Текст книги "Большие гонки"

Автор книги: Дэниел Моран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Трент перебил его:

– При чем же здесь психология?

– Как при чем?! А отношения, которые складываются между жертвой и преследователем? Этот вопрос очень интересует меня.

– Еще бы!

– Позволь разъяснить тебе мою позицию. Изучив все данные, я составил для себя что-то вроде психологического портрета подозреваемого, после чего побился сам с собой об заклад. Перед тобой две возможности, и мне кажется, нет, я уверен, что знаю, какой путь ты изберешь.

– Какой же? – спросил Трент.

– Первая возможность: ты выводишь полковника Уэбстера в шлюз, разумеется, в скафандре. Запускаешь его радиомаяк и выталкиваешь из яхты, чтобы он имел шанс выжить, когда в корабль попадет ракета.

Трент невольно глянул в сторону соседнего кресла. Полковник еще не совсем очухался, но уже шевелился.

– Какая же вторая возможность?

– Держать его при себе и утащить с собой в могилу.

– Какой искусный прием, чтобы выяснить, не взял ли я его в заложники.

– Полагаешь, я сейчас заплачу?

– Нет. Конечно нет! Интересно, на какую из двух возможностей ты поставил? Пауза.

– Я решил, что ты дашь ему шанс. Твои поступки вплоть до настоящего момента навели меня на кое-какие размышления. Твоя линия поведения представляется мне крайне любопытной. И далеко не стандартной.

– Спасибо за комплимент, но насчет вашего любопытства поговорим в другой раз. Как включить радиомаяк и сигнальные огни?

– На скафандре есть такая маленькая красная кнопочка, – начал объяснять Венс. Голос его чуть смягчился. – В том месте, где шлем крепится к скафандру.

Трент отыскал кнопку.

– Нажми ее один раз. Больше не нажимай, – продолжил Венс.

– О'кей. Спасибо за подсказку.

– Да ты просто обаяшка, Трент.

– Кстати, инспектор. Есть по крайней мере две вещи, о которых вы еще не знаете.

– Что же это?

– Первое: я транслировал нашу беседу на базу «Алмундсен». Полностью, от начала до конца.

Наступило молчание, длившееся не менее пяти минут. До критического момента, по истечении которого Венс уже не сможет атаковать яхту Трента, оставалось двенадцать минут.

Наконец громкоговоритель ожил.

– Ты блефуешь!

– Вовсе нет.

Опять молчание. Трент обратился к своему Образу:

– Джонни, вызови их. Хотя нет, подожди, они сами выйдут на связь. – Он отключил трасет. – Джонни, отключи, пожалуйста, двигатель.

Как только в кабине воцарилась невесомость, он отстегнул привязные ремни, освободился сам, освободил полковника, затем потащил его к выходному шлюзу.

В отсеке тщательно проверил скафандр Уэбстера. Взглянул на маленький дисплей на правом предплечье – запас воздуха на семь часов, пульс нормальный. В следующее мгновение полковник очнулся и начал что-то возмущенно выговаривать Тренту. Тот досадливо отмахнулся и показал кулак – заткнись, мол, старый хрен! Загерметизировал шлем, закрыл входную дверь и нажал кнопку откачки воздуха. Затем включил переговорное устройство.

– Полковник Уэбстер, вы меня слышите?

Переключил рычажок на прием и тут же вернул его в первоначальное положение. Но и одного мгновения хватило, чтобы должным образом оценить, в каких выражениях поминает его разгневанный полковник. Трент обиделся и гаркнул в микрофон:

– Заткись!

Удивительно, но на этот раз старый вояка беспрекословно выполнил приказ. В отсеке между тем зажглась красная лампочка.

– Слушайте внимательно, – сообщил Трент по переговорному устройству. – Сейчас я вытолкну вас в свободное пространство. Миротворцы предупредили, что подберут вас после того, как уничтожат меня вместе с кораблем. О'кей? Там, – он указал на звезды, – вы будете в безопасности. О'кей?

Глаза у старика расширились, голос дрогнул:

– И у тебя поднимется рука выбросить меня вон?!

– Иначе не спастись, – объяснил Трент. – Попробуйте взглянуть на это происшествие как на эксперимент. Помните Винни Пуха? Он тоже однажды попал в затруднительное положение. Ему тоже пришлось поплавать в свободном пространстве, пока он не дождался долгожданной помощи. Вот и представьте себя ненадолго в его шкуре.

– Какой Винни? – переспросил старый солдат. Трент на целых две секунды потерял дар речи:

– Вы не знаете, кто такой Винни Пух?

– Нет, – прошептал полковник Уэбстер.

– О боже! – только и смог выговорить Трент.

Прежде чем открыть выходной люк, он пристегнулся к ребру жесткости снятыми с полковника наручниками. В шлюзовом отсеке висело на крючочке шесть пар стандартных полицейских браслетов. Зачем столько на прогулочной яхте, Трент так и не смог угадать. Возможно, подобное неоднократное дублирование являлось неотъемлемой чертой характера всякого ветерана, много лет отслужившего в Космических силах, своеобразным принципом, на котором строилась эта необыкновенно раздутая в численном отношении военная организация.

Наконец Трент нажал клавишу. Тут же свернулась внутренняя, обеспечивающая герметизацию переборка, затем в сторону отъехала створка овального люка. Одним пинком он вытолкнул полковника в космический вакуум, оставив его наедине со звездами. Эта горькая шутка не доставила ему радости. Он включил переговорное устройство и попрощался с ветераном:

– До свидания, полковник Уэбстер. Надеюсь, вам не придется долго ждать.

Некоторое время из наушников доносилось привычное шумовое потрескивание, затем послышался голос старика:

– Бедный, глупый, отчаявшийся мальчишка!.. Трент отключил связь и про себя в сердцах добавил:

– Самый что ни на есть Винни Пух!

Вернувшись в пилотскую кабину, он вновь устроился в кресле, застегнул ремни и почувствовал, что дышать стало легче. Порадовавшись этому обстоятельству, вызвал вахтенного:

– Джонни, сколько мы потеряли времени?

– Две с половиной минуты, босс.

– Включай тягу.

Как только сила тяжести вновь навалилась на него, опять запекло в боку.

Инспектор Венс вышел на связь примерно за шесть минут до начала торможения. Все это время, как догадывался Трент, миротворцу пришлось потратить на расчеты новой точки пространства, в которой гарантированно произойдет встреча боеголовки и яхты.

– Прошу прощения, Трент, – подал голос инспектор. – У меня здесь возникли некоторые сложности с базой «Алмундсен». Хотел бы я знать, зачем тебе понадобилось ставить в известность о наших переговоров этих при... командование базы Космических сил «L-4»? – тут же поправился он. – Все это время я не спускал с тебя глаз. Следил в телескоп за тем, как ты отделался от заложника.

– Почему вы решили, что я избавился от заложника? А вдруг я надул скафандр воздухом и сбросил в космос пустую оболочку?

Инспектор прореагировал немедленно:

– Позволь мне поговорить с полковником.

– Он спит, – с той же быстротой среагировал Трент.

– Это вряд ли, – рассудительно отозвался Венс. – Все-таки поделись, Трент, зачем ты транслировал нашу доверительную беседу на «L-4»? Чтобы просто потянуть время? Или решил: если на базе узнают, что у тебя на борту заложник, да еще такого ранга, я не решусь применить силу? Ну же, Трент, будь откроВенсн.

«Что тут скажешь, – задумался Трент. – Да, он старался потянуть время. Понадеялся и на командование «L-4». Что теперь рассуждать: так или иначе, а Уэбстера он выпустил. Полковник сейчас свяжется со своими, и руки у Венса окажутся развязанными. Все равно молчать невежливо».

– Действительно, хотел поставить тебя в трудное положение. Как говорится, разделяй и властвуй. А что касается заложника, могу сказать, что не считаю возможным рисковать жизнью человека ради чего бы то ни было.

– Умно, – заявил Венс. – Более того, благородно, а то я было решил, что ты просто тянешь время. Теперь вернемся ко второму неизвестному мне обстоятельству. Помнится, ты упоминал о нем.

– И это хваленый инспектор элиты Мохаммед Венс! – усмехнулся Трент. – Я полагал, вам хватит соображалки, чтобы проникнуть в мой образ мыслей.

– Что-то я не слышу в твоем голосе ни капли отчаяния. Какую еще пакость ты задумал на этот раз, парень?

– Я скажу вам через минуту, – пообещал Трент.

– Я открываю огонь.

– Это будет непоправимой ошибкой.

– Тогда объясни, почему? Иначе я нажимаю кнопку...

– Хорошо, хорошо, – торопливо заговорил Трент. – Слушайте внимательно.

Он в подробностях описал, как поступил с прицельными зеркалами на базе и как затянул бойницы сеточкой из монокристаллического провода, который в вакууме приобрел свойства сверхпроводника. Посоветовал, если инспектор не верит ему, выстрелить разочек на пробу. Желательно управляемым снарядом с термоядерной боеголовкой. И посмотреть, куда тот, зацепившись за сверхпрочную сеть, угодит.

– А там уж как повезет, – продолжал Трент. – То ли снаряд сумеет выскользнуть, то ли его отбросит в стенку центральной части базы. Тогда сами понимаете – бум! Ей, боеголовке, все равно, где взрываться.

Венс ненадолго прервал связь. Затем снова подключился:

– Мне следует сообразить, что ты опять блефуешь. К сожалению, у меня нет времени послать офицера, чтобы тот проверил амбразуры.

– Действительно, времени у вас в обрез. Однако вы еще можете успеть эвакуировать людей с северной оконечности цилиндра.

– Скорее всего это еще одна хитрая уловка, чтобы оттянуть время.

– Венс, я сказал правду.

Мохаммед Венс не ответил.

Трент включил голографические камеры заднего обзора. Изображение еще не успело оформиться полностью, как ярчайшая вспышка расплылась на стене осевого цилиндра базы в том месте, где располагалась боевая точка.

Трент некоторое время восстанавливал дыхание. Трудно предположить, сколько человек погибло в этот момент в коридорах «L-5». В любом случае их было очень много. Все эти жертвы легли тяжким грузом на его совесть, хотя формально ему не в чем было себя обвинить. Он же предупреждал! В наушниках раздался ровный голос Венса:

– Вот теперь я вижу, что ты сказал правду.

– Господи! – воскликнул Трент. – Да ты просто дьявол! Самый распоследний сукин сын из всех, какие только рождались на Земле! Стервятник! Сволочь!

– Я офицер Корпуса МС.

– Вот я и говорю: дьявол и сукин сын! – Он некоторое время наблюдал, как огненная полоса бежит вниз по стене осевого цилиндра. – Как ты мог решиться так поступить?

– Я получил приказ.

Джонни Джонни вмешался в разговор:

– Босс?

– Да.

– Скорее надень трасет. Я нуждаюсь в помощи.

Трент тут же скинул шлем и натянул биокомпьютерное устройство. Приладил его на затылок, включил.

В виртуальном пространстве ясно обозначился управляемый снаряд, преследующий яхту.

Между тем Джонни Джонни, погруженного в электронные размышления, преследовала одна и та же мысль: как можно участвовать в игре, правила которой постоянно меняются?

В виртуальном пространстве траектория приближающегося УРСа была различима так же ясно, как в обычном электромагнитном спектре. Светло-фиолетовый инверсионный след на фоне бархатистой тьмы.

Виртуальное существо почувствовало приступ отчаяния (Трент, в свою очередь, почувствовал прилив горечи) – спасения нет! Переживания длились несколько наносекунд. Уже в следующее микромгновение Джонни Джонни начал разворачивать яхту таким образом, чтобы приближающийся сгусток термоядерной смерти оказался в секторе наведения находящегося на борту лазера. Никто из миротворцев и предположить не мог, что на «роллсе» может оказаться настолько мощный источник светового излучения. Операторы на «Небесах» имели дело с официальным описанием и вряд ли обратили внимание на мощность этого «аппарата Морзе». К сожалению, анализ состояния лазера показал, что на том расстоянии, на котором необходимо уничтожить снаряд, точность наведения не могла обеспечить надежного попадания. Все равно это был шанс. Плохо, что головка наведения УРСа была снабжена программой «искусственный разум». Эта дрянь вполне способна совершить противолазерный маневр.

Во время подготовки к бою Джонни Джонни по заданию своей биохимической половины успел рассчитать местонахождение полковника Уэбстера во время взрыва. Оказалось, Уэбстер уже вышел из зоны поражения и медленно дрейфовал в сторону «L-4». Кроме того, в случае неудачи в запасе у Трента имелось еще и позитронное оружие. Если в нужный момент дать двигателю полную тягу, струя набравших высокую скорость тяжелых частиц накроет боеголовку. О своем сломанном ребре старался не думать. Другая забота томила его. Взрыв термоядерной боеголовки в непосредственной близости от яхты вполне способен погубить их обоих – и компьютерную программу, и разумную биомассу, которая дала ей жизнь.

С другой стороны, вроде бы беспокоиться не о чем. Анализ проведен точный, вероятность развития событий подсчитана до энного знака после запятой. Автопилот запрограммирован на увеличение тяги до полной мощности, шаг увеличения составил двадцать секунд.

Когда все приготовления были закончены, Джонни Джонни мышкой юркнул в спасительные микросхемы, упакованные в коробочку, хранившуюся в чемоданчике хозяина. Трент, в свою очередь, скинул трасет, натянул шлем, застегнул его и затаил дыхание. Только он успел покончить с защелкой шлема, как на него медленно начала оседать гора.

На первом шаге ускорение в девять g было еще терпимо.

На следующем стало хуже.

Потом совсем плохо.

Лазерный импульс прошел на значительном расстоянии от приближавшегося управляемого снаряда. Бортовой ИР успел совершить противолазерный маневр.

За шестнадцать секунд до столкновения УРС вонзился в разогретое до невероятных температур позитронное облако, ярко блистающее даже при солнечном свете.

Внезапно пространство между Луной и базой «номер один» озарила яркая вспышка.

Жарко... Невыносимо жарко... ...боль, нарисовавшаяся в виде жутко оскаленной пасти с острыми клыками, вцепилась в бок.

Трент забился в агонии.

Неудержимым потоком нахлынули воспоминания.

Это случилось 9 мая 2062 года.

Карл Кастанаверас выбрался по туннелю в парковую зону и тут же угодил во тьму.

Хоть глаза выколи!

Наступила ночь. Огромные деревья, в определенном порядке выстроенные вдоль ограды, полностью закрывали своей листвой городские огни.

Карл постоял у выхода из туннеля, затем принялся осматривать территорию ментальным зрением. Стоило только уйти в иноземье, как его тут же окатило болью и отчаянием. Ударило сильно, он даже пошатнулся от неожиданности. Вот он где, непослушный мальчишка! Залез на самое высокое дерево, уселся в развилке и наблюдает за закатом, тонкая полоска которого догорает над Нью-Джерси. Небо ясное, и поэтому, возможно, со стороны реки ощутимо тянет прохладой.

Карл без слов произнес: «Трент, слезай сейчас же».

В густых сумерках было видно, как в листве что-то зашевелилось, послышался шелест, треск ломаемых сучьев. Затем Трент исчез из поля ментального обзора – наверное, спрятался за стволом. Карл решил обойти дерево кругом, но в следующее мгновение мальчишка появился вновь, метрах в двух от земли. Отсюда он спрыгнул на газон и, не удержавшись, упал на траву.

– Привет, папа!

Карл кивнул и ответил:

– Привет, сынок.

Трент был босиком, в стареньких потертых джинсах и тонкой зеленой рубашке. В таком наряде не согреешься. Когда мальчик подошел ближе, Карл жестом указал на едва пробивающиеся сквозь листву огни Комплекса:

– Я только что разговаривал с Сюзанной. Она мне все рассказала.

Трент кивнул:

– Я знаю.

– Прости, Трент. Я, право, не знаю, что говорят в подобных случаях.

– Я тоже.

Мальчик помедлил, потом спросил:

– Значит, никогда-никогда? Вот уж не повезло, – добавил он. – Интересный денек выдался. Я поверить не могу.

Стоя лицом к лицу с сыном, Карл с трудом подыскивал нужные слова:

– Чем я могу тебе помочь?

Трент вздрогнул. Наверное, от холода.

– Я думал об этом.

– Я должен уйти? – спросил мальчишка.

– Не понял?

– Мне придется покинуть Комплекс. Может, доктор Монтинье возьмет меня?

– Покинуть? – Выражение лица у Карла в тот момент было наиглупейшее. – Комплекс?.. Трент ответил просто, без затей:

– Да.

– Зачем?

– Я же не телепат и никогда им не буду. Я не хочу жить с телепатами... – Он запнулся, потом все-таки договорил: – Не могу!

– Но почему, Трент?!

Мальчик помолчал, собираясь с мыслями:

– Понимаешь, отец, я думаю, наступит время, когда ты... когда все станут телепатами, и нам, нормальным людям, таким, как я, придется отступить в тень, потому что мы не сможем конкурировать с вами. Вы самые лучшие из нас, ну, из тех, кто живет на Земле и там... – Он указал на небо, затем отвернулся.

– Глупости, Трент, – попытался убедить мальчишку Карл. Трент виновато улыбнулся:

– Я знаю, это случится не скоро. Новую породу быстро не выведешь. – Улыбка угасла. – Но если я останусь дома, это случится со мной. И очень скоро. – Теперь он глядел прямо в глаза Карлу, глазницы его были наполнены тьмой. – Ты знаешь, папа, я часто отправляюсь в Инфосеть. Они не могут поймать меня. Когда получу инскин, не думаю, что кто-нибудь на Земле сумеет обойти меня по части добывания информации. – Трент указал на Комплекс. – Если я останусь дома, этому не бывать. Я люблю вас всех, но быть никем не хочу. Карл покачал головой:

– Трент, это безумие. Малко же живет с нами, и ничего.

– У Малко есть опыт, знания, большие связи. Он может представлять ценность для нас... – Мальчик замялся, потом решительно выговорил: – Я вебтанцор, папа. В сети много вебтанцоров.

Это признание ошеломило Кастанавераса. А еще его поразил тот факт, что они разговаривали на равных! Он не мог понять, как одиннадцатилетний мальчик добился этого. Он попытался прикоснуться к мыслям Трента и едва не вскрикнул от боли. Это была его боль, этого мальчишки. Страдание было нестерпимо жгучим, оно не знало границ. Карл не выдержал, прижал к себе сына, обнял его. Тот сразу же резко вырвался и отбежал на несколько шагов.

– Не прикасайся ко мне! Карл растерялся:

– Да что такое несешь, Трент?!

– Я не принадлежу к общине.

Карл отрицательно потряс головой, но в этом страстном отрицании не было самого главного – смысла. Этот малолетний сопляк прав: надо что-то решать.

– Ты позволишь мне уйти?

– А если я скажу «нет»?

– Если скажешь «нет», я останусь. На какое-то время. Потом все равно сбегу. Но я не хочу убегать. Я хочу уйти как человек.

На какое-то мгновение перед Карлом открылась незнакомая темная даль. Он увидел вокруг себя огоньки других сознаний, увидел смутно отсвечивающую бесконечность. А еще увидел, как закручиваются нити временных линий будущего вокруг бредущего куда-то вдаль маленького мальчика. Или бегущего? Спасающегося бегством? Словно со стороны, Карл Кастанаверас услышал свой собственный голос, произносящий роковые слова:

– Я думаю, ты прав, сынок. Ты не принадлежишь общине. Я полагаю, что ты никогда и никому не будешь принадлежать. Никогда и никому. Сюзанна заберет тебя, поживешь пока у нее. Когда захочешь, можешь приходить в Комплекс. Это твой дом.

– Спасибо, папочка.

В ту ночь никто в Комплексе Чандлера не мог заснуть. Боль одиннадцатилетнего мальчишки отзывалась в снах каждого из членов общины жуткими кошмарами и досадными бесконечными погонями.

Власти спровоцировали бунт, и второго июля 2063 года оплаченные МС провокаторы повели толпы демонстрантов на штурм Комплекса.

Трента там тогда уже не было.

Все случилось так, как и должно было случиться: бунт перерос в открытое столкновение между общиной телепатов и миротворцами, которые получили приказ «восстановить статус-кво».

Трента там тогда тоже не было.

Все случилось так, как и должно было случиться: миротворец по имени Мохаммед Венс отдал приказ на использование против проливших кровь бунтовщиков тактического термоядерного оружия, или заряда «малой мощности», как было указано в официальном заявлении. Что могли противопоставить мальчишки и девчонки всей мощи Корпуса МС? Разве только свой дар.

Но и тогда Трента там не было.

Семью годами позже единственный кошмар, мучивший его по ночам, сводился к простенькому воспоминанию, что его там не было. Воспоминание донимало его и днем и ночью. Он сгорал от стыда, потому что его не было тогда рядом с друзьями.

Странное дело, в тот момент, когда испепеляющее пламя, упавшее с небес, все-таки настигло его, он почувствовал облегчение. Прежний кошмар, ворвавшийся в сознание заживо сгорающего в космической яхте Трента, вдруг обернулся чем-то, напоминающим гордость, – вот пришла и его очередь получить термоядерным зарядом по ребрам.

Трудно сказать, сколько времени он провел без сознания.

Между тем яхта скользнула в тень, затопившую правое полушарие Луны. Корабль двигался с огромной скоростью, но все-таки двигался! Открыв глаза, Трент несколько минут вглядывался в окружающее пространство, не в состоянии понять, почему так темно. Он собрался с силами и слабо выдохнул:

– Джонни?

– Да, босс, – через аудиосистему «глазка», упавшего на пол кабины, ответила его виртуальная составляющая.

– Мы еще живы?

– Живы, босс, но у нас появились проблемы.

– Объясни, постараюсь помочь.

– Корпус разгерметизировался.

– Понятно, Джонни. Ну-ка покажи.

Увиденная за закрытыми веками картина изумила даже измученного донельзя Трента. Из корпуса яхты была вырвана целая секция. Огромный обломок свободно плыл метрах в сорока от сохранившейся части. Их траектории совпадали. Кроме того, «ролле» получил и другие повреждения. Мелких фрагментов поблизости не наблюдалось, они скорее всего просто испарилось в момент взрыва.

– Джонни, проведи тщательную инвентаризацию и сообщи, чем мы располагаем.

Доклад занял почти тридцать секунд, потом Трент не выдержал и прервал свою виртуальную половинку:

– Достаточно. Лучше скажи, что еще работает?

– Двигательная установка в рабочем состоянии, босс. Действует также система жизнеобеспечения, лазерный генератор связи. Повреждения в корпусе вынуждают систему жизнеобеспечения работать в предельном режиме. Автопилот кое-как скрипит. Правда, я потерял доступ к некоторым ячейкам его памяти.

– Джонни, не время шутить. Есть хотя бы какой-то шанс Прилунить эту проклятую посудину? Пауза.

– Автопилот утверждает, что наша скорость относительно лунной поверхности вроде бы дает надежду, однако повреждения корпуса и отсутствие все трех опор исключают мягкую посадку.

– Куда же подевались опоры?

– Опора номер раз существенно ослаблена и держится на соплях, номер два и три отлетели при взрыве. Босс?

– Да, Джонни?

– Будем помирать?

– Возможно, Джонни.

– О-о, – разочарованно протянул Джонни. Он некоторое время молчал, потом, проникшись важностью момента, приступил к последнему слову:

– Босс, я счастлив, что мне довелось работать с вами.

Трент, как ни силился, не смог припомнить ничего достойного, чтобы его ответ соответствовал ожиданиям Джонни. Зато подумал, что Образ у него парень что надо! Не нытик. Вслух же произнес:

– Спасибо, Джонни. Давай-ка лучше садиться.

– Сделаю все, что смогу, босс.

– Знаю.

Яхта быстро теряла высоту. Спустя несколько минут после взрыва корабль вынырнул из тени. Согласно расчетам бортового компьютера, точка прилунения располагалась в северном полушарии, примерно на двадцатой параллели, на обращенной к Земле стороне. «Ролле» миновал знаменитые цирки Скиапарелли и Аристарха, и теперь пересекал пологую равнину океана Бурь. Аппарат все дальше и дальше уносило на северо-восток. Вскоре яхта пересекла меридиан, соответствующий восемнадцати градусам долготы, пролетела мимо Луна-сити, чьи огни светились в южной части кратера Коперника. Высота аппарата над лунной поверхностью составляла в эти мгновения менее километра. Наконец яхта пересекла тринадцатый градус восточной долготы; теперь вектор падения был направлен в сторону северного склона цирка Архимеда. Высота продолжала падать, и когда за спиной остался кратер Аристилл, Джонни Джонни невинно поинтересовался:

– Босс, ты не в курсе, как далеко простираются на Земле горные цепи? Какова, к примеру, длина самого протяженного хребта?

Трент не мог даже слова вымолвить в ответ. Он жадно ловил ртом воздух. На голографическом экране, парящем в десятке сантиметров от его лица, стремительно увеличивалось в размерах изображение гигантской горной цепи, на глазах обрастающее всякими тревожащими воображение деталями в виде огромных скальных выступов и пропастей, отвесных обрывов и оползней.

– Если судить по карте, это Кавказ, – все тем же ровным голосом известил Джонни Джонни. – Проверим на всякий случай с помощью радара. Прости, босс, но наш «ролле» не сможет перевалить через этот хребет. Постараюсь сделать все возможное, чтобы не убить тебя, босс.

Двигательная установка заработала на пределе мощности.

Трент попытался вскрикнуть, однако воздуха в легких уже не оставалось.

Горы на экране стали приближаться заметно медленнее.

Человек потерял сознание. Джонни Джонни, взявший управление на себя, аккуратно коснулся брюхом яхты длинной, заполненной каменистыми фрагментами осыпи. Корабль, теряя скорость, натужно, со скрежетом пополз вверх, перевалил через гребень и заскользил вниз по пологому склону. Джонни Джонни успел выключить двигатели еще в момент первого касания поверхности. До места остановки, оставляя по пути след из искореженных металлических обломков, добрался только спасательный отсек. Наконец уткнувшись в какое-то препятствие, отсек пару раз перевернулся и замер в десятке метров от кромки скального обрыва километровой высоты.

Трент пришел в себя и обнаружил, что висит в кресле на ремнях вниз головой. Или, если хотите, вверх ногами. Тем не менее он испытывал неземное блаженство, оказавшись в поле гравитации, составляющем всего одну шестую от силы тяжести на Земле.

Спала боль, воздух свободно вливался в легкие.

В следующее мгновение он вновь впал в бессознательное состояние.

Как долго он пребывал во мраке, Трент не мог сказать. По его мнению, этот срок составлял от пятнадцати секунд до бесконечности. Память вернулась внезапно, нахлынула с волной ликования, что он жив, способен дышать, видеть и даже кое-что соображать. Успел возблагодарить небеса, успел расслышать чей-то ноющий, жалобный голосок. Слов, правда, не разобрал, но это не имело решительно никакого значения.

В следующее мгновение пришла ясность, и Трент понял, что надо срочно выбираться отсюда, С большим трудом он расцепил привязные ремни, удерживающие его 13 пилотском кресле.

Сосредоточившись и собравшись с силами, он разжал пальцы, сжимавшие подлокотники кресла, и начал плавно опускаться к потолку. Без труда перевернулся в воздухе и приземлился на ноги. Дальше действовал машинально, можно сказать, на автопилоте: сумел поймать коробочку с памятью, в ячейках которой хранился – или обитал? – Джонни Джонни, отсоединил разъем, свернул шнур. Голосок в ушах сразу замолчал. Для следующих движений вновь потребовалась полная концентрация внимания и сил. Упаковал коробочку в чемоданчик. Закрыл его, взял в левую руку.

На все про все у него ушло несколько минут. После чего устроил себе короткий отдых. Дальше пошло легче. Он выбрался в коридор, который вел в шлюзовую камеру.

В этот момент спасательный отсек снова начал скользить вниз по склону. Движение затормозила отломившаяся часть корпуса, завязшая в рыхлом лунном грунте. Остальные обломки продолжали скольжение, и вскоре один за другим исчезли за кромкой обрыва.

Трент не мог вспомнить, как ему удалось добраться до этого места.

Он с трудом ковылял вдоль подножия горы. Кисть левой руки в герметичной перчатке мертвой хваткой сомкнулась на ручке чемоданчика. Двигался он по краю склона, слева открывался обрыв метров восьми высотой. Откуда его ударило струей, больше всего напоминающей сильнейший порыв ветра, Трент определить не успел, просто почувствовал толчок, опрокинувший его на спину. Он попытался встать, но все та же упругая сила вновь и вновь валила его с ног.

Мир изменился. С одной стороны, вокруг вроде бы посветлело, с другой – помутилось. Странная серая пелена застила глаза. Только небо оставалось бездонно-черным и походило на дно неожиданно расширившегося колодца, где солнце и звезды светили одновременно. Скоро почувствовал, что в скафандре становится жарковато. Заныло ушибленное колено.

Непонятная сила вновь толчком сбила его с ног. На этот раз он уже не смог подняться.