Текст книги "Чисто убийственная магия"

Автор книги: Деби Глиори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

МЕСТЬ ГОРЯЧЕГО ПУНША

Разбудить синьору Стрега-Борджиа оказалось весьма непросто.

– То' лучилось? – запротестовала она, когда Лэтч вытащил ее из кровати, а миссис Маклахлан запихнула под холодный душ. – Шозшум? Шозпаника? Ааарх! СТОЙТЕ! Шопрсходит? Аах! Нет! ПЕРЕСТАНЬТЕ!

Удовлетворившись тем, что ее нанимательница наконец-то окончательно проснулась, миссис Маклахлан выключила душ. Синьора Стрега-Борджиа вырвалась из ванной, оставляя за собой цепочку мокрых следов. Няня следовала за ней, держа махровое полотенце, словно белый флаг.

– Я бы на вашем месте запаслась доводами, миссис Маклахлан, – сказала синьора Стрега-Борджиа, игнорируя полотенце и натягивая халат. – У вас должны быть очень веские основания, чтобы сначала свалить меня с ног вашим злодейским пуншем, а затем пытаться утопить меня в этом…

Миссис Маклахлан перебила:

– Мадам, поспешите, речь идет о хозяине и нашей малышке… – Ее голос сорвался.

– Что такое? Где Дэмп? Лючано? Флора, скажите мне. Они больны? Покалечены? – Глаза синьоры Стрега-Борджиа наполнились слезами. – О нет. Не мертвы, нет. Скажите, что нет. СКАЖИТЕ МНЕ, ЧТО ОНИ НЕ МЕРТВЫ, Флора, ФЛОРА!

– Нет, мадам, но…

– Где же они?! – завопила синьора Стрега-Борджиа, схватила миссис Маклахлан за плечи и принялась бешено трясти их. — ГДЕ ОНИ?

– О, мадам, – миссис Маклахлан всхлипнула, – они в компьютере.

– Я не верю в это! – завизжала синьора Стрега-Борджиа. Отпустив плечи миссис Маклахлан, она забегала по комнате, обращаясь к мебели: – Она стаскивает меня с одра болезни, чуть не топит в воде, достаточно холодной, чтобы вызвать переохлаждение у белого медведя, заставляет меня поверить в то, что мое дитя и мой пропавший муж находятся в смертельной опасности, и все ради чего? РАДИ ЧЕГО? – Она остановилась перед своим отражением в трюмо. – РАДИ ЧЕГО?! – вновь выкрикнула она.

Вздрогнув, зеркало покрылось рябью и торопливо заговорило:

Ты на свете всех милее,

Всех румяней и белее,

Только с носа у тебя

Бежит холодная вода…

– ЗАТКНИСЬ! – рявкнула синьора Стрега-Борджиа и продолжила сквозь стиснутые зубы: – Ради чего, я вас спрашиваю? Разбужена, утоплена и заморожена ради того, чтобы узнать, что ребенок и супруг сидят за компьютером. Какая катастрофа. Как это отчаянно важно. Как…

– Мадам, – перебила ее миссис Маклахлан.

– Да, МИССИС МАКЛАХЛАН? - переспросила синьора Стрега-Борджиа голосом, источавшим серную кислоту. – Что еще? Может, вам необходимо сообщить мне, что… постойте, дайте подумать… сегодня суббота? Земля все еще вертится? Ночь сменяет день?

Проявив завидное терпение перед лицом приступа сарказма, овладевшего синьорой Стрега-Борджиа, миссис Маклахлан продолжила, произнося слова медленно и отчетливо, словно обращалась к маленькому ребенку:

– Я сказала В, мадам, не ЗА. В, то есть внутри. Ваш муж и дочь В компьютере.

– Что?! – взвыла синьора Стрега-Борджиа. – Нет, не отвечайте. Покажите мне. Пожалуйста. Мне неважно, каким образом они туда попали, просто отведите меня туда.

ВЕТЕР С ЗАПАХОМ БУЛОЧЕК

— Титус, ты можешь отправить e-mail папе?

– Это – как мертвому припарка, – ответил Титус, не отводя глаз от последнего отцовского послания на экране. E-mail его не спасет.

Титус! Да или нет? Можем мы ему отправить e-mail?

– Да – засопел Титус. Можем. Прямо сейчас. Поскольку компьютер, похоже, вновь заработал. Но зачем? В чем смысл? Что ты делаешь, Пандора?

Пандора выглянула из-под кровати брата, где она что-то искала.

– Нашла.

– Нашла что?

– Палочку, Титус. У меня есть идея. Я уменьшу себя, как Дэмп, ты запустишь меня в модем и отправишь почтой к папе, там я уменьшу его и…

— ГЕНИАЛЬНО! – заорал Титус. – О, Пан, какой ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПЛАН! Ты ГЕНИЙ!

Да, приходится признать, — согласилась Пандора, рисуя палочкой круги вокруг собственного тела.

– ПОДОЖДИ! – выкрикнул Титус, хватая ее за запястье. – Встань на модем или на стол. Если ты уменьшишься на полу, я тебя никогда не найду.

– Упс. Хорошая мысль, Титус, – Пандора вскарабкалась на стол и начала все сначала. Она вращала палочку сперва медленно, потом все быстрее и быстрее, пока наконец, завершив финальный круг, не коснулась палочкой собственной груди. – О черт! – вскрикнула она.

Стол под ней со страшным треском обрушился.

– О НЕТ, – простонал Титус. Ты забыла, тупица…

– Контрпалочка! – завыла Пандора, едва шевеля гигантскими губами, приплюснутыми к штукатурке потолка титусовой спальни. – Подожди минутку…

Пандора заполняла собой всю комнату.

Ее массивные ступни прижались к двери, а кровать Титуса утонула в холмистой заднице. Колоссальная ручища сдернула Титуса с кресла и поднесла к глазам.

– Кого это ты назвал тупицей? – спросила Пандора. Титус, с ужасом глядя в глаз размером с дыню, судорожно сглотнул.

– Н… Н… не тебя, дорогая сестрица.

– Я так и думала, – вздохнула Пандора. – Послушай, червь, как бы мне ни хотелось поиграть с тобой, у нас нет на это времени, поэтому, если ты будешь так любезен достать мне из-под стола палочку…

Она осторожно поставила брата на пол, и он протянул ей палочку. В ее руке размером с гардероб палочка выглядела, словно спичка. Пандора начала описывать круги вокруг своего живота.

– Осторожно, – предостерег ее Титус. – Если ты вырастешь еще чуть-чуть, то проломишь потолок.

Под стук осыпающейся штукатурки Пандора приняла свой обычный размер.

– Отлично, — сказала она, выплевывая кусочки мела. – Давай поставим модем на эту скамеечку для ног, я встану на нее и…

– Пан? ПАНДОРА? О НЕТ! Где ты? – он склонился над скамеечкой, изо всех сил стараясь не дышать. – Пандора, покричи, если ты еще здесь, – он склонился еще ниже над тем местом, где, как он надеялся, должна находиться его уменьшившаяся сестра, почти прижав при этом ухо к модему.

Еле слышный голос пропищал: «Уффф. Ты что, никогда его не чистил? Ты такой НЕРЯХА, Титус».

– Приготовься, Пандора. Свернись в клубок, таким образом ты, может быть, сломаешь не все кости… пять, четыре, – Титус выпрямился и положил пальцы на клавиатуру. Сделал глубокий вздох.

– Мне страшно, Титус.

– Три, два, не будь трусихой, Пан, один… ПУФФ! Пуск… Не было ни аплодисментов, ни впечатляющих клубов дыма. Было только вопиющее отсутствие Пандоры.

Мощный, пахнущий булочками порыв ветра подхватил ее и стал швырять из стороны в сторону. Крутящиеся цветные блики, калейдоскопический водоворот, а затем… чернота. Тело болело от многочисленных ударов, пока ее швыряло о какие-то непонятные штуки внутри модема. Но главным был страх. Здесь кто-то дышал. Причем этот кто-то был не один.

Пандоре никогда еще не было так страшно. Что, если?.. Нет, постой. Титус назвал меня трусихой. Да что он об этом знает? Лучше уж по два заплыва с Током каждый день, чем… Нет, девочка, соберись, где-то там твой отец, твоя маленькая сестренка и твоя любимая пау…

– ТаранТЕЛЛА! – взвизгнула Пандора.

– ШшшШШ! Тише – прошипела паучиха, прижимая волосатую ногу к губам Пандоры. – Так ты разбудишь ребенка, а ты, поверь мне, не хочешь этого. – Тарантелла содрогнулась и отпустила Пандору. – Кто бы мог подумать, что эта безволосая, маленькая, сморщенная букашка способна так оглушительно шуметь.

– О, Тарантелла, ты просто МОЛОДЕЦ. Ты нашла ее, – Пандора протянула руку, чтобы погладить личико Дэмп, и осеклась. Прямо перед ней открывалась зияющая пустота.

– Тихо-тихо. Поосторожнее, – предупредила Тарантелла, толкнув Пандору на безопасное место.

– Стоит упасть туда, и ты можешь оказаться где угодно, — сказала она, широко раскрыв глаза, чтобы придать словам больше значимости. – Где угодно.

У них над головами потрескивали голубоватые разряды энергии. Каждая вспышка освещала расстилавшийся вокруг индустриальный ландшафт. Гигантские лианы, висевшие на веретенообразных ножках, чередовались с массивными полосатыми цилиндрами, установленными на металлических подмостках. Здесь и там, среди паутины мерцающих металлических проспектов, высились плексигласовые небоскребы. Пейзаж был угрюмый, отталкивающий и абсолютно безжизненный.

– Где мы? – прошептала Пандора.

– Это печатная схема, – в тон ей, понижая голос до шепота, отозвалась Тарантелла и добавила: – А тот черный туннель, в который ты чуть было не упала, это… это портал.

Пандора заворожено смотрела на паучиху. Глаза Тарантеллы мерцали во тьме.

– Ты хочешь сказать, что это вход в Паутину?

– Дорогое дитя, представь, что это ледяная горка, ведущая на широкую дорогу… или, может быть, извилистый ручеек, который должен превратиться в великую реку и, в конце концов, слиться с морем… или, скорее…

— Тарантелла, – перебила ее Пандора. – Как мне проголосовать, чтобы подсесть на попутный e-mail?

– Ты просто должна встать на его пути, точно так же, как ты встала бы на пути грузовика, несущегося на огромной скорости. Точно так же, поверь мне. Сообщение бьет тебя, словно десятитонный грузовик, вносит в Паутину, и через считанные секунды, ШЛЕП, ты на месте. Не обращая внимания на перепуганное выражение лица Пандоры, Тарантелла продолжала объяснять: – Думаю, это похоже на ощущение, которое испытывают мухи, когда их размазывает по ветровому стеклу. Секундное жжж жжж… и следующее, что проходит через их мозг, это их задница.

Пандора застонала. Ее План Спасения Папы столкнулся с серьезным препятствием. «Но, – подумала она, — постойте-ка минутку…»

– А как получилось, что вы не умерли? Даже Дэмп! Вы не похожи на размазанных по ветровому стеклу мух!

Тарантелла устроилась поудобнее для долгого разговора.

– Единственное, чего тебе не удалось ухватить в моем рассуждении, о обделенная ногами, это то, что путешествие твое виртуально. Не настоящее путешествие. Это совсем разные вещи.

«О черт, – подумала Пандора. – ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН, пока паучиха не закончит свою бесконечную лекцию…»

– Послушай, безволосая, когда ты посылаешь e-mail, ты не посылаешь лист бумаги с чернильными буквами на нем, верно?

– Нет… но, – отозвалась Пандора, упираясь подбородком в коленки и стараясь изобразить живой интерес.

– И твой e-mail путешествует не только по кабелям и проводам, правильно?

– Не-а, – сказала Пандора, начиная терять нить рассуждения.

– Иногда его запускают в космос через спутник, а иногда он проскакивает сквозь микроволновку…

– Ну да, – согласилась Пандора. В модеме было тепло. Тепло и уютно. Она прислонилась спиной к мохнатому телу Тарантеллы и стала следить, как глазные яблоки Дэмп перекатываются под ее веками.

– …поэтому это абсолютно безболезненно, – цедила паучиха. – Если не веришь, я тебе покажу.

В обширном пространстве за пределами обшивки модема Титус поднес дрожащие пальцы к клавиатуре. Заметив возможность продемонстрировать чудеса путешествия по Паутине, Тарантелла стала действовать быстрее.

– Вон смотри, приближается одно. Держись крепче…

Прижав Пандору и окуклившуюся Дэмп к животу, Тарантелла прыгнула наперерез Титусовому исходящему сообщению, посланному по адресу dad-mafia, org.ital .

КОНЕЦ ИГРЫ

«Смерть чудовищно медлит», – грустно подумал синьор Стрега-Борджиа. Воздух в компьютерном зале вонял плавящимся пластиком, перегревшиеся компьютеры один за другим выводили на экраны сообщения о системных ошибках, после чего отключались, выпуская маленькие облачка черного дыма.

«Наверное, так чувствуют себя лобстеры, когда их варят заживо», — подумал он. Капли пота стекали с носа и, падая на пол, с шипением испарялись. При каждом вздохе воздух обжигал горло. «Забудь о лобстерах, – подумал он, – скорее речь идет о жареных цыплятах». Чтобы отвлечься от мыслей о неминуемой кончине, синьор Стрега-Борджиа вставил в последний работающий компьютер диск с игрой «Месть IV». Скорчившись на стуле, он ждал, пока игра загрузится.

На экране высветилось меню:

ВЫБЕРИТЕ ОРУЖИЕ.

ЯДЕРНАЯ БОЕГОЛОВКА

ДУБИНКА, УТЫКАННАЯ ГВОЗДЯМИ

РЖАВЫЙ КИНЖАЛ

ФЛАКОН СЕРНОЙ КИСЛОТЫ

ЯЩИК С ДИНАМИТОМ

– Ага, очень кстати, – промычал синьор Стрега-Борджиа, увидев последнюю строчку: ОГНЕМЕТ.

Он вооружился дубинкой и кликнул главное меню:

ПОЛЕ БИТВЫ

ВЫБЕРИТЕ ИЗ СЛЕДУЮЩЕГО:

СУПЕРМАРКЕТ В СУББОТУ ДНЕМ

ОЧЕРЕДЬ ЗА ТАКСИ В ЛОНДОНЕ ДОЖДЛИВЫМ ВЕЧЕРОМ В ПЯТНИЦУ

ОВАЛЬНЫЙ КАБИНЕТ, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

ДЖУНГЛИ ФНИН ПТУЙ, ГДЕ-ТО В СУБТРОПИКАХ

Синьор Стрега-Борджиа вздохнул. Игра почему-то не захватывала его. Он невидяще взирал на экран, где маленькие фигурки, вооруженные утыканными гвоздями дубинками, захватывали рыбный прилавок в переполненном супермаркете. На экране появилась надпись: ВАМ ПОЧТА.

Синьор Стрега-Борджиа уставился на экран. Удивляясь, от кого бы могло ему прийти письмо, он опустил пальцы на клавиатуру. Отыскав команду «Открыть», Лучано нажал ENT и ER. «Может, удастся попросить помощи? Может, это местная пожарная команда запрашивает Палаццо, почему это над ним вьется дым, застилающий мирный итальянский пейзаж? А может, это один из дружков злобного братца проверяет, не расплавился ли еще его партнер?» – Он не отводил глаз от экрана, желая, чтобы неведомое послание поскорее открылось. На экране появилась еще одна надпись:

СООБЩЕНИЕ ДОСТАВЛЕНО ОТВЕТИТЬ?

– Какое сообщение?! – взвыл синьор Стрега-Борджиа. – Здесь ничего нет. Здесь ПУСТО!

Сквозь треск и шипение раскаленного ада пробился еле слышный писк.

– Только не крысы, – простонал синьор Стрега-Борджиа. – Превратиться в чипс в компании нескольких жареных грызунов – это не лучший способ смерти.

Эфирное путешествие в Палаццо было быстрым и немилосердным. Глаза Пандоры закатились, а веки, казалось, хлопали по ветру. Ощущения были в точности, как у мухи, размазанной по ветровому стеклу грузовика. Пространство со свистом неслось мимо, оглушая, ослепляя и вселяя ужас. В центре этого технологического мальстрима коротко промелькнул странно знакомый объект… Даже нескольких объектов.

Прямым курсом на столкновение с Тарантеллой, Дэмп и Пандорой неслись пропавшие крысеныши. Их желтые зубки обнажились под натиском воздушного потока, тонкие хвосты струились позади. Как раз в тот момент, когда столкновение двух отрядов е-путешественников казалось неизбежным, крысята свернули влево и исчезли. Почти в то же мгновение с сокрушительным ударом Пандора, Дэмп и Тарантелла вывалились в портал. Паучиха проворно поставила свой груз на обочину, откуда они могли в безопасности любоваться на бесконечный поток трафика.

– Вот, – сказала Тарантелла, – теперь ты знаешь. Дай мне только минутку, чтобы попудрить нос, и я отнесу тебя домой.

– Где мы сейчас? – простонала Пандора, проверяя целость костей.

– Какая разница? – сказала паучиха, доставая из потайного кармана крошечное зеркальце и любуясь своим отражением. – Давай вернем это дитя, пока оно не проснулось…

– Я не могу вернуться, – прошептала Пандора. – Мне необходимо найти папу.

– Ты потеряла отца? – пробормотала Тарантелла, орудуя губной помадой. Она подмигнула своему отражению, изобразив звук поцелуя, и продолжила: – Как это беспечно с твоей стороны… Я своего съела.

Пандора содрогнулась.

– Где здесь выход? – спросила она.

– Вот там, наверху, – сказала паучиха, указывая на туннель, круто уходящий вверх от обочины.

Пандора встала и обняла Тарантеллу.

– Авввк. Моя губная помада… – выдавила паучиха. – Зачем ты это сделала?

– Присмотри за Дэмп, пока я не вернусь, – попросила Пандора, – а если я не вернусь через двадцать минут, возвращайся домой без меня.

– Нет, подожди-ка минутку, – сказала паучиха, тревожно выпучив глаза, каждый величиной с блюдце. – Ты же не оставишь меня с этим ребенком. Ни в коем случае. Он может протечь, он может завонять, он может… ПРОСНУТЬСЯ. Нет, нет, НЕТ. Куда бы ты ни пошла, я буду рядом.

– Я надеялась, что ты так скажешь, – ухмыльнулась Пандора. – Тогда идем.

Вместе они начали карабкаться по туннелю, в конце которого виднелся свет. Когда подъем становился слишком крутым, Тарантелла подталкивала Пандору вперед. Дэмп качалась из стороны в сторону в своей шелковистой колыбельке, подвешенной под животом паучихи.

– Становится жарко, – заметила Пандора, хотя это было очевидно и без слов. Стенки туннеля уже не были твердыми и холодными, как обычно. С каждым шагом их йоги все глубже проваливались во что-то резинистое и липкое. – Все равно, что переходить вброд поток патоки, – вздохнула девочка.

– Очень похоже, – тяжело дыша, согласилась Тарантелла. Наконец они добрались до усовершенствованной версии того же модема, что стоял в Стрега-Шлоссе. С потолка капал расплавленный пластик, застывая длинными липучими нитями, в которых путались ноги, металлические дорожки на полу были раскалены добела. Путешественницы бросились бежать в направлении света.

Писк становился все громче. Синьор Стрега-Борджиа съежился перед экраном. Скоро к запаху горящего пластика добавится аромат хрустящих крыс. Это было невыносимо. Он закрыл лицо руками и зарыдал.

Сквозь слезы он внезапно различил что-то крошечное, двигающееся по модему. Что-то очень маленькое, которое становилось больше… и больше, и больше, с каждым морганием неверящих в происходящее глаз. Оно кричало. Нет. Оно вопило: ПАПА!

– Бааааааааа…

О боже, ну вот опять начинается, баю-бай, дитя, не плачь.

– ПАНДОРА! — завопил синьор Стрега-Борджиа, машинально стряхивая со стола паучиху. – ДЭМП!

– Не обращайте на меня внимания, пробормотала Тарантелла. – Я всего лишь заместитель няни. Подумаешь, что за беда сломать одну ногу, когда у тебя их столько… АУЧ! Пол-то раскаленный!

Она вспрыгнула на стул, который еще не успел растаять, и с раздражением обнаружила прямо перед собой картину трогательного воссоединения.

– О, ПАПА.

– О, МОИ ДОРОГИЕ, о, мои маленькие девочки, Пандора, Дэмп!

«Не такие уж и маленькие, – подумала Пандора с облегчением. – Слава небесам, нормального роста».

– Отлично, – сказала паучиха, – а теперь, после того как личности установили, не пора ли сматываться? Я, к примеру, неспособна долго выдерживать такую жару.

– Ты права, надо выбираться отсюда, – кивнула Пандора, с сомнением глядя на свою палочку.

Тарантелла зааплодировала.

Использовать только шесть раз, говорилось в инструкции. Охваченная паникой, девочка начала считать: раз – Пронто/Полынь», два она сама (огромная), три она сама (нормальная), четыре она сама (микроскопическая), пять – Дэмп, Тарантелла и она сама (нормальный размер). Необходимо было воспользоваться палочкой еще как минимум два раза. Один раз – чтобы уменьшить всю компанию для путешествия домой, и второй раз – чтобы вернуть им всем нормальный размер, как только они благополучно доберутся до Стрега-Шлосса. Всего выходило семь раз. Она закусила губу и приняла решение.

– Нам надо рискнуть. Держи Дэмп, ухватись за меня и…

Тарантелла запрыгнула Пандоре на руки. Синьор Стрега-Борджиа обнял Дэмп. Дверь в компьютерный зал разлетелась под напором пламени.

– БЫСТРО! закричала Пандора. — Держитесь КРЕПЧЕ! Она начала вращать палочкой, все быстрее и быстрее.

Дэмп широко открыла рот и заорала. Слепящий дым, клубясь, вползал в комнату. Тарантелла начала задыхаться, закашлялась и в панике вцепилась всеми восемью ногами в нос Пандоры.

Все быстрее и быстрее. Свет в компьютерной комнате ярко вспыхнул и погас.

– ВПЕРЕД! – крикнула Пандора.

Кашляя и отплевываясь, они пробрались через тающий модем, ввалились в туннель и встали к обочине. Под оглушительное завывание перепуганной Дэмп компания бросилась прямо в гущу трафика.

НЕМНОГО НЕРАЗБЕРИХИ

Синьора Стрега-Борджиа грызла ногти, не отводя глаз от экрана компьютера. В десятый раз она спрашивала:

– Сколько уже прошло? Как вы думаете, с ними все будет в порядке? Нельзя ли меня тоже послать?

Титус тихонько застонал.

– Я больше не могу это выносить. Ожидание, чертово ожидание. Ничего нельзя сделать. Это невыносимо. – Она откусила очередной ноготь, дважды икнула и с жадностью вгрызлась в следующий. Миссис Маклахлан тихо подлила своей нанимательнице кофе.

В дальнем углу комнаты Лэтч вязал узлы на веревке, стягивающей трансформированного Пронто. – А теперь немного загнем трубку, – пробормотал он, обращаясь к пленнику.

Синьора Стрега-Борджиа высморкалась в рукав и начала снова.

– Титус! Сколько времени прошло? Как ты думаешь…

– МАМА!

– Прости. Я просто больше не могу… – Она отхлебнула кофе.

– Да. Ты уже говорила мне. Десять раз. Ожидание, одно только ожидание. Ничего нельзя сделать.

– Титус, тот факт, что ты однажды видел меня катающейся по полу в состоянии, вызванном горячим пуншем, не означает, что ты можешь относиться ко мне, как к слабоумной всю оставшуюся жизнь…

Титус уставился на мать.

– Это была ошибка, Титус. Люди совершают ошибки. Твой отец и я совершили ошибку, когда расстались. Миссис Маклахлан совершила ошибку, когда превратила этого… это существо в волынку…

– Сэб совершил ошибку, – услужливо подсказал Лэтч. Миссис Маклахлан выразительно посмотрела на него.

– Только не сейчас, – произнесла она одними губами.

– Хм, эээ, нет, он этого не делал, – поправился Лэтч. – Это я ошибся.

— Я тоже совершил ошибку, – признал Титус. – Я вчихнул свою крошечную сестренку в модем и послал ее… послал ее… – он разразился слезами.

– О, Титус, – синьора Стрега-Борджиа обняла его за трясущиеся плечи. – О, мой дорогой, все это одна большая ошибка… но что это?

– Что? – засопел Титус.

– На этой твоей компьютерной штучке, вроде телевизора, – она неопределенно махнула рукой в сторону экрана. – ВАМ СООБЩЕНИЕ.

– ПАНДОРА! — заорал Титус. — Она ВЕРНУЛАСЬ! — его пальцы начали летать над клавиатурой, открывая почту. – Отойдите назад, – предостерег он. – Не дышать.

Синьора Стрега-Борджиа осторожно чихнула через левое плечо. Большой комок слизи перелетел через всю комнату и приземлился на поверженного Пронто.

– Превосходно, – сказал Лэтч с чувством глубокого удовлетворения.

– О боже, – выдохнул Титус, пятясь от скамеечки, на которой стоял модем. – О боже.

Одна за другой перед ним возникали довольно странные крошечные фигурки.

– Мама… это они, — произнес он благоговейно. – Они вернулись, вот только… они очень маленькие.

Крошечные фигурки замахали руками и запищали.

– Это не проблема, – сказала синьора Стрега-Борджиа, извлекая из кармана палочку. – Я быстренько верну им нормальный размер. – Она, стараясь не дышать, начала что-то бормотать на латыни и осторожно водить палочкой над головами миниатюризированных членов семьи. Крошечные фигурки начали медленно, но верно расти.

– Хм… мам, что-то тут не так, – встревожено заметил Титус. – Помнишь, ты говорила об ошибках?

Крошечные фигурки теперь обрели свой нормальный размер. Миссис Маклахлан, стоявшая позади Титуса, схватилась руками за голову. Лицо синьоры Стрега-Борджиа приобрело нездоровый серый оттенок.

– Ох, Пандора, — печально вздохнул Титус.

– Что? — взвизгнула она. – Что теперь? – девочка проследила за взглядом Титуса, устремленным туда, где должны были находиться ее ноги. – Ааааах! Что это такое?

– Ноги, – торопливо подсказал Титус. – Их восемь.

– О НЕТ! – завыла Пандора. – Посмотрите на папу!

– А что со мной не так? – спросил синьор Стрега-Борджиа.

– Сказать ему или ты скажешь? – спросил Титус сестру.

– Дорогой, – вздохнула синьора Стрега-Борджиа, – твоя нижняя часть, кажется, принадлежит нашей младшей дочке…

– Моя нижняя часть… – машинально повторил синьор Стрега-Борджиа, опуская глаза. – О, простите меня, мне нужно сменить пеленку.

– И еще, пап, хм… раз уж мы об этом заговорили, – добавил Титус, заливаясь краской, – у тебя губы накрашены…

– Да, кажется, я весьма незавидная фигура, с этим мокрым задом и ядовито-розовыми губами…

– Мне совершенно неважно, что на тебе надето, – преданно проговорила синьора Стрега-Борджиа. – Я так счастлива, что ты дома.

– О, детка, – заворковала миссис Маклахлан. – Моя маленькая… нет, моя большая Дэмп… иди к няне, киска.

Пребывающая в счастливом неведении относительно того, что ее превратили в младенца ростом с взрослого человека, Дэмп оборвала крик на середине и поползла к своей обожаемой няне.

– Бедная малютка, – невпопад промолвила миссис Маклахлан. – Давай посмотрим, найдем ли мы тебе что-нибудь покушать.

– И лучше приготовьте порцию побольше, – предложил Титус, глядя, как гигантский ребенок радостно ползет по полу.

– А как насчет МЕНЯЯЯЯЯ? – завопила Тарантелла, падая на пол. – Как только вы, двуногие, управляетесь с двумя ногами, я не представляю.

– Это мои ноги, – сказала Пандора тоном, предупреждающим, что это лишь временное одолжение.

– А эти восемь прекрасных мохнатых ног, на которых ты изволишь сейчас стоять, – мои.

– Пожалуй, пойду посмотрю, может, удастся найти какие-нибудь заклинания в одном из моих учебников и с их помощью ликвидировать эту путаницу, – заявила синьора Стрега-Борджиа.

– Позже, – сказал ее муж, обнимая ее и двух старших детей. – Магия подождет. Сейчас здесь именно та магия, что нам требуется…

«Аминь», – молча произнесла миссис Маклахлан, выводя гигантскую Дэмп в коридор и закрывая за собой дверь.

Родители обнимались долго и крепко, стискивая друг друга до хруста и не желая разъединяться. Титус заметил, что его глаза истекают предательской влагой.

Лэтч взвалил бывшего Пронто на спину и тактично кашлянул.

– Сэр… Мадам… могу ли я вынести это на чердак? Мне представляется, что оно нам не понадобится в ближайшее время.

– У меня есть намерение освоить этот музыкальный инструмент, – пробормотала Тарантелла. Используя стену в качестве опоры, она осторожно выбралась вслед за Лэтчем из спальни.

– Этот оттенок розового тебе не идет, – сказала синьора Стрега-Борджиа, нежно стирая помаду с губ супруга.

«Такой счастливой я не видела маму… о, целую вечность», — подумала Пандора.

– Идем, – прошипел Титус, увлекая сестру в коридор и закрывая за собой дверь спальни. – Сейчас мы им не нужны.

– Но, но… мне нужна мама, – запротестовала Пандора, помахивая мохнатой ногой для усиления выразительности. – Она единственная, кто может мне помочь. Только полюбуйся, шесть лишних ног…

– Позже, – твердо заявил Титус, волоча сестру за руку по коридору. – У нас с тобой, между прочим, есть маленькое дельце, с которым нужно разобраться.

– Какого рода? – Голос Пандоры донесся с потолка. – Эге… ты знаешь, а ведь быть наполовину пауком, наполовину человеком не так уж плохо. Посмотри на МЕНЯЯЯ.

Она пробежалась вдоль карниза и, легко оттолкнувшись, повисла вниз головой на люстре. Титус сделал вид, что на него это не произвело впечатления.

– Как насчет нашего пари? – стоял он на своем. – Помнишь? Ток? Крысята?

Пандора торопливо спустилась на пол по веревке из паучьего шелка.

– У меня внезапно возникла непреодолимая потребность, – сообщила она, – полакомиться сочной, хрустящей навозной мухой… или высушенным на солнце длинноногим комаром.

– Не отвлекайся от темы.

– Титус, я не могу плавать во рву прямо сейчас, разве ты не видишь? Подумай об этом. Пауки ненавидят воду. Все эти водомерки не в счет. Покажи мне плавающего паука, и я покажу тебе маленький сморщенный серый комочек – все, что от этого паука останется.

– Абсолютно верно, – поддержала ее Тарантелла, вмешиваясь в разговор откуда-то сверху. – О чем это мы тут толкуем? Зачем это ей плыть во рву?

Титус содрогнулся. Мало ему преображенной сестрички с ее малоприятной внешностью, так еще эта тошнотворная паучиха заявилась. Он набрал побольше воздуха и затараторил:

– Мы поспорили. У нее было пять дней, чтобы найти детей Мультитьюдины, иначе ей придется обогнуть дом по рву вплавь.

– Ах, этих, – сплюнула Тарантелла, – этих отвратительных крысят? Найти этих писклявых розовых грызунишек? Ну… это-то как раз просто. Она ведь их уже нашла.

– Я нашла? – растерялась Пандора.

– Она нашла? — одновременно с сестрой выдохнул Титус.

– Ты их нашла, – твердо повторила Тарантелла. – Подумай хорошенько. Когда мы наслаждались предельной скоростью в Паутине, у нас чуть было не произошло столкновение.

Припоминаешь? Что на нас неслось? Быстрее чиха? Со скоростью света и все такое?

Глаза Пандоры округлились.

– Ах, так это были они. А я еще удивилась, почему это показалось мне таким знакомым…

Тарантелла спустилась с потолка, плотно прижав к телу голые ноги.

– Значит, так, больше никаких разговоров о рвах, – проговорила она с содроганием, – или о пауках в ванне, – при этих словах ее чуть не вывернуло наизнанку, – а особенно об этом шныряющем повсюду футляре для паразитов и ее, не поддающемся описанию выводке.

– Так, значит, я их все-таки нашла, – потрясенно произнесла Пандора. Она чувствовала себя… о, легкой, прямо воздушной. Казалось, ее тело наполнилось миллионами крошечных пузырьков. Долой пари, долой ров, долой КРОКОДИЛА! Вытянув несколько футов паучьей нити, она зацепила ее за перила и начала плавно спускаться в пролет лестницы.

– СВОБОДАааааа! – выкрикнула она, исчезая из поля зрения.

Тарантелла вздохнула. Вот ведь актриса. Театральщина какая-то. Между тем, решила она, девчонке еще многое предстоит узнать о прядении шелка. Она перевела взгляд на Титуса. У того рот то открывался, то закрывался.

– Однако мне хотелось бы знать, что с ними случилось? Куда они направлялись? – спросил Титус.

– Этого я не знаю и не хочу знать, – ответила паучиха. – А теперь, прошу меня извинить, мне надо домой. – Неуклюже ковыляя на своих двух ногах, Тарантелла отправилась к себе на чердак.