Текст книги "Вернись, любовь!"

Автор книги: Дайан Левинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Дайан Левинг
Вернись, любовь!

1

Валери Хьюз не спалось. Она смотрела в потолок, считала минуты до рассвета и прислушивалась к звукам сонного дома. За окном мела метель, уже третий день подряд. Братья Валери не успевали расчищать снег перед домом и на подъездной аллее. Хотя им это занятие, кажется, нравилось. Крепкие, здоровые и сильные мужчины, они обожали физический труд в любом его проявлении. Валери же пару раз взмахнула лопатой и отставила ее в сторону. Не потому, что было тяжело, а из-за отсутствия смысла. Какой толк напрягать мышцы, если уже к вечеру наметет сугробов вдвое больше?

Это утро, хоть и пасмурное, казалось Валери сказочным. Она никогда не занавешивала шторы, потому что любила, проснувшись, смотреть на утреннее небо. На сей раз через оконное стекло сочился синеватый свет. Крупные снежинки кружились в медленном вальсе – Валери даже казалось, что в завываниях ветра она слышит музыку. На минуту Валери вновь почувствовала себя ребенком, который верит в волшебных фей, Санта-Клауса и гномов. Однако это ощущение быстро исчезло, стоило ей вспомнить, какой нынче день. Двенадцатое января. Праздник. День ее рождения.

– Двадцать четыре, – прошептала чуть слышно Валери. – Какая громадная цифра…

Да, она давно выросла из коротких платьев, которые шила ей мама, не заплетала смешные косички и не съезжала в холл по перилам. Однако Валери никак не могла поверить в то, что детство закончилось.

Признаться, ей не давали повзрослеть. Братья, обожавшие свою младшую сестренку, потакали любым ее капризам. Они старались уберечь Валери от всех возможных бед. Правда, она все равно постоянно попадала в переделки, но исключительно по своей вине.

После смерти отца и затяжной болезни матери братья стали главными в семье. Они никак не могли определиться с первенством и в конце концов просто распределили обязанности. Старший, Джаспер, управлял семейной фирмой. Средний, Росс, помогал ему и по совместительству работал нянькой Валери (хотя она этого и не хотела). А Эдвард, который был старше сестры всего на год и три месяца, следил за домом и получал дополнительное образование, чтобы в будущем тоже заняться семейным бизнесом. Валери же оставалось лишь жить в свое удовольствие, что она с успехом и делала все двадцать четыре года. Однако она не могла не понимать, что когда-нибудь ее вольному существованию придет конец. Джаспер и Росс, к примеру, уже подумывали о женитьбе на женщинах, с которыми встречались не один год. Скоро в этом особняке появятся новые домочадцы. В том числе и дети. И тогда о Валери непременно забудут, потому что у ее братьев будут другие любимцы, которым действительно нужна опека старших. Не то чтобы ее эта перспектива огорчала – скорее наоборот, Валери мечтала о самостоятельности, – однако очень не хотелось уходить на второй план в жизни родственников.

Я, наверное, эгоистка, размышляла Валери. Нет, я наверняка эгоистка! И мне почему-то за это совсем не стыдно. Если только совсем чуть-чуть.

Через полчаса небо потемнело, хотя наступило утро, снег повалил еще сильнее, и атмосфера волшебства исчезла. Валери грустно вздохнула, откинула одеяло и выскользнула из теплой кровати.

– Брр! Как холодно! – Она сунула ноги в домашние тапочки, накинула махровый халат и побежала в ванную.

Валери долго стояла под обжигающе горячим душем, пока ей не стало совсем жарко. Вытираясь полотенцем, она услышала шаги в коридоре – домочадцы проснулись.

Только бы они не вздумали сделать мне сюрприз. Ненавижу шепот за спиной, переглядывания, мимолетные улыбки – словно у всех есть какой-то секрет, о котором я не должна догадываться. А ведь все в конце концов сведется к тому, что меня пригласят в темную гостиную, потом внезапно включат свет, захлопают в ладоши, вынесут торт и примутся поздравлять с днем рождения. И так повторяется каждый год. Мне тошно от одной мысли о том, что и сегодня придется фальшиво улыбаться и неискренне радоваться «празднику», который устроят для меня братья. А ведь они отлично знают, как я ненавижу этот день!

Валери оделась, высушила и причесала волосы, подкрасила ресницы и спустилась в столовую, где Джаспер, Росс и Эдвард уже сидели за столом и уплетали свой нехитрый завтрак: яичницу с беконом и блинчики.

– С днем рождения! – крикнули братья хором, стоило Валери показаться в проеме двери.

– Спасибо, – кисло улыбнулась она и уселась за стол на свое место.

– Что-то ты рано, – подмигнул ей Росс. – Не спится? Небось подарков ждешь?

– Ничего я не жду. – Валери налила себе кофе, плюхнула на тарелку один блинчик и полила его сверху абрикосовым джемом, хотя есть ей совершенно не хотелось.

– А где же праздничное настроение? – спросил обычно молчаливый Джаспер. – Что случилось? Ты же так любишь дни рождения…

– Чужие! Но не свой.

– По-моему, у нее кризис двадцати четырех лет, – хихикнул Эдвард. – Эй, Валери, вернись в свою комнату, ляг на кровать и сделай вид, будто только что проснулась. Не забудь, что вставать нужно с правой ноги, а не с левой.

– Заткнись, будь добр, – буркнула она и принялась терзать ножом блинчик.

Братья, не сговариваясь, усмехнулись. Они были страшно похожи друг на друга. Высокие, темноволосые, статные, с одинаковыми ямочками на подбородке – все в отца. Валери же пошла в мать: хрупкую красивую женщину с большими зелеными глазами, точеными чертами лица и задорной улыбкой. Впрочем, никто уже и не помнил, когда Рене Хьюз улыбалась в последний раз. После смерти мужа она впала в депрессию, почти перестала выходить из своей комнаты, а в последнее время стала отказываться от пищи. Валери приходилось часами сидеть возле нее, уговаривая мать съесть хотя бы кусочек тоста.

– Какие планы на сегодня? – спросил Росс у братьев, отодвигая пустую тарелку.

– Снег нужно расчистить, – отозвался Эдвард.

– Ну и какой в этом смысл? – не выдержала Валери. – Посмотрите на улицу – так метет, что ни зги не видно.

– Вечером гости приедут, – напомнил ей Джаспер. – Как, по-твоему, они к дому подберутся?

– Думаю, никто не приедет, – покачала она головой. – В такую-то погоду. И, знаешь, я даже этому рада. Никого не желаю видеть!

– Да что с тобой? – удивился Росс. – Плохой сон увидела? Валери, тебя непременно захотят поздравить наши друзья и родственники.

– Я же попросила: оставьте меня в покое со своими поздравлениями! – заорала Валери, краснея от злости. – Этой мой день рождения, и мне решать, как его праздновать. Я знаю, вы купили яркие колпаки, дудки и разноцветные свечи. А я их уже видеть не могу! Каждый раз одно и то же! Когда мне было пятнадцать – это было забавно. Мне даже нравилось так праздновать. Но не сейчас! Ясно? Хватит уже! Хватит!

За столом воцарилась тишина. Валери, тяжело дыша, опустила голову и уставилась в тарелку с блинчиком, порезанным на мелкие кусочки. Братья молчали долго. Так долго, что Валери наконец стало стыдно за свое поведение.

– Извините, – тихо сказала она и робко взглянула на них.

Джаспер, плотно сжав губы, смотрел в окно, Росс помешивал ложечкой свой остывший кофе, а Эдвард почесывал небритый подбородок и с интересом рассматривал сестру.

– А ты не могла раньше сказать о том, что тебе не нравится подобным образом праздновать свой день рождения? – спросил младший брат. – Лет восемь назад, например?

– Да, мне действительно не следовало молчать. – Валери едва не плакала – гнев прошел, и теперь она понимала, какую боль причинила братьям. – Простите.

– Да чего уж там, – пожал плечами Росс. – Зато теперь мы знаем, что наши представления об идеальном празднике не совпадают с твоими. Не волнуйся, Валери, не будет ни свечей, ни торта, раз ты этого не хочешь.

– Но гости-то все равно приедут, – пробормотал Джаспер.

Валери натянуто улыбнулась.

– Давайте сделаем так: сегодня я уж как-нибудь перетерплю, но в будущем не пытайтесь организовать для меня праздник, хорошо?

– Мы вообще-то хотели как лучше.

– Но могли бы и со мной посоветоваться. – Она снова начала вскипать. – Или хотя бы спросить, что я думаю по этому поводу. Ведь я неоднократно говорила на днях рождениях наших друзей, как глупо проводить подобные праздники по одному и тому же сценарию.

– Действительно говорила, – подтвердил Эдвард. – Странно, что мы не обращали на твои слова внимания.

– Давайте уже закроем эту тему, – нервно произнес Росс. – Если кто-то все же приедет этим вечером, в чем лично я сомневаюсь так же сильно, как и Валери, мы тихо поужинаем и посмотрим телевизор. Словно это самый обычный день.

– Отлично! – Валери с шумом отодвинула стул и встала из-за стола, так и не позавтракав. – Кто-нибудь кормил маму? Нет? Тогда я отнесу ей завтрак.

Она поспешила выйти, оставив в столовой недовольных братьев, которые еще долго будут ворчать и переживать. Несмотря на то что Валери было их ужасно жалко, она чувствовала облегчение. Наконец-то высказала все! Можно надеяться, что за год они ничего не забудут и на двадцатипятилетие младшей сестренки не решат устроить очередной «сюрприз».

Валери вошла в кухню, чмокнула старую кухарку Одри, к которой относилась как к родной бабушке, в щеку и достала из шкафчика поднос.

– Не торопись. Я положу на тарелку тосты, а ты пока достань масло, – Одри вытерла морщинистые руки полотенцем и встряхнула сковородку, на которой подрумянивались тонкие кусочки хлеба. Рене признавала только такие тосты – хорошо прожаренные, с корочкой. Хотя и их она в последнее время почти не ела.

– Ты не заходила к ней? – тихо, словно мать могла услышать ее слова, спросила Валери.

– Заглянула полчаса назад, – кивнула Одри. – Все было как обычно. Она сидела в своем кресле и вязала.

– Ума не приложу, куда нам девать еще один плед, – покачала головой Валери. – Это уже восьмой!

– Просто распусти его на нитки, – посоветовала кухарка. – Рене все равно не помнит, сколько их связала.

– Хорошая идея.

– Найди ей еще какое-нибудь занятие. Дай альбом с карандашами или принеси коробку с пазлами…

– Я пыталась подыскать ей другое развлечение, но… Она признает только вязание. А если отобрать у нее спицы – начинает капризничать, – сказала Валери и подумала, как это ужасно: говорить о собственной матери, как о маленьком несмышленом ребенке.

– Ну если ей так нравится…

Валери взяла поднос с едой и поднялась наверх. Она постучалась в дверь и бочком протиснулась в комнату матери. Рене действительно сидела за вязанием в кресле у окна, как и час назад. Как и вчера. Как и в прошлом месяце.

– Привет, ма! – Валери улыбнулась и поставила поднос на небольшой столик у кресла. – Как ты себя чувствуешь?

Рене все еще была красивой. После трагедии, произошедшей с ее мужем, отцом семейства, она сильно похудела, осунулась и стала выглядеть лет на десять старше, чем была на самом деле. Однако благодаря заботе, которой окружили ее дети, Рене снова обрела прежний вид. На ее впалых щеках красовался естественный румянец, как в молодости. Глаза блестели, хотя и были грустными. Волосы она сама укладывала каждое утро. На одежде – ни пятнышка. Однако все домочадцы знали, что Рене так хорошо стала выглядеть лишь потому, что смерть мужа стерлась из ее памяти.

Это пугало больше всего. Рене практически не выходила из своей комнаты, но не забывала следить за своим внешним видом. Она не звонила никому из своих старых знакомых, однако регулярно спрашивала об их делах у Валери. Рене словно пыталась оградить себя от всего, что может невольно напомнить о произошедшей трагедии. Какая-то часть ее понимала, что прошлого не вернуть, а мужа не воскресить. Однако признавать это Рене отказывалась. Она жила в своем вымышленном мирке и не собиралась возвращаться в мир реальный.

Братья нанимали психологов, возили Рене к психиатрам, но со временем поняли, что лучшее из всего, что они могут сделать для матери, – не трогать ее.

– Причешись, – ровным голосом произнесла Рене, на секунду перестав вязать и взглянув на дочь. – Сколько раз говорила тебе, что женщина должна быть аккуратной.

Валери провела рукой по взъерошенным волосам.

– Извини, мам. Я вообще-то причесывалась, но… давно. Выпьешь чаю?

– Нет, я ничего не хочу. – Снова тот же безразличный тон.

– Посмотри, какие аппетитные тосты приготовила Одри.

– Нет, благодарю.

– Я не уйду, пока ты не съешь хотя бы кусочек.

– Так не уходи.

Валери стиснула зубы, чтобы не закричать. Отчитывала ли Рене свою дочь или говорила о погоде за окном – голос был всегда спокойным и равнодушным. Она не злилась и не радовалась. Просто поддерживала беседу.

– У меня сегодня день рождения, – грустно сказала Валери, садясь на ковер у ног матери.

Рене кинула на нее бесстрастный взгляд.

– Я знаю. Прими мои поздравления. Братья уже готовят для тебя сюрприз?

– На этот раз вечеринки не будет. Дороги замело.

– Снег? В Мемфисе? – Хотя тон был вопросительным, не похоже было, чтобы Рене удивилась.

Валери пожала плечами и погладила рукой серо-синее полотнище – теплый плед, который мать почти довязала.

– Капризы природы.

Надолго повисло молчание. На столе остывал чай. Валери поняла, что Рене уже успела забыть о том, что кто-то есть в комнате.

– У меня день рождения!

– Да-да, – кивнула Рене.

– Ты сделаешь мне подарок? – громко спросила Валери.

Мать наконец опустила вязанье. Некоторое время она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой, а потом нахмурилась. Валери возликовала. Даже такое проявление чувств было несвойственно Рене.

– Подарок? Конечно… У меня есть для тебя подарок.

Она хотела было встать, но Валери схватила ее за руки и усадила обратно в кресло.

– Ты не поняла, ма. Я хотела бы, чтобы ты поела: вот это и станет твоим подарком. Хорошо?

– Поела? Что за ерунда! Я купила тебе что-то чудесное… – Рене все-таки поднялась и неверной походкой направилась к шкафу. – Подожди-ка…

Валери подавила вздох. Разумеется, никакого подарка не было и в помине. Рене не помнила о днях рождения своих детей, зато регулярно посылала открытки своим знакомым, поздравляя тех со всевозможными праздниками. Однако иногда на мать снисходило вдохновение. Она принималась рыться в шкафу – вот как сейчас, – уверяя, что «купила» накануне какой-то подарок.

Рене доставала из ящика свои шкатулки, в которых хранила драгоценности, письма, красивые пуговицы… Вскоре на полу образовалась целая гора коробочек. Валери терпеливо ждала. Она знала, чем это закончится.

Через несколько минут Рене вдруг застыла как изваяние, посмотрела на открытые ящики шкафа, потом на коробки и… принялась все распихивать по местам.

Вернувшись в кресло, Рене снова принялась вязать, а Валери протянула ей чашку с чаем.

– У меня день рождения, мама. Пожелай мне что-нибудь.

Хитрость удалась. Рене, напрочь позабывшая о том, что случилось пять минут назад, приняла из рук дочери чашку и растянула губы в неестественной улыбке.

– Будь хорошей девочкой, моя дорогая.

Валери удалось всунуть в руку матери тост, намазанный джемом. Рене покорно съела кусочек хлеба, а потом еще и несколько долек апельсина. О том, как быть с обедом, Валери даже думать не хотела.

Когда она снова спустилась в столовую, братья уже стояли в холле, отряхиваясь от снега.

– Ну что, все расчистили? Наверное до самой Филадельфии дорожку проложили, – ядовито сказала Валери.

– Очень смешно! – фыркнул Эдвард. – Мыто хоть работали. А что делала ты?

– Я покормила маму.

Лица братьев сразу же стали серьезными.

– И как успехи? – спросил Джаспер.

Валери продемонстрировала поднос с наполовину пустыми тарелками.

– До вечера дотянет. А потом придется запихивать в нее еду насильно. Так что там с погодой?

– Еще хуже стало, – посетовал Росс, снимая теплые ботинки и вытрясая из них снег прямо на соломенный половичок. – Мы дошли до калитки, а когда обернулись, то обнаружили, что следов нашей работы уже не видно. Нас ждет тихий семейный ужин, вот что я могу сказать.

– В городе еще вчера объявили штормовое предупреждение, – сказала Валери. – Синоптики обещают, что снегопад прекратится через пару дней.

– Да нас тут заметет – до весны не выберемся!

– Одри уверяет, что продуктов в кладовой нам хватит аж до следующей осени, – усмехнулась Валери, уходя в кухню.

В глубине души она была рада, что этим вечером никто не приедет ее поздравлять. Единственным человеком, которому она, пожалуй, обрадовалась бы, был Арнольд Бартон – ее жених. Однако и он наверняка не решится выйти из дома.

Пожалуй, этот день рождения станет лучшим в моей жизни, подумала Валери, когда, пританцовывая, поднималась к себе в комнату.

2

Валери на цыпочках подошла к столовой и, затаив дыхание, прислушалась. Из темной комнаты раздавался приглушенный шепот. Потом послышался шелест оберточной бумаги и скрип дивана. Валери тихонько застонала. Братья, конечно, ее не послушали и все же решили устроить для нее «сюрприз» по полной программе, раз уж подарки и хлопушки были куплены заранее.

Она отошла на несколько шагов, громко затопала, делая вид, что спускается по лестнице. Шорохи тут же прекратились.

– Джаспер! Росс! Эдвард! – позвала Валери, решив подыграть, тем более что иного выбора не было. – Ау!

Она вошла в столовую и зажмурилась, зная, что сейчас вспыхнет яркий свет, который больно ударит по глазам.

– Сюрприз! – заорали братья во весь голос.

– Как же я все это ненавижу, – пробормотала Валери, но все же широко улыбнулась и открыла глаза.

Джаспер и Росс с яркими колпаками на головах держали в руках огромный торт, а Эдвард зажигал на нем свечи. Комната была украшена гирляндами, словно опять наступило Рождество. Валери покачала головой, но промолчала, решив не портить настроение ни братьям, ни себе.

– Загадай желание и задуй свечи! – весело сказал Эдвард, когда братья пропели традиционную песенку.

– Хочу, чтобы моя жизнь изменилась, – прошептала Валери и набрала полные легкие воздуха.

Ей никогда не удавалось с первого раза загасить все свечи, но сегодня она оказалась на высоте. Двадцать четыре огонька на торте погасли.

– А что ты загадала? – спросил Росс.

– Если скажу, то не сбудется, – буркнула Валери, усаживаясь за накрытый стол.

– И правильно. – Одри внесла в столовую блюдо с жареной индейкой. – Эти парни чересчур любопытны. Вечно суют свой нос куда не следует.

– Сегодня точно не Рождество? – покосившись на индейку, спросила Валери.

– Судя по погоде – оно самое, – рассмеялся Эдвард. – Ты же просила забыть о том, что у тебя день рождения. Вот мы и стараемся.

– Тогда к чему был торт со свечками?

– Хватит придираться, – строго произнесла Одри. – Джаспер, открой шампанское. Давайте ужинать.

Однако не успели они поднять бокалы, как кто-то забарабанил в дверь. Валери переглянулась с братьями и недоуменно пожала плечами.

– Это не могут быть гости. Мне все письменно принесли свои извинения. Бедняга почтальон еле добрался до нашего дома. Да и какой идиот решится…

Она замолчала; потому что Эдвард громко фыркнул, а вслед за ним со смеху покатились и Джаспер с Россом.

– Да что смешного-то?

– Иди и посмотри, кто пришел, – посоветовала Одри. – Помедлишь еще минуту, и мы уже не откопаем этого несчастного.

Уверенная в том, что все это очередная дурацкая шутка братьев, Валери встала из-за стола и вышла в холл. В дверь снова постучали, на этот раз еще настойчивее. Несмотря на то что над крыльцом горел фонарь, за окном никого не было видно – так густо валил снег.

– И кто же это? – нахмурилась Валери и распахнула дверь.

В холл ввалилось нечто, смутно напоминающее снежного человека. Валери отпрянула в испуге. Существо замахало руками, отряхиваясь, сняло шапку, потом шубу и превратилось в…

– Арнольд! – воскликнула Валери и расхохоталась, согнувшись пополам и шлепнув ладонями по коленям. – Я уж было подумала, что это йети к нам пожаловал.

Высокий светловолосый мужчина с ярко-красными от ветра и мороза щеками широко улыбнулся.

– С днем рождения, дорогая! Как тебе сюрприз?

– Лучше того, что мне устроили братья. – Валери помогла ему очистить снег с брюк. – Как ты добрался до нас?

– Полдороги ехал на машине, но потом попал в жуткую пробку и понял, что придется идти пешком. Хорошо, что я выехал из дома четыре часа назад, иначе ни за что бы не успел к тебе до полуночи.

– Ужас, Арнольд! – Валери по-настоящему огорчилась. – Я и не думала, что тебе взбредет в голову лично меня поздравить. Четыре часа добираться до той, которая даже не рада своему дню рождения…

– Но ведь мне-то ты рада. – Он крепко обнял ее. – Ох, как от тебя вкусно пахнет. Жареной индейкой, кажется…

– Так ты голодный? – рассмеялась Валери. – Пойдем к столу. Сейчас ты согреешься.

– Мне уже тепло. – Его губы скользнули по ее шее, и Валери поежилась.

– Ой, какой ты холодный!

– Прости. Отложим нежности. К себе домой я сегодня уже точно не попаду, так что у нас впереди еще целая ночь для… долгих задушевных разговоров.

Валери взглянула в голубые глаза Арнольда и стиснула его руку.

– Если тебя не сморит сон после первого же бокала шампанского. Ты наверняка дико устал.

– Это не имеет никакого значения, – покачал головой он и легонько поцеловал Валери. – Я очень хотел поздравить тебя, дорогая.

– Спасибо.

Обнявшись, они вошли в столовую. Валери закрыла уши руками, когда братья завопили от радости, увидев Арнольда. Он им страшно нравился. По крайней мере, куда больше, чем все предыдущие ее поклонники вместе взятые. Скорее всего, Арнольд снискал уважение братьев Хьюз потому, что с Валери его познакомил сам Джаспер. А это означало, что кандидатура «жениха» была одобрена еще до того, как капризная сестра обратила на него внимание.

Наконец прозвучал первый тост, и Валери удалось немного расслабиться. Больше никаких сюрпризов точно не будет. Какое счастье!

Одри довольно быстро покинула гостиную – пожилая женщина рано ложилась спать. Валери обнаружила, что осталась без поддержки. Отвечать на нападки братьев не всегда было приятно и просто. Особенно когда в желудке переваривалась сытная пища, а по крови циркулировал алкоголь. Впрочем, рядом был Арнольд, который – спасибо ему за это – вовремя менял тему разговора, когда Эдвард или Росс начинали подшучивать над виновницей торжества.

– Вот это погодка! – воскликнул Арнольд после того, как за окном особенно отчаянно взвыл ветер, словно голодный пес, который тоже не желал оставаться в метель на улице. – По радио говорили, что в последний раз снег в таком количестве выпадал двадцать три года назад.

– Двадцать четыре, – поправила его Валери. – Мама рассказывала, что в день моего рождения была страшная снежная буря.

– Природа уже тогда нас предупреждала, что из этого ребенка, – Эдвард указал пальцем на сестру, – ничего хорошего не выйдет.

– Лучше заткнись, – посоветовала Валери и почувствовала, как Арнольд сжал под столом ее колено в знак поддержки.

– Наверное, мне придется остаться у вас на пару дней, если ничего не изменится.

– Оставайся навсегда, – подмигнул ему Росс. – Ты же знаешь, что мы-то совсем не против.

Валери покраснела.

– Опять вы сводничаете!

– Что значит «опять»? – изумился Эдвард. – Как будто что-то может измениться! По-моему, уже и так все ясно. Кстати, когда свадьба?

– Хватит вам, – попросил Арнольд, хотя ему самому были приятны такие намеки. – У Валери праздник. Помолчите хотя бы до полуночи.

– Это бесполезно, – шепнула ему на ухо Валери. – Давай лучше поднимемся ко мне в комнату. Я захвачу бутылку вина…

– Заманчиво, – улыбнулся ей Арнольд.

К счастью, им даже не пришлось сбегать от братьев под каким-нибудь благовидным предлогом. Джаспер задремал прямо за столом, да и Росс начал клевать носом. В конце концов Валери предложила всем отправиться спать.

– Ты знаешь, где комната для гостей, Арнольд, – сказал Эдвард перед тем, как выйти из гостиной. – Хотя вряд ли ты там сегодня появишься.

Оставшись наедине со своим женихом, Валери вздохнула с облегчением.

– Как же они меня достали!

– Обычно братья на тебя жалуются.

– У меня уже не осталось сил, чтобы парировать их выпады.

Арнольд притянул ее к себе и поцеловал сначала в висок, потом в щеку, в подбородок, в шею… Валери рассмеялась и шутливо оттолкнула его.

– И не стыдно? Я же приличная женщина – до свадьбы ни-ни!

Арнольд ахнул в притворном испуге.

– Почему же ты не сказала мне об этом два месяца назад, когда я соблазнил тебя?

– Я не могла устоять. Ты такой напористый.

– Надеюсь, ты не разочарована? – промурлыкал он.

– Нет, разумеется. – Она прижалась к нему и счастливо улыбнулась.

С Арнольдом ей было так… спокойно. Да, другого слова, пожалуй, и не подберешь. Он очень надежный. Как скала. Или кирпичная стена. Из него получится прекрасный семьянин. О таком муже мечтает каждая женщина. Валери не была исключением. Точнее пыталась себя в этом убедить.

– Ты, кажется, звала меня к себе в комнату? – напомнил ей Арнольд. – Я ведь еще не подарил тебе подарок. Но очень хочу это сделать. А для этого мне просто необходимо остаться с тобой наедине.

– Ох, Арнольд, я же просила тебя ничего не покупать!

И ты всерьез поверила в то, что я смогу оставить тебя без подарка? Валери шумно вздохнула.

– Вообще-то я надеялась…

– Зря, – с улыбкой ответил Арнольд и потащил ее к двери.

По пути они заглянули в погреб и стащили из личных запасов Джаспера бутылку красного вина. Хихикая и подтрунивая друг над другом, они взбежали по лестнице и замолчали лишь тогда, когда проходили мимо комнаты Рене.

– Как она? – шепотом спросил Арнольд.

– Сегодня мне удалось накормить маму завтраком, а Одри заставила ее съесть куриное крылышко и сандвич с ветчиной на ужин. А в целом – все ужасно. Еще немного, и она растает на глазах.

– Мой дядя прекрасный психиатр, у него своя клиника… – снова начал Арнольд разговор, который неизменно заканчивался одним и тем же – Валери злилась.

Вот и в этот раз она наморщила нос и замахала руками.

– Ты же знаешь, что мы не можем отправить ее в клинику.

– А если она совсем перестанет есть? Неужели ты предпочтешь наблюдать за тем, как умирает твоя мать? – Арнольд замолчал, заметив полный ярости взгляд, который Валери бросила на него. – Прости. Больше не скажу ни слова по этому поводу.

– Вот и прекрасно! – Она распахнула перед ним двери своей комнаты. – У нас и без того найдется о чем поговорить.

На ее кровати лежали упакованные в разноцветную бумагу подарки от братьев. Валери застыла от удивления посреди комнаты.

– И почему никто меня не слушает?! – воскликнула она. – Просила же ничего не дарить! А ведь я слышала, что братья чем-то шуршали. Но это было в столовой. Когда они успели вынести эти коробки оттуда и притащить сюда?

– Когда ты выходила на кухню за столовыми приборами для меня. Эдвард, Джаспер и Росс хотели одарить тебя прямо за столом, но потом передумали, решив, что ты рассердишься.

– Я и сейчас на них злюсь.

– Не будь ребенком, милая. – Арнольд обнял ее сзади, положив подбородок на ее плечо. – Твои братишки очень любят тебя. И стараются сделать все, чтобы ты была счастлива. Вот даже жениха тебе нашли…

– Лучше бы они своей личной жизнью занимались, – проворчала Валери.

– Не посмотришь, что в коробках?

– Я и так знаю. Мальчишки никогда не были большими оригиналами. Джаспер наверняка подарил толстенную книгу в красивом переплете. Хорошо бы что-нибудь из классики. Росс купил шарф или перчатки. Он всегда их дарит, так что у меня каждый год обновка. А Эдвард точно приволок, по его мнению, нечто забавное. В прошлом году я получила от него музыкальную шкатулку. Когда я открыла ее, то вместо приятной мелодии услыхала дикий вой полицейской сирены.

– Да, у Эдварда своеобразное чувство юмора, – согласился Арнольд. – Зато с ним весело, верно?

– И именно поэтому он еще долго будет искать, спутницу жизни.

– Перейдем к моему подарку?

Валери повернулась к нему и робко улыбнулась.

– Если ты так хочешь…

– Давай сначала откроем бутылку вина, – засуетился Арнольд.

Валери забралась с ногами на кровать, наблюдая за его действиями. Как хорошо в кои-то веки ничего не делать! Ведь даже посуду со стола завтра уберут братья. Это был неписаный закон всех праздников: именинник забывает про уборку как минимум на сутки.

Арнольд подал ей бокал и сел рядом. Валери задумчиво смотрела на его красивый профиль. Ей достался импозантный мужчина. Одна из ее подруг назвала его «породистым». И попала в точку.

Арнольд был из очень уважаемой в Мемфисе семьи. Врач в четвертом поколении! Правда, все его предки были хирургами, а Арнольд предпочел специализацию стоматолога. Впрочем, в семье этот выбор одобрили. В первую неделю знакомства Валери стеснялась улыбаться. Боялась, что он начнет присматриваться к ее зубам и обязательно найдет какой-нибудь изъян. Однако Арнольд сказал, что у нее очаровательная улыбка, и на этом стоматологическая тема была закрыта.

Заметив, что он тоже украдкой смотрит на нее, Валери откинула свои длинные вьющиеся волосы назад и зазывно улыбнулась. Если повезет, Арнольд забудет о подарке, поцелует ее, а потом…

– Так вот, – откашлявшись, сказал он. – Я кое-что тебе принес.

Не забыл. Жаль.

– И что же это? – стараясь не зевнуть, спросила она.

– Сейчас-сейчас… Сначала я хочу кое в чем признаться.

– Что случилось? Ты мне изменил? – пошутила она, однако Арнольд принял ее слова за чистую монету.

– Изменил? Я? Ну что ты! Нет! Ты действительно думаешь, что я на такое способен?! – возмущенно спросил он.

– Да я просто брякнула не подумав.

Он сердито нахмурился, но спустя секунду оттаял от извиняющейся улыбки Валери.

– Ты же знаешь, как я отношусь к вопросу доверия.

– Да, в твоей семье никогда не было случаев измены, – кивнула Валери. – Я в курсе, хотя мне в это действительно трудно поверить.

– Не можешь представить, каково это: любить одного человека всю жизнь? – усмехнулся он.

Валери на секунду задумалась.

– Напротив. Я очень хорошо себе это представляю. Я, конечно, ветреная, но очень верная.

– Это весьма и весьма меня радует. – Он поднял свой бокал. – За тебя, Валери.

Она сделала глоток и внимательно посмотрела на Арнольда. Он что-то уж слишком нервничал. Такое поведение было ему несвойственно. Обычно спокойный и уверенный в себе, он все никак не мог собраться с духом, чтобы в чем-то там признаться…

– Я люблю тебя, Валери, – наконец сказал он. Эти слова не стали для нее откровением. Она, безусловно, давно уже заметила, как Арнольд смотрит на нее: с нежностью, влюбленно… И все же Валери сделала вид, что смутилась.

– Ох, как неожиданно.

Он поставил свой бокал на туалетный столик и подсел к ней ближе, чтобы взять за руку.

– Я понял, что влюблен, когда невольно начал повсюду искать тебя взглядом. Мне хочется быть рядом с тобой, видеть тебя, слышать твой голос… Кажется, я встретил наконец женщину своей мечты.

– Ты уверен? – тихо спросила она.

Он рассмеялся.

– Конечно, уверен! И вот теперь самое время перейти к моему подарку. – Словно по волшебству на его ладони появилась маленькая бархатная коробочка. Валери до крови прикусила губу, когда поняла, что произойдет дальше. – Любимая, я хочу, чтобы ты стала моей женой.