Текст книги "К чёрту на рога! (СИ)"
Автор книги: Дарья Земская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
***
Вика умудрилась уложиться в пять минут. Она бежала впереди своры бабок, потрясающий клюками и поднимающих столп пыли. Это с учётом того, что асфальт недавно полили. Или это из бабок песок сыпался?
– По-мо-ги-те!!! – верещала Вика, высоко вскидывая ноги и протягивая вперёд руки.
Прохожие шарахались в стороны и помогать не спешили.
– Про-сти-тут-ка!!! – голосили бабки таким тоном, как будто дружно сидели на чьих-нибудь похоронах. Жалобно так, и с подвыванием.
Следом за бабками бежал Упырь и помахивал прутиком, подгоняя отстающих.
– Не расходимся, не разбегаемся, оздоровительный забег ещё не завершён, – приговаривал демонёнок, охаживая прутиком пытающуюся свинтить бабку.
Углядев гостеприимно распахнутую подъездную дверь, Вика сделала правильные выводы и рванула ко мне. Стоило ей заскочить в подъезд, как я запрыгнула следом. Дверь мы держали вместе.
И правильно сделали, как оказалось. Толпа бабок обрушилась на неё, требуя немедленно открыть.
– А вот шиш вам! – взвизгнула Вика.
– Точно, – поддержала я. – А то ходють тут всякие, топом бесплатные газеты из ящиков пропадают и в лифте насрано. Идите отсюда, бабушки, не будет вам бесплатного туалета.
– Щи-и-ита-а-а-а?! – хором взвыли бабки. – Нам только эта стерва нужна, открывай!
– Зачем? – дружно спросили мы.
– А мы ей спину не оплевали, – пояснили нам.
– Вы друг в друга плюйте, – тут же предложила Вика.
– Ага, – киваю я, хотя бабкам и не видно, – вспомните свою молодость.
Бабки как-то притихли, а потом... Мат до небес, тычки, пинки, чья-то клюка подлетела на два метра и, разбив окно в подъезде, скатилась по лестнице. Мы с Викой этого не видели, мы дверь держали. Кто-то пытался её открыть, но мы не давали.
Когда всё стихло, мы рискнули высунуться наружу.
Асфальт и клумбы были забиты павшими в бою бабками. Пенсионерки были на редкость неряшливы, потрёпаны, оплёваны, у кого-то даже наливались синяки, но все были счастливы и так довольны.
На лавочке же сидел Упырь и хрумкал поп корном.
– Надо будет это как-нибудь повторить, – подвёл итог оздоровительному забегу демонёнок, и протянул нам пакетик. – Хотите?
***
– И что ты от меня хочешь? – спрашивает Анжелика.
– Во-первых, держи гуманитарную помощь на прокорм мелкой. Во-вторых, ты в курсе, вот прямо сейчас твой бывшенький козёл дома?
– Тебе зачем? – продолжает допрос Анжелика, довольно сгребая со стола пачки гуманитарной помощи.
– Да вот, – ковыряю ложкой пироженку, – мы тут подумали, и я решила подкинуть ему в квартиру труп.
– Это какую из них? – ржот Анжелика, кивая на Вику и Упыря.
– Это никакую, – тоже ржу я. – У одной из них есть не лишний труп, которым она поделиться за ради очередной веселухи.
– Веселухи, значит, – глубокомысленно хмыкает Анжелика. – Что же, ради такой веселухи я даже позвоню своему муфлону, проверю. Но... Как мы попадём в квартиру, когда у меня нет ключей?
– Это мы берём на себя, – важно надуваю щёки, что тот хомяк.
– Это как тогда? – припоминает Анжелика, – Когда мы у Полинки пили? Честно, я тогда подумала, что у меня глюки.
– Фига себе глюки?! – вмешался Упырь. – Я тут сижу и думаю, что это у меня глюки.
– А что такое? – тут же встрепенулась Вика, отрываясь от своей пироженки.
– А то, что это, – Упырь указал на Анжелику, – живой спирит.
– Это я сама знаю, – соглашается та. – И Ленка знает.
Верно, знаю. Мы же блюдечко вертели, и не раз. Точнее, вертела Анжелика, я в тех случаях была чем-то вроде батарейки. Это когда накачиваешь человека, или нечеловека, своей, и не только своей, силой. Тянуть энергию из вовне я приноровилась уже давно.
– И тоже не инициированный? – подхватывает Вика.
– Да, не инициированный, – кивает Упырь. – Тут четверть города не инициированных кого-то. Сибирским магам всё же не нужна конкуренция и окончательное превращение этого Мира в магический. Вон, ей, – тычок в меня, – в кавычках повезло пройти инициацию, так что после этого началось?
– А может она типа избранная? – предположила с наскока Анжелика.
Бр-р-р-р... Не хочу я быть ни типа, ни избранной! Не надо мне такого счастья! От слова "совсем"! Уберите избранность.
– Почему бы и нет, – подхватила дурную идею Вика. – Сами посудите, ведь по её же словам, – опять тычок в мою сторону, – жила-была девочка, не о чём плохом не думала, и тут, БАЦ!, приходят некие дяди и делают предложение, от которого нельзя просто так отказаться. Девочка и не отказывается, попутно находя себе развлечение в виде мужа. Кстати, о муже. В каком, говоришь, времени он обитает?
– Эм... В двухтысячном, – сознаюсь я.
Вообще-то, я этот момент оттягивала, как могла. Прекрасно знаю, как Вика полюбила технику вообще и интернет в частности.
– Щи-и-ита-а-а?!
Ну вот, что и требовалось доказать.
– Без скоростных компьютеров, без безлимитного интернета, без адблока, без торрентов?! Без нормальных браузеров?! Я так жить не смогу!
– Сидеть! – рявкает Упырь. – Как-то же ты жила чёрте когда, проживёшь ещё четырнадцать лет, догонишь время.
– Но ведь мне тогда будет... Будет... – леди Ойоэльфорн принялась что-то высчитывать на пальцах. У неё не получилось. – Много мне тогда будет.
– Так, – стучу ложкой по столу, прерывая этот балаган. – Мы сейчас выясняем сколько лет будет Вике, или замышляем очередную пакость?
– Пакость, – пропели Анжелика и Упырь.
– И то, и другое, – недовольно буркнула Вика, и посмотрела на меня в упор. – Но ведь и тебе придётся самостоятельно догонять время.
Вот зараза. Я об этом как-то не подумала. Мне же самой тогда сорок четыре будет. М-дя... Хотя... В свете инициации у меня может законсервироваться возраст? Сильно сомневаюсь. Но хоть какие-то надежды у меня могут быть, не так ли? Личико у меня тут же приобрело кислое выражение. Вика удовлетворённо хрюкнула.
– О каком муже речь? – полюбопытнячала Анжелика, стоило всем заткнуться. – И почему он из двухтысячного? И вообще, обязательно с ним жить в одном времени?
Мы с Викой насупились и уткнулись в свои тарелки с остатками пироженок. Вика переживала за свой возраст и интернеты. Я, впрочем, тоже. Вечно до меня доходит, как до жирафа. Надо будет попросить Норда подтереть мне память. Книги, фильмы, сериалы, которые для меня уже сняли и написали, но для него-то ещё нет! Вот где трындец, в информации, пусть даже и выдуманной.
– Ихний муж, – сдал нас Упырь. – Прискакал такой весь из себя, фиг сотрёшь. Замуж позвал, причём непременно обеих. Они и согласились. Идиотки.
– Что-о-о-о?! – пароходной сиреной взвыла Вика.
– Почему это мы и сразу идиотки?! – поддерживаю я.
– Так не соглашались бы, и не ныли теперь о времени, – оскалился Упырь.
–Действительно.
– Логично.
– Лена, мы, оказывается, идиотки.
– Ага, каких поискать.
– Упырик, а Упырик, а на тебя экзорцизм действует?
– Труп не отдам, – тут же полез в бутылку демонёнок.
– Значит действует, – удовлетворённо хмыкаю я, и догрызаю, наконец, пироженку. – Ну что, паразиты, пошли делать пакость?
И мы пошли.
***
Бывшенького муфлона Анжелики, на наше счастье и Упыриное разочарование, не оказалось дома. Так же у данного кадра не дошли руки сделать в квартире перестановку. Это уже на моё, личное, счастье. Нет, я, конечно, могу попасть в то место, которое в жизни не видела, или же видела, но очень давно, но лишь в пьяном состояние. Напиваться же мне пока не хотелось. Пока. Вот скинем труп, тогда... Тогда и посмотрим.
Упырь наигранно плачет, раскладывая труп Оленьки в зазывной позе на кровати. То, что у трупа не хватает всей крови и половины ноги, никого особо не волнует. Вика, надев резиновые перчатки, херит к чертям жёсткие диски компьютера и ломает болванки с системой, играми, порнухой... Анжелика развлекается на кухне, делая из одежды своего бывшего и варенья живописные лохмотья. Одна я стою посреди этого дурдома и не знаю, чем себя занять.
С одной стороны план-минимум выполнила, довела всех до места развернувшейся развлекаловки, минуя замки и соседей, с другой как-то обидно по этому поводу. Что, мне теперь всю жизнь так мотаться и прямые порталы сквозь Миры, время и пространство открывать? Вроде бы и есть, где развлечься, но когда за меня возьмутся всерьёз... Об этом хотелось не думать. Моя паранойя вновь радостно застучала в бубен и принялась отплясывать шаманские танцы на моих мозгах. Всё же прав Упырь, бежать мне надо отсюда, из этого Мира, этого времени, этого...
На кухне раздался громкий хлопок и завоняло палёной проводкой. Свет предсказуемо вырубился. Вика заматерилась, у неё очистка жёсткого диска шла полным ходом, а тут такое. Упырь от неожиданности подскочил чуть ли не до потолка и развалил всю конструкцию из мёртвой Оленьки, цветов, свечей, бокала и полупустой бутылки вина.
– Анжелика, блин, ты чего творишь? – ласково спрашиваю я, входя на кухню. Вернее то, что от кухни осталось.
Анжелика скорее твАрила. Потому как иначе её шедевр кулинарно – трикотажного искусства назвать было невозможно. Она только раскрыла рот, что бы начать оправдательную речь о том, почему шнур от включённого чайника-термоса внезапно оказался в банке с водой, как во входной двери повернулся ключ.
Мы застыли памятниками самим себе.
– Линяем отсюда! – первым сориентировался Упырь, и, скогтив Вику, уволок ту в, захлопнувшийся за их спинами, портал.
Мне же досталась Анжелика.
***
Что было дальше, мы читали в новостях. Оказывается, в Новосибирске орудует секта сатанистов – дизайнеров, специализирующихся на молоденьких девушках имеющих прямое отношение к священнослужителям. Бред, как он есть, короче. Анжелика ржала, когда рассказывала нам о допросах.
– А они мне такие: "– Анжелика Александровна, но там же ваши отпечатки!", а я такая им: "– Конечно, там мои отпечатки! Там целый дом моих отпечатков! Я ведь там жила, как-никак.". А они такие: "– Но ведь вы там год не жили, не так ли?", "– Так, – говорю, – но вы бы знали, какая этот муфлон свинья! Ему проще выбросить тарелку, чем помыть.". Тут следователь задумалась о чём-то своём, женском, вздохнула и отпустила меня на все четыре стороны. Отпечатки они там мои нашли, ага! Десять раз! Я в перчатках была, между прочим! Вон, пусть ищут отпечатки вашего демона.
Упырь довольно хрюкнул и помешал в котле кипящее мыло. Его мы тоже решили подкидывать кому попало. Нечего добру пропадать.
***
Ну вот, все пристроены к делу, всё улажено и поставлено на рельсы. И фиг кто теперь сдвинет этот локомотив под названием "Моя маменька", дураков нет. Теперь можно со спокойной душой отправляться в прошлое, что бы скорректировать будущее. Нужно лишь сделать насечку в памяти, что бы не проспать тот момент, когда я буду устраивать своим родственникам переезд за Урал. Моя маменька мне с сопливого детства вдалбливала, что есть такое слово, "надо". Пусть теперь сама от него страдает. Потому, как уже мне надо, что бы они переехали в ту же Москву. От сибирских магов подальше. И от их юрисдикции.
Наши с Викой сборы напоминали аврал в дурдоме. Очередной. Упырь попеременно бегал то за мной, то за Викой, наивно пытаясь выдрать из наших загребущих ручонок кое-какую технику.
– Оно работать не будет, – сопел над моим ухом бывший обитатель славного города-государства Инферно.
– Будет, – пыхтела я, запихивая в безразмерный рюкзак свой ноутбук.
– Тогда таких операционок ещё не было, – увещевал Упырь.
– И что с того? – усиленно не понимала я, потрясая распечатками книг для современного программирования.
– Ну вот сломается твоя игрушка, – начал разжевывать на пальцах демонёнок, – понесёшь ты её в сервисный центр, а там такого ещё в глаза не видели.
– Значит увидят, – поставила точку я, и стукнула Упыря по ладони. – Прекрати жевать когти, из-за твоего чавканья ничего не понятно.
Упырь вытащил пальцы изо рта, понурился и закурил.
– Вика! – ору я.
– Что?! – рычит растрёпанное блондинистое нечто, ещё с утра бывшее леди Ойоэльфорн.
– Всё забыла, что хотела?
Вот у кого шмотья десять шкафов и пять комодов, так это у Вики. Оторвалась леди. На семьсот лет вперёд.
– Почти, – почесала затылок Вика. – Туфли!
Двойной фейспалм. Никогда не понимала футфетиш и прибамбасы для него. Тут, как говориться, на вкус и цвет все фломастеры разные. Да и нет того в двухтысячном, что можно купить в две тысячи четырнадцатом. Но берцы-то есть. Так что я особо не заморачивалась.
Тут что-то вспомнил Упырь и, с истеричным мявом, поскакал на второй этаж. Демону проще, у него личное подпространство.
Философски хмыкаю и ставлю чайник.
***
Нас не ждали.
Не знаю, как Вика и Упырь, я же люблю сваливаться, как снег на голову. Да и Славино одеялко, бывшее ориентиром, хорошо маячило в пространстве и времени.
– Хрясь! – сказала кровать, но честно выдержала.
– Твою мать! – высказалась леди Ойоэльфорн, и запрыгала на одной ноге.
На вторую прилетел один из её чемоданов, который не влез в мой рюкзак.
К чести рюкзака надо сказать, что мы выгребли всё, включая мебель. Как она пролезала в горловину, это отдельная песня в исполнении Упыря.
Сам демонёнок предусмотрительно убрался с линии обстрела связкой чемоданов и висел где-то в районе выключенной лампочки.
– Фак офф, женщина, – откомментировал Норд откуда-то из под вороха одеял, подушек, простыней и парочки пустых бочонков из под пива, – я только уснул.
– А мы, наконец, вернулись, – пьяно захихикала я.
Чай со спотыкачём это, конечно, вкусно, но не в таких количествах и не при таких нервах.
– Мы?!
Ворох рассыпался на составляющие. Щелчок пальцами и тусклая лампочка озарила похмельную морду нашего с Викой мужа.
– Мы?! – повторил Норд, переводя остекленевший взгляд с меня на Вику и обратно. – Кажется, мне не повезло. Дважды.
– Хозяин, а вы точно уверены, что только дважды? – на удивление не таким поганым, как обычно, голосом, спросил Упырь, и стёк с потолка. Прямо на Норда. – Хозяин. Любимый и вкусный Хозяин.
Кошкоухий демонёнок принялся изображать из себя классическую нэко-тян. Мне было смешно, как Вике – не знаю, у нашего же мужа всё было написано на лице. Что-то типа "Кто все эти люди? Чьи это дети? Где мои вещи?", но о-о-о-очень матерно.
***
Нас прервали самым безобразным образом, какой только может быть в бункере. Может быть, есть и другой, но я думала именно так.
Лампочка под потолком загорелась красным, завыла сирена, Норд матерился долго, с чувством и расстановкой.
– АЛЯРМ!!! – раздалось по отсеку.
Вот так живёшь-живёшь, только хочешь упасть и уснуть, потому как чувствуешь, что начинаешь тупить, и тут нате вам, алярм. Зашибись.
Норд оказался самым оперативным не смотря на то, что ещё несколько часов назад вливал в себя пиво. Он тут один из главных, ему можно. Муж оделся и привёл себя в порядок буквально за две минуты. Я аж обзавидывалась. Я тоже так хочу.
– Сидеть здесь, нос за пределы апартаментов не высовывать, ничего руками не трогать, – раздавал ценные указания муж.
Ага, десять раз. Я опять пьяная в три звезды, Вика вот вздрюченна внезапным отрывом от, ставшего уже привычным, времени, у Упыря вообще квест, что бы его любимый и вкусный Хозяин дожил хотя бы до следующего месяца.
Пихнув меня лапой, демонёнок выразительно скосил глаза на Норда. Так, включаемся в общий бардак. Да и хотела же я пойти погулять в штаб противника и выкосить их всех ко всем чертям. Хотела же? Хотела.
– Стоять! – ухватившись за мужа, противно верещу ему куда-то в район плеча. – Ты уже забыл, что я хотела сделать?! Мы, мы все, здесь не просто так! Мы это... Избранные, вот!
Мамочки, что я несу?
– Если надо остановить эту никому не нужную войну, мы таки остановим!
Я же не хотела быть Избранной!
– Вот прямо сейчас пойдём и обезглавим командование ваших оппонентов! Да! Вот прямо сейчас!
Кто меня за язык тянет? Ведь когда на фронте затишье, это одно, а когда в отсеке орёт сирена, это совершенно другое! Остановите меня кто-нибудь!
– Я тут Мурддраал, или на экскурсию пришла?!
Остановили.
Подскочивший Упырь аккуратно отцепил меня от Норда, Вика запихнула мне в рот какую-то тряпку. Муж смотрел на меня с та-а-аким выражением на лице. Боллокинг фейс классический. Наивный. Ой, наивный. Я всё равно пойду. Сто семьдесят тысяч фунтов на дороге не валяются. К тому же, он сам захотел именно нас, пусть теперь мучается.
– Избранные, значит? – задумчиво протянул муж, и провёл пальцем по нижней губе.
Я быстро закивала, пытаясь промычать что-то утвердительное. Почему они меня не обездвижили?! Дилетанты! Я им всё скажу, когда кляп выплюну!
– Ты, – Норд указал на кошкоухого, – мой фамильяр из будущего?
– Да, Хозяин, – подобострастно пропел Упырь. – Из того будущего, где вы живы остались. Сегодня же третье апреля двухтысячного? Именно сегодня и нужно...
– Молчи, – Норд вскинул руку, – не говори мне о будущем. Сиди здесь и охраняй этих... двух.
Выдав эту ересь, муж вышел из отсека.
– Ну охренеть теперь, – высказала Вика нашу общую мысль. – Если его там убьют, то как я получу пенсию по потере кормильца? Документов, подтверждающих то, что мы женаты не у кого же нет? Лена, наливай.
– На троих, – кивнул Упырь. – Это пока не Хозяин, это шовинист какой-то.
– Вы издеваетесь? – наконец выплюнув кляп, начала возмущаться я. – Вы смерти моей хотите?
– Не прибедняйся, – хмыкает Вика, – я прекрасно знаю, что для тебя норма.
***
Знает она, как же. Я-то свою норму не знаю. Вернее, очень даже знаю. Когда упала и закрыла глазки, то всё, хватит. Потому что в это бревно больше не влезет. Часа два-три точно. Я уже за Норда цеплялась, что бы не упасть, а они ещё требуют. Это же что начнётся, когда они это бревно поднимут? Лет, этак, несколько назад меня уже поднимали, больше не рискуют. А эти...
Хотя...
Все по настоящему страшные дула творятся от недосыпа. Тут же нужно действительно страшное дело. На мне уже есть один труп, полученный в результате вспышки ненормированной агрессии. У меня явно что-то с психикой не так, я не предала трупу Оленьки особого значения. Была девка и нету.
– Лечиться мне надо, – бурчу я в очередную стопку с водкой.
– Вот и лечись, – кивает с умным видом Вика.
Тут я понимаю, что всё, мне хватит. Пытаюсь встать, дабы дойти до туалета на сон грядущий, но у меня не получается. Нет, с моими сфинктерами всё в порядке, вот с почками... Они у меня очень развесёлые, им не нравиться наполненность мочевого пузыря и они начинают адски болеть. Ощущения не передаваемые.
А вот хренушки, ноги не держат. Падаю обратно на кровать, заворачиваюсь в какое-то одеяло и отключаюсь. Сквозь сон слышу заунывный речитатив Упыря. Вот зачем он это делает? Я же сейчас встану и что-нибудь ему сделаю в ответ. Что-нибудь такое, отчего у демонёнка уши оторвутся. Нет, открывать глаза так лениво...
И тут меня стряхнули на пол. Вот это уже перебор. Глаза открылись сами собой.
– За каким хреном? – сиплю я, стараясь собрать руки-ноги в компактную кучку.
– Во! Видишь, получилось! – громким шёпотом говорит Упырь Вике. – Теперь её можно выпускать на передовую, они сами сдадутся. Сначала разбегутся, потом сдадутся.
Та-а-ак. Что у них там получилось? В голове что-то лопается, как тогда, в доме Оленьки, цвета делятся на чёрный и белый, и меня понесло.
Что было дальше, помню смутно. В том, что у нормальных людей называется мозгом, бьётся лишь одна мысль, мне не дали заспать похмелье. Теперь же оно накатило и погнало меня на ту самую передовую. Там кто-то что-то орал, визжал, путался под ногами и наивно пытался меня остановить, дёргая за всё подряд. А я не люблю, когда ко мне прикасаются. Я вообще не любитель тактильных контактов. А тут дёргают. Ненавижу. Как же я это ненавижу.
А потом был взрыв. Очень надеюсь, что не очередной ядерный. Потому как, если ядерный, то регенерировать будет нечему.
Стоп. Если я мыслю, значит мозг ещё работает и я в сознание. И взрыв был не ядерным. Уже хорошо. Пальцы на руках и ногах шевелятся Вообще замечательно. Значит ничего не сломано. Как же всё болит...
А я вообще где? Хороший вопрос. И сколько времени прошло? Вопрос ещё лучше. Лежу удобно, ниоткуда не дует. Реальность успокаивает всё больше и больше. Значит, нашли и перенесли куда-то. Куда? Пытаюсь открыть глаза – не получается. Странно. Вот что-что, а личико у меня не болит. В отличие от всего остального. Поднимаю руки, ощупываю лицо. Повязка на полголовы. Теперь понятно, почему глаза открыть не могу. Вот уж точно, Мурддраал.
Именно тут память решила проснуться и показать мне какое замечательно чудовище из меня получилось за эти несколько месяцев.
Да, меня вынесло на передовую, через тень, по наитию, жопочувству и голосам. Я шла на вопли, по своей кривой логике решив, что где громче орут – там и передовая.
Меня честно пытались остановить дурацкими вопросами, типа: "Мазель, что вы здесь делаете?". После того, как первый спросивший получил в лоб, остальные отстали и проходили мимо. Бегом проходили. Спринтерским. Связываться с мазелью, доставшей из тени бейсбольную биту и приложившей ею первого любопытствующего доброхота, никто не хотел. Идёт себе куда-то мазель и идёт, фиг с ней. Сама со своими проблемами разберётся, не маленькая. А то, что у мазели глаза бельмами затянуло, так с кем не бывает.
И вот выходит сия мазель в подземный зал с искусственным освещением, встаёт между двумя армийками, которые если соединить, даже полком не назовёшь, и, уперев биту в пол, выдаёт пропитым голосом:
– Ну что, кто тут хочет озвездюлится?
Надо отдать местным магам должное, хотели все. С начала. Но потом, когда я икнула и пьяненько захихикала, все резко передумали. В одной руке у меня была бита, а вот в другой за каким-то фигом захваченная с собой недопитая бутылка водки. И я глотнула ещё...
Как-то мне сказали, что алкоголь перезагружает мозг на манер жёсткого диска и стирает не нужную информацию. Что же, охотно признаю. Видать такое количество выпитого за сутки алкоголя решило устроить не только моему мозгу знатную перезагрузку, но и всему телу.
Взрыв случился у меня в голове. Зрение и восприятие разделилось повторно. Теперь я видела всё в чёрно-белом спектре. И тут началось.
Вы знаете, что такое "Мурддраал"? Кроме того, что эти твари перемещаются по теням, вернее, по кромке тени? Мурддраал это такая тварюшка, которая сделает вам страшно лишь одним своим присутствием.
В обеих армийках началась беспричинная паника и массовое дезертирство. Наверное, до местных магов дошло, что они не хотят умирать за просто так, читай; за чью-то не очень умную идею, и они очень сильно захотели домой. Те, кто поумнее, телепортировались с места предполагаемых военных действий. Те, кто был менее сообразительными, укрылись за щитами и, гасящими любую магию, куполами. Патриоты же чей-то идеи успешно организовали давку и беспорядочную стрельбу заклами и из обычного огнестрела. Откуда у местных магов оказались штурмгеверы-44, они же шмайсеры, понятия не имею. Наверное со времён Второй Мировой как трофеи остались.
А потом меня убили.
Вообще-то не так просто убить Мурддраала, но тут, видимо, атаковать решили перед рассветом. Кому-то просто повезло. Вот оно и лапанье за всякое и за что попало. Наверное, местные маги не ожидали, что уже мёртвое тельце fem!Мурддраала будет продолжать свои двигательные функции. А вот такие мы, fem!Мурддраалы, загадочные существа.
Кажется, теперь я понимаю, почему маги моего Мира против инициации всех, кто подходит по параметрам. Но меня-то, всё же, зачем? Потом разберусь. Обязательно сходу в гости и разберусь. С пристрастием.
Так, но если меня убили, то почему мне больно? Я же, по идее, ничего чувствовать не должна. Восемь минут и мозг умирает. Это если без попадания в голову. Тогда гораздо быстрее. Да и думать невозможно, когда мозга нет, не то, что боль чувствовать. Но если я чувствую боль, то с моей нервной системой всё в порядке.
С моей ли?
Новая порция воспоминаний нахлынула лавиной. Точно, не моя это нервная система.
Два женских голоса спорили о чём-то где-то сверху.
– Тебе что, одного из своих тел жалко? – спрашивал один, казавшийся смутно знакомым.
Где-то я его уже слышала. И не так давно.
– Представь себе, да, жалко, – отвечал второй, на редкость противный. Как ножом по стеклу. – Откуда я знаю, что она с моим телом сделает? Ещё слухи нехорошие пойдут.
– На тебе и так штамп ставить некуда, – фыркнул знакомый.
– Вот этого я и боюсь, – согласился противный. – У меня репутация, созданная вот этими вот загребущими лапищами, а ты хочешь её разрушить, выдав Ходящей одно из моих тел. Арвен, это мои тела, моя внешность, моя магия. Ты можешь дать мне гарантии, что она, в моём теле, не сунется туда, где я уже была и/или буду?
– Конечно же, нет. У меня же нет дословного списка тех Миров, мест и времён, куда заносило тебя. Предоставишь мне такой список – будет тебе гарантия.
– Ты с какого тополя рухнула? Я тебе такой список год составлять буду!
– С того самого Тополя-М, который ты подарила тому блондинчику. Или брюнетику? Или им обоим? Или это был не один Тополь?
– Вот же! Ладно, будет тебе тело.
– Список не забудь! – смеётся названная Арвен.
Какая-такая Арвен? Я знаю только одну Арвен, и ту Толкин придумал. Та Арвен никак не может быть этой Арвен. Та Арвен сидела дома, как послушная девочка и не шантажировала мобильными ракетными установками других девочек. Пусть у тех были противные голоса, которыми можно виртуозно ныть. Им всё отдадут, лишь бы они поскорее заткнулись.
Теперь хотя бы понятно, почему всё болит. Мышцы-то у нового тела атрофированы. Почему я так думаю? Всё просто. Арвен говорила, что у девочки с противным голосом OVER +100500 тел, следовательно они все клоны, прибывающие в стазисе. А это полное отсутствие физических нагрузок. Вот у меня и болит теперь всё после переселения в новое тело. Или насильственно-принудительного вселения? Я теперь в любой бред и ересь поверю, после того, как меня убили.
Однако это совершенно не объясняет повязку на глазах.
– Арвен, – хриплю я. – Какого хрена у меня с глазами?
А голос у меня противный. Как ножом по стеклу.
Вот и воскресли. С Днём Рождения, Леночка.
***
– Леди Джилва каждый раз тоже проходит такую терапию? – спрашиваю я, стараясь не переходить на личности даже мысленно.
Мало ли, что может прийти в голову хаосскому демиургу. Боевому, сумасшедшему, хаосскому демиургу. Такая буквально сожрёт и не подавится, только добавки попросит.
– Джилве терапия без надобности, – отвечает Арвен. – Ей только когтями щёлкнуть, как всё на место встаёт. Причём не своё. Ты лежи, расслабляйся и получай удовольствие.
Получишь тут удовольствие, когда спину электричеством жарят. Это моё родное тело было с завышенным болевым порогом. Это же... Слишком чувствительное. Слишком. Вы просто не можете себе представить, что это такое, когда ранее привычные ощущения повышаются в десять раз. Это как будто нейросеть, то есть нервная система, не под кожей, а на коже. И как только леди Джилва с такими нервными окончаниями живёт? Наверное, очень весело и интересно. Это подтверждал список мест и времён, в которые мне соваться категорически запрещалось. Очень длинный список. Арвен им выделенную мне комнату обклеила, как обоями. Получилось атмосферно.
Кстати говоря, Арвен оказалась именно той самой Бабой Ягой, которая произнесла надо мной, Нордом и Викой формулу. По словам мужа – не ту. Когда с меня наконец сняли повязку, я только и смогла, что сказать по этому поводу:
– Гы. Забавно.
И Мир, в котором жила Арвен, был забавный. Карманная вселенная, существующая параллельно с остальными Мирами. Всех обитателей можно пересчитать по пальцам двух рук, остальные – гости. Не случайные, случайные и, так же, как и я на данный момент, приведённые и/или выкраденные в момент смерти.
Обитатели этой карманной вселенной занимались тем, что следили за другими Мирами. Это по официальной версии. По не официальной – развлекались, как могли и на сколько хватит совести. Творили новые Миры, создавали Тёмных и Светлых Властелинов, удалённо инициировали тех людей, которые могут открывать Двери куда попало, а потом, сделав рожу кирпичом, стучали куда надо. Мол так и так, выявлен человек, который может создать коллапс, предотвратите. Арвен же развлекалась тем, что собирала коллекцию душ. Я забилась в экстазе, первый раз увидев баночки, выдолбленные из цельного алмаза, в которых пульсировали разноцветные искорки.
То, что баночки из алмаза, выяснилось опытным путём. Я же любопытная, я же ручонки свои загребущие потяну, куда не просят. Я и потянула. И споткнулась о воздух. Всё таки новое тело, подверженное пока стихийной трансформации, такое новое. С леди Джилвой мы одного роста. Когда она в человеческой форме. В демонической она гораздо крупнее и выше. Где-то на половину метра. Вот меня и повело. Прямо на полочку с баночками. Полочка полетела в одну сторону, я в другую, баночки с душами на пол, Арвен, бодро прискакавшая на погром, в истерику.
– (Выпилено цензурой) ...ять!!! Ты какого (Выпилено цензурой. Минут пять выпилено)?! Я тебе говорила, надевай ограничитель?! Говорила?!
– Ну, допустим, да, – вынуждена была согласиться я. – Говорила.
– И не раз! – ещё сильнее взвилась Арвен. – Сколько тебе можно повторять, ты не справишься с телом демиурга без ограничителя!
– У-у-у-у-у, – жалостливо вою я, давя на атрофированную совесть Арвен. – А ничего, что твой ограничитель ещё и мою магию заодно блокирует?
– Он на то и ограничитель, что бы всё блокировать! – рявкает Арвен и, прицепив на место полочку, начинает собирать в подол юбки баночки. – Нянькайся тут с тобой, жди, пока твоё родное тело хоть как-нибудь регенерирует. Мне что, всё здесь из алмаза сделать?
Про повязку на глазах мне пояснил Упырь. Хотя никто его в этот Мир и не звал. Но демонёнок существо тонкое, эфемерное, если лезет куда, то обязательно с грацией тарана.
– Вот это, – говорил Упырь, потрясая перед моим носом баночкой, в которой в формалине плавал глаз. Очень знакомый глаз, – всё, что от тебя осталось. Ну ещё тонким слоем размазанная по полу той пещеры кровища. Она-то и пошла на регенерацию.
– Что там было, после всего? – спрашиваю я, и облизываюсь на содержимое баночки.
Упырь закатывает глаза, чмокает губами, томно вздыхает и сдаёт всех:
– Для начала прискакала краснокожая и рогатая мазель и тут же начала орать, что у другой мазели очередной эксперимент срывается, и кому-то сейчас очень не поздоровиться, если ей не выдадут Ходящую. Или то, что от неё осталось.
Краснокожая и рогатая, это понятно кто. Леди, мать её так, Джилва. Другая мазель с экспериментом тоже понятно, это Арвен-Лучиэль. Мне только одно не понятно, что именно этим мазелям надо от такой всей из себя скромной меня. На мне что, свет клином сошёлся? Ещё раз повторяю, уберите от меня даже намёки на избранность! Как, зачем и для чего, мне так и не сказали. Правильно, зачем говорить? Вот умрёт девочка-дурочка, тогда и скажем. Может быть. А может быть и нет.
