Текст книги "Жена для политика"

Автор книги: Дениза Алистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Мне пришлось с этим сталкиваться с пеленок. Да, я была своенравной, но вовсе не плохой. Просто независимой. И мне надоело постоянно спорить с людьми, которые, похоже, даже не в состоянии понять этой разницы.

– Джесси, я не прошу тебя становиться другой.

– Разве? Ты говоришь так, словно хочешь, чтобы я перед тобой извинилась за эти фотографии. Я не умею просить прощения, когда не чувствую себя виноватой. И половину жизни я посылала к черту тех, кто пытался заставить меня это делать. – Она приняла воинственную позу, и ее глаза загорелись.

Диллон шагнул к ней, встав почти вплотную, и указал пальцем в сторону журнала.

– Там ты изображена в таком купальнике, что не будет большим преувеличением сказать, что на тебе ничего нет!

Чеканя слова, Джесси ответила:

– Этим я зарабатываю себе на жизнь.

– Но теперь ты моя, черт возьми! И я не хочу, чтобы другие мужчины видели тебя в таком виде.

– И что же ты сделаешь? Заставишь меня бросить работу? Заточишь в башню, чтобы скрыть от посторонних глаз?

Диллон неожиданно понизил голос и вкрадчиво произнес:

– А разве это было бы плохо, Джесси? А? – Его руки были в нескольких дюймах от нее, но он к ней не прикоснулся. Когда он смотрел на нее так, так с ней разговаривал, она начинала таять. Постаравшись собрать в себе остатки воли, она сказала:

– Но этого мне мало, Диллон.

– Конечно, Джесси. Но знаешь ли ты, чего именно хочешь?

– А что будет завтра? Что будет, когда в чьих-то руках я стану оружием против тебя? Что ты тогда будешь делать?

– Ты не станешь оружием. – Он провел ладонью по ее руке.

– Вчера я бы тебе поверила, но сегодня, после этого визита – нет! Диллон! А если бы я не была девственницей? Если бы ты сам не убедился, что до тебя у меня никого не было?

– Джесси, дорогая. – Диллон взял ее за руки. – Десять лет я мучил себя мыслью, что ты с кем-то другим. И до сих пор хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину. Я понимаю, что всегда найдутся люди, которые будут думать о тебе так, как в свое время думал о тебе я. Но теперь ты моя, и ради тебя я готов сразиться хоть с самим дьяволом.

Джесси задрожала.

– Судя по угрозам твоего деда, тебе придется этим заняться.

– Забудь о нем, – сказал Диллон и обнял ее. – Харлон Сиддонс никогда не допустит, чтобы его имя упоминалось в скандальной истории. Он слишком долго публично поддерживал меня, чтобы теперь обливать грязью. Это может иметь для него неприятные последствия, особенно после того, как я сказал, что мне не нужна его поддержка.

– Она тебе, правда, не нужна?

– На всех выборах, на которых я переизбирался, я всегда был в оппозиции Харлону Сиддонсу и его компании. Я никогда не упускал случая напомнить людям, что я не продукт его денег, что я пришел от сохи, и, когда придет время оставить службу, снова к ней вернусь. И я надеюсь, ты меня не оставишь, когда настанет этот час.

Джесси попыталась улыбнуться. Она не была уверена, что он просит это искренне.

– Держись за меня, и этот час наступит намного раньше, чем ты думаешь.

– Дело не в тебе. В жизни каждого человека наступает время, когда ему надо остановиться и подумать о детях. – Он провел пальцами по ее волосам, и на губах появилась улыбка. – Пока рядом хорошая женщина, все остальное не имеет значения. – Его губы почти касались ее лица, но Джесси тяжело вздохнула и отстранилась.

Все это напрасно. Если она будет продолжать обманывать себя, то это лишь продлит их мучения. Она никогда не была той женщиной, которая нужна Диллону, и никогда ею не станет.

– Джесси! – Он подался к ней, но она снова отстранилась.

– Нет, Диллон, – сказала она, покачав головой, и направилась в спальню. – Ничего у нас с тобой не получится. Я никогда не стану той женщиной, которая тебе нужна.

– Джесси!

– Нет! Я – журнальная обложка. А ты хочешь, чтобы я была совершенно другой.

– Что я такого сказал?

– Это неважно. – На пороге спальни она остановилась. – Прости, Диллон, я не думала, что это зайдет так далеко. Мне очень тяжело с тобой расставаться.

Сердце ее разрывалось. Она шагнула в спальню и закрыла за собой дверь. Что же делать? Конечно, она может поехать к Ребекке и пробыть у нее столько, сколько потребуется, чтобы улеглась эта ужасная боль в сердце. В самые тяжкие времена они всегда были вместе, кроме тех девяти месяцев, когда Ребекка была беременна. Тогда другие проблемы ее не интересовали.

Джесси прислонилась головой к двери и закрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Сзади неслышно подошел Диллон. Он мягко обнял ее и нежно прошептал:

– Джесси, маленькая моя, что такое? Я тебя чем-нибудь обидел? – Он провел рукой по ее волосам и поцеловал в шею. – Я тебя очень люблю и никогда ничем больше не обижу. Только скажи мне, что я сейчас сделал не так, – взмолился он.

Сердце Джесси дрогнуло. Когда она решила его прогнать или уйти самой, Диллон наконец-то сказал, что любит ее. Но этого было недостаточно. Она никогда не сможет дать ему того, что он хочет. А за нее ему, возможно, придется заплатить всем, чего он добился. Но его жизнь и так была полна жертв, и она не позволит ему принести еще одну.

Ему нужна женщина, которая будет вести хозяйство, готовить еду и рожать детей. И она любила его так сильно, что должна была дать ему уйти. Джесси смотрела на смуглое лицо, которое обожала. На чувственное лицо, при взгляде на которое у нее замирало сердце. Она не забудет его до конца своих дней.

– Ты пугаешь меня, Джесси. Ну скажи, пожалуйста, что это не так. Ты не хочешь меня оставить.

– Да, я хочу, – прошептала Джесси сквозь душившие ее слезы. – Но если я останусь хотя бы ненадолго, то, наверное, уже буду не в состоянии этого сделать.

– А ты не делай, – хриплым шепотом взмолился он.

– Диллон! – Она уронила голову, не в силах больше смотреть на него. – Я не могу дать тебе то, чего ты хочешь.

– Но ведь у тебя получалось. – Его охрипший голос, мягкое прикосновение пальцев к подбородку заставили Джесси снова поднять голову, но глаза остались опущенными. Еще одно нежное прикосновение и легкое касание губ Диллона, и никакие слова уже не были нужны.

Джесси вздохнула от отчаяния, но вздох прервался, как только он коснулся губами ее рта. Он обнял ее за талию и прижал к себе, в то время как поцелуй становился все настойчивее. Джесси уже ничего не могла с собой поделать и ответила на его поцелуй. Тут же его рука скользнула ниже, по бедрам. Он немного приподнял ее и, прижав спиной к стене, развел в стороны ее ноги.

В ее голове раздался предостерегающий голос. Но едва начав баталию, она поняла, что обречена. Но, боже, каким сладким было это поражение. Она обхватила его за плечи, прижалась бедрами к его ногам и почувствовала, как теплой волной на нее нахлынуло желание. Она не слышала ничего, кроме бешеного стука собственного сердца.

Он поднял ее выше и, прижав к себе, понес в спальню. Там он расстегнул куртку ее спортивного костюма и стащил ее с плеч. По-прежнему держа ее на руках, расстегнул бюстгальтер. Коснувшись рукой ее обнаженной груди, он спросил:

– Я хочу знать, почему ты уезжаешь. Я ведь вижу, что ты этого не хочешь.

– Не сейчас. – Она не желала думать ни о чем, кроме охвативших ее чувств.

– Нет, сейчас! – настаивал Диллон. Его рука сильнее сжала ее грудь, заставив почувствовать наслаждение. – Я не двинусь дальше ни на шаг, пока этого не узнаю. – Он коснулся языком ее соска, потом поднял на нее глаза.

– Я знаю, ты хочешь, так же как и я, чтобы я все сделал до конца.

Каждый раз, когда он начинал говорить, его сильный низкий голос возбуждал ее не меньше страстных объятий.

Джесси прерывисто вздохнула.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Но тогда тебе придется меня опустить. Я не могу разговаривать в такой позе.

Диллон осторожно положил ее на кровать. Потом взялся за ее спортивные штаны и стал стягивать их с бедер.

– Подожди! – Джесси села на кровати и вцепилась в штаны обеими руками, не давая стянуть их до конца.

Он покачал головой и продолжил с новой энергией.

– Так надо. Иначе ты можешь от меня убежать еще до того, как мы разберемся в этой путанице.

– Но Диллон! – взмолилась она, глядя на штаны, ускользающие из пальцев дальше по ногам. – Разве так я смогу сосредоточиться?

– Увидим.

Он бросил ее штаны на пол и выпрямился, стягивая с себя рубашку быстрым привычным движением. Так же легко он разулся и снял штаны. Потом сказал:

– Можешь начинать.

Она смотрела на него. Сильный и стройный, он стоял около кровати, под его бронзовой кожей играли мускулы. Сейчас она могла думать только об одном.

– По-моему, тебе сейчас не особенно хочется разговаривать, – сказала она.

– Нет, как раз сейчас мне этого очень хочется.

– До или после? – спросила она нетвердым голосом.

– До. – Он полностью владел собой. – Но мы можем поговорить очень быстро. – Он провел рукой по ее животу. – Мне становится трудно сдерживаться.

Он подошел к изголовью кровати и вытянул из-под Джесси покрывало. Она тут же залезла под простыни и одеяла, натянув на себя все, что можно. Диллон лег рядом и прижал ее к себе, она положила голову ему на плечо. Так они лежали рядом.

– Почему ты хочешь от меня уйти? – снова спросил он мягко и печально.

И именно это, а не охватившая их страсть, заставило ее заговорить.

– Диллон, есть две вещи, о которых я никому не говорила, – медленно начала Джесси, еще не зная, как ей удастся сказать то, что она собиралась. – Одну из них ты узнал сам.

– К моему великому удивлению и смущению, – согласился он. Теперь он улыбнулся, вспоминая это. Он прижал ее сильнее к себе и поцеловал в бровь. – Но если бы ту ночь можно было вернуть, моя дорогая, я бы хотел, чтобы все было так же. Разве только мне стоило вести себя по-другому.

– Я не жалею о той ночи. – Она повернула голову и нежно и мягко поцеловала его, вложив в этот поцелуй все воспоминания о той ночи. Ее голос сделался хриплым, когда она добавила:

– Разве только этого не надо было делать через два дня после первой встречи.

– Джесси! – Он набрал полные легкие воздуха и мучительно вздохнул. – Я не позволю тебе уйти. Мы разрешим все проблемы, какими бы сложными они ни были.

– Диллон, здесь нечего разрешать. – Еще до того, как он успел рассердиться, она собралась с духом и выпалила: – Ты хочешь детей, а я не могу их иметь.

– Что ты имеешь в виду? – Он немного отодвинулся, чтобы лучше ее видеть.

– Я не могу иметь детей. Большинство женщин могут, а некоторые нет. Я нет.

– Откуда ты знаешь, если никогда не пробовала?

Джесси уставилась на одеяло. Если бы все было так просто.

– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – сказала она. – Я чувствовала то же, когда доктор сказал мне это.

– И давно ты это знаешь? – Его голос превратился в шепот и зазвучал обреченно.

– Мне было восемнадцать, и у меня было много проблем. Я никогда не была такой, как все девочки. Доктор провел множество анализов перед тем, как сообщить мне об этом.

– Восемнадцать, – задумчиво повторил Диллон. – Значит, это не из-за Стефана? Значит, не из-за него у тебя не было с мужчинами ничего серьезного?

– Может быть. Я старалась никогда об этом не думать, но может быть. – Ей не хотелось об этом думать и сейчас. Но Диллон должен знать правду.

– Почему же я получил то, чего не было ни у кого другого? – Он повернул к себе ее лицо и коснулся губ кончиками пальцев, всматриваясь в ее лицо. – Почему именно я?

– Потому что такого, как ты, больше нет, Диллон. Я пыталась уехать, пыталась сказать «нет». В конце концов я боролась с собой, но не смогла выиграть этой битвы.

– И ты хотела меня оставить, потому что у тебя не будет детей? – нежно спросил он.

– Наших детей, – поправила она, и в ее глазах появились слезы, которые она не смогла сдержать. – На самом деле я никогда этого по-настоящему не хотела до тех пор, пока не встретила тебя. Сейчас я отдала бы все на свете, чтобы стать той женщиной, которая тебе нужна.

– Почему же, Джесси, ты мне ничего не сказала? Почему ты не сказала, чтобы я заткнулся? А я трепался. Если бы я знал, то никогда не сказал тебе этого.

– Но ты говорил о том, что действительно для тебя важно. Ты имеешь на это право, но я не могу тебе этого дать, и поэтому тебе нужна другая женщина.

Диллон улыбнулся.

– Но ты можешь тоже со мной остаться? – мягко спросил он. – Давай жить так и тогда, когда я найду себе женщину, которая будет рожать мне детей.

В негодовании Джесси резко вскочила.

– Ты это серьезно?

– Конечно, нет. – Он посмотрел на нее. В его глазах стояли и смех и слезы. – Весь этот разговор ни к чему. Не можешь иметь детей, и ладно. Если мы их захотим, то можем усыновить.

– Нет, к чему! – настаивала разозленная Джесси. – Это очень важно.

Диллон с чувством посмотрел ей в глаза.

– Если ты согласна, то я согласен тоже. Счастье, которое ты мне даешь, для меня важнее того, будут у меня дети или нет. Джесси, пожалуйста, верь мне.

– Наверное, тебе стоит все же немного подумать, перед тем как что-либо обещать. Люди меняются, чувства меняются, но это… – она легла на живот, – это не изменится никогда.

– Ты в этом уверена? Я хочу сказать, ты уверена, что это не изменится никогда?

Она увидела в его глазах вновь ожившую надежду. Но он пожалел о только что сказанном. Она покачала головой.

– У меня врожденная патология, и шансы забеременеть практически равны нулю.

– Но, значит, шанс есть?

– Доктор говорит, он так мал, что даже не стоит надеяться.

– И все же шанс есть.

– Это, скорее, из области фантастики, – сказала она, ясно вспомнив ответы доктора на именно эти ее вопросы.

– Ты не веришь в свой шанс? – мягко спросил Диллон.

– Нет, – резко ответила она.

Она уже пережила все это много лет назад, и теперь не хотела, чтобы ее вновь подвергали мукам. Она могла жить с мыслью, что никогда не родит ребенка, но не сможет жить, если каждый день ее сердце будет разрываться от надежды на невозможное. И не хотела видеть, как будет мучиться Диллон.

– Сейчас мы посмотрим, насколько ты в этом уверена, – сказал он, стягивая с ее бедер последнюю одежду.

– Что ты имеешь в виду?

Он быстро опустился на нее, и она с радостью ощутила давление его тела, мгновенно вызвавшее у нее желание.

– Сейчас? – мягко спросил он.

– Да.

– Ты уверена? Подумай еще раз, – предупредил он.

Удивленная его колебаниями, Джесси в замешательстве посмотрела на него, и только теперь почувствовала, что-то не так. Диллон не подходил к ночному столику. И та часть его тела, которая сейчас прижималась к ней, была без защиты, которой он никогда не пренебрегал.

– Но Диллон, ты не… – Она замолчала, догадавшись по выражению его лица, что он ни о чем не забыл.

– Нет, – ответил он, – я не забыл.

Она почувствовала, что он овладевает ею. Сделав несколько движений, он опять отстранился от нее, но теперь уже не до конца. Джесси очень хотела, чтобы он продолжал, но он почему-то этого не делал. Она повернула голову в сторону, коснувшись щекой подушки, и ее взгляд случайно упал на ночной столик.

– Хочешь, чтобы я продолжал? – спросил он, заметив ее взгляд.

– Да.

– Ты будешь первой. – Хотя его руки дрожали, а тело покрыла испарина, она чувствовала, что он полностью владеет собой. – Я никогда не хотел, чтобы ребенок появился на свет случайно. И не хотел попасть в такое положение, когда необходимо жениться.

Едва дыша, Джесси подняла на него глаза.

– Чтобы не было так, как с твоими родителями? – Она провела руками по его бокам, возбуждая его, боясь, что если он перестанет говорить, то вновь оставит ее между небом и землей. Джесси крепче прижала его к себе.

– С ними было по-другому. Они любили друг друга, – прошептал он. – Так мне продолжать?

– Да. – Слово прозвучало как мольба.

– Ты не боишься?

– А ты?

– Мне нечего бояться. Я никогда не занимался любовью без этой штуки, а ты – ни с кем, кроме меня. И если ты не боишься забеременеть, значит, эта штука нам не нужна.

Она посмотрела на него сузившимися глазами.

– Ты меня проверяешь!

– Мне продолжать?

– Да, – резко ответила она.

– А если случится чудо?

– Тогда ты попадешь в такое положение, когда необходимо жениться, – жестко сказала она и, обняв его, притянула к себе.

Диллон жадно приник губами к ее рту и крепко поцеловал ее, ничуть не замедляя при этом движений.

– Я хотел бы воспользоваться этим шансом, – ответил он, позволяя наконец желанию полностью собой овладеть. Оно обрушилось на него лавиной с такой силой, какой он еще никогда не испытывал.

Крепко сжав Джесси в объятиях, Диллон зарылся лицом в мягкие волны ее волос и прошептал:

– И даже не пытайся снова от меня уйти.

– Я думаю, что уже не смогла бы этого сделать, даже если очень захотела.

Она лежала рядом, прижавшись к нему всем телом. Он облегченно вздохнул и прошептал:

– Чтобы ни случилось, я всегда буду тебя защищать.

Он отвернулся и сразу же уснул.

11

То, что прошлой ночью было сметено волной страсти, вернулось солнечным утром. Джесси сидела на балконе, отрешенно помешивая ложечкой йогурт. Она чувствовала опустошение, пришедшее с первыми лучами солнца.

Что может быть хуже, чем разочаровать любимого? А получилось именно так. Диллон, конечно, мог сказать, что все понимает, что это не имеет никакого значения. Но его действия говорили об обратном. Он хотел ребенка, а человек с его характером без боя не сдается. Эта ночь – только начало. Для него недостаточно просто быть вместе, и когда-нибудь настанет тот страшный день, о котором она даже боялась думать.

Дверь позади нее открылась, и появился Диллон. Он был в халате и энергично вытирал полотенцем мокрую голову.

– Что у нас на завтрак? – Он наклонился и с чувством поцеловал ее в губы. – М-м. Опять йогурт?

– Конечно, я могла бы попробовать что-нибудь испечь, но ты помнишь, что из этого получилось в прошлый раз.

От воспоминания Диллона передернуло.

– А как насчет кукурузных хлопьев?

Несмотря на свое мрачное настроение, Джесси рассмеялась.

– К ним у нас даже найдется немного апельсинового сока.

Он снова ее поцеловал. Этот долгий поцелуй значил гораздо больше, чем простое утреннее приветствие.

– Мне очень не хочется сегодня уезжать, – проговорил он, оторвавшись от ее губ и беря за руку. – Мне о многом нужно поговорить с тобой, о чем мы еще никогда не разговаривали.

Джесси едва не вскочила, пытаясь его остановить.

– Ты опоздаешь. Я приготовлю завтрак, а ты пока одевайся.

– Хорошо. – Он неохотно выпустил ее руку. – Но кое о чем нам надо поговорить сейчас, до моего ухода. Я отдал помощнику ключи от своей квартиры. Он соберет мои вещи, а затем заедет за мной в контору, чтобы отвезти в аэропорт.

Оставив Диллона в спальне, Джесси вышла на кухню и облегченно вздохнула. Она все еще не могла собраться с духом, чтобы бросить человека, который так много для нее значил. И ей очень не хотелось, чтобы он сделал это прощание еще тяжелее.

Однажды он уже сказал, что любит ее, и если он снова это повторит, то у нее не хватит сил расстаться. Они могут остаться вместе, если только решат ничего не менять, не давать друг другу никаких обещаний, если оставят все, как есть.

– Джесси! – видимо, уже не в первый раз повторил Диллон. – Дорогая! – Она вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему. – О чем ты думаешь?

– О, ты уже оделся. – Она достала апельсиновый сок и молоко. – Через минуту завтрак будет готов.

Он подошел к ней и, взяв пакеты, поставил их на стол.

– Я перехвачу что-нибудь по дороге. Из-за чего ты так расстроилась?

– Может, ты и прав. Нам и правда нужно поговорить. – Неожиданно в ее глазах появились слезы. – Диллон, я все понимаю. Я не идеал, но во мне есть много хорошего, и я многое могу дать другому.

– Я знаю.

– В этом я не уверена. Тем более не уверена, что ты будешь со мной по-настоящему счастлив. – Диллон подался к ней, но Джесси его отстранила. – Дай мне закончить! Каждый раз, как только у нас возникают проблемы, ты меня хватаешь и начинаешь целовать, после чего нас больше ничего не интересует. Но проблемы остаются, поскольку мы даже не пытаемся их решить. – Пораженный, Диллон остался на месте.

– Какие проблемы?

– Я не могу иметь детей. И со временем это не изменится.

– Я сказал, что с этим все в порядке.

– И сразу попытался сделать меня беременной, – закричала Джесси. В ее голосе была злость и боль, мучившие ее всю ночь. – Ты думаешь, мне не хочется быть той женщиной, которая тебе нужна?! Но я не могу! Ты можешь пытаться изменить весь мир, Диллон, но я не хочу быть одним из твоих проектов. Принимай меня такой, какая я есть, или пошли ко всем чертям!

– Джесси! – Он был поражен и шагнул вперед, протянув к ней руки. Она снова отстранилась.

– Не прикасайся ко мне! – Повинуясь, он остался на месте.

– Со временем все утрясется, – спокойно сказал он, но было видно, чего стоит это спокойствие.

– Не знаю.

– Я всегда тобой восхищался. Ты единственная женщина, с которой мне приходится ругаться, чтобы не дать ей уйти. Как правило, бывало наоборот.

– Может, даже хорошо, что ты ненадолго уезжаешь. Нам надо немного отдохнуть друг от друга и все спокойно обдумать.

– Джесси! – Он протянул к ней руки, но не двинулся с места. – Ах, Джесси, как мы могли до этого дойти?!

– Не знаю.

Пытаясь найти компромисс, он спросил:

– Если я уеду и даже не буду тебе звонить до конца недели, ты приедешь в пятницу в хижину?

Не желая соглашаться сразу, она тянула время.

– Ты подумаешь о том, что я сказала?

– Прости, Джесси, я не имел в виду… – Она подняла руку.

– Ладно, остановимся на этом.

– Ты по крайней мере поцелуешь меня на прощание?

Всем сердцем она хотела вычеркнуть из памяти последние минуты, словно их никогда не было. Броситься в его объятия, чтобы он прогнал все ее страхи и сомнения, помог ей начать все заново. Она знала, что, оставаясь с Диллоном даже на одну ночь, сильно рискует. Узнав однажды счастье, она уже никогда не сможет уйти, иначе ее сердце будет разбито.

Но она медленно покачала головой.

– Нет.

Этим поцелуем он мог превратить в прах все, чего она добилась с таким трудом.

Диллон помрачнел и произнес не шевелясь:

– Если ты вдруг приедешь раньше меня, то ключ под крыльцом. Я вышлю тебе план, как туда добраться.

Джесси кивнула. Она была почти уверена, что не поедет в хижину, и что Диллон об этом знает. Это было прощание. Их безумная страсть закончилась хныканьем.

– Счастливого пути! – сказала она, желая, чтобы он как можно скорее ушел.

Неожиданно внешнее спокойствие покинуло Диллона, лицо исказилось. Он больше не в силах был сдерживаться. В его глазах появилась злость.

– Черт возьми, Джесси! По-твоему не будет! – Резко повернувшись, он вышел. И только когда хлопнула входная дверь, Джесси смогла пошевелиться.

Резкий телефонный звонок вырвал Джесси из крепкого, без сновидений сна. Не открывая глаз, она нашарила телефон.

– Алло! Кто это?

Посмотрев на светящийся циферблат часов, она решила, что злиться не стоит. Было восемь пятнадцать. Сегодня суббота.

А вдруг сейчас она услышит голос Диллона. От этой мысли стало радостно на душе. Он уехал во вторник и, как и обещал, с тех пор не звонил. Если это он, то наверняка сейчас спросит, почему вчера вечером она не приехала в Сан-Мигель.

– Алло! – сказала Джесси уже спокойнее. Ей не хотелось говорить, что она не приедет ни в этот уик-энд, ни в какой другой.

– Гм, простите, – произнес незнакомый мужской голос, – надеюсь, я вас не разбудил. Я звоню Джесси Кардер.

Голос звучал так, словно это утро для его обладателя, как и для Джесси, не очень-то прекрасное. Она тут же прониклась симпатией к своему незнакомому собеседнику, но приготовилась услышать не особенно хорошие новости.

– Чем могу быть полезна?

Он вздохнул:

– Мы разыскиваем сенатора Руиса, и несколько недель назад он дал нам ваш номер.

– А вы?.. – Она прекрасно представляла, где сейчас Диллон. Его никто не сможет найти, пока он сам этого не захочет.

– Ох, извините. Я Билл Сандерс, старший помощник сенатора. Мы разыскиваем его со вчерашнего вечера. Вы случайно не знаете, где он?

– К сожалению, нет. А когда вы его в последний раз видели?

– В четверг он проводил совещание. После него сразу ушел, и с тех пор о нем ничего не известно.

– Вы звонили ему в Сан-Мигель?

– Да. Мы звонили туда вчера вечером и еще раз сегодня утром. Там тоже о нем ничего не знают.

Теперь у Джесси уже не оставалось никаких сомнений, что Диллон в хижине. Но она только кашлянула и постаралась, чтобы ее голос звучал не особенно уклончиво.

– Я уверена, что в понедельник он будет в конторе.

– Гм, да, хорошо. – Собеседник прочистил горло и выпалил:

– В случае, если мы не сможем найти сенатора Руиса, нас попросили связаться с вами.

– Попросили?! Кто попросил? – Теперь уже окончательно проснувшись, она села, свесив с кровати ноги.

– Гм… Служба по делам несовершеннолетних Сан-Мигеля. Похоже…

– Служба по делам несовершеннолетних?! – Джесси вскочила. Мысли вихрем закружились у нее в голове, возвращаясь к маленькому черноглазому мальчику.

– Да, по-моему, – подтвердил он. – Некий Эмилио Суарес попросил их позвонить сенатору Руису или вам.

– Что случилось? – почти прокричала она. – С ним все в порядке? Они сообщили вам об этом вчера, а вы звоните мне только сегодня?!

Человек начал медленно объяснять:

– Мне было сказано звонить вам только в том случае, если…

– Хорошо, – перебила его Джесси. – Что случилось?

Немного обиженный ее раздражением, он продолжил:

– Как я понял, этот Эмилио Суарес арестован…

– Арестован?! – Она вскочила и побежала в гостиную, волоча за собой длинный телефонный шнур. – За что?

– За попытку вооруженного ограбления. – Сейчас в голосе звучало чуть ли не извинение за то, что ему приходится сообщать плохие новости.

Внезапно успокоившись, Джесси села на диван.

– Ему всего девять лет. Здесь какая-то ошибка. – Она была готова рассмеяться, настолько абсурдно все это звучало. Если девятилетний мальчик играл с водяным пистолетом, то его вряд ли обвинят в попытке вооруженного ограбления.

– Я только знаю, что сейчас он в тюрьме. И его продержат там до тех пор, пока вы или Диллон не заберете его оттуда.

Эмилио надо спасать. А вдруг Диллона сейчас нет в хижине? Джесси призвала на помощь все свое обаяние.

– Скажите, пожалуйста, гм, Билл, да? – улыбнулась она в трубку.

– Да. – Голос потеплел, но все еще звучал настороженно.

– Если Диллон решит этим заняться, но сразу же приехать не сможет, кого в Сан-Мигеле можно попросить помочь?

– Можно обратиться к судье Паттерсону. Он в отставке, но до сих пор имеет влияние.

– Не могли бы вы дать его телефон?

– Я не уверен, что это в моей компетенции. – Он был готов повесить трубку, поэтому она уже не улыбалась.

– Послушайте, Билл. Когда Диллон все узнает, то первое, что будет его интересовать, кто и что сделал, чтобы помочь этому мальчику. Эмилио много значит для него. Очень много!

– Но если вы ошибаетесь, то я могу потерять работу из-за того, что дал вам этот телефон.

– Билл, сейчас нужно действовать. Сделайте все, что в ваших силах!

– Ладно, – со вздохом сказал он и продиктовал ей номер.

– Спасибо.

Она сразу позвонила в аэропорт и заказала билет, а затем набрала номер судьи. Джесси объяснила ему, кто она такая и что хочет. Иметь дело с судьей оказалось намного проще, чем с Биллом. Он пообещал: к тому времени, как она прилетит, Эмилио освободят. Она сердечно поблагодарила судью и сломя голову помчалась в аэропорт.

Пока самолет приземлялся, ее мучили страх, злость, чувство вины. Но зрела решимость действовать. Она собиралась забрать Эмилио, выяснить, что с ним случилось, удостовериться, все ли в порядке с Ангелиной, а затем найти Диллона. Если он по-прежнему не готов усыновить этих детей, она сделает это сама.

Хотя разговор с судьей ее успокоил, Джесси была не готова к тому, что Эмилио придет встречать ее в аэропорт. Его худенькое тело дрожало, а в печальных карих глазах стояли слезы, которые он изо всех сил старался скрыть. Она обняла его и поняла, что прилетела за ним. И ей было совершенно безразлично, совершил он то, о чем говорят, или нет.

Она ожидала, что он расплачется, и думала лишь о том, как бы не расплакаться самой. Но он просто стоял, дрожа, протянув к ней ручки, как к своей последней надежде в этом мире.

Когда дрожь прекратилась, она взяла его за руку и повела с залитого солнцем поля аэродрома.

– Ты голоден?

Он покачал головой. Она понимала, что скорее всего это не правда, но настаивать не стала.

Держа его за руку, Джесси прошла с ним через стоянку к скверу и остановилась у скамейки под деревом.

– Давай посидим. Ты расскажешь, что с тобой случилось?

По-прежнему молча Эмилио сел на скамейку. Он сцепил руки и уставился в землю перед собой. Следуя его примеру, она тоже сцепила руки и положила их на колени.

– Прежде всего я хочу узнать, правда ли ты это сделал, – мягко спросила она.

Он кивнул, не поднимая головы, и глаза у Джесси округлились от удивления. Она не могла в это поверить даже после его признания.

– С ружьем?

Он кивнул, и Джесси расцепила руки, чтобы одной из них схватиться за сердце, после чего глубоко вздохнула.

– И кого же ты хотел ограбить?

– Винный магазин. – Его ответ был кратким, но по крайней мере он заговорил. Джесси посчитала это прогрессом.

– А почему именно винный?

– Меньше народа. Можно было ограбить овощной, но там вокруг полно людей. Можно кого-нибудь ранить.

– Откуда ты все это узнал? – Она понимала, что так бурно высказывать свое удивление неправильно, но ничего не могла с собой поделать.

Он пожал плечами и ответил как взрослый:

– Послушал, как говорят люди.

– О том, как лучше грабить?

– Да. И о многом другом.

Джесси справилась со своим удивлением и строго сказала:

– Ребенку не следует интересоваться подобными вещами.

Он чуть-чуть повернулся к ней и снова пожал плечами.

– Жизнь не проста. Но как-то выживать надо?

– Зачем ты это сделал, Эмилио? – требовательно спросила она. – И хватит ходить вокруг да около. Я хочу знать правду.

– Мы хотели есть.

– А бабушка?

– Она заболела и не встает с постели. У нас не было денег. Ангелина хотела есть и плакала. Мне нужно было что-то делать.

– И ты решил ограбить магазин? Где ты раздобыл ружье?

– Это ружье моего дедушки. Оно лежало в бабушкином комоде. Но я его взял для того, чтобы продать. Оно даже не было заряжено. Я пошел не воровать.

– И что же случилось потом? – Постепенно все начинало проясняться.

– Я проходил мимо магазина. И там никого не было. Только продавец.

– И у тебя появилась идея получше. – Недоверие ушло, и у нее остались только печаль и предчувствие надвигавшейся опасности. Словно на нее несется поезд, а она, стоя на полотне, никак не может высвободить застрявшую между шпал ногу.

– Да… – Он печально кивнул.

– Знаешь, Эмилио, есть такое понятие «несоответствие реальности». Слышат когда-нибудь?

– Нет. – Он снова поднял на нее глаза и посмотрел с интересом, явно ожидая продолжения.