Текст книги "Мой Проклятый Север (СИ)"
Автор книги: Дарья Закревская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 6
В нашу комнату снова набилась толпа.
«Близнецы» отрабатывали новые плетения, пытаясь потушить огненную вспышку. Пока выигрывала (или проигрывала, смотря как посмотреть) только подпаленная подушка. Нэйр и Киш следили за их успехами и громко ржали каждый раз, когда вместо того, чтобы потухнуть, огонь угрожающе раздувался, стремясь дотянуться до бровей и волос ребят.
Лейра с Иллатом сидели рядышком, склонив друг к другу головы, и тихонько болтали. Я невольно залюбовалась: смуглый брюнет и белокожая, светловолосая голубоглазка – ночь и день, кофе и молоко. Все, в том числе и подружка, знали, что Иллат влюблен в нее с первого курса; в нужные ей моменты Лейра беззастенчиво этим пользовалась, но отклоняла любую возможность дать ему реальный шанс.
Эйджел, примостившись в углу моей кровати, сосредоточенно читал. Он вздрогнул от неожиданности и тоненько, по-девчачьи, пискнул, когда я плюхнулась на кровать и слегка пихнула его в плечо.
– Говорят, ты снова очки разбил?
– Угу. – Староста отложил книгу. – Пришлось подзадержаться после практики на полигоне, поискать отлетевшую дужку. Ползал там вокруг площадки. Так и не нашел, – тоскливо вздохнул он. – Зато подслушал, как куратор устроил Тиале разбор полетов. Даже я впечатлился, насколько четко и методично он расписал ее ошибки в сегодняшней практике. В конце добавил, что ревность и вспыльчивость нужно держать под контролем. И ушел.
Ревность и вспыльчивость. Хм. Седая ревнует? Вспомнив ее недавнее «Ошик, милый», я поморщилась. Фраза до сих пор стояла у меня в ушах и чрезвычайно выбешивала. Неужели между куратором и Седой что-то есть?
Я похолодела. А если он и выгоняет меня из-за этого? Гнатов Проклятый!
– Тарий Ош меня домой отправляет, – шмыгнув носом, прошептала я старосте на ухо.
– Как домой? А практика? – всполошился тот.
– Тихо ты! – шикнула я и вкратце пересказала разговор с куратором. Умолчав лишь о некоторых моментах.
– Даа, с приказом Королевского Совета поспорить сложно, – поджал губы Эйджел. – Может, скажем ему, что у нас любовь, и нас нельзя разлучать? Мое сердце, конечно, навсегда принадлежит науке, но ради тебя я готов пойти на жертвы.
– Ну уж нет. С него станется и свадьбу нам устроить. А я тебя, мой занудный друг, в качестве мужа придушу очень быстро, – грустно усмехнулась я. – Ничего, завтра поговорю с ним еще раз.
И улыбнулась, скрывая тревогу – меня одолевали большие сомнения, что мне удастся переубедить упертого Тария.
– Альяяяар, а ты свой тортик будешь? – возникло перед нами страдальческое лицо Киша.
– Ты за ужином и так полторта схомячил, куда тебе еще? – возмутился староста.
– Я же не на твой кусок претендую, безочкарик!
– А у меня обостренное чувство справедливости, рыжий.
Я обхватила руками друзей и крепко обняла несмотря на их бурчание. Эти двое – несносный балагур и правильный зануда – моя семья, и уже завтра я могу остаться без их вечных перепалок.
– На троих поделим, – решила я.
Через пару часов, разогнав ребят по комнатам, мы с Лейрой упали без сил.
– Почему дни здесь так долго тянутся, это еще одна аномалия Гнатской Пустоши? – простонала подружка. – Пошевелиться не могу, а так в купальни хотела сходить!
– Сходишь завтра, – сквозь зевоту произнесла я.
Проснувшись среди ночи, я долго лежала, наблюдая за причудливыми узорами теней, бегущими по потолку. А затем решила выглянуть в окно, и онемела от раскинувшейся перед глазами красоты: повсюду, куда ни посмотри, лежал снег. Крупные хлопья ровным покрывалом падали на землю, любопытные снежинки резвились в воздухе и приклеивались к окну.
На юге, в столице, снега практически не бывало, и выпадал он всегда незаметно, как-то стыдливо, чтобы через пару часов уже исчезнуть.
Такого снегопада я не видела никогда в жизни. В спешке даже не набросив на пижаму кофту, я выбежала из комнаты и спустилась на улицу. Восторг первого настоящего снега переполнял меня, я крутилась, ловила снежинки ртом и не чувствовала ни холода, ни усталости.
Подняв голову, нашла окна куратора: те были темными, безжизненными. Интересно, вернулся ли он из Пустоши или до сих пор справляется с последствиями прорыва?
При мысли о чудовищах, вполне возможно, колесивших сейчас вокруг лагеря, я поежилась и решила вернуться в комнату.
Внезапно мое внимание привлекли тихие звуки, раздавшиеся с аллеи. Сквозь густые хлопья снега я разглядела фигуру, отделившуюся от корпуса напротив. Свет от фонаря упал на его лицо, и я вскрикнула, тут же прикрыв рукой рот.
Кирис!
Что он делает в три часа ночи на улице? Вряд ли его взволновал снегопад.
Мужчина тоже меня заметил. Я напряглась, уверенная, что он не упустит случая отомстить за прошлый раз, и поспешила сплести щит. Тот, к слову, получился стабильным и не пытался развалиться.
Проклятый при виде меня встревожился, словно не ожидал, что в такое время его могут обнаружить. А затем, пульнув заклинание, со всех ног помчался прочь. При соприкосновении с его заклятьем мой щит развалился, к счастью, впитав в себя большую часть магии. Оставшаяся часть срикошетила в руку, и та безвольно повисла. Затормаживающее заклинание! Кирис очень не хотел, чтобы за ним последовали. Так и знала, что этот мерзкий Проклятый задумал какую-то гадость.
Не колебаясь ни секунды, я кинулась следом.
Проклятый успел убежать довольно далеко. Увидев мелькнувшую тень в конце аллеи, я прибавила скорость. Завернула за угол – мужчина добрался до защитной линии лагеря, а спустя секунду оказался уже за ней.
Но это невозможно! Вход в лагерь, круглосуточно охраняемый стражей, располагался совсем в другой стороне. А магический «забор» по всему периметру не позволял проникнуть на территорию или, наоборот, покинуть ее. По крайней мере, так нам рассказывали.
Добежав до места, где исчез Проклятый, я заметила брешь в защите. Сама защита выглядела как сеть, сотканная из тонких мерцающих нитей. Ее часть, не больше полуметра в ширину, сейчас не светилась.
Я осторожно дотронулась здоровой рукой – вторая все еще висела плетью – до сети, и запоздало подумала, что могу временно лишиться обеих рук, если меня долбанет. Но пальцы спокойно прошли сквозь, не встретив никакого сопротивления. Я пролезла наружу.
И впервые задумалась о том, что я творю. На ногах – легкие спортивные тапочки, из одежды – пижама, спасибо хоть не кружевной пеньюар, в котором я обычно спала в столице.
Но тут вдалеке мигнул свет, и все разумные мысли и доводы выветрились из головы. Узнаю, что задумал Проклятый, и взамен на информацию заставлю Тария оставить меня в лагере.
Я рванула вперед.
Кирис направлялся в сторону Пустоши, и чем больше я отдалялась от лагеря, тем толще становился слой снега. Бежать стало сложнее, и судя по сокращающемуся между нами расстоянию, не только мне.
Вскоре я увидела ее. Границу, отделяющую Гнатскую Пустошь от остальной территории королевства. Единственную защиту, стоящую между нами и беспощадными чудовищами.
Проклятый в секунду пересек ее – видно, там тоже была лазейка. Повторив его маршрут, я нашла деактивированную часть силового поля.
Я – в Гнатской Пустоши.
Удивляться и пугаться времени не было. Заприметив впереди движение, я вновь сорвалась с места.
В том, что Кирис творит что-то запретное, я не сомневалась. Но что? Чем он может заниматься в Пустоши в такое позднее время, да еще и именно в ту ночь, когда произошел прорыв?
Задумавшись, я не сразу поняла, что больше не вижу мужскую фигуру.
Куда же он делся? Продолжая двигаться в прежнем направлении, я нервно заозиралась. Вокруг бушевала метель, и следы заметало в секунду – обернувшись, я не увидела даже своих.
Гнат, зачем я вообще сюда сунулась! Внезапно причины, подвигнувшие меня на преследование, показались дурацкими и неубедительными. Что, если на самом деле Проклятый здесь абсолютно законно? Может, эти проходы – стандартные для разведчиков, а я нафантазировала себе невесть что.
Я резко остановилась. Пора поворачивать обратно, и надеяться, что я не свалюсь посреди снежной Пустоши от переохлаждения. Хлопья снега больно впивались в лицо и застилали глаза.
И тут я услышала вой. Долгий, протяжный, пробирающий до мурашек; казалось, он раздавался со всех сторон, приковывая меня к месту и лишая остатков смелости. Этот вой мог означать только одно – бенгал совсем рядом.
Он выскользнул из темноты внезапно – гибкий, ловкий, смертельно опасный. Я бросила в него сдерживающей сетью, молясь Светлой Матери, чтобы плетение не рассеялось сразу. И побежала.
Я неслась изо всех сил, даже не будучи уверенной, что выбрала правильное направление. Луну скрывали плотные облака, и все, что я могла разглядеть – километры совершенно одинаковых невысоких холмов, покрытых ровными шапками снега.
За мной по пятам гнался бенгал, и с каждым прыжком чудовище сокращало дистанцию. Он ощущал азарт охоты, я – близость своего конца. Какой позор для Одаренной – погибнуть в Гнатской Пустоши, трусливо убегая от хищника!
Но мой магический резерв был практически на нуле, а бенгалы редко нападают в одиночку. С несколькими точно не справиться.
Неожиданно впереди мне померещилось движение. Неужели еще одно чудовище? Нет, человек! Сменив траекторию, я двинулась навстречу ему. Мне оставалась всего пара десятков метров, как резкая боль пронзила все тело. Я упала, придавленная тяжелой тушей бенгала.
Внезапно давление пропало; перекатившись на спину, я оценила ситуацию. Тело чудовища висело в воздухе, управляемое магией куратора.
Приложив дрожащие ладони к лицу, я измученно выдохнула. Спасена, но кем! Ненавистным Проклятым, который хочет вышвырнуть меня из лагеря!
Я не успела и пикнуть, как сильные руки спасителя обхватили меня за талию и дернули вверх. Мужчина держал твердо, уверенно, даже грубо.
– Какого скрофа ты сунулась туда? – Жаркое дыхание опалило мои щеки. – Жить надоело?
– Отпусти. – Я с ненавистью уставилась в полыхающие серебром глаза куратора.
Изо всех сил уперевшись ладонями в широкую грудь мужчины, я попробовала высвободиться. Куда там – он даже не шелохнулся! Продолжал прожигать взбешенным взглядом, не обращая внимание на мои безуспешные попытки.
– Ты понимаешь, чем рисковала? Понимаешь, что еще немного – и тебя не спас бы даже я? Сунуться в Пустошь ночью, когда она кишит чудовищами! О чем ты думала? – Он яростно встряхнул меня за плечи.
– Отпусти меня, Проклятый! – презрительно скривилась я.
Главное – не показать, как я волнуюсь. Лучше пусть видит отвращение, а не страх.
Покачав головой, он шумно выдохнул и ослабил хватку. Я тут же отступила на два шага назад и растерянно остановилась.
Я ведь хотела, чтобы он меня отпустил. Тогда откуда это разочарование внутри, это сожаление?
Без его рук мгновенно стало холодно, и я зябко передернула плечами. Вокруг – бескрайнее снежное поле, а я одета лишь в легкую льняную рубашку. В чем вышла на улицу, в том и бросилась в Пустошь.
Заметив, что я дрожу, куратор накинул на мои плечи свое пальто и крепко прижал к себе. Закрыв глаза и не шевелясь, я вдыхала терпкий мужской запах разгоряченного тела.
– Ты напугала меня, Золотинка, – тихо-тихо прошептал он, проведя губами по волосам.
Сердце екнуло где-то в пятках от давно забытого нежного прозвища. Он боится за меня? Нет, не может быть. Тарий Ош ненавидит меня. Так же сильно, как я ненавижу его.
Я понимала, что нужно отстраниться, убежать и больше никогда в жизни не приближаться, даже не смотреть на опасного Проклятого. Уехать в столицу и забыть, удалить из головы все воспоминания. Но предательское тело не слушалось. Обхватив мужчину, я сомкнула руки на его спине и уткнулась лбом в ключицу. Щеки горели – от волнения? От стыда? Даже дыхание не успокаивалось, и я дышала, как загнанный зверек: тяжело и быстро.
– Пойдем, я провожу тебя в комнату, – разрезал уютную тишину холодный голос Тария.
Удивленная такой резкой переменой настроения, я подняла голову. Он вопросительно вскинул брови, смерил меня пустым, равнодушным взглядом и отодвинулся.
– Ступай четко за мной, ясно? – И, не дождавшись ответа, быстро зашагал вперед.
Я последовала за ним, едва не плача от глупой, бессмысленной обиды. Что ты себе придумала, Альяра?
Тарий Ош – Проклятый.
А Проклятые не умеют любить.
Ноги подкашивались от усталости и холода, и я никак не могла прибавить темп. Так и ковыляла, ругаясь то на себя, то на Тария.
– Так мы до утра будем идти, – буркнул он, оглянувшись, и подхватил меня на руки.
До корпуса мы добрались без приключений.
Не обращая внимания на мои протесты, куратор поднялся на второй этаж, громко протопал по коридору и занес к себе.
– Нашлась беглянка, – произнес он, поставив меня на пол.
Я удивленно на него покосилась, а затем заметила, что в комнате мы были не одни: возле окна с серьезным лицом стоял Ворон, а в кресле, недовольно скривившись, сидела Тиала.
Они-то что здесь делают?
Все трое молчали. Я переводила взгляд с одного Проклятого на другого, с каждой секундой переживая все больше. Наконец мне это надоело.
– Ну, я пойду? – И начала пятиться к двери.
Тиала вскочила с кресла и одним прыжком оказалась возле меня.
– Ты поставила под угрозу всю группу разведки своим побегом! Безответственная, безрассудная, эгоистичная Одаренная! А если бы он погиб, спасая тебя? – злобно выкрикнула девушка, хватая Тария за руку.
– Тиа, успокойся, – мужчина аккуратно встряхнул ее за плечи. – Поговорим завтра. Оставьте нас.
Ворон сочувствующе мне кивнул и пошел к выходу. Тиала обожгла очередным гневным взглядом, но тоже безропотно двинулась за братом. Мы с Тарием остались одни.
– Как ты узнал, что я в Пустоши?
– Сигналка сработала, что кто-то прошел через проход Кира. Он вечно забывает их за собой закрывать.
– Проход? Это была не брешь в защите?
– Нет, конечно, – удивленно посмотрел он. – У разведчиков есть способы временно деактивировать часть сети, чтобы проходить в нужном месте.
– Но Кирис вел себя так подозрительно, – прошептала я, чувствуя, как начинают гореть щеки.
– Альяра, – вкрадчиво произнес Тарий, – то есть ты отправилась в Пустошь на основании своих домыслов? Неподготовленная? В пижаме и легких тапочках? В одиночку? – С каждой новой фразой его голос становился громче.
– А что я должна была делать? Если Проклятый в середине ночи крадется куда-то, явно раздосадованный, что его заметили, это выглядит подозрительно! А он еще и замораживающее заклинание в меня отправил, хорошо, лишь руку зацепило. Я думала, если докажу тебе, что он предатель, ты передумаешь выгонять меня из своего гнатского лагеря! – проорала я в ответ.
– Я тебя отпускаю, а не выгоняю! И это для твоего же блага! – рявкнул он. Устало поморщившись, продолжил: – Работа в группе разведки требует полного доверия к своим напарникам. Уверенности, что тебя спасут в случае опасности. Готовности прийти на помощь в ответ. Скажи мне, что ты готова довериться Проклятым, к кому в группу попадешь. Скажи, и я выкину этот идиотский приказ!
– Не знаю, – растерянно пробормотала я.
Одно дело – терпеть присутствие Проклятых; даже за эти пару дней в лагере мне стало привычно постоянно видеть их вокруг. Другое дело – отправиться вместе в Гнатскую Пустошь, рассчитывая только на свою команду. Команду, состоящую из Проклятых.
Тем временем Тарий начал раздеваться. Первой на пол полетела мокрая рубашка, обнажая красивый торс с едва заметными шрамами на груди.
– Ты ч-что делаешь? – ахнула я.
– Раздеваюсь. И тебе советую. Одежда насквозь промокла, замерзнешь и заболеешь.
Он быстрым шагом пересек гостиную и открыл дверь, ведущую в спальню – в проеме двери я увидела широкую кровать.
– Я лучше пойду к себе. – Я повернула к выходу.
– Нет, – холодно произнес он, легким пассом руки запечатывая входную дверь. Прошел обратно в спальню. – Пока мы не договорим, ты никуда не уйдешь. Хватит бегать, Альяра!
Я последовала за ним, решив отложить возмущение на потом. В мокрой пижаме и правда было некомфортно.
– Ванная – там, – указал он на дверь напротив кровати. – Отогревайся. Я принесу какую-нибудь одежду. – И вышел из комнаты.
Закрывшись на замок и раздевшись, я почувствовала себя настолько по-дурацки, что тут же нервно расхохоталась. Стою голая в ванной у куратора, после того как чуть не стала добычей чудовища. Сначала меня спасли, потом наорали, а затем заперли и не выпускают – и все это один и тот же человек. Точнее, Проклятый. Что дальше?
Чтобы пресечь начинающуюся истерику, я включила душ и зашла под горячие струи воды.
Из ванной я выходила, почти успокоившись. Запахнулась в длинное полотенце и осторожно выглянула из-за двери. В спальне горела только напольная лампа, но на бархатной кушетке возле кровати я разглядела стопку вещей с вышитой на них эмблемой лагеря – серебряной и золотой перекрещенными молниями. Пижама оказалась наподобие моей: мягкие штаны и рубашка с длинным рукавом.
Тарий нашелся в гостиной. Он сидел за столом, озабоченно склонившись над бумагами и что-то чертя. Услышав, что я вошла, поднял голову и махнул на кофейный столик у окна, на котором дымилась большая кружка с чаем.
Я с наслаждением вдохнула запах, унюхав шиповник и мяту, и пораженно взглянула на мужчину.
– Нравится? Заметил в первый вечер, как ты чай себе намешивала, – улыбнулся он. – Чабрец только не нашел.
Уютно устроившись в кресле, я наблюдала за вновь уткнувшимся в записи куратором.
– Тарий, вы справились с прорывом? – вспомнила я про чудовищ.
– Да. – Он нахмурился и нервно постучал карандашом по столу. – Альяра, воспользуйся шансом, вернись в столицу. Мне очень не нравится, что здесь происходит. Пустошь ведет себя необычно. Даже для Пустоши.
– О чем ты говоришь? – Подойдя к нему, я увидела непонятные таблички с расчетами.
– Смотри.
Он разложил листы по столу, тыкая то в один, то в другой.
– Это – информация обо всех прорывах за последние десять лет. Даты, время, уровень опасности. Примерное количество и виды чудовищ.
Я внимательно разглядывала его записи. Почерк был резкий, размашистый, не всегда читаемый, и я аккуратно водила пальцем по бумаге, уточняя неразборчивые слова. Присев на краешек стула и боком слегка подвинув куратора, выхватила из его рук карандаш и взяла чистый лист, чтобы сформировать свою таблицу. Понятную.
Тарий с интересом наблюдал за моими действиями и периодически хмыкал в ухо, мешая сосредоточиться. От его горячего дыхания, щекотавшего кожу, я вздрагивала и пыталась унять учащающееся сердцебиение.
– Развлекайся. – Поднявшись со стула, он прошел в спальню, откуда немного погодя послышался звук льющейся воды.
Я так сосредоточилась на изучении показателей, что не заметила, как он вернулся. И только когда рядом раздался знакомый смешок, а меня бесцеремонно подвинули на стуле, слегка приобняв, чтобы не свалилась, я поняла, что снова не одна.
Он посвежел и выглядел непривычно по-домашнему: влажные волосы, тонкая льняная рубашка с закатанным рукавом, легкие брюки. Такого расслабленного и уютного Тария я еще не знала. Мне он нравился.
– С каждым годом количество прорывов увеличивается, – сказала я, взглянув на получившийся график.
– Не только. Растет и число чудовищ, проникающих к нам. Но самое главное – с ростом пропала хаотичность. Раньше нападения казались случайными, никто не искал систему; да и найти ее десять лет назад было невозможно, слишком мало данных. Но теперь точные места прорывов, время суток, количество времени между атаками – в них заметна связность, закономерность. – Он начертил знак вопроса. – И я никак не могу докопаться до истины.
– Хочешь сказать, что Пустошь разумна? – Мысль казалась неправильной, неестественной. Пустошь – это просто пустошь. Территория чудовищ. Странная, хаотичная, неуправляемая. Но сдерживаемая Проклятыми и Одаренными.
– Пустошь или что-то в ней, – задумчиво ответил Тарий. – Ладно. Это лишь предположения. Может, чудовища размножаются быстрее, чем мы предсказывали. Или что-то их пригнало в эту часть Пустоши, к границе. – Мужчина улыбнулся, но глаза остались озабоченными – в такое объяснение он точно не верил.
– Разорви приказ, пожалуйста. – Я повернула к нему голову и слегка дотронулась пальцами до его плеча. – Мне хочется доказать, что я справлюсь.
– Хорошо.
– Вот так просто? – Хм, как-то подозрительно. А где же сопротивление, недовольство, споры?
– Рвать его я не буду, пока уберу.
– Разве не нужно сообщить в столицу, о его отмене?
– Он еще не активирован. Активация происходит по подписи ответственного лица – моей или одного из твоих преподавателей. С этого и начинается отсчет суток, в течение которых ты обязана вернуться в столицу.
– То есть ты меня просто пугал? – возмутилась я.
– Нет, Альяра. Я бы подписал его с утра.
Встав со стула, он начал собирать документы в кучу, раскладывая в аккуратные ровные стопочки. Я незаметно вытащила свой лист с переписанными данными и быстро сунула его в карман. Обязательно покажу Эйджелу – если кто и способен найти закономерность, то это он.
– Практикантка Р-райас, – неожиданно беззлобно рыкнул куратор. – Вы в курсе, что в шесть у вас построение на полигоне?
Непонимающе на него уставившись, я кивнула.
– Сейчас пять тридцать. Вы же не думали, что вас освободят от тренировки? – произнес он и рассмеялся, наблюдая за моим вытягивающимся от ужаса лицом.
Мигом вскочив, я ринулась на выход. Тарий щелкнул пальцами – и дверь распахнулась, едва не задев меня по носу.
Перепрыгивая через две ступеньки, я неслась наверх. Если Лейра уже проснулась, меня ждет такой допрос с пристрастием, какой Проклятые даже при всем желании устроить бы не смогли. Любопытная подружка – хуже чудовища!
Мне не повезло.
В коридоре на третьем этаже, возле комнаты Нэйра и Иллата стояла Лейра, что-то громко им рассказывающая.
Из открывшейся двери напротив выглянул Киш, из-за его плеча показался еще сонный, трущий глаза Эйджел.
– Ну и где ты была всю ночь? – негодующе воскликнула Лейра, едва завидев меня.
Пять пар глаз мгновенно уставились на меня, ожидая ответа.
Вот попала!
– Я-я, – блеяла я, пытаясь потянуть время. Ни одной спасительной мысли в голове! Ни одной идеи!
Вмешался Эйджел.
– Она у нас ночевала, – сказал он, пихая рыжего, который уже удивленно приоткрыл рот, чтобы возразить.
Непонимания в глазах ребят стало еще больше.
– Зачем? – первым не выдержал Нэйр.
Староста задумчиво пожевал губами, сердито на него глянув. Затем довольно просиял.
– Куратор Ош Альяру из лагеря хотел выгнать!
– Что-о? Почему? За что? – раздались вскрики вокруг. Громче всех прозвучал голос Киша, и староста тут же с силой топнул ему по ноге.
– За нелюбовь к Проклятым, – буркнула я.
– И мы всю ночь думали, как его переубедить, – подключился к вранью рыжий.
– И как, придумали? – насмешливо поинтересовался Нэйр.
– Придумали, – подтвердила я.
– Но Альяра, – не утихала подружка, – почему ты тогда пришла с лестницы, а не из их комнаты?
Эйджел прикрыл глаза, почувствовав скорое разоблачение. Но я сдаваться не собиралась. Не хватало еще, чтобы вся наша тесная компания знала правду – подколок и вопросов не оберешься. И так предстоит открыться перед старостой и рыжим и терпеть бесконечные шуточки последнего.
– Так мы сразу же пошли реализовывать придуманную идею, – с жаром воскликнула я. – Точнее, я пошла. Куратор Ош согласился подождать и не отправлять пока обратно в столицу. Так что остаюсь с вами!
– Ур-ря! – крикнул Эйджел.
– Ура, – протянули остальные и начали расходиться.
Лишь Нэйр, все еще подозрительно сверля взглядом, недовольно прошептал на ухо:
– Почему не рассказала?
– Да я растерялась сначала, – честно ответила я. – Он мне вчера сообщил, когда вечером встретил у корпуса.
Ровно в шесть мы стояли на стадионе, готовые к тренировке. Вместо Тария нас встретил Ворон.
– А где куратор Ош? – полюбопытствовала Лейра. Как и всегда, подружка выглядела эффектно – она даже успела уложить волосы, и теперь изящные локоны красиво обрамляли ее лицо.
– Командир занят, – отрезал тот. – Пять кругов по стадиону, поехали. Альяра, у тебя отдельная программа, десять кругов ежедневно. – Я скривилась. Заметив это, мужчина слегка улыбнулся и добавил тише, только для меня: – Приказ главнокомандующего. Говорит, чтобы научилась бегать по снегу.
Что ж. А другого от своего «любимого» Проклятого я и не ожидала. Ну и ладно. Кому хоть раз помешало умение быстро бегать?
Один за другим потянулись дни. Утром мы тренировались и качали физическую силу, днем учили теорию, а после обеда дотемна практиковались, чаще всего с Проклятыми.
Почти каждое занятие заканчивалось стычкой Иллата и Стира – Проклятого, поставленного к нему в пару. Несмотря на это, Ворон и Тиала не меняли их двойку, зато с большим удовольствием добавляли новое наказание за каждое столкновение. Штрафов у ребят теперь было даже больше, чем у меня.
Заклинания с новыми плетениями у Одаренных с каждым днем выходили все стабильнее. Щиты перестали разваливаться, а атаки стали похожи на нормальные, и Проклятым приходилось защищаться, а не прохлаждаться, как раньше. В какой-то раз я так успешно отработала связку, что Мизар поднял руки, показав, что у него закончился резерв – тогда как у меня резерв сохранился наполовину. Такой прогресс, безусловно, радовал.
Лучше всего дела шли у Нэйра, что было не удивительно с его специализацией Защитника, и у «близнецов». Арон и Лус поражали всех своей работоспособностью: они первыми являлись на полигон, успевая поупражняться перед тренировкой, и последними уходили с практики вечером, отрабатывая удары. Даже в свободное время они не бегали на свидания со всеми симпатичными девушками лагеря, как это делал Киш, и не перерывали библиотеку в поисках редких книг, как Эйджел; а продолжали практиковаться.
У старосты и Лейры прогресс шел медленно: любознательный староста был подкован в теории, но старательно игнорировал практику, делая самый минимум. «Я одолею чудовищ другим способом, используя мозг, а не силу», – отмахивался он. У Лейры сложности возникали в момент спарринга: она терялась, пугалась, и вместо атакующих или защитных заклинаний использовала гнат знает что.
Еще подружка расстраивалась, что куратор Ош появлялся редко.
Мы и правда его почти не видели. Утренние тренировки теперь на постоянке вел Ворон, вечернюю практику – Ворон и Тиала. Седая «обменяла» меня с Мизаром на пару Лейры – я предполагала, что это дело рук куратора; Седому он мог меня доверить не беспокоясь, что тот вспылит и случайно покалечит.
В редкие встречи Тарий скупо улыбался, кивал и возвращался к своим делам. Пару раз я пыталась поймать его и узнать насчет новых прорывов; спросить, как идут дела с расшифровкой данных. Но он умело уворачивался от расспросов, а после и вовсе, увидев меня на горизонте, резко менял траекторию.
Мне пришлось признать, что куратор намеренно меня игнорирует. Мысль бесила и задевала; но сознаваться в том, что я просто скучаю по Проклятому, не собиралась даже себе.
Все изменилось через пару недель.
