Текст книги "Мой Проклятый Север (СИ)"

Автор книги: Дарья Закревская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 4

Через пару минут, проведенных нами в молчании, в аудиторию бодрым шагом зашел преподаватель – Проклятый со шрамами, знакомый нам по происшествию в Пустоши.

– Меня зовут профессор Шари́м Джиру́т. – По его губам скользнула едва заметная усмешка. – За четыре недели вы узнаете все, что известно про Пустошь. Программа насыщенная, пустой болтовни на занятиях не потерплю. Итак. – Он нарисовал на доске прямоугольник. – Это территория лагеря. Кто знает, как устроена его защита?

– По периметру всего лагеря установлены защитные артефакты, образующие непрерывную силовую сетку, подпитываемую энергией Проклятых, – протараторил Эйджел.

– Неплохо. Заклинания на артефактах обновляются ежедневно, так что даже в случае большого прорыва чудовищ сеть выдержит. – Продолжая говорить, Шарим нарисовал линию вдоль одной из сторон лагеря. – Единственная сухопутная граница с Гнатской Пустошью проходит здесь. С запада и востока к Пустоши вплотную прилегают горы, они необитаемы и для чудовищ непроходимы; а с севера она омывается морем. Протяженность границы – десять километров. Идеи, как она защищена?

– Так же, как и лагерь – с помощью артефактов, – уверенно ответил староста.

– Хмм. Если все так, то почему возможны прорывы? И зачем нужен такой большой лагерь? Сидела бы кучка магов, подпитывали артефакты.

– На территории Пустоши магия ведет себя необычно, – сказал один из Проклятых, бородатый парень с татушкой на пол-лица.

– Именно, – кивнул Шарим. – Потоки магии там не подчиняются привычным правилам: заклинание может продержаться неделю, а может рассеяться за минуту. Даже на территории лагеря ощущается некоторая нестабильность. Порталы вообще работают только в районе Угреста, а ближе к нам их невозможно настроить – портальные чары мгновенно гаснут. Поэтому на обновление защиты у границы уходит много времени и сил.

– А если расположить защитную линию чуть дальше от границы, там, где потоки стабильнее? И поддерживать ее? Тогда только края, приближающиеся к Пустоши, будут неустойчивы, – поинтересовалась я. Решение казалось логичным.

Судя по лицу препода, он ждал этого вопроса.

– Кто-нибудь может предположить, почему так не сделали?

Все молчали.

– Второй феномен Пустоши в том, что она отравляет силу, вложенную в заклинания. Соответственно, нестабильность с краев магического «забора» мгновенно распространится на всю линию, без разницы, насколько далеко от границы она проведена.

Мы переглянулись. Почему в Академии этого не объясняли? Почему не учили – или хотя бы не рассказывали – как работать с изменяющимися магическими потоками?

Оставшуюся часть занятия Шарим показывал преобразованные под условия Пустоши магические схемы, а мы отрабатывали заклинания. Дела у Одаренных шли хуже, чем у Проклятых. В большинстве случаев заклинания срывались или приводили не к тем результатам, а сил при таком колдовстве уходило куда больше, чем обычно.

– Ай! – завопил Эйджел, потирая покрасневший лоб. Это Киш, тренируя одно из базовых заклинаний – формирование сгустка пламени, не удержал плетения, и маленький горячий шар срикошетил в старосту. – Какого гната выбрал огонь? Для таких, как ты, есть менее опасная стихия – водная!

Рыжий хмыкнул, и через пару секунд на старосту вылилось с полведра воды.

– Ты сам предложил, – пожал он плечами в ответ на возмущение одногруппника.

– Хватит! Достали! Или молчите, или свалите отсюда, – огрызнулся Иллат, у которого с использованием новой схемы не получалось пробить даже хилый, постоянно гаснущий и разваливающийся на кусочки щит Нэйра.

Я упражнялась в простейшем атакующем заклинании, выбрав мишенью ближайший стул. Тот, в другое время разлетевшийся бы в щепки, едва покачивался. Я и то качалась сильнее. Правда, от слабости.

– Это с непривычки, – прокомментировал профессор наши серые лица в конце занятия. – С каждым разом сил будет тратиться меньше, а получаться – лучше. Вспомните, как вы учились своим первым заклинаниям – от легких к сложным, постепенно увеличивая силу и резерв. Так и тут. Считайте, что учитесь магии заново.

Наказав отрабатывать все разученные за сегодня схемы, он отпустил нас на обед.

Староста, одним движением смахнув вещи со стола в сумку, пробормотал, что присоединится к нам позже из-за срочных дел, требующих его присутствия.

– Каких таких дел? – подозрительно уточнил Киш. – Чего ты не договариваешь, очкар… ботаник?

– Срочных! – нервно ответил тот. – В библиотеку я, понятно?

И мгновенно исчез.

– Чего это он? – хмыкнул Киш, качая головой. – Все, поехал наш староста, точно вам говорю.

Мы пожали плечами, слишком измотанные, чтобы переживать, и двинулись есть.

– Эй, Одаренные! – услышали, только переступив порог столовой. – Давайте сюда!

Из дальнего угла нам махали одногруппники-Проклятые. Набрав на подносы еду, расселись; пришлось подвинуть еще один стол, чтобы поместились все.

Проклятых было лишь четверо. Гиил – парень с татуировкой – представил нам братьев-погодков Мемера, Мизара и Марра. Эти трое были настолько схожи – смуглолицые, бритоголовые, накачанные, с серебряными пирсингами в бровях; что различить и запомнить, кто есть кто, с первого раза мне не удалось.

– Одареныши, а вы всегда толпой ходите? Вы неделимые, что ли? – по-доброму заржал, кажется, Мемер.

– Или Проклятых боитесь?

– Мы не кусаемся! Ну… разве что он, – пихнул один из братьев Гиила. Тот широко ухмыльнулся, показав нам кривые выпирающие клыки.

Вообще, все четверо, несмотря на принадлежность к Проклятым, вызывали симпатию. Для меня, все свои двадцать лет учившейся (и надо сказать, успешно) ненавидеть Проклятых, это оказалось неожиданным. В помещении столовой, с условно отсутствующей магией, мы ничем не отличались – неопытные практиканты, вырванные из привычной среды и отправленные в Пустошь.

– Мать моя Светлая! – внезапно вскрикнул Киш, подпрыгнув на стуле.

К нам через всю столовую пробирался Эйджел. У него на носу красовались полукруглые очки в золотой оправе – точь-в-точь как предыдущие, сломанные в бою.

– СНИМИ ИХ НЕМЕДЛЕННО, – во весь голос проревел рыжий, как только староста оказался рядом.

– Как ты не понимаешь, – невозмутимо заявил тот, слегка поправляя дужки. – Очки – неотъемлемая часть моей идентичности, без них я совершенно иная личность. А мне нравится моя старая!

«Близнецы» покатились со смеху, наблюдая за побагровевшим от возмущения лицом Киша, а «братья» и Гиил непонимающе переглянулись.

– У Эйджела идеальное зрение. Он носит очки с первого курса, а мы только вчера, когда они разбились, узнали, что это муляж, – пояснила я.

– И вот он раздобыл новые, – со смешком добавила Лейра.

– Это невыносимо! – простонал рыжий.

– Брат, терпимее надо быть, добрее, – обратился к нему Мизар. – Я вот шарфики крючком вяжу. Ажурные.

Мы вытаращили глаза. Вот эта двухметровая махина, с мускулистыми руками, созданными природой-матушкой будто специально для борьбы – вязанием занимается?

Мемер и Марр закивали, а Мизар продолжил:

– Сначала люблю пряжу выбирать. Тип. Цвет. Толщину. Потом эскиз рисую, если узор необычный. И вяжу вечерами, ме-ди-ти-ру-ю. И ни один Проклятый никогда надо мной не насмехался. Хочет твой товарищ бесполезные стекляшки носить, чувствует себя с ними увереннее – так ты поддержи его; поучись, брат, у нас.

Хлопнув ошалевшего Киша по плечу, он подхватил свой поднос и удалился. Остальные Проклятые тоже закончили обедать и засобирались.

– Шарфики, кстати, у него выходят бесподобными, – шепнул на прощание Гиил. – В том году король себе десять штук заказал.

– Терпим будь, брат, – поддел Эйджел рыжего, как только Проклятые ушли.

Мы с Лейрой, дообедав, побежали в нашу комнату переодеваться. Я скептически осмотрела спортивную форму, все еще мокрую после утренних занятий, и полезла в шкаф. Отыскав не слишком теплые, но зато непродуваемые штаны и ветровку, я быстро их нацепила и присела на стул, ожидая Лейру. Та подошла к выбору серьезнее и отвергала вариант за вариантом: то кофта не подходила по фасону, то ботинки и штаны не гармонировали по стилю, то фиолетовая куртка в сочетании с красной помадой «желтили» лицо.

Через пять минут мне стало жарко. Сказав, что подожду ее на улице, я вышла в коридор. Там, как обычно, было тихо и пусто. Интересно, почему мы ни разу не встретили никого из других комнат? Мы занимали только четыре, оставалось еще шесть на нашем этаже и десять на втором. Или они нежилые?

Я спускалась, погруженная в свои мысли, и не успела среагировать на мужчину, вылетевшего на лестницу из двери на втором этаже. Не ожидая препятствия на своем пути, он врезался мне в спину, и мы оба, не удержавшись на ногах, скатились по ступенькам.

– Ууууу, – жалобно возопила я из-под тяжелого мужского тела.

– Хршшш, – раздраженно прошипел куратор.

Светлая Мать, да ты издеваешься надо мной!

– Альяр-ра! – рявкнул он. – Что ты тут делаешь?

– Лежу, – констатировала я. – Ты меня сейчас раздавишь, Тарий.

– Куратор Ош, – поправил он.

– Куратор Ош, – послушно повторила я. – И все-таки, не мог бы ты слезть?

Он слегка приподнялся на локтях, впрочем, не позволяя мне сдвинуться ни на сантиметр.

– Голову не ушибла?

– Ушибла. А что не ушибла, то отдавил злой куратор; как теперь на практику идти – не представляю! – съехидничала я и уперлась в него руками. – Слезай давай!

Он нехотя встал, помогая мне подняться. А затем, пробудив силу и схватив за плечо, второй рукой быстро провел по моей спине, сверху вниз. В местах, которых он касался, сквозь тело проходила горячая волна – это оказалось неожиданно приятно.

– Убрал последствия падения. Теперь на практике придется впахивать, оправданий у тебя нет.

– Что ты делал в нашем корпусе? – Мне стало любопытно.

– В вашем? – усмехнулся он. – Что ж. В вашем корпусе я живу. Или вы надеялись, что получили в свое пользование целое здание?

– Нет, но и соседа верховного главнокомандующего тоже не ожидали.

– Мне так спокойнее. – Он устало потер лоб и поморщился, будто вспомнив о чем-то неприятном. – Логичнее было расселить вас в корпус Одаренных, но там нет свободных комнат. А здесь живу я и несколько Проклятых, которым доверяю, как себе.

– Кирис не в их числе? – Представив, что мерзкий Проклятый может спать этажом ниже, я поежилась.

– Он живет в другом месте. Но он лоялен, Альяра. Лояльность на севере ценится так же высоко, как доверие.

– Действительно. А в свободное время пусть хоть всех Одаренных высосет, да? – ядовито процедила я.

Тарий выпрямился и напрягся, буравя меня взглядом. От прежней дружелюбной атмосферы не осталось и следа – воздух между нами трещал, как защитная магическая сеть.

– Куратор О-ош! – ангельским голосом протянула спустившаяся вниз Лейра.

Да чтоб ее скроф съел, как же она не вовремя!

Я тут же устыдилась своей мысли. В паре сотен метров от Гнатской Пустоши невинное выражение, привычное любому столичному жителю, внезапно обрело мрачный смысл. Осуществимый.

– А мы на практику собрались. Дадите нам какой-нибудь полезный совет? – мило улыбнулась подружка.

– Отчего же не дать, – ледяным тоном произнес Тарий. – Запомните, практикантка Кери-Ут, что при виде чудовищ бойцы не убегают, а сражаются.

Не удостоив ее даже взглядом – все это время он, не отрываясь, продолжал смотреть на меня – мужчина резко развернулся и вышел из здания.

– За что он так? – У Лейры от обиды задрожали губы.

– Не обращай внимания, он просто… Проклятый. Лучше пойдем, разомнемся перед занятием и покажем всем, что с девушками-Одаренными не шутят!

На полигоне, где проходила практика, было людно. Кто-то бегал, кто-то занимался на тренажерах; в дальней части спарринговали – оттуда доносились довольные и не очень вскрики болельщиков.

Увидев возле брусьев на спортивной площадке братьев, мы подошли к ним и встали рядом, наблюдая за их разминкой.

– Одаренки, чего стоите? Подключайтесь! – Мемер еще раз отжался и встал в боковую планку.

Лейра скептически осматривала грязную поверхность покрытия, мучительно вздыхая при взгляде на свои белоснежные перчатки. Я же опустилась на землю и присоединилась к парням.

Постепенно наша компания росла – сначала пришли остальные Проклятые, затем подтянулись и Одаренные.

Ровно в три к площадке подошли Тарий, Ворон, и незнакомая девушка с такими же седыми, как у Ворона, волосами.

– Я Ворон, а это Тиала, – представил девушку он. – Моя сестра и по совместительству напарница. Мы будем обучать вас практическим основам боя – чтобы вы знали, что стоит делать, а чего никогда нельзя предпринимать при встрече с чудовищами.

– Для допуска в Пустошь вам нужно пройти и сдать три уровня, – подхватила Седая. – Первый – спарринги. Второй – сражение с чудовищем в контролируемой нами среде. И третий – схватка в реальных условиях Пустоши. Вопросы? Нет? Поехали!

– Позвольте, вы же и слова не дали вставить, – возмутился староста. Теперь, с очками на носу, он вновь чувствовал себя неуязвимым. – Разумеется, у нас есть вопросы. Сколько лет вы занимаетесь обучением новых рекрутов? Тренировали ли до этого Одаренных? И какой процент пострадавших после первого выхода в Пустошь из тех, кого готовили вы?

Тиала хмуро глянула на Эйджела.

– А я тебя предупреждал, Тиа, что будет нелегко: у Одаренных нет ни уважения к субординации, ни понимания, что такое военный лагерь. Изнеженные, избалованные, самоуверенные, и совсем не готовые к борьбе. Наслаждайся! – Тарий тихо рассмеялся – и ласковый смех, предназначенный не мне, пробрался внутрь и наполнил необъяснимой досадой.

Я не могла отвести от куратора глаз. Такой знакомый. Такой чужой. Про́клятый. Мне претит его магия. Принципы. Взгляды на жизнь. Но почему тогда так больно на сердце?

– Практикантка Райас, не на меня надо пялиться, а на преподавателей, – язвительно обронил куратор, проходя мимо меня.

Глава 5

Три года назад

– Золотинка, не на меня надо смотреть, а на город, – с улыбкой произнес Тарий, показывая рукой на раскинувшийся перед нами вид.

Когда дверь башни распахнулась – а вместе с ней в изумлении распахнулись мои глаза, Тарий завел меня внутрь. Свет вспыхивал по ходу нашего движения, и крохотные шарики, закрепленные на стенах, освещали изящную круговую лестницу. Я порывалась рассмотреть, заглянуть в каждый уголок этого загадочного места; но мужчина крепко держал за руку и уверенно тянул наверх.

Город с высоты, несомненно, был потрясающе красив, но разве могло это сравниться с тем, что мы находились внутри Колокольни, на самом верхнем ее ярусе? С тем, что, прижавшись друг к другу плечами и свесив ноги вниз, сидели на площадке под колоколом, тем самым, что бьет лишь раз в год? Я продолжала восхищенно глазеть на удивительного мужчину, показавшего мне чудо.

– Как это возможно? Она же считается… считалась… запертой? Недоступной?

Он рассмеялся, наслаждаясь произведенным впечатлением и моим восторгом.

– Считается, Золотинка. Но факт и истина – две разные вещи. Факт – башня закрыта. Истина в том, что не для всех. – Помолчав, добавил: – Факт – у Проклятых темная сила, отличная от силы Одаренных. Истина – мы ничем друг от друга не отличаемся.

– Ты шутишь? – Я шокировано посмотрела на него.

– Ничуть.

– Одаренные не пьют силу Проклятых! Не высасывают их! Не лишают дара!

Вскочив, я начала нервно расхаживать по площадке. Сравнить Проклятых и Одаренных, сравнять их!

– Но точно так же могут убить, с помощью своей магии. В чем тогда разница? – повернулся ко мне Тарий.

– Нет, – помотала я головой. – Нет.

Сев напротив, задумалась. А затем резко выдохнула, решившись.

– Мне было двенадцать, сестре – шестнадцать. Май в тот год стоял нестерпимо жарким, и мы с Элирой сбежали из дома в любимую джелатерию, полакомиться мороженым. Элира с неделю как поступила в Академию Одаренных и с нетерпением ждала осень: штудировала книги, практиковалась в заклинаниях. Ее считали одной из самых перспективных студенток грядущего первого курса. Талантливая, необыкновенно живого ума и обладающая колоссальным для своего возраста магическим резервом.

На обратном пути мы решили срезать через пустырь – знали, что родители не одобрят, если обнаружат – но что могло случиться в центре столицы, в двух шагах от главной площади, да еще и в середине дня?

Проклятый.

Мы заметили его слишком поздно: странного иссиня-бледного шатающегося человека. Элира, еще не осознав, что это Проклятый, почувствовала опасность и толкнула меня в сторону, мгновенно набросив заклинание, отводящее глаза – совсем слабенькое, но оно меня и спасло.

Сестра была сильна для своих шестнадцати, но разве могла она справиться с мощью отчаявшегося, умирающего от слабости Проклятого, увидевшего шанс на спасение? Даже с нулевым резервом Проклятые способны высосать мага!

Я стояла, укрытая магической пеленой, не в силах сделать и шагу, и наблюдала за ужасной, пугающей сценой. Страх сковал меня, поглотил; я беззвучно плакала. Где-то глубоко билась мысль, что надо бежать и звать на помощь, но я продолжала оставаться на месте.

Помню, Проклятый шарил вокруг своими сумасшедшими глазами, ощущая мое присутствие, но не мог сосредоточиться достаточно, чтобы меня увидеть. Спугнула его большая шумная компания, решившая, как и мы, выбрать короткий путь – и он, достаточно восстановивший силы, скрылся.

А Элира осталась без магии. Из юного дарования превратилась в нулевку.

– Ненавижу Проклятых. – Я покачала головой. – Они – чудовища, и место им всем на севере, с остальными чудовищами из Гнатской Пустоши.

– Мы не все такие, Золотинка, – с грустью прошептал Тарий, нежно проводя рукой по моей щеке.

«Мы». Слово ударило плетью, пронеслось вихрем внутри, закручивая боль в тугой комок. Я подняла на него глаза, еще недоверчиво, неверяще. Моя горесть отразилась в его взгляде. Он сделал осторожное движение вперед – я дернулась назад, больно упав на локти. Тут же вскочила.

– Не подходи ко мне, Тарий.

Я не верила. Не хотела знать. Как я не хотела знать!

– Ты Проклятый? – чужим холодным голосом спросила я.

– Да, Золотинка.

* * *

Настоящее время

– Еще раз! Райас, что ты вечно валишься на землю, ноги не держат? Ариджи, а ты нападай в полную силу, не сдерживайся! – орала на нас Тиала.

– Да как же в полную, – возмущался Мизар, помогая мне подняться. – Жалко ведь, а если поломаю ей что-нибудь?

– То в нашей замечательной лечебнице ее вылечат. Нападай. В полную. Силу. Начали!

– Извини, – беззвучно шепнул парень и встал в боевую стойку.

Ну все, мне трындец.

В самом начале тренировки Седые поделили нас между собой и сформировали совместные двойки Проклятых и Одаренных. Я попала в группу к Тиале, а моим партнером по спаррингу оказался Мизар. Правило было одно: в бою использовать новые плетения, показанные Шаримом; в остальном же – никаких запретов. Можешь свернуть противнику шею без магии? Пожалуйста, сворачивай.

Тиала, в отличие от сдержанного и уравновешенного брата, спокойно разъясняющего ошибки своей группе, неистовствовала: носилась между нами, критиковала и ругалась. И очень, очень злилась на Мизара за его осторожные, ослабленные заклинания.

Мне, правда, и их хватало: каждый раз на землю падала я, а не мой соперник. Судя по остальным парам, у всех Одаренных дела шли не очень. Нам недоставало скорости, быстроты реакции, но главное – практики с измененными магическими схемами.

Я плюнула на защиту – все равно щиты рассыпались за пару секунд – и решила атаковать. Мизар с легкостью отбивался, блокируя мои едва долетающие чары. После очередного грозного выкрика Тиалы он перешел в нападение и выпустил огненную молнию. Боковым зрением я увидела, что у Седой зажглись глаза, и она метнула к молнии что-то свое.

Мой щит, естественно, развалился не вовремя, поэтому ударило меня знатно: перекувыркнуло в воздухе и приложило о землю. Не знаю, на сколько я вырубилась, но когда способности видеть и слышать вернулись, вокруг меня была суета.

– Убили! – в панике кричала Лейра.

– Тихо, не ори. Никого не убили. Альяра, не шевелись, – голос Тария долетал словно через пелену. – Тиа, какого гната ты сделала?

– Да я лишь капельку усилила Мизара, а то что он с ней нежится! Они же должны осознавать реальность.

– Вы совсем чокнулись, мы впервые с таким плетением работаем, тут осознавай не осознавай, защита от этого не улучшится! – негодовал Нэйр.

– Ужасная, непростительная и непозволительная ситуация. Я требую встречи с представителем Одаренных, – взволнованно вещал Эйджел. – Теперь не удивительно, откуда в Гнатской Пустоши столько случаев исчезновения магов, вы же их еще на практике изводите!

– Альяра, посмотри на меня. Говорить можешь? – Тарий склонился надо мной, обеспокоенно всматриваясь в лицо.

– Могу, – прошелестела я. – Почему тебя два?

– Потому что голову ты все-таки отшибла, – хмыкнул он. – Я отнесу тебя к целителям.

– Думаю, это лучше сделать мне. – Рядом с двумя головами куратора появилось два Нэйра.

– Вы, практикант Ларейн, остаетесь здесь и продолжаете тренироваться. – Тарий осторожно подхватил меня на руки и понес.

– Твои друзья поставили своей целью меня прибить? Сначала Кирис, теперь Тиала, – задумчиво произнесла я.

Двоиться в глазах почти перестало, и я внимательно следила за выражением его лица, особенно при упоминании Седой. Мысль о том, что между этими двумя что-то есть, неприятно царапала внутри. Но Тарий лишь пожал плечами.

– Не держи на Тию зла, она слегка переусердствовала. Не привыкла работать с Одаренными.

– Почему у них с Вороном седые волосы? – полюбопытствовала я. Этот вопрос мучил меня с момента знакомства с Седым. – Это влияние Гнатской Пустоши?

– Нет. Они все детство прожили у свихнувшегося Одаренного – тот искал способ избавить Проклятых от темной силы и экспериментировал на них. Обшил стены их комнат виррилом – камнем, впитывающим магию. Так, например, оборудованы камеры в Хагратской тюрьме. И в течение семи лет держал их магический резерв на нуле. Когда их спасли, Ворону исполнилось четырнадцать, Тие – двенадцать. Оба были практически при смерти: истощенные, одичалые и седые.

Я в немом ужасе уставилась на Тария. Он повернул ко мне голову, все такой же бесстрастный и невозмутимый; однако крылья его носа дрожали, и мне стало понятно, каких сил ему стоит сохранять хладнокровие.

– Светлая Мать, как они, должно быть, ненавидят Одаренных!

– Нет, Альяра, не ненавидят. Один жестокий маг – не причина ненавидеть всех. Даже им, пережившим такую травму, удалось это осознать.

Я вспыхнула, мгновенно поняв, что куратор намекал на меня.

– Прости, я не хотел тебя задеть, – тут же добавил он. – Но возможно, эта история поможет тебе пересмотреть свои взгляды. А нахождение в лагере покажет, что не все Проклятые – чудовища.

Прикрыв глаза, я прислонилась щекой к лацкану его пальто.

Не хочу думать. Ни о ненависти, ни о прошлом.

– Тарий, а почему Ворона так зовут?

Тот неожиданно развеселился.

– А эту историю, в отличие от трагической детской, он хранит очень ревностно. Так что придется тебе сначала завоевать его доверие.

* * *

– Старосте, представляешь, снова очки разбили, – сообщил Киш.

– А Иллат – он в паре с таким невысоким светловолосым Проклятым стоял – психанул в конце тренировки. Что-то они не поделили и сцепились, наплевав на новые плетения, – добавил Нэйр.

Я сидела на кровати, переводя взгляд с одного на другого и оценивая услышанное.

Меня уже проверили на внутренние повреждения, исцелили внешние и накачали снадобьями для восстановления, обещая отпустить совсем скоро. Ребята пришли ко мне после ужина и, ожидая выписки, развлекали новостями.

– Он в порядке?

– Чего ему сделается! Поныл, конечно, из-за своих стекляшек, но… А. Ты про Иллата, – сконфузился рыжий.

– Проклятый не сдержался, присосался к его силе. Но Ворон их быстро разнял. Иллат, конечно, взбешен. Его в целом ситуация с совместным обучением злит. Он даже отцу написал, попросил разобраться, какого гната нас сюда так спешно закинули.

Ого. Отец Иллата состоял в Королевском Совете, и отношения между ними были напряженными. Иллат всю жизнь пытался доказать, что и без высокопоставленного родственника сможет достичь всего, что захочет. Как же сильно он раздражен, что решился воспользоваться статусом Иртона-старшего.

– А еще куратор Ош объявил, что утренние тренировки теперь будут проходить с шести до девяти! – Киш сокрушенно всплеснул руками. – Мы, мол, такие неумехи, что стандартная программа не подходит, и нас надо гонять еще больше.

Я застонала.

– Слушайте, а выходные нам положены? Завтра же воскресенье!

– Ты прямо как Эйджел, – хохотнул рыжий. – Он спросил, свободны ли мы завтра, а то ему библиотеку посетить некогда!

– Утренние тренировки и вечерняя практика проходят ежедневно. А занятия с Шаримом теперь только по будням, – объяснил Нэйр.

Понятно, выспаться нам в ближайшее время не грозит.

– Когда тебя уже отпустят? – Киш нетерпеливо заходил по комнате. Потрогал картину на стене. Подвигал по подоконнику горшок со страшненьким, почти высохшим цветком. Открыл и закрыл окно. Зашел в крохотную ванную комнату и закричал оттуда: – Жаль, что ты на ужин не попала! Нас кормили таким вкуснющим шоколадным тортом, умереть можно! Я четыре куска слопал. А пятого мне не дали. Сказали, обойдусь!

– Я попросил Лейру захватить тебе кусочек, – обрадовал меня Нэйр.

– А если тебя на ночь в лечебнице оставят, можно я его съем? Пропадет ведь, – заныл услышавший это рыжий.

Наконец вернулась целительница-Одаренная.

– Может, вы до утра ее подержите? – с надеждой спросил Киш. В его глазах плясали маленькие шоколадные тортики.

– Командир Ош приказал поставить вас на ноги максимально быстро, – с улыбкой сказала мне девушка. – Так что вы можете идти. Постарайтесь сегодня больше не падать.

На входе в корпус мы столкнулись с куратором. Посмотрев на ребят, застывших, словно стражи, с обеих сторон от меня, он хмыкнул.

– Практикантка Райас, на два слова.

Нэйр сильнее сжал мой локоть; я осторожно высвободилась, кивнув друзьям – мол, встретимся в комнате.

Тарий стоял совсем близко – серьезный, задумчивый и очень уставший. Он выглядел таким замученным, что мне ужасно захотелось его обнять. Я отогнала от себя навязчивую мысль, и излишне резко спросила:

– Что ты хотел?

– Пойдем. – Он протянул мне руку.

Тело внезапно стало ватным и перестало мне подчиняться. Безропотно вложив свою ладонь в его, я крепко ее сжала, готовая последовать за ним, куда угодно. Кончики моих пальцев слегка подрагивали, и Тарий это почувствовал.

– Замерзла? – спросил мужчина, останавливаясь возле одной из дверей на втором этаже.

– Нет, – внезапно охрипшим голосом ответила я.

И шагнула за ним в комнату.

Жестом указав мне на широкий диван, Тарий отошел к заваленному горой папок и документов столу. Я присела, с любопытством озираясь вокруг. Гостиная (или же кабинет?) была просторной и уютной. Вдоль одной из стен стоял гигантский книжный шкаф, полностью забитый книгами, чуть дальше – практически вплотную к окну, находился массивный деревянный стол с таким же солидным стулом. В камине, располагавшемся напротив дивана, ярко горел огонь; от него шло приятное, расслабляющее тепло. Зарывшись в мягкие подушки, я прикрыла глаза.

Тарий шуршал бумагами, бормоча себе под нос:

– Да где же… Вот гнат, куда подевалась? Здесь ведь была. Аа, нашел!

Он подошел ко мне и вложил в руки лист бумаги, исписанный аккуратным почерком. Я пробежалась взглядом по строчкам, выхватывая отдельные фразы и ничего не понимая.

«Студентка пятого курса Академии Одаренных Альяра Райас…»

«…перенаправить в столицу…»

«…восстановить на практике в Магбюро…»

«…приказ вступает в силу незамедлительно…»

«…одобрено Королевским Советом и ректором Академии Одаренных…»

В самом низу переливалась печать Королевского Совета – такую ставили на все официальные документы, одобренных Советом. Подделать ее было невозможно.

– Это что? – потрясла я приказом.

– Твое отстранение от боевой практики. Завтра с утра ты отправишься в Угрест, а оттуда вернешься в столицу. Поздравляю, практикантка Райас, вы свободны. Желаю успехов в Магбюро и карьере Хранителя.

Я растерянно вглядывалась в застывшее ледяной маской лицо куратора. Он серьезно?

– Когда ты успел? Почта же раз в неделю ходит, – невпопад заметила я.

– У должности главнокомандующего есть свои преимущества, – равнодушно пожал плечами он.

Нет, он правда серьезно? Он выгоняет меня из лагеря, отсылает обратно? Я прислушалась к себе, пытаясь отыскать радость. Я же терпеть не могу этот лагерь, этих Проклятых и эту холодную Гнатскую Пустошь! Но внутри все кипело от обиды и злости; хотелось то ли закричать, то ли ударить этого высокомерного гада.

– Спасибо, я не хочу. – Я кинула дурацкий документ в него. Пусть сам уезжает!

Тот даже не шевельнулся, а выражение его лица осталось таким же бесстрастным. В полной тишине листок бумаги медленно опустился на пол между нами.

– Это не обсуждается. Это не предложение, а приказ.

– Я! Не! Хочу! – схватив листок, я начала рвать его на части.

Тарий, приподняв бровь, следил за моими усилиями.

– Гнатова бумага, почему она не рвется! – выбесилась я.

– Она защищена от любого воздействия. Чтобы впечатлительные практикантки не уничтожали важные документы.

– Знаешь, что, Тарий, – разъяренно прошипела я, подходя вплотную к нему. – Ты настолько сильно меня ненавидишь, что даже два дня не смог вытерпеть? Где твоя хваленая идеальная актерская игра?!

Запрокинув голову, я смотрела в его черные пульсирующие зрачки.

– Дело не в ненависти, Альяра, – наконец выдохнул он. И большим пальцем правой руки коснулся моего виска, слегка поглаживая кожу. – Не спорь со мной, девочка. Уезжай.

Он склонился ниже, оказавшись так близко, что я ощутила его горячее дыхание на своих губах. В груди сладко заныло – то ли от волнения, то ли от ожидания – и я подалась ему навстречу.

– Ошик, милый, ты срочно нужен! – Дверь в комнату распахнулась, и мы с Тарием тут же отскочили друг от друга, приняв невозмутимый вид. – У нас прорыв в западном секторе, и… – увидев меня, Тиала оборвала себя на полуслове. – Ты занят?

Девушка буравила меня недружелюбным взглядом, явно пытаясь понять, что я здесь делаю.

– Нет. Практикантка Райас уже уходит, – бесцеремонно ухватив за плечо, он потащил меня к выходу. После фразы Седой его лицо мгновенно стало жестким, собранным.

– Что такое прорыв в секторе? – тихо бормотала я. – Прорыв границы?

– Да, – поморщился он. – Иди в комнату. О прорыве никому ни слова – это закрытая информация, ясно?

Я кивнула. Тарий посмотрел на меня, будто собираясь сказать что-то еще, но затем лишь развернулся и закрыл дверь прямо перед моим носом. Последним, что я успела разглядеть, была Тиала, по-свойски достающая из шкафа мужскую одежду.