Текст книги "Посланник"

Автор книги: Дэниел Силва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 21
Лондон

Разоблачение Эндрю Мэлона поступило в штаб-квартиру «ААБ-холдинга» в Женеве в следующий четверг в 10.22. Оно было адресовано «Мистеру Абдуле Азизу аль-Бакари, эсквайру» и доставлено курьером-мотоциклистом в форме местной женевской службы доставки. Отправителем была мисс Ребекка Гудхарт из Эрлз-Корта в Лондоне, но проведенная охраной «ААБ» проверка выявила, что под фамилией мисс Гудхарт скрывается анонимный доносчик. Не обнаружив ни радиологического, ни биологического, ни взрывного материала, пакет направили Вазиру бин Талалю. Он пролежал в его кабинете до конца пятницы, когда бин Талаль вернулся в Женеву после однодневной поездки в Эр-Рияд.

У него были другие, более срочные, дела, поэтому он вскрыл конверт лишь почти через восемь часов. И тотчас пожалел о том, что не сделал этого раньше, так как утверждения были весьма серьезны. По крайней мере в девяти случаях Эндрю Мэлон, согласно словам мисс Гудхарт, получал вознаграждения в нарушение своего контракта о служении Абдуле Азизу аль-Бакари. Это подтверждалось пакетом соответствующих доказательств, в том числе документами о банковских поступлениях, налогах и личными е-мейлами, снятых с домашнего компьютера Мэлона. Бин Талаль тотчас позвонил в особняк своего начальника на Женевском озере и к девяти вечера положил документы на стол перед разгневанным Зизи аль-Бакари.

В тот же вечер, в одиннадцать часов по лондонскому времени, бин Талаль позвонил Мэлону в Найтсбридж и велел прилететь в Женеву первым же самолетом. Мэлон возразил, что у него есть предварительно взятые обязательства – да к тому же, ради всего святого, это конец недели, – тогда бин Талаль дал ему понять, что вызов его не подлежит отмене и неявка будет расценена как серьезный проступок. Этот звонок был записан командой невиотов и немедленно передан Габриэлю в конспиративный дом в Суррее вместе со звонком Мэлона в «Бритиш эйруэйз» десятью минутами позже, когда он дрожащим голосом просил зарезервировать ему место на рейс в 8.30 утра в Женеву.

Эли Лавон зарезервировал себе место в том же самолете. По прибытии в Женеву обоих мужчин ждали разные машины: Мэлона – черный «мерседес» с одним из шоферов Зизи, а Лавона – забрызганный грязью «опель» с курьером из женевской резидентуры за рулем. Лавон приказал bodel дать «мерседесу» разгон. В результате они подъехали к особняку Зизи через несколько минут после Мэлона. Они нашли на улице в некотором отдалении место для парковки, но ждать им пришлось недолго, так как двадцать минут спустя из дома появился Мэлон – бледный как полотно.

Он поехал обратно в аэропорт и зарезервировал себе место на ближайшем самолете, вылетающем в Лондон, что должно было произойти в пять часов. Лавон поступил так же. В Хитроу мужчины расстались: Лавон поехал в Суррей, а Мэлон – в Найтсбридж, где сообщил жене, что если он в самый короткий срок не достанет четыре миллиона фунтов, Зизи аль-Бакари собственноручно сбросит его с высокого моста.

Это происходило в субботу вечером. К следующей среде Габриэлю и остальным членам его команды стало ясно, что Зизи ищет нового престижного консультанта по искусству. Ясно было и то, что он уже положил глаз на кое-кого, так как Сара Бэнкрофт, помощник директора галереи «Изящное искусство Ишервуда» в Мэйсонс-Ярд, район Сент-Джеймс, попала под прицел.

Она начала смотреть на них как на приятелей. Они ехали с ней в метро. Они расхаживали по Мэйсонс-Ярд и болтались на Дьюк-стрит. Они следом за ней отправлялись на ленч, и один из них каждый вечер ждал ее в ресторане «У Грина», когда она заходила в бар с Оливером и ребятами, чтобы выпить. Они сопровождали ее на аукцион «Сотбис» и смотрели, как она копается в безотрадном содержимом торгового зала. Они даже совершили с ней долгую поездку в Девон, где она уговорила сухого мелкого аристократа расстаться с прелестной венецианской «Мадонной с младенцем», за которой уже несколько лет охотился Ишервуд.

– Зизи нацелился на вас, – сказал ей Габриэль в понедельник днем в коротком телефонном разговоре. – Это лишь вопрос времени. И не волнуйтесь, если, когда вечером придете домой, вам покажется, что ваши вещи не совсем на своем месте. Сегодня утром Шаруки забрался в вашу квартиру и обыскал ее.

На другой день прибыло первое подношение – часы с бриллиантами от Гарри Уинстона. К коробке, обернутой в подарочную бумагу, была прикреплена написанная от руки записка:

«Благодарю за найденную „Маргариту“. Вечно признательный – Зизи».

На другой день пришли серьги от «Булгари». Потом – двойная нитка жемчугов «Микимото». В четверг вечером, перед самым уходом Сары с работы, поступил золотой браслет в виде цепи от «Тиффани». Она надела его на правое запястье и отправилась в ресторан «У Грина», где Оливер стал неуклюже за ней ухаживать.

– В другой раз, – сказала она, поцеловав его в щеку, – но не сегодня. Будь милым мальчиком, Оливер, проводи меня до метро.

Тяжелее всего ей было вечерами. Никаких больше посещений конспиративного дома в Суррее. Для Сары он перестал существовать. И она обнаружила, что отчаянно по всем ним скучает. Они были ее семьей – шумной, вздорной, любящей семьей, какой Сара никогда не имела. А теперь от этой семьи остались лишь короткие телефонные звонки от Габриэля да свет в квартире через улицу. Свет у Иосси, но скоро она потеряет и Иосси. Ночами, когда Сара оставалась одна и на нее нападал страх, она иногда жалела, что не сказала им, чтобы они нашли кого-нибудь другого. А порой думала о бедном Джулиане и о том, как – черт возьми – он будет справляться без нее.

* * *

Последняя посылка прибыла на следующий день в три часа. Она была доставлена порученцем в костюме и при галстуке. Внутри оказались записка от руки и авиабилет. Сара развернула билет и посмотрела на место назначения. Через десять секунд на ее столе зазвонил телефон.

– «Изящное искусство Ишервуда». Говорит Сара.

– Добрый день, Сара.

Это был Зизи.

– Привет, мистер аль-Бакари. Как вы себя чувствуете, сэр?

– Узнаю через минуту. Вы получили приглашение и билет?

– Да, сэр. А также серьги. И часы. И жемчуг. И браслет.

– Браслет мне больше всего понравился.

– Мне тоже, сэр, но необходимости в таких подарках нет. Как и в приглашении. Боюсь, я не могу его принять.

– Вы оскорбляете меня, Сара.

– У меня нет такого намерения, сэр. Как бы я ни хотела провести несколько дней на солнышке, боюсь, я не могу в одну минуту бросить все.

– Это не в одну минуту. Если вы внимательно посмотрите на билет, то обнаружите, что в вашем распоряжении три дня.

– Я и через три дня не могу все бросить. У меня здесь, в галерее, дела.

– Я уверен, что Джулиан может обойтись без вас несколько дней. Вы только что заработали ему большие деньги.

– Это верно.

– Так как же мы решаем, Сара? Вы приедете?

– Боюсь, ответом будет «нет», сэр.

– Вам следует знать обо мне одну вещь, Сара: я никогда не приемлю «нет» в качестве ответа.

– Я просто не думаю, что это будет прилично, сэр.

– Прилично? Мне кажется, вы неверно поняли, что мной движет.

– А что вами движет, сэр?

– Я хотел бы, чтобы вы приехали работать на меня.

– В каком качестве, сэр?

– Я никогда не обсуждаю подобные вопросы по телефону, Сара. Так вы приедете?

Она выждала секунд десять, прежде чем дать ему ответ.

– Блеск, – сказал он. – Один из моих людей будет вас сопровождать. Он заедет за вами в понедельник, в восемь утра.

– Я вполне способна путешествовать одна, мистер аль-Бакари.

– Не сомневаюсь, но мне будет спокойнее, если один из моих охранников поедет с вами. А я с вами увижусь в понедельник вечером.

И он повесил трубку. Сара поняла, что он не спросил ее адрес.

Габриэль разбирал свой кабинет в конспиративном доме в Суррее, когда Лавон, громко стуча сапогами, поднялся к нему по лестнице, держа распечатку только что полученной информации из Мэйсонс-Ярд от команды невиотов.

– Зизи прорезался, – сказал он, протягивая распечатку Габриэлю. – Он хочет видеть ее немедленно.

Габриэль прочел распечатку, затем поднял глаза на Лавона.

– Чертовщина, – пробормотал он. – Нам потребуется лодка.

Они отпраздновали это событие всей компанией ужином с шампанским – даже для Сары было место, единственной, кто не мог с ними быть. На следующее утро Лавон отвез Габриэля в аэропорт Хитроу, и в половине пятого он уже наслаждался видом заката солнца из конспиративной квартиры ЦРУ на Коллинз-авеню в Майами-Бич. На Адриане Картере были брюки из хлопчатобумажной ткани, бумажный пуловер и дешевые туфли без носков. Он протянул Габриэлю стакан лимонада и фотографию очень крупного судна.

– Она называется «Солнечная танцовщица», – сказал Картер. – Это семидесятифутовая океанская моторная яхта-люкс. Я уверен, что вы и ваша команда найдете ее более чем удобной.

– Где вы ее раздобыли?

– Мы забрали ее несколько лет назад у панамского торговца наркотиками по имени Карлос Кастильо. Мистер Кастильо обитает теперь в федеральной тюрьме в Оклахоме, а мы используем его яхту для божьих дел здесь, в Карибском море.

– Сколько же раз вы ею пользовались?

– Раз пять или шесть ею пользовался Департамент по экономическим вопросам, а мы всего дважды.

Габриэль вернул фотографию Картеру.

– Это плохо пахнет, – сказал он. – Вы не можете достать мне что-то почище?

– Мы несколько раз меняли ее имя и регистрацию. Ни Зизи, ни кто-либо из его охраны не сможет приписать ее нам.

Габриэль вздохнул.

– А где она сейчас?

– На пристани у острова Фишер, – сказал Картер, указывая на юг. – Сейчас ее загружают припасами. Сегодня вечером команда ЦРУ вылетает из Лэнгли.

– Очень приятно, – сказал Габриэль, – но у меня есть своя команда.

– У вас?

– У нас ведь есть флот, Адриан. И действительно очень хороший. У меня наготове команда в Хайфе. И прикажите вашим мальчикам убрать подслушивающие устройства. В противном случае мы сделаем это сами и «Солнечная танцовщица» не очень хорошо будет выглядеть, когда мы вернем ее вам.

– Это уже сделано, – сказал Картер. – Как вы намерены доставить сюда вашу команду?

– Я надеялся, что мой друг из американской разведки протянет руку помощи.

– Что вам требуется?

– Переброска по воздуху и право приземления.

– Как быстро ваша команда может добраться из Хайфы до Лондона?

– Они могут вылететь первым утренним самолетом.

– Сегодня вечером я пошлю один из наших самолетов в Лондон. Он подберет вашу команду и привезет сюда. Мы устроим их на ферме, обеспечим паспортами и проведем через таможню. В воскресенье вечером вы сможете выйти в море и в понедельник днем встретиться с Зизи.

– Похоже, мы обо всем договорились, – сказал Габриэль. – Теперь нам нужен лишь Ахмед бин-Шафик.

– Он появится, – с уверенностью произнес Картер. – Единственный вопрос – будет ли ваша девушка на месте, когда это произойдет?

– Это нашадевушка, Адриан. За Сару несем ответственность все мы.

Часть третья
Ночной рейс

Глава 22
Остров Харбор, Багамы

– Вон она, – прокричал Вазир бин Талаль, перекрывая грохот роторов «Сикорского». Он указал на правую сторону вертолета. «Александра», большая личная яхта Зизи, плыла, рассекая воды, западнее острова. – Ну не красавица?

– Уж очень она большая, – крикнула ему в ответ Сара.

– Двести семьдесят пять футов, – сказал бин Талаль таким тоном, словно сам ее построил.

«Двести восемьдесят два, – подумала Сара. – Но кто считает?» По описанию Иосси, это был плавучий эмират. Она впустила их в свои мысли. Последний ее контакт с ними был в воскресенье днем. Эли Лавон столкнулся с ней на Оксфорд-стрит, где она набирала всякие мелочи для поездки. «Мы будем с вами все время, – сказал он ей. – Не ищите нас. Не пытайтесь вступить с нами в контакт – разве что произойдет форс-мажорное обстоятельство. Мы сами придем к вам. Приятного путешествия».

Она откинулась на спинку кресла. Она по-прежнему была в том, что надела утром: в джинсах и шерстяном свитере. Ее отделяло всего десять часов от холодной сырости Лондона, и тело еще не привыкло к тропической жаре.

Джинсы словно прилипли к ногам, а свитер резал шею. Она взглянула на бин Талаля – казалось, он без труда переносил резкое изменение климата. У него было широкое лицо, маленькие черные глаза и острая бородка. В таком, как сейчас, виде – а на нем был серый, великолепно сшитый костюм и галстук – он вполне мог сойти за финансиста. Однако руки выдавали подлинный характер его занятий – они были как молоты.

Грохот роторов исключал возможность дальнейшего разговора, и Сара была за это бесконечно благодарна судьбе. Ее ненависть к этому человеку стала безграничной. Он вечно был при ней, держась с угрожающей вежливостью. В аэропорту он настоял на том, чтобы пойти вместе с ней в беспошлинный магазин, и когда она купила лосьон с алоэ, заплатил кредитной карточкой компании. На протяжении полета он проявлял бесконечный интерес ко всем аспектам ее жизни. «Мисс Сара, расскажите мне, пожалуйста, про ваше детство… Скажите, пожалуйста, мисс Сара, почему вы решили уехать из Вашингтона и перебраться в Лондон…» Желая избавиться от него, она притворилась, что засыпает. Два часа спустя, когда она сделала вид, будто проснулась, он снова стал пытать ее. «Вы говорите, ваш отец работал в „Сити-банке“? Вы знаете, вполне возможно, что они встречались с мистером аль-Бакари. У мистера аль-Бакари было много дел с „Ситибанком“…» Тут она надела наушники, чтобы слушать показываемый в полете фильм. Бин Талаль выбрал тот же фильм, что и она.

Когда она снова взглянула в окошко, «Александрия» заполняла весь горизонт. Она видела Надю и Рахиму, наслаждавшихся на верхней палубе последними лучами солнца, – их черные волосы трепал ветер. А Абдул и Абдул сидели с герром Верли на нижней палубе и затевали очередное завоевание. Надо всем этим, весь в белом, стоял, вытянув в приветствии руку, Зизи. «Поверните назад, – подумала она. – Высадите меня на твердую землю. А вы оставайтесь тут, мистер бин Талаль. Я сама доберусь до Лондона, благодарю вас». Но она знала, что теперь уже возврата нет. Габриэль дал ей последний шанс в Суррее, и она согласилась идти до конца.

«Сикорский» опустился на корму «Александры» и медленно сел на взлетно-посадочную площадку. Сара заметила и еще кое-что: Зизи в демонстрационном зале галереи Джулиана предупредил ее, что никто не сумеет подсунуть ему подделку – ни в делах, ни в искусстве. И она сказала себе, вылезая из вертолета: «Я не подделка. Я – Сара Бэнкрофт. Я была куратором в Коллекции Филлипса в Вашингтоне. Ныне я работаю в Лондоне в галерее „Изящное искусство Ишервуда“. Я забыла об искусстве больше, чем когда-либо знала. Мне не нужна работа у вас или ваши деньги. Собственно, я вообще не желаю иметь никакого дела с вами».

Бин Талаль провел Сару в ее каюту. Она была больше квартиры в Челси: просторная спальня с отдельной маленькой гостиной, мраморная ванная комната с утопленной ванной и джакузи, широкая палуба, залитая в этот момент заходящим солнцем. Саудовец положил ее чемодан на двуспальную кровать, словно гостиничный посыльный, и стал расстегивать «молнию». Сара попыталась его остановить.

– В этом нет необходимости. Спасибо, я могу сама раскрыть свой чемодан.

– Боюсь, это необходимо, мисс Сара.

Он открыл крышку и стал вынимать ее вещи.

– Что вы делаете?

– У нас есть свои правила, мисс Сара. – В голосе его теперь уже не было глубокой любезности. – Моя обязанность быть уверенным, что наши гости следуют этим правилам. Ни алкоголя, ни табака, ни порнографии. – Он показал ей американский журнал мод, который она купила в аэропорту Майами. – Боюсь, мне придется это конфисковать. А алкоголь у вас есть?

Она отрицательно покачала головой.

– И сигарет тоже нет.

– Вы не курите?

– Иногда, но такой привычки у меня нет.

– Мне нужен ваш мобильный телефон, пока вы будете находиться на «Александре».

– Почему?

– Потому что гостям не разрешено пользоваться мобильными телефонами на борту. А кроме того, они все равно не будут работать из-за электроники на яхте.

– Если они все равно не будут работать, зачем же их отбирать?

– Я полагаю, что у вас такой телефон, который может фотографировать, а также записывать и хранить видео– и аудиоматериалы?

– Да, так сказал продавец, но я никогда этим не пользуюсь.

Он протянул свою огромную лапищу.

– Прошу, ваш телефон. Могу заверить вас, что он будет в полной сохранности.

– У меня есть работа. Я не могу быть отрезанной от всего мира.

– Мы будем рады предоставить в ваше распоряжение наш сателлитный телефон на борту.

«И вы будете слушать меня, верно?»

Она достала телефон из сумки, выключила питание и отдала ему.

– А теперь – прошу – ваш фотоаппарат. Мистер аль-Бакари не любит, чтобы рядом были фотоаппараты, когда он пытается отдохнуть. Фотографировать его, его сотрудников или кого-либо из гостей тоже против наших правил.

– А кроме меня, есть другие гости?

Он проигнорировал ее вопрос.

– Вы взяли с собой блэкберри или какой-либо другой персональный компьютер?

Она показала ему. Он протянул руку.

– Если вы прочтете мою электронную почту, то передайте мне…

– У нас нет никакого желания читать вашу электронную почту. Прошу, мисс Сара: чем скорее мы со всем этим покончим, тем скорее вы сможете расположиться и отдохнуть.

Она протянула ему блэкберри.

– Вы взяли с собой ай-под или какой-либо другой вид личного стерео?

– Вы, видимо, шутите.

– По мнению мистера аль-Бакари, иметь личное стерео – это невежливо и необдуманно. В вашей комнате есть современная аудиовидеосистема. Вам не понадобится собственная.

Она отдала ему ай-под.

– Есть еще какая-нибудь электроника?

– Фен.

Он протянул руку.

– Нельзя же отбирать у девушки фен.

– В вашей ванной есть фен, соответствующий электрической системе на корабле. А пока дайте мне ваш, чтобы вы не перепутали.

– Я обещаю не пользоваться им.

– Прошу ваш фен, мисс Сара.

Она вытащила фен из чемодана и отдала ему.

– Мистер аль-Бакари оставил для вас подарок в стенном шкафу. Я уверен, он будет польщен, если вы наденете это к ужину. Ужин намечен на девять часов. Я посоветовал бы вам поспать до того времени. У вас был долгий день, ну а потом, конечно, разница во времени.

– Конечно.

– Хотите, чтобы вас разбудили в восемь?

– Я сама справлюсь. У меня есть будильник.

Он невесело улыбнулся:

– Его тоже надо отдать.

К собственному изумлению, Сара заснула. Ей ничего не снилось, и она проснулась в темноте, не очень понимая, где находится. Затем порыв ветра с теплого моря коснулся ее груди, как поцелуй любовника, и она все вспомнила. С минуту она лежала очень тихо и думала, наблюдают ли за ней. «Считайте, что они следят за каждым вашим движением и слушают каждое ваше слово», – сказал ей Эли. Она представила себе другую сцену, происходящую в другом месте где-то на яхте. Вот Вазир бин Талаль перекачивает всю почту с ее блэкберри. Вазир бин Талаль проверяет все номера, которые она набирала со своего мобильного телефона. Вазир бин Талаль разбирает на части ее фен, и ее ай-под, и ее будильничек для путешествий, проверяя, нет ли там подслушивающих и отслеживающих устройств. Но ничего подобного там не было, поскольку Габриэль знал, что обследуют все ее имущество, как только она прибудете их лагерь. «В такой ситуации, Сара, самое простое лучше всего. Будем держаться по старинке: кодовые разговоры по телефону, сигнализация телодвижениями».

Сара поднесла наручные часы к лицу и увидела, что стрелки показывают без пяти восемь. Она снова закрыла глаза и дала бризу пройтись по телу. Через пять минут телефон у кровати мягко зазвонил. Она протянула руку в темноте и поднесла трубку к уху.

– Я проснулась, мистер бин Талаль.

– Рад это слышать.

Голос был не бин Талаля. Это был Зизи.

– Извините, мистер аль-Бакари. Я приняла вас за другого.

– Явно, – любезно произнес он. – Вам удалось немножко отдохнуть?

– По-моему, да.

– А как прошел полет?

– Отлично, сэр.

– Можем мы заключить уговор?

– Все зависит от уговора, мистер аль-Бакари.

– Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Зизи. Так меня зовут друзья.

– Я попытаюсь. – И игриво добавила: – Сэр.

– Увидимся за ужином, Сара.

Сара положила трубку и вышла на веранду. Было очень темно. Полная луна низко висела над горизонтом, и небо было накрыто одеялом из влажных мерцающих звезд. Сара посмотрела в сторону кормы и увидела пару мигающих изумрудных навигационных огней в нескольких милях от них. Еще больше огней было впереди носа. Она вспомнила то, что говорил ей Эли во время тренировки на улицах. «Иногда легче следить за человеком, шагая впереди него». Она подумала, что этот же принцип применим и к слежению на море.

Она вернулась в свою каюту, сбросила одежду и прошлепала босиком в ванную. «Отведи глаза, Вазир, – подумала она. – Никакой порнографии». Она выкупалась в гедонистическом джакузи Зизи, слушая Кита Джарретта по современной аудиосистеме Зизи. Она завернулась в махровый халат Зизи и высушила волосы феном Зизи. Она наложила макияж – ровно столько, чтобы скрыть последствия трансатлантического перелета, и, рассыпая волосы по плечам, подумала о Габриэле.

«– Какая вам нравится прическа, Сара?

– Больше всего, когда волосы распущены.

– У вас очень красивые скулы. Изящная шея. Не мешало бы вам подумать о том, чтобы забирать волосы вверх. Как у Маргариты».

Но не сегодня вечером. Удовлетворенная своей внешностью, она прошла в спальню и открыла стенной шкаф. На одной из полок лежала коробка в подарочной бумаге. Она сняла бумагу и подняла крышку. Внутри был брючный костюм из жатого шелка цвета слоновой кости и шелковая короткая рубашка.

Все было точно ее размера. Она добавила к этому часы от Гарри Уинстона, серьги от «Булгари», жемчуг от «Микимото» и браслет от «Тиффани». Без пяти минут девять она вышла из своей каюты и направилась на палубу кормовой части. «Постарайтесь забыть о самом нашем существовании. Будьте Сарой Бэнкрофт, и ничего дурного не случится».

Зизи рассыпался в любезностях при виде ее.

– Сара! Как приятно снова вас видеть. Все присутствующие – это Сара. Сара – это все присутствующие. Слишком много имен, чтобы сразу запомнить, если вы не из тех, кто очень хорошо запоминает имена. Я предложил бы делать это постепенно. Садитесь, пожалуйста, Сара. У вас был очень длинный день. Вы, должно быть, проголодались.

Он посадил ее в конце длинного стола и пошел на свое место в противоположном конце. Один из Абдулов сидел по правую от нее руку, а герр Верли, банкир, по левую. Напротив нее сидели Мансур, заведующий отделом поездок, и своенравная жена герра Верли, которая, судя по всему, считала все происходящее предельно унылым. Рядом с фрау Верли сидел Жан-Мишель, личный тренер. Его длинные светлые волосы были зачесаны назад в хвост, и он с неослабевающим интересом разглядывал Сару, к огорчению своей жены Моник. Дальше за столом сидела Рахима и ее красавец приятель Хамид, который был своего рода египетской кинозвездой. Надя с видом собственницы сидела рядом с отцом. За время долгого ужина Сара несколько раз поглядывала в направлении Зизи и всякий раз натыкалась на злобный взгляд Нади. Сара подозревала, что Надя будет не меньшей проблемой, чем бин Талаль.

Зизи, установив со всей определенностью, что Сара не говорит по-арабски, объявил, что языками на данный вечер будут французский и английский. Разговор был до ужаса банальный. Говорили об одежде и фильмах, ресторанах, которые хотел бы прихватить Зизи, и отеле в Ницце, который он намеревался купить. Война, терроризм, положение палестинцев, американский президент – ничто из этого не существовало. Собственно, ничто вообще, казалось, не существовало за поручнями «Александры» или за границами империи Зизи. Зизи, чувствуя, что на Сару никто не обращает внимания, снова попросил ее рассказать, как она нашла Ван Гога. Когда она отказалась на это клюнуть, он улыбнулся с волчьим оскалом и сказал:

– Когда-нибудь я это из вас вытяну.

И Сара впервые почувствовала тошнотворный приступ всеобъемлющего ужаса.

За десертом он поднялся со своего места и поставил рядом с ней стул. Он был в кремовом льняном костюме, и верх его пухлых щек покраснел от солнца.

– Надеюсь, еда пришлась вам по вкусу.

– Очень вкусно. Наверно, вы весь день готовили.

– Не я, – скромно поправил он ее. – А мои повара.

– У вас их не один?

– Фактически трое. Команда у нас состоит из сорока человек. Они работают исключительно на меня независимо от того, находится ли «Александра» в море или стоит в порту. Вы с ними познакомитесь во время нашей поездки. Если вам что-то потребуется, не стесняйтесь – спрашивайте. Надеюсь, вы удовлетворены тем, как вас устроили?

– Более чем удовлетворена, мистер аль-Бакари.

– Зизи, – напомнил он. И стал перебирать эбонитовые четки. – Мистер бин Талаль сказал мне, что вас расстроили наши правила и процедуры безопасности.

– Пожалуй, будет лучше сказать, что для меня это было неожиданностью. Жаль, что вы не сказали мне об этом заранее. Я бы меньше вещей взяла.

– Мистер бин Талаль иногда несколько фанатично относится к своим обязанностям по моей безопасности. Прошу его извинить. После всего вышесказанного, Сара, вступая в мир «ААБ-холдинга», необходимо соблюдать определенные правила – ради безопасности всех. – Он крутанул запястьем, и четки обкрутили два пальца его правой руки. – Вы имели возможность подумать о моем предложении?

– Я по-прежнему не понимаю, к чему оно сводится.

– Но вас это заинтересовало. Иначе вы не были бы здесь.

– Скажем так: я заинтригована и готова пойти дальше в обсуждении.

– Вы расчетливая деловая женщина, Сара. Это меня восхищает. Наслаждайтесь солнцем и морем. Мы поговорим через два-три дня, когда вы немного отдохнете.

– Через два-три дня? Я уже должна быть в Лондоне.

– Джулиан Ишервуд справлялся без вас немало лет, Сара. Что-то подсказывает мне, что он выживет и теперь, пока вы проводите заслуженный отпуск с нами.

Произнеся это, он вернулся на свое место.

– С вступлением в нашу семью, – сказал герр Верли. – Вы ему очень нравитесь. Когда будете обсуждать ваше жалованье, ведите себя неблагоразумно. Он заплатит вам столько, сколько захотите.

В тот вечер ужин на борту «Солнечной танцовщицы» был гораздо менее экстравагантным, а разговор – более оживленным. Они не избегали таких тем, как война и терроризм. Наоборот: они горячо обсуждали их и спорили далеко за полночь. В конце вечера произошла ссора из-за того, чья очередь мыть посуду. Дина и Римона утверждали, что они уже отслужили свою очередь прошлым вечером в Суррее. И Габриэль отдал одно из своих немногих за день приказаний, возложив эту обязанность на новых ребят – Одеда и Мордекая, двух опытных многосторонних разведчиков, и Михаила, охранника, которого «Сайерет Маткал» [12]12
  Группа особого назначения Департамента обороны Израиля.


[Закрыть]одолжил Конторе. Это был русский еврей, мертвенно-бледный, с глазами цвета льда. «Более молодой вариант вас, – сказал Иаков. – Отлично стреляет, но совести не имеет. Он практически в одиночку уложил все начальство ХАМАСа».

Их удобства были несопоставимы с условиями на «Александре», и ни у кого не было своей каюты. Габриэль и Лавон, ветераны охоты за людьми, спали вместе на носу яхты. Лавон, привыкший к манере Габриэля спать как оперативник, не удивился на другое утро, когда, проснувшись до зари, обнаружил, что койка Габриэля пуста. Он слез со своей койки и поднялся на палубу. Габриэль стоял на носу с кружкой кофе в руке, устремив взгляд на пятно света на далеком горизонте. Лавон спустился назад в каюту и проспал еще два часа. Когда он вернулся на палубу, Габриэль стоял на том же месте и смотрел на пустынное море.