Текст книги "2012. Лава и пепел"

Автор книги: Дэн Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Дэн Грин
2012. ЛАВА И ПЕПЕЛ

ГЛАВА 1
Специальный агент

Июнь 2012 года

– О господи, Марти! Ну кто тебя учил делать стейк?! Да тебя даже в «Макдоналдс» котлеты жарить не возьмут!

Барни О’Брайен с легкостью гимнаста выпростал из плетеного кресла свое упитанное тело весом за центнер, отложил запотевшую бутылку «Будвайзера» и мячиком подскочил к решетке барбекю.

– Ты убийца стейков, Марти! – вскричал он. – Я для того искал настоящее австралийское мясо – не какую-нибудь аргентинскую корову! – чтобы ты сжег его на погребальном костре? Угли должны пылать, но ни одного язычка пламени не должно коснуться этого роскошного мраморного мяса! Ни одного! Смотри, как надо!

Барни завладел лопаткой для переворачивания стейков и оттолкнул незадачливого повара. Марти сконфуженно отошел в сторону, украдкой посмотрев на жену. Джейн хохотала во весь голос, запрокинув голову назад. Марти привычно залюбовался ее роскошными каштановыми волосами и тоже улыбнулся. На Барни невозможно было обижаться. Несмотря на свою фигуру, он был очень легким человеком. Легким и искренним.

– Марти, ты точно англосакс? В твоем роду евреев не было?

– Нет, а что? – напрягся Марти. С Барни всегда приходилось держать ухо востро.

– Жизненное наблюдение. Евреи умеют делать деньги. Но ни один из них не умеет делать стейк.

Кроме всего прочего, Барни был еще и шокирующе неполиткорректен. Он, не задумываясь, в лицо называл гомосексуалиста педиком, афроамериканца – черным, а то и негром. Для него не было скользких тем, он всегда был прямолинеен. И то, за что другого давно уже затаскали бы по судам или пристрелили в темном переулке, ему сходило с рук. Наверное, не только Марти не мог на него обижаться.

– Джейн, тебе с кровью? – долетел голос Барни откуда-то из клубов ароматного дыма.

– Ты же знаешь, мне медиум. Среднепрожаренный, – ответила Джейн.

– А что предпочитает Черная Пантера?

– А мне – с кровью! – со смехом прорычала Шерри, новая подруга Барни, статная девушка с темно-оливковой кожей. Как большинство невысоких пузанов, Барни увлекался рослыми женщинами. При этом их расовая принадлежность его не волновала ни в малейшей степени.

– Барни, – позвала Джейн, – Марти говорил, что ты купил самого лучшего мяса, какое только бывает. Премиум-класса. Это правда?

– Чойс, девочка, чойс, – помрачнел ирландец. – Премиум мне пока не по карману. Австралийское мраморное мясо премиум-класса тебе Марти купит, когда выбьется в специальные агенты. – Барни противно хихикнул. – Но я одно тебе скажу – чойс из Австралии сто очков вперед даст мясу премиум из Аргентины. А, не сочтите меня непатриотичным, американской говядине и вовсе нечего делать рядом с этим мраморным великолепием. Эту корову кормили не травой, пусть даже самой сочной. Она откормлена отборным зерном! Она провела прекрасное время, нежась под ласковым австралийским солнцем. Пастухи были с ней вежливы и предупредительны. Пастушьи собаки не смели на нее лаять. Она пила из родников и кристально чистых ручьев. А когда ее повели…

– Барни! – предостерегающе поднял руку Марти.

– А как звали эту коровку? – четырехлетняя Мэгги, дочка Марти и Джейн, белокурый ангел, подергала Барни за шорты.

Джейн сделала страшные глаза, предостерегая друга семьи от необдуманных слов, на которые он был мастак, но тот не обратил на знаки ни малейшего внимания.

– Не знаю, Мэг, – ухмыльнулся он. – Но поверь, я никогда бы не стал есть животное, имя которого знал при его жизни.

Джейн закашлялась, поперхнувшись красным калифорнийским вином, которое, естественно, тоже принес Барни.

– Я бы тоже не стала есть нашего щенка Микки, – деловито согласилась Мэгги. – Я же знаю, как его зовут.

Барни оторвался от барбекю и победоносно посмотрел на ошарашенных родителей.

– Ваша дочка больше готова к реальной жизни, чем вы! – провозгласил он.

– Рыжая ирландская скотина, – покачал головой Марти.

– Но-но! Специальный агент Хайсмит! Я на вас в суд подам! – заржал О’Брайен. – Скотину я вам прощаю. Но недостатки моей внешности – это вмешательство в личную жизнь!

Джейн не выдержала и фыркнула. А Шерри давно уже смеялась во весь голос. Марти ничего не оставалось, как присоединиться к ним.

– Специальный агент Хайсмит! – командным голосом позвал О’Брайен. Марти поморщился, но ничего не сказал. – Стейк для женщин готов. Это самая ответственная часть дела. Вам поручается приготовить стейк для мужчин. Они – неприхотливые животные, могут съесть что угодно. Но все же постарайтесь мясо не испортить.

Марти козырнул, принял у товарища лопатку для переворачивания мяса, веер для раздувания углей, сифон для заливания открытого огня и сменил его у гриля. Барни подхватил готовые куски мяса и с удовольствием вернулся к женскому обществу.

Над задним двориком небольшого, но уютного коттеджа, который арендовали Марти и Джейн, клубился ароматный дымок. Щедрое солнце штата Колорадо лишь слегка перевалило за полдень, начав свой путь к снежным вершинам Скалистых гор, которые драконовыми зубами возвышались на западе. Барни развлекал дам, как обычно, всякими загадочными историями – это был его конек. Откуда-то словно издалека доносилось его басовитое неразборчивое «бу-бу-бу». Временами слова Барни прерывались звонким, как капель в горах, смехом Джейн или низким сексуальным голосом Шерри. Рядом бегала по траве со своим щенком Мэгги.

Марти даже прикрыл глаза от удовольствия, но тут же спохватился и вернулся к стейку. Если он испортит хотя бы один, чертов ирландец его со свету сживет. С острого, как чилийский перец, языка Барни еще никто не соскакивал.

– …ну вы сами подумайте! Если снежного человека нет, то откуда у него столько имен? Сасквач, бигфут у нас, йети в Гималаях, они в Японии, леший у русских, яху в Австралии, алмасты на Кавказе… Только в Антарктиде нет своего гоминоида. Не могут разные народы на разных континентах придумать себе одну и ту же сказку по отдельности! Не бывает так! В преданиях всех народов есть легенда о Великом потопе. И наукой доказано – он действительно был! Значит, и снежный человек есть!..

Марти усмехнулся и вернулся к стейку. Сделать корочку, как говорил Барни, это полдела. Теперь надо довести до готовности сердцевину куска. А тут уже на глаз не получится, надо будет как-то угадать, когда мясо достигнет нужной кондиции. Алхимия настоящая…

– …а куда делись двигатели самолета, который якобы врезался в Пентагон? Черт с ним, с корпусом здоровенного авиалайнера! Он алюминиевый. Поверить в это труднее, чем в переселение душ, но ладно, допустим, что он мог расплавиться бесследно. Но двигатели реактивного самолета – это огромные механизмы из жаропрочной стали! Куда они делись?

Девушки слушали Барни с раскрытыми ртами. Даже обычно снисходительно-циничная Шерри смотрела на него, как избиратель на Джона Кеннеди. Сейчас он мог заявить им, что Джордж Буш-младший – агент КГБ, и они бы безоговорочно ему поверили. Когда Барни несло, он сам себе начинал верить.

Кажется, готово. Марти внутренне перекрестился, переложил куски мяса, покрытые аппетитной корочкой, на блюдо и с некоторой опаской поднес его к столику.

– Ого! – вскричал Барни, попробовав стейк. – Наш малыш делает успехи! До рыжей ирландской скотины тебе, конечно, еще далеко. Но конкурс в «Макдоналдс» ты выдержишь. Я бы даже посоветовал тебе не мелочиться, а сразу баллотироваться в рабочие кухни «Тако белл». В мировом масштабе бренд послабее. Зато среди ценителей мексиканской кухни рейтинги значительно выше.

– Ты несносен, Барни, – засмеялся Марти.

– Эй, чако! Принеси еще пива на этот столик!

– Когда-нибудь я пристрелю тебя, – пообещал Марти.

– Ну да, когда станешь специальным агентом. Чтобы самому взять расследование в свои руки.

Марти зашел в коттедж с заднего хода. В доме работал кондиционер. Было прохладно. А на улице действительно крепко печет. Марти с беспокойством подумал о жене и дочери – как бы не получили тепловой удар. Они светлокожие, таким всегда от солнца достается сильнее. С другой стороны, год назад во время отпуска в Каире именно Марти с О’Брайеном обгорели, как головешки, а у Джейн только нос облупился и веснушки стали ярче.

Хорошее было время. И тут Барни постарался. Вытащил их в Египет, пирамиды посмотреть, на верблюдах покататься. А то бы, как обычно, поехали во Флориду, мексиканские каналы по телевидению смотреть да толкаться на переполненных пляжах. Что ни говори, а О’Брайен – отличный парень. Хотя расслабляться не дает. Чуть зазевался – и ты в центре мишени его острот.

Марти достал из холодильника четыре бутылки «Будвайзера» – любимого сорта Барни. Как в него лезет? Самому Марти двух бутылок было достаточно, чтобы в голове зашумело. А Барни пил пиво, как кока-колу, не хмелея. Только трепаться начинал еще больше, чем обычно, хотя это, казалось бы, уже невозможно. При этом был он хоть и грузноват, но вовсе не похож на жирный пивной бочонок.

Барни уже сменил тему. Он успел удивить женщин, повеселить их. А теперь, похоже, взялся пугать.

– …супервулкан, леди, это серьезно. Торнадо, ураганы, землетрясения, даже цунами – это все детские шалости. Матушка-земля просто почесывается спросонья. А супервулкан означает, что она всерьез рассердилась и врезала по столу кулаком из всей силы! О! Марти! Что ты знаешь про вулканы?

– Вулканы? – пожал плечами Марти. – В Южной Европе они есть, на островах Тихого океана. Да! Фудзияма – это тоже вулкан!

– Тебе что-нибудь говорит название Везувий?

– Конечно! Он уничтожил Помпеи и завалил пеплом и камнями Геркуланум, два крупных города того времени.

– Верно! – похвалил Барни и снова обернулся к женщинам. – А теперь, леди, представьте, что Везувий – это рождественская петарда. А супервулкан, который находится у нас под самым боком, – это бомба, сброшенная на Хиросиму! Вот такое у них соотношение.

– Под самым боком? – поежилась Джейн. – Где? У нас нет вулканов поблизости. Только потухшие. Я как раз позавчера смотрела передачу по «Дискавери». Нет в Америке вулканов, Барни! Ты специально нас пугаешь!

– Вулканов нет. Есть супервулкан. Он не похож на обычный. Это не гора со срезанной верхушкой, из которой идет дым. Он представляет собой кальдеру – впадину диаметром несколько десятков километров. Там магма очень близко подходит к земной коре и постоянно ищет выход. Она толкает землю изнутри, пробует ее на разрыв, как ребенок, пинающийся в животе матери. Уже много тысяч лет она пробивает себе путь наверх. И, кажется, час ее освобождения близок. Земная кора истончилась. Она уже не в силах сопротивляться чудовищному давлению. Она растягивается, выпирает наружу, трескается. Там горячие грязевые болота и рвущиеся вверх гейзеры…

– Я знаю! – воскликнула Шерри. – Ты говоришь о Йеллоустоне! Но он совсем не под боком.

Барни криво усмехнулся:

– Для супервулкана даже Флорида – под боком. Когда земная кора уже не сможет сдерживать давление, магма пробьет ее по всему периметру кальдеры. Миллионы тонн земной тверди рухнут в огненную преисподнюю. И тогда…

В наступившей тишине Барни взял резиновый мяч Мэгги, покрутил его в ладони и неожиданно с силой бросил сверху вниз в ведерко с водой, стоявшее рядом со столиком. С громким хлопком вода рванулась наружу, вытесненная мячом. Брызги разлетелись на пару метров. Шерри и Джейн завизжали от неожиданности и холодного душа, но через секунду рассмеялись. Правда, в их внешне беспечном смехе Марти почувствовал нервные нотки.

Ему и самому не нравился рассказ Барни. Обычно он развлекал своими байками. Но сейчас глаза ирландца смотрели серьезно и испытующе. На какой-то короткий миг Марти даже показалось, что Барни не шутит. Что это действительно серьезная опасность.

– Произойдет взрыв, – глухо сказал О’Брайен. – Невиданный взрыв. Когда случился последний такой взрыв – на Суматре семьдесят четыре тысячи лет назад, – на Земле наступил ледниковый период. Люди видели этот взрыв. Но они не могли о нем рассказать. Это были кроманьонцы. Их конкуренты неандертальцы после взрыва вовсе исчезли. А людей, наших предков, на всей Земле осталось не больше десяти тысяч. Три городка размером с наш Рокфилд. На всей Земле.

Барни достал из кармана рубашки пачку сигарет и закурил. Вопреки обыкновению, ни Шерри, ни Джейн не стали протестовать. Джейн выглядела подавленной.

– Ты нас пугаешь, Барни, – недовольно сказала Шерри.

Снова подбежала Мэгги, за ней, смешно тявкая, скакал щенок Микки неизвестной породы – Мэгги нашла его на улице. Девочка схватила со стола свой стакан с апельсиновым соком, жадно его выпила и поинтересовалась:

– А правда, что парк взорвется? Надо тогда съездить и посмотреть его, пока он еще целый!

Обстановка разрядилась, как ружье, неожиданно бахнувшее холостым. Через секунду все уже смеялись во весь голос.

– Кстати! – потребовала внимания Джейн. – А почему бы нам действительно не съездить в Йеллоустон в следующий уик-энд? Я туда последний раз ездила, когда была чуть старше Мэгги. Ну, Марти! Ну, пожалуйста! – взмолилась она, увидев сомнения на лице мужа. – Мы так давно никуда не выбирались!

– Но я же должен быть на службе, – неуверенно начал Марти.

– Да к черту твою службу! – взревел Барни. – Агент Хайсмит! Ваша служба никуда от вас не денется.

– Это же несчастных пятьсот миль! – умоляла Джейн.

– Но отчет… – все еще не решался Марти.

– Папочка! – присоединилась Мэгги. – Несчастных пятьсот миль! А я хочу посмотреть, как взорвется парк!

– Уговорили! – Марти поднял руки в знак того, что сдается. – Следующий уик-энд посвящается семье и ее любознательности. Но, Барни, если парк не взорвется, тебе придется отвечать не перед большой комиссией. И даже не передо мной. Тебе придется отвечать перед ней! – он указал пальцем на Мэгги. – Обмануть ребенка – преступление страшнее холокоста.

– Ты обещаешь? – уточнила Джейн. Она знала, что свое слово Марти держит железно.

– Обещаю.

– Слово специального агента? – серьезно спросил ирландец.

Марти медленно вдохнул и выдохнул и только после этого сказал:

– Барни, я уже говорил, что когда-нибудь я тебя пристрелю?

– Да, и неоднократно.

– Так вот. Я тебя обманул. Я не пристрелю тебя. Я тебя растворю в серной кислоте. Живьем! А потом спущу в унитаз…

– …в туалете полицейского участка нашего городка, – закончила Шерри. – Я помогу тебе перенести жидкого Барни в бутылочках из-под детского питания. Праздник должен быть не у тебя одного.

Шерри увезла изрядно набравшегося Барни, когда солнце уже клонилось к закату. Джейн тоже немного перебрала с вином и чувствовала себя неважно. Она забрала Мэгги и увела ее укладывать спать.

Марти прибрал во дворике последствия пикника, спрятал в гараж гриль, отходы сложил в большой пластиковый пакет и отнес его ближе к воротам, чтобы утром выставить на улицу для мусорщиков.

Вечер принес прохладу. Легкий ветерок вяло трепал флюгер на соседской крыше. Марти сел в пластмассовое кресло и вытянул ноги. Солнце завалилось за Скалистые горы, четко вычертив резкие изломы хребтов золотыми зигзагами. Снежные вершины светились нежно-розовым светом. Над гребнем гор поблескивал разноцветными огнями самолет. Отсюда казалось, что он стоит на месте.

Неожиданно Марти поймал себя на мысли, что думает о Йеллоустонском вулкане, о котором рассказывал Барни. Он чертыхнулся, отбрасывая эту глупую мысль. Было бы из-за чего тревожиться. До парка больше пятисот миль. Между ними две трети штата Колорадо и целый штат Вайоминг. Стеной стоят Скалистые горы, Передовой хребет и хребет Парк. И, в конце концов, о взрыве супервулкана стоит беспокоиться не больше, чем о падении гигантского астероида, эпидемии марсианской лихорадки или атаке русских ракет.

Марти взял со стола пачку сигарет, забытую другом, достал одну и повертел в пальцах. Он бросил курить еще в колледже, восемь лет назад. Но сейчас почему-то страшно захотелось чиркнуть спичкой и втянуть в себя терпкий табачный дым. Марти осмотрелся, но ни спичек, ни зажигалки рядом не оказалось. Он усмехнулся и сунул сигарету обратно в пачку. Искушение не состоялось.

– Мэгги заснула.

Джейн неслышно подошла сзади и положила руки на плечи мужу, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

– Как она?

– Устала. Набегалась за день. Щенок спит у нее в ногах и даже рычит, когда проходишь мимо.

– Хороший сторож растет, – улыбнулся Марти.

Джейн обошла стол и села Марти на колени. От нее пахло безумно сексуально – необычная смесь тонких духов, дымка и легкого вина. Марти зарылся носом в ее вьющиеся волосы и шумно втянул этот дурманящий запах.

– Я по тебе скучаю, Марти, – прошептала Джейн. – Я начинаю скучать сразу, как только ты утром уходишь на работу. Твою машину еще видно на дороге, а я уже скучаю. Ты так много времени проводишь на службе…

– Ты же знаешь, милая, что мне нужно получить повышение. Я хочу этот чертов значок специального агента ФБР. Или я так и проторчу всю жизнь никчемным сотрудником аналитического отдела в захолустном городке в Колорадо. Но для этого мне нужно получить направление на учебу. А для этого, в свою очередь, мне нужно доказать свои способности этому чертову Харрису! Иначе он не даст мне направление.

– Я тебя очень люблю, Марти. Но из-за этой работы ты почти не бываешь дома. Я тебя почти не вижу. И Мэгги растет, можно сказать, без тебя. Это плохо.

– Я знаю, – помрачнел Марти. – Но я должен что-то сделать, иначе мы никогда не вырвемся из этого захолустья.

– А мне здесь нравится, – пожала плечами Джейн. – Здесь очень тихо и очень красиво. Смотри, какие горы! Какое небо! Какая тишина! Такого ты никогда не увидишь в большом городе.

Марти снова невесело усмехнулся:

– Я парень из Нью-Йорка, Джейн. Мне тоже нравится здесь. Но я тут живу, как в воде. Здесь ничего не происходит. Здесь все ходят медленно и медленно ездят. Неторопливо принимают решения и не спешат их выполнять. Мне кажется, у людей здесь слишком густая кровь. Она мешает им двигаться. И здесь все всегда на одном месте. Как эти горы. Здесь нет перспектив. Я хочу стать специальным агентом, Джейн, и увезти вас с Мэгги в Нью-Йорк или Вашингтон. Да черт с ним, пусть будет Чикаго, Хьюстон, Детройт. Да хоть Денвер. Лишь бы вокруг были люди. Много людей. Я люблю, когда вокруг люди. Я среди них себя чувствую живым человеком, а не функцией за компьютером.

– Ну, так стань агентом, – тихонько засмеялась Джейн. – У тебя это получится. Поговори с этим своим Харрисом. И езжай учиться. У тебя будет замечательная карьера. Ты будешь жить там, где захочешь. А нам с Мэгги везде хорошо, где рядом будешь ты. Прямо завтра же и поговори.

– Поговорю, – решительно кивнул Марти. – Обязательно. Я уже полтора года торчу в этой дыре без движения. Пора идти вперед!

– Пора идти в спальню, – перебила его Джейн.

Она вскочила с колен мужа и потянула его за собой. Два раза звать Марти было не нужно.

Когда Джейн заснула, Марти поднялся с постели. Сон не шел. Он по опыту уже знал, что бесполезно пытаться обмануть себя счетом овечек и прочими детскими уловками.

Джейн смешно сопела, уткнувшись носом в подушку. Марти заботливо натянул одеяло на ее плечи. Хотя днем было жарко, ночи тут были прохладными, как везде в степи, да еще недалеко от гор.

Марти аккуратно, чтобы не разбудить жену, достал из потаенного ящика пистолет, сунул его за пояс, снова вышел на задний двор и уселся на еще теплые ступени низкого крылечка. Это было его любимое место. Как ни хвалил он свой Нью-Йорк, нельзя было не признать, что в этих краях с пространством было гораздо проще. В Нью-Йорке, даже если ты не жил в клетушках многоквартирных домов, твой задний двор был не больше чем десять на десять, огороженный либо металлической сеткой, либо вовсе унылыми кирпичными стенами. В Рокфилде даже в таком непритязательном коттедже, как тот, что снимал Марти, во дворах можно было развернуться от души.

С неба глазели крупные любопытные звезды. В ночной тишине было слышно, как где-то в прерии погавкивает койот. На юге по сто шестидесятому шоссе прогрохотал одиночный грузовик.

Казалось бы, идиллия. Но на душе было неспокойно. То ли от рассказа Барни, то ли от предстоящего разговора с Харрисом.

Марти достал из-за пояса пистолет и потер холодный ствол рукой. Пистолет он купил с месяц назад – в Колорадо с этим нет особых проблем. Если не считать, конечно, Денвера. Джейн была против, но Марти убедил ее, что смешно бояться оружия, если муж собирается стать специальным агентом ФБР. Кроме пистолета, Марти приобрел бронежилет скрытого ношения, который можно надевать даже под белую офисную рубашку. Продавец божился, что он спасет от любой пистолетной пули и даже от выстрела из дробовика. Правда, добавил продавец, после ружейного выстрела внутренности все равно превратятся в отбивную, хотя дробь до тела и не достанет. Так что будешь лежать, как живой.

С оружием в руке Марти почувствовал себя более уверенным. Он никогда и никому не даст в обиду своих девочек. Будь это кубинские террористы, обширявшиеся ниггеры из уличных банд или какой-то там супервулкан.

Пока Марти рядом, с ними ничего не случится. Это было главным условием его жизни.

В офис Марти прибыл первым. Отключил сигнализацию, запустил компьютер и сел в кресло. Барни, по своему обыкновению, опаздывал. Харрис должен был прибыть к обеду, поскольку улетел по каким-то делам в Вашингтон. А приписанные к отделению специальные агенты Сандерс и Мейвезер появлялись в офисе, только когда этого требовали обстоятельства и шеф Харрис.

Кроме них пятерых, отделение ФБР в Рокфилде представляла уборщица Сильвия – неопрятная пуэрториканка лет пятидесяти, ленивая и склочная, зато имевшая достаточный доступ, чтобы мыть полы для самих господ фэбээровцев. Марти всегда подозревал, что доступ она получила не за свою благонадежность, а за тупость и равнодушие. Она, во-первых, ничего не поняла бы в секретных документах, если бы они оказались в их конторе. А во-вторых, они ей были попросту неинтересны.

Шеф Харрис появился в городке за три месяца до того, как сюда приехал Марти. Собственно, он и открывал представительство Бюро в этом богом и прогрессом забытом месте. Вроде бы он раньше работал в самом центральном офисе ФБР. За какие грехи его сюда сослали, оставалось только гадать.

Барни и Марти изображали из себя отделы информации и аналитики. Попросту просиживали штаны до дыр за компьютерами, отсеивая информацию во Всемирной паутине и закрытых каналах Бюро, готовили отчеты разной степени скучности. В общем, работали на Америку в меру своих сил. Марти изнемогал под тяжестью этой рутины.

Зато Барни положение вещей устраивало на все сто процентов. Ему платили деньги за то, что он в рабочее время шарился в Интернете. К нему никто не приставал. У него была масса свободного времени. Периодические взбучки от Харриса он переносил стоически, относясь к ним как к непогоде – ничего не поделаешь, нужен зонтик. А на карьеру Барни было плевать с вершины горы Лонгс-Пик.

Пыль на столе красноречиво говорила, что Сильвия во время уик-энда не почтила своим вниманием рабочее место. Через дорогу, у крыльца полицейского участка, вяло переругивались два столетних копа с седыми ковбойскими усами до подбородка. На весь город полицейских было целых три.

В пыльное окно долбилась здоровая навозная муха, невесть как проникшая в опечатанную комнату. На Марти ватной махиной начала наваливаться тоска. Об этом ли он думал, когда шел работать в ФБР?

Нет, нужно брать Харриса за горло. Пусть выписывает направление на курсы специальных агентов. Марти этого достоин, как никто другой. Спортивен – каждый день пять миль бега вдоль шоссе в любую погоду, которая, впрочем, в Колорадо почти не меняется. Умен – колледж с отличием, «ай-кью» как у академика. Опыт есть – уже четыре года в бюро. Все в его пользу.

Против только Харрис. Даже не против. Ему просто плевать на Марти. И на всех остальных. Холодные светло-серые глаза шефа Харриса ввергали Марти в прострацию. Он терялся под этим равнодушным взглядом. Но сегодня он поставит вопрос ребром.

Больше так продолжаться не может. Без движения в этом городишке можно просто сгнить. Отвратительное место. Здесь никогда ничего не происходит. Какого черта тут понадобилось открывать офис Бюро расследований – Марти не понимал. Здесь даже полицейским делать было нечего. Только тормозить «гонщиков» на шоссе, чтобы совсем уж не зарывались. Пара драк за год – четвертого июля да когда в местной школе выпускной бал. Семейные ссоры, вождение в нетрезвом виде. Последнее убийство здесь случилось в девяносто восьмом, четырнадцать лет назад – старый Фрэнк Ламар на охоте сослепу вместо оленя застрелил своего соседа. Одно слово – тоска.

Хоть какой-то интерес вызывал местный фармацевтический завод неподалеку, на котором работало большинство сознательного и работоспособного населения города. Он выпускал не слишком большой ассортимент лекарств, но из разряда тех, без которых американец не представляет себе жизни. Больше в округе не было решительно ничего. Чем занимались специальные агенты Сандерс и Мейвезер в этом болоте, можно было только догадываться. Разве что, как Барни, прожиганием жизни и использованием служебного времени в личных целях. Только пыль в глаза они пускали более умело. Барни даже и не думал маскировать свое «отбывание номера».

Полчаса рабочего времени минуло. Никто пока не появился. Изнывая от скуки, Марти полез в Интернет. И так же от нечего делать набрал в поисковике «супервулкан» и «Йеллоустон».

Еще через полчаса на пороге кабинета появился Барни. Но Марти Хайсмит его даже не заметил. Он увлеченно рылся во Всемирной паутине, перескакивая со страницы на страницу. Поиск в Интернете был его коньком. Он умел выловить в тоннах мусора микроскопическую жемчужину. Алгоритмы отсева шлака, были для него так же просты, как азбука для учащегося колледжа.

Барни постоял у него за спиной, присматриваясь к тому, что делает его товарищ. Удовлетворенно улыбнулся и прошествовал на свое место, за стол напротив, заваленный бумагами и прочим хламом.

– Увлекательное занятие, правда?

Марти чуть не выпал из кресла.

– Черт тебя подери, Барни! Я мог схлопотать разрыв сердца! Нельзя ходить так тихо!

– Да брось, за твоей спиной могло пройти стадо бизонов, и ты бы не обратил на него никакого внимания. Что это тебя так увлекло?

Хайсмит помедлил с ответом. Ему не хотелось выглядеть глупо, попавшись на розыгрыш Барни. Но и держать информацию в себе он тоже был не в силах.

– Скажи, Барни, вчера, когда ты рассказывал про Йеллоустонский супервулкан, – насколько ты был серьезен?

Барни тоже ответил не сразу. Несколько секунд он внимательно смотрел на Марти.

– Разве я похож на безответственного балабола?

– Вообще-то похож, – ухмыльнулся Марти.

– Спасибо за откровенность. Но я был очень серьезен. Ты что-то раскопал?

– Я пока не могу делать выводы, – засомневался Марти, – но вокруг этого дела очень много странного. Я пока пробежался по самой поверхности и уже вижу кучу нестыковок. Копнуть глубже я даже боюсь.

– Чего ты боишься? Что теневое правительство пришлет по твою душу черный вертолет без опознавательных знаков?

– Я боюсь, что стану таким же болтуном и параноиком, как ты, – рассмеялся Марти.

– А между тем ничего смешного в этом нет, – не поддержал тон Барни. – По самым приблизительным расчетам, сделанным пять лет назад, Йеллоустон должен рвануть в 2074 году. Но со времен того доклада многое изменилось, и тот прогноз выглядит излишне оптимистичным. Ты можешь смеяться, Марти, но до взрыва осталось совсем немного. Супервулкан может проснуться через год, через месяц или даже завтра. Да он уже проснулся, вопрос только в том, когда он взорвется.

– И что ты предлагаешь? Посыпать голову пеплом и ждать конца света в местной церкви?

– Пепла хватит на всех, не переживай. Надо готовить пути отхода, дружище. И не откладывать это в долгий ящик. Как известно, людям всегда не хватает для спасения последнего цента, последнего дюйма, последней секунды. Выживет тот, кто будет готов заранее.

Марти подошел к кофейному автомату, чтобы сделать чашку кофе. Нажал кнопку, но автомат заявил, что нужно разгрузить от отходов поддон. Марти чертыхнулся, в очередной раз помянул недобрым словом нерадивую Сильвию и понес поддон к мусорному пакету. Вернул его на место, снова попытался запустить аппарат. На этот раз пустым оказался резервуар для воды. Марти терпеливо набрал воду из кулера. Но и с третьей попытки ничего не вышло – кончились зерна кофе в мельнице. Марти с чувством выругался, доставая из шкафчика пакет с кофе.

– Ты же видишь, Барни, не с моим счастьем пытаться выжить.

– А те, кто заранее поднимет лапки вверх, – сдохнут первыми, – жестко заявил Барни. – И на их сгнивших костях победители вырастят первый урожай новой цивилизации.

– Мне не нравится твой тон, – недовольно пробурчал Марти.

– А мне – твой, – отрезал Барни. – Ты можешь сдаваться сколько угодно, пока ты отвечаешь только за свою никчемную шкурку. Но кто тогда позаботится о Джейн и Мэгги?

– Это запрещенный прием, – вскинулся Марти.

– Иногда, чтобы заставить человека шевелиться, нужно крепко вдарить ему по яйцам.

Марти плюхнулся в кресло с чашкой кофе.

– И все же что ты предлагаешь? До Йеллоустона чуть меньше семисот миль по прямой. А не пятьсот, как вы вчера меня уверяли. Да, я посчитал! – огрызнулся Марти, увидев довольную ухмылку Барни. – Я вообще люблю точность. Судя по выкладкам с сайта, посвященного супервулкану, мы на самой границе зоны распространения пирокластических потоков. И это еще не учитывая того, что между нами Скалистые горы. Я думаю, эти потоки упрутся в горы, и основная часть шарахнет по Западному побережью. От Сиэтла до Калифорнии.

– Точно! – обрадовался Барни. – Обломки скальных пород сюда, скорее всего, не долетят. И пирокластические потоки уйдут на запад. Но через день облако вулканического пепла достигнет этих мест. Смерть от лавы – легкая смерть. Человек просто сгорает, как спичка. Смерть от отравления сероводородом куда более мучительная. Да и пепел вовсе не безобиден. По моим прикидкам, в наших краях его слой будет составлять до полуметра. Те, кто не задохнется, – будут завидовать умершим. И так будет почти на всей территории Штатов. Запад сгорит в огне и будет завален вулканическими бомбами. Центр и Восток возьмет на себя вулканический пепел. Прибрежные города Восточного побережья будут снесены цунами. Но и это мелочи. Вулканический пепел будет выброшен на высоту в несколько десятков километров и через месяц закроет все небо на Земле. Но он все же имеет массу и будет выпадать, очищая небо. Но даже когда он весь свалится на наши головы через несколько месяцев – лучше не станет.