Текст книги "Пусть это вас не беспокоит"

Автор книги: Денис Чекалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Она не назвала его блондинчиком, и это должно было что-то обозначать.

– Видишь ли, – я принялся расковыривать второй ростбиф. -Профессиональный боксер, Френки, быть снайпером.

Ее брови в недоумении взметнулись вверх, и я взмахнул вилкой, призывая ее к молчанию. Кусочек мяса упал на скатерть, я сделал вид, что не заметил этого.

– Ты скажешь, это не доказательство, и логической связи здесь нет. Ты права. Однако я никак не мог поверить в то, что профессиональный боксер, с его крепкими руками-поршнями и чугунными кулаками может удержать в руках винтовку и тщательно прицелиться. Во всяком случае, это казалось мне малоправдоподобным.

Поэтому я решил проверить, служил ли наш подозреваемый в армии и имел ли когда-нибудь дело с оружием. Ты сама слышала ответ на эти вопросы -никогда.

С другой стороны – сам Юджин Данби. Кто он такой? Обычный профессионал, время от времени дерется в подпольных матчах, на которые делают ставки – ничего особенного в спортивном плане из себя он не представляет.

Он спит с дорогой проституткой только потому, что ей это нравится. Воображает, что влюблен в нее, но позволяет ей продолжать заниматься своим ремеслом. Надеется, что когда-нибудь разбогатеет и увезет ее. Куда, спрашивается.

Я никогда не встречал этого парня, но уверен – в его голове лишь одна извилина, прямая и широкая, и единственное, что раскатывает по ней взад и вперед – это пара бильярдных шаров.

Мог ли подобному человеку прийти в голову план с винтовкой, стрельбой и прочим? Это абсолютно не его стиль, не его метод. Он мог бы подраться, покричать, – словом, вести себя так, как принято в дешевых барах.

Впрочем, именно так он себя и повел, не так ли? Когда ему взбрело в голову искать справедливости, он вломился в дом к банкиру и устроил скандал. После появления охранника наш герой поджал хвост и смылся.

Все это показалось мне заслуживающим внимания еще днем, после покушения на Джонатана Картера. Но тогда я не придал особого значения своим подозрениям и решил оставить их проверку на потом.

Ведь Джонатан был только ранен, значит, рассудил я, стрелок вовсе не снайпер и не умеет стрелять. А это, на первый взгляд, подтверждало теорию о стрелке-непрофессионале. Но после того, как я узнал о гибели Роберта -картина приобрела совершенно иное освещение.

Неизвестный всадил человеку пулю прямо в лоб в тот момент, когда рядом с жертвой стояли двое полицейских. Для этого надо было быть не только умным и хладнокровным, – а наш приятель Данби явно не отвечает этому описанию -но еще и первоклассным стрелком.

Скорее всего, военным.

Тогда я задумался, кто в нашей истории был солдатом. Оставалась, конечно, вероятность совпадения. Я не мог полностью исключить того, что покушение никак не связано с нашей историей. Однако подобное представлялось мне маловероятным.

Итак, кто же был солдатом. Сэм Роупер. Но он мертв, застрелен в упор из пистолета, – возможно, нашим снайпером, возможно, кем-то другим. Его товарищи. Все они мертвы, кроме одного, но и тот – безногий инвалид. Скрыться с места преступления с винтовкой в руках для него было бы невозможно.

Уесли Рендалл тоже был военным. Но он все время находился под нашим наблюдением, как, впрочем, и Джеймс. И тогда я вспомнил о докторе Бано. Конечно, он представился доктором философии, но это ничего не доказывает. Мало ли кто может изучать философию. А ведь доктор приехал из тех же мест, где произошла история с таинственным ящиком.

Это одна сторона проблемы. Вторая же состоит в том, что другой доктор, доктор Мак-Нейр, с неожиданной твердостью стоял на поставленном им диагнозе. И это при реальной угрозе судебного разбирательства и независимой экспертизы.

Неужели он – сумасшедший? Или твердо уверен, что Рендалл вытащит его из любой переделки? Или собрался бежать? Я достаточно повидал людей и был уверен, что доктор Тодорик Мак-Нейр не принадлежит к той категории людей, которые способны на подобное поведение. Нет, он был твердо уверен в своей правоте, и сам угрожал вызвать полицию.

Следовательно, Кларенс Картер на самом деле не может принимать алкоголь. В свою очередь, это означает, что история с разбитой галереей и сломанной рукой садовника тоже были правдой. С самого начала мы начали распутывать эту историю не с того конца, Френки. Уесли Рендалл ничего не выдумывал. Его план состоял не в том, чтобы подготовить почву для хитроумной ловушки с мертвой девушкой, фотографиями и обвинением в убийстве.

– По-твоему, Кларенс Картер на самом деле убил Мериен Шелл? -спросила Франсуаз.

Она уже расправилась с яйцами по-каталонски, хотя, казалось, ела медленнее меня.

Я снова взмахнул вилкой и пожал плечами.

– В любом случае, Рендалл не мог начинать свое мошенничество с намерением подставить Кларенса. Никто не знал о том, что молодой человек не переносит алкоголь. Вспомни, даже ему самому это не было известно. Братья Картеры капали бедняге на мозги с обеих сторон. Отец, праведник в домашних тапках, вечно с бутылкой пива в руке, и дядя, который не пьет. Кларенс -человек впечатлительный и слабохарактерный. Джейсон наверняка производит на него сильное впечатление, особенно при сравнении с Робертом. А этот контраст постоянно был у юноши перед глазами. В такой ситуации он просто не мог, как следует напиться, – пока у него не появились друзья, которые подсказали, как это делается.

Откуда же было Рендаллу заранее знать о слабости Кларенса? Следовательно, Уесли сблизился с обоими Картерами, – я имею в виду и Лизу – по какой-то другой причине. Только потом он понял, что судьба предоставила ему замечательную возможность для еще одного мошенничества.

Но что могло заставить Рендалла начать обрабатывать семью Картеров? Конечно, они богаты, но в Калифорнии много богатых семей. Более того. Гораздо эффективнее было бы попытаться прижать кого-нибудь победнее, с меньшими связями и влиянием. Для того, чтобы замахнуться на Картеров, необходимо иметь на руках крупные козыри.

Такова вторая сторона этого дела. Третья же заключается в том, о чем сказал Уесли. Военные никогда не перевозят грузы таким образом, как это пришлось делать Сэму Роуперу и его людям. Нашей армии просто нечего перевозить таким путем. Поразмыслив над этим, я пришел к выводу, что это мог быть только частный заказ, заказ человека, достаточно влиятельного, чтобы пустить в действие маховик военной машины. Человека, обладающего такой властью, богатством и положением в обществе, какими, например, располагает Джейсон Картер.

Оставалось только сложить вместе все части этой истории. Я тоже много слышал о пропаже императорских реликвий, хотя в тот момент это и не представляло для меня интереса. Несколько лет назад пресса подняла большой шум по этому поводу, и даже я обратил внимание на заголовки. Вспомнив об этом, я получил ответ на оставшийся вопрос, – что было в ящике.

Набирая номер Дона Мартина, я уже был полностью уверен в своей правоте. Однако сколько бы ты ни упрекала меня в самоуверенности, я все же не мог действовать дальше, основываясь исключительно на своих гипотезах. Ты бы первая назвала их шаткими, беспочвенными и, пожалуй, – здесь я запнулся, подбирая нужное слово, – надуманными.

Так мне понадобился свидетель, человек, который знает всю историю, и, более того, готов нам ее рассказать. Ни Джейсон Картер, ни сам доктор Бано, естественно, не отвечали этим условиям. Сэм Роупер был мертв, да и он не знал и половины всей правды. Оставался только Уесли Рендалл.

Необходимо было только заставить его говорить, найти рычаг, который принудил бы нашего нового друга разоткровенничаться. А что могло подействовать на такого человека эффективнее, нежели обещание больших денег? У него не было причин не доверять мне, ведь до сих пор я соблюдал условия наших с ним соглашений. Кроме того, я был единственным, кому в сложившейся ситуации он мог продать свою историю. Поэтому он выложил все.

Я отложил в сторону вилку и посмотрел на часы. Оставалось еще около часа. Афиша кинотеатра напротив светилась уже другим цветом. Теперь там демонстрировали другой фильм, только для ночного показа.

– И что ты собираешься делать теперь? – Франсуаз осторожно пригубила бокал. – Разве мы не должны сейчас разыскивать этого снайпера, кем бы он ни был – Юджином Данби, доктором Бано или кем то еще?

Я пожал плечами.

– Боюсь, что нам придется заняться этим, Френки, – согласился я без особого воодушевления. – Мы слишком глубоко увязли в этом деле. Нам известно практически все, и уж гораздо больше, чем полиции. Например, мы точно знаем о том, что существует некоторая связь между гибелью Сэма Роупера и покушениями на Картеров. Мы утаивали сведения от властей, подтасовывали улики, запугивали свидетелей. И если мы поскорей не прикрутим эту историю, у нас могут быть большие неприятности.

Франсуаз явно не была согласна с моей мотивировкой, но у нее не нашлось желания спорить.

– Поедем к Джейсону Картеру?

Я кивнул.

– Ему надо что-то решать. После смерти Роберта у него не осталось особого выбора. Я звонил в полицию, они закончат формальности где-то через час. Тогда мы сможем поговорить с Джейсоном. Не хочешь заказать еще?

В тот вечер я звонил не только в полицию. Еще я связался с Доном Мартином и приказал ему снять слежку с Лизы Картер, а всех свободных людей бросить на поиски доктора Бано. Люди Мартина умеют делать такую работу, но Л.А. – большой город. А о роли Лизы в этой истории, я уже знал все.

Я был уверен, что поступаю правильно.

Как выяснилось потом, я ошибался.

17

Вторая бутылка пива опустела, а третьей у Данби не было.

Несмотря на ночь, между голых облупившихся стен номера переливалась жара. Данби сидел на кровати в нижней майке и джинсах. Ему хотелось пива, но выйти на улицу он не решался.

Даже ночью.

Юджин Данби не знал, что делать. Полиция преследовала его, рана в боку продолжала болеть. Он неудачно упал. Эти подонки стреляли в него. Проклятье.

Данби тупо посмотрел на опустевшую бутылку и легко швырнул ее в угол. Она тихо звякнула, но не разбилась. Данби улыбнулся.

Он даже не знал, о чем думать. Ему просто хотелось прикоснуться губами к холодному горлышку и почувствовать, как ледяная освежающая влага медленно втекает внутрь.

Хозяин мотеля может сдать его полиции. Проклятье. Интересно, за него об?явлено вознаграждение.

Мотель был маленьким, грязным, из туалета воняло. Администратор, казалось, не брился уже несколько дней и не собирался этого делать. От него тоже воняло.

Этот мотель Данби посоветовала миссис Шелл. Она была единственной, к кому он мог обратиться, когда полиция насела на него. Но ведь она была матерью Мери.

Сначала она испугалась. Особенно, когда увидела кровь. Но он смог ей об?яснить, что случилось, она ему поверила. Хорошая женщина, эта миссис Шелл. Дала денег и посоветовала, где можно спокойно провести ночь, а если понадобится – переждать несколько дней. У Мери и не могло быть иной матери.

Но он ведь не мог злоупотреблять ее помощью. По пути в мотель он купил две бутылки пива, и теперь жалел, что так мало. Может, все же осталось немного на донышке?

Скрипнул гравий. Его-то и гравием нельзя было назвать, так, мусор, вперемешку с пылью и ветками. Настоящий гравий был перед домом, где жила Мери. Странно, но теперь при мысли о ней он не испытывал ярости. Возможно, виной тому был страх.

Кто там ходит за окном? Может, полиция?

Данби осторожно встал и подошел к окну, стараясь, чтобы его не было видно снаружи. Пол под ним скрипнул.

Женщина. Довольно высокая, лица не разобрать. Медленно идет по дорожке, смотрит на номера домиков. Это не к нему.

Юджин Данби, не таясь, вернулся к кровати. Он пытался начать думать, но не мог. Все вокруг него переменилось настолько быстро, настолько неожиданно и пугающе, что он не был в состоянии заставить себя думать над этим.

В дверь постучали. Когда Данби занимал номер, он видел звонок. Наверно, неисправен. Открыть?

Данби встал и сделал несколько шагов к двери. А если это полицейские? Они могли окружить домик. Наверняка его выдал администратор. Открыть?

– Мистер Данби, – голос женский, незнакомый. – Это друг. Мне надо поговорить с вами.

Боксер сделал несколько шагов вперед и повернул ручку. Женщина быстро вошла внутрь, от нее пахло чем-то очень приятным. И уж гораздо лучше, чем от вонючего администратора. Может, ее прислала миссис Шелл?

Проходя мимо Данби, незнакомка слегка толкнула его, и он почувствовал, что тело у нее сильное, молодое и гибкое.

Данби не был с женщиной уже вторую неделю. В последний раз он занимался любовью с Мери. Он закрыл дверь и повернулся.

Теперь он мог рассмотреть ее. Она была молода и очень красива. Роскошные волосы водопадом спадали на оголенные плечи, большие глаза с пышными ресницами испытующе смотрели на него. Алые губы слегка приоткрыты.

Данби удивило ее платье. Оно явно не подходило к окружающей его обстановке – дорогое вечернее платье, вроде тех, которые носили полупьяные визжащие красавицы, которые приходили посмотреть на его матчи в Лас-Вегасе или где еще. Только те девушки всегда приходили с богатыми парнями – такими же полупьяными, как и их спутницы. А она была одна.

Незнакомка слегка повела бедрами, выставив вперед ногу, желая стать удобнее. Только теперь Данби заметил, что платье разрезано снизу почти до талии. Его взору предстала стройная загорелая нога, слегка согнутая в колене.

Плечи девушки были оголены. Полная крепкая грудь перехвачена верхом платья и видна почти наполовину. У Данби перехватило дыхание, он растерялся. Ему стало жарко, настолько жарко, что кровь гулко застучала в висках.

Он молчал.

Все оказалось гораздо проще, чем она думала. Лиза Картер смотрела на ошарашенного громилу, и спокойная уверенность в собственных силах вновь наполняла ее душу. Уес оказался сволочью, пускай, здесь она была виновата сама. Нельзя было настолько доверять ему. Но с этим остолопом у нее не выйдет осечки.

Стоило ей только войти в номер, как этот мужчина уже полностью принадлежал ей. Проходя мимо, Лиза слегка качнулась, чтобы ее тело дотронулось до него. Краешком глаза она увидела, что Данби вздрогнул. Теперь он тяжело дышал, не зная, куда пялиться – на вырез платья или на ее ногу.

И это – умелый и изворотливый преступник, за которым безуспешно гоняется вся полиция города и детективы отца. Он хладнокровно покушался на жизнь ее брата, а затем застрелил дядюшку Боба прямо под носом у инспектора Маллена. А теперь он буквально рухнул ей под ноги и ждет, пока она начнет его пинать.

В самом деле, все мужики – кретины.

На мгновение Лиза улыбнулась, вспомнив побелевшее от злобы лицо инспектора Маллена. Полицейский был так взбешен, когда Клара выпустили на поруки, что так и не понял, насколько близко подобрался к Юджину Данби. Когда ей удалось отделаться от отца и кузена, Лиза разыскала эту старую дуру миссис Шелл.

Конечно же, боксер был у нее, просил денег. Старуха испугалась настолько, что дала ему десять долларов. Это притом, что у нее кошелек набит зелеными, – Лиза видела это, когда миссис Шелл осторожно вкладывала в него полученные от нее, Лизы, деньги.

Можно было бы вообще ей не платить. Хватило бы нескольких завуалированных угроз, намеков на полицию и крупные неприятности. Но Лиза не хотела, чтобы перепуганная старуха наделала глупостей. В конце концов, что такое три десятки?

Зато теперь Лиза смогла найти Юджина Данби и могла быть полностью уверена, что миссис Шелл станет держать рот на замке. Ведь в противном случае ей пришлось бы распроститься с деньгами, а на такое старуха никогда не пойдет.

Мерзкое же она создание.

Хорошо было и то, что в деле замешана Патрисия Огден. Лиза не сомневалась, именно адвокатесса через миссис Шелл посоветовала Данби этот занюханный мотель. Старуха никогда не бывала в Л.А., откуда же ей знать укромные места.

Душка Патрисия воображала, что умнее всех. Она поняла, с Данби на свободе Джейсон Картер скорее раскошелится на миллионы. А когда боксер попадет за решетку, вытрясти денежки из банкира окажется гораздо сложнее. Но тут адвокатесса просчиталась. Теперь, когда понадобится, ей придется выполнить все, что прикажет ей Лиза. И это тоже было хорошо.

А пока следовало закончить с этим мускулистым кретином, что стоял, полуоткрыв рот, и глупо пялился на нее. Лиза была уверена, это окажется несложно.

18

– Ты стал знаменитостью в городе, Юджин, – голос Лизы звучал чуть хрипловато. – Не предложишь мне сесть?

– Конечно.

Данби чуть отступил назад, его рука непроизвольно поднялась вверх, и он сам не понял, хотели его пальцы указать на расшатанный стул, убого прикорнувший в глубине комнаты, или властным движением сомкнуться на полуобнаженной груди девушки.

Лиза развернулась и медленно отошла к стулу. Ее бедра плавно изгибались на каждом шагу, платье волновалось, обнажая плоть.

Они оба были смешны в этот момент – и Данби, ошарашено раскрывший рот при виде полуобнаженной женщины, как будто ему было пятнадцать, и Лиза, пытающаяся играть роль роковой женщины.

Но оба были слишком заняты друг другом, чтобы замечать нелепость своего поведения.

– Ты умен и дерзок, – произнесла Лиза, устраиваясь на стуле. Она эффектным жестом перекинула ногу за ногу, стул покачнулся, и она едва не упала.

Данби не заметил неловкости девушки. Он не знал, что делать, не знал, о чем думать, не знал, куда девать руки. Он хотел ее.

– Твои поступки произвели сенсацию в городе, Юджин, – Лиза слегка наклонилась вперед, и Данби увидел ее полные груди. – Журналисты заплатили бы большие деньги только за одно интервью.

– Вы из газеты? – голос Данби тоже звучал хрипло.

Это был глупый вопрос – глупый настолько, что даже сам Данби, несмотря на свое состояние, понимал это. Шикарная женщина, от которой пахнет дорогими духами, в вечернем платье – она не может быть репортером. Но ничего лучшего он сказать не смог.

– Я? Нет, Юджин, – Лиза засмеялась. Ее смех взволновал Данби, было в нем что-то волнующее и заставляющее кровь сильно биться в висках, как в конце последнего раунда. – У меня есть для тебя работа.

– Работа?

Юджин Данби не осознавал того, что произошло. Не была в состоянии понять этого и Лиза. Но ее появление стало тем толчком, которого подсознательно ждал разыскиваемый полицией боксер.

Она сказала ему, что делать дальше.

– Работа, – Лиза кивнула. – Я знаю, что ты хорошо управляешься с винтовкой. Теперь весь город знает это. Есть два человека.

– Я должен их убить?

Юджин Данби никого не убивал в своей жизни. Только больших черных тараканов, которых он ловил по ночам на маленькой кухоньке в своей квартире. Они сердито поводили усами и еще некоторое время продолжали шевелить лапкам уже после того, как их тело было раздавлено ботинком.

– Ты ведь умеешь это делать, не так ли?

Данби сам не заметил, как подошел к ней. Девушка плавно распрямилась, теперь кончики ее грудей почти касались его тела. Лиза почувствовала острый запах мужского пота, и это ей понравилось.

Она раскрыла небольшую изящную сумочку из черной кожи и достала из нее фотографию.

– Вот первый из них, – произнесла она, – его зовут Кларенс Картер.

Этот неудачник не должен получить семейных акций. Да и деньги, доставшиеся ему от дяди Боба, тоже вернутся семье.

– Подонок, – прохрипел Данби, и было неясно, что больше заставляет его голос хрипеть – ненависть или сексуальное возбуждение.

– Это первый, – повторила Лиза. – Когда с ним будет покончено, мы поговорим о втором.

Вторым будет Уесли Рендалл. Ее рыцарь в сверкающих доспехах. Он горько пожалеет о том, как с ней поступил. А сперва она придет к нему и расскажет, как мало ему осталось жить.

Ей хотелось посмотреть в его глаза, когда он осознает серьезность ее слов.

Но это будет потом.

Срок получения Кларенсом акций приближался.

Данби неловкими короткими пальцами взял фотографию и тут же измял ее. Он случайно дотронулся до тела девушки. Или намеренно? Лизе тоже становилось жарко.

– Я заплачу тебе пятьдесят тысяч долларов, – произнесла Лиза. Они все еще стояли друг против друга, и их тела почти соприкасались. – И столько же за второго. А еще...

Ее рука поднялась вверх, а пальцы скользнули по мускулистому плечу Данби.

– А еще ты сможешь рассчитывать на кое-что...

Он был полностью в ее власти. Она подчинила себе его волю, и теперь он сделает все, что она захочет. Теперь можно уйти. Но...

В голове Данби кипела кровь, вымывая последние осколки мыслей. Его пальцы разжались, и смятая фотография комком мусора упала на пол. Данби обхватил Лизу и прижал к себе.

Он окружил ее всю, его сильные руки обхватывали талию, грубо ласкали спину, ягодицы. Его крепкое тело прижималось к ней, она чувствовала запах его пота, а губы больно ласкали шею.

Почему бы и нет?

Сумочка медленно соскользнула с оголенного плеча Лиза, и ни один из них не слышал шума падения. Руки девушки обхватили его шею, он обнял ее гибкое тело и приподнял. Крепкие сильные ноги теннисистки сомкнулись на мужчине, и он понес ее к кровати.

Он покрывал неловкими поцелуями ее полуобнаженную грудь, она тихо стонала.

Ей нравилось отдаться этому грубому, неумелому животному, почти каждое движение которого причиняло ей боль. В этом сексе казалось ей что-то грязное, извращенное, и кровать, на которую Данби опустил девушку, тоже была грязной.

Лизе это нравилось, и она сама не понимала, почему.

Данби обхватил пропитанную потом майку и резким движение сорвал ее с себя. Он инстинктивно чувствовал, что не справится с дорогим вечерним платьем, что порвет его, а поступить так он . Мери хорошо выдрессировала его.

В те минуты он и не вспоминал о ней.

Руки Лизы лихорадочно нащупывали застежки платья. Ей хотелось скорее избавиться от него и почувствовать, как грубая плоть боксера давит и сминает ее тело. Она спешила.

Когда обе застежки были наконец освобождены, Данби уже стоял перед ней. Его джинсы лежали на полу под ним, и он неловко отделывался от трусов.

Лиза посмотрела на него, и ее губы начали медленно расплываться в довольной улыбке. Она встала на колени и медленно сняла платье через голову. Властно срываемая ткань больно защемила груди, и это еще больше возбудило ее.

Потом она подалась вперед, ее руки сомкнулись на бедрах мужчины, влажные губы властно обхватили член. Данби тяжело дышал, его пальцы сжимали голову девушки, зарываясь в сверкающие волосы.

Фактически это он отдавался ей, а не она ему.

Напряженный язык Лизы ласкал и мучил мужскую плоть. Ее пальцы изогнулись, и острые ногти впились в ягодицы Данби. Тот слегка охнул.

Девушка все глубже погружала ногти в кожу любовника, ее язык и губы продолжали работать. На пол упало несколько капелек крови.

Лиза не успела снять ни трусики, ни туфли. Это возбуждало ее еще больше. Она чувствовала, что за эту ночь еще успеет сомкнуть бедра на талии этого мужчины.

Данби не мог больше продолжать. Краем сознания Лиза отметила, что этот мужчина не может так чутко управлять своим телом, как мог Уесли. Но это и хорошо. Ведь теперь управляет его телом.

Неожиданно Данби почувствовал слабость в коленях. Ногти Лизы в победном движении глубоко впились в его ягодицы. Кровь тонкой струйкой полилась на пол, но теперь он не чувствовал боли.

Блаженство длилось несколько мгновений – или ему только так показалось? Пошатываясь, он отступил от нее, и чуть не упал, запутавшись ногами в валявшихся на полу джинсах.

Тело Лизы распрямилось, большие полные груди были направлены на него. Она блаженно улыбалась, напряженный язык лениво и жадно облизывал влажные губы.

– Чего ты стоишь, красавчик? – хрипло спросила она. – Ты даже не снял с меня трусики.

Они оба были смешны в тот момент.

Данби, который никогда не был преступником и даже не умел стрелять, ощущал себя . Лиза была уверена, что именно так и должна вести себя .

Оба они видели свои роли только в кино, и теперь исправно исполняли их. Персонажи, которых они наивно изображали, и не могли существовать нигде, кроме безвкусного кинофильма. Никто из них не знал, какова настоящая жизнь в той ее области, куда они так безрассудно вступили.

Они были смешны и жалки, как подростки, в первый раз в своей жизни припарковавшие отцовскую машину перед баром.

Но какое это имело для них значение? Они верили в свои роли и были ими довольны. Близость доставляла им наслаждение. Лиза воображала ее грязной и извращенной, Данби – красивой и возвышенной.

Это был обычный секс.

Администратор мотеля давно отправился спать, повесив на дверях замусоленную табличку, на которой нельзя было почти ничего разобрать. Ни в одном из соседних домиков не горел свет.

Ночь только начиналась.

19

Ночь только начиналась.

Сухие, покрытые короткими светлыми волосами пальцы Джейсона Картера нервно мяли мою визитную карточку. "Майкл Амбрустер. Частные консультации". И телефон.

Внизу от руки было добавлено название страны в Юго-Восточной Азии. Почерк был корявым, я написал это в машине.

За окном стало совсем черно.

– Что вам известно обо всем этом? – голос старого банкира звучал резко, но вместе с тем как-то невыразимо глухо. Он устал.

– Почти все, мистер Картер, – я сидел напротив него, он стоял. Мне опять пришлось сесть без приглашения. Когда мы вошли в зал вслед за дворецким, банкир вот так же стоял у окна, а его пальцы мяли мою визитную карточку.

Он не подумал о том, чтобы предложить нам сесть, а это был не тот случай, когда стоило демонстрировать хорошие манеры.

Я тоже устал.

– Сколько времени дал вам этот человек? – голос Франсуаз был уверенным и деловым. Она не сомневалась в том, что доктор Бано уже успел позвонить своей жертве и поставил новые условия.

– До полуночи, – Джейсон Картер сделал несколько шагов, подошел к камину и оперся на него, стоя спиной к нам. Скомканная карточка выпала из его рук и упала на пол в нескольких дюймах от языков пламени. Огонь тускло отражался на глянцевой поверхности начищенного паркета.

– Он дал мне пять часов, – повторил банкир, ни к кому не обращаясь. Его тело было неестественно выпрямлено, спина напряжена, глаза смотрели куда-то вперед. Перед ним в застекленных позолоченных рамках стояли четыре фотографии, и мне не было видно, к какой из них в тот момент был устремлен взгляд банкира.

– Он потребовал немедленного ответа, – руки Картера, упирающиеся в каминную доску, неожиданно напряглись. Через мгновение они расслабились снова. – Хотел, чтобы я сразу назначил время. Тело моего брата в тот момент положили на носилки ...

– Это портрет вашего отца? – спросил я.

Банкир обернулся. Если он и слышал мои слова, они миновали его сознание.

– Носилки еще не успели поднять, когда зазвонил телефон, – в голосе старого банкира я почувствовал детскую обиду. Человеку, убившему его брата, он не мог простить именно этого – вульгарного звонка в столь трагический момент.

– Я стоял там, прямо над телом, а телефон зазвонил, – если бы этот человек умел плакать, на его глазах стояли бы слезы. Но он не умел.

Я молчал. Мне не хотелось смотреть на лицо старого Картера. Для этого я слишком устал. Встречаться глазами с высоким уверенным в себе мужчиной на старомодном портрете я тоже не мог. Наверное, потому, что сам не ощущал уверенности. Одна рука человека на картине упиралась в колено, другая покоилась на какой-то книге. Брови слегка нахмурены.

В окне почти ничего не было видно.

– Я сказал, что не могу сейчас говорить об этом, – продолжал банкир. – Он только что убил моего брата, а после этого звонил и требовал...

Джейсон Картер выглядел жалко.

– Я попросил у него день, день на размышление. Я умолял. Вокруг меня стояли люди, они не слушали мой разговор, но ведь они услышать. Мне пришлось спорить. Я торговался с ним над телом своего брата.

В черном окне виднелось несколько ярких точек. Вдалеке простирался Лос-Анджелес, и я лениво пытался угадать, какие из множества его небоскребов вижу сейчас перед собой.

– Он дал мне час. Только час! А ведь мне приходилось подбирать слова, чтобы никто вокруг не понял, о чем я говорю. Я попросил хотя бы двенадцать. Мне надо было заняться похоронами. Еще полицейское дознание... Этот инспектор стоял позади меня, он молчал, но я-то видел, что ему не терпится. У него хватило такта не поторапливать меня, но...

Мне показалось, что я узнал здание телекомпании Западного побережья, но я все еще сомневался. Слушать рассказ Картера было неприятно. Смятая визитная карточка лежала рядом с лакированным ботинком банкира.

– Тогда он сказал, что согласен на полтора. И мне снова пришлось торговаться. Я видел, как на меня смотрел инспектор. Он решил, что я что-то покупаю или продаю на бирже. Не знаю, что он обо мне подумал... В конце концов, этот человек согласился на пять часов. Тогда было около семи, и он сказал, что позвонит после двенадцати. Боже...

– Срок истечет через пятнадцать минут, – голос Франсуаз оставался деловым и уверенным в себе. Уж она-то понимает по часам и умеет считать.

– Полагаете, вы сможете обеспечить безопасность вашей семьи? -спросил я.

Человек над камином пристально смотрел на меня. Создавалось ощущение, что он очень хотел вмешаться в разговор, но художник изобразил его губы плотно сжатыми. Сын унаследовал эту привычку.

– Я не знаю, что делать, – устало произнес банкир. – Я не могу сделать ничего. Лизы нет дома, – он махнул рукой, и на его лице отразилось страдание. – А я даже не знаю, где она. Через четырнадцать минут позвонит этот человек. Не знаю... Если бы у меня оставались силы на сострадание, то в тот момент я мог бы пожалеть его. А еще о том, что приказал снять наблюдение с Лизы Картер.

– Вы думаете, что сокровища в банковском подвале стоят жизни вашей дочери? – мой вопрос получился грубым.

Джейсон Картер, наконец, повернулся к нам. Взгляд его прозрачных холодных глаз был направлен на меня, и во второй раз я прочитал в нем детскую обиду.

– Неужели вы не понимаете, – ответил он и махнул рукой.

У него не было сил об?яснять.

В небоскребе, на который я смотрел, погасло несколько окон. Я уже не был уверен, что это Западная телевизионная компания. Подумав еще немного, я пришел к выводу, что мне на это наплевать.

– Чего мы не понимаем, мистер Картер? – Франсуаз слегка подалась вперед. Она очень хороша в такой позе, но в тот момент мне было наплевать и на это. Банкир не повернулся к ней.

– Я хорошо знаю вашего отца, – произнес он, обращаясь только ко мне. – И он знает меня. Поэтому я думал, что вы поймете. Мисс Дюпон – нет, но вы...

Возможно, в тот момент я должен был встать и ободряюще похлопать его по плечу. В конце концов, несколько часов назад убили его брата. Но мне не хотелось ободрять Джейсона Картера.

– Я понимаю, – ответил я. – Я все понимаю.

Серые глаза Франсуаз обернулись ко мне, я продолжал: