Текст книги "К чёрту на рога! (СИ)"
Автор книги: Дарья Земская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
К чему я это? А к тому, что на личике у тётеньки может быть почти что угодно, но руки, не отягощённые работой и домашними делами, видно всегда. Так вот, сейчас у меня были именно такие руки.
– Так чем я могу вам помочь?
Надо же! Голос-то с интонациями как изменился!
– Что вы скажете об этом камне? – демонстрирую брендовому пиджаку сапфир.
– Вы позволите? – спрашивает дядечка, и протягивает руку. Сам при этом переводит взгляд на оценщицу и, судя по вновь сменившемуся выражению лица, мысленно расчленяет дуру. Видать, консультантка расписала всю трагикомедию в красках.
– Не здесь же, – наигранно глупо хихикаю я. – Может быть, мы пройдём в ваш кабинет и нам предложат чаю?
Ещё бы нам не предложили. За этот камушек я могу честно унести с собой содержимое парочки витрин. Сапфир был звездчатым, что только увеличивало его цену. Брендовый пиджак просил заходить ещё.
Половину из вырученного за камень я, в торжественной обстановке, вручила Анжелике. Та, не будь дура, отказываться не стала.
А потом я с чего-то захотела вспомнить буйную молодость и в ход пошли коктейли с водкой. У меня обострилась паранойя, и девки минут десять наблюдали, как я ношусь по потолку. В прямом смысле. Я поняла принцип моих, так называемых, магических способностей. Телепорт куда угодно через тень. Очень весело. Леди, или как сейчас говорят в фандомах, fem!Мурддраал в живом действии.
– С тебя новая извёстка, – мерзко хихикала Полина, глядя на отпечатки моих ног на потолке.
– Да хоть потолочная плитка, – отмахнулась я, и ударилась в новый виток паранойи.
Это же какое оружие массового поражения, в лице меня, выпустили на улицы города? Да что там города? Планеты! Опытным путём уже доказано, что сорок километров для меня – пустяки. Это же такой подарок для террора! Мама, роди меня обратно и сделай, пожалуйста, аборт. Установить что-нибудь взрывающиеся в одном месте и тут же перенестись в другое, тем самым обеспечив себе стопроцентное алиби. А если учесть ещё и скачки во времени...
Хватаюсь за голову и озвучиваю девкам мои мысли. Девки подумали и решили, что мне срочно надо куда-нибудь эмигрировать.
– А куда я маму с братом дену? – плаксиво спрашиваю я. Как у любой, не уважающей себя Мери-Сью, у меня, как это ни странно, наличествуют близкие родственники. У уважающих себя Мери-Сьюшек подобные родственники в упор не наблюдаются. Все они, как на подбор, круглые сироты. Или хотят казаться таковыми.
– С собой заберёшь, – ответили мне эти злые женщины.
Своих маму и брата я, конечно, очень люблю, но выносить их я могу от силы час. Максимум три. Потом я начинаю хотеть убивать с особой жестокостью и цинизмом.
– А с квартирой что делать? – во мне проснулась жадность.
Нет, ну а что? Квартиру подарили кому? Правильно, мне. А она, между прочим, денег стоит. И не маленьких.
– Продай, – лаконично ответили мне.
– За день такое продать не реально, – ною я. – Хотя... Есть же у меня знакомый юрист. Настя, мы едем в Новокузнецк!
– Почему я?!
– У тебя отпуск и нет детей.
Логика – трындец.
***
На перроне шатающуюся с похмелья меня сносит двухметровое, на этот раз брюнетистое, чудо по имени Саша, и орёт мне куда-то в макушку:
– Что значит "Встречай вот-прям-щас"?! Время пять утра, транспорт не ходит, я на такси ехал!
– Саша, у тебя есть лицензия? – спрашиваю я, аккуратно отцепляя от себя этого любителя обнимашек. Или это мы так давно не виделись?
– И ты ехала шестьсот километров только для того, что бы это спросить?! – опешил мой юрист.
– Не только, – скалюсь я. – Ещё я хочу спросить тебя о том, хочешь ли ты денег?
– Хочу, – кивает Саша. – И лицензия у меня есть.
– Отлично, – тру загребущие ручонки. – Саша, лови машину обратно, мы едем к тебе, обсуждать детали твоей будущей заработной, процентной платы.
При слове "процентной" глаза Саши загораются алчным огнём, и он зайчиком бежит ловить частника.
– Где-то я его уж видела, – задумчиво говорит Настя, и проводит пальцем по губе.
– У Полинки на фотографиях с косплеев, – сдаю Сашу, как стеклотару. – Он из нашей колды.
– А-а-а... – тянет Настя. – Так это вы его тогда развели на покушать?
– Его, – киваю я.
Саша вообще колоритная личность. Анимешник, косплеер, ролевик. С приличным уже стажем. Это то, что я знаю. А чего не знаю, того и не скажу. Познакомилась я с ним не то, что бы случайно, но на косплее, то есть фестивале японской культуры и анимации. Это что бы понятнее было. Так вот, мы с Полиной тогда захотели кушать и Саша стал нашей жертвой. Не то, что бы сильно накормил, но чаем с шоколадками обеспечил. А через два года я вновь встретила Сашу, но уже на ролевой игрушке живого действия. А потом был тот самый фест, на котором я отожгла. Люблю я отжигать, этого у меня не отнимешь. Никак.
***
– И что ты от меня хочешь? – спрашивает Саша после того, как мы с Настей опохмелились.
– Продать квартиру, – честно отвечаю я. – Причём очень-очень быстро. Но это двухъярусный таун-хаус. То есть, его мало кто может купить. Не в Новосибирске.
– Я-то тут при чём?
– Ты же нотариус-адвокат, так? Какая разница, где ты работаешь? Можешь ради денег и в Новосибирск скататься. Вот допустим, приходит в агентство девочка Лена, квартиру свою продавать. На следующий день эту квартиру покупает другая девочка. Очень похожая на Лену, но с другими паспортными данными. На сделке купли-продажи присутствуют только девочка Лена и нотариус Саша, который, ко всему прочему, является поверенным второй девочки, похожей на Лену. Сама вторая девочка явиться не может, потому как накануне, допустим, сломала ногу и валяется в больнице. Справка прилагается. Нотариус Саша расписывается за вторую девочку и все довольны.
– Нужен второй юрист, адвокат второй девочки, – дополняет мою авантюру Саша. – Тогда всё пройдёт нормально.
– Саша, ты у меня единственный знакомый юрист. Это медиков у меня много. Что далеко ходить, на твоём диванчике сейчас досыпает человек с корочками медсестры. Так что, второй юрист уже с тебя.
– Найдём, – соглашается Саша, и кивает каким-то своим мыслям. – Ещё бы, в идеале, вторую девочку, а то лицо у тебя сильно специфическое.
– Нормальное у меня лицо, – деланно возмущаюсь я.
– Но запоминающиеся.
Что верно, то верно. Личико у меня действительно не деревенской дурнушки, каких девять штук на десяток без косметики. Я как раз той, десятой буду. Прямо беда...
Стоп. А кто, собственно, сказал, что я одна буду участвовать в спектакле? Подговорю Полину или Анжелику, куплю кому-нибудь из них второй паспорт, вот и всё. В идеале, конечно, лучше Анжелику. Она, после развода, такой стервой стала, что любо-дорого посмотреть и послушать. Решено, буду подговаривать Анжелику. И те же рукастые умельцы на её будущий второй паспорт такую справку с работы нарисуют – закачаешься! В общем, буду делать Анжелике вторую личность. В жизни всё может пригодиться. Даже второй комплект документов.
Время шесть утра по местному. Значит, в Новосибирске пять. Одно дело звонить в такое время мужчине, и совершенно другое – матери мелкого ребятёнка. За такое я точно головы лишусь.
– Значит так, – подвожу итог я, – сейчас мы досыпаем, потом ты ищешь второго адвоката, а я – вторую девочку.
Саша согласно кивает и идёт по указанному маршруту.
***
Утро раннее, башка не то, что бы ещё трещит, но побаливает. Надо бы доспать, но сна ни в одном глазу. Сказываются нервы. Я вообще девочка нервная.
Всё ещё сижу на кухне, уничтожаю припасы Сашиной колбасы, у него явно вечно ей забит холодильник, попутно грызу ручку и переношу контакты из телефона на вырванный из тетради листок.
При возвращение в Новосибирск нужно будет купить новые телефон и симку. Обязательно на левый паспорт. Причём не какую-нибудь банальную, но так нежно мной любимую звонилку, а игрушку-сенсорник, с кучей совершенно не нужных мне опций и что бы стоил как крыло от самолёта. Потом нужно будет прошвырнуться по магазинам и, наступив себе на горло, прикупить брендовых шмоток и аксессуаров к ним. Терпеть ненавижу шопинг, но для авантюры надо.
Да, я хочу продать квартиру самой себе. Для начала. Что бы она по всем документам принадлежала несуществующему человеку в лице меня. А уж через пол года этот несуществующий человек, вполне себе, может продать таун-хаус и никто ему и слова не скажет. Потом этот несуществующий человек может купить себе несколько квартир поменьше и начать их сдавать. В итоге этот несуществующий человек в лице меня будет обеспечен до конца жизни.
А ведь со всеми тратами денег от продажи сапфира совсем не останется. И чем же, в таком разе, платить Саше и второму юристу? Мне захотелось постучаться головой об стол. А ведь ещё первоначальный взнос от подставной девочки! На это должно уйти миллиона два, как минимум. Двухуровневая квартира это вам не двушка на выселках, где хватит и пятиста тысяч.
Передо мной возник извечный вопрос. Где взять денег? Выход один; украсть. Хорошо, где украсть?
Вспомнился дядечка-директор в брендовом пиджачке и его приглашение заходить ещё. Терзают меня смутные сомнения, относительно того, что он меня где-то надул. Ну не знаю я, сколько может стоить звездчатый сапфир. Впрочем, как и обычный. Знаю только, что дороже, и всё. А посмотреть в интернете мне как-то мозгов не хватило.
Стоп, а я ведь телепортируюсь по мыслеобразу. Что если мне просто захотеть оказаться, к примеру, в какой-нибудь сокровищнице? Не будет камушков, так золота нагребу. Вариант? Вариант. Вот и отпал вопрос о том, где мне в следующий раз воровать. Точнее, в каком месте.
Нет, ну а что? У нас все воруют. Правительство, так вообще миллиардами. Или вы такие наивные, что думаете, что все кризисы не на пустом месте нарисовались? Да ни фига подобного! Это кому-то наверху показалось, что у него мало денег. Ничего, когда-нибудь подавятся. Точно вам говорю.
Радостно скалюсь и иду поднимать Сашу. Он мне этого не простит, но ради денег перетерпит.
– А? Что? Где? Ты – садистка, я только уснул, – натягивает одеяло до подбородка Саша, и дрыгает ножкой. Видать, всё ещё меня боится.
Наивный.
– У тебя есть парочка мощных фонарей, верхонки, мешок для картошки и рюкзак литров на восемьдесят? – перечисляю я необходимое. – Можно ещё налобник, нож поострее и флягу.
– Тебе зачем? – вытаращился Саша.
– Надо, – неопределённо отвечаю я. Не просвещать же юриста в то, где я, собственно, собираюсь брать его будущую зарплату.
– Поищи по шкафам, – великодушно разрешает Саша, переворачивается на другой бок и накрывает голову подушкой.
– Если Настя забеспокоится, я гуляю, – предупреждаю на последок.
– Угу, – доносится из-под подушки.
Наверное, полезно выезжать каждый год на полигоны, косы и фесты. Сломанная удивлялка не успевает восстановиться и человек уже ничему не удивляется.
Через пол часа и две запущенные в меня подушки, по одной на каждого спящего, у меня был собран рюкзак и во флягу был налит сладкий чай. Калорийно и много не выпьешь. Подумав, скидываю в рюкзак всё печенье, пару палок копчёной колбасы и пару литров чая в бутылках. Мало ли, куда меня занесёт, и на долго ли. Понятия не имею.
Натягиваю рюкзак, встаю около тени, сосредотачиваюсь на желание попасть туда, где много-много дорогих камней и металла в одном месте. Камней отшлифованных, металла – в качестве оправы. Или слитков. А то занесёт меня в недра урановой боеголовки. И уран минерал, и обшивка у боеголовки металлическая. Не надо мне такого. Делаю шаг, и...
...и, запнувшись обо что-то звякнувшее, лечу носом вперёд! Как сгруппировалась и умудрилась упасть на бок – не знаю. Всплывает мысль, что верхонки нужно было надеть перед отправлением. В ладони впивается что-то острое и с гранями. Камни! Свезло! С первого раза свезло!
Предвкушающе облизываюсь, привожу себя в сидячие состояние и потрошу на ощупь рюкзак. Вокруг темень, хоть глаз выколи. И подозрительная тишина, наступившая под аккомпанемент моих матов. До моего падения на камни где-то в углу кто-то шебуршался. Или я тут не одна такая умная, кто потрошит чужую сокровищницу, или я не знаю. Пока будем считать, что одна. То есть, делать вид. Пусть те, или тот, думают, что не замечены. Мне даже как-то в голову не пришло, что тут могут быть хозяева. Ну не будут же они по темноте разгуливать по своей же сокровищнице. Логично? По мне, так логично.
Вытаскиваю из рюкзака налобный фонарь, надеваю и включаю. У меня отвисает челюсть и рот наполняется слюной от проснувшейся жадности. Куда не кинь взгляд, везде камешки, камешки, камешки...
– Это я удачно зашла, – проглотив слюну, хриплю я, и лезу в рюкзак уже за верхонками и мешком.
Килограмм пять уволоку, и будет мне счастье. До конца дней моих. Ещё и потомкам останется. Сейчас главное мешок запаковать, а разбираться что это за камни, потом буду.
– Что это вы тут делаете? – раздаётся у меня над ухом, и мне на плечо ложиться что-то подозрительно плоское, шириной сантиметров пять. – Уже и до сюда добрались, маги паршивые.
Голос женский, скорее удивлённый, чем обеспокоенный. Последняя фраза – констатация факта.
– Не видите, граблю, – а пожимать плечами – страшно. Если эта курица положила на меня то, о чём я думаю, то и травмоопасно. Как и вертеть головой. Поэтому продолжаем работать ручками. – И я не магичка, вы обознались.
– А то я не знаю, кто мой замок захватил! – взвились у меня за спиной. – Нет, за труп мужа, конечно, спасибо большое, но грабить вдову это уже откровенное свинство.
– Ныне покойный муж – тиран и деспот? – хихикаю я, стараясь особо плечами не дрыгать.
– Ныне покойный муж козёл и откровенная скотина, – соглашаются за спиной.
У меня с плеча наконец убирают подозрительную хрень и рядом со мной садиться девица примерно моих лет. Светлорусая, цвет глаз опознать не могу, меня ещё на полигонах отучили светить в лицо фонариком. Девица была облачена в платье века, этак, тринадцатого. Как бишь оно правильно называется? Сюрко? Котта? Нет, котта, это, кажется, что-то мужское. Эх, давно меня не было на игрушках – историчках. А вот мечик, который данная девица сжимала в руках, был опознан мной, как ублюдок. То есть, если кто не в курсе, меч – бастард. Помесь шпаги и эспадона. Как она его вообще поднимает? Он же тяжёлый.
– Вы грабьте, грабьте, – великодушно разрешает девица. – Мы всё равно отсюда больше не выйдем.
– Почему это? – недоверчиво хмыкаю я.
Ну да, я-то выйду в любом случае, у меня фонари дальнего света для создания тени припасены. Как раз на тот случай, если я окажусь в темноте.
– Потому, что я – дура, – опускает голову девица.
Вот это уже интересно. Что бы женщина добровольно призналась в том, что она – дура, это надо хорошо постараться. В частности – действительно совершить дурацкий поступок. Да и то, не факт. Обычно женщина тогда говорит: "Ой, какой интересный результат получился". Личный опыт.
– Ага, – с умным видом киваю я, – весь мир говно, все бабы... Муэ... дуры, мужики – козлы и солнце... муэ... долбанный фонарь, что светит прямо в глаз. Колбасы хочешь?
– Хочу, – не стала разводить реверансы девица. – Только еда отсрочит наш конец.
– Да ни фига, – хмыкаю я. – Выберемся.
Во всяком случае я на это очень надеюсь. Протащила же я неживую материю, теперь будем пробовать протащить живую. Хоть девица, похоже, и свыклась со своей скорой смертью, но я так же надеюсь, что она не будет особо кочевряжется, когда я утащу её отсюда. Наверное.
Под счастливое, колбасное чавканье, вытряхиваю из девицы кто она вообще и почему настроена столь пессимистично.
Бегать по потолку, теперь уже в переносном смысле, я начала уже с имени девицы.
– Ка-а-а-ак?!
– Виктория Ойоэльфорн, – повторяет девица, и делает себе очередной бутерброд из печеньки и кружочка колбасы.
– Но это же эльфячье имя! Какая-то там звезда севера! Это же... Это...
Это смешение эпох, вот что это такое. Причём не каких-нибудь, а с лёгким налётом толкинизма. Это уметь надо. Причём само слово "ойоэльфорн" это смешение нескольких эльфячьих языков по тому же Толкину. Я натура увлекающаяся, я много чего полезного и совершенно бесполезного знаю. Знаю даже, как прятать трупы так, что бы никто не нашёл. Если надо, обращайтесь. Нет, я ещё ни одного самолично не спрятала, но теорию знаю.
Впрочем, я отвлеклась. Бывает со мной такое. И довольно часто. Так вот, история Вики банальна, как табуретка. Родилась, росла, выросла, при достижение совершеннолетия родители подобрали подходящего мужа. Что самое развесёлое, совершеннолетие Вики наступило не тогда, когда у неё начались месячные, а в восемнадцать лет.
– Какое-то неправильное средневековье, – комментирую я.
До меня ещё не доходит.
– Почему "неправильное" и почему "средневековье"? – спрашивает это чудо.
Объясняю на пальцах:
– Ну смотри. На тебе платюшко века, этак, тринадцатого, плюс-минус пятьдесят-сто лет. Тогда девок сплавляли замуж как только они могли зачать. То бишь, лет в одиннадцать-четырнадцать. Да и то, в четырнадцать девка считалась перестарком. Вот я и думаю...
– Бр-р-р-р, – ёжится Вика, и прижимает к себе остатки колбасы. Как будто я её отберу. Вот ещё. Вернусь и у Саши отберу. – Какой у тебя дикий Мир.
– Был, – киваю я. И тут до меня доходит. – Это я что, в другом Мире?!
А почему бы и нет, собственно? Средневековье-то неправильное.
Вика продолжает, я же хочу побиться головой обо что-нибудь твёрдое. Средневековье неправильно, но мужики в нём куда как правильные! То есть кретины, которых за деньги показывать надо. Леди Виктория Ойоэльфорн шестикратная вдова! Первый её муж так и не дожил до свадьбы. В порыве искренних чувств к состоянию своей невесты, уже ждавшей его перед алтарём, будущий потенциальный муж неудачно спрыгнул с коня и проломил слишком торопливую голову. Второго задрал на охоте медведь. Третий решил искупаться в пруду с миногами. Четвёртый по пьяни свалился с лестницы донжона. Пятый умудрился попасться в плен и не сдержал язык за зубами. Шестой что-то не поделил с соседом, который, по слухам, якшался с магами. Целый букет неизлечимого, мужского дебилизма. И вот как с этим жить? Как?!
Так, я что, вместо чая налила в бутылки коньяк? Вика икнула и счастливо захихикала, подтверждая мою теорию.
– А почему ты дура-то? – задаю наводящий вопрос и отбираю бутылку.
Нет, вроде чай. Значит истерика. Хоть это нормально.
Оказалось Вика дура потому, что сокровищница в её замке хитрая. Знаете загадку, ту, которая: "Без окон, без дверей, полна комнатка деньгами"? Вот и Викина сокровищница была без окон и без дверей. С окнами-то понятно, ниже уровня земли, какие тут могут быть окна. А вот дверь тут всё таки была. Одна. Потайная. Снаружи открывалась на раз-два. Но изнутри... Только с ключом-кирпичом, который нужно было всегда носить с собой. И Вика, когда поскакала прятаться от соседа, который вышиб к чертям ворота, этот самый кирпичик-то и забыла. Это был уже чисто женский дебилизм, который, как и алкоголизм – не лечится.
– Это, конечно, всё очень занимательно, – вытираю руки о штаны и вытаскиваю из рюкзака фонари, – но мне пора. Ты как, рискнёшь передними зубами или останешься киснуть здесь?
Во мне проснулась чисто женская солидарность. Вика подумала и решила, что её сокровищницу без неё всё равно не разграбят, ей очень хочется в туалет и киснуть она не желает. Ну да, это я за всю свою жизнь как-то к нашей колбасе привыкла, а человек, который до этого ел исключительно здоровую и натуральную пищу, к такой отраве, как колбаса, оказался не подготовлен.
Расставляю фонари, наведя тень от какой-то бабы с веслом на стену, упаковываю остатки еды и мешок с камнями, надеваю рюкзак и протягиваю Вике руку. По законам жанра именно так и проходят телепорты те, кто не умеет их проходить. Леди Ойоэльфорн складирует ублюдка в ножны и профессионально цепляет их за спину. Воительница? В таком виде? Ладно, я это действительно потом переварю. Сейчас у меня дела поважнее. К примеру доставить Вику в квартиру Саши. И желательно без повреждений и потрохов всмятку.
– И куда мы идём? – уточняет это чудо, хватая меня за руку.
– Подальше отсюда, – поясняю я.
– Ну, а всё таки? – не отстаёт Вика.
– Куда, куда? – хмыкаю. – Тебе в рифму ответить?
– Я таких слов не знаю, – ржет Вика, явно прекрасно зная, как именно я хочу ответить.
– Кстати, – вновь доходит до меня, – у тебя дети есть?
– Боги обделили, – вздыхает леди Ойоэльфорн.
Скорее уж благословили. При таких потенциальных родителях, я не знаю, что бы родилось. Генетика великая вещь.
– Вот и чудненько, – киваю я. – Глаза закрой.
– А...
Поздно.
Сосредоточившись на картине спящего Саши, я делаю шаг вперёд и дёргаю за собой Вику. Её очередной вопрос переходит в восторженный визг. Не каждый день видишь, как странно одетые тётеньки шляются через тень. И не каждый день эти тётеньки через ту же тень воруют тебя из твоего же Мира.
Как оказалось, я зря держала перед глазами картинку спящего Саши. Почему? Потому, что выйдя из тени, я запнулась о его кроватку и полетела... полетела... полетела. А следом за мной полетела радостно верещащая Вика. Радости-то сколько! Особенно у Саши, который оказался в самом низу.
– Да как вы уже задрали! – в комнату Саши разъяренной фурией врывается Настя. – О! Это ещё кто? В нашем дурдоме прибавление? Лена, блин, ты кого в подоле принесла?
– Кстати, да, – Саша кое-как стряхивает меня с Викой на пол, и натягивает одеяло до подбородка. – Кто эта богиня?
– Это моя воровская добыча, – честно хрюкаю я.
– Чего?!
Надо же, какое единодушие. Причём у всех троих.
– А если честно? – допытывается Настя.
Саше уже не до нас. Саша разглядывает Викино платьишко. Намётанный взгляд ролевика со стажем скользит по натуральному материалу, швам, вышивке. Саша в прямом смысле плывёт. Вика, от мужского внимания, плывёт куда-то ещё.
– А если честно, – пожимаю плечами, – то я украла у неё будущую Сашину зарплату, первоначальный взнос за мою же квартиру и наследство моим будущим потомкам. Ну и её саму за компанию.
– Ага, – кивает Настя, – всё понятно. Значит, она и будет той самой второй девочкой, что купит у тебя квартиру.
– Э-э-э?
– Да вас же не заткнуть было. Я всё слышала.
А ведь это идея! И Анжелику лишний раз дёргать не надо.
– Вика, ты, кажется, до святых мест хотела. Пошли провожу.
Надо уводить отсюда девку и переодевать в срочном порядке. Пока Саша в её платюшке глазами дырку не протёр.
– А? Что? До куда? – очнулась Вика, и посмотрела на меня такими добрыми глазами, что мне резко поплохело.
– До отхожих мест, – расшифровала не менее добрая Настя. – Ты чем её накормила?
– Сашиной колбасой, – тут же сдала я своего юриста.
А нечего на чужое добро рот разевать и зёнки пялить. Не на Вику, конечно, а на её упаковку. Если Саша в ближайшее время не устроит спектакль под названием "Леди, выходите за меня замуж!", то я не я буду. Ролевики все такие. Я сама неоднократно делала предложения шьющим людям. Причём, на полном серьёзе. С половиной этих задр... затюканных теней мы потом пили водку. Или в кустах на полигоне, или в подсобке какого-нибудь ДК, в котором проходил очередной косплей на котором был сухой закон.
И Саша не подвёл. Когда примерно через час леди Ойоэльфорн изволили освободить раздельный санузел окончательно, эта двухметровая жердь нацепила на лицо заинтересованно – просительное выражение и начала допрос с пристрастием:
– Виктория, свет очей моих, а вот скажите, сделайте милость, уделите мне толику вашего драгоценного внимания...
– Да, конечно, – рассеяно кивает Вика, уже прикидывая, какую революцию может устроить в своём времени. Она всего лишь стрясла с меня принцип работы канализации. Вот как будто я его знаю. Ага, десять раз!
– Скажите, душа моя, – Саша ловит Вику за рукав своего же халата, в который она облачилась после банных процедур, – а вот то замечательное, полностью историческое платье образца тринадцатого века...
– Вы уже второй, кто говорит мне о тринадцатом веке, – вновь перебивает Вика, и отцепляет Сашины пальчики от рукава. Судя по всему, она веселится не меньше, чем мы с Настей.
У нас с Настей вообще вечные проблемы с шитьём. Мы с Настей предпочитаем давать деньги и ткань нашей подруге Рите и получать уже готовое изделие, чем ставить вверх дном чью-нибудь квартиру со швейной машинкой.
– О, да, моя Богиня! – Саша уже сучит ножками в экстазе. – Этот великолепнейший образец! Скажите же, пресветлая, вы его сами шили, или заказали у кого?
Вика смотрит на Сашу, как на последнего идиота. Леди Ойоэльфорн только-только раскрыла пасть, что бы высказать то, что она думает по этому поводу, как я затыкаю её бубликом.
– Фр-р-р-р-р-р!
Теперь Вика смотрит уже на меня, как на идиотку, а пасть открываю я:
– Саша, ты прекрасно знаешь, что Богиня, это твоя мать. Не разрушай моё хрупкое мировоззрение. И, да, второй юрист нам больше не нужен. Если вы все морально готовы, то выдвигаемся обратно в Новосибирск через два часа после открытия магазинов.
– Почему через два? – продолжает умничать Саша.
– Потому, что Вику переодеть надо. У меня вот, к примеру, из запасной одежды только трусы и носки.
***
Вы никогда не пробовали переодеть девицу из тринадцатого века в одежду века двадцать первого? Нет? О, вы многое потеряли! Нет, леди Виктория Ойоэльфорн не стала кочевряжеться и ерепениться от того, что ей предлагают сердобольные девочки-консультантки из ближайшего ТЦ. Ни фига подобного! Вика, не будь дура, только выйдя на улицу, тут же оценила, что сейчас носят и с довольным писком закопалась в шмотки. А с условием её платюшка и тапочек из обрезков ткани, сиё смотрелось довольно экзотично. В итоге запланированные два часа растянулись на четыре.
– Вика, блин, – шипела я, – только штанишки, блузочку и обувь.
– Завела себе питомца, теперь мучься, – обидно хихикала Настя, топчась по больному.
Ещё и в этом мы с Настей были единодушны. Обе терпеть ненавидим шопинг и не видим в нём никакого успокоения. Наоборот, нервы, нервы, нервы...
Я рычу, Настя рычит, Саша с гастрономическим интересом смотрит на Викино платюшко, а леди Ойоэльфорн дорвалась до бесплатного. В том смысле, что плачу я и деньги пока позволяют. А между тем плечи мне оттягивает мою рюкзачок с хрен знает со сколько килограммами камней. Тяжело. Неудобно. А давать кому-то на хранение – жаба давит. Мои камни, никому не отдам.
Когда мне надоедает, я ловлю Вику за руку, разворачиваю лицом к себе и шиплю, чуть ли не плюясь:
– Сворачивайся. Нам ещё шестьсот километров ехать.
– А это сколько? – бесхитростно спрашивает это чудо, хлопает длинющими ресницами, и уточняет. – В милях?
– Понятия не имею, – честно отвечаю я. – Что такое "лье" знаешь?
– Конечно, – кивает Вика. – Всё таки соседи.
– Отлично, – киваю уже я. – В одном лье четыре километра. Вот и считай.
У Вики округляются глаза.
– А наберёшь всякого барахла, куплю и тебе рюкзак, сама понесёшь, – припечатываю я.
Вика пожимает плечиками, что-то прикидывает своим блондинистым умишком и великодушно разрешает:
– Покупай.
И весёленьким зайчиком скачет обратно к девочкам-консультанткам.
Хватаюсь за то место, где у нормального человека находиться сердце. Нет, с этой мазелью точно не соскучишься. Не успеешь.
Настя ржот уже не особо скрываясь, Саша пускает слюни, я же на крейсерной скорости несусь в магазин спорт товаров. Мстить.
Хорошая у меня месть получилась, объёмная. На двести литров. Саму Вику внутрь засунуть можно. Даже не разделывая.
Оказалось тютелька в тютельку. Теперь Вика пыхтит, сопит, но рюкзак тащит покорно. Про себя поди материться многоэтажно, но несёт. Да и не далеко нести, до ближайшей остановки. А там на чём-нибудь до автовокзала. Потому как без документов на поезде не поездишь.
Стоим в здание автовокзала, смотрим на расписание автобусов и понимаем, что сейчас будем кое-кого убивать. Медленно и мучительно. Автобус ушёл пять минут назад, а следующий будет через два часа.
– Что вы на меня так смотрите? – тут же поняв, кого мы собрались убивать, Вика нервно крутит головой во все стороны в поисках охранника.
Наивная. Если мы что-то решили, то отвлечь нас может только чудо.
И это чудо, на счастье леди Ойоэльфорн, не замедлило себя явить. Колоритный дядька с серой внешностью, стоящий около дверей, открывает рот и зычным голосом, что бы до всех дошло, перечисляет несколько направлений. При слове "Новосибирск" Вика шевельнула ухом в сторону дядьки, подскочила к нему и истерично проорала:
– Легковушка на четыре места есть?!
– Есть, – соглашается дядька. – А вам куда?
Вика ответила в рифму.
Надо же, а говорила, что таких слов не знает.
Первым сориентировался Саша и поймал Вику за рюкзак, пока она ещё чего-нибудь такого этакого не выдала. Следом подтянулись и мы с Настей.
– Нам в Новосибирск, – хмуро пояснила последняя. – И чем быстрее, тем лучше.
– На свадьбу едите? – попробовал съюморить дядька.
– На похороны, – хмыкаю я, и тычу пальцем Вике в бок. – Вот этой вот козы, из-за которой мы автобус пропустили.
Дядька понимает всё правильно, и уже через пять минут мы едем. Надеюсь, всё же не на похороны.
Надо ли говорить, что первые полчаса на трассе Вика счастливо визжала? Наверное, нет.
***
Жизнь поскакала галопом.
Перво-наперво, посчитав остатки денег, я пошла сдаваться Полине. Вот кто любит шопинг, так это она. Новосибирские бутички средней паршивости мы облазили сверху до низу, от Родников до Затулинки. Кто был в Новосибирске, примерно может прикинуть наш маршрут. Полина была счастлива до розовых слоников от того, что я наконец решилась на покупку приличного шмотья. Я же, к концу закупочной недели, была выжата, как половая тряпка и готова была убивать с особой изощрённостью девочек-консультанток. Нет, я против них ничего не имею, честно. Я даже всё понимаю, работа у них такая, скотская. Но эти насквозь фальшивые улыбки, светящиеся поддельным счастьем. Ну, вы понимаете, да? Я от таких улыбок шарахаюсь, как от морового поветрия.
Вторым пунктом меня понесло в давешний ломбард. Там девочки ещё хорошо помнили пьяную меня и сопроводили прямо к директору. Тот был просто счастлив увидеть мою трезвую рожу и отстегнуть мне о-о-о-очень приличную сумму за десяток камешков такого же синенького цвета. На этот раз сапфиры были сантиметров шесть в длину с огранкой "маркиза".
Выйдя из ломбарда и пройдя до ближайшей лавочки сажусь на неё и вытряхиваю из балетки невесть как оказавшийся там песочек. И замечаю парочку дядечек, внимательно разглядывающих витрину ближнего к ним магазина. Всё бы ничего, но дядечки пялились в витрину с женским бельишком. Мало ли у кого какие фетиши и тараканы, подумалось тогда мне. Однако паранойя стукнула мне в бубен. А когда я трезвая, я доверяю своей паранойе всё самое ценное, что у меня есть. Деньги в сумке, к примеру, что так приятно грели мне душу.
