Текст книги "Дневник В. Счастье после всего?"
Автор книги: Дебра Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
8 июля, позже
Решила сегодня с Майклом не встречаться. Он огорчился, но вполне меня понял. Взяла в видеопрокате вторую часть «Игрушечной истории» для ребят, сделала ведро воздушной кукурузы и уютно устроилась с ними в гостиной. Майкл позвонил около девяти, сказал, что думает обо мне. Спросил, досмотрели ли мы до того момента, где пастушка Джесси поет трогательную песенку о том, как девочка, с которой они вместе играли, переросла ее. Майкл признался, что плакал, когда впервые увидел эту сцену. Я призналась в ответ, что так громко всхлипывала – пришлось даже уйти в ванную. Он сказал, что собирается к родителям в следующее воскресенье, и спросил, не хочу ли я присоединиться (ого!), но мы с сестрами в воскресенье собираемся устроить небольшой праздник, чтобы хорошо провести с папой отпущенное нам время. Я в восторге, что Майкл хочет представить меня родителям. Наверное, он напрашивался на приглашение посмотреть мультик вместе со мной и с ребятами, но я пока не собираюсь представлять его Питу.
На сегодня все.
В.
9 июля
Моя сестра, мать Тереза, во что бы то ни стало хотела приготовить к обеду ВСЕ. Не из альтруизма, а скорее из кухонного фанатизма: она убеждена, что никто, кроме нее, не способен приготовить что-то съедобное. Вторая моя сестра, Джулия, была бы счастлива свалить на Терезу всю стряпню. Мне тоже скорее всего пришлось бы согласиться, чтобы избежать перебранок с упертой старшей сестрой. Однако я заявила, что в этот раз все должны внести свою лепту. Взяла на себя курицу в гриле и теперь жалею об этом – терпеть не могу стоять над этой штуковиной.
Пришлось убить два часа на поиски новых рецептов в сети. Особенно хотелось раскопать один бесподобный рецепт блюда из сладкого картофеля, который я видела в Интернете три года назад и, естественно, не скачала. Решила уже бросить эту затею, как вдруг чудесным образом нашла сайт с блюдами из сладкого картофеля в кленовом сиропе. Когда я последний раз его готовила, очень пожалела, что не переписала рецепт, который мгновенно пропал. Все тогда пальчики облизывали, кроме Терезы (тем не менее она съела три порции). Думаю, надо еще сделать клюквенное пюре с жареными грецкими орехами и мандаринами. Вкусно и просто.
Насчет курицы – не думаю, что мне хочется пропитаться жиром и специями. Есть хороший рецепт жареной курицы с лимоном и орегано… только где, блин? В кухне бардак, мою неорганизованность никакие деньги не исправят. Маленький телефонный столик завален рекламными проспектами, счетами, Покемон-картами, сломанными ручками, записками, школьными извещениями (большая часть которых давно просрочена), там же кусочек сыра, невесть как попавший на телефонный столик, три обертки от сыра, бумажки с ключами от «Монополии» и невкусные конфеты для Хэллоуина (такие даже я не могу есть).
Наши планы на поездку в Междугорье остаются в силе, я даже как никогда спокойно отношусь к перелету. Обычно мне требуется хотя бы бокал вина, чтобы пережить короткий полет в Чикаго, а тут перелет через полмира, и я с нетерпением жду его. Но здесь важное дело, миссия, мы слишком сосредоточены на папе, чтобы волноваться из-за полетов. Если Бог есть на свете, он должен о нас позаботиться. Эта поездка должна быть удачной.
Купила пять билетов: себе, маме с папой, Питу и сестре Терезе, которая попросилась с нами. Я согласилась взять ее – вдруг мне нужна будет помощь, чтобы втащить папино инвалидное кресло на холм Видений, где, говорят, является Дева Мария. С записью в группу мы опоздали, но я нашла водителя и гида – священника. Его основное занятие – помощь американцам, совершающим паломничество в Междугорье. Заказала номера в «Анамариа», одной из двух больших гостиниц в тех местах (хотела снять бунгало, но в деревне уже разместились испанские миротворческие силы). Выезжаем через две недели. Общая стоимость поездки: 29 487 долларов, включая авиабилеты, проживание, гида и бензин (3,80 куна за литр). Я понятия не имею, что такое куна. И литр тоже. Ни разу не заглядывала в метрическую систему. Это галлон? Или кружка?
На сегодня все.
В.
10 июля
Идет дождь. Кажется, у меня начинается грипп. Хочется обратно в постель.
Но лучше отправиться за покупками. Понимаю, я должна более философски относиться к новоприобретенным деньгам, но надо признаться: Я ОБОЖАЮ БЫТЬ БОГАТОЙ! Можно купить любую дурацкую вещь, какую захочется, – никакого ущерба для счета! Купила себе кольцо с бриллиантом, Роджер бы такое никогда не купил – безупречный камень в два карата. По правде говоря, я сама отговорила Роджера покупать мне обручальное кольцо. Он дал понять, что считает кольца бессмысленными символами материализма и женской зависимости, а я сделала вид, что согласна с ним. Так мы единодушно отказались от колец и выбрали пару мопедов. Через год после свадьбы Роджера все-таки застыдила его мать, и он купил кольцо, но с оптическим обманом: крохотный полудрагоценный камешек, окруженный микроскопической бриллиантовой крошкой. Если присмотреться, можно было понять язык этого камня: «твой муж – дешевая задница».
Думаю нанять персонального тренера, женщину, которая преобразила телеведущую Кэти Курик. Ее услуги стоят семь с половиной долларов в неделю, но с меня она, наверное, запросит больше. Ведь ей придется поселиться в наших краях на несколько месяцев, пока мое обрюзгшее тело не превратится в гибкую, сильную и роскошную машину. Я где-то читала, что эта тренерша – она работает под псевдонимом «Сто киловатт» – потребует, чтобы я отказалась от сахара, соли и мучного. Не знаю, готова ли я к этому! Только не сахар. И не мучное. Может, соль… или нет.
Еще меня достала эта дурацкая стиральная машина. Роджер настоял на покупке старой модели – не хотел выкладывать дополнительно двести долларов за лучшую марку. Проблема в том, что она не стирает полотенца и покрывала. Попробуйте постирать пляжное полотенце – мерзкая штуковина начнет тарахтеть посреди стирки, и придется стоять над ней, поднимая и опуская дверцу, пока вода не стечет. Как дурочка какая-нибудь. Сегодня я куплю себе лучшую стиральную машину, какую только найду, и новую сушилку. За этот кошмар.
На сегодня все.
В.
11 июля
Парень, парень, у меня есть парень (петь на мотив «Детка, детка, прыгни-ка на ветку»). Майкл снова позвонил мне, просто чтобы отметиться. Сказал, что скучает. Еще сказал, что присмотрел платье, которое очень пойдет к тону моих волос, почти собрался покупать, но не знал точно, тот ли размер я ношу (как будто я ему сказала бы!) Перевела тему на путешествие в Междугорье. Майкл спросил (будто в шутку!), не хотела бы я поехать под охраной полиции. Когда я вернулась домой, забрав Пита из лагеря, на крыльце стоял подарочный пакет. Внутри была книжка под названием «Рассказывают дети: явления Пречистой Девы в Междугорье». Еще внутри были толстые шерстяные носки и записка: «Это тебе понадобится, чтобы ножки были в тепле на прогулках по холмам».
Что за парень!
Линетт пригласила Пита к себе после школы – делать марионетки из бумажных пакетов. К ее огромному удивлению, вместо этого я предложила, чтобы Геракл зашел к нам помастерить. Накануне я отправилась за книгой со всякими детскими задумками и выбрала «Набор мастеров», детали к которому стоили 203 доллара. Когда кассирша назвала сумму, я покрылась холодным потом и тут вспомнила – эй, я же богата! Я могу это себе позволить! Купила все, что Роджер считал ненужной тратой денег: клеевые пистолетики, щипцы для бумаги, ламинатор, дюжину резиновых детских печатей, разноцветные чернила и подушечки к ним, деревянные детальки, специальные краски, мелкие безделушки, маркеры, глину для лепки, которую можно обжигать в печке, наборы с мозаикой, гирлянды искусственных цветов, формочки для печенья, формы для пенополистирола, два больших пакета разных пуговиц, ершики для чистки трубок – которые по чьей-то странной прихоти называются теперь «шинилевые палочки».
Линетт отпустила Геракла. Мы делали кормушки для птиц, шоколадные леденцы, подставки для свечей, сладкие фигурки. Хотела бы я посмотреть на физиономию Линетт, когда Геракл вернулся с такими поделками.
Оставшееся время пролетело в подготовке к поездке. Я начинаю нервничать. Не знаю, как я буду вести нашу семью по чужой стране в течение двух недель. Мы не знаем хорватского. Что, если гид не встретит нас? Что, если наш водитель беспробудный пьяница? А если опять вспыхнет война? А вдруг мы с Терезой не сможем втащить на холм инвалидное кресло?
Нам понадобятся непромокаемые плащи на случай дождя во время подъема на Подбрдо (холм Видений) и горные ботинки, чтобы карабкаться по каменистым участкам. Подъем на холм занимает десять – пятнадцать минут, но с креслом, я думаю, это будет гораздо дольше. Еще надо не забыть фонарики – на некоторых улицах Междугорья нет освещения.
На сегодня все.
В.
12 июля
На этот раз Роджер перешел все границы.
Днем, без пяти три, мне позвонила секретарша из лагеря.
– Миссис Тисдейл, это Роберта Бернс, – начала она.
– С Питом все в порядке?
– Да, с ним все хорошо, но у нас тут инцидент.
– Какой? – В голове замелькали предположения: Пит обделался? Стукнул кого-нибудь палкой?
– Сейчас здесь стоит ваш муж. Говорит, что приехал забрать Питера.
Боже милостивый.
– Роберта, пожалуйста, не позволяйте ему никуда забирать Пита. Он не имеет права забирать моего сына.
– Он заявляет, что имеет полное право. У лагеря нет возможностей остановить его.
Сказала, что перезвоню им с сотового.
– Пусть Пит остается в комнате. – Я уже подбегала к джипу. – Через четыре минуты подъеду.
– Не знаю, смогу ли я это сделать, – прошептала Роберта. – Мистер Тисдейл настаивает, что у него есть полное право забрать Питера домой.
– Ему не присудили опеку. Опеку доверили только мне.
– Не поняла. Вы в разводе?
– Да, мы в разводе.
– Но в наших записях значится, что вы женаты. Вот, смотрите: «Воспитанник лагеря проживает с обоими родителями в…»
– Забудьте об этом, – перебила я. – Я не заменила Питовы данные. Я сама виновата, слишком закрутилась.
– Понимаю.
Это слово лучше всяких восклицаний говорило о моей небрежности и некомпетентности. Хотя как можно было обвинить меня в пропуске очередной анкеты? Я просто тонула в потоке извещений. Каждый день в рюкзачке Пита лежали какие-то листовки. Извещение о Дне семейных походов. О Дне международного фестиваля. О Дне научных исследований. О Дне благодарности воспитанникам. Листок-разрешение на походы и полевые прогулки. Листок-разрешение на выставку работ ребенка. Листок-разрешение на занятия с использованием Интернета. Листок-разрешение на фотографирование ребенка для лагерного сайта. Объявление о благотворительном сборе консервов. О сборе вентиляторов для бедных. Марафон со скакалками как сбор средств в пользу больных рассеянным склерозом. Кампания по сбору средств в пользу благотворительной организации «Юнайтед Уэй». Просьбы сдать деньги на новую игровую площадку, новый огород, новый ковер в кафетерии…
Им не было конца!
Надо поговорить с директором.
– Позовите, пожалуйста, мистера Энрайта.
– Он говорит по другому аппарату.
– О, Роберта, пожалуйста! Опасность прямо за дверью. Это экстремальная ситуация, прервите разговор по другому аппарату.
– Да, конечно.
– Это мистер Энрайт. – Голос у директора лагеря был почти чревовещательский, как у премьер-министра Аль Гора. – Чем могу помочь?
Он вел себя так, словно знать не знал о том, что происходит в двух шагах от его кабинета.
– Послушайте. Сейчас у стола Роберты стоит мой муж. Он покушается забрать моего сына. Мистер Энрайт, вы не можете позволить ему сделать это. Мой муж неуравновешенный человек. У него нет права на опеку.
– Я понял, миссис Тисдейл.
– Это не миссис Тисдейл. Это мисс Райан. Мы в разводе. Пожалуйста, послушайте меня. Не позволяйте Роджеру забрать моего сына.
– Он говорит, что имеет полное право.
– Он ошибается. Позвольте мне объяснить. Если муж покинет ваше здание с моим сыном, вы получите судебный иск. Не кусайте потом локти.
– Понял. – Послышался звонок Роберте. – Вызываю охрану. Здесь ваш сын в безопасности. Мы оставим его наверху с учительницей. Они запрут дверь, условный звонок известен. Мы не в первый раз сталкиваемся с перекрестным огнем из-за опекунских споров.
Перекрестным огнем? От этой фразы мне стало нехорошо. Пит заперт между камнем и резиновыми пулями, как какой-нибудь сбитый с толку турист-американец в секторе Газа. Просто еще одна разведенная пара разрушает своей злобой жизнь собственного ребенка.
Пронеслась мимо остановочного знака на углу Эткинс и Долгой. Сзади замигала полицейская машина. Пусть едут до стоянки, решила я. Припарковавшись возле школы, я выпрыгнула из джипа и подбежала к полицейской машине.
– Я знаю, что превысила скорость. Извините. Можете дать мне штрафной талон, только попозже. Я ниоткуда не бегу, я просто мама. Пожалуйста, вы должны мне помочь. Мой муж хочет похитить сына!
Офицер, добродушный на вид человек предпенсионного возраста, казался искренне взволнованным.
– Не беспокойтесь из-за талона, милая. – Он поднес к губам рацию и вызвал подмогу. Отлично сработало.
В офисе яблоку негде было упасть: Роберта, мистер Энрайт, грузный телохранитель и глухой однорукий сторож – они оба неофициально были охраной лагеря. В тесной комнатке пахло потом, дезодорантом и «Чарли», любимыми духами Роберты. Роджер был одет так же, как в день последнего визита ко мне, с одним только добавлением – черным беретом. Комкал в пальцах незажженную папиросу. Серфингистка тоже была тут.
Роджер ухмыльнулся в мою сторону.
– Ты не можешь запретить мне общаться с ним. – Он вскинул голову на полицейского. – Что это за полисмен на побегушках?
– Офицер Навански, – отозвался тот. – Вы никуда не пойдете, пока не докажете свои права на опеку вашего ребенка.
Прозвенел звонок на перемену, и центральный коридор запрудили школьники, согнувшиеся под тяжестью своих рюкзачков. Некоторые глазели на нас в окно. Кто-то сказал: «Это мама Пита Тисдейла».
Послышался хор сирен, он стремительно приближался. Вскоре к нам присоединились двое других полицейских – прыщавый, плохо подстриженный подросток и смазливая блондинка. На ней великолепно сидела форма, должно быть, брюки были сшиты на заказ, что не ускользнуло от внимания Роджера. Несмотря на кульминационный момент, я заметила, как он пялился на ее половинки. Серфингистка это тоже заметила и решительно взяла его под локоть.
– Здесь происходит инцидент… – начал офицер Навански.
– Никакого инцидента нет. Я приехал навестить сына. В чем здесь преступление, скажите мне?
– Нарушение имеет место, сэр, если у вас нет права опеки на ребенка.
– У него нет, – вмешалась я. – Мне принадлежит единоличная временная опека.
– У Роджера есть такие же права общаться с сыном, как у вас! – выпалила Серфингистка.
– Кто это? – спросил Роджера Навански.
– Хоть я и не обязан докладывать вам, но юная леди – мой друг.
Серфингистка метнула в Роджера сердитый взгляд.
– Я его девушка, начальник.
Полицейский незаметно подмигнул мне.
– Я попросил бы юную леди подождать на улице.
Она только крепче вцепилась в Роджера.
– Пожалуйста, я хочу остаться со своим парнем. Ему нужна моральная поддержка.
– Извините, мисс, – Навански твердо взял ее за локоть, – здесь и так достаточно противоборствующих сторон. Пожалуйста, подождите на улице.
Серфингистка отцепилась от Роджера и неохотно поплелась к выходу. Навански проводил, положив руку ей на спину, и запер за ней дверь.
– Мистер Тисдейл, это правда, что вашей жене принадлежит единоличная опека вашего сына?
– Временная опека. – Роджер смахнул с рукава воображаемый катышек.
– Временная или нет, но это правда? – давил Навански. – Честность в ваших интересах, сэр. Я могу проверить информацию одним телефонным звонком.
– Да, это правда. – Роджер кисло посмотрел на меня. Я ответила тем же.
– Тогда мне придется попросить вас и вашу подругу немедленно покинуть территорию. – Навански взял Роджера за локоть. Роджер резко вывернулся и ударил его по руке. Другие полицейские схватились за пистолеты и двинулись к Роджеру. Навански отпустил его. – Можете удалиться по доброй воле или с нашей помощью, сэр. Выбор за вами.
Роджер поправил берет и метнул в меня еще один испепеляющий взгляд.
– Уберите руки! Я выхожу.
– Теперь можете предъявить мне штрафной талон, если хотите. – Я сама понимала, что лукавлю. Не будет он меня штрафовать.
– Нет-нет, никаких штрафов. – Он отечески положил мне руку на плечо. – У моей дочери с бывшим такие же проблемы. Ушел к молоденькой, говнюк, а теперь думает, что может навещать ребенка, когда ему заблагорассудится. Честно скажу, сам бы прикончил сукиного сына, если б за это пенсии не лишали.
На сегодня все.
В.
16 июля
Слава богу, семейный праздник закончился. Какой изматывающий день. Не только потому, что папа умирает. Очень тяжело видеть, как мама запустила дом (в кухонных ящиках завелась мышь). Тереза взяла моду пробовать каждое мое вкусное блюдо без единого слова благодарности. Джулия опять приготовила отдельную еду для своих избалованных двойняшек и ни разу не спросила, как мы с Питом поживаем после развода. Посреди обеда позвонил Роджер – поздороваться с Питом, и Серфингистка взяла трубку и сообщила, что ждет не дождется случая вручить ему небольшой подарок. Через неделю мы едем в Боснию и Герцеговину, и я начинаю бояться, что самолет рухнет в океан. Из всех возможных смертей это самая худшая. Живот подвело, пойду в ванную.
Вернулась.
Лучшим в этом обеде было то, что все приготовленные мной блюда удались на славу, даже если Тереза еще не доросла до признания этого факта. Шоколадный пирог (любимый пирог Пита) был особенно хорош. Решила вписать рецепт сюда, чтобы не потерялся.
Шоколадный пирог, он же «Инфаркт в куличной форме»
1 пачка расплавленного сливочного масла
1 стакан сахара
2 яйца (слегка взбить)
1/2 стакана муки
1 чайная ложка ванили
1 стакан шоколадных чипсов
1 стакан пеканов (я решила положить пеканы, так как Пит терпеть не может орехи).
Смешать все ингредиенты и положить в замороженную форму для пирога. Выпекать в течение часа при температуре 325 градусов (я продержала его еще пятнадцать минут), затем вынуть и поставить остывать на кухонный стол. Он должен слегка растекаться.
Еще один хит, теперь уже мой любимый:
Сладкий картофель с кленовым сиропом, он же «Приступ диабета в горшочке»
10 сладких картофелин, вареных, очищенных и порезанных
1 стакан кленового сиропа
3 столовые ложки масла
1/2 стакана яблочного сидра
1 чайная ложка соли
4 столовые ложки кленового сахара (положила коричневый сахар).
Нагреть духовку до 300 градусов. Положить сладкий картофель в смазанный маслом горшок. В отдельной посуде смешать сироп, масло, сидр, коричневый или кленовый сахар и соль, довести до кипения. Залить картофель микстурой. Выпекать 45 минут, через каждые 15 минут поливая картофель сверху.
На сегодня все.
В.
17 июля
Позвонила Омару, чтобы известить его о поездке в Междугорье: пусть перенесет слушание по поводу опеки. Его не было в офисе, я оставила сообщение. Хочется как можно быстрее разобраться с опекой, но сейчас не вижу другого выхода. Надеюсь, Роджер больше не будет пытаться похитить Пита.
Позвонила моей новой подруге Донне Голд и пригласила ее с семьей на обед. Редкая для меня непосредственность! Обед заказала с доставкой на дом. В Донне, как всегда, жизнь била ключом, но ее муж оказался совсем не таким, какого я ожидала от своей элегантной подружки-южанки. Кристофер оказался флегматичным лысеющим мужчиной в очках. Эти двое настолько не похожи друг на друга! Наверно, он приставучий, как осел, и классный в постели. После обеда Кристофер собрал ребятишек и пошел играть с ними в пат-пат.
– Чтобы дать вам возможность поболтать, сударыни, – подмигнул он.
– Ни на волос не верю! – Донна кинула в мужа скомканной бумажной салфеткой. – Кристофер – взрослый ребенок. Хочет поиграть в пат-пат, а дети – это просто предлог.
– Ладно, ладно, сдаюсь. – Он шутливо прикрылся ладонями.
Когда они ушли, мы с Донной стали убираться в кухне и разговаривать. Я поведала ей мою семейную историю в слегка облагороженном виде, и она призналась, что с Кристофером у нее были те же трудности. Их удалось преодолеть с помощью «удивительного» семейного терапевта. Оказалось – Бониты Лёб. Я не стала ей говорить, что Бонита Лёб отказалась от нас с Роджером. Донна не вдавалась в детали своих семейных проблем, а я не расспрашивала. Думаю, со временем все само выяснится.
Рассказала о последней выходке Роджера.
– По крайней мере, скоро у меня будет постоянная опека.
– Ты так уверена? – Она покачала головой.
– Да ладно! Какой судья даст этому ублюдку опеку? После всего, что он сделал?
– Ну, может быть, не полную, но совместную опеку вполне могут присудить. – Донна заметила скептическое выражение на моем лице. – Слушай, это бывает. Особенно в наши дни. Отцовские права и все такое. – Она рассказала мне о Тамаре Паркер, знакомой мамочке. – Ее бывший муж был хуже некуда. Ну, может, не хуже некуда, но твоего красавца обставил почти вдвое. Обрюхатил их няньку. И жену оставил практически без гроша. Сейчас ему присудили совместную опеку на детей. Ему и его новой жене. Няньке то есть.
Я сказала, что не хочу даже говорить об этом.
– Поговорим лучше о чем-нибудь приятном, – например, о Майкле Авила. – С ним я чувствую такую заботу, такое спокойствие и внимание. Но…
– Что «но»?
Даже себе я не признавалась в том, что сказала Донне.
– Никакой феерии чувств, ну, ты понимаешь. Чего-то не хватает, ферромонов каких-то. По крайней мере, мне.
– Слишком пресный для тебя, да?
– Что?
– Ну, смотри. Не обманщик, не бабник, не прячет в домиках других жен, не кидается на малолеток… еще бы он тебя зацепил! – Донна уперла руки в бока. – Слушай меня, детка, слушай внимательно. Если этот твой детектив на самом деле такой милый, добрый и симпатичный, как ты говоришь, будет несусветной глупостью упустить его только из-за того, что он не вызывает в тебе страсти. Это мое скромное мнение. – Она сунула салатницу в посудомоечную машину. – Думаю, тебе стоит пересмотреть свои постельные вкусы.
Может, и стоит. Только как?
На сегодня все.
В.
