Текст книги "Пусть это вас не беспокоит"

Автор книги: Денис Чекалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Где-то в Сиэтле жил парень, готовый многое отдать за голову Уесли, -при условии, конечно, что она будет предварительно отделена от тела. И даже если его одного окажется мало, – я не сомневался, что Сэм Роупер сможет без труда набрать несколько десятков боевых товарищей, которые охотно помогут ему расправиться с капитаном, предавшим своих солдат.

Неплохо обстояли дела и на другом фланге. У нас еще не было точных сведений о том, кто является заказчиком Рендалла и управляющей им рукой за ширмой, но нам не хватало только нескольких штрихов. К утру Дон Мартин смог опознать владелицу квартиры, где провел ночь любвеобильный Уесли. А если вспомнить, что Лиза Картер не получила своей доли в семейном банке согласно воле ее деда – тогда все плавно становилось на свои места, и освобождение Кларенса от прилипших к нему обвинений оказывалось уже не столь безнадежной затеей.

Мартин аккуратно провел Рендалла до его дома, и мы знали наверняка, что застанем там хозяина. Джеймс открыл на мой звонок.

– Двери моего друга Уесли всегда открыты для меня, – сказал я, отодвигая его в сторону. Френки последовала за мной.

Уесли Рендалл стоял в центре гостиной и пролистывал газеты. На нем был широкий халат, прическа находилась в беспорядке. Услышав голоса, он озадаченно посмотрел в нашу сторону, зевнул и извинился.

– Прости, что принимаю тебя в таком виде, Майкл, – сказал он. – Но ты не дал мне времени привести себя в порядок.

Франсуаз вошла в комнату следом за мной и предстала его глазам.

– Вижу, ты пустил в ход тяжелую артиллерию, Майкл, – произнес Рендалл. – Что-нибудь выпьете?

– Длинная ночь? – осведомился я, подходя к камину.

В его взгляде, брошенном на меня, мелькнуло подозрение, но он быстро успокоился.

– Вроде того. Ты так и не представил мне свою красавицу, Майкл.

– Франсуаз Дюпон, – кисть Рендалла нырнула вниз для рукопожатия, но он быстро переменил свои намерение и, поднеся пальцы Френки к своим губам, поцеловал их.

– Думаю, вы знаете, как меня зовут, – улыбнулся он. – Полагаю даже, что снюсь вам по ночам... Однако что же вы стоите? Устраивайтесь, мой дом -ваш дом.

Я опустился на кушетку, Франсуаз последовала моему примеру. Эти низкие диванчики могут показаться чрезвычайно неудобными, когда ваше лицо вдруг оказывается на том же уровне, что и колени. Но в них есть одно важное преимущество, и оно раскрывается тогда, когда напротив вас сидит привлекательная девушка в короткой юбке.

– Хочу поблагодарить вас за то, что сами привезли Кору домой, -Рендалл сложил газеты и понес их к столику в другом конце гостиной. – Я говорю о той девице, с которой вы имели разговор после ухода от меня. Признаюсь, это был мой небольшой экспромт. Мне хотелось посмотреть, как вы станете себя вести в необычной ситуации... Да, слезы безутешной подруги не произвели на вас особого впечатления. Вы так же приложили бы и старушку мать, эту миссис Шелл?

– Пожалуй.

Рендалл осторожно пристроился напротив нас, его лицо непроизвольно скривилось. Он слегка поерзал на месте, принимая наиболее удобное положение.

– Вы опять таскали апельсины из сада напротив? – участливо спросил я. Пусть знает, что я тоже могу быть вежливым.

Рендалл недоуменно посмотрел на меня.

– У этих садовников есть крайне неприятная привычка заряжать свои ружья солью, – пояснил я.

Френки заложила ногу за ногу и этим отвлекла Рендалла от нашего с ним разговора.

– Вы сказали, что мне известно ваше имя, – сказала она. – Но вы ошибались. Мне известны оба ваших имени, мистер Фокс.

Улыбка продолжала раздвигать кончики губ Уесли Рендалла, но по его остановившимся на Френки глазам я понял, что внутри он весь напрягся.

Я достал из кармана бумагу и развернул ее.

– Дуэйн Виктор Фокс, родился в двадцать пятого августа 1961 года в Хантингтоне, штат Индиана, – прочитал я. – Окончил среднюю школу, в 1979 году завербовался в армию. Несколько благодарностей за проявленную храбрость. Дослужился до капитана в 1984. Последняя операция проведена в Панаме и успешно завершена.

– Сержант армии США в отставке Сэм Роупер очень хочет поговорить с вами, – сказала Франсуаз.

Уесли Рендалл встал и отошел к окну. Непроизвольным движением он сложил палаткой распрямленные ладони и стал потирать ими нос.

– Он узнал вас по фотографии, – я тоже встал, чтобы он не мог смотреть на меня сверху вниз. – И очень просил черкнуть адресок.

Уесли Рендалл грязно выругался, но – надо отдать ему должное -вполголоса.

– Если этот человек сможет найти вас, – сказала Франсуаз, не поднимаясь с кушетки, – то у вас с ним будет, о чем поговорить. Пожалуй, я могу позвонить ему прямо сейчас.

– Я выполнял задание командования, – Рендалл повернулся к нам. Это был никудышный ответ, но ему нужно было хоть чем-то парировать удар, пока его мозг лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. – Я исполнял приказ. Вы не сможете пришить мне никакого обвинения. У правительства США нет ко мне претензий.

– У дяди Сэма – возможно, – кивнул я. – У того, что ходит в звездно-полосатой шляпе. Но есть ведь еще и другой дядя Сэм – по фамилии Роупер.

– Думаете, я боюсь его?

– Может статься, в спарринге вы и одержите верх, – я пожал плечами. – Но закавыка в том, что Сэм Роупер – не единственный человек, служивший в армии США. Многим из них будет интересно узнать историю о ловком капитане, который, – выполняя задание командования, разумеется, – обрек на верную смерть шестерых американских солдат.

– Двое из них остались в живых, – хрипло ответил Рендалл.

– И один из них на всю жизнь остался инвалидом, – сказала Франсуаз. – Теперь он может передвигаться только при помощи инвалидной коляски.

– А что же поделывает наш ловкий капитан? – спросил я. – Купил себе особнячок в Голливуде, носит двухсотдолларовые рубашки и держит дворецкого. Многим ребятам, вернувшимся из Панамы, Персидского залива и прочих курортов, будет интересно поговорить с вами.

Рендалл стоял, прислонившись спиной к подоконнику и обхватив его руками. Его улыбка начинала вновь наливаться жизнью, но правый угол рта отчего-то упорно стремился вниз, и лицо уже не выглядело таким самоуверенным.

– Но вы ведь не собираетесь это сделать, – его голос тоже начинал успокаиваться. – Конечно, вы не хотите делать этого. Да и зачем? Вам надо просто напугать меня и заставить делать то, чего хотите вы.

Франсуаз встала и сделала несколько шагов к нему.

– В восемь часов вечера, – жестко сказала она. – Сегодня. Вы приедете к нам и будете .

Рендалл хмыкнул.

– Я уже говорил, что играю только роль исполнителя. Не все ниточки находятся в моих руках.

– Это я слышал, – подтвердил я. – Авангард. Но бить будут именно вас.

– Думаешь, они убьют его? – спросила Франсуаз.

– Нет, пожалуй. Сломают пару ребер, возможно, ногу. Без сотрясения мозга он тоже не обойдется. Не знаю, какую часть тела, но что-нибудь они ему повредят безвозвратно. Возможно, выбьют глаз. Или сломают позвоночник. А может, они его кастрируют? Как ты считаешь, Френки?

Возможно, это покажется вам дешевой болтовней из напыщенного романа. Но Уесли Рендалл так не считал. Он служил в армии США и смог получить звание капитана. Под влажными листьями джунглей он прекрасно выучил, на что способны солдаты по отношению к врагу.

А он был враг.

Рендалл подался назад, но у него это плохо получилось, так как он уперся в окно. Улыбка исчезла с лица, так и не успев расцвести.

– Мы не можете требовать от меня больше, чем я могу дать, – сказал он. Ему явно не хотелось попасть в руки бывших однополчан. – Все документы, компрометирующие молодого Картера, я уже отдал. Если я назову имя этого человека, мне конец.

– Плохо быть загнанным в угол, Уес, – сочувственно сказал я.

– Нам нужно , – произнесла Франсуаз. – К восьми часам вы должны принести все, что у вас есть. И быть готовым сделать все, что мы скажем. Вы ведь не хотите, чтобы Кларенс Картер был обвинен в убийстве?

– Думаю, что нет.

Вопрос о времени стал темой для долгого обсуждения за завтраком. Я настаивал, что мы должны заставить Рендалла действовать немедленно и привезти заявление на подпись. Франсуаз полагала, что это было бы чересчур опасно. Мы рисковали оторвать ботву, оставив саму морковку в почве. Если передавить на Рендалла, говорила Френки, то стоящий за ним человек может просто разделаться с ним, и мы останемся без всяких зацепок. Нам не было известно, на что способна Лиза Картер, когда встают на ее пути.

Поэтому было решено оставить Уесли Рендаллу видимость свободы, назначив встречу на восемь вечера. Он не был дураком и к этому времени успел бы успокоиться. При удачном раскладе он станет играть на нашей стороне, и, возможно, Джейсон Картер даже отвалил бы ему несколько тысчонок за труды. Прижатый же к стене, Рендалл мог повести себя непредсказуемо и поломать нашу игру. По крайней мере, так полагали мы тем утром.

– Надеюсь, Уес, ты не поглупел настолько, чтобы пытаться бежать, -мягко предупредил я. – У старого банкира достаточно денег и он может позволить себе держать тебя под колпаком. Фактически, ты в мышеловке.

Именно так он и чувствовал себя в тот момент.

Когда мы вышли из его особняка и сели в машину, Франсуаз спросила:

– Ты думаешь, он заметил, что мы прослушиваем его телефон?

– Это не имеет значения, – ответил я. – В любом случае, ему потребуется как-то связаться с Лизой Картер или с кем-нибудь другим. А люди Мартина достаточно надежно стерегут его.

От?езжая от дома Рендалла, я снова не посмотрел, следил ли он за нами через окно.

17

Голос Джейсона Картера показался мне встревоженным.

– Вы должны срочно приехать, – сказал банкир. – И привести те доказательства, о которых говорили.

Я переложил трубку в другую руку и произнес:

– Если случилось что-то важное, вам будет лучше рассказать мне об этом прямо сейчас. Тогда я смогу сказать вам, что делать. Итак?

Банкир крякнул. Если бы я только что не слышал его голоса, то мог бы подумать, что разговариваю с уткой.

– Здесь пришла какая-то истеричная женщина, – пожаловался он. -Говорит, что она – мать той девушки, ну, вы понимаете. – Мне вновь представился случай восхититься богатством его лексики. – Она говорит, что подаст на меня какой-то гражданский иск из-за того, что мой племянник убил ее дочь. Вы должны немедленно приехать и тыкнуть ей в нос те доказательства, о которых говорили вчера.

Вот как. А я уже и забыл о том, что мы по уши завалены уликами. Теперь следовало выяснить самое главное.

– Она одна?

– Нет, с ней какая-то выдра, говорит, что ее адвокат.

Я поднял глаза и увидел Франсуаз. Она шла ко мне, на ходу размешивая ложечкой сахар в кофе. Я кивнул ей на параллельный аппарат и задал следующий вопрос:

– Как зовут адвоката, мистер Картер?

– Какая разница, – досадливо ответил банкир. – Вы просто должны приехать, и все.

– Мистер Картер, – я старался, чтобы мой голос звучал как можно мягче. – Как имя этой женщины?

Трубка замолчала, и я услышал приглушенные голоса. Франсуаз опустилась в кресло и приложила трубку к уху.

– Какая-то Патрисия Огден, – сказал банкир. – Так вы приедете?

– Мы выезжаем, – я положил трубку. Франсуаз сделал то же самое.

– Пожалуй, мне все же придется отправить в нокаут пожилую даму, -сказал я, набирая номер. – Мне кажется, у нас будет, чем заняться, пока мы ждем известий от мистера Рендалла.

Как только речь заходит об убийстве – или каком-нибудь другом столь же примечательном событии – как со всех сторон начинают слетаться люди, готовые помочь вам бороться с вашей алчностью. Одними из первых на запах падали слетаются адвокаты, и эта дама была одной из них.

Мне доводилось несколько раз встречать Патрисию Огден в суде и за его пределами, и, должен признать, ни в одном из этих мест свидание с ней не доставляло мне удовольствия. Она была среднего роста и на удивление невзрачна, а не в меру толстые щеки еще больше портили ее лицо. Зато она была известна как один из самых в?едливых и неразборчивых на средства адвокатов западного побережья. Она никогда не стала бы защищать интересы никому не известной женщины из Северного Техаса, если бы не фамилия Картер, от которой пахнет деньгами на целую морскую милю.

Пока наш автомобиль проезжал под развесистыми деревьями, украшавшими ведущую к особняку Картеров аллею, я размышлял о том, насколько Патрисия Огден способна помешать столь тщательно разработанному плану уничтожения Уесли Рендалла.

Дверь нам открыл невысокий человек в очках и длинными волнистыми волосами. Он представился Картером-младшим, и по выражению его лица я не смог понять, какие чувства вызывает у него бедственное положение кузена.

Джейсон Картер широкими шагами промерил холл и оказался около нас.

– Вы должны поставить на место этих женщин, – резко сказал он. – Они несут вздор. Эта истеричка потребовала от меня пять миллионов долларов за то, что мой племянник якобы убил ее дочь. Боже! Разве так делаются дела? Она способна торговать телом своей мертвой дочери. Если бы за фунт трупа ей предложили бы по сотне, она давно принялась бы расчленять его.

– Успокойся, отец, – тихим твердым голосом произнес Джонатан. – Ты ничего не добьешься, если станешь нервничать.

– Вы привезли доказательства? – спросил банкир. Мне показалось, что он представлял их в виде кролика, которого я несу во внутреннем кармане и в нужный момент извлеку за уши.

– Мы не станем обнародовать ничего, пока не наступит время, – сказала Франсуаз. – Если они хотят – пусть подают в суд. У них ничего не выйдет.

– Вы ошибаетесь, мисс Дюпон, – раздался резкий голос со стороны комнат. Белая моль Патрисия Огден собственной персоной явилась на сцену. Вслед за ней семенила высокая пожилая женщина с безвкусным коком на голове.

– Миссис Шелл, – сказала Патрисия. – Это Майкл Амбрустер и Франсуаза Дюпон, которых мистер Картер нанял для защиты своего племянника.

Она любит коверкать чужие имена. В этом есть что-то от комплекса неполноценности.

Я подошел к ним ближе, и вяло поднял руку. Патрисия Огден резко протянула свою, и ее пальцы судорожно сжали воздух. Моя кисть в изящном жесте обвела комнату.

– Прекрасный дом, миссис Шелл, не так ли?

Рука Патрисии замерла в воздухе и резко опустилась. Кровь отхлынула от ее лица. Я давно хотел с ней это проделать.

Краешком глаза я уловил, что Джонатан улыбнулся.

– Моя клиентка настаивает на соблюдении ее прав, – резко произнесла Патрисия. – И я приложу все усилия, чтобы защитить ее.

– Вы требуете пять миллионов долларов? – спросила Франсуаз.

– Мне известно, что вы – член коллегии адвокатов, мисс Дюпон, – едко ответила Патрисия Огден. – Но не уверена, что у вас достаточно опыта, чтобы браться за такое дело. Я не рекомендую вам, мистер Картер, пользоваться услугами в качестве адвоката.

Стоило нам чуть-чуть разобраться с этим делом, как за Картеров взялись с другой стороны. Следовало побыстрее прикрутить эту служительницу Фемиды, пока та не ободрала банкира до нитки.

– Мне известно, что вы нигде не работаете, миссис Шелл, – произнесла Франсуаз. Мне всегда нравится наблюдать, как она обрезает мужчин, но гораздо интереснее, когда она вступает в словесный поединок с женщиной.

– Моя клиентка находится в пожилом возрасте и страдает свойственными ему заболеваниями, – сказала Патрисия. – В любом случае, я не вижу смысла это здесь обсуждать. Мистер Картер, вы согласны решить дело прямо сейчас, или же нам придется обращаться в суд?

– Если ты отдашь им деньги, папа, – веско произнес Джонатан, – то тем самым безоговорочно признаешь, что Кларенс виновен в этом убийстве.

– Ну, конечно же, он виновен! – воскликнула миссис Шелл.

– Вы только что стали свидетелями клеветнического заявления со стороны миссис Шелл, – вкрадчиво произнесла Франсуаз. – Она обвинила вашего племянника в убийстве. Теперь он сможет подать на нее в суд и ...

– Моя клиентка не имела в виду ничего подобного, – резко сказала Патрисия.

– Вы сможете обсудить это со своим племянником и решить вопрос об иске, – Франсуаз, казалось, не слышала ее. – Однако мы отвлеклись от темы. Миссис Шелл. Итак, вы нигде не работаете. Мне также известно, что у вас нет каких-либо сбережений, которые приносили бы вам доход в виде процентов, а также ценных бумаг.

– Я не вижу смысла продолжать этот разговор, – произнесла Патрисия Огден. – Я жду вашего ответа, мистер Картер.

Банкир поджал губы, но отвечать не стал.

– А это значит, – голос Франсуаз мягко струился по комнате, – что в течение последних шести с половиной лет вы, миссис Шелл, жили на деньги, которые ваша дочь зарабатывала проституцией.

– Да как вы смеете! – пожилая женщина взмахнула коком, но Патрисия отвела назад руку, удерживая свою клиентку от продолжения эскапады.

– Теперь мы можем подать на вас в суд с обвинением в диффамации, -произнесла она. – Мисс Мериен Шелл была порядочной девушкой и...

– Не будьте столь наивной, – встрял я. – Можно найти с десяток свидетелей, которые подтвердят, что Мериен была проституткой. Вы не можете не понимать этого.

Патрисия Огден обернулась ко мне, ее рот открылся, но она так и не придумала, что можно на это ответить. Я бросил взгляд через ее плечо и в широком окне увидел несколько под?езжающих автомобилей. Франсуаз резко произнесла:

– А как вам понравятся заголовки в газетах, например, "Мать проститутки"?

– Или "Мать выступала сутенером своей дочери"? – ухмыльнулся я.

– О чем это они говорят? – с некоторым беспокойством осведомилась миссис Шелл.

– Этого не произойдет, – уверенно произнесла Патрисия Огден. – Прямо сейчас мы соберем пресс-конференцию, где расскажем всю правду о вашей дочери. Общественность будет на нашей стороне.

– Вы хотите рассказать свою версию, советник? – спросил я. – Резонно с вашей стороны поспешить с обращением в прессу. Первое впечатление тогда было бы в вашу пользу.

Дворецкий выскользнул из боковой двери и, подойдя к банкиру, тихо произнес несколько слов. Джейсон Картер вопросительно взглянул на меня, я кивнул.

– Я вынужден отказать вам, миссис Шелл, – сухо произнес банкир. – Я уверен, что мой племянник невиновен.

– В таком случае, – Патрисия Огден обернулась к своей клиентке. Очевидно, она предполагала трубить отступление. Но у нас с Френки были другие планы.

Входная дверь растворилась, и в холл резво забежали несколько человек, за ними последовали другие. Я отступил в сторону, жестом посоветовав обоим Картерам сделать то же самое.

– Пара вопросов для вечернего выпуска, миссис Шелл, – напористо произнес человек в клетчатом свитере, тыча ошарашенной женщине под нос микрофон.

Двое других спешно заняли место за его спиной, на плече одного была камера, второй поставил на пол мощный осветительный прибор. Вертлявая девица с микрофоном профессиональным движением развернулась перед ними и защебетала:

– Мы ведем репортаж из дома Джейсона Картера, президента третьего по величине банка, имеющего штаб-квартиру в штате Калифорния. Только что ему было пред?явлен иск...

– Верно ли, что вы заставляли вашу дочь заниматься проституцией? -резко выкрикнул из дверей человек с короткой бородкой. Я знал его, он представлял "Ньюс".

– Были ли у вас иные источники дохода, кроме денег вашей дочери?

– Правда ли, что парни платили ей по две тысячи долларов за ночь? Сколько из этих денег получали вы?

– Это вы научили ее этому занятию?

– Миссис Шелл, в молодости у вас самих был подобный опыт?

Журналисты продолжали просачиваться в дверь, лишая Патрисию Огден возможности увести свою клиентку.

– Никаких комментариев не будет, – резко выкрикнула она. – Дайте пройти.

– Вот копия декларации о доходах, представленная вами в прошлом году, здесь...

– Вы видите на лице миссис Шелл ужас, стыд и раскаяние. Чувствовала ли она их, тратя деньги, которые...

– Прекратите немедленно! – резко воскликнула Патрисия Огден. -Мистер Картер, прикажите этим людям пропустить нас.

– Вы сами настаивали на пресс-конференции, – пожал плечами банкир.

– Есть ли у вас фотографии вашей дочери в обнаженном виде, миссис Шелл?

– Знали ли в вашем городе, кем была ваша дочь?

– Кто был ее первый любовник? Сколько он заплатил ей за секс?

Яркий свет бил в лицо миссис Шелл, и не менее яркая краска заливала ее лицо. Обеими руками она прижимала к своей груди большую безвкусную сумочку. Она была достойна жалости, но я почему-то не испытывал этого чувства. Патрисия Огден повертелась на месте, с ненавистью глядя на репортеров. Потом она ухватила свою клиентку за локоть и поспешила в глубь дома. Как я уже говорил, она была в?едливым адвокатом, и понимала, что в таких условиях сможет выйти только через черный ход.

– Как вы видели, миссис Шелл не отрицала ни одного из пред?явленных ей обвинений. Бессердечие и расчет этой женщины не знают границ. Тело ее дочери еще не успело остыть, а ее руки уже тянутся к деньгам...

Увлеченные долгой тирадой, телевизионщики прозевали момент отступления обеих женщин, и теперь могли снимать лишь спины устремившихся вдогонку газетчиков.

– Сейчас вы ведете дело от лица железнодорожного магната Эдвара Логга, – услышал я удалявшийся нахрапистый голос. – Как он отнесется к тому, что попал в одну компанию с мертвой проституткой?

Девица с микрофоном бросила взгляд назад и пискнула:

– Хватит, ребята. Пока они гоняются за ней, возьмем интервью у Логга. Может, мы будем первыми, кому он сообщит, что уволил Патрисию Огден. Скорее, мы еще успеем в трехчасовой выпуск.

18

Папка с новыми документами от Дона Мартина лежала около меня, но я не испытывал никакого желания читать, что в них написано. Дело сдвинулось с мертвой точки, и шар, ускоряясь, катился в лунку. Нам удалось сбить спесь с миссис Шелл и Патрисии Огден и обезопасить Кларенса Картера с этой стороны. Теперь оставалось только дождаться вечера, чтобы как следует пощекотать ребра Уесли Рендаллу.

Озадачивало только то, что за все это время он никому не позвонил и не показывал носа из своего дома. Это могло значить, что он решительно поставил крест на своих отношениях с Лизой Картер и теперь тщательно обдумывал собственную стратегию. Оставалось только надеяться, что он окажется достаточно умным и пойдет на наши условия.

Распрощавшись с Джейсоном Картером и выслушав поздравления от него и его сына, – Кларенс все еще спал, накануне он от расстройства чувств, принял сильное снотворное – мы отправились в ресторан и отдали должное барашку по-ирландски и салату из трепангов. Теперь я расслабленно сидел в кресле и смотрел, какую часть из недавней пресс-конференции удалось заснять ребятам из службы новостей.

Я попал в кадр несколько раз, но никогда не заметил бы этого, если бы не знал, в каком именно углу тогда стоял. Миссис Шелл выглядела как мэр Нью-Йорка, которому только что пред?явили обвинение в коррупции, а Патрисию Огден явно не выберут самой красивой женщиной года. Джейсон Картер вышел плохо, но перед этим его показали крупным планом. Очевидно, они доснимали эту сценку уже после нашего ухода.

Мериен Шелл была мертва, и теперь ее имя сверкало во всех газетах. Но я не чувствовал себя виноватым. Ее убили, так как мертвой она могла принести больше пользы, чем когда в ее жилах струилась горячая кровь. Другие искали выгоды в ее смерти, а мы должны были позаботиться о живых.

– В настоящий момент еще неизвестно, будет ли Франсуаз Дюпон представлять интересы Кларенса Картера, если миссис Ленора Шелл не откажется от своего обвинения, – пропищала телеведущая. – Мы вернемся к этому делу в наших последующий выпусках и предложим вашему вниманию репортаж о детстве Мериен Шелл.

Ее сменил другой комментатор, выступавший из студии. Я уже собирался выключить телевизор, и мой палец лежал на кнопке пульта, но последующие слова ведущего заставили меня передумать. Он улыбнулся мне доверительной улыбкой и заговорил тем особенным тоном, каким рассказывают о преимуществах нового клея для одежды или покушении на президента:

– Франсуаз Дюпон и Майкл Амбрустер известны как наиболее высокооплачиваемые специалисты по улаживанию уголовных вопросов, – он мягко улыбнулся, давая понять простым американцам, что уж он-то прекрасно знает, какого рода услуги мы с Френки оказываем, – но, очевидно, сегодня им не удалось уладить всех порученных им дел. Мы только что получили репортаж нашего специального корреспондента.

Картинка сменилась, и я увидел пологий склон, по которому ползали полицейские. Вверху проходила небольшая грунтовая дорога, на которой не было ни одной машины, а парень с длинным тонким носом гнусавил в микрофон:

– В пятнадцать минут третьего после полудня на 85-й окружной дороге был обнаружен труп мужчины с пулевым ранением в области сердца. В кармане покойного полиция обнаружила страницу журнала "Калифорниа Скай" трехгодичной давности с фотографией известных частных детективов Майкла Амбрустера и Франсуаз Дюпон.

– Френки, – пискнул я. Не хочу сказать, будто уже в тот момент я знал, что именно случилось. Но предчувствие чего-то нехорошего подкралось ко мне сзади и взяло за плечи.

– По водительским правам полиции удалось опознать убитого, -продолжал репортер. – Его звали Сэмюэль Роупер, и он приехал в наш город из Сиэтла. В его кармане был найден авиабилет.

Френки остановилась рядом со мной, глядя на экран.

– Роковой выстрел был сделан из пистолета сорок пятого калибра. На теле убитого обнаружены следы побоев, нанесенных ему, по всей видимости, прошлым вечером. То, что в деле замешаны высокооплачиваемые детективы, придает ему еще больший интерес.

В кадр попал толстый усатый полицейский, промычавший что-то невразумительное. Действие вернулось в студию, и ведущий заговорщическим голосом предложил нам узнать, что же произошло этим утром в Чайнатауне.

Я выключил телевизор, встал с кресла и несколько раз с силой ударил кулаком по стене. Это было крайне эффективным средством для решения вставшей перед нами проблемы.

– Люди Мартина в Сиэтле упустили его, – произнесла Франсуаз. – Если его убили этим утром, значит, он прилетел в город немногим позже нас.

– Мартин упустил и Уесли Рендалла, – сварливо ответил я. – Иначе как он мог отлучиться из своего дома и пришить Роупера.

– Когда мы были у него утром, он испугался по-настоящему, – она подошла ко мне.

– Значит, он убил его позже. Чертов Дон. Но как Роупер мог так быстро выйти на Рендалла?

Мой кулак болел, и я грозно посмотрел на стену, ставшую об?ектом моей агрессии.

– Он мог просто найти наш адрес и проследить нас до дома своего капитана, – наконец вымолвил я. – Френки, неужели мы с тобой такие лопухи?

– Сэм Роупер понравился мне, – она пожала своими изящными плечиками. – Но не стоит винить себя в его смерти, Майкл. Мы ведь просили его подождать звонка. Он встретился с Рендаллом на свой страх и риск, мы здесь ничего не могли поделать.

– Надо же было ему раздобыть тот номер журнала, – меня душили злость и досада, и мне самому это не нравилось. – Наверно, он сразу нас узнал. Логично, что он сразу же полетел в Лос-Анджелес.

– Это уже не имеет значения, Майкл, – сказала Франсуаз. – Нам надо спешить.

Она была права. Если полиция застанет нас дома, придется что-то отвечать на расспросы, а делать этого не следовало до тех пор, пока не выяснен вопрос с Уесли Рендаллом.

Когда Френки выводила из гаража машину, я успел забежать к Гарде и сообщить, что мы уехали на целый день, и она не знает, куда. Френки села за руль и направилась к боковым воротам. Обычно мне нравится наблюдать, как ее стройные округлые ножки нажимают на педали, но в тот момент перед моими глазами стояло лицо Сэма Роупера. Вчера вечером я спас его от побоев и обрек на смерть.

– Если бы дал его избить, сейчас он был бы жив, – глухо сказал я, ни к кому не обращаясь. Но поскольку в машине, кроме меня, была только Франсуаз, она ответила:

– Ты не должен винить себя, Майкл. Ты ни в чем не виноват.

Я вспомнил, как вчера она то же самое говорила Кларенсу Картеру, и мне стало еще хуже. В такие моменты всегда кажется, что наступило время сменить профессию и перестать иметь дело с судьбами людей. Может, давно стоило начать разводить брокколи или издавать порнографические открытки.

Сэм Роупер был неплохим малым, и на том чужом берегу он смог остаться в живых. Но он захотел продолжить неоконченный бой – и погиб.

Я мог бы порасстраиваться и дальше, но мне не хотелось думать, что после каждого провала меня следует откачивать. Поэтому моя рука скользнула к трубке радиотелефона и набрала номер Дона Мартина.

– Привет, Майкл, – жизнерадостный голос ударил по моим нервам, как налоговая декларация по семейному бюджету. – Все еще вспоминаю вчерашнюю утку. Была очень вкусная, правда. Жаль, что тебе не довелось попробовать.

– Дон, – вкрадчиво сказал я, – как там поживает Сэм Роупер ?

– Сэм Роупер?– он на мгновение задумался. – Ах, да. Никак не поживает, – дрыхнет там в своей квартире, в Сиэтле, мой человек караулит его. А в чем дело?

– Дело в том, приятель, – мой голос начал рассчитано закипать, – что Сэм Роупер сейчас спит не у себя дома, а в лос-анджелесском морге. Если не очень занят, занеси ему туда подушку – эти металлические ящики такие жесткие.

– Ты шутишь, Майкл, – икнул Дон.

– Похоже, та утка не пошла тебе на пользу, – рыкнул я. – Твой парень упустил Роупера, и теперь он труп. А что у нас с Рендаллом?

– Все в порядке, – как-то неуверенно протянул Дон. – Но, знаешь, ребята слегка сплоховали.

Я обернулся к Франсуаз и бросил:

– Дон тут снова напортачил. Ну что там, Дон?

– Уесли Рендалл сидел весь день, как приклеенный. Но вот его дворецкий или там лакей, ну этот Джеймс... Мои парни сидели там вдвоем. Когда тот тип вышел, мой агент, что сидел в машине, не решился ехать за ним, так как боялся упустить основной об?ект. Второй оперативник был рядом и взял такси, Майкл, но ты же знаешь, какое движение в это время дня. Он сразу же позвонил в контору и вызвал подмогу, но... Короче, они его упустили. Пару часов назад вернулся.

Я отставил трубку и несколько секунд молча смотрел на нее. Мне не было видно себя в зеркальце заднего вида но, наверно, из ушей у меня шел пар.

– Карауль уж тех, кто остался, – резко бросил я. – Лизу Картер вы не упустили?

– Нет, Майкл. Послушай. Ты же понимаешь, что значит следить за кем-то в Лос-Анджелесе.

Я осторожно положил трубку и обернулся к Франсуаз.

– И это оперативники высокого профиля. Майкл, они его упустили. И этот парень слопал мою утку.

Франсуаз повернулась ко мне, и солнце блеснуло на темных стеклах ее очков.

– Майкл, – сказала она, – коли бы тебе не нравилось преодолевать сложности, ты стал бы ректором колледжа, а не детективом.

Если у этой девушки и есть недостатки, то это способность ставить меня в тупик.

Голубое небо весело пробегало над крышей нашей машины, и я начинал медленно приходить в себя. Помочь Сэму Роуперу я уже не мог, и это было первой мыслью, с которой приходилось смириться. Далее шел Рендалл.