Текст книги "Дневник В. Счастье после всего?"

Автор книги: Дебра Кент

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

9 июня, позже

Откопала старый детский монитор, установила его на ночном столике Пита, тщательно наказав ему звонить при первой необходимости. Уложила его и отправилась к Линетт. Хотя их дом буквально в двух шагах от нашего, мне было не по себе – оставляю Пита одного на ночь глядя. Впрочем, я думала, что не задержусь больше чем на полчаса. Так и вышло.

Муж Линетт выглядел крайне разочарованным, увидев меня в дверях, но она тут же подскочила.

– О, Вэлери, какой сюрприз! Заходи!

Кертис свирепо посмотрел на жену.

– Солнце, гости придут с минуты на минуту.

– Я хочу, чтобы Вэл зашла, – ответный ненавидящий взгляд. – На пять минут, не больше.

На Кертисе были темно-синие брюки, кремовая тенниска и зеленый пиджак. Небольшая лысина тщательно прикрыта волосами.

– Какой у тебя план? – прошептала я, наблюдая, как Кертис раскладывает по тарелкам сыр и салями. Получалось на редкость неаппетитно. Линетт явно не принимала участия в приготовлении стола.

– Просто побудь здесь со мной. При тебе они не будут ничего вытворять, – утомленное желтовато-бледное лицо. Кажется, я ни разу не видела ее без макияжа.

– А где Геракл? – спросила я.

– У деда с бабушкой.

– А Кертис знает, что я знаю?

– Я сказала ему, что ты знаешь все. Он чуть в штаны не наложил, извини за мой французский.

(Мне всегда было интересно, что думают французы по поводу этой поговорки и говорят ли они «извините за мой английский», когда ругаются.)

Раздался звонок, мы обе подпрыгнули. Кертис кинулся к двери. Линетт схватила меня за руку и крепко сжала ее. Послышались шумные мужские приветствия.

– Ну, здорОво!

– И вам здорово, – в тон ему отозвался Кертис. – Добро пожаловать в наше скромное жилище. Mi casa es su casa[1]1
  Мой дом – твой дом (исп.). (Прим перев.)


[Закрыть].

– И на ужин маисовые лепешки с мясом и острым соусом! – Бесцеремонный гогот вперемешку с женским хихиканьем.

Линетт смотрела на меня с мученическим видом, пока Кертис вел парочку в гостиную. Я поднесла к уху детский монитор – было слышно, как Пит слегка посапывает. Невозможно было заставить себя обернуться. Мне ужасно хотелось сбежать.

– Это Линетт, моя жена, – они уже тут! – и наша соседка, она сейчас уходит.

– Эй, не спеши! Чем больше, тем веселее! – У него был низкий, сочный, приятный голос, у нее – высокий и журчащий.

Вздрогнув, я поняла, что эти голоса мне знакомы. Обернулась – господи! Это же Вэйд и Мелани Розен. Я не видела их с февраля, когда мы с Роджером пили с ними кофе в «Макдоналдсе».

– Будь я проклят! Вэлери! Ты смотри, Мел! Это же Вэлери!

Вэйд надел черную ковбойскую шляпу, ботинки из змеиной кожи и фирменный пуловер, обтянувший его грандиозный мамон. На Мелани было ярко-красное платье и черные замшевые туфли.

– Вэйд. Мелани. Даже не знаю, что сказать! – Точно, я смущалась больше, чем они оба, вместе взятые.

– Ничего не надо говорить, милая, лучше просто раздевайся, – воскликнул Вэйд. – Блин, когда мы с Мел подбирали кандидатуры для этого свинга, вы с Роджером были в первых рядах!

Мелани дернула его за рукав.

– Ми-лый, прекрати. Ты смущаешь Вэлери. Вэл, прости, дома он выпил пива, и сейчас, видимо, оно ему ударило в голову.

У Линетт на лице была настоящая мука. Стало ясно, что нельзя уходить, не закончив одного дела.

– Слушай, Мел, ты ведь ни разу не видела моего дома?

Она была сбита с толку, но хотела соблюсти приличия.

– Нет, ни разу с тех пор, как вы сюда переехали.

– Слушай, а ты меня не проводишь? Я тут в двух шагах. Очень нужен твой совет насчет оконного дизайна.

– Прямо сейчас? – растерянно спросила она.

– Да, пожалуйста. – Я потянула ее за руку. – На минутку.

Как только мы оказались за дверью, я объяснила, что Линетт решительно против свинга.

– У нее в самом деле испуганный вид, – согласилась Мелани. – Если честно, я почувствовала какие-то нехорошие флюиды, когда вошла.

– Слушай, – сказала я. – Я знаю, вы с Вэйдом любите постельные приключения. Хотя это не мое дело, но разве не важно, чтобы все участники были, ну, такими же? Неужели вы сможете приятно проводить время, зная, что Линетт делает это только по принуждению мужа?

– Ты совершенно права, – сказала Мелани. – Это будет ужасно. Я никогда не смогу расслабиться. Ты знаешь, это все Вэйд со своими идеями. Дал объявления в рубрику знакомств – будто в шутку. Я и не думала, что мы так далеко зайдем. Семнадцать пар откликнулось. И чем больше мы с ними говорили, тем больше хотелось попробовать. Это же нормальные развлечения – со взрослыми людьми, по взаимному согласию, все такое.

Мы подошли к моей двери.

– Ну, как насчет оконного дизайна?

– А?

– Ну, какие у тебя прикидки? Портьеры? Жалюзи? Или римские шторы?

– Мел, мне не нужен оконный дизайн.

Секунду она смотрела на меня, потом хлопнула себя по лбу.

– А, поняла. – Мел улыбнулась. – Вэлери, не волнуйся за подругу. Мы ничего не будем делать, если только она сама этого не захочет, как минимум, на сто процентов.

– Отлично. Спасибо.

Я проводила глазами ее пухлые ягодицы.

Вернувшись домой, пошла к Питу. Он уснул, не выключив света. На проигрывателе еще крутилась пластинка с «Лягушкой и Жабой». Натянула ему одеяло до подбородка, поцеловала влажный лобик. Он моргнул, посмотрел на меня сонным взглядом. Улыбнулся, что-то пробормотал и опять закрыл глаза. Пит был такой милый, мягкий и теплый, а я так устала, что забралась в постель рядом с ним, обняла его и стала слушать, как он сопит. Как только сон начал одолевать меня, зазвонил телефон. Вылезла из теплой постели и помчалась в бывший Роджеров кабинет.

– Алло?

– Я слышала, ты принимаешь поздравления, – хриплый женский голос.

– Принимаю, Диана.

– Если еще не поздно, я бы с удовольствием подъехала и поздравила тебя лично.

– Вообще-то я собиралась в постель.

– Великолепно!

– Что-о-о?

– Шутка, Вэлери Райан. Просто шутка.

Сказала, что она может заехать на неделе. Потом легла и долго смотрела в потолок, пока наконец не заснула. Снова зазвонил телефон. Было без четверти двенадцать.

– Извините ради бога за поздний звонок. – Это был Омар. – Я вас разбудил?

– Ага, вроде того. Все нормально. Что там?

– Я весь день пытался вас поймать. У меня есть новости – хорошая и плохая. Какую сказать сначала?

– Сначала плохую. – Я приподнялась на локте, глубоко вздохнула и приготовилась.

– Ваш бывший муж потерял кучу денег на промышленных ценных бумагах. И вложения в предметы искусства тоже оказались не слишком доходными.

– Значит?..

– Значит, вы получите сумму гораздо меньше той, на которую мы первоначально рассчитывали.

– Значит?.. – Я затаила дыхание.

– Значит, у вас шестьдесят три миллиона сто семьдесят девять тысяч пятьсот шестьдесят долларов. И двадцать четыре цента.

Я засмеялась, потом расплакалась.

– Вэл, с вами все в порядке?

– Все ли со мной в порядке? Шутите, что ли? Полгода назад я вычитывала в книгах типа «Скрупулезный эконом» советы по вторичному использованию старых бретелек от лифчиков, а теперь у меня шестьдесят три миллиона долларов. Я не только в порядке, Омар. Я богата. – Вытерла глаза и продолжала: – Слушайте, если это плохая новость, то в чем же хорошая?

– Вы давно проверяли ваш банковский счет?

– Кажется, давно.

– Вам пришли деньги. Раньше срока. Видимо, у мистера Слоана не осталось никаких шансов.

В ушах слегка зазвенело. Сто миллионов или шестьдесят – так ли уж это важно? В любом случае мне не придется больше приспосабливать старые бретельки под завязки для коробок. Я разбогатела.

На сегодня все.

В.

10 июня

Полвосьмого. Машина Розенов все еще стоит на дорожке у дома Линетт.

11 июня

Утром видела Линетт на дорожке у дома, она брала газету. Окликнула ее, но она не услышала. Пошла в ее сторону, но Линетт убежала в дом. Позвонила – наткнулась на автоответчик.

Сегодня видела на заднем стекле одной машины наклейку: «Я не старею, я просто становлюсь блондинкой». Мне вдруг ужасно захотелось стать блондинкой. Мне нужно стать блондинкой! Я буду блондинкой! И не просто какой-то там светленькой, а платиновой. Позвонила в «Лорен и Боку». Мне повезло, кто-то только что отменил визит, меня смогут принять в понедельник, в девять пятнадцать. Жду не дождусь!

На сегодня все.

В.

12 июня

Оставила Пита с няней и помчалась в «Боку».

– Вы уверены, что хотите это сделать? – Лорен провела пальцами по моим волосам. – Правда хотите избавиться от роскошного рыжего?

Лорен – чьей фамилии я не помню, хотя она уже три года мой стилист, – нерешительно перебирала пряди и ждала ответа.

– Я надеюсь на лучшее, – сказала я. Объяснила, что решилась на большую перемену во внешности. Окраска волос гораздо проще и безопаснее косметической хирургии. Волосы у меня сейчас почти до талии. Значит, у меня будут длинные, соблазнительные светлые волосы. К этому я вполне готова.

– Ладно, – видимо, я ее убедила, – начнем. – Обернула меня серебристой виниловой накидкой. – Вы будете симпатичной блондинкой, Вэлери. И по моему личному опыту, блондинкам и правда веселее живется.

Ее собственные платиновые волосы были собраны в хвост с длинным шиньоном.

– Вам больше не придется открывать перед собой двери, – защебетала другая светловолосая парикмахерша.

– И сидеть по вечерам у телефона, – подхватила другая.

Я еще раз посмотрела в зеркало. О, я была вполне готова к этому, даже больше. Но через три часа, когда Лорен сушила феном мои новые платиновые волосы, я вдруг почувствовала – что-то не так. Произошла какая-то чудовищная ошибка. Впервые стрельнула глазами в зеркало (я отказалась смотреть, пока все не будет готово) и увидела себя – в девяносто лет. Волосы были не платиновые, даже не светлые. Они были белые. В зеркале было нечто среднее между Барбарой Буш и Альбертом Эйнштейном. Объем увеличился раза в четыре. Я в ужасе дотронулась до них. Это были не волосы. Настоящее сено. Меня чуть не вырвало.

– Что за… что произошло? – спросила я, скомандовав себе не реветь.

– Я не знаю… – Лорен растерянно смотрела на мою голову. – Не знаю.

Она попробовала провести по волосам расческой – они затрещали, как прутики на костре.

Велела ей вернуть все назад. Немедленно.

– Я не уйду отсюда, пока мои волосы снова не станут рыжими и нормальными. Понятно?

– Хорошо, хорошо.

Все теперь пялились на меня, все парикмахерши, все клиентки в креслах, все секретарши, все бойфренды, разносчик, маникюрши и массажистки. Женщина в соседнем кресле прошептала:

– Все будет хорошо. Она их сейчас закрепит. Не волнуйтесь.

Через час, когда Лорен смывала краску с волос, я спросила:

– Как они выглядят? – самой было страшно взглянуть в зеркало.

– Ну… они действительно потемнели.

Я выпрямилась и посмотрела на себя. Волосы теперь были цвета платья подружки невесты, которое я надевала на свадьбу сестры Терезы.

Розовато-лиловые.

Желудок дрогнул и взмыл к самому горлу. Было почти три часа. Позвонила няне и попросила ее посидеть с Питом, пока я не вернусь. Лорен шлепнула мне на макушку еще какой-то краски. Через час мои волосы были цвета грязного пенни. Я провела по ним пальцами. В руке остался клок. Клочья, клочья грязно-серых волос, жестких, как сахарная вата. Я заплакала.

– Вэл, я не знаю, что сказать, – прошептала Лорен, качая головой. – Простите ради бога.

Я продолжала плакать, уже не обращая внимания на чужие взгляды.

– Мне надо убраться отсюда. Сейчас же.

Лорен дала мне какой-то укрепляющий кондиционер и полиэтиленовый капюшон. Велела накладывать смесь на волосы и держать по часу каждый день.

– Ваши волосы станут нормальными где-то к среде, – сказала она.

Я понимала, что она морочит мне голову, но все равно взяла кондиционер и колпак. Сейчас одиннадцать двадцать вечера, я держу кондиционер уже шесть часов. Молюсь, чтобы завтра они стали хоть немного крепче. Мне уже все равно, какого они цвета – лишь бы не выпали.

На сегодня все.

В.

13 июня

Когда я проснулась утром, полиэтиленовый колпак был полон выпавших волос. Кондиционер не помог. Я нерешительно потрогала голову. Волосы были на ощупь как мокрая шерсть, но все еще слабые, как сахарная вата. Перед глазами замелькали картинки – как я сижу в кресле Лорен, как выгляжу, впервые бросая взгляд в зеркало, какие волосы были на ощупь, когда я до них дотронулась. Я опять заплакала. Нельзя, чтобы Пит видел меня такой. Надела бейсболку и вытащила телефонный справочник. Нашла номер Джен Уилсон, у нее на первом этаже дома был собственный салон. Она славилась восстановлением испорченных волос, я об этом слышала от одной из титек.

Было пятнадцать минут восьмого. Когда она взяла трубку, я опять разрыдалась. Извинилась за ранний звонок и, всхлипывая, поведала мою печальную историю. Она посочувствовала мне и согласилась принять меня в восемь пятнадцать. Я подняла Пита, отвела его к Линетт и помчалась в сторону дома Джен.

Она походила вокруг кресла, глядя на мои волосы. Слегка потянула прядь – она осталась у нее в пальцах. Джен продолжала изучать мою голову.

– Солнце, это уже мертвые волосы, – наконец сказала она. – Мы ничего не сможем сделать, только отрезать их. Думаю, можно оставить только полдюйма. Стрижка будет короткой. – Я снова захлюпала, и Джен погладила меня по плечу. – Ну, ну не надо.

– Ладно, отрежьте их, – сказала я. – Только побыстрее.

Через двадцать минут у меня был вид пациента после курса химиотерапии. Волосы не вернешь ни за какие деньги. Пошатываясь, я вышла из салона и поехала в кафе пить кофе с круассанами. Бросая в чашечку сахар, я услышала сзади чьи-то шаги.

– Не может быть! Вэлери Райан?

Это был Майкл Авила. Мне везло, как всегда.

– Ага, – сказала я, медленно поворачиваясь к нему. – Это действительно я. Безволосое чудо-юдо.

Он рассматривал мою голову.

– Мне это очень нравится. – Казалось, он говорил искренне. – Вы великолепно выглядите.

– Правда?

– Угу, – теперь он смотрел на мои губы.

– В самом деле?

– Я не лгу. – Майкл посмотрел мне в глаза. – Где вы пропадали?

– В суде.

Рассказала ему, что процесс развода завершен.

– Вообще-то я уже слышал. Поздравляю.

– Спасибо. А как вы узнали?

– Город маленький, новости разносятся быстро.

У него запищал пейджер. Майкл посмотрел на экран.

– Черт, надо бежать. – Он явно расстроился. – Могу я вас пригласить куда-нибудь в выходные? Отпраздновать?

– Конечно, – сказала я. – Звоните.

– Отлично. – И красавчик-детектив испарился.

Может быть, моя прическа в конце концов не так уж уродлива. Я уже не чувствую себя лысой, скорее остромодной, экстравагантной и дерзкой. Но Майкл мне так и не позвонил. Стараюсь об этом не думать.

На сегодня все.

В.

14 июня

Сегодня я звонила Линетт. Хотела узнать, что машина Розенов делала у них на дорожке все субботнее утро. Она наконец призналась, что Вэйд и Мелани провели у них ночь.

– Ты, наверное, шутишь, – сказала я. – Линетт, что случилось?

Повисла долгая пауза.

– Секс случился, – захихикала она.

– Что, прости? – Я была уверена, что ослышалась.

– Секс случился, – повторила она. – Это было невероятно.

– Ты так шутишь, да?

– Нет, я не шучу. Мелани и Вэйд просто замечательные. Веселые, счастливые, очень приятные люди. Мы немного выпили, потом еще немного, потом Вэйд предложил потереть мне спинку, Мелани начала целовать меня, и Керт тоже меня целовал, а потом я очнулась только в спальне. В постели, вместе со всеми. Голой.

У меня пропал дар речи.

– И вы теперь будете встречаться регулярно? – спросила я наконец, понимая, как протокольно это звучит.

– Не знаю, – сказала она. – Может быть.

Майкл Авила все еще не звонит.

На сегодня все.

В.

15 июня

И сегодня опять не позвонил. Я знаю, он врал, что ему нравятся мои волосы.

16 июня

Мои догадки подтвердились!

Только что слышала от моей новой подруги Донны Голд, которая слышала от одной из шишек, что С. Дж. Пэттерсон забрала своего ребенка из команды Джерри Джохенсена. Подробности неизвестны, но это как-то связано с «неподобающим поведением». Предполагая, что С. Дж. больше не презирает меня, я позвонила ей и оставила на автоответчике сообщение: «Позвоните мне, если у вас есть желание поговорить о ситуации с тренером Джохенсеном».

Она пока не позвонила. Майкл Авила тоже.

На сегодня все.

В.

16 июня, позже

Нашла на автоответчике сообщение. Два слова: «Ты сука». Женский голос. Я его не узнала. Проиграла сообщение еще раз, прижав ухо к автоответчику. Проверила АОН. Время звонка девять двадцать, номер не определен.

Телефон зазвонил. Я схватила трубку и рявкнула:

– Что вам надо?

– Эй, малыш, успокойся. Это всего лишь я.

– О, Диана. – Я глубоко вздохнула.

– Я уже еду, – сообщила она. – Вот заехала купить закуски. Как ты относишься к грибному паштету?

– Боюсь, что у меня нет аппетита, Диана. Может, мы отложим твой визит?

– Исключено. Буду через двадцать пять минут. Отпразднуем!

Диана приехала с бутылкой газированного сидра и коричневым пакетом из «Прованса», небольшой закусочной, где продавцы чопорные и молчаливые, а буханка хлеба стоит шесть долларов. У нее челюсть отвисла при виде моей новой прически.

– Это действительно то, что я думаю?

– Нет, я не собираюсь играть Питера Пена на Хэллоуин. А для узницы концлагеря я слишком жирная.

– Глупышка. – Диана потянулась ко мне, провела рукой по жесткому ежику. – Я хотела спросить, не означает ли эта стрижка некий сдвиг в твоих, скажем так, романтических наклонностях?

– То есть не стала ли я вдруг лесбиянкой? Нет.

– Жалко. – Диана скинула туфли и прошла прямо в столовую. Педикюр у нее был великолепный. Извлекла из пакета хрустящий французский батон, грибной паштет, тортеллини и два толстых куска шоколадного торта. – Между прочим, Вэлери, ты вовсе не жирная. Ты аппетитная. – Она ткнула пальцем в мою задницу. Я смахнула ее руку, недоумевая, почему Диана играет со мной в эти игры: в городе наверняка достаточно приверженниц однополой любви, чтобы ей было чем заняться.

Диана уверенно двигалась по кухне, доставая тарелки, бокалы, серебро и салфетки. Она точно знала, где что лежит, и я с содроганием вспоминала, как она втиралась в нашу семью «ассистентом» Роджера.

– Диана, скажи мне правду.

– Конечно, дорогая. – Она взмахнула ресницами. – О чем?

– Когда ты работала с Роджером, это действительно была работа?

– Хм-мм… – Она поставила баночку с паштетом и облизала палец. – Да, в некотором роде. Роджер не слишком загружал меня, но он знал, что мне нужен заработок. Чаще всего мы просто разговаривали. И чем больше он говорил, тем меньше мне нравился. Постоянно жаловался на тебя, хвастался своими любовницами, обсуждал выгодные вложения. – Она положила тортеллини в чашку. – Именно так я узнала о золоте: он обожал говорить о деньгах. И обожал тратить их на кого угодно, кроме тебя.

Я сама удивилась – на глазах появились слезы. Диана тоже это заметила.

– О, солнышко, прости меня. Ты и сейчас такая ранимая. – Она улыбнулась, просияла. – Эй! Смотри, чья очередь плакать. Твой бывший до сих пор в каталажке, у него даже ночного горшка нет!

– Откуда ты знаешь, что он сейчас в тюрьме?

– Он мне звонил, подонок. Просил внести залог, взять его на поруки. Я сказала, чтобы забыл об этом. Сиди, сказала, и думай о своих ошибках, чтобы поладить с Высшими Силами. – Она подмигнула и ткнула в меня большим пальцем.

Диана рассказала, что Роджер не смог на этот раз собрать сумму выкупа. Отец не захотел выкупать его, никто из родственников тоже не помог. Как только его выпустят через неделю-другую, у него не будет ни дома, ни работы. Он не привык ничем заниматься, кроме как тянуть деньги с родителей, и за новую пьесу он вряд ли много получит. Он даже не может заняться преподаванием из-за Алисиных обвинений в сексуальном домогательстве. Диана думает, он скоро опять переедет к родителям.

– Какое ничтожество! – сказала она, поддев вилкой тортеллини. – Подожди! Чуть не забыла. – Диана наполнила свой бокал, потом мой. – Тост за Вэлери Райан – самую приятную, соблазнительную и богатую женщину из всех, которых я знаю. Ты заслуживаешь всего, чего хочешь, и даже больше, малыш. За тебя!

Диана звякнула своим стаканом о мой, отхлебнула. Я залпом опрокинула свой сидр, жалея, что это не вино.

– Ну скажи мне, – спросила Диана, – сколько у тебя теперь денег?

– Ну, несколько миллионов баксов.

– Умоляю, скажи, а несколько – это сколько?

– Шестьдесят три миллиона долларов. Плюс-минус.

– У-ууу-иии! – Диана заколотила по столу. – И что ты будешь делать с этой кучей денег?

Я сказала, что конкретных планов нет, но, может быть, куплю зимний дом в каком-нибудь теплом и тихом месте. Она предложила помочь мне как консультант.

– Нет, спасибо, – сказала я.

– Понимаю. – Она промокнула салфеткой губы. – Репутация у меня не блестящая. Но, если тебе понадобится помощь, предложение остается в силе. И обещай, что, когда купишь дом, пригласишь меня в гости.

Я посмотрела на нее. Черные волосы обрамляют лицо-сердечко, ниспадают на плечи. Тугие брючки цвета хаки подчеркивают плоский живот, длинные изящные бедра. Черный ребристый свитер с широким воротником облегает торчащую грудь и тонкие руки. Диане за сорок, но она пронзительно хороша, как подросток. На миг я представила, как это – быть с ней. Вспомнила Линетт и Розенов. И тут же, закрыв глаза, прогнала видения прочь.

– Знаешь, – начала Диана, и я в ужасе почувствовала, что она читает мои мысли, – с другой стороны, это совсем не плохо. Ты обязательно должна попробовать.

– А?

– Неужели ты еще не сыта мужиками по горло?

Я постаралась объяснить ей, что, по-моему, ориентацию не выбирают, что меня всегда привлекали мужчины и что даже после Роджера мне хотелось бы попытать с ними удачи.

– На самом деле, я тут положила глаз на одного, – призналась я. – Высокий, крепкий, симпатичный, остроумный – и одинокий. – У меня даже голова закружилась от счастья при мысли о Майкле. Захотелось поговорить о нем.

– Правда? – Диана насупилась, но старалась не подавать виду. – Ну и кто этот принц, который тебя так пленил?

– Его зовут Майкл, он полицейский.

– Майкл Авила? – Диана вытаращила глаза.

– Ты его знаешь?

– Не то чтобы. Скорее кое-что знаю о нем. – Она отвела взгляд. – Ну что, перейдем к десерту?

Она встала и пошла к раковине. Я схватила ее за локоть.

– Вернись! Что ты знаешь о Майкле Авила?

– Ничего, ничего. То есть я знаю, что он холостяк. И что он детектив. Встречала его пару раз, он красавчик.

– Исчерпывающая информация. Что ты еще знаешь?

– Это все.

– Слушай, Диана, не морочь мне голову. Он ненормальный?

– Нет.

– Бабник?

– Нет.

– Обманщик? Серийный убийца? Насильник?

– Нет, нет, нет! Слушай, я правда его не знаю. Наверняка он отличный парень. – Она подняла бокал в мою сторону. – Вместе вы будете хорошо смотреться. Но я все-таки надеюсь, что ты изменишь свое отношение к мужчинам. Вэлери, я тебе никогда плохого не сделаю. И спинку я тру гораздо лучше.

– Слушай, ты не прекратишь?

– Никогда не сдаваться! – Ухмыльнулась она. – Это мой девиз.

Когда Диана уехала, до меня дошло – ей все-таки удалось отвлечь меня от разговора о Майкле Авила. Что же она о нем знает? Мне даже думать тошно, что это может быть какая-нибудь гадость. Все еще жду его звонка.

На сегодня все.

В.