Текст книги "Крутой поворот"

Автор книги: Дэни Синклер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Так ты считаешь, я горячая?

Бренна опять взяла нож и принялась медленными движениями размазывать маргарин по булочке. Спенсер с усилием оторвался от созерцания этого гипнотизирующего действа.

– Я стараюсь не думать о тебе, – как бы оправдываясь, ответил он. – Ты все во мне зажгла в ту секунду, когда я нашел тебя под кроватью.

Бренна прекратила волшебные манипуляции с ножом и посмотрела на Спенсера.

– Я зажгла? Если бы ты тогда не наделал столько шума, я обыскала бы весь дом и нам не пришлось бы скрываться от полиции.

Спенсера пронзило чувство вины.

– Бренна, что касается полиции…

Ее лицо стало серьезным.

– Значит, мы не прячемся?

Вот оно!

– И вчера по моей улице проезжала не полицейская машина?

Спенсер вертел в пальцах ложку.

– Я не рассмотрел как следует, – ответил он, стараясь выиграть время.

– И ты на самом деле никакой не вор, так?

– Во всяком случае, не профессионал.

Она замахнулась на него ножом.

– Тогда что означают твои вчерашние и сегодняшние выкрутасы?

– Бренна, будь любезна, положи нож.

– Хорошо. Он слишком тупой для того, что я задумала.

– Послушай, – взмолился Спенсер, – похоже, все это время мы действовали как противники. Картина нужна нам обоим. Если вы с Хэдденом близкие приятели, попроси у него картину, и никому не придется суетиться.

Бренна помрачнела и в сердцах швырнула нож на стол.

– Я просила. Он ответил, что я ее получу после экспертизы оценщиков.

– Дьявол!

– Вот именно.

Спенсер отодвинулся от стола.

– Нам необходимо ее заполучить.

Бренна кивнула и надкусила булочку. Моментально все внимание Спенсера сосредоточилось на том, как она слизывает крошку кончиком языка.

Он убедил себя, что никакой эротики в этом нет. Он приказал себе полностью игнорировать ее.

Ха, как же!

Спенсер внимательно посмотрел на наручники. У него уже появились кое-какие интересные, пусть и экстравагантные, идеи на их счет.

Задумчивый голос Бренны вернул Спенсера к теме разговора:

– Сегодня нам придется опять отправиться туда.

– Нет, погоди. Ты никуда не пойдешь. Пойду я.

– Да? – Бренна изогнула одну бровь. – Сдается мне, сегодня там будет слишком людно.

– Это еще почему?

– Сегодня во второй половине дня в доме Хэддена пройдет рабочая встреча ДФЗ – Друзей федерального зоопарка.

– Почему они проводят ее в поместье? В их распоряжении целый зоопарк. В общем, ничего страшного. Я пройду как один из членов.

Бренна качнула головой, и полотенце сползло на один глаз. В раздражении она сбросила его, и длинные мокрые волосы упали на щеки и плечи.

– Спенсер, это не пройдет. Там нельзя смешаться с толпой. Зачем рисковать? Лучше мы войдем вместе.

– Никаких «мы». Я иду один.

– Поспорим?

К недовольству Спенсера примешалось вдруг совсем другое ощущение, вызванное тем, что она взяла чашку и поднесла к губам… Черт побери, что в ней настолько притягивает его? Она не ослепительная красавица, у нее чересчур большие глаза, чересчур полные губы… Но вот она сделала глоток, и он вспомнил чудеса, на которые этот рот способен, и едва сдержал стон.

Опасное волнение. Бренна не из тех женщин, с которыми приятно развлекаться. Она способна спутать мужчину по рукам и ногам, а в итоге он оказывается у алтаря и смотрит, как она приближается. В длинном белом платье.

Нет. Только не это! Он не намерен совершить такой шаг с кем бы то ни было. В скором времени он должен получить долю акций фирмы и добьется своего. Главное – работа. Семья и дети могут подождать. Женщины здорово отвлекают.

Бренна уже отвлекает его сильнее всех на свете, а он даже не обладал ею.

Пока.

Она откусила от булочки, а он смотрел и воображал, что будет, когда эти зубки укусят его.

Бренна удивилась, когда Спенсер внезапно вскочил и принялся расхаживать по кухне. Она поспешила его успокоить:

– Да не волнуйся ты. Дело пойдет быстрее, если мы будем действовать вдвоем. Хэдден и Керри сегодня ужинают у ее родителей, потом едут на вечеринку.

Спенсер остановился, оперся о край стола и склонился над Бренной. Она попыталась поднять глаза, но ее взгляд неумолимо притягивала верхняя часть его джинсов. Во рту у нее пересохло, а внутри что-то растаяло…

– Откуда ты все знаешь? – спросил он.

Бренна отвела взгляд и пригладила влажные волосы. Хоть они должны быть ровными и послушными – в отличие от нее самой.

– Я забросала Керри таким количеством вопросов, словно собиралась занять место ее пресс-секретаря.

Спенсер, не отрываясь, смотрел на ее грудь. Она опустила голову. Соски были отчетливо видны под тонкой тканью футболки. Ей вдруг стало не по себе.

– Знаешь, мне нужно повесить мокрые джинсы в сушилку.

Спенсер поднял голову.

– Не нужно, я сам.

– Нет. – Бренна поспешно отодвинула стул и встала. – Это нетрудно.

Их разделяли всего несколько футов. Ее сердце уже колотилось так, словно он прикоснулся к ней. Нужно сохранить самообладание. Пусть ее с опасной силой тянет к нему, это еще не причина превращаться в озабоченную бабу, которая желает только одного.

Неожиданно Спенсер улыбнулся – улыбкой хищника-самца, учуявшего жертву.

А Бренна и была жертвой: он гипнотизировал ее, не позволяя отвести взгляд. Его поцелуи потрясали, и стоило ему коснуться ее, как желание разгоралось с неодолимой силой. Страшно подумать, что этот человек творит с ней, но бесполезно притворяться, что дело обстоит иначе. Она жаждала Спенсера на каком-то клеточном уровне, которого сама не понимала.

– Бренна, я волную тебя?

– Да.

– Иди сюда.

Этот тихий приказ вызвал в ней дрожь, колени подогнулись. Ей хотелось исполнить все, что он потребует.

– Мои джинсы…

Это была последняя попытка удержаться.

– Потом.

В его тоне слышалась влекущая мужская грубость. Он смотрел прямо и твердо. Что-то трепетало у Бренны внутри. Еще ни один мужчина не смотрел на нее вот так, заставляя чувствовать себя настолько желанной.

– Иди сюда, – повторил Спенсер.

Разряд страсти пробежал по телу. Она сумела покачать головой, но его глаза заглядывали глубже, они видели потаенную женскую сущность, которая требовала капитуляции.

– Целуй меня, – тихо, но настойчиво произнес Спенсер.

Весь кислород улетучился из ее мозга, и голова закружилась. Бренна попыталась вспомнить все резоны, согласно которым ей не следовало подчиняться. Ей почти удалось сформулировать первый из них, когда она пересекла расстояние, отделявшее ее от Спенсера.

– Я не должна.

Она была так близко, что слышала резкий запах.

– Это точно.

Ее грудь напряглась в невыносимом предвкушении. Она хочет его.

– У меня короткое замыкание, – сообщила она.

Его жадный и властный взгляд притягивал Бренну, и она задрожала, когда Спенсер медленно провел ладонью по ее щеке. Ее жажду сейчас мог утолить только он.

– Ты меня сводишь с ума, – откликнулся он.

Швы тесных брюк врезались в бедра. Ни от кого на свете у нее так не перехватывало дыхание. Одним взглядом Спенсер уже соблазнил ее. И она желала поддаться соблазну, пусть это тысячу раз неправильно.

– Ты меня поцелуешь? – спросила она.

– Конечно, нет.

Почему в его ответе послышалась нотка горечи?

– Это глупо.

– Да, – согласился Спенсер и подался вперед.

Губы их встретились. Сердце Бренны остановилось, а, затем забилось с такой силой, будто готово было выскочить из груди.

Она припала к нему, отдаваясь во власть ладони, гладящей ее по спине. Его вторая рука поддерживала ее голову, не позволяя прекратить поцелуй. Боже, что это…

Бренна прижалась еще сильнее, и язык Спенсера пронзил ее электрическим разрядом. Его запах дурманил. Пальцы девушки ласкали крепкую, мощную мужскую спину.

Она ахнула, когда его ладонь оказалась под майкой.

Ей было уже безразлично, что все происходящее не должно иметь места, что долгосрочные последствия невозможны. Ей нужно было одно: касаться его и ощущать его прикосновения. Она ухватилась за его рубашку. Одна из пуговиц осталась в ее руке.

– Полегче, – смеясь, шепнул Спенсер.

– У меня-то нет пуговиц, – ответила Бренна. От его смеха по ее спине бежал холодок.

– Тоже верно. Ладно, рви. Мне нравится.

– Что именно?

Последовал долгий, горячий поцелуй. Спенсер высасывал из нее душу. Его рука опустилась на ее бедро.

– Ты пылаешь, – заметил он.

Каким-то образом ее пальцы справились с оставшимися пуговицами.

– Кто здесь пылает?

Спенсер улыбался.

– Я.

– Это хорошо.

Он стонал, пока ее губы исследовали его грудь в поисках соска, который в конце концов был захвачен ее зубами.

– Подожди.

Он стянул с нее майку. Бренна с той же страстью стащила с него рубашку. Их руки переплелись. Когда ее волосы запутались в браслете его часов, оба беззвучно засмеялись.

Его руки обхватили ее талию, расстегнули леггинсы…

– Спенсер! Что ты делаешь?

– Помнишь картину с женщиной у водопада? Она висит над столом Хэддена.

О, еще бы не помнить! Та женщина лежала на скале, закинув ногу на плечо мужчины, опустившегося перед ней на колени. А второй мужчина поднял ее руки над головой и ласкал свободной рукой грудь.

Бренна едва могла дышать. Спенсер стянул с нее леггинсы, отбросил их в сторону и захватил одной рукой оба ее запястья, не сводя взгляда с ее лица.

– Спенсер!

Его многозначительный, хриплый смех проник в каждую клеточку ее тела.

– Ляг, – предложил он. – Как на картине.

Стоявший в ее памяти образ был слишком силен. Вместо того, чтобы сопротивляться, она закинула ноги ему на плечи. На его губах играла все та же дьявольская усмешка.

– Спенсер! Я хочу тебя!

– Мы уже вместе. Разве ты не чувствуешь?

Наконец он отстранил ее, шепча нежные слова. Чувство стыда охватило ее 3несмотря даже на подаренное им блаженство. А он сжимал в объятиях ее дрожащее тело.

– А теперь давай припомним другую картину. Где нарисован сад, – пробормотал Спенсер, зарываясь в ее волосы.

– Теперь моя очередь, – прошептала Бренна.

Она едва смогла подняться. Ноги не держали ее…

– Возьми меня, – прохрипел он, сжимая в ладонях ее виски.

Подобно прекрасной сирене, Бренна улыбалась властной женской улыбкой.

– Я просил взять меня, а не пытать.

Она ласково погладила его.

– Ты называешь это пыткой?

– Да, потому что я безумно нуждаюсь в тебе. Я зашел чересчур далеко.

Она увидела, что он говорит всерьез, и накрыла его рот губами.

– Бренна!

Невозможно понять, умолял он или стонал. У нее невероятные губы, такие горячие, что он оторвался от них, поскольку не мог больше вынести. Он прижимал ее к себе и целовал с горячечным жаром.

– В спальню, – шепнул он.

Он поднял ее и понес в комнату; Бренна обвивала его ногами. Наконец он опустил ее на диван, сгорая от нетерпения…

Когда сердцебиение стало успокаиваться, Спенсер уселся на полу рядом с диваном. Но он продолжал гладить Бренну по животу, не желая разорвать связывавшую их нить.

– Ты невероятна.

К удовольствию Спенсера, легкая краска залила щеки Бренны. Он улыбнулся и поцеловал ее грудь.

– Стараюсь, как могу.

Неожиданно выражение ее лица изменилось. Неужели он сказал что-то не то? Не может этого быть. Никто и никогда не вселял в него столь полное ощущение силы, уверенности. И пусть бы это прикосновение длилось вечность…

От внезапной мысли ему стало нехорошо. Он никогда не забывал предохраняться. Некие маленькие штучки лежали у него в бумажнике, всегда были под рукой в спальне. Наверняка и в этой комнате, в шкафу, они есть. Но сегодня он о них и не вспомнил.

– Черт возьми, я не хотел…

Бренна резко приподнялась.

– Что, Спенсер, уже жалеем?

– Да нет же! Я забыл про презерватив.

Враждебность тут же исчезла из ее взгляда.

– О!

– Что означает твое «о»? «О, это неважно» или «О, мы влипли»?

– По-моему, все в порядке.

Спенсер сжал голову руками. Как он мог настолько потерять голову? А если она забеременеет? Вопреки всякой логике он ощутил радостное возбуждение при этой мысли, хотя ему следовало бы прийти в ужас.

– Думаю, весь вопрос в состоянии твоего здоровья, – заметила Бренна.

– Здоровья? – Он вскинул голову. – Бренна, я совершенно здоров. Но я всегда предохраняюсь.

Она изогнула бровь.

– Серьезно?

– Это в первый раз, – признался он.

– Не беспокойся обо мне.

Наверное, ей можно верить, если вспомнить некоторые детали ее поведения.

– Ладно.

– И что теперь?

Спенсер поднялся. Бренна спустила ноги с дивана.

– Как тебе это удается?

– Что удается?

– Так легко лишать меня рассудка. Ты сознаешь, что меня сводит с ума одно твое дыхание, что ты заводишь меня, даже если не думаешь об этом?

Он видел ее удивленные глаза, полуоткрытый рот.

– Ты издеваешься?

Его страсть удовлетворена, но не исчезло необъяснимое влечение к ней. И от этого противоречия становилось все больше и больше не по себе.

– Не надо так волноваться, я все-таки не супермен. – Впрочем, сейчас он не мог за это поручиться, учитывая ее горячность. – Пойду повешу твои джинсы в сушилку.

Он направился к кухне.

– Кто это волнуется? – воскликнула Бренна.

Спенсер остановился у двери и оглянулся. Ее дерзко улыбающиеся губы послали ему поцелуй.

Спенсер понимал, что ухмыляется как идиот, но это было ему безразлично. Она импульсивна, вызывающа, сексуальна – да попросту хороша. И она смеется. Что ж, если она окажется беременной, значит, они поженятся. О чем еще говорить?

Да, он попался. Все это лишь распалило его влечение. Осознание сего факта испугало его. Хотя брак с Бренной – не такая плохая идея. Она умна, привлекательна… Она родит ему замечательного ребенка. Странно, до этой минуты он не представлял, как же ему хочется иметь собственных детей…

– Что ты имел в виду, когда сказал, что картина нужна нам обоим? – спросила Бренна.

Этот вопрос отвлек Спенсера от видения младенца, прильнувшего к груди Бренны. Он повернул голову. Бренна уже стояла в кухне. На ней была фланелевая рубаха, однако красивые ноги оставались вызывающе голыми.

– Что?

Он с трудом отвел взгляд от ее зовущего к поцелуям рта.

– Это картина моего деда.

Теперь Спенсер окончательно очнулся.

– Ничего подобного. Она принадлежит моей бабушке.

Бренна поджала губы.

– Когда мы найдем картину, я ее заберу.

– Ни в коем случае. На ней изображена моя бабка.

– Мой дед – ее автор.

– Он продал ее Саммертону.

– И Хэдден, и Саммертон-старший обещали моему деду вернуть ее.

– Нет.

Бренна поправила рубаху и уперла руки в бока.

– Нечего спорить. Моему деду нужна эта картина.

– Для чего?

– Не могу тебе сказать.

На лице Бренны появилось виноватое выражение.

– И моей бабке она нужна.

– Зачем?

– Зачем? Да потому что рисовали-то ее! Думаешь, ей будет приятно, если все узнают, что она позировала в голом виде?

– А в чем проблема? Это же не порнография, а произведение искусства. Между прочим, ей не о чем беспокоиться, Дед не собирается выставлять эту картину.

Спенсер насторожился.

– Почему?

– Что значит – почему?

– Если он не намерен ее выставлять, зачем она нужна ему?

Бренна закусила губу.

– Нужна, и все.

– Что ж, значит, его желание не исполнится. Как только эта чертова картина окажется у нас в руках, я отвезу ее бабушке. И спорить об этом я больше не собираюсь.

– Вот и хорошо, так как картина принадлежит моему деду.

– Черта с два!

Бренна протестующе подняла руку.

– Наш спор не имеет смысла – ведь картина пока не у нас.

– Она будет у нас. Я сейчас же еду туда.

– Тебя арестуют.

Как это он мог подумать, что она хороша? Она – отрава; стоило бы ее придушить.

– Не бойся за меня.

Бренна фыркнула.

– Я и не боюсь. У тебя есть друзья? Они внесут залог, и тебя выпустят.

Опять этот ненавистный медоточивый тон!

– А я подожду и найду картину вечером, когда дом опустеет, – продолжала Бренна, не дожидаясь ответа. – И когда тебя сцапают.

– Между прочим, девочка, я не собираюсь нарываться на копов.

– Обычно никто не собирается.

Спенсер шагнул к ней и вдруг ощутил под ногой небольшой твердый предмет. Пуговица от его рубашки. На мгновение у него закружилась голова, когда он вспомнил, как эта пуговица очутилась на полу.

– С чего это я взял, что ты неотразима?

– И я о тебе то же самое думала, – парировала Бренна.

Раздался стук в дверь.

– Кто это?

Спенсер пожал плечами.

– Я никого не жду. Наверное, сосед хочет посмотреть баскетбол. Плевать. Он сейчас уйдет.

Стук повторился. Теперь он стал громче, настойчивее.

– Лучше открой. – Бренна забеспокоилась. Спенсер помрачнел. Его настроение упало до нулевой отметки, когда в замке повернулся ключ.

– Спенсер! – послышался женский голос. – Ты дома?

– Черт!

Он бросился к двери, но было уже поздно. Мэрилин стояла на пороге.

– О, привет, Валентино! И не говори мне, что ты только что встал.

Бренна стиснула зубы, услышав глубокое, дразнящее контральто. Итак, явилась женщина, подписавшая губной помадой записку и оставившая в квартире Спенсера коробку с непристойными игрушками.

Бренна подавила в себе ревнивую ярость. Не замечая измятую майку, брошенную на плиту, оставленные на полу джинсы, она подошла к двери. Ей не терпелось бросить взгляд на женщину, называвшую Спенсера именем Валентино.

– Нет, я не спал, – раздраженно проворчал он. – И забудь, пожалуйста, эту кличку. – Спенсер был намеренно груб.

– Сегодня суббота, ты не забыл? Ты не представляешь, в том старом магазине я нашла игру… Ой, здравствуйте.

Бренна прислонилась к дверному косяку и изобразила на лице некое подобие улыбки. Подруга у Спенсера хорошенькая, хотя… на удивление намного старше его.

– Здравствуйте, – откликнулась Бренна.

– Я же не знала, что ты не один. – Женщина отбросила со лба светлую прядь. – Я помешала?

– Нет, что вы! – заверила ее Бренна. – Меня зовут Бренна.

– Не то, что ты думаешь, – прошипел Спенсер.

– Да? – Мэрилин тряхнула головой с явным недоверием. – Я обращаюсь к Бренне.

Бренна не смотрела на него. Наверное, у нее нет никаких прав, но ведь они только что были близки. И она не собиралась притворяться, что дело обстоит иным образом. Если Мэрилин невдомек, что она является лишь одним из многочисленных пунктов в списке, то Бренна ее просветит. У скольких еще женщин есть ключи от этой квартиры?

– Может быть, выпьете кофе? Есть булочки с банановым кремом, – предложила Бренна. – Спенсер только что приготовил завтрак.

– Бренна, Мэрилин – моя…

– Благодарю вас. Я бы с удовольствием, но опаздываю, – отозвалась Мэрилин с обезоруживающей улыбкой. – Я и не знала, что Спенсер умеет печь булочки.

Проклятье! Бренна совершенно не желала испытывать симпатию к этой женщине.

– Вы же знаете Валентино, – сказала она. – От него можно ждать чего угодно.

– Правда? А вы давно знакомы?

– Прекрати! – зарычал Спенсер.

Бренна не могла понять, к кому он обращается, но Мэрилин опередила ее:

– Джейн еще пожалеет, что не поехала со мной.

Блондинка сказала Бренне:

– Мне очень неприятно, что приходится убегать, едва познакомившись, но Спенсер прав. Я должна забрать свои вещи. – И добавила, не поворачивая головы к Спенсеру: – Тебе, наверное, неудобно нести коробку в машину?

– Я притащу коробку, – прорычал он. – Дай только обуться.

– Туфли в спальне, – подсказала Бренна.

Спенсер пробормотал что-то себе под нос и отошел.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – осведомилась Бренна.

Мэрилин покачала головой.

– С одной коробочкой Спенсер управится. Вы извините нас, если мы вас оставим на пару минут?

– Разумеется.

Спенсер тут же вернулся. Он успел сунуть босые ноги в кроссовки, надеть чистую синюю майку. В руках у него была коробка с игрушками и прозрачная рубашка, которую он тут же сунул Мэрилин.

– Бренна, я сейчас вернусь. Послушай, она не…

– Иди своей дорогой.

Валентино ждет разочарование, если он считает, что может возвратиться к ней, разделавшись со своей прежней любовницей.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Бренна опустила телефонную трубку на рычаг. Дед, наверное, коротает время с приятелями в гольф-клубе. Бренна втиснулась в белые леггинсы и вызвала такси. Затем она отчистила, насколько это было возможно, туфли и спустилась по лестнице.

Спенсер, стоя спиной к двери, о чем-то беседовал с Мэрилин. Та также не смотрела в сторону Бренны. Оба разглядывали нечто на заднем сиденье сверкающего красного «лексуса». Бренна надеялась, что Спенсер переживает сейчас неприятные минуты, объясняя ее присутствие в его квартире. Никто не заметил, как она выскользнула из дома и скрылась за углом.

Как могла она допустить такую глупость? Он одинок, привлекателен, несомненно, обеспечен. Естественно, у него есть женщины. Возможно, десятки женщин. В том числе и она…

Бренна поежилась. Нужно быть форменной дурой, чтобы оказаться в его постели. Тьфу, да они и до постели-то не дошли! Какого дьявола она дала себе волю с абсолютно незнакомым человеком? Который к тому же вознамерился завладеть картиной деда.

Но этого не случится. В борьбе за картину она во что бы то ни стало возьмет верх над Спенсером. Ее дедушке светит тюрьма.

В ожидании такси Бренна размышляла: хватит ли у Спенсера безрассудства, чтобы еще раз проникнуть в поместье?

А что, если он первым доберется до картины?

Что ж, Бренна снова выкрадет ее.

Водитель такси окинул ее подозрительным взглядом, но, когда она назвала адрес деда, возражений с его стороны не последовало. Более того, он согласился подождать, пока она сбегает в дом за деньгами; к плате за проезд она прибавила весомые чаевые.

Едва она оказалась у себя, раздался телефонный звонок.

– Бренна, почему ты сбежала? – громыхал в трубке Спенсер.

– У тебя в квартире стало слишком тесно.

– Это моя сестра.

– Правда? Я видела фотографии твоих сестер. Ни одна из них не тянет на роскошную блондинку.

– Мэрилин выкрасила волосы.

– Перед тем как заехать за своими секс-игрушками? – издевательски уточнила Бренна.

– Именно!

– Спенсер, ты отвратителен.

– Послушай, мои сестры отправляются в гости к подруге и хотят сделать ей сюрприз. Вся эта дребедень – просто шуточный подарок.

– И сестры твои отвратительны.

– Бренна, у обеих есть дети. Естественно, они не хотели, чтобы обнаружить дома нечто подобное, и потому попросили меня подержать коробку у себя. Честное слово. Скажи спасибо, что ты не видела, какой торт лежал в машине у Мэрилин. Не думаю, что где-нибудь в промышленных масштабах выпекают торты, в точности воспроизводящие анатомические формы.

– Спенсер…

– Бренна, послушай, я понимаю, что мне нужно было вас познакомить, но я попросту растерялся, потому что Мэрилин явилась совершенно неожиданно. А язвительность – ее вторая натура, и я боялся того, что она может сказануть. Бренна, давай начнем заново. Прошу тебя!

А если он говорит правду и та женщина – сестра, а не любовница? Бренна тщетно пыталась вспомнить лица его сестер на фотографиях. Когда она рассматривала снимки, ее внимание было приковано вовсе не к ним. Да какая разница, сестра ему эта блондинка или нет? Ей это безразлично.

– Бренна, мы забываем о главном.

– О картине моего дедушки?

Пауза.

– Ты согласна, что в нашем распоряжении меньше двух суток? В понедельник приедут оценщики, – напомнил Спенсер.

Бренна крепче сжала трубку.

– Мне бы не хотелось нечаянно нарваться на тебя в спальне Хэддена. Поэтому я предлагаю объединить усилия.

– Мне казалось, ты собирался посетить поместье в одиночестве.

– Я передумал. Давай сначала добудем картину, а потом продолжим спор о том, чья она.

– Нам обоим известно, чья она.

– Бренна!

Спенсер прав. Самое важное – завладеть картиной до появления экспертов. Вдвоем они смогут гораздо быстрее обыскать усадьбу.

– Какие у тебя планы? – спросила она.

– Сколько продлится сборище ДФЗ?

– Представления не имею. Но я уверена, что безопаснее пойти туда сегодня вечером, когда в доме не будет никого, кроме экономки и ее мужа. А если, на наше счастье, они уйдут куда-нибудь, скажем в кино, то весь дом будет в нашем распоряжении.

– А если не уйдут? – спросил Спенсер.

– Тогда нам придется вести себя очень тихо.

– Я заеду за тобой в шесть. По дороге купим что-нибудь перекусить.

– Зачем?

Теперь он не скрывал раздражения:

– Затем, что в тюрьме отвратительно кормят. В случае неудачи нас ждет тамошний ужин.

– Спенсер, это не смешно.

– Сам знаю. – Он долго молчал, а затем добавил изменившимся голосом: – Мэрилин забыла наручники.

Бренна закашлялась.

– Мне нужно принять душ. Какой дьявол потянул ее за язык?

– Ты совсем недавно это делала, – заметил Спенсер. – Но я воображаю тебя в душе. Тебе бы понравилось мыться прикованной наручниками к крану?

– Что-о?

– Бренна, я почти вижу тебя. Ты мокрая, и я тебя намыливаю.

– Спенсер!

Она уже теряла голову от возбуждения.

– Приезжай, и мы попробуем! А хочешь, прицепи к крану меня.

Вставшая перед глазами картина волновала ее.

– Ты извращенец, – прошептала она.

– Сама виновата. У меня не было фантазий такого рода до знакомства с тобой.

Бренна ощутила, что ее пальцы, сжимающие телефонную трубку, стали влажными.

– Тебе не стоило уделять так много внимания эротической живописи.

Хриплый смех Спенсера пронизал ее с головы до пят.

– Она навела меня на кое-какие мысли, – сообщил он. – Одну из них мы уже воплотили.

– Не хочу об этом говорить.

– Говорить я тоже не хочу, а повторить не отказался бы. Ты видела скульптуры в ванной Хэддена?

Она видела те скульптуры.

– Женщин такие вещи не возбуждают, – солгала она сквозь зубы.

– Ты не просто женщина, Бренна, – промурлыкал Спенсер. – Тебе все понравилось. – Будь он проклят!

– Я видел, какими глазами ты смотрела на картины. Хочешь как-нибудь попробовать одну из этих поз?

Да.

– Спенсер, я прощаюсь.

Следует немедленно повесить трубку, иначе воображение погубит ее.

– Хорошо. Увидимся в шесть. Между прочим, я предпочитаю черный атлас и кружева.

Да когда же это кончится! В шкафу у Бренны целый ворох черного кружевного белья.

– Во сне, Гриффен.

– В мечтах, – мягко поправил он и положил трубку.

Спенсер с трудом дождался шести часов. Дважды он едва не бросился в поместье Саммертонов один. Но Бренна права: безопаснее проникнуть туда под покровом темноты. Он неимоверно рисковал две ночи подряд, и все усилия принесли ему только Бренну.

Это не так плохо, заметил он про себя.

Он поправил зеркальце заднего вида, свернул в переулок и через минуту уже подъезжал к дому Бренны.

Бренна насмехалась над ним, но ее ревность при появлении его сестры, ее страстный отклик на его ласки внушали надежду. Она влекла его на всех мыслимых уровнях. Потребуется время, чтобы узнать ее получше.

Увы, картина неизбежно встанет между ними. Он не позволит, чтобы эта картина оказалась у кого-то другого. Компромисса быть не может. Вопрос слишком серьезен.

Спенсер взял с соседнего сиденья легкую серую куртку. Он снова оделся в черное, причем для того, чтобы найти свитер с высоким воротом, ему пришлось перерыть всю квартиру. Куртка же призвана прикрыть типично воровскую одежду и придать ему относительно респектабельный вид.

Он еще не успел постучать, как Бренна уже открыла дверь.

– Ты здесь, – произнесла она.

Он невольно улыбнулся оригинальному приветствию.

– И ты.

Она тоже была вся в черном. Джемпер был украшен красным, расшитым золотой нитью поясом, гармонировавшим с наброшенной на плечи спортивной курткой. Стоило убрать красное и она стала бы такой же темной фигурой, как и он.

– А где еще я могу быть?

– Ну, скажем, я рассчитывал найти тебя в душе.

Бренна вспыхнула.

– Бренна! – послышался голос из глубины дома. – Пришел твой молодой человек?

– Да, дедуля.

– Так пригласи его.

Бренна ужаснулась. Вдруг Спенсер брякнет что-нибудь насчет картины в присутствии дедушки?

Спенсер прошел в просторную гостиную. Навстречу ему уже спешил представительный и в то же время подвижный господин; его серые глаза пронизывали Спенсера насквозь.

– Спенсер Гриффен, – представился он и ощутил твердое мужское рукопожатие.

– Би Джей Уолфорд, – назвал себя старый джентльмен.

– Би Джей Уолфорд?

Спенсер бросил на Бренну удивленный взгляд, и она отвела глаза. Уолфорд, а не Лиспкит. Эта кокетка опять солгала ему!

– Вы ожидали встретить кого-нибудь другого?

– Если честно, сэр, то да. – (Бренна замерла.) – Ваша внучка, рассказывая о вас, ни разу не упомянула вашего имени.

– Гм-м. Моему агенту это не понравилось бы. Как вы сказали – Гриффен?

Спенсер кивнул.

– Скажите, а вы не родственник Регины Линнингтон-Гриффен?

– Я ее внук.

Старик изумленно взглянул на Бренну.

– Серьезно?

Щеки Бренны пылали, и она была не в силах оторвать взгляд от белого ковра.

– Моя внучка и ваше имя не удосужилась назвать. И как же поживает ваша бабушка?

Что-то в голосе старика заставило Спенсера заподозрить, что некогда его бабка находилась с Уолфордом в более чем дружеских отношениях.

– Неплохо. Вы бы ей позвонили. Я уверен, она будет рада поговорить с давним другом.

– Разве ее телефон есть в справочнике?

– Нет, но я продиктую.

Спенсер тут же назвал десять цифр, не зная наверняка, поблагодарит его бабка или спустит с него шкуру. С другой стороны, у нее есть определитель номера. Если она не пожелает разговаривать с Би Джеем Уолфордом, то попросту не снимет трубку.

– Спенсер, по-моему, нам пора, – грубовато напомнила Бренна.

Ему захотелось помучить ее еще, но он тут же решил, что важнее получить ответы на некоторые свои вопросы.

– Когда вернетесь, заезжайте к нам. Посидим, поболтаем, – предложил ее дед.

– С удовольствием. Позвоните бабушке. Не сомневаюсь, вы ее обрадуете.

– Вероятно, так я и сделаю.

– Не скучай, дедуля. – Бренна коснулась губами щеки Би Джея и решительно взяла Спенсера под руку. – Не дожидайся меня.

Дед вскинул кустистую бровь и посмотрел Спенсеру в глаза.

– Мой мальчик, не позволяйте Бренне втравить вас в какое-нибудь безрассудство. Она импульсивна от природы.

Спенсер улыбнулся.

– Я уже заметил. А теперь вижу, у кого она унаследовала эту черту – наряду с привычкой приподнимать одну бровь.

Морщинистое лицо Би Джея Уолфорда расплылось в улыбке.

– Верно заметили. Эта девочка еще сведет меня в могилу.

– Не волнуйтесь, сэр. Я о ней позабочусь.

Старик кивнул.

– Вижу. Желаю вам хорошо провести время.

Едва оказавшись за дверью, Бренна набросилась на Спенсера:

– Что означает эта комедия?

– Какая?

– Твой «мужской разговор» с моим дедом.

– Он мне понравился.

– Мне он тоже нравится. Но я не девочка и не нуждаюсь в том, чтобы обо мне заботились.

Спенсер скрыл улыбку.

– Бренна, не думай, что я забуду о твоей лжи, если ты начнешь спорить со мной.

– Я никогда не лгу!

– Правда? Тогда почему ты заставила меня думать, что твой дед – Лиспкит?

– Я не говорила, что его фамилия Лиспкит.

– Как? Ты заявила мне, что это твой дед нарисовал… – Спенсер умолк. Разрозненные кусочки информации начинали складываться в общую картину. – Обнаженную фигуру написал твой дед?

Бренна отвернулась.

– Значит, да. Ты не соврала. – Спенсер внимательно изучал затылок Бренны. – Если художник – Би Джей, значит, он воспользовался именем Лиспкита. Я прав? Вот почему ты так стремишься завладеть этой картиной. Но Би Джей Уолфорд – знаменитость. Зачем ему подписывать свою работу чужим именем?

– Сядь в машину, – приказала Бренна.