Текст книги "Граф в универе. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Денис Мист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Кощей все не приходил. Давал мне время подумать или своих дел накопилось? Придет и узнаю.

В четверг снова первой шла история, уже по группам, а после случилось первое занятие по иллюзиям. В одной группе с Деевым. Увы, Виктора Корфа распределили не к нам. «Увы»? Неужели я уже начал тяготиться одиночеством? Так скоро? Кстати, в нашей группе оказался и тот парень с гетерохромией, с которым я на телепортации. Вел у нас не заведующий кафедрой. Кажется, Коля и еще несколько человек сочли это едва ли не оскорблением, судя по их ворчанию. Мне было все равно – вряд ли в лучшем универе Империи водились слабые преподы.

Пара проходила в одном из небольших залов спортивного комплекса. Здесь тоже стояли столы со всякой всячиной, как на экзамене.

Он вошел в зал, высокий, подтянутый, с открытой улыбкой, лет сорока на вид, с приятным благородным лицом. Довольно уверенный в себе мужик, пришел я к выводу. Перешептывания стихли, все пятнадцать пар глаз обратились к нему.

– Доброго дня, господа и очаровательные дамы, – начал он бархатным голосом, будто кот лапкой гладил, остановившись перед нами с заложенными за спину руками. – Я Петр Федорович Толстой, ваш преподаватель иллюзий на эти четыре года. Сразу поспешу обрадовать недовольных тем, что не вошли в группу профессора Перова: Иван Николаевич берет к себе наиболее слабых студентов. Надеюсь, с этим разобрались? Тогда приступим к занятию. Есть кто-то с неоткрытой веткой?

Нас таких оказалось трое. Все, что нам пришлось сделать, повторить заклинание с испытания. Только сказать проще, чем сделать. Без усиления у меня получилось лишь со второго раза. Да, у двух других, девушки и парня, с третьего и четвертого, но я все равно был собой недоволен.

А потом началось само занятие. Сразу с практики. Граф Толстой показывал нам примеры и просил повторить. Было весело, но утомительно. Оказалось, что не у нас одних – на фехтование все пришли вареные. Тренеры увидели это и со вздохом перешли к статичным упражнениям. Будучи чародеями, они прекрасно понимали, что магическая усталость действует на все тело и лучше ее не пересиливать.

И вот пятница. Не думал, что обрадуюсь последнему дню перед выходными. Я же ехал за знаниями и силой, но навалилось столько всего и сразу – нужно остановиться, передохнуть и переварить события недели.

Вчера ночью еще раз приходила Оксана. Мы провели вместе три чудесных часа, а на прощание она сказала, что этот раз был последним.

– Неужели решила остепениться с Алексеем? – усмехнулся я, наблюдая за тем, как она одевается.

– Пока нет, но к тебе очень легко привыкнуть. А я не хочу. Пока, – чмокнула она меня в щеку и упорхнула за дверь.

Ну и нравы у псковских аристократов, думал я по пути из бассейна на первую пару по отражению. После бурной ночи как-то не плавалось и я вылез из воды пораньше. Что-то слишком рано, вообще пустые коридоры в комплексе, всего трое сонных старшекурсника навстречу попалось.

– … уже закрутилось – не остановить, – услышал я приглушенный женский голос за углом.

Тон незнакомки заставил замереть за углом и прислушаться. Она словно уговаривала кого-то на что-то. Нормальный человек на моем месте просто прошел бы мимо. Только я демон. И будучи демоном, хотел знать кого и на что подбивают – вдруг пригодится.

– Я не уверен, что сейчас подходящий момент, – последовал ответ. Опа, я знал это голос, слушал его полтора часа вчера.

– Да почему? – все больше раздражалась женщина.

– В этом году не менее сильный поток, чем в прошлом.

– И что?

– А то. Ты словно историю не учила. В последний раз такое было в тридцать шестом году.

– Совпадение, – фыркнула женщина. – Все тихо и спокойно сейчас. Все говорят, что момент подходящий.

Как же хотелось выглянуть и посмотреть на нее. Но я не знал, как они стоят, не хотел себя обнаруживать, если кто-то из них стоит лицом в мою сторону.

– Совпадение… Уверена? А если нет? Пятьдесят лет назад тоже никто о войне не думал, а через пять лет полыхнуло. Вы хотите страну угробить из-за своих амбиций?

– Все случится, хочешь ты того или нет, – прошипела женщина раздраженно. – И ты уже все знаешь. Так что ты с нами или… сам понимаешь, дорогой мой.

– Понимаю. Что от меня требуется? – сдался он.

– Хорошая иллюзия в нужный момент, – проворковала она довольно. – Мальчишка должен умереть, а его сестричка в то же время пропасть. Подробности будут позже.

– Когда? – еще вчера мурлыкающий голос теперь звучал бесцветно.

– Ты что тут замер? – раздался у меня над ухом голос Кати.

Глава 8
Заговорщики

– Кто там?

– Они нас слышали!

Я резко развернулся и приложил палец к губам. Схватил Катерину за руку и утащил в ближайший кабинет. Благо, что пустой.

– Что… – начала она и перехватила мою руку, которой я собирался зажать ей рот.

Что оставалось – заткнул ей рот поцелуем. Катя пискнула и начала вырываться.

Поцелуй не удался, но удержать от шума я ее смог. И выпустил, когда шаги и голоса в коридоре стихли. Кажется, женщина хромала, отложилось в голове.

– Ты с ума сошел⁈ – Катерина не испугалась, ее глаза полыхали яростью.

– Тебе этот жест, – я приложил палец к губам повторно, – ни о чем не говорит?

– Почему я должна была молчать?

– Ты не думаешь, что в тот момент не было времени объяснять? – выгнул я бровь.

– А… ну да… – смутилась она. – Теперь ты можешь объяснить?

Я открыл рот, чтобы сказать «да», но…

– Ты же хочешь нормально отучиться сегодня?

– Конечно.

– Тогда давай встретимся после занятий. Поверь, я услышал такое, что думать о чем-то еще будет сложно, – серьезно сказал я.

– Если это розыгрыш…

– Я еще никогда не был так серьезен.

Катя посмотрела на меня, закусив губу, явно обдумывая, верить или нет. Не удивительно – мы знакомы меньше недели.

– Буду ждать тебя на главной аллее. Займем свободную беседку и поговорим, – в итоге сказала она.

– Договорились. Целоваться будем?

– Нет. Как друг ты мне нравишься больше, – ответила Катя после секундного замешательства.

– Тогда идем учиться, – легко согласился я.

Мы осторожно вышли. Коридор уже наполнился студентами и мы спокойно влились в поток, не привлекая к себе внимания. На перекрестке Катя свернула к залу, где изучали ветку проклятий, а пошел дальше на ограждение. Теперь надо было очень быстро принимать решение, что делать с полученной информацией.

Если бы не тот разговор с Катериной, я мог бы и не понять, о ком идет речь, но сейчас картинка сложилась. Мальчишка и его сестричка – никто иные как цесаревич Святослав и великая княжна Ольга, за каким-то бесом возжелавшие побыть простыми студентами. Тем самым они помогли заговорщикам – уж точно в Кремле провернуть такое сложнее, чем тут. Или нет?

Итак, некто хочет снести Романовых и занять их место. Логично сначала устранить наследника, потом уже самого императора. Ольга нужна им для того, чтобы жениться на ней и тем самым узаконить свои притязания на трон. Младшие сыновья императора при таком раскладе идут по боку. Вопрос в том, что делать мне в этой ситуации, потому что я тоже хочу на трон.

Изначально я не собирался спешить и постепенно идти наверх, но если судьба подкидывает шанс, им надо пользоваться.

Возможность примкнуть к заговорщикам и на их спинах подняться я отмел сразу. Понятно, что там участвуют первые фамилии России, других просто не воспримет народ при смене власти. Я же никто, даже больше, чем никто – брат предателя. В лучшем случае меня попользуют и выкинут. Выходит, играть эту партию надо на другой стороне. Но как?

Конечно, можно позволить убить цесаревича, самому героически спасти Ольгу, жениться на ней и… все. Я останусь никем, брак равноценным не признают, императором мне не стать, только мужем императрицы.

Остается другой вариант – метод Алексашки Меньшикова. Пусть он и не был чародеем, но брал умом и смекалкой. Потом женился на польской колдунье и уже его сын получил княжеский титул. Мне же проще – титул уже есть. Нужно всего лишь спасти будущего императора, стать его лучшим другом и любимцем страны. Потом он помирает, а я становлюсь регентом при его малолетнем наследнике. И пока он растет, я его именем вершу свой план. А там уже наследник не будет иметь значения – я стану императором мира.

Да, пожалуй, такой план имеет больше прав на жизнь. В таком случае, Катерине вечером рассказываю все. И уже вместе решим, как действовать дальше.

С такими мыслями я дошел до кабинета и потянулся к ручке двери. Но не я один – мои пальцы встретились с тонкой и мягкой ладонью… Ольги. Легка на помине. И как же хороша. Жаль, что царевна, иначе бы уже подкатил.

– Доброе утро, – справился я с собой и с приветливой улыбкой открыл перед ней дверь.

– Доброе утро. Слышала о том, как ты тут оказался. Сочувствую, – ответила она вежливой улыбкой.

– Не стоит. Может оказаться, что это не удар, а подарок судьбы. В любом случае, плохих специализаций нет, найти применение можно любой.

– Тоже верно.

– Вы проходите, голубки? – прервал нас насмешливый голос.

Я повернул голову и едва не закатил глаза – Юсупов. Но отвечать ему не стал – жестом пригласил Ольгу в кабинет и последовал за ней под презрительное фырканье Даниила. А он пропустил ту самую Верочку-выскочку, что перебила меня на телепортации. Кто же она такая? Через минуту зашел Святослав и присоединился к сестре.

Я бегло осмотрел не самый большой кабинет: десять сдвоенных парт в два ряда у окна, доска и свободное пространство для практики. Народ расселся и привычно болтал. Кто-то уже знал друг друга, кто-то знакомился сейчас. Цесаревич с царевной сидели на самом дальнем ряду, наблюдали и тихо переговаривались.

Вскоре зашла Мария Викторовна и шорох голосов стих.

Профессор еще раз представилась и вызвала тех, у кого специализация не открыта. Таких оказалось шестеро, включая Даню и Веру. Ничего удивительного в том не было – дома открывали одну ветку, в которой точно уверены, на счет остальных принимают окончательное решение уже на испытаниях, для того их и проводят. Да уж, если бы я заранее открыл все три, какие планировал изначально, а в том бою воспользовался ограждением, валялся бы сейчас с истощением в больнице и не услышал того разговора.

Наконец, я узнал, кто такая Вера, когда профессор Ягужинская вызвала ее – княжна Голицына собственной персоной. Да у нас тут на потоке прямо цвет нации, с сарказмом заметил я. Интересно, отпрыски Долгоруковых, Шереметевых, Меньшиковых и прочей верхушки тоже где-то тут?

А ведь именно их родители могут стоять за заговором! Интересно, детишек своих они тоже втянули? Но Даня и Вера ни разу не обернулись на последнюю парту – то ли действительно не знали и не интересовались «Нарышкиными», то ли умело делали вид. Я ставил на первое. Это я опытный демон в теле юнца, а они просто юнцы, порывистые и неискушенные, нет-нет, а бросили бы взгляд на предмет интереса. Если их и будут использовать, то в темную.

Тем временем с открыванием ветки закончили и приступили к лекции и совсем немного к практике. Уже после я напрыгался на фехтовании и занятии по темной магии и откровенно отдыхал на начертании рун.

И вот первая учебная неделя закончилась. Я забежал в столовую, взял два стакана чая и бутерброды на вынос и отправился на встречу с Катей Куракиной.

Она уже ждала меня. Мы нашли самую уединенную беседку из раскиданных по роще вокруг универа и уселись там. Пока я рассказывал, Катя ела. Вернее, начала есть, но быстро забыла про бутерброды, только стакан с чаем не выпускала из рук.

– И на вопросе о том, когда все планируется, ты и подошла, – закончил я пересказ диалога.

Катерина долго молчала, хмурилась, покусывала губу и грела руки о стакан с чаем. Мне оставалось только гадать, поверила она мне или нет.

– Ты уверен, что это граф Толстой? – нарушила она, наконец, молчание.

– Его голос ни с кем не спутать. Ты мне веришь?

– До сих пор ты не выдал ни одной глупой шутки. И я слышала последние их фразы. Сначала решила, что речь о каком-то студенте, но «подробности позже» звучит странно в этом контексте, – медленно сказала Катя и отпила остывающий чай. – Ты был прав, что не сказал сразу. Я бы не поверила.

Я благодарно улыбнулся.

– И что теперь делать? – тихо спросил я.

Этот вопрос я гнал от себя все четыре пары, иначе не смог бы нормально заниматься. Теперь же он встал костью в горле. Пока рассказывал, пришел к некоторым выводам, но не хотел их озвучивать. Будет лучше, если Катерина сделает это. Только нужно подтолкнуть ее в нужном направлении.

– Как что? Сообщить.

– Ты забыла, какая у меня репутация? Мне или не поверят, или мозги вывернут, – покачал я головой.

– Но ты же ничего не делал. Это твой брат.

– Ты же слышала Юсупова на дирижабле – яблочко от яблоньки, – болезненно поморщился я. – К тому же про отца тоже ничего не известно: зачем он поехал в Альпы, что с ним там случилось?

Катерина с пониманием кивнула, но еще не сдалась:

– Почему ты думаешь, что тебе вывернут мозги?

– А с чего бы им со мной церемониться?

Все знали, что псионики-дознаватели деликатно обращаются только с ценными свидетелями, потому что им проще ворваться в сознание и выпотрошить его, а на осторожную работу требуется в разы больше усилий. Чтение верхнего слоя мыслей в расчет не принималось – их довольно легко подменить и так обмануть псионика.

– Ну да, – согласилась все же Катя. – Но как мы справимся сами? Мы же всего лишь на первом курсе, а там профессора и другие опытные чародеи.

Вот она и сказала, что мне надо.

– Они знают, что их кто-то услышал, – начал я излагать доводы. – Но не знают кто и как много слов. Если будут исходить из худшего для себя сценария, могут или слишком поспешить, или потратить время на лучшую подготовку. Оба варианта нам на руку.

– А если за это время они убьют Императора Константина?

– Вряд ли. Логично сначала устранить более легкую цель – наследника.

– Как-то очень профессионально ты рассуждаешь, – прищурилась Катерина.

– Читаю много.

– Ну-ну. Но что мы можем? Их надо предупредить же. Хотя… тоже могут не поверить. Скажем остальным? Вите, Леше, Роме.

– Странно, что ты не назвала Оксану, – улыбнулся я.

– Она в тайне умеет держать только свои похождения, – сморщила Катя носик. – Ее родители так и думают, что она все еще невинна. А она только за эту неделю уже трижды бегала в мужской корпус. – У меня бывала только дважды, промелькнула мысль, но не оставила и следа ревности. – Все остальное не задерживается за зубами.

– А Алексей растекается перед ней шоколадкой на солнце, так что все расскажет, чтобы заслужить лишний ласковый взгляд, – добавил я.

– Но остальным можно сказать. Виктор сын главы Надзора, может что-то подсказать. А Рома хитрый и умный.

– Согласен. А ты пригласи их высочеств в нашу компанию. Так нам будет проще за ними приглядывать.

– А когда они станут тебе доверять, тогда и расскажем, – продолжила она мою мысль.

– Юсупов с Голицыной знают их в лицо?

– Нет. В Кремле они не бывали, а в Питере Свят и Ольга останавливались в Зимнем. Туда дети придворных не допускались. Думаешь, они могут быть замешаны?

– Не напрямую.

– Будем осторожнее. А сейчас идем, пока нас в парочку не записали.

На следующий день мы дождались, когда кузен уведет Оксану на свидание, и позвали Корфа и Ушакова погулять в деревне и поговорить.

– Со знакомства с тобой жить стало интереснее, – в очередной раз сыронизировал Роман. – То домовой, теперь заговор. И что им в Кремле не сиделось?

– Там только кажется безопасно, – покачал головой Виктор. – На самом деле это золотая клетка. Там много мест, где можно спрятаться, но все они тупики – зажмут и не выберешься. Мне отец рассказывал.

– Я читал, что там есть несколько переходов в Навь, – вспомнил я.

– Есть. Только надо знать, где они, и уметь воспользоваться. У нас в детстве такая игра была – найти хоть один, – улыбнулась Катя.

– Нашли? – улыбнулся я.

– Нет.

– Что же, мальчик с девочкой отвалились – мальчик с девочкой вольются, – хохотнул Ушаков.

– Почему отвалились? – не понял Виктор.

– Потому что Апраксин с Платовой теперь отдельно гуляют.

Все дружно засмеялись. И услышали смех за поворотом, издевательский и злой, на несколько голосов. Слова мы не разобрали за плеском воды.

– Давай посмотрим? – предложил Виктор.

Сначала я хотел отмахнуться – не наше дело – но вовремя вспомнил, что я же сейчас играю на стороне хороших ребят, цесаревича вот спасаю. Придется причинять добро и в других аспектах, иначе не логично. К тому же остальные дружно ринулись в ту сторону.

– Не спешите, – остановил я. – Сначала надо осмотреться, понять, в чем дело, иначе еще хуже можем сделать.

Катя остановилась. Мы с Виктором прошли по тропинке между заборов, правый заканчивался стеной сарая. Я осторожно выглянул.

За постройками зеленел лужок, а метрах в десяти плескалось небольшое озеро. На пологом берегу стояли шестеро. Трое, одна из них девушка, смотрели, как двое их приятелей напирали на шестого, оттесняя его в воду. Я знал четверых из них. Пятого видел, но имени не знал, не пересекались. В воду гнали того тихого парня с гетерохромией.

– Ну давай, шлепай, не заставляй нас ждать, – говорил Даня Юсупов.

– Давай-давай, Бестужев. Ты как бы пошел топиться от стыда за свою семью, а мы тебя спасли, – вторил ему с насмешкой незнакомый мне парень.

Ах, Бестужев! Можно его понять. Один из его рода, по всей видимости дядя, попал в международный скандал со Священной Римской Империей три года назад – ляпнул что-то не подумавши. С тех пор он в опале. Но некоторые обобщили и пошла молва, что в опале вся семья. Еще вопрос, кому хуже, ему или мне. Тут точно стоит вмешаться. Тем более пойти против Дани – милое дело.

Я отошел и быстро обрисовал ситуацию. Одновременно надевал перчатки.

– Тормозим их, а он пока пусть уходит, – предложил я.

– Унизить его вместо них? – нахмурился Корф.

Да, об этом я не подумал. Просто спасти – дать понять и ему, и своре Юсупова, что он ни на что не способен.

– Бестужев фокус достал, – предупредила Катя, занявшая место наблюдателя.

– У, как страшно, и что же ты сделаешь? Цветочки нам тут вырастишь? – донесся голос Даниила. Ох зря он недооценивает чародея растений.

– Тогда поможем ему выиграть, – тихо сказал я.

На этот раз со мной согласились все.

Первыми вышли я и Виктор. Он заставил песок забурлить и обхватить ноги Юсупова по щиколотки. Я накрыл темным облаком его фокусировку, зажигалку. Бестужев, уже в воде по лодыжки, не стал отвлекаться на благодарности и связал травой ноги остальной благородной шайки.

– Что⁈ Какого… – От возмущения Даня едва не забыл о воспитании.

Пока до него доходило, что надо хотя бы выдернуть руку из облака, его друзья выхватили свои фокусы. Деев первым увидел нас и указал остальным. Голицына уже чертила руны. Кирилл Вяземский, сынок ректорский, пытался освободить всех от травы, будучи чародеем растений. Еще один, которого я не знал, собирался сделать что-то с водой. Его фокуса я не видел, так что переключился на него.

В арсенале темной магии много атакующих заклинаний, но калечить или убивать я тут никого не собирался. Так что бросил темный сгусток у него перед лицом, чтобы сбить концентрацию. И едва успел поставить щит, чтобы в нас не влетела молния от Веры Голицыной.

Молния отлетела от щита в небо и там рассеялась, а мы рассредоточились. Земля вокруг бурлила, корни и травы сплелись в борьбе. Бестужев выскочил из озера за секунду до того, как его заморозили. Значит, этот парень чародей воды. Юсупов огнем нагрел землю вокруг своих ног, видимо, надеялся, что она станет ломкой глиной и удастся ее разбить. Но, смешанная с песком, она обхватила его ноги твердым камнем.

– Освободите меня! – взвыл он.

Но в пылу боя его не услышали. А если и услышали, то не отреагировали, слишком занятые задачей победить, но не покалечить противника. Все мы знали, что за подобное придется отвечать. А ведь тут ректорский сынок, который явно пользовался своим положением и лез на рожон.

Деев, до того просто наблюдавший, все же порезал палец и вывел алый Алатырь. Я не стал дожидаться продолжения и быстро начертил руны сам, заключая его в клетку, подобную той, в какую цесаревич запер свихнувшегося тренера по фехтованию. Только моя мрачно темнела, а не сияла золотым светом. Все же ограждению можно найти применение.

Краем сознания я отметил, что не видел ничего от Катерины. И хорошо – незачем тратить кровь на всяких идиотов.

Еще одним сгустком тьмы я сбил заклинание Юсупову, который пытался что-то сделать из обездвиженного состояния. И ощутил запах озона. Слишком сильный запах озона. Повернулся в поисках Голицыной.

Алатырь, Крада, Перун, Уд, Нужда – увидел я руны и похолодел. Она же тут всех сейчас испепелит! Как никто не заметил⁈ И уже не остановить. Я попятился…