Текст книги "Чисто убийственная магия"

Автор книги: Деби Глиори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

ПРОНТО ПОЛУЧАЕТ ПОДКРЕПЛЕНИЕ

Перелет из итальянского солнцепека в шотландскую морось катастрофически испортил настроение Пронто. Одетый довольно легко, к моменту прибытия в облезлый офис эдинбургского отделения фирмы «Киллеры внаем», расположенный где-то в доках, он вымок до нитки. Ботинки хлюпали, с костюма капала нестойкая черная краска, а мобильный телефон подозрительно булькал. За столом в офисе жирный мужчина в полосатом костюме, закатив к небу глаза, с присвистом сипел в телефонную трубку, похороненную где-то в складках многочисленных подбородков:

– Дэнни и Фокс просят прибавки? Хорошо. А как насчет Сида и Слэша?

Вежливо постучавшись, секретарша толстяка просунула голову в дверь.

– Мистер Макиавелли из фирмы «Удавка для вас» дожидается в приемной, босс, – пропела она.

Толстяк поднял большой палец вверх.

– И еще, только что пришла партия девятимиллиметровых «узи» – мне их распечатать?

Толстяк кивнул и знаком нетерпеливо приказал ей удалиться.

– Плохо дело, – пробормотал он в телефон. – Ему следовало крепче держаться за свой нож, нашему Сиду. Семтекс легкомыслия не прощает… – Он помолчал, в задумчивости почесывая под мышкой. – Так что ты можешь для меня сделать? Кто еще у тебя остался? Да, мне нужен еще один. Это особый клиент. – Он улыбнулся Пронто через стол, неприятно обнажив золотые зубы. – Да, обычная договоренность, ага, правильно. Половину вперед, остаток после окончания работы. Итак… кого ты мне дашь? Аттила? Какой такой Аттила? Это что еще за имя? Не вешай трубку, я спрошу клиента.

Толстяк прикрыл трубку жирной лапой и перегнулся через стол к Пронто.

– Мой друг говорит, что у него есть для вас настоящий громила. Парень по имени Аттила Кролик.

Пронто поднял одну бровь.

– Думаю, это неплохой вариант. Хоть он и любит разгуливать в костюме кролика в свободное время – отсюда и прозвище, – зато, по словам моего партнера, он один из лучших в деле.

Пронто припечатал толстяка недоверчивым взглядом. Жирные телеса отползли по столу и вновь обмякли в кресле.

– Послушай, приятель, или бери, или отваливай. Это ведь тебе нужны четыре профессионала-терминатора для работенки в Нагорье, из тех, что не задают вопросов, и нужны они тебе немедленно, пронто, тут свит… [tout de suite – сразу же (фр.)].

– Откуда вы знаете мое имя? – перебил его Пронто.

– Послушай, Туте, или как там тебя, пойми одно: я не могу найти тебе пятерку опытных терминаторов за столь короткий срок. Или ты берешь этого С-Ушами-Бен-Ладена и по рукам, или тебе придется обойтись теми тремя, что есть в наличии.

Пронто принял решение.

– Ладно, сквайр, по рукам, – сказал толстяк, извлек трубку из-под объемистой ладони и поднес ее к подбородку. – О'кей, кролик пойдет. На обычном месте, дайте только клиенту раздобыть себе мотор. Ну да, ну да, он в курсе насчет формальностей. Ага. Тебе того же. Пока, – обильно потея, толстяк положил трубку на рычаг и обмяк в кресле. Промокая лицо кружевным платком, он начала рисовать карту для Пронто.

Ровно через час Пронто прибыл во взятом напрокат автофургоне в условленное место. Эдинбург был охвачен фестивальной лихорадкой, улица кишмя кишела туристами, бродячими актерами, жонглерами, акробатами и, как это ни печально, людьми в кроличьих костюмах.

Вычислить троих специалистов Пронто труда не составило. Они стояли рядком, в одинаковых темных очках и черных костюмах, с одинаково угрюмым выражением на лице. В радостной фестивальной толпе троица выглядела гораздо более подозрительно, нежели пока неизвестный четвертый в костюме кролика. Проинструктированный толстяком, Пронто высунул голову из окна фургона, делая вид, что собирается спросить дорогу у прохожих.

– Не подскажете, где мне найти театральную труппу под названием «Четыре терминатора»?! – прокричал он.

Троица в черном двинулась в сторону фургона. Невдалеке пушистый кролик пробился сквозь толпу обступивших его маленьких ребятишек и неловко запрыгал в сторону машины, пытаясь стряхнуть на ходу малыша, который не пожелал расставаться с полюбившимся зверем и, покраснев от натуги, решительно цеплялся кролику за ногу.

Троица в черном забралась на заднее сиденье, оставив дверь со стороны пассажирского места рядом с водителем открытой для четвертого.

– ОТЦЕПИСЬ! – прорычал кролик ребенку, висевшему на ноге, словно гиря. – Отпусти ногу, или я…

Мальчик разжал руки прежде, чем кролик успел исполнить угрозу. Потеряв равновесие, четвертый грузно ввалился в салон машины и захлопнул за собой дверь.

На другой стороне улицы начинающий волынщик в одеянии шотландских горцев начал выводить плохо узнаваемую мелодию. Инструмент звучал чудовищно, однако ему удалось заглушить отчаянный вопль ребенка:

– У этого зайчика АВТОМАТ!

Лихо обогнав машину с прицепом, Пронто мысленно содрогнулся. Человек-кролик, развалившись на пассажирском сиденье рядом с ним, крутил настройку радио, играл с рычагами регулировки кондиционера и гонял оконное стекло вверх-вниз, при этом не замолкая ни на минуту.

– Знаете, чего не хватает этой тачке, а? – спрашивал он, обращаясь ко всей компании. – Ей не хватает таких пушистых кубиков, понял? – продолжал он вещать в пространство. – У моего приятеля тачка – так тачка: у него там и кубики, и тонированные стекла, и диски из нержавейки, а стереосистема такая мощная, что может стекла выдавить…

– Полезная вещь, – процедил Пронто.

– Вот и я говорю, – подхватил кролик. – А еще у него спутниковая навигация, система двойного впрыска с турбо-наддувом, а еще…

– В самом деле? – Пронто вложил в эту реплику весь имевшийся в его распоряжении запас сарказма. – А этот твой «друг» – чем он занимается?

– А? Что ты имеешь в виду – «чем занимается»?

– Именно то, что хотел сказать, – повторил Пронто, выговаривая слова предельно медленно и тщательно. – Чем. Он. Занимается. Чтобы. Заработать. Себе. На. Жизнь. Твой. Друг.

– Ага. Я тебя понял. Да он ничем, в натуре, ничем не занимается. Он помер.

– О господи, как печально, – неискренне пожалел Пронто.

Пронто сбросил газ – они приближались к большому железному мосту, – пошарил по карманам и повернулся к пассажирам.

– Послушайте, нам надо заплатить пошлину за проезд по этому мосту. У вас есть мелочь? У меня только крупные купюры.

– У меня и карманов-то нет, приятель, – откликнулся кролик, впрочем, это и так было ясно, как божий день.

По мычанию, доносившемуся с заднего сиденья, Пронто понял, что, подобно ему самому, троица в черном имела при себе либо кредитные карточки, либо крупные купюры, свернутые в рулончики.

– Может, просто прорвемся через шлагбаум? – с надеждой спросил кролик.

– Нет, – прорычал Пронто. – Нам нельзя привлекать к себе внимание. Мы должны тайно добраться до некоего замка в Нагорье, наша цель – уничтожить одного мальчишку и всех свидетелей. Если мы проломим шлагбаум, у нас появится шанс прибыть к месту назначения под конвоем полиции.

Фургон подкатил к шлагбауму. Пронто опустил стекло и протянул руку со стофунтовой банкнотой.

– Нет ли у вас денег помельче? – с отвращением спросил сборщик пошлины. – У меня нет сдачи с этого.

— Да скажи ты ему, чтобы оставил сдачу себе, – предложил кролик, – и поехали дальше, гори оно все огнем. Мне нужно в сортир.

– Может, ты все-таки заткнешься и позволишь мне самому решать? – прошипел Пронто. Едва ли он забудет нескольких человек во главе с кроликом, которые оставили ему сдачу в 99 фунтов 20 пенсов.

– Я больше не могу терпеть, – заныл кролик, вы себе даже не представляете, сколько времени требуется, чтобы снять этот кроличий костюм… Я лопну.

Позади фургона начала выстраиваться очередь из машин. Сборщик платы высунул голову из окна кабинки, чтобы его было лучше слышно.

– Вам придется подождать! – прокричал он. У папаши Варбукса не найдется сдачи со стофунтовой банкноты, пойду собирать. – Ворча себе под нос, он направился в сторону других кабинок, держа банкноту в вытянутой руке, словно она была покрыта чумными бактериями.

Минуты ползли со скоростью черепахи. Кролик уже ерзал на сиденье, как заводной, отчего весь фургон раскачивался и подпрыгивал.

Ох-ох-ох. Мой мочевой пузырь больше не выдержит. Мне нужно пи-пи прямо сейчас ой-ой-ой, это все равно, что пытаться остановить Ниагару… урххх… скорей же, скорей же, скорей же.

Сборщик платы увлеченно беседовал о чем-то у дальней будки с престарелым коллегой, который методично отсчитывал ему 99 фунтов 20 пенсов. Время от времени они с интересом посматривали в сторону раскачивающегося фургона, из которого доносились приглушенные вопли.

К удивлению пассажиров и водителей машин, стоявших в длинной очереди, фургон внезапно перестал подпрыгивать, исторгнув из себя одного из седоков. Вот это номер! Выпрыгнувший пассажир некоторое время пытался освободиться от кроличьего костюма. Похоже, он очень спешил. Или нет? Нет. Кажется, передумал.

Кролик заковылял обратно к фургону, широко расставив мохнатые лапы и оставляя на шоссе мокрые отпечатки кроличьих лап.

Сборщик пошлины уже шаркал к своей будке, с заметным усилием волоча большой полотняный мешок, позвякивающий монетами на общую сумму 99 фунтов 20 центов. Просунув голову в окно машины, он вдруг резко отпрянул со словами:

– Пффууу! Что за запах! Неужели здесь кто-то умер, пока я ходил за вашей сдачей? – Он оглушительно расхохотался над собственной шуткой и принялся обслуживать следующую машину.

Проехав несколько миль, они остановились у заправочной станции и купили несколько баллончиков освежителя воздуха с ароматом персика. Еще через несколько миль они вновь остановились и опрыскали кролика. Вскоре дорога заметно сузилась. Серпантины и крутые спуски, сменявшиеся не менее крутыми подъемами, заставили всех почувствовать несовершенство собственных желудков. Всех, кроме кролика. Он-то как раз был всем доволен: его костюмчик почти высох, ему удалось найти отличную станцию, крутившую «тяжелый металл», и он опускал и поднимал стекло в такт ритму.

«ОТКРОЙ ОКНА!» – хором заорали трое на заднем сиденье, когда машина, подпрыгивая, заложила очередной крутой вираж.

Несколько миль спустя они остановились в чистом поле и привязали кролика к багажнику на крыше.

НЕМНОГО ГОРЯЧЕГО ПУНША

Чувствуя, что потеряла несколько очков в скаутском зачете, подставив подножку своей хозяйке, Мультитьюдина сочла за благо ринуться вниз, обратно в подвал. Запах размороженной и протухающей еды усилился с момента ее последнего визита. Вонючая лагуна окружала некогда полный первосортного льда морозильник. «Меня не проведешь, – твердо сказала себе Мультитьюдина. – Последний раз, когда я пила из этой самой лужи, мой нос поджарился». Обойдя озерцо стороной, она продолжила путешествие. «Где-то в глубинах этого огромного дома, – думала она, прислушиваясь к бурчанию в животе, – должно быть припасено что-то съедобное для будущей мамы».

Дождь наконец прекратился, и робкий солнечный луч пробился через окно кухни. Миссис Маклахлан пристально смотрела на Сэба, Ффупа и Нота, сгрудившихся вокруг стола.

– Оставалось четыре, — выразительно постучала она по блюду для булочек, – а теперь ни одной.

Звери сочувственно вздохнули.

– Я отвернулась только на минутку, – продолжала она, – чтобы подогреть капельку горячего пунша для синьоры, а когда повернулась обратно…

Сэб нервно облизнулся. Ффуп подавил отрыжку, прикрывшись кожистым крылом. Миссис Маклахлан не сводила с них глаз. Нот вприпрыжку выбежал из кухни, оставив на стуле недоеденную булочку.

– Неужели он это сделал?! – воскликнула миссис Маклахлан. – Все четыре малиновые булочки? Какая свинья. После того роскошного обеда, который он слопал вчера вечером.

– Беее, – выдавил Сэб, сжимая свой кожистый живот.

– Нам нехорошо, – простонал Ффуп, поглаживая свое чешуйчатое брюхо.

Миссис Маклахлан открыла дверь в сад.

– Только не на газон, – предупредила она, когда Сэб и Ффуп стрелой промчались мимо нее. – Хотя ладно… ничего, отмоется.

Минут через пять они вернулись, оба были бледны и выглядели неважно.

– Должно быть, та копченая треска, – прошептал Ффуп, вздрагивая при воспоминании о вчерашнем ужине.

Синьора Стрега-Борджиа свернулась под одеялом. Лента бумажных полотенец тянулась от ванной к ее подушке. После очередного приступа чихания она чувствовала себя разваливающейся на куски, словно переваренная треска, горло саднило, будто она съела пачку лезвий, из носа текло, как в весеннее половодье.

Раздался деликатный стук в дверь, и в спальню вплыла миссис Маклахлан с подносом, от которого поднимался ароматный пар.

– Доброе утро, дорогая, – сказала она, устраивая поднос на хлюпающей груде использованных салфеток. – Я принесла вам пунш по рецепту Мораджи-Фиддак-Маклахланов. Три столовые ложки верескового меда, сок лимона, все это подогревается с тремя палочками гвоздики, корицей и кусочком мускатного ореха… ах да, забыла самое главное! Еще три стакана отличного виски.

Она с одобрением следила, как синьора Стрега-Борджиа в несколько глотков осушила кружку. «Нннггг», промычала синьора Стрега-Борджиа. Глаза ее тут же начали косить, а на лбу обильно выступил пот.

Миссис Маклахлан взбила подушки, разгладила и подоткнула плед.

– Эт' прям', – пробормотала синьора Стрега-Борджиа, хлопая по пустой кружке, – эт' прям' с ног сбивает… щас только зкрыть глаза на минут… Она зарылась поглубже в подушки и засопела.

Миссис Маклахлан поплотнее задернула шторы, нагрузила поднос использованными салфетками и на цыпочках вышла из комнаты.

– Малышка с тобой, Титус? – спросила она, спускаясь по лестнице.

Чуть приоткрыв дверь, Титус просунул голову и честно сказал:

– Она играет в компьютере.

Удовлетворившись ответом, миссис Маклахлан спустилась в кухню.

ОТЗЫВЧИВЫЕ ПАУКИ

Титус закрыл дверь спальни и повернул ключ в замке. В дальнем углу комнаты Пандора жевала ногти, подавляя рыдания.

– Что теперь делать, Титус? Как вернуть Дэмп?

– Это невозможно, – откровенно заявил Титус.

– Но мы должны, – завыла Пандора.

– Это все равно что отправить письмо, – объяснил Титус. – Если уж ты что-то послала, ты уже не можешь засунуть руку в почтовый ящик и вытащить это обратно…

– Но ты можешь подождать, пока почтальон откроет ящик и попросить его выловить твое письмо…

– Это не одно и то же, – возразил Титус, ероша волосы. – Мы должны выяснить, куда она попала, по какому адресу, и тогда попросить вернуть ее.

– Мы говорим о ней так, будто она посылка, – всхлипнула Пандора. – Она же ребенок.

— Она пропавший ребенок, – уточнил Титус. – И мы должны найти ее прежде, чем это сделает кто-то другой.

– Почему ты говоришь – «мы»? – с полным ртом ногтей сказала Пандора. – Я ничего не знаю о компьютерах и Интернете.

Они уставились на экран, погрузившись каждый в свои мысли.

– Вообще-то я тоже, – признался Титус. – Интернет похож на большую паутину, Пандора. Он непостижимо обширный. Колоссальный. Громадный. И где-то там, на одной из миллионов нитей, ползает наша сестренка.

Пандора застонала и рухнула на кровать Титуса. Не в силах сдержать слезы, она смотрела в потолок, понимая, насколько мало надежды вызволить Дэмп.

– Бедная детка, – всхлипывала она.– Затеряна в Паутине. Застряла, словно… муха, беспомощно ожидая, когда…

– Звали? – раздался голос сверху. Медленно крутясь, с потолка спускался мохнатый паук.

Титус отшатнулся, когда Тарантелла плавно опустилась на монитор. Она помедлила, разминая все свои восемь ног и улыбаясь Титусу агрессивно розовыми губами.

– ЙЕЕЕЕХХХХ, – сказал он, смахивая паучиху. – Неужели она все еще жива? Я думал, что убил ее несколько лет назад.

Тарантелла перебежками подобралась поближе и замерла, подперев подбородок мохнатой лапой и разглядывая это нахальное человеческое существо.

– У него проблемы? – спросила она Пандору.

– Да есть немного, – отозвалась Пандора. – В основном они касаются паутины.

– АААРХХХ – говорящий паук! – взвизгнул Титус. – Когда это он научился говорить? И красить губы помадой? УУУРРХХ. Какой здоровенный. Убей его, Пандора. – Он поджал ноги и свернулся в кресле в недосягаемый для паука клубок.

Титус. Остынь. Она всего лишь паук, вздохнула Пандора.

– АААРХХХ – говорящий ребенок, — передразнила Тарантелла. Иерк. Ург. Отвратительно. К тому же он мужского пола… убей его, Пандора.

– Тарантелла. Титус, – сказала Пандора, представляя их друг другу. – Заткнитесь оба, будьте добры. Послушай, это действительно важно. Ты нам нужна, Тарантелла. Да, нам, — добавила она, припечатав Титуса взглядом. – Тарантелла разбирается в паутинах, ты разбираешься в компьютерах. Вместе вы сумеете отыскать Дэмп.

– Дэмп – это та маленькая мокрая штучка, которая носит туалет у себя на туловище? – спросила Тарантелла, взбираясь по ножке стула, чтобы оказаться поближе к Пандоре.

– Да. Наша четырехногая сестренка, – подтвердила Пандора. Она потерялась в самой большой в мире паутине.

Насколько большой? — спросила Тарантелла, извлекая откуда-то крошечную палочку губной помады и манипулируя ею вокруг ротового отверстия.

– Уррх. Ииик. Губная помада… – подавился Титус.

– Заткнись, Титус, – сказала Пандора. – В самой большой из всех существующих, – продолжала девочка, обращаясь к паучихе, – она простирается вокруг всего мира и обратно.

– Много мух, – промурлыкала Тарантелла, облизываясь.

– Столько, сколько тебе за всю жизнь не съесть, – сказала Пандора и добавила, подумав: – И… все это по вине Мультитьюдины.

– А, этот ходячий мешочек для паразитов, – сплюнула Тарантелла. – Ей самое время пожертвовать свой жалкий скелетик медицинской науке.

– Мы отвлеклись от темы, Пан, – напомнил Титус. — Время бежит, а вы тут ругаете грызунов, пока Дэмп скитается по Паутине.

– Вы не возражаете, если я опутаю ее, прежде чем принести обратно? – спросила Тарантелла, направляясь к модему.

– Только не съешь ее ненароком по дороге домой, – предупредила Пандора, начиная вращать своей разовой волшебной палочкой.

Титус моментально побледнел.

– Какая революционная идея, – Тарантелла закатила глаза от отвращения. Ты хоть представляешь себе, насколько люди тошнотворны на вкус? – Голос паучихи становился все тоньше по мере того, как ее тело величиной с теннисный мячик уменьшалось до размеров точки. Деликатно сплюнув на клавиатуру, она подпрыгнула и исчезла в открытом дисководе CD-ROM. Вскоре донесся ее бесплотный голос.

– Какая пухленькая навозная муха, без единого изъяна… и высушенный на солнце длинноногий комар… ммм… как вкусно. Очень предусмотрительно с вашей стороны оставить их тут для меня… – Послышался смачный хруст – это Тарантелла вгрызлась в мумифицированное мушиное крылышко, обнаруженное в углу модема.

Завороженный этим мерзким звуком, Титус машинально нажал ENTER.

ТЕПЛЫЙ ПРИЕМ

Металлические ворота с затейливой резьбой преграждали дорогу в Стрега-Шлосс. На воротах висела надпись:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!

Незваные гости будут:

А) поданы на завтрак

Б) превращены в лягушек

В) принуждены съесть брюссельскую капусту.

Нахмурившись, Пронто до отказа нажал на тормоза, включил заднюю скорость и начал сдавать по дороге, пока они не добрались до полянки, обрамленной пыльными каштанами.

– Отсюда пойдем пешком, – пояснил он, слезая с водительского сиденья, чтобы открыть заднюю дверь фургона.

Трое в черном вышли из машины и начали разминать затекшие ноги. Пронто снял футляр для скрипки с подставки, установленной в задней части фургона, и щелкнул застежками. Внутри, уютно устроившись на золотистом плюше, лежал маленький автомат. Достав автомат, Пронто сорвал плюш, под которым оказалось несколько магазинов. Вогнав один в автомат, он произвел несколько щелчков, которые, по распространенному мнению, не сулили ничего хорошего.

Приглушенный стон с крыши фургона напомнил им о забытом коллеге.

– Отвяжите кролика, ладно? – бросил Пронто одному из мужчин в черном.

Тот быстро подчинился, перерезав веревки ножом весьма злодейского вида. Кролик соскользнул с крыши и принялся ныть:

– Вы хоть понимаете, что могли убить меня подобными штучками, – жаловался он. – Что, если бы я свалился?

– Слушай, Зайка, – прошипел владелец ножика, – еще один писк с твоей стороны, и ты окажешься в морозильной секции местного супермаркета, разрезанным на маленькие кусочки и аккуратно упакованным в пищевую пленку. Я понятно выражаюсь?

Он сунул кролику в лапы видавший виды пистолет и развернулся на каблуках. Оставляя за собой облако персикового аромата, Пронто и его команда на цыпочках двинулись по дороге к Стрега-Шлоссу.

В свете заходящего солнца дом, казалось, дышал безмятежным покоем, словно камни грелись в последнем тепле этого дня. В полном неведении относительно надвигающейся угрозы, Стрега-Шлосс, с его полным отсутствием тревожной сигнализации и высокотехнологичной охранной системы, представлял собою мечту бандита. Никто не высовывался из окон или дверей, ни одна сторожевая собака не обрывала поводок, захлебываясь лаем, даже парадная дверь была нараспашку. Лишь на мосту через ров растянулось что-то желатинообразное, тревожно-зеленого цвета.

Кролик погладил ствол своего пистолета и прищурился на солнце.

– Кажется, не очень-то они заботятся о своей безопасности, прошептал один из людей в черном.

– Верно, – сказал Пронто обладателю ножа. – Ты станешь на шухере у парадной двери, ты зайдешь с черного хода, а вы с кроликом пойдете со мной через парадную дверь. Нога Пронто в щегольском черном ботинке дотронулась до вязкой зеленой массы, украшавшей мост. В то же мгновение аромат персикового освежителя был заглушён гораздо менее приятным запахом. Человек, посланный к черному входу, торопливо присел на краю рва.

– Мне дурно, – пробормотал он. – Что за вонь?

– Ну вот опять, – заныл кролик. – Ну сколько можно…

– О черт! зашипел владелец ножа, покидая свой пост у парадной двери. – Если ты опять наделал в штаны, я устрою вентиляцию в твоей кроличьей одежке.

– Остынь, – процедил Пронто, рассматривая свой испачканный ботинок. – Это не кролик, это какая-то зеленая дрянь.

– Не хотелось бы мне встретиться с тем, кто это сделал, – сказал человек у парадной двери, ковыряя в зубах лезвием ножа.

Пронто и его команда нервно оглядывались по сторонам, но забыли посмотреть вверх. Еле взмахивая дрожащими крыльями, Ффуп совершал облет дома. Что бы там ни было во вчерашней копченой треске, несомненно, именно она была ответственна за самый тяжелый случай драконьей диареи, приключившийся с ним за последние 600 лет. Ффуп надеялся вернуться в подземелье, не испытав очередного позыва, но по мере того, как крылья несли его все ближе к дому, он все яснее осознавал, что этому не суждено случиться…

– Сбросить бомбы! – заорал он, планируя над Стрега-Шлоссом, как вдруг заметил на земле маленькие фигурки, пытающиеся спастись от очереди зеленых снарядов, неумолимо устремившихся на них с высоты.

– Прямое попадание, если не ошибаюсь, заметил он сам себе.

С оглушительными хлопками переизбыток продуктов драконьей пищеварительной системы приземлился точно в цель. Раздался вопль, премерзкий хлюпающий звук, затем все стихло.

Неподалеку от эпицентра человек, сидевший на краю рва, издал глубокий стон и, закрыв лицо руками, принялся кататься по земле, сжимая в руках автомат и рыдая. В камышах у противоположного берега рва что-то заворочалось. Что-то, вот уже несколько недель не пробовавшее нянь, не говоря уж о гангстерах.

– Идем, – скомандовал Пронто, стараясь дышать неглубоко и через рот. Он осторожно переступил через обширную зеленую лужу перед входной дверью. У нас есть работа. Не время разводить сантименты. А ну-ка, ты, – он указал на человека возле рва, – займи пост у двери.

– Этого не было в контракте, – нечленораздельно бормотал кролик, у которого язык внезапно примерз к нёбу при виде хозяина ножика. Никто не предупреждал меня о низко летающей драконьей пукалке. – С ужасом оглядываясь на осклизлое тело своего павшего коллеги, кролик послушно последовал за Пронто в Стрега-Шлосс. Когда входная дверь за ними закрылась, раздался громкий всплеск — это Ток обнаружил невиданный деликатес в виде свежего гангстера с легким гарниром из автоматического оружия.