременела от темнокожего крестьянина, которому была нужна лишь затем, чтобы получить гражданство.

Ей было больно видеть холодный гнев в глазах Диллона и жутко от того, что отец так мог поступить со своей дочерью.

– Бедная твоя мать. Они поженились? – Джесси начинала понимать, почему Диллон так восхищается своей матерью.

– Да.

– И родился ты?

– Нет, тот ребенок умер. Второй тоже. Я был третьим. Следующий тоже не выжил. Лита была пятой.

– Твоей матери было очень тяжело! – Она могла только гадать, каким трудным было детство Диллона, и изумляться, как он мог стать тем, чем был сегодня.

– Намного тяжелее, чем ты думаешь, – спокойно сказал он.

Диллон обвил Джесси руками, прижав спиной к своей груди. Тихий голос звучал у самого уха:

– Я никогда не видел, чтобы два человека любили друг друга сильнее, чем мои родители. В нашем доме было то, чего нельзя купить ни за какие деньги. Но была в нем и печаль. Отец был гордым человеком и не мог забыть, чем пожертвовала мать ради него. Он работал до изнеможения, стараясь вернуть ей хоть часть потерянного. И в конце концов он лишил ее самого дорогого на свете: любимого человека. Он умер молодым.

Джесси подняла голову, коснувшись затылком его груди, и посмотрела в бездонное небо, с миллионами мерцающих звезд.

– Наверное, ее отец изменил решение, когда понял, как он ошибался?

– Нет. – Голос Диллона стал жестким. – Впервые я увидел деда, уже учась в юридической школе. Тогда он наконец решил, что я все-таки не просто полукровка, не заслуживающая его внимания. Я хотел съездить ему по физиономии, но мама была так счастлива. В ее жизни было столько потерь, что ради нее я смирил себя и, сколько мог, принимал благосклонность деда.

– А потом?

– Пошел работать в большую престижную фирму, куда он меня устроил. Он открыл для меня контору, где я работал в основном как защитник. Изучал закон, хотел помогать простым людям, таким, как мой отец, работающим в поте лица, приехавшим сюда в поисках лучшей жизни, но попавшим в нищету. На каждом шагу им приходится бороться, отстаивать свои права. Здесь их жизнь ничуть не лучше, чем раньше.

– Почему же ты это оставил и ушел в политику?

– Решил, что тогда смогу делать добро для большего числа людей.

Джесси улыбнулась. Именно такой Диллон был известен широкой публике.

– Ты и впрямь крестоносец.

– Я знаю, что такое бедность. – В его голосе слышались волнение и горячность. – Я видел, как она деморализует людей еще до того, как они по-настоящему начали жить. Отец работал день и ночь и умер в сорок пять лет. Мать осталась с двумя маленькими детьми на руках. Когда он умер, она была беременна в шестой раз. Этот ребенок не родился. Поправившись, она стала работать от зари до зари, чтобы мы с Литой могли выжить. И мы выжили. Учась в колледже и юридической школе, я работал на скорой. Поэтому моя учеба продлилась значительно дольше, чем у других. Теперь все позади, но нельзя забывать о тех, кто пока не смог выбраться. У Эмилио тоже должен быть шанс.

Джесси смотрела на петляющую вдали реку. Река обещаний и надежд. Вероломная река, разбившая мечты многих людей.

– Что-нибудь не так, Джесси? – Диллон наклонился и убрал волосы, упавшие ей на лицо. Потом заглянул ей в глаза. – Я тебя чем-то расстроил?

– Нет. – Она не хотела на него смотреть, но ничего не могла с собой поделать. Их взгляды снова встретились, и снова у нее по спине побежали мурашки.

– Все же что-то не так.

– Сегодня, выйдя из такси у клиники, я почувствовала себя не на месте. С тобой я чувствую себя не на месте еще больше.

Она выскользнула из тесного кольца его рук.

– Я понимаю, – ответил Диллон, и его лицо окаменело.

– Не уверена. Видишь ли, моя жизнь всегда была простой. В четырнадцать лет у меня была красивая кожа и длинные ноги. Это натолкнуло меня на мысль стать фотомоделью. Понимаешь?

Лицо Диллона немного подобрело.

– Не совсем.

– Вся твоя жизнь – борьба. Даже сейчас, когда тебе не нужно бороться за себя, ты продолжаешь это делать, чтобы лучше жилось другим. Твоя мать пожертвовала всем, чтобы быть с любимым человеком. Стефан и Лита могли бы зарабатывать хорошие деньги, но вместо этого помогают людям.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Я никогда ничем не жертвовала.

Джесси попыталась отвернуться, но он схватил ее за руку и вновь повернул к себе.

– Я никогда и ни за что не боролась. Я всегда плыла по течению и до сегодняшнего дня не чувствовала себя виноватой.

– А теперь ты чувствуешь вину? Я привез тебя сюда не за этим. Он вновь заключил ее в объятия. – Всякому человеку когда-нибудь бывает больно. Беден ты или богат – дождь всех мочит одинаково. Наверняка, когда ты была маленькой девочкой с косичками, – он шутливо намотал ее волосы на палец, – тебя не раз обижали, дергая за них.

– Наверное. Один или два раза мне не повезло.

– Если уж ты задумалась о таких вещах, то у меня есть одна идея. Ты можешь кое-что сделать, пока находишься здесь.

– Что?

Он покачал головой.

– Тебе придется немного подождать. Потом увидишь.

– Я теперь не усну.

– Скоро обо всем узнаешь. А сегодня, я думаю, нас обоих будет мучить бессонница.

– Ты знаешь, фотомоделям она противопоказана.

– Политикам тоже не рекомендуется.

– Кажется, я начинаю понимать, из чего складывается твоя репутация. – Она хотела скорее напомнить об этом себе, чем уколоть его.

– Наверное, до тебя долетели слухи, которые разгуливают по Остину, но в газетах ни разу ничего не было. Репутацию я приобрел, борясь с дискриминацией, а не в чужих спальнях. Вопреки тому, что ты обо мне слышала, я не хищник, Джесси.

– Я охотно поверила бы в это, если бы ты не стал сразу же меня соблазнять.

– Может, я просто старался отвлечь тебя от Стефана. Мне это удалось?

– С блеском.

– Я очень хочу тебя поцеловать, но должен доказать, что мне можно доверять. Как я держусь?

– Жюри еще не подоспело.

– Мне достаточно оценки роковой женщины.

– Я не роковая женщина, Диллон.

– Разреши мне не поверить. – И он осторожно ее поцеловал.

Лишь через некоторое время она отстранилась.

– Кажется, нам пора по домам. Небезопасно находиться ночью наедине с таким искусителем, как ты.

Трель телефонного звонка ворвалась в сон Джесси. Она потянулась к ночному столику. Солнечный луч, протиснувшись в щель между занавесками, освещал комнату. Перевернувшись на спину с телефонной трубкой в руке, Джесси улыбнулась. Трубка молчала, но это, конечно, звонит Диллон. И хотя он был за несколько миль отсюда, ее охватило приятное волнение.

– Доброе утро, – промурлыкала она. Нахлынули теплые воспоминания о вчерашнем дне.

– Надеюсь, я вас не разбудила. Я решила предложить вам вместе позавтракать.

– Ох! Куда вы звоните?

– Это Джессика Кардер?

– Да.

Джесси свесила ноги с кровати и села, стараясь собраться с мыслями. Часы рядом с телефоном показывали без пяти двенадцать. Она проспала намного дольше, чем ей казалось.

– Кто это?

– Это Флоренс Сиддонс Руис. Я звоню из вестибюля. Если вы не хотите есть, то позвольте угостить вас чашечкой кофе. Я сегодня очень плохо спала и с радостью узнала бы, что вы спали лучше. – Так как? – уже ласково закончила она.

– Да, но… – Джесси еще раз растерянно взглянула на свое отражение, – я даже не одета.

– О, ничего, дорогая. Спускайтесь. Для меня можете не одеваться. Я не та, на кого вам надо производить впечатление. Уверена, что вы выглядите, как всегда, прекрасно. Встретимся в ресторане? Минут через десять, хорошо?

Джесси не успела ответить, а трубка уже утихла.

– Да! Конечно! С радостью! – сказала она в пустое пространство, кладя трубку на место.

Времени раздумывать не было. Она понеслась в ванную умыться, натянула старые джинсы и свитер с длинными рукавами и широким вырезом. Этот свитер имел обыкновение слезать то с одного плеча, то с другого. Но такая экипировка была удобной и подходила практически для любого случая.

Войдя в ресторан, Джесси сразу поняла свою ошибку. Ее бледное лицо без всякой косметики и расчесанные несколькими движениями щетки волосы резко контрастировали с обликом грозной и таинственной женщины, поднявшейся ей навстречу.

Нынешняя Флоренс Руис не имела ничего общего со вчерашней милой, хлопотливой хозяйкой дома. Простое платье заменил великолепно сшитый костюм. Прекрасная прическа. От нее веяло деньгами и хорошими манерами. В холодных глазах – железная воля и никакого извинения.

– Сегодня вы выглядите совсем по-другому, – сказала Флоренс, когда Джесси села за стол. – Юная и невинная. Я очень рада, что вы составили мне компанию.

– И я очень рада, что вы меня пригласили. – Джесси развернула салфетку. – Вы сегодня прекрасно выглядите.

– Спасибо. – Флоренс улыбнулась, но глаза остались ледяными. Не желая более попусту тратить время на любезности, она спросила:

– Диллон рассказывал вам что-нибудь о себе?

– Немного.

– А о своих желаниях?

– Только то, что он хочет помогать людям.

Флоренс коротко рассмеялась.

– Да, конечно! И вы, по-видимому, считаете себя его помощником в крестовом походе?

– Я не…

– Не надо отрицать, дорогая. Это было видно вчера каждый раз, как только вы поворачивались в его сторону. К сожалению, он, по-моему, тоже вами увлечен. Однако есть некоторые вещи, которые вам следует знать.

Собираясь поведать Флоренс, что вся инициатива в данном вопросе исходила от ее сына, а она мечтала лишь о том, как бы поскорее от него отделаться, Джесси сказала:

– Вы теряете…

– Стоп! – Флоренс подняла руку. – Я пришла не для того, чтобы ругаться. У моего сына неограниченные возможности. Вы думаете, что сенат – это предел для него? Ничего подобного. С помощью отца через несколько лет он станет губернатором, а после этого – Белый дом и, может быть, даже президентство. И он к этому стремится.

Следующие слова она произнесла нежно, если только у удава возможна нежность.

– Да, Диллону нужна женщина, но не думаете же вы, что он такой дурак, и будет всем рисковать для кого-то вроде вас?

Джесси едва сдерживала охватившую ее злость. Она, видите ли, не подходит Диллону! Это Диллон не подходит ей!

– Ваш сын…

– Мой сын помолвлен с женщиной, которая выше всяких похвал, – холодно сказала Флоренс. – С женщиной из такой же знатной семьи, как и семья Сиддонсов. А ты, – она ткнула сухим пальцем в сторону пораженной Джесси, – женщина, которая проводит ночь с мужчиной, которого едва знает. Женщина, которая живет тем, что выставляет напоказ свое тело. Ты дождешься скандала, и из-за тебя рухнет карьера Диллона. Пресса случайно не заключила с тобой контракт?

Прошло несколько секунд, пока Джесси восстанавливала дыхание и размышляла, не запустить ли во Флоренс стаканом, перед тем как уйти. Но лицо Флоренс подобрело, и к ней снова вернулась улыбка. Она наклонилась к Джесси и прошептала:

– Давай, для пользы Диллона, оставим этот разговор между нами.

– Послушайте, леди! – Джесси, побледнев от ярости, попыталась выбрать из своего словарного запаса что-нибудь более или менее приличное. Еще никто и никогда не говорил с Джессикой Кардер в таком тоне!

Вдруг сильная рука легла ей на плечо. Обернувшись, она с удивлением увидела Диллона. На сердце сразу стало радостно. Он приник к ней в продолжительном поцелуе. Теперь ни у кого вокруг не должно было остаться сомнений, как он рад ее видеть.

– Поспала хоть немного? – спросил он, чуть отстраняясь.

– Да, немного.

– Значит, больше, чем я. – Он снова ее поцеловал. Коротко, но заботливо. – Можно тебя попросить оставить нас на минуточку? Я хочу сказать кое-что матери наедине.

– Конечно!

– Вон там туалетная комната, – указал Диллон через зал, но лишь она сделала шаг, схватил ее за руку. Джесси обернулась. – Только недолго. Это не займет много времени.

Его глаза, вчера темные и загадочные, теперь блестели. В них были тысячи невысказанных обещаний. Джесси воспарила над землей. Либо она влюбилась, либо у нее начинается грипп. Джесси прошла полпути и тут только вспомнила, что Диллон помолвлен с другой женщиной.