Текст книги "Улей (СИ)"

Автор книги: Дэлия Мор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Ян вырвал у меня листок бумаги и вчитался. Кстати, с куда большим интересом, чем до этого изучал писанину Грута.

– Странные имена, – проговорил васпа, вглядываясь в листок.

– Мама придумала.

– Какая дружба? – резко спросил преторианец. – Об-ре-тен-ное? С братом?

Ну вот. Даже васпе понятно, что брат и дружба плохо сочетаются. Подозрительно.

– Мы ругались. Дрались постоянно, – снова начал сочинять я. Хотя в случае с Тезоном не такой уж это был и вымысел. – Я завидовал. Брат нормальный, а я нет. Только в Улье понял, что никого роднее и ближе у меня нет. Прощения просил. Помирились. Теперь дружим.

Ян молча сложил лист и убрал в карман. Я ждал взбучки за запрещенную неофитам теплоту отношений, но преторианцу, видимо, было не до этого. Хотел я спросить, точно ли он передаст записку, но передумал. Проконтролировать все равно не смогу. Придется верить на слово. Теперь офицер должен излагать мою часть Договора.

– Ты достанешь для меня эссенцию Королевы, – сухо, бесцветно и совсем не торжественно сказал преторианец. – Выживешь – освобожу. С братом уйдешь.

Двадцать восемь дивизий и один запасной полк. Да с Вами не соскучишься, Ваше Преторианство.

– Я должен… украсть эссенцию, господин офицер?

– Взять, – поправил Ян. – Когда Королева созреет. Один день. Потом кладка. Будет поздно.

Были бы свободны руки, схватился бы за голову. Ян говорил, что васпы перерождаются с помощью эссенции. Но зачем в этом процессе посторонний?

– Почему я, господин офицер?

– Устойчив к яду. И… ты слышишь Королеву? – вдруг спросил Ян.

Я покраснел и опустил глаза. Стоило ли говорить про мои пустые мальчишечьи грезы? Думаю, нет. Явно гвардеец Королевы не это имел в виду.

– Нет.

– Хорошо. Сможешь подойти… близко.

Голос офицера неуловимо изменился. В единственном глазу вспыхивали и гасли искорки. Я заметил, как вздрагивали руки преторианца, и сутулилась против воли спина. Было ли предательством подпустить к Королеве чужака, забрать ценную эссенцию? Я не знал. Не хотел знать. Оставлю эти вопросы Яну.

– Эссенцию не взять просто. Королева жалит неофитов. Перерождение. И преторианцев. Инициация. – На исчерченном шрамами лице появилась испарина, и гримаса не то боли, не то ярости. – Я буду там. Ты рядом. Возьмешь.

Даже не дерзость. Безумие. Даже я, цзы’дариец, понимал насколько это немыслимо. Сознание выключилось, отказываясь анализировать услышанное. В голове остался один единственный вопрос:

– Зачем?

Преторианец молчал. Я сглотнул, медленно вдохнул и повторил:

– Зачем эссенция?

– Великая Сила. Я буду равен Королеве. Создам армию. Новую. Свободную. Без Улья, без Королевы, без сержантов. Ты… ненавидишь Улей?

Я вздрогнул, осознав, насколько крепко увяз в паутине тихого голоса, холодного взгляда. Не вздохнуть, не сбежать. Ждал чего угодно. Революцию – нет. Велико искушение. Гравитация звезды слабее. Ненавижу ли я Улей?

– Да, – не сказал, а выплюнул.

– Достань эссенцию.

– Договор? – я вспомнил порядки васпов и уверенно протянул руку.

Ян ощерился, показав зубы. Должно быть, это улыбка.

– Договор.

Преторианец пожал мне руку и снял цепи, оставив только ту, что на ноге. Я уже знал по эпизоду с Дином и покраской вертолета, насколько строго васпы придерживались Договора. Но Ян, тем не менее, перестраховался.

Да не сбегу я. По-прежнему не могу, а теперь уже и не очень хочу.

Пока я разминал затекшие руки и пытался удобнее устроить у стены израненную спину, офицер исчез. Вернулся с чистой формой, одеялом, фляжкой, полной воды, и баночкой дурно пахнущей мази. Молча сунул мне подарки и ушел.

Был бы я дариссой – расплакался от умиления. За мной только что поухаживали.

Глава 17. Ее Величество

Из подарков преторианца я первым делом приложился к фляжке с водой и опустошил ее наполовину, не чувствуя ни вкуса, ни температуры воды. Во-первых, все равно, а во-вторых спасибо той дряни, что влил мне в рот Ян. В сознание вернула, но побочных эффектов отсыпала щедро. Надеюсь, в баночке с мазью лекарство, а не очередной яд. Пахло мерзко. Чем-то органическим, прелым, несвежим. Я зачерпнул мази, и запах усилился многократно, напомнив вонь забытого ведра с пищевыми отходами. Протестировать действие я решил на почти заживших ожогах от первой встречи с Грутом. Вонючая дрянь приятно охлаждала и успокаивала. Воодушевившись положительным эффектом, я взялся и за другие раны. Сильнее всего болела раскуроченная преторианцем спина, но я и до дыбы едва ли мог самостоятельно до нее дотянуться. Дважды пытался завести руку за спину, и дважды в глазах темнело от боли. За этим занятием меня и застал вернувшийся Ян. Он принес тарелку с переслащенной баландой и ложку.

Щедрость, забота и сострадание. Как бы не так. Я нужен ровно до тех пор, пока нужен, и ни минутой дольше.

Ян поставил тарелку на тележку с пыточными инструментами и подошел ко мне.

– Помогу, – глухо сказал одноглазый и забрал мазь.

Следующие пять минут я старался не заурчать от удовольствия, пока целительная мерзость тонким слоем покрывала раны и ожоги. Прикосновений Яна я почти не чувствовал. Наверное, что-то наркотическое есть и в мази. Хотя я не сведущ в фармацевтике вообще.

– Заживет быстро, – пробормотал я, – испортит клиническую картину для рапорта.

Преторианец резко выдохнул у меня за спиной. Такое же подобие смеха, как оскал – улыбки.

– В рапорте напишу то, что мне надо, – ответил Ян и убрал баночку с мазью, – одевайся.

Давно бы оделся, если бы не цепь на ноге. Натянуть смогу только гимнастерку, а все остальное повиснет комком на одной ноге. Видя мое замешательство, преторианец достал из кармана ключи и отомкнул замок на ободе. Скинув цепь, я резко поднялся на ноги и тут же пожалел об этом. Кровь отхлынула от головы, лишая ориентации в пространстве и ввергая во тьму обморока. Я сам не понял, как остался в вертикальном положении, упираясь лбом в стену и держась за нее руками. Сквозь туман я почувствовал, как кто-то тянет за локоть вниз.

– Сядь, – услышал я приказ.

Отмахнулся, упрямо мотнув головой.

– Я стою.

Нужно перетерпеть. Давление выровняется. Неужели так много крови потерял? Вроде не было серьезных ран.

– Сядь, я сказал.

Ян грубо надавил рукой на плечо, заставляя опуститься на пол. Допросная плыла перед глазами. Кончилась моя батарейка. Подлежу отправке в утиль?

Васпа накрыл меня одеялом и сунул в руки тарелку с баландой. Живот тут же перекрутило спазмом и едва не стошнило только что выпитой водой.

– Ешь, – жестко сказал Ян, рывком возвращая меня в сидячее положение.

Я уже понял, что сахар – основа рациона васпов. Скорее всего, глюкоза ускоряет заживление ран и срастание костей, но я цзы’дариец и мне сахар не поможет. Я отчаянно пытался съесть хотя бы ложку, но легче было проглотить противотанковую гранату.

– Как вы этим питаетесь? – я давился, икал и не сразу понял, что задал вопрос вслух.

Преторианец молчал, и степень его омертвения соответствовала глубочайшей задумчивости.

– Едим… Что не так?

– Слишком сладко, – осторожно ответил я, борясь с рвотными позывами.

– Слад…ко, – эхом повторил офицер и ожил. – В мешке поедешь. С сахаром.

Я ничего не понял, но на всякий случай кивнул, а офицер уже вышел из допросной. Тарелка немедленно отправилась в угол. Жаль, что не в мусор сразу. Я залпом допил всю оставшуюся во фляжке воду и вздохнул. Хватит валяться. Обезболился, расслабился, поплыл. Нужно вставать.

Форму натягивал, периодически падая на стену и промахиваясь мимо штанин и рукавов. В итоге, застегнув ремень, я так и остался стоять, упираясь головой в стену и вспоминая буквенные сокращения названий вооружения со всеми модификациями и полной расшифровкой. На пятой гранате туман в голове сжалился и расступился.

Безумная затея с эссенцией. Настолько безумная, что даже для меня – перебор. В серьезности намерений преторианца я почему-то не сомневался. Достанет он эссенцию с моей помощью или без. Мне другая очевидность не давала покоя. После таких дерзких налетов свидетелей и пособников в живых не оставляли. Додумать эту важную мысль мне помешал Ян, возникший на пороге допросной.

– Готов? На выход.

Я шел по лабиринту дверей и коридоров мимо тусклых светильников и площадок, залитых светом. Я потерял счет дням и часам. Без окон и команд «подъем – отбой» о времени суток оставалось только догадываться. Должна быть ночь или поздний вечер. Заговор и предательство любят тишину.

Два поста дежурных мы миновали без проблем. Васпы, едва завидев кровавый китель офицера, молча хватали ключи и отпирали двери. А я шел следом за Яном, как мелкий баркас за ледоколом, изредка чувствуя спиной взгляды дежурных Преторианец привел нас в тесное помещение, почти целиком заставленное мешками. Приказал забраться в пустой мешок и долго сыпал сверху сахар, маскируя очертания тела. В качестве живой контрабанды я еще никогда не путешествовал.

– Восемьсот двадцатый, – громко сказал Ян. – Начать доставку!

Из сахарной темноты мешка я услышал короткое «да, господин офицер» и взлетел в воздух. Еле успел поджать ноги и сгруппироваться. Проковырять, что ли, дырочку в мешковине? Ткань старая, должны быть слабые места, грозящие превратится в прорехи. Нужная нашлась чуть ниже уровня глаз. Пока я рвал нитки ногтем, меня успели дважды перенести с места на место и в итоге поставили на ленту транспортера. Угол обзора через отверстие разочаровывал. Я больше слышал, чем видел. Грузчик укладывал рядом со мной еще что-то тяжелое. Я уловил запах сырого мяса, и оно не казалось свежим.

Равномерное движение ленты убаюкивало, в тишине слышался только скрип механизма. Я уже почти задремал, как внезапно над моим мешком взошло светило. Огромное, электрическое, жаркое. Я прилип к отверстию, разглядывая невиданную картину. На стенах висели белые ажурные коконы. Слишком большие для любого насекомого и подходящие разве что для человека. Ребенка. Я вспомнил рассказ Дина о семье. Его воспоминания обрывались на коконе. Кокон. А внутри спящие мальчики, уже получившие эссенцию Королевы. Будущие васпы. Ин дэв ма тоссант, это не кошмарный сон, а реальность!

Я зарылся в сахар по подбородок, пытаясь изменить угол обзора. Вереницу коконов венчали два преторианца. Они внимательно изучали показания приборов на стене. Охранники. Няньки для новорожденных неофитов.

– Где сахар? – спросил кто-то за моей спиной.

Ответа я не услышал, его заглушил стук сердца. Если меня снимут с ленты транспортера и унесут в другое помещение, я пропал. Достанут из мешка, отметелят до обморока, а потом вернут сержанту Груту. Не стану же я доказывать, что господин преторианец лично посадил меня в мешок? Хотя я бы посмотрел на физиономию Грута при таком неординарном поводе для встречи. Но беда прошла мимо. Унесли другой мешок. Даже не соседний со мной.

Свет померк, сменившись удушливой тьмой, я двигался дальше. Потянуло знакомым тошнотворном запахом целебной мази. Да в таком количестве, что я терялся в догадках. Транспортер остановился. Приехали. Я не понимал где я и боялся пошевелиться. Беспричинный ужас разливался по телу, выступая испариной на лбу, иссушая губы и рождая дрожь. Воздуха не хватало, хотелось то плакать, то кричать. Совсем нервы расшатались? Темно, тихо. Откуда паника, Дарион?

– С прибытием, – шепнул Ян над правым ухом. – Вылезай.

Я был слаще, чем баланда васпов. Сахар хрустел за шиворотом, щекотал ноги в сапогах. Чем больше я отряхивался, тем больше он рассыпался и грозил прилипнуть к вспотевшему телу. Раздражало неимоверно. Темно, жарко, белесый туман стелился по полу, и воняло гниющей органикой. Мы ведь должны стоять под куполом Улья возле покоев Королевы, откуда взялась тесная тошнотворная пещера? Но хуже всего стало, когда я разглядел во мраке аварийного освещения содержимое ленты транспортера. В огромных лотках прело, томилось и влажно блестело сырое мясо. Рубленное кусками, не освежеванное, с вываливающими потрохами: темной печенью, ровным мешочком сердца, желтоватым серпантином кишечника. Отрубленные кисти рук с желтыми ногтями, разрубленный пополам череп с налипшими в кровь волосами. Неправильный, уродливый череп шудры. И продавленная грудная клетка с выжженным клеймом личного номера. Он начинался с нуля. Васпа головного Улья.

– Не проблюешься? – деловито спросил Ян из-за спины.

– Нет, – дрогнувшим голосом пообещал я.

– Тогда помогай, – сказал он и начал расстегивать китель. – Фартуки неси. Справа.

Посмотрев на преторианца, я тоже решил снять гимнастерку и надеть фартук. Мясное содержимое лотков мы перемешивали лопатами с сахаром и отрубями, а потом относили в одно гигантское корыто. Тяжелая, грязная, бесконечная и очень странная работа. Меньше всего мне хотелось задавать вопрос: «А что мы делаем?», но долг разведчика обязывал.

– Господин офицер, разрешите обратиться, – робко начал я. Ян кивнул, шевеля лопатой в лотке кровавые внутренности. – Для чего это?

– Для кого, – поправил васпа. – для Королевы.

Преторианский юмор начинал напрягать. Конечно, личной гвардии Ее Величества многое дозволено, но подчас метафоры переходили всякие границы. Я повозмущался еще с минуту, а потом в сознании тихо щелкнуло. Так бывает, когда долго мучаешься над математической задачей, десятки раз перечитываешь условие, что-то чертишь, решаешь, а ответа нет. И тут вдруг хаос выстраивается в четкую, логически верную картину. Хватаешься за голову и стонешь: «Дурак!».

– На вечернюю трапезу? – собственный голос показался чужим.

– Какую трапезу? – сухо спросил Ян. – Жрет она это.

Королева – мутант. Без сомнений. И, судя по количеству еды на один прием пищи, очень большой, голодный и плотоядный мутант.

Меня ждут ночные кошмары. Такие, что знаменитые демоны цзы'дарийской бездны будут дрожать в уголке, сбившись в кучу, и икать от страха.

– А как выглядит Королева?

– Как божество, – отрезал Ян. – Много болтаешь. Руками шевели!

Я шевелил и думал, что некоторые идеалы должны навеки остаться в черном бархате сна. Манить, притягивать, но ускользать из рук в последний момент. Тезон очень сильно хотел увидеть Королеву. Теперь я завидую, что он ее все-таки не увидит. Не даром в святая святых нет никого, кроме преторианцев. Личная гвардия не только охраняла Ее Величество, но и всех васп от нее же.

Мы опрокинули последний лоток, Ян снял фартук и застыл, оттирая руки ветошью. Выглядел преторианец не важно. Перетрудиться не должен был, здесь что-то иное. Одноглазый втянул голову в плечи и сильно ссутулился, будто бы пережидая приступ острой боли в животе. Если он регулярно занимался кормлением, то откуда такая напряженная реакция? Снова приступ?

– Господин офицер, с Вами все в порядке?

– Нет, – раздраженно ответил Ян. – Ужас. Тоже… не чувствуешь?

Ужас я чувствовал, еще когда над моей головой мешок завязывали. И сейчас, когда оказался в пещере. Но мне простительно. Я чужой. Впервые видел все это. Яна же гнуло к земле так, будто его пытали.

– Чувствую, – признался я.

Офицер, услышав это, немного расслабился и поднял голову.

– Величие Королевы. Никто не защищен. Терпи.

Аура страха, значит. Низкочастотные колебания, называемые инфразвуком. Действительно, уже не просто мутант, а божество.

– Зайду первым, – обронил Ян, надевая китель и поправляя портупею. – Отвлеку едой. Ты после со щупом и пробиркой. Поймаешь жало и сцедишь эссенцию. Понял?

Конечно, как можно не понять. Беру щуп, пробирку. Тоже справа? Да, там они. И бегу доить эссенцию с божества-мутанта, пока оно поедает трупы своих последователей, а личный телохранитель следит за тем, чтобы заодно не съели меня. Вот и карабкайся после такого по карьерной лестнице, видя, какие обязанности прилагаются к кровавому кителю и высокому званию.

Переодевшись обратно в гимнастерку, вооружившись щупом и положив в карман пробирку, я сообщил преторианцу, что готов. Одноглазый кивнул и налег на корыто, толкая его вглубь пещеры. Туман под ногами становился плотнее с каждым шагом. От накатывающих прибоем волн ужаса меня знобило. Еще немного и начну стучать зубами или бормотать что-то нечленораздельное. А то и вовсе остановлюсь, и никто с места не сдвинет.

Ян шел медленно, рывками. Пригибался к корыту и морщился. Я вспомнил, как преторианец спрашивал, слышу ли я Королеву. Значит, сам слышал. Звучала ли осмысленная речь или транслировались только голые эмоции животных инстинктов? Какого было Яну заходить с куском мяса в клетку к голодному зверю, когда для него он сам такой же кусок, только живой пока? Я думал, что если ментальная связь существовала, то насколько велика власть Королевы над своими телохранителями? Ради этого она травила их ядом повторно? И не убьет ли меня Ян по приказу Ее Величества, когда я переступлю порог покоев?

Резкий запах разложения усилился. Коридор вывел в округлый зал. Настолько высокий, что свод терялся в темноте. Теперь и я услышал Королеву. Томительный стрекот миллиона шуршащих лапок, забирающихся под одежду. Стон гиганта, потревоженного презренной букашкой. Легкий ветер и тонкий свист на грани слышимости. У Королевы должны быть крылья. Я так чувствовал.

Темные ленты меди сверкнули вдалеке. Неясные очертания чего-то огромного, неповоротливого и больше ничего. Ян вкатил корыто на ровную площадку, задев белобрысой макушкой тусклую лампу на длинном шнуре. Я прижался спиной к стене в стороне от пятна света. Если не дышать и не двигаться, может быть, Королева меня не заметит.

Рыжие всполохи ринулись стаей легкокрылых мотыльков из темноты на свет. Я боролся с желанием зажмуриться и зажать уши. Хруст костей трупов в жвалах королевы звучал совершенно невыносимо. Тогда я стал смотреть на Яна. Преторианец стоял на коленях рядом с тележкой, высоко задрав голову. На обезображенном шрамами лице в медных бликах кривилась и преломлялась блаженная улыбка. Ян тонул в волнах наслаждения. Купался в лучах света от своего Божества. А мне оставил хищное, ядовитое жало во мраке.

Перехватив щуп, и пару раз нажав на кнопку, чтобы проверить, работает ли он, я полез под брюхо Королеве. И ведь почти добрался. Ядовитое жало в обхвате с мое запястье, средоточие ненависти и боли всего Улья, карающая длань Ее Величества взметнулось в воздух, чиркнув у моего лица, и вошло в живот аккурат под ребрами. Свет вспыхнул и померк. Королева протащила меня по полу и выдернула жало. Место прокола онемело, тело корежили судороги. Я кубарем покатился в сторону и замер, когда рука, потеряв опору, ушла в пустоту. Стоп! Дальше нельзя. Обратно тоже. Где-то рядом мелькали колонны задних лап. Раздавят ведь и не заметят.

Стрекот миллионов крыльев стал оглушительным. Щупа нет, я на краю пропасти и Королева заметила меня. Загрохотали лапы, тяжелыми сваями вбиваясь в пол. Я видел в темноте только их очертания в медных бликах. Один взмах и меня нет. Беги Дарион! Как хочешь, но беги!

Я успел броситься в сторону за мгновение до того, как рядом вонзилась лапа. Каменная крошка брызнула фонтаном и застучала по полу. Отползая на четвереньках, я пытался хотя бы увидеть, куда улетел щуп. Божество стонало и ярилось, беспощадно кромсая пол и стены лапами. От запредельного уровня инфрашума меня почти наизнанку выворачивало. Это конец. Не поможет даже хорошая регенерация. Размозжит мне голову Королева и сожрет еще теплого на десерт.

– Щуп впереди! – крикнул Ян. – Быстрее!

Не было его впереди. Разве что спрятался за телом Королевы. Но бежать туда так же глупо, как бросаться под поезд. Лучше обойти божество мимо Яна.

– Нет! – снова крикнул он. – Не сюда!

Возмущенный клекот Королевы взял верхнюю ноту и ускорил ритм. Мы с ней добрались до преторианца одновременно. Я упал ему в ноги, а она подняла в воздух гигантские лапы. Прости, Ян, я подставил тебя под удар. Только сейчас это понял. Слишком поздно. Офицер схватился за трость, и через мгновение все стихло. Неужели? Мы живы? Правда?

Я осторожно поднял голову, всматриваясь в пятно света от лампы, где застыл Ян с поднятой рукой. Из рваной раны на запястье ручьями стекала кровь. Запахло горькой сладостью и медью.

– Иди, – хрипло выдавил Ян.

Я зажал рану в боку и ползком добрался до противоположной стены. Где-то здесь в белом тумане валялся щуп. Нужно найти его, пока божество загипнотизировано ароматом свежей крови. Только бы Ее Величество не съело своего отчаянного телохранителя.

Тьер, удача любит меня! Пальцы наткнулись на щуп. Стрекот крыльев нарастал уже в другой тональности. Такой, как несколькими минутами раньше, когда Королева насыщалась. Мой последний шанс.

Пространство сжалось до крошечного блика на кончике жала, а время растянулось от «быть» до «не быть». Ты приняла мою жертву, Королева, награди же своей милостью.

Щуп хищно сомкнулся у основания жала и пустил разряд тока, куснув и меня в руку. Перламутровые капли эссенции падали в пробирку, пока меня мотало верхом на хвосте. Пять. Шесть. Семь. Все. Я снял пробирку, разжал руки и улетел в стену.

– Уходи! – закричал Ян, оседая на пол. – Уходи!

Заткнув горлышко чудом уцелевшей пробирки большим пальцем, я снова пополз вдоль стены. Мимо тележки, мимо преторианца. Оглушенный клекотом, раздавленный ужасом и яростью обиженного божества. Ну, простите, Ваше Величество, я бесстыдно украл самое ценное. Как вор. Нет, как ловелас на свидании. Вам не понравилось? Конечно. Я был груб, невнимателен и тут же сбежал.

Онемение от удара жалом растекалось по телу и стремилось к сердцу. Я мог уйти, сил еще хватало. Но Ян слаб и пьян от голоса Королевы. Она выместит на нем всю злость, как обычная женщина. Просто убьет. Зачем я тогда воровал эссенцию?

Сцепив зубы, я поднялся на ноги и повернул обратно. Туда, где в удушливом белом тумане валялось тело в кровавой форме.