Текст книги "Дневник В. Счастье после всего?"
Автор книги: Дебра Кент
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
30 мая
Из Службы защиты детей никто не звонил. Думаю, Роджер просто пугал меня. Но для окончательной уверенности я сама позвонила в СЗД. Сказала социальному работнику, что звоню от имени подруги.
– Скорее всего, ей не о чем беспокоиться, иначе у нас была бы «история жестокого обращения». Видимо, она просто сорвалась. Боже, я сама не один раз срывалась на собственных детей. Кстати, в Первой пресвитерианской ведут хорошую группу поддержки для родителей в состоянии стресса. Туда принимают всех, причем бесплатно. Может быть, вам, то есть вашей подруге, это поможет.
– Спасибо, я ей передам, – сказала я, тщетно продолжая прикидываться.
На сегодня все.
В.
31 мая
Телефон зазвонил, когда я выходила из душа.
– Здравствуйте, это Джанет из Общества друзей парапсихологии.
Я уже собралась нажать на кнопку защиты от телефонных продавцов, но вдруг показалось, что это может быть предложением работы. Наверно, они прочли в газетах о Зои Хейс.
– Да, чем могу быть полезна?
– Я слышала, что у вас есть парапсихические способности. Это правда?
Шестое чувство подсказало мне, что с этим звонком что-то нечисто.
– Откуда-откуда вы звоните?
Раздалось сдавленное хихиканье. Трубку взял Роджер.
– Ну что, психическая. То есть парапсихическая. Ну-ка предскажи, что я буду делать со своей классной подружкой, когда положу трубку?
Опять хихиканье, глухая возня и притворный визг.
– Роджер, когда ты наконец вырастешь? – сказала я.
– О, я расту, можешь не сомневаться. Расту прямо на глазах.
Послышался истерический смех девицы и ее возглас: «Роджер, это ужасно!»
– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю.
– Ну ты же у нас парапсихическая. Ты и объясни.
Я бросила трубку и позвонила в полицию. Оставила там сообщение по голосовой почте. Теперь жду ответа.
На сегодня все.
В.
1 июня
Похоже, мама занялась сводничеством. Пригласила меня сегодня вечером поужинать в «Беллами». И добавила, что будет с мужчиной-приятелем.
– Так, начинается. Я ушам своим не верю! Ты хочешь с кем-то меня сосватать!
– Не глупи. Это всего лишь небольшое развлечение. Нужно же тебе иногда проводить вечер как взрослой женщине. Только не отказывайся. Ладно?
– А папа как же?
– Я обо всем позаботилась. Меня заменит симпатичная медсестра из хосписа, ее зовут Сэнди. Мне тоже нужен отдых, знаешь ли.
Я все еще не верила своим ушам.
– Почему бы тебе в таком случае одной не поужинать с этим парнем, загадочным незнакомцем или кем там еще.
– В семь часов в «Беллами». Найми няню. Оденься получше. – И она положила трубку.
Меня разбирает неудержимый хохот при мысли об этом парне, которого мама мне откопала. Блин, ну и что мне туда надеть?
На сегодня все.
В.
2 июня
Я еще не записала Пита в лагерь на это лето. Помоги мне, Господи. Мои способности к выживанию в качестве одинокой матери ждет серьезная проверка.
На сегодня все.
В.
3 июня
В последнее время ничто меня так не выматывает, как процесс одевания. Вещей пруд пруди, но надеть нечего. Вот классные брюки DKNY, купленные в прошлом году на распродаже. Стоит взглянуть на пояс, и сразу ясно – на мою задницу это не налезет. В конце концов остановилась на старом верном комплекте: черные джинсы-стрейч, белая блузка с глубоким декольте и черный блейзер ПЗЯ (полное закрытие ягодиц). Еще одна головная боль – макияж. Слой за слоем тонального крема, чтобы скрыть круги под глазами, солнечные пятна, прыщи и угри. В конце концов я стала похожей на мима. Пришлось все смыть и придать себе вид более естественный, хотя, увы, подпорченный жизнью. Насчет волос достаточно сказать, что меня запросто взяли бы на работу в «Прогноз погоды». Нужен допплер-радар? Смотрю на свои кудряшки и объявляю: «Влажность восемьдесят пять процентов». Если не получается хорошо выглядеть, можно хотя бы хорошо пахнуть. Подушилась, глубоко вздохнула. Сейчас самая пчелиная пора, я уже недели две не доставала духи.
Когда привела Пита к Линетт, она присвистнула:
– Вот это да! Вэл, ты потрясающе выглядишь.
Дом Линетт словно сошел со страниц журнала «Домашний очаг». Пахло корицей, домашней выпечкой, слышно было, как ее муж приветливо здоровается с Питом, вбежавшим в гостиную. Мне захотелось там поселиться. Может, они меня удочерят?
В семь пятнадцать припарковалась на стоянке «Беллами». Контрольный взгляд в зеркало показал, что Линетт была права. Я выглядела хорошо. Пройдя мимо посетителей, ждавших столика, я поискала глазами маму. Она сидела за дальним столиком и радостно замахала мне. Мельтешение сверкающих рук не давало разглядеть ее спутника. Помолившись (Господи, пусть у него не будет генитального герпеса), я пошла к столику, стараясь двигаться грациозно и боясь поднять глаза.
– Я бы вас представила, – сказала мама, – но, думаю, вы уже знакомы.
Мужчина встал и протянул мне теплую веснушчатую руку. Это же детектив Авила!
– Да, конечно. – Я была совсем сбита с толку. Потянулась к его руке и совершенно неожиданно оказалась в объятиях. От него чудесно пахло, Он был еще выше и шире в плечах, чем я его помнила. – Как дела, детектив?
– Теперь, когда вы здесь – существенно лучше. И пожалуйста – Майкл.
Мама сияла, как фотовспышка. Было невероятно сидеть тут с ними обоими.
– Откуда вы знаете друг друга?
– По хоспису, – сказал Майкл, наполняя стаканы, – у моей мамы не-ходжкинская лимфома. Я обратился за помощью в социальный центр, Там мы и познакомились с вашей милой мамой. Разговорились и выяснили, что у нас есть нечто общее.
– То есть хоспис?
– Нет, – сверкнули глаза. – Вы.
Я тайком окинула Майкла взглядом и удивилась, чем я заслужила такого чудесного спутника на этот вечер. Он из тех, кто чувствует себя немного скованно в костюме, мне нравилось, как его большие руки неловко торчат из рукавов. На нем была кремовая рубашка и шелковый бордовый галстук, адамово яблоко поцарапано бритвой. Я умилилась, представив, как он лихорадочно готовился к этому важному свиданию.
Вечер прошел, в полном смысле слова, великолепно. Майкл то шутил, то очаровательно смущался и словно с каждым часом выглядел лучше (кстати, я не пила). Одно настораживало: красавчик-детектив ни разу не был женат. Не то чтобы я не верю в его холостяцкую жизнь, скорее не могу понять, как такой замечательный парень дожил до тридцати восьми лет, ни разу ни попавшись на крючок. И по правде, я сама не готова к новым отношениям. Серьезно. Нет, в самом деле. Я не шучу.
Майкл во что бы то ни стало хотел проводить меня до джипа. Когда я уселась, он наклонился и, казалось, потянулся к моей груди. Я дышать перестала. Боже, что он делает? Он искал ремень безопасности. От его рук шло тепло, когда он медленно протягивал ремень и пристегивал пряжку.
– Это закон, – сказал он, глядя мне в глаза.
– Спасибо, офицер. – У меня задрожали губы под этим взглядом.
– Ну как, – он все еще смотрел на них, – какие будут прогнозы на будущее?
Только через секунду дошло, что он намекает на мои парапсихические способности.
– Прогнозировать пока рано.
– Ну что ж, это честный ответ, по крайней мере. – Лицо у него стало чуть огорченным. – Могу я вам позвонить?
Вернувшись домой, получила сообщение по электронной почте. Решила, что это он. Как я ошиблась!
Сообщение было от Линетт. «Не пугайся, по тебе лучше прийти сюда как можно скорее».
Мы договорились, что Пит будет у них ночевать. Я решила, что его одолела тоска по дому. Ваялась за дверную ручку, блестящего латунного орла с кольцом в массивном клюве. Кольцо звякнуло по гладкой двери. Линетт тут же открыла. В доме было полутемно, шторы опущены – здесь явно не привыкли поздно ложиться. Свет почти везде был потушен, тишину нарушало только поскрипывание посудомоечной машины.
– Что случилось, Линетт? С Питом все в порядке? – У нее было испуганное лицо, вытаращенные глаза посылали какие-то сигналы. – Что происходит?
– Я не знаю. Лучше тебе самой послушать.
Мы пошли в гостиную. Муж Линетт сидел с мальчиками на диване приглушенной цветочной расцветки – без единого пятнышка. У всех троих слипались глаза. Я подошла к Питу, он обнял меня за ноги и сонно уткнулся в них головой выше колен (в мамины подушечки, как он называл эти места).
– Я хочу дома сегодня спать, – пробормотал он.
– Конечно, – отозвалась я. – Только сначала послушаем, что скажет Линетт.
– Давай расскажем маме, что ты мне сегодня говорил, хорошо? А потом пойдешь домой и ляжешь к себе в кроватку.
Пит неохотно кивнул.
– Линетт, расскажи все по порядку, – сказала я. – Не томи.
– Ну, мы читали сказку на ночь, «Рыцари кухонного стола». Какая замечательная книга! – Было заметно, что она изо всех сил старается успокоиться. Это только прибавило мне страху. – А потом Пит задал мне вопрос. Очень интересный вопрос. Скажи маме, заяц, о чем ты меня спросил?
Пит еще сильнее уткнулся мне в ноги. Я тихонько отстранила его, прислонила к спинке дивана, держа в руках его личико.
– О чем, солнышко?
– Я не знаю.
– Конечно, знаешь. Расскажи, не бойся.
В этот момент муж Линетт подхватил Геракла на плечи.
– Пошли, командир. Слишком много шума из-за Петестера. Пора на боковую.
– Пит, – продолжала Линетт, – помнишь, что ты сказал? Про твое имя?
– Я спросил, почему ты назвала меня как пенис и почему ты не могла просто назвать меня нормальным именем, как у других детей, – выпалил он на одном дыхании и засунул в рот большой палец.
Как я ненавидела Роджера в этот момент. Я хотела какое-нибудь другое имя, не связанное с дразнилками. Но он настоял, чтобы мы назвали сына в честь его прапрадедушки, который как-то отличился в истории, не помню чем. Роджер помешан на генеалогии, он обожал сравнивать свои ветви голубых кровей с жалкими побегами моего низкого генеалогического древа.
– Заяц, тебя кто-нибудь обзывает в школе?
Должно быть, пакостник Грегори Мартиндейл.
– Это не то, – покачала головой Линетт. – Пит, солнышко, расскажи маме, что ты мне говорил. Насчет тренера.
Я чуть не выругалась. Черт! Я так и знала! Я же знала это!
Пит еще глубже засунул палец в рот. Я его мягко вынула.
– Пожалуйста, расскажи.
Из его отрывочных фраз я поняла: Джерри Джохенсен сказал ему, что его имя означает также название одной «очень особенной» части тела. «Некоторые называют пенис словом “питер”. Ты знаешь об этом?» Пит сказал, что не знает. Джерри спросил, не хочет ли он посмотреть, как выглядит питер у взрослых, и Пит сказал: «Я уже видел папин». Джерри ответил что-то вроде: «На питеры очень забавно смотреть, они у всех такие разные. Вообще-то этим занимается наука, но мы тоже как-нибудь можем это устроить».
Когда Пит кончил рассказывать, я готова была придушить этого придурка. Как Джерри улучил момент для таких разговоров? Я же ходила на все игры, на все тренировки… кроме одной. Я чуть не расплакалась. Одна тренировка была пропущена из-за встречи с Омаром.
Взяла Пита на руки – нелегкая ноша, семьдесят фунтов – и отнесла его домой. Была половина одиннадцатого. Позвонила Такеру Дейлею, директору лиги. Он был уверен, что Пит не так понял тренера. Я положила трубку и позвонила самому Джохенсену.
– Господи, чего дети не наговорят, чтобы обратить на себя внимание, – захихикал он. – Я думал, меня уже ничем не удивишь, но это потрясающе! – шипящий искусственный смех. – Вэлери, я заявляю, что этот разговор не имел место. Никаких претензий, да?
– Что-что, извините? Какая лживая сволочь!
– Слушайте. Ваш сын остался без отца, он живет в одном доме с вами, смотрит на ваши парапсихические опыты и Бог знает что еще. Не удивительно, что Пит выдумывает небылицы.
Я была в шоке. Ненависть захлестывала меня.
– Теперь вы послушайте. У вас, наверное, есть проблемы. И вам нужна помощь. Но меня это сейчас не волнует, Джерри. Сейчас меня волнует только одно – мой сын. Я хочу быть уверенной, что вы не тронете ни его, ни других мальчиков в команде. Понятно?
– Потише, вы! Спятили, что ли?
Я бросила трубку. Надо бы позвонить еще кое-кому. В бумажнике есть номер Майкла. После второго звонка он взял трубку.
– Авила, – низкий хриплый голос. Видно, он спал.
– О господи, простите меня. Я вас разбудила.
– Вэлери? – Удивительно, он сразу узнал мой голос. – Да нет. То есть ничего страшного. – Он откашлялся. – С вами все в порядке? Что-то случилось?
Рассказала о Джерри Джохенсене, о моих подозрениях, о признаниях Пита. Майкл пообещал, что проверит, не числится ли что-нибудь за Джерри в прошлом.
– Завтра я буду на ранней службе у Св. Павла, а потом пойду в участок. Позвоню вам, если что-нибудь выясню. – Он помолчал. – А может, вы хотите пойти со мной?
– В церковь? Или в участок?
– Туда или туда. Или в оба места. Куда хотите.
Вот парень! Я ему нравлюсь. И не на шутку.
– Ладно. Мы по воскресеньям печем шоколадные пирожные. Съедаем за пять минут, убираться потом два часа, но Пит их обожает.
– Я тоже.
Положила трубку и только тогда поняла, что Майкл напрашивался на приглашение.
На сегодня все.
В.
4 июня
Майкл позвонил в одиннадцать. Я не спала с шести утра. Приготовилась слушать о тошнотворных делишках Джерри Джохенсена.
– Парень чист, – сказал Майкл. – Даже ни одной парковки в неположенном месте.
– Я бы его голыми руками задушила! – Было слышно, как Майкл хихикает. – Что тут смешного?
– О, Вэлери, Вэлери Райан, – протянул он мелодично и ласково. – Я смеюсь не над вами. Не обижайтесь. Я просто… я любуюсь вашим гневом. Вы как львица, которая защищает львенка. Это мне нравится.
– Да? Значит, вы не считаете меня истеричкой?
– Ну, не без того. – Он снова засмеялся. – Серьезно. Я думаю, вы молодец. Но может, вам просто перевести Пита в другую команду и забыть об этой гадости?
Пожалуй, я так и сделаю. Но сейчас чувствую, что обязана известить других родителей о разговорах тренера с моим сыном. Нашла список телефонов и начала звонить. К моему удивлению, никто серьезно не забеспокоился. Завтра перевожу Пита в другую команду. А потом иду в салон «Блаженство», где хочу навсегда забыть о Джерри Джохенсене.
На сегодня все.
В.
5 июня
Миссия выполнена. Пит в новой команде. А после шестичасового мления в салоне Джерри Джохенсен стал только грязным пятнышком на огромном жизненном ковре.
Восемь лет я живу в этом районе, и среди моих основных достижений можно выделить следующее: до сих пор мне удавалось избежать ужасных корзиночных вечеринок фирмы «Кленкастрайхер».
На прошлой неделе я получила открытку по почте: «Приглашаем Вас на вечеринку “Кленкастрайхер”» И внизу изящным почерком Линетт: «Надеюсь, ты придешь!» Недавно она позвонила спросить, смогу ли я прийти.
– Тебе не надо ничего покупать. Просто посидим, выпьем немного, поиграем в игры. Бери с собой Пита, пусть побудет с Гераклом. Я пригласила няню.
Ну как я могла отказаться? Ведь Линетт всегда по первой просьбе добросовестно присматривала за Питом, она помогла мне вырыть золото Роджера, она всегда рядом, всегда готова выслушать, посочувствовать, угостить свежими булочками… как я могла отказаться? Но что, кстати, она говорила насчет каких-то ИГР???
Вечером я извлекла на свет божий шикарную, по местным меркам, одежду – блузку от Лиз Клейборн в красно-белую полоску, узкую джинсовую юбку, черные босоножки на платформе. Дом Линетт был невероятно чистым, кухонный пол был чище моего кухонного стола, даже окна сияли, ни малейших следов дождя, который два дня заливал всю округу. На тарелочках в красную клетку были разложены лимонные тартинки и шоколадный бисквит, стоял кувшин «Сангрии», кувшины с лимонадом и «Перье» для трезвенников.
Я оказалась первым гостем. У дверей нас встретила приятная девушка, студентка по имени Дженна. Это была няня. Дженна сказала, что будет учителем начальной школы. Линетт всегда везло с нянями: они не кокетничали с ее мужем, не орали на ребенка, не трепались по телефону, не опустошали холодильник. И всегда приходили с полной сумкой настольных игр, развивающих видеокассет и старомодных книжек типа «Паровой экскаватор Майка Маллигана». Дженна протянула Питу ладошку и спросила:
– Ты любишь гоночные машины? Мы построили клевую трассу у Геракла в комнате.
Пит взял ее за руку и заулыбался. Щенячий восторг.
Мне захотелось тоже пойти наверх и полюбоваться трассой. Куда лучше, чем сидеть внизу со взрослыми, изображая восхищение бессовестно дорогими корзинками «Кленкастрайхер». У меня корзинок достаточно. И все я купила в супермаркете. Шесть баксов, максимум девять. Какого черта мне придет в голову тратить восемьдесят пять долларов на еще одну? Собирать хлам в кухонных шкафах?
Бедняжка Линетт. Ее втянула в это дело Кэролайн Бэчер, которую заставила провести первую кленкастрайхеровскую вечеринку не кто иная, как С. Дж. Пэттерсон, корзиночная королева, которой, к счастью, сегодня не было. Я утешилась стаканом «Сангрии», потом еще одним. К началу игр я чувствовала себя, мягко говоря, раскованно.
– Ну что, сударыни, начинаем! – В руках у Линетт была маленькая плетеная корзина, размером со страусиное яйцо. С того места, где я сидела, был виден ценник. Тридцать пять долларов. – У всех есть блокнотик и карандаш. В течение двух минут я прошу вас перечислить все, для чего можно использовать эту маленькую прелесть. У кого насколько хватит воображения. Фантазируйте! Не смущайтесь! Тот, у кого будет больше всех идей, получает приз! – По комнате пробежал шепоток. Линетт достала из кармана красный секундомер. – На старт, внимание… марш!
Удивительно – каждая, прилежно склонив голову, серьезно и торопливо застрочила, как школьница на письменном экзамене. Сначала я забавлялась этой картиной, потом дух соревнования победил, и я застрочила тоже.
– Хорошо… – Линетт следила за часами, – три, два, один, стоп! – Карандашный шорох прекратился, раздалось несколько смешков. – Теперь повеселимся. Будем читать по кругу, посмотрим, что мы придумали. Хорошо?
Лета Кроз была первой.
– Ну, у меня тут все в одну кучу… салфетки, пенни, мармелад-горошек, монетки, рецепты, пакетики для собачьих какашек (гостьи захихикали), – солнечные очки, драгоценности, печенье для собак.
Раздались аплодисменты, все одобрительно закивали.
– Очень хорошо, Лета! Отлично! Вэлери?
К этому времени я уже перешла на лимонад. Встала, расправила джинсовую юбку.
– Ну вот. Ключи, карманная мелочь, антидепрессанты, леденцы после еды, ключи – стойте, я их уже называла. Я не забыла про антидепрессанты? Да, еще тампоны, шоколадные конфеты, батарейки и всякая мелкая ерунда, которую мы обычно швыряем в ящики, заколки для волос и презервативы.
Раздался какой-то сдавленный звук и неловкое ерзанье этих благообразных задниц. Линетт выглядела обескураженной. Лохматая рыжая Донна Голд (я ее знала по классу аэробики) вдруг оглушительно захохотала.
– О боже, вот это да! Вот это список, я понимаю! Боже! О господи, как смешно!!
Две-три гостьи вежливо пожурчали, только Донна была в неподдельной истерике – тряслась и булькала, как кастрюлька со спагетти.
После вечеринки (мне удалось ретироваться с корзиной для французских батонов «всего» за двадцать девять долларов) Донна поймала меня у двери.
– Ну не прелесть эти кленкастрайхеровские вечеринки? – Она в восторге закатила глаза. – Иногда мне приходится даже напоминать себе: «Донна, у тебя когда-то была работа, ты была полезным членом общества. Было время, когда ты чем-то занималась кроме таскания детей на баскетбол и кленкастрайхеровских вечеринок».
– И что это было? – спросила я. – Ну, чем вы занимались, до того как начали таскать детей на баскетбол и ходить на кленкастрайхеровские вечеринки?
Донна о замешательстве смотрела на меня.
– Я забыла.
На сегодня все.
В.
7 июня
– Мы под домашним арестом, Вэл. День уже назначен.
Это Омар. Звонил сообщить, что суд в пятницу утром. Мне стало не по себе. Начинается.
– Ну что, Вэл, вы уже выбрали? «Порше» или БМВ?
– А? – О чем он? Спятил, что ли?
– «Порше» или БМВ? Или это для вас непрестижно? Может, о «Бентли» подумаете?
– Омар, у вас воспаленное воображение.
– Точно. Грандиозное. Маме об этом говорили еще с детского сада. Но это не воздушные замки, Вэл. Скоро вы будете очень, очень богатой.
– Ну, если вы в этом уверены…
Положив трубку, я на мгновение серьезно задумалась над его вопросом, Действительно, «Порше» или БМВ? Или «Бентли»? Я громко расхохоталась. Телефон тут же затрезвонил опять.
– Ну все, я решила! «Порше»! Куплю себе «Порше»! Теперь довольны?
– Просто счастлива, – пропел лукавый голос. Это не Омар. – Покатаешь?
Это Диана.
– Диана?
– Да, я, – замурлыкала она низким грудным голосом. – И куда же мы поедем на твоей роскошной новой машине? Ну-ка, ну-ка… О-о-о, я знаю! В Вегас! Да! Только в Вегас. Как эти цыпочки в фильме… Этель и Луиза?
– Телма.
– Этель и Телма?
– Телма и Луиза.
– Точно. Наденем очки и банданы – «Порше» ведь будет с открывающимся верхом, да?
– Да. Нет. То есть я не знаю. Когда зазвонил телефон, я думала, это…
– Омар? Он бесподобный, правда? Я же тебе говорила, он самый лучший, помнишь?
– Да, бесподобный. Да, говорила.
– И что? Он тебе отсудил кучу денег? Оставил без гроша твоего жалкого мужа? Господи, надеюсь, что так. Ублюдок несчастный.
– У нас суд в пятницу.
– В пятницу? Отлично! Отлично!! И что ты видишь в хрустальном шаре? Будешь баснословно богатой? Поедем в Вегас на «Порше» с открытым верхом?
– Какой хрустальный шар?
– Ну, хрустальный шар, доска Оюджа, кофейная гуща там, я не знаю. Ты же ясновидящая, дорогая. У тебя дар!
– Нет у меня никакого дара. Просто странное совпадение.
– Вэлери, я не верю в совпадения. Их не бывает. Всякое событие имеет свои причины и свою высшую цель. Я в этом убеждена.
– Хорошо. Ну и какая высшая цель этого звонка?
Диана шмыгнула носом.
– Ах, солнце, не спеши так. Я просто хотела узнать, как у тебя дела. Думала, ты будешь рада меня услышать. Думала, мы друзья!
Меня кольнула совесть. Диана первая рассказала мне правду о Роджере, о его романах и богатстве. Но до этого она нередко огорчала меня, встревая между мной и Эдди, втираясь в наши домашние дела как «агент» Роджера. До сих пор не могу понять, почему она переметнулась на мою сторону. Можно спросить – подходящий случай.
– Диана? Раз уж мы заговорили о дружбе, можно задать тебе вопрос?
– Конечно.
– Я никак не пойму, почему ты решила помогать мне? Вы же с Роджером были такие закадычные приятели.
– Пока я пила, мы были повязаны, как два уголовника. А когда завязала, до меня дошло, какой он кобель. И какое ты золото. Ты же золото, понимаешь ты или нет? Ты жемчужина. Замечательный человек.
– Ты думала, что влюбилась в меня? – Мне надо было это выяснить.
– Ничего я не думала. Я знала. Да, любовь, вожделение. Все такое. Я стала трезвой и увидела Роджера ясно, как никогда раньше, и себя увидела – ту себя – с той же ясностью. И тогда поняла, что должна загладить вину, должна все тебе рассказать. Насчет Роджера. Я хотела увидеть тебя счастливой. Счастливой, богатой и свободной.
Несколько секунд я переваривала ответ.
– Ну что ж, я счастлива. И, полагаю, свободна. Что касается богатства… тебе придется перезвонить в пятницу.
– Можно?
– Что – можно?
– Перезвонить тебе. В пятницу.
Я глубоко вздохнула. Мне действительно хочется открыть эту дверь? Трезвая или нет, Диана до сих пор казалась волком, который, оскалив зубы, крадется за мной по пятам. Вечно напряженная, как струна, сплошные нервные окончания. И недвусмысленная, как фаллоимитатор.
– Конечно, – сказала я, – звони.
– О, дружище! Обязательно! Обязательно позвоню! – Она была так благодарна, что мне стало совестно. – Наверное, нам будет что отпраздновать. Охладить что-нибудь игристое?
– Я думала, ты завязала.
– Глупышка! Я имела в виду газированный сок.
– Конечно, сок стоит охладить. Ты можешь отпраздновать это дело.
– Не я. Мы. С меня бутылка.
– Не будем ставить телегу впереди лошади. – Я понимала, как чопорно это звучит, и удивилась, с чего это я стала с ней такой благонравной. – Слушай, мне пора.
В памяти всплыло, какой она была тогда в отеле: лежала и ждала, обнаженная, соблазнительная и прекрасная.
На сегодня все.
В.
