Текст книги "Большие гонки"

Автор книги: Дэниел Моран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

На площадке воцарилась гнетущая тишина.

– Хорошо, лейтенант, кое-что я могу сообщить, – нехотя, после долгой паузы, заговорил Кольбер. – Карантин объявлен на три часа. Мы ожидаем прибытия с Земли быстроходного посыльного судна. У нас есть основания полагать, что один из ваших пассажиров – убийца.

Трент вздрогнул, однако сумел скрыть охвативший его страх.

– Полагаю, мне все-таки необходимо встретиться с командующим базой, – заявил он.

Лицо у киборга вытянулось, как у обиженного ребенка.

– Послушайте, сержант. – Трент старался, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. – Это – спецрейс. У нас на борту около пяти десятков пассажиров. Должен признаться, достаточно странных пассажиров. Все они служат в МС. Ваши коллеги, сержант. Все они прибыли сюда в качестве кандидатов на вступление в ряды элиты. Если вы считаете, что один из них убийца, я не буду спорить, – усмехнулся Трент и взглянул на лица двух других миротворцев, страхующих Кольбера сзади и с боков. – Для нас, собственно, не так важно, три часа или три минуты будет длиться карантин. В любом случае мой капитан считает подобную задержку провокацией! На «Фландри» не распространяется юрисдикция ООН, тем более какого-то там отдела вашего Корпуса. Если вы считаете иначе, я вот что вам скажу. – Трент посмотрел Кольберу в глаза – посмотрел твердо, решительно. – Либо я немедленно получаю самые подробные объяснения от командующего базой мсье Жерико, либо я буду рекомендовать капитану Саундерс продолжать полет на Луну. Немедленно! Мы предоставляем вам право забрать своих миротворцев с Луны самостоятельно! Кольбер ничуть не испугался, и это встревожило Трента. Киборг склонил голову набок и с нескрываемым интересом принялся рассматривать лейтенанта. У Трента сложилось впечатление, что тот прикидывает, как поступить с этим наглым юнцом – раздавить, как козявку, или просто надавать по шее. По убийственным последствиям то и другое сводилось в общем-то к одному. Наконец он открыл рот:

– Доставить вас, лейтенант, к командующему базой довольно... м-м... затруднительно. Я получил точный и однозначный приказ: в течение трех часов никого не выпускать с корабля.

– Вряд ли вам удастся задержать наш корабль, если мы стартуем к Луне, сержант. Я полагаю, скандал такого масштаба вряд ли понравится той важной шишке, которая прибудет на этом таинственном корабле.

Киборг усмехнулся:

– Вы что, всерьез рассчитываете увезти на Луну пятьдесят сотрудников МС помимо их воли?

Трент заметно стушевался. Об этом он как-то не подумал.

В глазах киборга мелькнуло что-то очень похожее на ироническую усмешку.

– Я думаю, – продолжал он, – такой поступок можно будет квалифицировать как похищение, что, в свою очередь, может привести к вооруженному конфликту между ОВД и ООН.

Трент глубоко вздохнул, закрыл глаза, через несколько мгновений открыл их и встретился взглядом с Кольбером.

– Давайте вместе искать выход, сержант, – предложил он.

В ответ долгое, показавшееся бесконечным молчание.

Трент лихорадочно соображал: что дальше? В памяти неожиданно всплыла недавняя статейка в «Электроник Тайме», в которой высказывалось предположение, что Объединенный совет готов использовать любой, самый незначительный повод, чтобы развязать войну, которая позволит Объединенной Земле расширить сферу своего влияния на Луне, Марсе и, разумеется, в Поясе астероидов.

Сержант принял решение и прежним ровным тоном отдал приказ:

– Галуа, Шанто, никто больше не должен покинуть корабль. Стреляйте в каждого, кто попытается выбраться через этот шлюз. – Затем он вполне доброжелательно улыбнулся Тренту. – А вас, лейтенант, прошу следовать за мной. Я представлю вас командующему Жерико.

17 августа 2069 года, два тридцать по восточно-атлантическому времени

Трент шел на шаг позади Кольбера по громадным малолюдным туннелям, проложенным в чреве так называемых «Небес миротворцев».

Он пытался взять себя в руки, успокоиться. До него с трудом доходило, что менее полутора суток назад в этот самый час он находился на вершине недостроенного небоскреба, где его пытался взять живьем вот такой же служака, практически брат-близнец сопровождающего его киборга.

Элитник шагал быстро, не обращая внимания, поспевает ли за ним нахальный лейтенантишка из космофлота ОВД. Ну и ладно, решил про себя Трент. По крайней мере есть время пораскинуть мозгами, как быть дальше.

Вот на что Трент сразу обратил внимание, так это на походку киборга. Это была не ходьба, а танец. Он двигался грациозно – да, пожалуй, это самое точное определение. Не в пример едва ковылявшему Тренту. Чужие башмаки оказались маловаты, да еще при каждом шаге необходимо было прикладывать значительное усилие, чтобы оторвать подошву от пола. «Ничего, справлюсь, – подбадривал себя Трент. – Странно, почему вокруг так мало народу?» По пути им встретилось всего несколько; сотрудников, работающих на станции. Заметив человека в форме дальнепроходца, они с удивлением пялились на него. Само собой напрашивалось Достаточно простое объяснение: по-видимому, на «Небесах» в той или иной форме соблюдался суточный режим. Скорее всего, время на базе отсчитывалось по временному поясу Столичного города. По часам Трента была глухая ночь, поэтому помещения и выглядели такими безлюдными.

Вскоре они добрались до одного из радиальных переходов, ведущих в центральные секции орбитальной станции.

База «номер первый» представляла собой два гигантских обода, или кольца, насаженных на одну ось. Осью служил цилиндр, вокруг торцов которого и вращались кольца. На обоих торцах цилиндра располагались причальные палубы. «Фландри», как выяснилось, был пристыкован к южному причалу.

Каждое из колец не имело жесткой связи ни с осевым цилиндром, ни между собой, они вращались независимо друг от друга. Если смотреть из центра, дальнее по отношению к Земле колесо вращалось по часовой стрелке. Оно называлось «северным». Нижнее, «южное», – в противоположном направлении, что сводило к нулю вращающий момент в центре сооружения. Подобная конструкция идеально подходила для целей миротворцев, так как в центральных помещениях не было и намека на гравитацию, которая заметно ощущалась в кольцах, где вращающий момент создавал вполне чувствительную силу тяжести. Как раз в центральном цилиндре и проводили сложнейшие нейрохирургические и прочие операции. С другой стороны, новобранцам необходимо было привыкнуть к условиям существования в невесомости, а отправляющимся «вниз» элитникам напомнить о том, что на Земле вес – существенное свойство организма. «Северный» обод имел диаметр больше четырех километров и вращался со скоростью девятьсот двадцать сантиметров в секунду. В его внутренних помещениях создавалась сила тяжести, примерно равная земной. Такие же параметры были характерны и для «южного» колеса. «Спицы», соединявшие ободья с центральной частью, представляли собой сложнейшую систему взаимосовместимых шлюзов и подъемников-элеваторов. При переходе из одной секции в другую соединение подвижных частей занимало всего несколько минут, так что Кольбер заранее предупредил Трента, что при переходе из шлюза в элеватор нельзя терять времени. Весь путь должен был занять около получаса, добавил сержант, однако полной уверенности, что им повезет застать командующего на месте, нет.

Дело в том, пояснил Кольбер, что командующий базой Этьен Жерико, как и все постоянные обитатели станции, старается как можно меньше времени проводить в тех ее частях, где отсутствует сила тяжести. При перемещениях внутри базы сотрудники старались придерживаться следующего правила: пусть путь будет длиннее, лишь бы проделать его там, где действует гравитация.

Трент в ответ пожал плечами и посоветовал связаться со штабом и узнать, где в настоящее время находится Жерико. Кольбер усмехнулся и сказал, что сделать это не так просто.

Действительно, шагая по коридорам, Трент обратил внимание, что сотрудники базы не пользуются мобильниками, а разъемов, посредством которых можно подключиться к внутренней сети, он вообще не заметил. Чем дальше, тем тревожнее становилось у него на душе. Единственное спасение или, по крайней мере, ничтожный шанс на то, что ему удастся выбраться отсюда, заключался в микрочипе, находившемся у него в чемоданчике. Но как и где подключиться к Инфосети? Не спрашивать же об этом у громилы-сержанта!

Повезло ему не скоро. Когда они свернули в один из радиальных переходов, он обнаружил за одной из прозрачных переборок помещение, битком набитое аппаратурой. Комната скорее походила на камеру пыток, оборудованную свихнувшимся ученым, чем на служебное помещение. Трент успел разглядеть внутри полносенсорный копроцессор, предназначенный для работы в сети. Над дверью была прикреплена табличка, но что на ней написано, времени прочитать не хватило. Через десяток шагов он и Кольбер добрались до переходного шлюза. Здесь молча наблюдали, как край огромной трубы, где располагался элеватор, доставлявший людей в гигантское периферийное кольцо, не спеша сближается со стенкой переходного шлюза. Только в предбаннике обнаружился разъем, к которому подключился Кольбер. Он о чем-то негромко спросил. Ответ не заставил себя ждать.

Наконец труба элеватора коснулась соединительной муфты и остановилась. Переходной шлюз представлял собой пространство между двумя округлыми пленочными дверями, размерами почти совпадавшими с трубой. Когда оба конца трубы штатно состыковывались, срабатывали специальные замки, края склеивались, и пленочные двери сворачивались в разные стороны. Вся эта конструкция обеспечивала надежную герметизацию шлюза, а также обладала достаточной гибкостью, чтобы предоставить несколько минут для желающих попасть в элеватор. Изгибающий момент снимался на длине радиального подъемника.

Последовало несколько слабых толчков, потом послышалось шипение, и двери свернулись. Трент первым шагнул в шлюзовую камеру, оставив провожатого за спиной. Переложил чемоданчик из левой руки в правую, выхватил жидкостный пистолет и выстрелил в лицо миротворцу. Тот только и успел выговорить: «Quel?»* [10]10
  «Что за...»


[Закрыть]и начал заваливаться набок. Кожа на лице киборга, в отличие от обычного человека, еще не успела полностью впитать отравляющий состав, поэтому Трент добавил вторую порцию.

Пока Кольбер нестерпимо медленно оседал на пол, радиальная труба мягко дернулась. Ее края состыковались, замерли, засветилась надпись: «Пройдите в элеватор!» Трент бросился вперед, заметил клавишу, сворачивающую дверь, и принялся лихорадочно стучать по ней. Дверь шлюза со стороны центрального цилиндра сомкнулась. Можно было двигаться на периферию, в направлении южного кольца. Но зачем тащиться неизвестно куда, когда рядом аппаратная, где находится желанный копроцессор? К тому же, как рассудил беглец, чем ближе к зоне, где властвует невесомость, тем меньше шансов встретить кого-нибудь. Внезапно в ноздри ему ударил нестерпимый запах горелого мяса.

Он торопливо отыскал клавишу экстренной остановки шлюза и отчаянно забарабанил по ней. По краям трубы что-то заскрипело, и все замерло. Открылся вход в предбанник, где лежал парализованный Кольбер. Отвратительное зловоние стало еще невыносимее. Трент проследил, откуда исходит запах, и обнаружил, что теряющий сознание сержант, падая, успел нажать на спуск лазера. Боевой луч прожег обе его ступни.

Что делать? Трент на мгновение засомневался: может, имеет смысл вернуться назад, к «Капитану Фландри»? Нет, нереально. Маршрут сложный, много поворотов, без подсказки не обойтись. Спрашивать у встречных миротворцев, как пройти на посадочную палубу, да еще будучи в форме дальнепроходца, – сущее безумие! Обожженные ноги Кольбера выглядели просто ужасно, однако Трент вынужден был признать, что не в состоянии ничем помочь ему. К тому же и желания не было. Вот надумал, умник, теряя сознание, палить из лазера!

Маленькая, довольно привлекательная молодая женщина вошла в шлюз и, увидев поверженного элитника, оцепенела. Трент не раздумывая выстрелил ей в лицо, затем втащил в переходной шлюз. Это было верное решение. Он выскочил наружу и поволок туда же Кольбера.

Спустя полминуты в гости пожаловали еще двое мужчин. Трент и их уложил. Оба, к сожалению, оказались сантиметров на десять выше него. Их форменные комбинезоны будут ему слишком велики. Их он тоже отправил в элеватор. Пока возился, его отвлек чей-то голосок:

– Что вы здесь делаете? – спросила по-французски молодая красивая девушка.

Ах, какие у нее были голубые глаза! Яркие, огромные! Но Трент пришел в восторг совсем по другой причине. Девица оказалась достаточно полненькая и одного с ним роста. Он тут же выстрелил ей в лицо. Пока девушка оседала на пол, он успел подхватить ее и втащить в переходной отсек. Здесь бросил взгляд на коллекцию поверженных тел и сокрушенно покачал головой:

– Ну, ребята, полный абзац, как говаривал Джонни Джонни!

Нижнее белье привлекательной миротворицы оказалось куда скромнее, чем у бравого лейтенанта Зинта.

Как только Трент переоделся, он тут же нажал на клавишу со стрелкой, разрешающей движение. Загорелась контрольная панель, извещающая о необходимости закрыть переходной отсек. Беглец выскочил из шлюза. Дверь свернулась, радиальная труба пришла в движение. Трент помахал ей рукой и вышел в коридор. Там было пусто. Опять повезло. Он со всех ног бросился в ту сторону, где за прозрачной пленочной дверью заметил копроцессор. Добравшись до лаборатории, Трент наконец смог прочитать надпись на вывешенной рядом с входом табличке: «Лечебная гимнастика».

Закрывшись в помещении, он зажал чемоданчик между лог, устроился перед процессором, воткнул переходник, вошел в виртуальное пространство и, облегченно выдохнув, закрыл глаза.

Возвращению к жизни Джонни Джонни обрадовался так же, как цветок лучам солнца.

– Привет, босс!

– Привет, Джонни!

– Мы на Небесах миротворцев. Загрузись в систему.

– О, плохие новости, босс!

– Рассказывай.

– Какое тут медленное, черт возьми, техническое обеспечение! Едва шевелится.

– Прошу прощения. Это медицинское оборудование, Джонни Джонни. Полное старье. Можешь воссоздать схему станции?

– Потребуется секунда. Сейчас посмотрю файлы описаний. Ага, есть...

В темноте, в скудном пространстве, возникла трехмерная схема – короткий массивный цилиндр с прикрепленными к его торцам и вращающимися в разные стороны гигантскими колесами, напоминающими жареные пончики. Где-то в районе нижнего торца цилиндра вспыхнула яркая алая точка.

– Ты здесь, босс.

Трент обрадовался: догадка подтвердилась. Он и в самом деле находится в центральной части, а Кольбер вел его в один из периферийных отсеков.

Между тем Джонни Джонни продолжал доклад:

– Они используют шесть измерений, босс. Верх, низ, север, юг, вектор вращения по ходу, вектор вращения против хода. Верх – это направление к цилиндру, а в цилиндре к его центру, низ – если двигаться в сторону увеличения силы тяжести, то есть на периферию, к колесам. Юг означает движение в сторону нижнего причала, где находится «Капитан Фландри». Север – в сторону верхнего причала, где швартуются корабли МС. Вектор по ходу – это в направлении вращения северного колеса, против – южного. – Джонни сделал паузу, потом поинтересовался: – Босс, собираешься украсть корабль?

– Неплохая идея.

– Они подстрелят тебя, босс. Здесь огневой форт. – В шестидесяти метрах от выхода на северный причал засветилась яркая зеленая точка. – Позиция оборудована лазерным орудием с зеркальным наведением, имеются также протонно-ионная пушка и управляемые реактивные снаряды с термоядерными боеголовками. Форт держит под обстрелом сектор, обращенный к Луне. Скажем, я мог бы расстроить механизмы наведения лазера и протонно-ионной пушки, но УРСы здесь самонаводящиеся. Их надо только запустить, а это можно сделать вручную. – Джонни Джонни помолчал, потом печально добавил: – Шансов нет, босс.

– Покажи, где комната пилотов?

– Здесь.

Трент спиной почувствовал холодок, по телу пробежал озноб. Он тут же прервал связь, выдернул разъем, упаковал блок памяти и поднялся со стула.

В дверях стоял огромный миротворец. Он был по меньшей мере килограммов на пятьдесят тяжелее Трента. Смотрел холодно, изучающе.

Трент, стараясь говорить без акцента, доброжелательно кивнул:

– Бонжур, мсье.

Миротворец немного расслабился и спросил по-французски, не видал ли он кого-нибудь в чужой форме? Потом признался, что присутствие Трента в кабинете явилось для него полной неожиданностью.

Беглец улыбнулся коллеге, поблагодарил за бдительность и заверил, что тот поступил очень правильно, решив проверить, кто сидит в лаборатории. Пока заговаривал зубы громиле, сумел проскочить мимо него в коридор и поспешил в сторону северного причала. Задача определилась – необходимо отыскать отсек для летного состава.

Беглец долго, никуда не сворачивая и хватаясь за вделанные в стены скобы, двигался по просторному овальному коридору, пока не добрался до перекрестка, откуда отходили ответвления – вверх, вниз и вбок. «Что дальше, – спросил себя Трент. – Заблудился?» Похоже на то. Оторвавшись от схемы, которую спроектировал Джонни Джонни, он очень быстро утратил всякое понимание, где здесь, на этой чертовой станции, верх, низ, север, юг, вектор по ходу и вектор против хода. Сама архитектура этого заколдованного замка сейчас казалась ему абсурдной и надуманной. Отчаяние овладело им. В этот момент по потолку одного из коридоров прошествовал один миротворец, а другой подтолкнул Трента сзади, жестом потребовав освободить дорогу. Далее оставаться в неподвижности было нельзя. Сообразуясь с интуицией и стараясь придерживаться верного направления, беглец свернул в один из боковых проходов и торопливо полетел вперед, стараясь как можно дальше удалиться от переходного отсека – самого опасного для него места.

Добрался до следующего перекрестка. Здесь, в самой середине прохода, в воздухе висел еще один миротворец. Он как-то странно взглянул на Трента, тот вежливо кивнул в ответ и продолжил путь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать, не помчаться прочь сломя голову. Эту науку он выучил еще в детстве: всякий бегущий человек подозрителен, всякий подозрительный человек несется сломя голову.

Между тем Трент спиной почувствовал, что бдительный «меднолобый» по-прежнему не сводит с него глаз. Быть может, что-то не так с одеждой? Еще беда: заныло недавно залеченное колено, а икры ног, не привыкшие к передвижению в невесомости, свело судорогой. Он попытался перейти на скользящий шаг, как это делали обитатели станции. Они выработали какую-то особую походку, касаясь опорной поверхности только кончиками пальцев, но не вставая на всю ступню.

По коридору внезапно разнеслось:

– Тревога! Тревога!

Трент невольно замер, стараясь одновременно унять бешено забившееся сердце. А в следующее мгновение обнаружил, что завис точно в центре коридора, откуда нельзя было ни дотянуться до выступающих скоб, ни коснуться поверхности металла магнитной подошвой.

– Враг проник на базу! Повторяю, на базу проник неопознанный враг! Всему персоналу собраться в охраняемых зонах! В действие введен план изоляции секций. Повторяю: в действие введен план изоляции секций. Персоналу, находящемуся на рабочих местах, в туннелях и переходных шлюзах, срочно вернуться в охраняемые зоны. План изоляции в действии!

– Ублюдки! – выругался Трент. Ему никто не ответил, никто не поддержал. Отчаянию не было предела. Беспомощный и обездвиженный, он медленно дрейфовал вдоль коридора. Наконец слабый поток воздуха принес его к одной из опорных скоб. Беглец схватился за скобу, опустился на ноги. Затем, мысленно послав к черту продиктованные богатым жизненным опытом доводы внутреннего голоса, торопливо, изо всех сил оттолкнулся и пулей полетел по коридору.

Летел, практически не теряя скорости, сопротивления воздуха здесь было явно недостаточно, чтобы существенно задержать его. Он еще находился в движении, когда заметил впереди шествующего обычным порядком – ногами вниз – миротворца. Тот, не скрывая изумления, наблюдал за Трентом. На его лице отразилось недоумение, быстро переросшее в тревогу. Еще через секунду тревога сменилась ужасом, а в следующее мгновение Трент вонзился ему прямо в живот со скоростью пробитого со штрафного футбольного мяча. Они сцепились, их руки и ноги перепутались, но беглец, заранее приготовившийся к столкновению, воспользовался замешательством миротворца, изловчился и ударил его в висок углом своего чемоданчика. Третий закон Ньютона отшвырнул Трента назад. Беспорядочно вращаясь, он начал отплывать к округлой стенке. Миротворца тоже отбросило в сторону. Мгновение – и его голова с глухим стуком врезалась в ребро жесткости. Когда Тренту удалось восстановить ориентировку, противник неподвижно завис в воздухе. У его виска на глазах вздувался красный шар. Неожиданно шар оторвался и распался на мелкие капельки, а в том же месте вновь начал вздуваться кровяной пузырь. Трент испытал откровенный ужас. Лихорадочно заработав руками и ногами, он подплыл к пострадавшему и пощупал пульс. Уловив биение сердца, вытер пот со лба и с облегчением произнес:

– Прости, приятель, – затем огляделся и, обнаружив поблизости овальную дверь, приложил ладонь к замку и открыл ее. Когда плита свернулась, он втолкнул миротворца внутрь. Внезапно погас свет. У Трента возникло ощущение, будто он окончательно потерялся. С отвращением обозрев окутавший его мрак, он в сердцах бросил в пространство:

– Ну и денек сегодня! Хуже не придумаешь!

Трент медленно продвигался в кромешной тьме. Ухватившись за поручень, он не выпускал его из рук, пока не находил следующий. Путешествие в никуда до смерти утомило его. Донимал страх, темнота навевала самые грустные мысли. Он попробовал унять расходившееся воображение, попытавшись вычислить, где находится. Скорее всего, неподалеку от северного причала. Внезапно в туннеле вновь вспыхнул свет. От неожиданности Трент вздрогнул, по спине побежали мурашки, и он машинально принялся тыкаться во все двери подряд.

В первом помещении, куда он заглянул, было пусто и темно. Во втором и третьем – то же самое. Прятаться в темном незнакомом месте он не испытывал никакого желания. Четвертая и пятая двери не поддались его усилиям.

В шестом отсеке находились три человека. Комната была освещена: приятный для глаз рассеянный свет напоминающий солнечный, лился откуда-то с потолка.

Прямо с порога Трент выхватил мазер и угрожающе предупредил:

– Не двигаться!

Только один из присутствующих успел повернуться липом ко входу. Двое других так и застыли вполоборота.

– Отвернитесь, – приказал Трент.

Первый миротворец коротко взглянул на Трента, на мазер в его руке и послушно повернулся спиной.

– Если кто-нибудь из вас вздумает совершить глупость, – предупредил беглец, – я разрежу его пополам.

Все трое торопливо закивали.

Трент осторожно сунул мазер в кобуру, перехватил чемоданчик и вытащил струйный пистолет. Выстрелил три раза, целясь в горло, в надежде, что яда хватит, чтобы обездвижить присутствующих. Закончив, обнаружил, что обойма с парализующей жидкостью пуста.

Интересно, куда он попал? Беглец огляделся. Помещение было средних размеров – двадцать метров на пятнадцать.

Вдоль стен – точнее, между ребер жесткости – шкафчики. Неужели это и в самом деле раздевалка?!

Трент с трудом сумел успокоить вновь расходившиеся нервы.

– Нет, не может быть! – произнес он вслух и тут же спросил: – А почему, собственно, не может быть? Должно же мне когда-нибудь повезти!

Он попытался открыть один из шкафчиков. Не получилось. Трент пригляделся к замку. Вполне обычный, пассивный, раз плюнуть. Нашел отмычку, сунул в скважину. Распахнул дверцу и не удержался от радостного возгласа.

– Да! Да!! Да!!!

Осмотрев содержимое шкафчиков, он быстро подыскал летный костюм, который был ему впору. Сначала решил натянуть его поверх формы дальнепроходца и миротворицы, которую он уложил в выходном шлюзе. Это было нетрудно – комбинезон был сшит из мягкой, эластичной ткани, его вполне можно было растянуть. Потом решил не мелочиться и переодеться во все новенькое, тем более что к приглянувшейся ему форме прилагалась кобура. Когда оделся, сунул в кобуру ручной мазер, принадлежавший лейтенанту Зинту.

Труднее всего было совладать со шлемом. Такую конструкцию он видел первый раз в жизни. После нескольких попыток и эта крепость сдалась. Беглец оглядел себя в зеркале. Просто красавец! Если опустить стекло, его вообще невозможно узнать. Однако с опушенным забралом терялось ощущение пространства, которое столько раз выручало его. Может, потому, что поле зрения в шлеме сужалось до передней полусферы?

Один из поверженных миротворцев пошевелился. Трент подошел ближе, наклонился, заглянул в глаза. Ложная тревога, тот еще не менее получаса не сможет двигаться. На прощание обратился к бессмысленно взирающему на него человеку:

– До свидания, дорогие друзья. Меня ждет корабль. Его, правда, еще предстоит украсть. Дело трудное, впору только настоящему мужчине. Но я попробую. Попробовать-то можно?

Он направился к противоположной двери, распахнул ее и замер.

Перед ним открылся просторный круглый зал метров сорока в диаметре под низким куполом высотой около пяти метров в верхней точке. В боковых стенах по всей окружности были устроены воздушные шлюзы, каждый из них освещался зеленым светом, только в одном отсеке горела красная лампочка.

Трент вернулся в раздевалку, запер дверь в коридор, выключил в раздевалке свет и вернулся в зал, откуда можно было выйти на причальную палубу. На ходу даже какую-то песенку замурлыкал. До сих пор не мог поверить в удачу. Повезло так повезло! Сделал три шага по направлению к ближайшей шлюзовой камере. На четвертом почувствовал, как кто-то коснулся его пояса, провел рукой по бедру. Сразу вслед за этим прикосновением Трент заработал сокрушительный удар под ребра.

Толчок подбросил его высоко вверх. Почти под самым куполом он сумел каким-то чудом перевернуться и бросить взгляд вниз. В лицо ему смотрел ствол лазерного пистолета. Он невольно схватился за кобуру, она была пуста.

Мелисса Дюбуа, завладевшая его оружием с ловкостью профессионального щипача, весело помахала ему свободной рукой:

– Salut, воришка Трент!

Однажды Тренту в руки попалась популярная книжка, в которой было сказано, что нервная система человека обладает громадным, хотя и небеспредельным запасом прочности. Стоит перейти порог, и человек теряет способность удивляться, воспринимает действительность тупо, апатично. По-видимому, ему было еще далеко до этого предела. Изумление его было столь велико, что Трент временно потерял дар связной речи. В арсенале остались одни междометия.

– Ух ты... ну и ну!

Мелисса держала оружие обеими руками. Вцепилась так крепко, что аж суставы побелели. Затем радостно сообщила:

– Пятнадцать минут назад я наконец разобралась, что ты за птица! – Она заметно волновалась, поэтому акцент ее усилился и стал совершенно невыносимым. – Я только что ознакомилась с твоим делом. Это фантастический документ! После чего вошла в систему обеспечения безопасности станции и сумела определить, куда ты направляешься. Ребенку ясно, что на северный причал. Вот и хорошо, сказала я себе и постаралась опередить тебя. – Она улыбнулась. – Как видишь, я оказалась молодцом. Правда, они, – Мелисса кивнула куда-то вбок, – не выдали мне оружие. Спасибо, что ты позволил восполнить этот пробел.

Трент, до сих пор парящий в вышине, так и не придумал ничего лучшего, как попробовать сразить ее словом. Больше ничего убедительного – жидкостного пистолета например – под рукой не было. Может, напомнить этой прыткой девице, что ее папа будет доволен? Может, она от удовольствия потеряет бдительность? Бесполезно, эта хваткая мамзель воспримет его слова как должное и решит, что он согласен капитулировать. Поэтому выразился кратко и образно:

– Ну ты даешь, Мелисса!

– Ты, воришка Трент, самый интригующий мужчина, какого я встречала! – Щечки молоденькой миротворицы неожиданно заалелись. – Ты, оказывается, серьезный, работающий по контрактам похититель чужой собственности и, вероятно, один из двадцати лучших в мире Игроков в сети.

– Десяти, – поправил ее Трент. Такой поворот пришелся ему по нраву.

Мелисса, не обращая внимания на уточнение, продолжала тем же ровным тоном:

– Ты человек умный, обладающий чувством юмора, имеющий репутацию отличного знатока восточных единоборств. Один из восьми преступников, сумевших разрушить робота-преследователя. Единственный, кому удалось успешно бежать из Следственного изолятора; единственный, кому удалось убить офицера элиты Корпуса миротворцев.

– Мелисса, вы делаете...

– Ошибку? Я знаю. Конечно, воришка Трент невиновен. Ты не мог так поступить. Так говорят все преступники.

– Я его не трогал! – Трент абсолютно искренне попытался убедить ее. – Это был несчастный случай. Он сам упал с балки.

Их взгляды встретились.

Трент, остановивший вращение и державшийся за скобы, вделанные в металлический потолок, привел еще один веский, по его мнению, довод:

– Я принципиальный противник убийств. Черт возьми, вы, кажется, сломали мне ребро.

Мелисса хихикнула. Этот смешок не отразился на выражении ее глаз – они по-прежнему смотрели холодно и изучающе.

– Это все замечательно, Трент, но ты сам виноват. Почему-то все, кто сталкивается с тобой, гибнут. Не надейся, со мной этот номер не пройдет. Ты преподал мне хороший урок на борту этого чертова корабля. А я прилежная ученица. И далеко не так глупа, как это тебе представляется. И мой папа тоже далеко не глуп. – Она указала стволом мазера в сторону воздушных шлюзов. – Я спряталась в одном из них. Мое начальство и слышать не желало, что ты сможешь добраться до северного причала. Они спрашивали: как он найдет туда дорогу? Это немыслимо! Они послали своих людей по всем другим местам. Что ж, считай, мне повезло. Я уважаю тебя, Трент-вор, но это ничего не меняет. Я постараюсь присутствовать, когда тебя будут засовывать в газовую камеру.

– Рад слышать, – поблагодарил Трент. – Это меня здорово поддержит.

– Ты просто маньяк! Шутить в такую минуту, это что-то явно болезненное. Извращение какое-то! – Она покачала головой, потом решительно добавила: – Да, ты обаятелен, но этого недостаточно для смягчения приговора. Неужели ты сам не понимаешь, как недостойно поступил со мной? Уселся напротив и так спокойненько объявил свое имя. Трент Смит! Подумать только!..

– Я решил, что так будет безопаснее. Мое имя не было занесено в карточку регистрации пассажиров. В любом случае мне не хватило семи часов, чтобы добраться до Луны. Я не знал, что вы и ваши соседи миротворцы.